Гарри Поттер и Хранители Силы. (джен)

После того, как яркая вспышка белого света померкла, больше ста человек, что присутствовали в Большом зале на Ночном бдении, ахнули в унисон. А после завопили. Да так, что стены старого замка аж завибрировали!

Северусу еще хватило сил, чтобы подхватить обмякшее тело потерявшего сознание Гарри, когда он, подняв взгляд на пораженные лица всех присутствующих, смог отыскать среди них одно единственное. Посмотрев прямо в глаза своему учителю и наставнику Альбусу, Снейп слабо кивнул:

— Мы вернулись, — после чего тоже потерял сознание и тяжело осел на пол.

Карус исчезла из зала сразу же после их появления, так что ее никто так и не разглядел во вспышке, окружившей их по прибытии. Материализовавшись в кабинете Дамблдора, она опустилась на насест Фоукса и тут же уснула. Сидящий рядом ярко-алый феникс завел негромкую убаюкивающую песню, принявшись аккуратно вычищать ей перья.

— Тишина! — усиленным Сонорусом голосом рявкнул Альбус над радостно загалдевшей толпой, когда, чуть опомнившись, мадам Помфри вспомнила о своих прямых обязанностях и поспешила к пришельцам.

— Разойдитесь, разойдитесь. Дайте мне подойти к ним, — прорывалась медведьма сквозь толпу, одновременно уже вытаскивая свою волшебную палочку. Пытаясь перекричать толпу, она попросила директора: — Альбус, возьмите Северуса! — а сама уже подняла с пола с помощью заклятия левитации Гарри, намереваясь как можно быстрее доставить обоих в Больничное крыло. Ни разу за все эти годы никто в замке еще ни видел, чтобы медведьма бегала так быстро. Дамблдор поднял Снейпа и направился следом за женщиной, практически так же стремительно, хотя и сохраняя достоинство. На ходу, не оборачиваясь, он приказал Добби не выпускать никого из зала.

Толпа была так ошеломлена только что произошедшим, что не двинулась с места, пока их небольшой отряд не покинул Большой зал. Зато после все, кто в нем находились, хлынули, словно одна большая волна, к дверям, но наткнулись на одного очень грозного домовика, что стоял в проходе сложив руки на гордо выпяченной груди:

— Вы останетесь здесь, добрые волшебники, пока директор Дамблдор не скажет Добби, что вас можно выпустить, — и одним щелчком пальцев захлопнул тяжелые двери Большого зала. После второго щелчка на столах факультетов появились холодные закуски и напитки. Запертые в помещении маги, конечно же, были не слишком довольны своим положением, но никто из них не захотел проверять на себе всю мощь свободолюбивого домовика. Поэтому, расположившись за столами, они принялись громко и довольно радостно наперебой обсуждать произошедшее.

Поппи махнула Альбусу уложить Северуса на койку рядом с Гарри, пока сама уже водила палочкой над юношей, бормоча одно за другим диагностические заклинания. Остановившись спустя пару минут, она с изумлением посмотрела на директора. Быстро просканировав Снейпа, женщина лишь покачала головой. Альбус, до этого следивший за медведьмой со все возрастающим беспокойством, выгнул вопросительно бровь.

— С ними все в порядке. Ну, они оба магически истощены, но в остальном они в превосходной форме. Я вижу следы повреждений на теле Гарри, но все раны были превосходно залечены. На самом деле, он сейчас в лучшем состоянии, чем когда-либо вообще был. У Северуса истощение не такое сильное, но и он сейчас здоровее, чем во все прошедшие годы. Где бы они ни были, их там хорошо лечили, хорошо кормили и давали отдыхать вдоволь. Но, чтобы получить такое магическое истощение, обоим явно пришлось преодолеть просто огромное расстояние. Северус должен очнуться к завтрашнему утру, Гарри же понадобится пара дней. Но после они вполне смогут покинуть Больничное крыло.

Альбус облегченно выдохнул и улыбнулся так широко, что, казалось, еще чуть-чуть и его лицо просто лопнет по швам.

— Это просто фантастические вести, Поппи. Пойду сообщу об этом остальным, а после, может, ты оставишь наших мальчиков на попечение Добби и присоединишься к нам за завтраком, чтобы отметить рождественское утро? Это будет самое радостное Рождество, что когда-либо видел Хогвартс!

Помфри чуть рассеянно кивнула и направилась к себе за парой зелий для спящих героев, на ходу подтвердив предложение о том, чтобы директор прислал к ней Добби, и пообещала появиться в Большом зале где-то через полчаса. Влив в каждого по флакону Укрепляющего и Тонизирующего зелий, женщина заклинанием переодела обоих в пижамы. Поппи оставила их одежду в ногах кроватей, предоставив возможность позаботиться об этом Добби. Он как раз появился в дверях Больничного крыла. Оставив слишком уж возбужденному и радостному эльфу все необходимые инструкции, она окинула своих пациентов еще одним внимательным взглядом и вышла из помещения, поспешив присоединиться к остальным в Большом зале.

* * *

Когда Поппи появилась в дверях Большого зала, Дамблдор едва успел более-менее успокоить взволнованную толпу. Он махнул женщине, чтобы та подошла ближе и сама рассказала остальным о состоянии здоровья двух ее подопечных, что лишь недавно каким-то чудом смогли вернуться в стены Хогвартса. Кивнув директору, Помфри обвела взглядом лица всех, ожидающих объяснений:

— Они оба в полном порядке, просто истощены. Они потратили огромный запас своей магии, чтобы смочь аппарировать оттуда, где бы они ни находились до этого. Профессор Снейп должен очнуться к завтрашнему утру. Раны Гарри полностью излечены, он даже немного прибавил в весе. Его магия также сильно истощена. Полагаю, он вливал свою силу в профессора, чтобы они смогли аппарировать. Он должен очнуться через пару дней. Не думаю, что у кого-то из них будут хоть какие-нибудь долгоиграющие последствия, — слова женщины были встречены громогласными воплями "ура" и нескончаемыми аплодисментами. Гости, как и учителя, и немногочисленные ученики, обнимались, радостно хлопали друг друга по плечам, плакали от счастья и, не переставая, поздравляли друг друга.

* * *

А в это время оставшийся в Больничном крыле Добби принялся выгружать из карманов мантий их содержимое, чтобы после отослать грязную одежду в прачечную. Ничего не найдя в мантии Гарри Поттера, домовик щелчком пальцев отправил ее к своим собратьям в стирку. А вот мантия профессора Снейпа требовала более тщательного обыска. Секретные кармашки, о которых знали все эльфы Хогвартса и очень старательно всегда их осматривали прежде, чем отправить дальше, обычно были заполнены множеством весьма интересных предметов. Сейчас же Добби нашел два уменьшенных походных сундука и книгу с вложенным в нее листом пергамента, адресованным ЕМУ! Домовик настолько разволновался, что даже пару раз подпрыгнул на месте, пока читал инструкции. Он был так рад, что Великий Гарри Поттер именно ему доверил такое ответственное дело! Он собирался приступить к его выполнению сразу же, как только вернется мадам Помфри и отпустит его. Гарри Поттер может доверять ему, Добби всё сделает! Отослав сундуки в соответствующие комнаты, он сел на стул и, спрятав книгу под свою жилетку, принялся ждать возвращения медведьмы.

* * *

Это было самое лучшее рождественское утро, которое кто-либо из присутствующих мог вспомнить в своей жизни. И даже несмотря на то, что все были на ногах всю ночь напролет, лишь немногие покинули Большой зал раньше полудня, когда эйфория наконец-таки спала, и уровень адреналина в крови снизился достаточно, чтобы маги ощутили усталость. Но у Поппи Помфри были еще дела, а она никогда не увиливала от выполнения своих прямых обязанностей. Поэтому, закончив с приемом пищи, она сразу же вернулась в Больничное крыло, сделав лишь короткую остановку в своем кабинете, чтобы захватить с собой медкарты Гарри Поттера и Северуса Снейпа. Самые толстые папки из всех. Ну, возможно, еще карта Невилла Лонгботтома не уступала им по размеру. Взяв также и книгу для легкого чтения, женщина со всеми удобствами устроилась между двумя единственными сейчас своими пациентами, намереваясь дожидаться их пробуждения. Закончив приготовления, она отпустила Добби, напоследок предложив присоединиться к празднованию в Большом зале, если он того пожелает.

* * *

Как только медведьма отпустила его, Добби отправился в Большой зал и не спускал глаз с друзей Гарри Поттера. Как только выдалась возможность, чтобы Гермиона осталась вне поля внимания остальных магов, домовик тут же шепнул ей на ухо, что у него есть сообщение от Гарри Поттера, сэра, и что ей и ее друзьям следует вернуться в их общую гостиную, чтобы он мог вручить его им. Упомянув при этом, что это большая тайна, и никто больше не должен об этом знать. После чего исчез, появившись в гостиной Гриффиндора, ожидая прихода друзей Гарри Поттера. Гермиона же в это время не спеша прошла столы и передала Рону, Джинни, Фреду и Джорджу, чтобы те потихоньку незаметно исчезли из Большого зала. Окинув напоследок помещение, чтобы убедиться, что никому нет до них дела, девушка вышла последней и направилась в башню Гриффиндора наикратчайшим путем, чувствуя растущее предвкушение и азарт.

Шагнув через порог за портретом Полной дамы, она сразу же отыскала взглядом Добби, стоящего подле камина с толстой книгой ручного переплета в руках, подпрыгивающего от нетерпения с ноги на ногу. Дождавшись, когда девушка усядется на диван между Джинни и Роном, домовик широко улыбнулся всем и протянул Фреду пергамент, что был заложен в книгу.

Тот принялся читать вслух:

— Дорогие Рон, Гермиона, Джинни и Фред с Джорджем, я оставил это послание так, чтобы Добби смог его найти потому, что мне очень нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы вы прочли дневник, что я вел весь прошедший год. Да, профессор Снейп и я отсутствовали целый год, и за это время много что изменилось. Предлагаю вам читать его вслух по очереди. Так будет быстрее всего. А пока, если вы согласны помочь мне и Северусу разыграть нашего директора и остальных профессоров, вам надо лишь громко назвать свое имя и то, что вы согласны помочь в самой грандиозной шалости в истории Хогвартса! Если вы все согласитесь, остальные инструкции появятся ниже на этом же пергаменте. Спасибо вам, без вашей помощи нам не обойтись! Люблю вас. Гарри.

Посовещавшись, подростки решили, что прежде, чем приступить к чтению дневника, всем следует поспать. Хотя бы несколько часов. Добби согласился разбудить всех в два часа и снабдить команду бутербродами, чипсами и напитками, чтобы те смогли начать читать со всеми удобствами.

* * *

Чтение написанного Гарри дневника заняло у пяти подростков весь день и большую часть вечера. Временами они плакали, временами смеялись, но большей частью все были ошеломлены тем, чем на самом деле был занят их друг, пока они считали его пропавшим без вести. Но к концу книги ни у кого не было сомнений в том, что Гарри обрел истинного отца, и что этот отец любит его и заботится о нем. Они были согласны. Встав в круг, каждый по очереди произнес свое имя и то, что они согласны участвовать в розыгрыше. На самом деле фраза звучала как "Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!" Близнецы были так рады и взволнованы, что едва могли связно говорить!

К тому моменту, как друзья закончили читать оставленные Гарри и Северусом инструкции о том, как именно обнародовать их изменившиеся отношения, все уже валялись на полу и громко смеялись, держась за животы. Теперь же оставалось только ждать, когда оба виновника проснутся. Все еще посмеиваясь, они разошлись по спальням. Предвкушающие немало веселых минут и счастливые, что их друг наконец-таки вернулся.

* * *

Было около четырех утра, когда очнулся Северус. Он тут же понял, что находится в знакомом, хотя и совершенно не любимом им, Больничном крыле. Снейп знал, что они вернулись куда надо. Повернув голову, он посмотрел на мирно спящего на соседней койке сына, лунный свет менял черты его лица, делая его еще моложе, чем нынешний принятый им облик. Маг улыбнулся. Что ж, по крайней мере, эта часть плана сработала. Северус негромко позвал:

— Добби, — тут же появившийся домовик широко счастливо улыбнулся мужчине и поклонился настолько низко, что его большие уши смешно колыхнулись вслед за хозяином.

— Мастер Снейп, рад видеть вас. Чем Добби может вам помочь, сэр?

— Ты получил наше послание? Доставка дневника гриффиндорцам прошла без осложнений?

— О, да, мастер Снейп! И они все согласились помочь вам и мастеру Гарри Поттеру, сэру. И теперь они ждут вашего пробуждения, сэр, — взволнованно отрапортовал домовик.

— Хорошо. Хорошо, Добби. Спасибо, ты можешь идти, — эльф вновь низко поклонился, так, что кончики его ушей мазнули по полу, и с легким хлопком исчез. Северус сконцентрировался и мысленно позвал древний замок.

"Хогвартс, мы благополучно вернулись. А сейчас самое время, чтобы помочь твоему мастеру Гарри. Хогвартс, ты меня слышишь?"

"Да, отец, я здесь и жду твоего приказа. Мастер Гарри все еще спит. Могу я исцелить его?"

"Да, но не до конца. Чтобы никто не заметил, как силен он стал, пока он не вернется в общую гостиную Гриффиндора. Мы не хотим, чтобы медведьма заметила в нем хоть малейшие изменения. Сможешь это сделать?" — Снейп не понял, почему замок назвала его отцом. Но если Хогвартсу хочется называть его так, то кто он такой, чтобы запрещать это тысячелетнему замку? Может, это потому, что он стал отцом Гарри, а Гарри для замка — хозяин?

"Да, отец, я исцелю его. Я знаю, как именно ощущалась его магия прежде. До вашего путешествия в прошлое. Поэтому смогу дать ему ровно столько же энергии. Я подожду, чтобы поговорить с ним. Я подожду, чтобы поговорить с мастером Гарри."

Каменная кладка в Больничном крыле вдруг осветилась желтым светом, который, похоже, объединившись с лунным светом, начал вливаться в Гарри. Тот дернулся и заерзал в своей постели. Спустя несколько минут Северус пронаблюдал, как гриффиндорец открыл свои зеленые глаза и осмотрелся. Издав негромкий стон, он повернулся лицом к отцу. Слабо улыбнувшись, Поттер спросил:

— Почему я все время просыпаюсь в Больничном крыле?

Северус усмехнулся:

— Потому что постоянно вытворяешь глупые гриффиндорские шуточки.

Гарри улыбнулся шире и показал в ответ язык. Послав мягкий благодарный импульс замку, он закрыл глаза и вновь уснул. Выбравшийся из постели Снейп склонился над гриффиндорцем. Подоткнув выбившееся одеяло, он смахнул непокорную прядь с лица Гарри и легко коснулся его лба губами.

— Мы сделали это. Мы снова дома, сын.

После, вернувшись в свою постель, мужчина легко провалился в спокойный сон.

* * *

Ранним утром следующего дня мадам Помфри и профессор Дамблдор, войдя в Больничное крыло, обнаружили двух волшебников сидящими на соседних койках и пристально смотрящими друг другу в глаза в полном молчании. Дамблдор закатил на секунду глаза и уставился на них с явным неодобрением:

— Разве вы оба еще не научились ладить друг с другом? Я думал, что вынужденное нахождение рядом в течение двух недель помогло вам забыть прошлые обиды и наконец-то научиться мирно сосуществовать.

Дамблдор никогда бы не догадался, что на самом деле прервал соревнование в "гляделки", устроенное магами от скуки. Счет велся на оскорбления, переданные друг другу мысленно, целью которых было нарушить концентрацию оппонента. Когда уголки губ Северуса чуть дернулись в ответ на заявление директора, Гарри поспешно опустил взгляд в пол. Прежде чем говорить, ему нужно было вернуть контроль над собственным лицом. Северус же ответил:

— У нас перемирие. Я не разговариваю с ним, он не разговаривает со мной. У нас неплохо получается. Пока что. Не стоит требовать большего.

Вокруг пациентов, вытащив свою палочку, засуетилась Поппи, накладывая на обоих по очереди диагностические заклинания.

— Что ж, вы оба пришли в норму быстрее, чем я ожидала. Не вижу причин, почему бы вам не покинуть Больничное крыло после плотного завтрака, — оставив троих волшебников наедине, медведьма отправилась договариваться о завтраке и одежде, на которую можно было бы сменить пижамы.

Пока Гарри с Северусом ели, директор занимал их легкой светской беседой. Но после он не дал им уйти, буквально пригвоздив к местам внимательным взглядом над очками-половинками:

— Из надежных источников мы знаем, что тебя, Северус, раскрыли, за что после подвергли ужасным пыткам. Как и самого Гарри, который в результате получил множество переломов по всему телу. В конце концов Волдеморт послал в тебя убивающее заклинание, но Гарри каким-то образом вновь его отразил, после чего вы оба исчезли в яркой вспышке света. Что случилось после? Где вы были последние две недели? И как так случилось, что все раны на теле Гарри успели так хорошо зажить?

Северус проверил свои ментальные Щиты, еще надежнее укрывая правду и выдвигая на поверхность лишь ту сказку, что они специально придумали.

— Мы переместились в какой-то древний пустой замок. Не знаю, где именно. Думаю, он мог быть даже не на территории Англии, потому что созвездия мне были не знакомы. Возможно, это где-то во Франции. В подвале я обнаружил лабораторию, где и смог сварить необходимые зелья для себя и Поттера. Так же там нашлась и пища. Думаю, этим замком пользуются как минимум часть года, почему кладовка и была заполнена едой под чарами сохранности, будто ожидая возвращения хозяев. Лишь два дня назад я оправился до такой степени, чтобы смочь аппарировать вместе с Поттером. Короткими перемещениями мы добрались до пролива, который оказался мне знаком. Слишком устав от этих прыжков, я воспользовался магией мистера Поттера, чтобы совершить последний переход прямо в Хогвартс, чему вы сами и были свидетелем. Я был весьма удивлен, обнаружив столько народа в Большом зале. Мы что-то пропустили?

Дамблдор не выглядел так, будто его убедил этот рассказ, но то, что он обнаружил в сознании Гарри, подтверждало слова Снейпа. А раз Гарри так и не овладел Окклюменцией, директор готов был им поверить. Пока что. Возможно, когда-нибудь он узнает и настоящую версию. Ненадолго задумавшись, он поведал Северусу с Гарри о важных событиях, что происходили в Хогвартсе в последние две недели. Оба искренне смеялись над историей с песчанками и ошеломленно слушали об успешной операции в Азкабане. Северус был даже рад, что они нашли новый надежный источник информации, поэтому мог совершенно не жалеть о провале своей дальнейшей шпионской деятельности. А увидев крайне эмоциональное и трогательное воспоминание о Ночном бдении, что они пропустили, Гарри и Северус просто потеряли дар речи от того, какую именно дань уважения отдавали им их друзья, и были очень рады, что смогли вернуться.

После всего этого они почувствовали себя крайне неуютно от того, что решили обмануть директора таким образом. Но план был уже запущен, и обоим требовалась удобоваримая причина, почему бы Северус так кардинально поменял свое отношение к Гарри, что давало море времени Сириусу и Ремусу на то, чтобы принять их. Особенно сейчас, когда Сириус был оправдан и выпущен на свободу. Северус желал, чтобы Гарри смог наладить отношения с Сириусом, как со своим дядей, но отдавать право отцовства над Гарри не собирался никому! Поттер послал отцу заряд спокойствия и уверенности в том, что он любит его и не откажется от него, даже несмотря на наличие Сириуса. Северус теперь его отец, и так будет всегда!

* * *

После неохотного разрешения мадам Помфри покинуть Больничное крыло, Гарри тут же побежал в Большой зал, где его друзья должны были как раз завтракать. Первой ему на пути попалась Джинни. С визгом она кинулась ему на шею и крепко обняла. Вслед на ней подтянулись и остальные. Всей толпой они добрались до стола Гриффиндора и, рассевшись по скамьям, принялись наверстывать упущенное. Северус же выбрал для себя более степенный темп, но так же стал предметом всеобщего ажиотажа. Чуть ли не ежесекундно отвечая на приветствия и пожелания волшебников, он с трудом добрался сквозь толпу до стола преподавателей. То, что оба мага успели поесть еще в Больничном крыле, оказалось сейчас крайне удобным. Постоянные поздравления с их успешным возвращением не давали и крошки в рот положить. Большим сюрпризом для Северуса оказалась Молли Уизли, кинувшаяся к нему с крепкими, слезливыми объятиями! Казалось бы, это должно было стать одним из ненавистных воспоминаний, но, по правде говоря, профессору даже понравилось.

Шестерым подросткам понадобилось больше часа, чтобы наконец-таки выбраться из переполненного сейчас Большого зала и дойти до общей гостиной, где они могли бы вернуться к обсуждению своих планов.

— Ну, хорошо, Гарри, а теперь покажи нам, как ты реально сейчас выглядишь. Я со вчерашнего дня умираю от любопытства! С тех самых пор, как мы закончили читать твой дневник! — тут же выпалил Джордж, как только Поттер закрыл за собой дверь с портретом Полной дамы и направился к своему любимому креслу перед камином.

Оглядевшись, чтобы убедиться, что они точно одни в гостиной, Гарри мгновенно принял свой истинный облик. Сконцентрировавшись, он мысленно обратился к замку:

"Хогвартс, ты в порядке? Мы благополучно вернулись в наше время."

"Да, мастер Гарри, я ждала тебя все эти годы. Твой отец передал мне, что ты поговоришь со мной, когда доберешься до общей гостиной. Поэтому я и ждала этого момента, чтобы восстановить всю твою силу. Теперь я могу тебя исцелить до конца?"

"Спасибо, Хогвартс, было бы неплохо. Наше путешествие в прошлое ничего не изменило в настоящем? Мы ничего не изменили слишком сильно?" — Гарри очень беспокоило, что этот год, проведенный у Основателей, мог сильно повлиять на настоящее, что окружающее могло слишком резко измениться.

"Нет, мастер Гарри, Основатели с большой осторожностью и внимательностью восстановили все, что было в твоих воспоминаниях. Леди Ровена нашла способ поделиться вашими с отцом воспоминаниями со мной, чтобы я могла убедиться, что всё останется таким же, как и было. Они наложили на меня заклинание, чтобы я полностью проснулась, лишь когда вы вернетесь в своё время. В течение сотен лет я большей частью спала, просто ожидая, но сейчас я готова помогать тебе в исполнении твоего предназначения."

"Спасибо! А сейчас мне надо поговорить со своими друзьями, чтобы привести в исполнение придуманный нами план. Есть что-то еще, что мне нужно знать?" — Гарри был все еще в трансе, и остальные уже сдались пытаться до него достучаться. Зная содержимое дневника, они полагали, что поняли, в чем дело. Но, чтобы узнать наверняка, надо подождать пробуждения друга.

"Основатели создали несколько комнат для тебя и твоего отца. Я сняла с них защиту для вас. Ты найдешь их в том же месте, где в прошлом располагались твои комнаты. Я буду ждать разговора с тобой, мастер Гарри, когда ты решишься снова полностью восстановить защиту. Я рада, что наконец проснулась."

Гарри почувствовал уютную, очень мощную волну присутствия магии Хогвартса, омывшую его с ног до головы, после чего схлынувшую до минимального уровня, и, очнувшись, повернулся к друзьям.

Все пятеро были в шоке от того, как тощий, низкий и нескладный подросток превратился в высокого, очень атлетичного шестнадцатилетнего юношу с длинными, лощеными черными волосами. Благородство и чувство уверенности в себе, исходящие от него, были почти осязаемыми. Пока он молчал, остальные чувствовали все нарастающую силу магии, которая могла сравниться разве что с силой самого Дамблдора. И то, когда он сам хотел ее показать. Ощущение огромной силы тут же пропало, когда Гарри очнулся и осмысленно посмотрел на своих друзей. Внезапно рядом, прямо над левым плечом Гарри, вспыхнули языки пламени, из которых появилась его феникс, Карус, довершая этим общую картину.

— Чума! — восхищенно воскликнули трое парней Уизли почти в унисон. Девушки же просто молча глазели на привлекательного юношу, так отличающегося от застенчивого, нерешительного подростка, которого они знали до этого.

Первой решилась заговорить Гермиона, от чего все присутствующие наконец-то пришли в себя:

— Ты сейчас разговаривал с замком, Гарри?

— Да, Миона. Она сказала мне, что комнаты, что я и отец, то есть, профессор Снейп и я использовали в прошлом, вновь для нас открыты. Они расположены на третьем этаже. Прямо там, где раньше обитал Пушок! — усмехнулся Гарри и плюхнулся в кресло перед камином, на ходу перетекая в свою более юную версию. — А теперь давайте займемся нашими планами.

Шестерка разговаривала, шутила и смеялась почти весь день, до тех пор, пока не настало время ужина. Профессор Дамблдор принял решение, что, раз уж Рождество у них получилось таким необычным, традиционный рождественский ужин пройдет сегодня, даже если уже и двадцать шестое число. Большинство членов Ордена, что еще оставались в замке, покинула его после утреннего приветствия очнувшихся Снейпа и Поттера. Так что на ужин остались лишь семейство Уизли, Сириус, Люпин, оставшийся персонал и шестерка студентов с Гриффиндора.

* * *

Шестеро студентов прибыли в Большой зал раньше всех и, вместо привычных факультетских столов, обнаружили один очень длинный стол, стоящий прямо по центру помещения. А вместо привычных флагов факультетов, свисающих с потолка, повсюду были развешаны рождественские украшения. Что, на самом деле, было не особо по правилам. Ведь до Сочельника зал не украшали из-за отсутствия Снейпа и Поттера, а сейчас, если уж по-хорошему, Рождество уже прошло. Но Хагрид все-таки установил в углу одну просто-таки огромную ель, которую с удовольствием украсили профессора, а под ней уже лежали подарки, ожидая своих адресатов. Дети тут же кинулись к дереву, принявшись хватать и встряхивать коробки в ярких упаковках, гадая, что внутри.

Гарри позвал Добби, чтобы тот достал все припасенные в его сундуке подарки и уложил их под ель к остальным. Оба мага знали, что вернутся в канун Рождества, поэтому и подготовились заранее. Хотя друг другу они собирались вручить свои подарки позже, в более приватной обстановке. К их возвращению Гарри успел закончить все украшения, что сам же и придумал, пока находился в прошлом, чему был весьма доволен.

Через какое-то время, разговаривая и перекидываясь шутками, в зал вошли взрослые волшебники. Хмурый Северус завершал процессию. Гарри мысленно послал Снейпу короткое:

"Недолго осталось, отец. Потерпи до послезавтра. Мы справимся. Вспомни, зачем мы все это затеяли, и о том, что они ничего не смогут нам за это сделать!"

На взгляд Гарри, усмешка Северуса больше походила на с трудом сдерживаемый порыв от души рассмеяться, поэтому и сам поспешно отвернулся к друзьям, чтобы скрыть собственное негромкое хихиканье. Все они знали, что нужно делать. Поэтому, чтобы избежать даже малейшего шанса на провал, остальные тут же начали смеяться вместе с Поттером, думая при этом о той шутке, что они собирались устроить директору и преподавателям, оставшись с ними наедине на ближайшие две недели.

* * *

Взрослые маги разрешили детям приступить к вскрытию подарков не раньше, чем все насладились рождественским ужином. Гарри еще никогда не получал столько ярко обернутых коробок. От Орденцев в основном это были книги по Защите. Поттер заметил, как отец все веселее ухмылялся каждому новому фолианту, и, закатив на секунду глаза, послал ему мысленное сообщение:

"Веди себя, как обычно. В них может оказаться что-то, что я еще не знаю!"

Снейп все-таки прыснул в свою чашку с чаем и сделал вид, что закашлялся, прикрывая этим свой смех.

Всем понравились сделанные для них Поттером украшения, хотя только пятеро из них знали, что на самом деле он сам их смастерил, а не заказал у ювелира перед своим исчезновением. Но праздничный вечер подошел к концу. Пожелав друг другу доброй ночи и разойдясь по своим спальням, волшебники с удовольствием погрузились в мирный и спокойный сон. Впервые за довольно долгое время.

* * *

Утром двадцать восьмого числа Гарри, Рон, Джинни и Гермиона сидели за своим столом и завтракали, изображая при этом полнейшую невинность. Все, кто еще был в замке, так же уже собрались в Большом зале. За исключением близнецов и Северуса Снейпа. Они стояли прямо за дверью и ждали сигнала Гарри. Поттер мысленно позвал отца:

"Все уже собрались. Пора!"

Незаметно пошевелив указательным пальцем под столом, Поттер прямо перед дверью в зал наколдовал невидимый туман, который они с отцом, Салом и Годриком как-то использовали в качестве розыгрыша, и принялся ждать. Дверь открылась, и в проходе показались близнецы. Пройдя сквозь туман оба с громких хлопком оказались одеты в одинаковые ярко-розовые мантии, со множеством розовых же бантиков в заплетенных волосах. Не обращая никакого внимания на произошедшие с ними перемены, Фред с Джорджем направились к столу Гриффиндора. Все, кто был в зале, услышав громкий хлопок, подняли взгляды от еды. И разразились веселым смехом от представшей перед ними картины. Но, увидев, что за близнецами следом шагал мрачный мастер Зелий, всем резко стало не до смеха. Когда же и профессор прошел сквозь этот туман, оказавшись в точно такой же розовой мантии, с косичками и розовыми бантиками вместо его обычной прически, он не смеялся и даже не улыбался. Он был просто в ярости!

Резко взмахнув волшебной палочкой вдоль своего тела, он отменил наложенные чары. Повернувшись к гриффиндорскому столу, Снейп обеими руками тяжело оперся о столешницу напротив Поттера и наклонился вперед так, что его выдающийся нос едва не коснулся лица чуть ли не насмерть перепуганного Гарри.

— ПОТТЕР! КО МНЕ В КАБИНЕТ! ЖИВО!

Не дожидаясь хоть какой-то ответной реакции, Северус развернулся и вылетел из Большого зала в коридор. Пока Поттер, не поднимая взгляда от пола, нехотя выбирался из-за стола, друзья шепотом подбадривали его, как могли. Очень медленно, так ничего и не сказав напоследок, он вышел из помещения.

* * *

Никто не видел обоих до самого обеда. А тем временем отец и сын прекрасно проводили время, смеясь и обсуждая в подробностях лица взрослых магов. Что было так чертовски далеко от мыслей на этот счет всех совершеннолетних обитателей замка.

За несколько минут до обеда Рон и Гермиона, как и предполагалось, подошли к двери в личные комнаты профессора Снейпа. Следующий шаг в их плане был крайне важным, поэтому они немного нервничали. Войдя внутрь кабинета, гриффиндорцы различили негромкие голоса сквозь приоткрытую дверь в класс зельеварения. Пройдя на звук, они обнаружили, что Гарри и его самый ненавистный учитель вполне мирно обсуждали, что будут делать дальше. За их спинами в огромном котле булькало что-то малоаппетитное ядовито-зеленого цвета. Оба мага подняли глаза на новоприбывших.

Профессор улыбнулся им:

— Вы же знаете, что вам надо делать дальше?

Рон с Гермионой ответили хором:

— Да, сэр.

Обняв отца, Гарри отошел на пару шагов и взмахнул рукой. Лицо Северуса тут же утратило привычную ему хмурость, а вместе с ней пропало и большинство морщин. Одновременно с этим фигура профессора стала стройнее и немного выше, и сам он выглядел намного моложе. Вместо тридцати семи ему сейчас можно было дать не больше двадцати четырех. Сняв одежду и оставшись в одних трусах (Гермиона смущенно отвернулась), Гарри плавно превратился в двухлетнего ребенка. Завернув сына в ставшую теперь слишком большой мантию, Северус взмахнул рукой и опрокинул котел с зеленой жижей. Непонятное варево плеснуло на него, на Гарри и на все вокруг в радиусе нескольких метров.

Гарри потянулся к другу, и тот аккуратно принял его из рук профессора:

— Все в порядке, Рон. Мне все еще шестнадцать. Ну, то есть пятнадцать. Мой разум и магия при мне. Тонкс меняет свое обличье точно так же. Я просто хочу немного повеселиться, — и хотя сама речь Гарри была как у пятнадцатилетнего, произношение слов было таким, будто ему и в самом деле было только два. Рон облегченно кивнул в ответ.

Северус улыбнулся всем троим гриффиндорцам и, взяв Гермиону за руку, произнес:

— Да начнется веселье!

Вздрогнув, девушка опустила взгляд на руку профессора, сжимающую ее собственную и нервно хохотнула:

— Как же это всё ЧУДНО! — пробормотала она в шоке, после чего развернулась к выходу и повела небольшую процессию на обед.

К тому времени, как они добрались до Большого зала, Гарри едва ли не изорался, надрываясь так пронзительно и громко, как могут только двухлетки, а Рон, Гермиона и Северус запыхались от быстрого бега. Тяжело ввалившись сквозь двери в зал, они произвели настоящий фурор, мгновенно прекратив любые разговоры. Дамблдор поднялся со своего места и, придя в себя быстрее остальных, обошел преподавательский стол, направившись к четверке у дверей. Рон с явным облегчением всучил орущего Гарри в руки директора и отошел в сторону. Гермиона, все еще держащая профессора Снейпа за руку, была почти что в состоянии истерики. Естественно, почти никто и не догадывался, что это было из-за еле сдерживаемого смеха, а не паники.

— Мы пошли к профессору Снейпу, чтобы признаться, что мы помогали Гарри в том розыгрыше, и нашли их там в таком состоянии. Котел взорвался, Гарри теперь ребенок, а профессор Снейп забыл, кто он! Мне пришлось сказать ему его имя и привести сюда. Он даже не помнит, где мы.

Она передала ладонь профессора подошедшей к ним, чтобы узнать в чем дело, МакГонагалл. Женщина была в такой растерянности, что без лишних вопросов, даже не осознавая, что делает, взяла Северуса за руку. А тот все продолжал блаженно улыбаться, смотря по сторонам непонимающим взглядом. Вдруг он заговорил:

— Мне нравится это место. Тут мило. Как вас зовут, милая леди?

Дамблдор в панике пытался успокоить вопящего малыша, МакГонагалл смотрела на Северуса так, будто у него отросла вторая голова, остальные учителя, в том числе Ремус с Сириусом, просто остолбенели, а оставшиеся на каникулы в замке гриффиндорцы переводили внимательные взгляды с одного взрослого на другого. Конечно же, никто не обращал на них никакого внимания: слишком все были заняты тем, чтобы понять, что же им делать. Так же они не заметили и невидимую колдокамеру, запечатлевающую на память все происходящее!

Поппи вытащила свою волшебную палочку, и Гарри с Северусом тут же очистили свои мысли, оставив в головах лишь то, что они хотели, чтобы медведьма там нашла. Повернувшись к директору, женщина произнесла:

— Они оба полностью здоровы. Северус помнит лишь последние тридцать-сорок минут. А Гарри сейчас — всего лишь здоровый, но очень несчастный двухлетний малыш. Я не знаю, что с ними случилось. Как и не знаю, как повернуть этот процесс вспять. Извините, Альбус, но я в тупике.

Гарри взял на руки подошедший к их группке Сириус, но его попытки успокоить раскрасневшегося и несчастного ребенка так же не увенчались успехом. Сдавшись, он передал малыша Ремусу. Ремус в панике передал Гарри Гермионе, но ей так же не улыбнулась удача. Развернувшись, она передала ребенка Северусу. Тот положил Гарри себе на плечо, похлопал по спинке и что-то зашептал ему на ухо. Гарри замолчал, некоторое время еще поикал, но после довольно быстро уснул, все еще иногда судорожно вздыхая. В Большом зале наступила оглушающая тишина. Восьмеро шутников с трудом удерживали на лицах невозмутимое выражение.

* * *

Негромко представившись Северусу, Альбус довел его до преподавательского стола. Обед прошел просто сногсшибательно. Снейп изображал восхищенного всем и вся, счастливого идиота, с готовностью разговаривающего со всеми. Он съел несколько бутербродов, пока Гарри спокойно спал у него на коленях. Одной рукой отправляя еду себе в рот, другой он легко поглаживал спящего малыша по спинке, успевая при этом задавать десятки вопросов и не забывая всем восхищаться, удивленно приоткрывая рот. Он почувствовал аккуратное вторжение в свой разум со стороны директора, но продолжал удерживать в мыслях лишь то, что только что узнал и увидел. Альбус покачал головой и сдался. Северус легко улыбнулся, когда увидел, что старый волшебник принял-таки ситуацию и теперь пытается придумать, как обратить эффект зелья. Эрик Брюмайстер был просто очарован загадкой, что именно в том зелье могло пойти не так и привести к подобным симптомам. Хм, ему придется сварить новое зелье, которое добавит каждому по тринадцать лет. Это вполне легко сделать. Вот только как именно вернуть мастеру Зелий потерянную память, он себе не представлял! Что ж, можно решать по одной проблеме за раз.

* * *

Сириус был недоволен. С чего это Гарри захотел остаться с Соплив... ну, хорошо, он обещал дать ему еще один шанс, хорошо, с Северусом Снейпом. И почему это ребенок кричал в его руках? Гарри всегда нравилось сидеть у него на руках, когда он был еще малышом. На самом деле, они могли часами играть во что-нибудь с ним и с Джеймсом, его отцом. Что ж, Блэк решил пока побыть поближе к крестнику и Снейпу, чтобы убедиться, что тот не обидит ребенка. Но, похоже, теперь он его не ненавидел. Хотя, возможно, все дело в том, что он сейчас вообще никого не помнил. Сейчас Снейп выглядел так, будто действительно был рад встретиться с ним за обедом, и ему очень понравились истории, что они с Лунатиком ему рассказывали. На самом деле, что приходилось признать хотя бы перед самим собой, Снейп оказался вполне неплохим человеком, если не брать во внимание всю их совместную историю, которая, как бы, теперь и не существовала. Если бы Гарри не пришлось бы так и остаться двухлетним карапузом, которому его крестный отец категорически не нравился, Сириус был бы и не против совсем, чтобы этот несчастный случай стал перманентным. Навсегда.

* * *

После во всех отношениях приятного обеда Альбус взялся проводить Северуса с Гарри до подземелий, где располагались комнаты мастера Зелий. Сириус настоял составить им компанию, чему директор совсем не возражал. Едва только мужчины успели рассесться по местам, как Гарри проснулся.

— Папа, я есть хочу! — воскликнул малыш, но, соскочив с коленей Снейпа, побежал искать ванную комнату. Волшебники услышали облегченный вздох, после чего раздалось характерное журчание. Закончив, Гарри вернулся в гостиную и забрался Северусу на руки. Положив свою маленькую головку мужчине на грудь, он сунул большой палец в рот.

Альбус не смог не рассмеяться:

— Что ж, по крайней мере, тебе не придется менять ему пеленки, мальчик мой, — позвав домовика, директор заказал бутерброд с сыром, банан и стакан сока для мальчика.

Сириус, сев рядом с Северусом на диване, изо всех сил старался вновь подружиться с Гарри. Ребенок смотрел на него с подозрением, но, по крайней мере, больше не кричал. Когда принесли еду, малыш принялся за свой обед, прямо не слезая с "папиных" колен, так что взрослым пришлось разговаривать буквально через него. Решив, что уже достаточно измучил своего крестного, он позволил выманить себя на пол, чтобы поиграть с трансфигурированным Сириусом конструктором.

Трое магов пришли к соглашению, что Блэк останется с Северусом и поможет ему. Как с Гарри, так и с адаптацией к жизни в замке в частности и в магическом мире в целом. А завтра они приступят к созданию антидота к взорвавшемуся зелью, омолодившему двух магов на тринадцать лет.

* * *

Следующим утром директор вызвался посидеть с Гарри, пока Северус с Сириусом будут помогать Эрику в лаборатории. Он даже отдаленно не представлял себе, во что ввязался. Минерва так же предложила свою посильную помощь, хотя, по правде говоря, у нее опыта присмотра за весьма активными двухлетними детьми оказалось не больше, чем у самого Дамблдора. Привлекать к этому делу еще и Ремуса они не могли: слишком скоро было полнолуние.

В тайне от взрослых остальные участники заговора рассказали оставшимся Уизли о плане помирить Сириуса с Северусом и подшутить над директором. Так что рыжее семейство было вне зоны доступа, чтобы помочь с ребенком. Чтобы объяснить происходящее, старших Уизли ввели в круг доверия и показали дневник Гарри. Поначалу Молли хотелось хорошенько встряхнуть двух зачинщиков всего этого переполоха, но, почти сразу же разглядев всю иронию ситуации, она согласилась. Ради завершения многолетнего соперничества и ненависти между Северусом, Сириусом и Ремусом, можно было пойти и не на такое.

Гарри зачаровал колдокамеру так, чтобы она всюду следовала за ним и делала снимки всякий раз, как он отдавал ей мысленную команду "пуск". Таким образом, у него получилось множество просто впечатляющих фото. Он был уверен, что ему никогда не надоест смеяться над фото, где величайший волшебник столетия пытается накормить его овсянкой. Смешно приоткрыв свой собственный рот и скорчив забавную рожицу, старый волшебник кормил притворяющегося, что ему нужна помощь, Гарри с ложечки. Честно говоря, это была катастрофа. Большей частью промахиваясь мимо рта ребенка, он угваздал овсянкой всего Гарри: и одежду, и лицо. И кроме того, после каждой ложки, он давал малышу по очередной печенюшке.

После завтрака все трое перебрались на пол. На Альбуса надели детский фартучек с чепчиком и принялись играть в "дом". Минерва была "мамой", а Гарри — "папой". Наблюдать, как двое далеко не молодых волшебников на полном серьезе играют с ним в подобные игры, было более, чем уморительно.

Еще со времени его общения с Беллой Гарри знал, что двухлеткам нельзя давать краски, но кто он такой, чтобы спорить с профессорами. Теперь же борода Альбуса была украшена подсыхающими цветными липкими полосами, а мантия Минервы имела несколько четких детских отпечатков, как раз на уровне ягодиц — высота, до которой двухлетний Гарри мог поднять руки. Поттер зачаровал краску таким образом, чтобы противостоять любым способам ее отмыть. Поэтому, будучи все еще разукрашенными во все цвета радуги и слишком уставшими, чтобы вспомнить о простой смене одежды, Альбус с Минервой отправились в Большой зал на обед как были.

Поначалу оба взрослых мага были ошеломлены, после — горды, но градус раздражения от таких "спонтанных выбросов магии" постепенно все же повышался. Сейчас же Минерва радовала глаз платиновыми локонами, а волосы Альбуса стали ярко-рыжими, но к сожалению, мелко вились в стиле "афро". И довершали образ так и не отмытые отпечатки детских ладошек. "Великий Мерлин, — думал Дамблдор. — Не могу дождаться, когда замок вновь наполнится толпой переполненных гормонами, жизнерадостных подростков. С ними всеми намного меньше хлопот, нежели с одним чертовым ребенком!" Только представьте, как бы он "радовался", если бы узнал, что колдокамера все так же верно следовала за Гарри, делая снимки для одного очень толстого и очень смешного альбома.

Когда пять подростков расселись по своим местам на обед, они просто не могли удержаться от смеха, наблюдая вошедшую вслед за ними процессию, направляющуюся к преподавательскому столу. Северус все еще что-то негромко говорил Сириусу, когда тот, посмотрев в другой конец зала, очень старался не расхохотаться в голос. С одного края шел Дамблдор, с ядрено-рыжим афро на голове и с бородой, полной комков краски всех цветов радуги, с другого — Минерва, чью голову украшали крупные платиновые локоны, а по кругу ее мантии — как раз на уровне ягодиц — шла цепочка детских отпечатков. Гарри же шел между ними, держась за взрослых обеими руками, глядя на всех невинными ангельскими глазками. Переведя взгляд на преподавательский стол, он крикнул на весь зал "Папа!" и кинулся к Северусу. Забравшись ему на колени, Гарри принялся рассказывать о событиях своего дня.

Обняв Снейпа за шею, ребенок смачно чмокнул его в щеку, после чего повернулся к столу и схватил с ближайшей тарелки бутерброд с индейкой. Когда же Северус пододвинул к нему миску с яблочным пюре и вручил ложку, предоставив Гарри возможность есть самому (с чем, кстати говоря, тот справился вполне неплохо), Альбус смог лишь молча вытаращить на это глаза. К концу обеда малыш перебрался на руки к Сириусу, где благополучно и уснул, дав Северусу спокойно доесть. Альбус с Минервой выглядели так, будто тоже с удовольствием бы вздремнули пару часиков.

Подойдя к преподавателям, Гермиона с Роном предложили посидеть с Гарри до вечера, пообещав, что позовут профессора Снейпа, если это понадобится. Гарри мысленно обратился к отцу:

"Приходи немного попозже, будем играть в снежки. Должно быть весело! Как продвигается "лекарство"?"

Северус так же мысленно ответил:

"На самом деле, вполне неплохо. Эрик хороший зельевар. Возможно, мы с ним даже сможем поделить классы, когда я верну себе память. И, что удивительно, мы даже ладим с Сириусом. Он не так уж и плох. Когда мы не пытаемся друг друга прибить. Однажды, вполне возможно, я даже смогу назвать его своим другом! Так что нам надо немного ускорить исполнение нашего плана. Еще нескольких дней, думаю, хватит. Люблю тебя, сын. А теперь мне нужно идти."

* * *

Как только за подростками закрылась дверь с портретом Полной дамы, Гарри принял свой обычный облик. Время до вечера они провели за игрой в волшебные шахматы, взрывающиеся карты и придумыванием новых "спонтанных магических выбросов" для профессоров. Близнецы оказались, что и не удивительно, неплохим источником идей, и Гарри приходилось постоянно следить за собой, чтобы не сильно увлекаться предложениями братьев или Джинни. Эти трое еще те весельчаки!

* * *

В течение следующих девяти дней никто не избежал катастрофы в виде малыша Гарри. Профессор Флитвик однажды утром почти час провисел вниз головой; мадам Помфри превратилась в большого розового кролика, когда пыталась заставить малыша выпить витаминное зелье, а Хагриду даже шла ярко-желтая пачка и балетки, которыми он обзавелся как-то за обедом, когда напугал Гарри, принеся с собой лукотруса. А колдокамера все продолжала снимать и снимать.

Когда же Гарри был чем-нибудь расстроен, напуган или просто уставши, только папа мог его успокоить. Сириус и, когда пришел в себя после полнолуния, Ремус понемногу привыкли видеть их заклятого врага заботящимся о Гарри с искренней симпатией и любовью. Гарри же звал их теперь дядя Бродяга и дядя Лунатик, чему оба были крайне рады. В конце концов маги пришли к выводу, что Северус Снейп вполне может быть другом или хорошим приятелем, и очень надеялись, что он не сильно изменится, когда выпьет антидот. Который должен быть готов завтра к полудню.

Альбус с Минервой к концу этих дней пришли к выводу, что всем родителям надо вручать Орден Мерлина, а Уизли вообще стоит причислить к лику Святых. Особенно после того, как они несколько раз соглашались посидеть с Гарри. В общем, все с нетерпением ждали завтрашнего дня.

* * *

Все, кто был в замке, плюс специально пришедшие Уизли, расположились в классе Зельеварения, ожидая, когда пройдут последние пять минут, и охлаждающееся зелье будет, наконец, готово. Чтобы Северус и Гарри могли его принять. Эрик аккуратно разлил нужное количество абсолютно бесполезного зелья в два кубка и протянул один из них Снейпу. Тот выпил содержимое в один большой глоток. Все взгляды в эту минуту были прикованы к зельевару, поэтому никто не заметил, как Гарри направил в его сторону два сложенных вместе пальца, постепенно возвращая ему его реальный возраст и привычный вид. Разве что сейчас профессор не хмурился. Развернувшись ко всем присутствующим лицом, Северус улыбнулся.

— Да, похоже, оно работает. Спасибо вам всем за помощь, — вновь повернувшись, он улыбнулся сначала Эрику, а после и Сириусу с Ремусом, отдельно поблагодарив и их. Внимательно посмотрев Сириусу в глаза, он негромко продолжил: — Я забыл, с чего именно началась наша вражда, и, по правде говоря, сейчас так и не вспомнил, но эти последние несколько дней значат для меня намного больше, чем я могу выразить словами. Поэтому, друзья? — он протянул руку, которую Сириус, широко улыбнувшись, с радостью пожал в ответ.

— Друзья. И спасибо тебе, Северус, что спас Гарри.

Рукопожатие и обмен клятвами был повторен и между Северусом и Ремусом, после чего все выжидательно посмотрели на Гарри. Снейп поднял его на руки и поцеловал в лоб:

— Ну же, сынок, тебе тоже пора вырасти.

Волшебники все еще так и не привыкли видеть, как Северус обращается с Гарри. Даже после его примирения с Мародерами. Гарри устроился на коленях у профессора и выпил зелье. К счастью, ему полагалось меньшее количество, нежели Северусу. Медленно он превратился в пятнадцатилетнего подростка. Повернувшись к Снейпу лицом, он крепко его обнял. Со слезами на глазах, дрожащим голосом он спросил:

— Северус, а ты так и останешься моим папой? — посмотрев на двух магов, что стояли чуть поодаль, он продолжил: — Дядя Бродяга, дядя Лунатик, вы останетесь моими крестным и дядей?

Сириус несколько расстроился, что Северус будет теперь отцом Гарри, но, вспомнив последние несколько дней, решил, что быть дядей лучше, чем отцом. Да и к тому же у него в запасе есть еще около двенадцати пропущенных лет, после которых он вполне может захотеть заботиться о ребенке "на полную ставку". Ремус с Альбусом в конце концов убедили его, что Азкабан не позволил ему повзрослеть самому, ведь его отправили в тюрьму в довольно юном возрасте, почему фактически он сейчас по уровню психологического развития гораздо ближе к самому Гарри, нежели к своим ровесникам.

Крепко обняв крестника, который так и продолжал сидеть на коленях Северуса, Сириус, какое-то время внимательно глядя старшему магу в глаза, наконец-таки согласился. Оба заговорщика мысленно одновременно воскликнули: "Да! Сработало!". Легко щелкнув пальцами, Гарри отослал колдокамеру к себе в комнату, дожидаться часа, когда фотографии последних десяти дней будут распечатаны.

* * *

Два дня спустя в Хогвартс вернулись студенты. Начался новый семестр, и все пришло в норму. Ну, на сколько в таком замке всё может быть в норме.