Хижина дяди Тома (гет)

Гарри проснулся оттого, что кто-то навалился на него всем телом. Он дернулся, стараясь высвободиться, но кто-то надежно удерживал его. Чья-то ладонь закрывала его рот, мешая даже дышать, не то, чтобы кричать. Гарри начал паниковать. Сердце билось в груди, как у испуганного зайчонка.

— Да тише ты, — прошипел над самым ухом знакомый голос. — Ты ее разбудишь. Слушай.

Гарри замычал и мотнул головой, пытаясь сбросить ладонь Малфоя. Тот предупреждающе шикнул и осторожно убрал руку. Светлые глаза Драко в этой темноте казались черными.

— Слушай, снова заговорила, — еле слышно прошептал Драко, и Гарри прислушался.

— Мальчики, боже! Спасите меня! Эта тварь завладела моим телом. Я не могу себя контролировать. Меня совсем нет, — жалобно простонала Гермиона. И вдруг ее голос изменился, и она прошипела: — Никто не услышит тебя, девчонка! Ты полностью в моей власти! Сначала я убью твоих дружков, а потом и тебя. Хотя, может, я просто сведу вас с ума и буду питаться вашими страхами и магией вечно! Здесь время течет иначе. Пройдут столетия, а вам будет казаться, что неделя, — Гарри и Драко взволнованно переглянулись, и тут голос снова изменился: — Что тебе надо от нас, мерзкая тварь?

— Помолчи, девчонка! Ты вообще не должна была тут оказаться! Ловушка моего Хозяина была рассчитана на двоих. Ты все испортила, и поэтому умрешь последней. Я заставлю тебя наблюдать за тем, как буду пытать твоих друзей, и ты будешь сходить с ума от невозможности что-то изменить. А я очень голоден и зол. Мне нужна ваша кровь.

Но тут Гермиона повернулась на другой бок, и это сновидение оборвалось. Юноши переглянулись, и только тут до Поттера дошло, что Малфой продолжает лежать на нем. Гарри покраснел и спихнул слизеринца с себя. Драко шлепнулся на пол и непонимающе уставился на него.

— Ты чего? — прошипел он, потирая ушибленный локоть.

— Ничего. Развалился на мне, как на диване, и еще спрашивает чего!

— Ой, Поттер, я тебя умоляю! Чего это ты засмущался, как барышня в портовой таверне? Можешь не беспокоиться, ты меня абсолютно не интересуешь. Надеюсь, я тебя тоже. А то мое бедное сердце не выдержит таких перегрузок. Ты хочешь, чтобы я скончался от инфаркта?

— Идиот! — Гарри отвернулся от Малфоя и засопел от обиды. Ну как Драко удается так все переворачивать с ног на голову? Только что Поттер чувствовал негодование от того, как вольготно развалился на нем слизеринец, а теперь ему мучительно стыдно за свою реакцию. Вот же змея подколодная! Правильно их на факультет распределяют…

— Поттер, — позвал его Малфой.

— Чего тебе?

— Нам нужно поговорить. Вылезай из палатки.

Гарри запутался в спальном мешке и догнал блондинчика уже в коридоре. Он старательно отводил взгляд, надеясь, что полумрак скроет румянец.

— Чего тебе надо, Малфой? Тебе не кажется, что нам надо выспаться?

— На том свете отоспишься, герой. Нужно решить, что делать. Сейчас, пока дух Дома не контролирует себя, мы можем попытаться вернуть Грейнджер.

— Что, прямо сейчас?

— Нет, на следующей неделе! Конечно сейчас, придурок! Ты что, еще не соскучился по своей подружке?

— Не говори ерунды. И что ты предлагаешь?

— Мы сейчас вернемся в палатку. Я разрежу полог и тихонько вытащу Грейнджер наружу. А ты разожжешь камин. Пока дух Дома еще не успеет испугаться, я наложу иллюзию огня. Должно получиться.

— Ты уверен?

— Нет. Я ни в чем не уверен, но, чем дольше душа Грейнджер находится вне тела, тем сложнее ее будет туда вернуть. Это тебе не в Хогсмид сходить. Между душой и телом всегда существует прочная связь, обрывающаяся только со смертью. Даже путешествуя во сне, душа накрепко связана с телом. Тебе знакомо чувство, когда тебя внезапно будят, — кажется, что душа в пятки ушла? А в случае с Гермионой — чем дольше она живет вне себя, тем больше шансов у нее никогда не вернуться.

— Но если мы сможем вытолкнуть дух Дома из тела Гермионы, то разве он не сможет снова вернуться? Он же уже протоптал тропинку к ней и возьмет свое в любой момент, когда она будет спать, или нас не будет рядом. Мы же не можем следить за ней круглосуточно! Она первая нас прикончит от такого назойливого внимания.

— Ты прав, Поттер. Ты даже не представляешь, насколько ты прав. Нам нужна ловушка.

— А что, если использовать твой медальон? Большая часть сущности этого дома уже находится там. Ты сможешь затолкать туда остатки?

— А откуда ты знаешь про медальон? — подозрительно прищурился Драко. — Я никогда не упоминал о нем.

— Я прочитал твое письмо, — не стал юлить Гарри. — Я думал, что это от Волдеморта, и вытащил его у тебя из пиджака, пока ты принимал ванну. Знаю, что это выглядит ужасно, и я поступил очень некрасиво. Я извиняюсь, но давай ты набьешь мне морду потом, когда мы отсюда выберемся?

— Какая же ты сволочь, Поттер! — презрительно выплюнул Драко.

— А что мне еще оставалось делать? Прикажешь сразу и полностью тебе довериться? Тебе! Моему врагу? Ты же всегда спал и видел, как бы меня уесть! Откуда мне было знать, что ты не в сговоре с этой тварью?

— Ты в своем уме, Поттер? — Драко побледнел от ярости. — Ты что, до сих пор считаешь, что весь мир так и крутится вокруг тебя? Да мне до лампочки ты и твои подозрения, урод! Если ты потрудишься вспомнить, у меня отец умер на днях! Ты думаешь, я способен так мастерски лгать и притворяться? Ты что, так и не узнал меня за семь лет нашей учебы? Для меня семья всегда была превыше всего! Ты был лишь мелкой помехой, как камешек в ботинке. Причиняешь неудобство, но не смертельно. Вытряхнул и пошел дальше. Запомни, Поттер, ты для меня никто. Как только выберемся из этого дерьма, я советую тебе не попадаться мне на пути!

— Если я и хотел извиниться, Малфой, то теперь уж точно — дудки!

— Да мне на хер не сдались твои извинения!

— Малфой, остынь. Если мы сейчас подеремся, то сделаем себе только хуже. Возьми себя в руки.

— Это ты меня учишь спокойствию? Да чхать я на тебя хотел!

— Я это уже понял. Давай подумаем о деле?

— Бросить бы вас с Грейнджер, но мы пока в одной упряжке.

— Вот и замечательно. А теперь давай придумаем, как нам спасти Гермиону.

Малфой еще некоторое время прожигал его взглядом, но постепенно успокоился и снова стал безразличным и равнодушным.

* * *

Драко старался сосредоточиться и почувствовать медальон. Неожиданно это у него получилось сразу, с первой же попытки. Видимо, эмоции все же сделали благое дело: медальон узнал его и позвал к себе. Не говоря ни слова, Драко пошел вглубь коридора, в который они еще ни разу не заглядывали. Зов становился все сильнее. Старинная магическая вещь чувствовала своего хозяина и радовалась встрече. Именно радовалась. Такие артефакты, столетиями жившие в семьях, становились хранителями своих хозяев, обретая некое подобие разума.

Возле одной из комнат Драко остановился. Медальон звал так громко, что было странно, что стоящий рядом Поттер ничего не слышит. Слизеринец оглянулся на него и наткнулся на виноватый взгляд. Ничего, пускай помучается, ведь он повел себя просто возмутительно!

Драко открыл дверь в комнату и остановился на пороге. Если бы не толстый слой пыли, равномерно покрывающий все вокруг, то ему показалось бы, что он перенесся в кабинет отца в Малфой-Мэнор. Он пораженно озирался вокруг, силясь подавить волнение. Невыносимо захотелось домой. Драко судорожно вздохнул и в тот же миг согнулся от приступа кашля. Чертова аллергия! Вот уж и правда — маменькин сынок — от любого пятнышка грязи выворачивает наизнанку! Поттер отодвинул его в сторону и первым вошел в комнату. Драко сипло дышал, держась руками за горло. Ему казалось, что этот дом душит его.

Поттер пробормотал очищающее заклятие, и кабинет засиял. Драко ввалился в комнату и упал на диван. Когда он смог снова нормально дышать, то увидел, что Гарри уже деловито рассматривает содержимое ящиков письменного стола.

— Что, Поттер, снова на взлом потянуло? Привычка выше приличий?

— А кому тут от этого плохо? Сюда же больше никто никогда не вернется.

— Ты прав, никто и никогда, — с горечью сказал Драко.

— Что с тобой, Малфой? — Поттер так удивился, что перестал шарить по ящикам.

— Это был кабинет моего отца.

— Да иди ты!

— Я тебе говорю. Точная копия того, что в Малфой-Мэнор.

— Ну, тогда извини. Я ж не знал.

— Ладно, можешь продолжать, мне все равно. Может, хоть полезное что-то найдешь, пока я отдышусь.

— Хорошо, — и Поттер снова занялся ящиками. — Ой, Малфой, смотри. Что это? Это твой медальон?

Драко удивленно уставился на него. В руках Поттер держал тот самый подарок Слизерина.

— Да, это он. Но как ты нашел его?

— Ну, он в столе лежал, в нижнем ящике.

— Я не про это. Этот медальон может увидеть только член семьи. Или, если он сам решит показаться чужаку.

— В смысле, сам? Это же просто медальон.

— Это не просто медальон, как ты изволил выразиться. Это старинный и очень могущественный артефакт. Он обладает своей волей. Очень сильный. Может даже от Авады защитить. Правда, тогда он станет обычной безделушкой, потому что его сущность будет убита. Его подарил моему предку сам Салазар Слизерин.

— Забери-ка его, — Гарри отдал медальон Драко.

Тот сжал его, чувствуя, как что-то в душе встает на место. Словно лишний повод для беспокойства исчез. Будто домой вернулся, после долгого пути. Драко блаженно зажмурился и, впервые после ссоры, улыбнулся.

— Чего это ты? — подозрительно спросил Поттер.

— Тебе не понять. Я словно домой попал. Так спокойно стало.

— Не нравятся мне эти штуки, которые могут так влиять на человека. Обладает волей, говоришь? Знал я на втором курсе одну волевую книжонку. Из нее потом еще Волдеморт вылез.

— Ты про хоркрукс? Ну, это совсем другой раздел магии.

— Все равно. Так, медальон нашли. Что будем делать дальше? Ты сможешь сделать из него ловушку, не выпустив при этом то, что сидит внутри этой цацки?

— Эй-эй! Повежливее! Это никакая не цацка!

— Ага, конечно нет. Это просто член семьи, — насмешливо протянул Поттер. — Так сможешь или нет?

— Я попробую…

— Вот давай только без этих «я попробую». У нас только один шанс, и мы не можем его спустить в унитаз.

— Как образно ты заговорил, Поттер. Заслушаться можно.

— Это ты сарказмом пытаешься скрыть неуверенность в своих силах?

— О! Да ты еще и психолог! Чем дольше знаю тебя, тем больше поражаюсь!

— Смотри не переутомись. У меня есть идея.

— Слушаю тебя внимательно.

— У тебя есть чернильница-непроливайка?

— Есть. Но только дома. Но, если поискать на столе у отца…

— Да это не важно. Просто можно сделать ловушку по тому же принципу. В нее можно затолкать что угодно, а вытряхнуть будет ой, как не просто. Только осталось придумать, как заманить туда это отродье.

— Ну, это несложно. Я наведу на медальон чары, чтобы казалось, что это сгусток тьмы. Вся комната будет ярко освещена, и эта нечисть забьется в любой темный угол.

— А ведь может сработать!

— Тогда пошли?

— Пошли!

* * *

Гермиону кто-то настойчиво звал, но веки были настолько тяжелыми, что открыть глаза никак не получалось. Все тело болело, словно ее били. Или как после Круцио. На ум пришли невеселые часы, проведенные в Малфой-Мэнор на седьмом курсе.

— Грейнджер, просыпайся. Мне бы не хотелось поливать тебя водой и самому потом спать на мокром, — донесся голос Малфоя, и Гермиона от неожиданности открыла глаза. Над ней склонились Гарри и Драко. Оба напряженно рассматривали ее, Гарри кусал губы, а Малфой хмурился. Но, когда она открыла глаза, оба вздохнули с облегчением.

— Ну, слава Мерлину! Очнулась!

— Я же тебе говорил, Поттер, надо было ее сразу полить водой или по щекам похлопать.

— Я скорее бы тебе нахлопал, садист. Так и скажи, что тебе давно хочется ей отомстить за оплеуху на третьем курсе, — засмеялся Гарри, а Малфой насупился.

— Ребята, как же я рада вас видеть! — сказала Гермиона и заплакала.

Парни смутились и растерялись, а она рыдала, как в детстве. Гарри неловко похлопал ее по плечу и жалобно уставился на Малфоя.

— Учись, Поттер, пока я жив, — вздохнул тот.

Драко присел рядом и приобнял девушку. Гермиона прижалась к нему и разрыдалась еще сильнее.

— Угу, учиться, как надо девушек до слез доводить?

— Не ёрничай. Девчонкам в такие моменты надо почувствовать себя защищенными, в безопасности. Вот увидишь, скоро она успокоится.

— Ну-ну, — Гарри присел рядом, с другой стороны и положил руку на плечо Гермионе. Девушка нашла его ладонь и благодарно сжала.

Постепенно рыдания сошли на нет, и вскоре она только всхлипывала от пережитой истерики.

— Мальчики, какие же вы хорошие, — прерывисто проговорила она. — Спасибо вам! Боже! Как же мне было страшно!

— Ты что-нибудь помнишь из того, как мы выдворяли это злобное привидение?

— Это не привидение. Это скорее цепной пес этого места. Личный помощник Волдеморта.

— Грейнджер, давай лекции на потом оставим? Что ты помнишь?

— Ничего. Я все время наблюдала за вами. Видела, как вы готовитесь, но, после того, как все началось, я ничего не помню. Очнулась только сейчас. А почему так ломит все тело?

— Это дух корчился в судорогах и никак не хотел выходить из тебя. А так как у вас было одно тело на двоих, то за последствия расплачиваться придется тебе. Дух думал, что сгорает в пламени. Ты так выгибалась, что мы испугались, что позвоночник не выдержит и сломается.

— А уж сколько криков было! Я и не знал, что ты такие слова знаешь!

— Поттер, не смущай ее. Это не она кричала, а дух. Тут же постоянно обретались Пожиратели, вот он и нахватался словечек.

— Ага, талантливый попался, — засмеялся Гарри.

— А где оно сейчас?

— Вот здесь, — Драко показал большой старинный медальон на серебряной цепочке. — Мы смогли заманить его в ловушку, и теперь дом чист!