Друг или враг? (джен)

Перси сидел в одиночестве в почти пустой штаб-квартире, читал новую статью в «Ежедневном Пророке». Сказать, что оба мира были в панике, было преуменьшением. Мир магглов был в хаосе, никто не знал, что случилось. Что превратило в одночасье целую деревню в руины, причем ни одного жителя не осталось в живых. В волшебном мире дела обстояли не лучше.

Он взглянул на первую страницу «Ежедневного Пророка».

«Наконец-то Министерство объявило общественности, что Сами-Знаете-Кто вернулся. Спустя шесть месяцев!» — внезапно подумалось Перси со стыдом.

— Ты пойдешь сегодня в Министерство, дорогой? — поинтересовалась Молли Уизли.

— Да, я пойду вскоре после завтрака. Мне нужно кое-что сделать, — ответил Перси, когда мама поставила перед ним тарелку с яичницей.

На самом деле, хотя Перси нужно было отправиться в Министерство, сперва он хотел кое с кем поговорить.

С того самого времени, как он вернулся в штаб-квартиру Ордена с Гарри Поттером, он пытался решить, что с ним делать. Николас Фламель подробно рассказал ему о путешествии во времени, другом имени Гарри и мальчике по имени Том Риддл. За эту ночь Перси узнал об этой войне больше, чем кто-либо в Ордене или Министерстве. И теперь, к своему позору, он был в недоумении, не зная, что ему делать со всей этой странной информацией, которую он узнал несколько часов назад.

Перси было все еще трудно поверить в то, что рассказал ему Фламель. Хотя Перси ожидал обратного, объяснения Фламеля не были натянутыми. Но сожаление и вина в голосе Фламеля не казались наигранными, и это немного объяснило то, чему Перси был свидетелем прошлой ночью.

Путешествие во времени. Перси слегка покачал головой. Он не мог поверить, что всемирно известный алхимик занимался подобными исследованиями. Самовольное путешествие во времени было весьма незаконной штукой. На протяжении веков все попытки путешествий во времени плотно контролировало Министерство. Все игры со временем легко могли иметь катастрофические последствия, и это уже случалось.

Если то, что Фламель говорил, было правдой, то Гарри провел год в прошлом, и это никто не заметил. Гарри неосознанно подружился с монстром, который в один прекрасный день убил его родителей и разрушил жизни многим другим. Когда Гарри вернулся в настоящее, он предпочел своего нового «друга» всем тем, кто заботился о нем, полностью полагаясь на обещание и веру, которые много раз опровергались.

Перси потер виски, вспомнив, что сказал Фламель о том, почему Гарри стал Пожирателем Смерти. Это было... наивно и смешно, если не сказать большего.

Он был вырван из своих мыслей, когда знакомый визг матери Блэка достиг его ушей. Гермиона вышла на лестницу с Джинни, следом спустились Рон и... Гарри.

Гарри выглядел гораздо лучше, чем ночью, или, по крайней мере, старался сделать вид. Он был все еще слабым и уставшим, но уже никто бы не догадался, насколько близок он был к смерти несколько часов назад.

Глаза Гарри на миг остановились на Перси, прежде чем он сел за стол, прямо между Роном и Гермионой. Перси заставил себя вернуться к завтраку, к которому он так и не притронулся. Он хотел услышать то, что ему обещал рассказать Гарри, прежде чем решит, что делать дальше.

Это было нелегко. В памяти Перси была все еще свежа память о Метке на руке мальчика. Теперь, наблюдая, как его мать суетится в заботе о Гарри и своих детях, Перси бессознательно напрягался.

Пожиратель Смерти был среди них, и он был так близко к собственной семье Перси! Его мать выглядела обеспокоенной слабостью Гарри. Она понятия не имела, что сделал Гарри, и о том, что Перси видел собственными глазами.

Перси выпрямился и попытался расслабиться. Ему было нужно успокоиться. Гарри не мог сделать ничего плохого посреди штаба Ордена.

Он попытался отрешиться от звуков, идущих с той стороны, где сидел Гарри, и сосредоточился на собственных мыслях. Он терпеливо ждал, пока Гарри закончит завтракать, и подошел к нему прежде, чем кто-либо перехватил Гарри.

— На пару слов, Гарри, — вежливо сказал он голосом, который, как он надеялся, звучал естественно.

Гарри посмотрел на него, затем молча кивнул и встал, следуя за Перси. Перси повел Гарри в свою комнату, игнорируя любопытные взгляды, которыми наделяли их сидящие за столом, пока они выходили из кухни.

* * *

Перси запер дверь и наложил на нее Заглушающие Чары, затем повернулся лицом к Гарри.

— О чем ты думал, Гарри? — начал он. — Ты вообще представляешь, что наделал?

Гарри отвернулся.

— Мне очень жаль, — тихо произнес он.

— Тебе жаль? — Перси не мог скрыть гнев в своем голосе; горькие слова вырывались сами собой. — Ты добровольно присоединился к нему, и Мерлин знает, что ты делал для него. Тебе жаль? Если бы я не узнал об этом вчера вечером, ты бы так и продолжал служить ему, обманывая всех здесь, не так ли?

Молчание мальчика было красноречивей любого ответа.

— Как ты мог? — Перси покачал головой. — Как ты мог предать нас так? Что насчет Рона? Ты убьешь его, если твой... господин, — он выплюнул это слово с отвращением, — прикажет тебе?

— Нет, — последовал немедленный ответ. — Я лучше умру.

Перси не ожидал такого решительного ответа от мальчика.

— Тем не менее, ты убивал по его приказу, — тихо сказал он.

Гарри вздрогнул, что подтвердило страшные подозрения Перси.

— Кто это был? — осторожно спросил Перси.

— Гестия Джонс, — тихо ответил Гарри после минутного молчания.

Пери вспомнил, что слышал это имя от других членов Ордена. Гестия Джонс была членом Ордена Феникса и аврором.

Перси потер виски.

— То, что ты сделал, считается тяжким преступлением со стороны Министерства.

— Я знаю, — спокойно ответил Гарри.

Перси почувствовал разочарование, услышав спокойный ответ. Разве он не понимает, в какую грязь влез?

— Я не понимаю, — сказал Перси. — Какой смысл так портить себе жизнь? Он монстр, разрушивший твою жизнь, Гарри, а не друг. Он заслуживает смерти.

Было больно смотреть на упрямый взгляд Гарри.

— Это единственный способ, чтобы вернуть его. Я должен попробовать, — возразил он.

Перси стиснул зубы.

— Это вздор, — сказал он, но в голове у него звучал рассказ Фламеля, почему Гарри присоединился к Волдеморту.

— Это... бессмыслица! Гарри стал Пожирателем Смерти, потому что... — он покачал головой, не в силах поверить услышанному.

Перси не мог понять. После всех преступлений, что совершил этот монстр... после многих жизней, которые он уничтожил... Как можно, особенно Гарри, спасти его? Но даже так... оно все равно еще не объясняет, почему Гарри присоединился к Темному Лорду. Это был абсурд.

— У Гарри связь с Томом. Они могут чувствовать эмоции друг друга, как свои собственные, — сказал Фламель прежде, чем Перси озвучил свои мысли. — Годы обучения у Темного волшебника свели Тома с ума. Тот волшебник отучил его испытывать сострадание, его способность чувствовать и заботиться о жизни вокруг него. Да, у него получилось, — сказал Фламель, глядя на Перси. — Гарри считает, что если он сможет заставить Тома снова чувствовать, то сможет остановить Волдеморта и вообще прекратить войну.

Перси попробовал понять, что Фламель только что сказал ему.

— Гарри присоединился к Сами-Знаете-Кому, потому что...

Фламель выглядел старым и усталым, но продолжил тихим голосом.

— ...потому что хочет, чтобы Том почувствовал его эмоции, и этим заставить вспомнить его себя прежнего.

Перси был в недоумении от этих слов. Это полнейшее безумие. Гарри и Фламель потеряли рассудок. Они разве не понимали, что делали? Гарри натворил уже достаточно, чтобы заработать пожизненное в Азкабане, и Фламель ему помогал?

Перси потребовалось много времени, чтобы выяснить, почему Фламель не остановил Гарри, когда впервые обнаружил, что сделал Гарри и почему продолжал помогать мальчику держать все в тайне. И только в конце разговора с Фламелем он, наконец, понял. Фламель верил в то же, что и Гарри. Так или иначе, это было похоже на чистое безумие. Они оба считали, что Волдеморт, который, не моргнув глазом, приказал уничтожить целую деревню, мог быть «спасен».

Перси знал, что он должен был раз и навсегда прекратить это безумие. Это была его работа, чтобы выдать Гарри Министерству. Ведь его семья поймет его? Гарри был опасен для всех них.

Перси посмотрел на Гарри. Мальчик все еще выглядел очень слабым. Казалось, что ему даже трудно стоять. Перси колебался. То, что он собирался сделать, несомненно, будет стоить Гарри пожизненного заключения в Азкабане.

— Просто делай то, что должен, — Гарри посмотрел прямо в лицо Перси.

— И ты не собираешься оправдываться? — произнес Перси, удивившись, что Гарри даже не собирался протестовать.

— Я не отступлюсь от своего пути, — сказал Гарри.

Перси вздохнул.

— Зачем тебе жертвовать стольким для него? — спросил он, раздраженный такой верностью мальчика своему... «другу». — Даже если ты добьешься успеха и «вернешь» его, то его все равно приговорят к смерти. Не будет никакой разницы, раскается ли он или нет.

Это было жестоко, но это было правдой. Усилия Гарри были бессмысленны с самого начала. Не имело значения в итоге, добьется ли он успеха или нет. Это была игра изначально без шанса на победу.

Гарри долго молчал, прежде чем ответить.

— Нет, разница есть. Даже если в итоге для мира это будет то же самое, — Гарри затих на мгновение, но потом мягко продолжил: — Том, которого я знал, никогда бы не позволил себе умереть, как монстр... и я не позволю. Кроме того... — Гарри помрачнел, — Я не думаю, что Орден, даже при поддержке Министерства, может остановить его, не приложив усилий. Я видел, как они смели все живое вместе со зданиями в той деревне за два часа, и он даже не выпускал дементоров.

Гарри посмотрел на Перси. Что-то странное мелькнуло сквозь маску безразличия в глазах мальчика, и Гарри продолжил:

— Я прекрасно понимаю, Перси, что сделал Волдеморт, но я не могу заставить себя бороться с ним. Я не говорю, что поступил правильно... это с самого начала была глупая идея, но это единственный способ, которым я могу помочь, чтобы остановить эту войну. И есть небольшая надежда, что у меня получится.

Перси вздохнул. Как сотрудник Министерства и член Ордена Феникса, он не сомневался, что должен был сделать. Но что-то его смущало. То, что Фламель рассказал ему незадолго до возвращения Гарри, повлияло на него больше, чем он хотел думать.

— Гарри хочет, чтобы Том вспомнил, каким он был человеком раньше, но, похоже, здоровье Гарри влияет на Волдеморта больше, нежели они оба ожидали, — Фламель слегка улыбнулся Перси. — Мой старый друг Альбус считает, что Волдеморт не может любить, но это не так. Том Риддл почти никогда не позволял никому защищать его, и он вырос в убеждении, что любовь это слабость, но это не означает, что он не может любовь. Насколько мне известно, свидетелями этому были лишь четверо. Сам Гарри, я, один мальчик, который, как я полагаю, погиб во время Первой Войны... — Фламель сделал паузу и посмотрел на Перси, — и ты.

Действительно, Волдеморт спас Гарри и исцелил его, но не было ли это потому, что Волдеморт считал, что Гарри мог быть полезен в будущем? Хотя все, что он слышал о Темном Лорде, говорило ему, что Волдеморт никогда не беспокоился о здоровье своих последователей. Перси не хотел рассматривать другие причины. Возможно, Перси действительно не хотел думать о том, что бы это значило, если Волдеморт действительно спас Гарри из ... дружеских побуждений. Даже сама мысль об этом казалась смешной.

Но Перси так же знал, что все, что говорил Гарри, было правдой. Если ссора с семьей и научила Перси чему-либо, так это тому, что он понял, что у Министерства были свои недостатки и ограничения. Министерство было способно заботиться обо всем большую часть времени, но были времена, когда законы и правила не могли решить проблему, и война была таким временем. Перси было стыдно думать, на что он был готов пойти, если бы это остановило войну и вернуло все обратно. Ему хотелось быть уверенным в том, что Гарри столкнется с ответственностью за свои поступки, но он так же хотел видеть изменения, которые принесет план Гарри. Была большая вероятность, что все это ни к чему не приведет, но Перси не мог вытряхнуть из памяти, как Волдеморт держал Гарри на руках, сильно обеспокоенный его состоянием, в поисках помощи, и заканчивая лечением мальчика. Перси не хотел так жестоко прекращать все усилия мальчика, особенно сейчас, когда наметился определенный прогресс. Может быть, будет не так уж предосудительно подождать и посмотреть еще немного.

— Я позволю тебе продолжать свой... план, но ты должен пообещать мне несколько вещей, — сказал Перси.

* * *

По ощущениям Гарри, день тянулся крайне медленно. Поездка на Кинг-Кросс на «Ночном Рыцаре» для его ослабленного состояния была кошмаром. Поездка в Хогвартс прошла не легче. Гарри знал, что его травмы были серьезными, он знал, что был близок к смерти, когда Волдеморт принес его к Николасу прошлой ночью. Действовать нормально и скрывать свои травмы было практически невозможно.

Поездка в Хогвартс казалась бесконечной. Прошло не менее двух часов, прежде чем они достигли замка без особых происшествий, если не считать визита Драко вскоре после отправления поезда.

Драко появился в их купе в окружении Кребба и Гойла, как обычно. На его лице застыла презрительная усмешка, но Гарри достаточно долго знал Драко, чтобы увидеть, как тот расслабился, увидев Гарри пусть и ослабленным, но живым.

Драко ушел, не причинив много беспокойства, но этого хватило, чтобы Гарри ободрился.

— Гарри? Все хорошо? — спросила Гермиона, которая сидела напротив него.

Подняв глаза, Гарри слегка улыбнулся Гермионе.

— Да. У меня была плохая ночь.

— Это связано с нападением прошлой ночью, как ты думаешь? — поинтересовался Рон, сидящий рядом с ним, ссылаясь на кошмары, которые были у Гарри летом.

Гарри заставил себя отрешиться от картин ночного рейда.

— Нет, — ответил он. — Просто я с трудом заснул вчера вечером. Ничего страшного.

Заметив, что Гарри устал, Рон и Гермиона оставили его в покое, в котором он так нуждался.

Чувствуя интерес своих друзей, Гарри ощутил знакомое чувство вины. Он почувствовал боль за очередную ложь своим друзьям. Вдобавок его тяготило то, что сказал ему Перси.

К удивлению Гарри, Перси решил его не выдавать. До поры до времени, разумеется. Перси заставил его принести клятву. Не такую опасную, как Нерушимый Обет, но все же волшебную клятву. Она предупредит Перси, если Гарри ее вдруг нарушит.

Содержание клятвы было простым: Гарри не может выдать Темному Лорду то, что узнает в Ордене, и не должен причинить вред семье Перси ни при каких обстоятельствах.

Эти вещи Гарри не собирался делать даже без клятвы. Но то, что Перси напоследок попросил его сделать, беспокоило Гарри больше всего.

— Держись подальше от них, Гарри. Независимо от того, что ты задумал, пока ты лоялен к... нему, я не могу позволить тебе оставаться со своей семьей или с кем бы то ни было в этом доме. Ты не можешь пытаться усидеть на двух стульях, ты должен выбрать. Твое поведение ничем не отличается от поведения шпиона.

Понимание того, что Перси был прав, далось Гарри нелегко. Его предположения, что он мог поддерживать свою дружбу с Роном и Гермионой в этом году, учитывая все, что он сделал, были слишком эгоистичны. Все яснее и яснее становится, что он больше не может жить как Гарри и Алекс.

Он вспомнил, что на его четвертом курсе Дамблдор говорил, что придет время, когда каждый должен будет выбрать сторону. Вчерашнее нападение показало, что это время приближается. Волдеморт объявил войну, и скоро не будет безопасных мест. Каждый должен будет сделать выбор.

Гарри знал, что для него уже больше не было выбора. Он слишком далеко зашел. Он должен был пройти свой путь, который выбрал. Даже если ему придется пройти его в одиночку.

* * *

— Эванеско! — Северус опустошил взмахом палочки котел перед ним. — Десять баллов с Гриффиндора за вашу очевидную неспособность читать и понимать простые инструкции, Лонгботтом! И хватит с вас бесполезных попыток!

Это было первое занятие после рождественских каникул, и урок с пятым курсом Слизерина-Гриффиндора немного поднял настроение Северуса. Он прошел мимо мальчика, чтобы проверить зелье следующего студента, не обращая внимание на то, как Лонгботтом поспешно собирал вещи.

— Пять баллов за разговор в классе, мисс Грейнджер! — рявкнул он, не оборачиваясь, когда услышал голос Грейнджер, утешающей Лонгботтома.

Отгоняя чувство, что с классом что-то неладно, Северус остановился возле котла Поттера. Спустя несколько месяцев он уже не удивлялся, что Поттер правильно сварил зелье.

Учитывая текущее развитие войны, Северус позволил вопросу о странном поведении Поттера покинуть его ум. Хотя внезапное изменение поведения Поттера и его секретное общение с крестником Северуса требовало внимания, Северус не видел особых причин, чтобы уделять больше времени этому избалованному щенку. У него было гораздо более важные дела, которые нуждались в его внимании.

Наблюдая за мальчиком, Северус заметил, что движения Поттера казались отрывистыми. На лбу у него выступили капли пота, словно он изо всех сил старался не упасть, пока перемешивал зелье. Поведение Поттера было похоже на его собственное, когда он пытался сварить зелья после Круциатуса от Темного Лорда.

Разумеется, мысль о том, что Поттер мог страдать от Круциатуса, была глупой. «Золотого мальчика» Альбуса оберегали в штаб-квартире Ордена, далеко от того ужаса, частью которого был вынужден стать Северус. Нет сомнения, что щенок всю ночь развлекался со своими друзьями, наслаждаясь рождественскими каникулами до последней секунды, и его плохое самочувствие — следствие ночных пьяных посиделок.

— Если вы не можете контролировать собственные руки, Поттер, убирайтесь из моего класса. Прежде, чем взорвете котел, — сказал он, когда капли незаконченного зелья выплеснулись из котла Поттера, когда тот нечаянно задел его край, пока мешал зелье.

Северус услышал ожидаемые смешки со стороны слизеринцев, но они прекратились так же быстро, как начались.

Его слизеринцы вели себя непривычно тихо. Они действовали, словно чего-то ждали. Или за чем-то наблюдая.

Северус понял, что они наблюдали за Поттером. Если постараться, то можно было заметить, что взгляды, которые слизеринцы бросали на Поттера, они переводили затем на Северуса. Любопытно, но взгляды были более... оценивающими, нежели обычно.

Не все слизеринцы так себя вели. Северус заметил, что так смотрели на него только дети нынешних Пожирателей. Точнее, тех Пожирателей Смерти, которые были во Внутреннем Круге Лорда.

Северус знал, что некоторые Пожиратели Смерти, особенно те, кто принадлежал к благородным семьям, и те, кто был во Внутреннем Круге, часто делились информацией со своими детьми. Можно было с уверенностью заявить, что кто-то из слизеринцев что-то узнал от своих родителей во время рождественских каникул, и это «что-то» касалось Поттера.

Это было странно и одновременно тревожно. Северус был членом Внутреннего Круга, но он не мог вспомнить, что Темный Лорд что-то упоминал об этом щенке в течение последних нескольких месяцев. Или он чего-то недопонимал, или же его верность была под сомнением, и это выражалось таким беспокоящим образом...

В любом случае, Альбус непременно попросил бы его уделить этому вниманию, если бы был обеспокоен своим «золотым мальчиком». Возможно, удастся что-нибудь узнать у Драко позже, когда тот придет к нему вечером.

* * *

— Придурок. Ты напрашивался на пытки, когда говорил с Темным Лордом таким образом!

— Хватит, Драко, я тебя уже понял.

Драко вздохнул.

— Ты в порядке?

— Жить буду, — устало улыбнулся Гарри.

Он закрыл глаза и лег на удивительно мягкую подушку. Он был измотан после целого дня занятия. Внезапное движение подушки рядом сообщило ему, что Драко сделал то же самое. Через фальшивые галеоны они решили встретиться вдвоем в секретной комнате Армии Хогвартса после занятий.

Дамблдор не стал мешкать с заменой Амбридж после того, как Министерство объявило о возвращении Волдеморта. Теперь Грюм был их профессором ЗоТИ, и необходимость в их группе по Защите отпала. Несмотря на все, что случилось за последние четыре месяца, Гарри все же чувствовал небольшое удовлетворение от того, что члены Армии Хогвартса узнали за это недолгое время. Они выучили несколько полезных проклятий, как и защиту от них. Они даже начали изучение Патронуса незадолго до праздников.

Гарри знал, что Драко чувствовал то же самое, хотя он никогда этого не показывал. Большинство членов Армии Хогвартса, хотя и не доверяли Драко так же, как остальным, тем не менее, наконец-то приняли его, как члена группы. Они все видели, что Драко был очень хорош в Защите, и, по прошествии времени, приняли это и старательно изучали то, что преподавал им слизеринец.

Гермиона предложила не прекращать занятия в группе. Хотя Гарри сказал ей, что подумает, он знал, что они с Драко оба откажутся руководить ею. Будет неправильно, если в группе по Защите от Темных Искусств будут преподавателями два Пожирателя, неважно, верные Лорду или нет.

— Они про вас знали, — сказал внезапно Драко. — Панси, Крэб, Гойл и Нотт.

Гарри приподнялся с трудом и повернулся, чтобы взглянуть на Драко. Не было необходимости уточнять, что именно знали эти четверо о Гарри.

— Откуда?

— Их родители сказали, — пожал плечами Драко.

— Так вот почему они вели себя по-другому по отношению ко мне...

— Не волнуйся, — небрежно сказал Драко. — Они не выдадут твой секрет, хотя ты и сомневаешься.

— Я знаю, — сказал Гарри, слабо улыбнувшись. — Я ведь был когда-то слизеринцем. Помнишь?

Драко усмехнулся, хотя Гарри его не видел. Гарри знал, что в этой комнате не он один пострадал во время рейда прошлой ночью. Драко было так же больно, как и ему. Драко не рассказывал, что случилось. Гарри мог только догадываться, что это было связано с Малфоем-старшим. Что бы не сделал Люциус Малфой, он, тем не менее, заботился о Драко.

— Северус подозревает что-то, — продолжил Драко. — Он видел, как Темный Лорд тебя спасал. Можешь представить, как он заинтересовался «новым Пожирателем Смерти во Внутреннем Круге».

Гарри кивнул. Драко говорил ему, что Снейп оставался в деревне до последнего, и был свидетелем того, что произошло между ним и Темным Лордом. Гарри знал, что не сможет долго скрываться от Снейпа и Дамблдора.

— Не пройдет много времени, когда они узнают, — пробормотал он.

Гарри знал, что Дамблдор рано или поздно узнает. Но что тогда случится? Отправит ли его Дамблдор прямо в Азкабан? Или он снова будет делать из него то оружие, о котором говорится в Пророчестве? Так или иначе, последнее казалось страшнее.

— Я собираюсь встретиться с Северусом сегодня чуть позже. Полагаю, что смогу выторговать для тебя немного времени или даже отвести их подозрение от тебя, — медленно проговорил Драко. — Не буду ничего обещать сверх того.

Гарри вздрогнул и повернулся к Драко.

— Ты хочешь мне помочь? Ты ведь на стороне Дамблдора... не так ли?

Драко принял сидячее положение и протянул руку, поправив Гарри волосы.

— Большую часть времени — да, — ухмыльнулся он. — Тогда, когда моя информация может быть полезна только этому старому дурню.

* * *

Северус сидел в своем кабинете и глядел на крестника, который сидел напротив него. Комната была окружена мощной защитой, поэтому никто не мог подслушать их разговор.

Лицо Драко ничего не выражало, но Северус ощущал его страдания. Пройдет некоторое время, прежде чем Драко сможет оправиться от рейда. И Северус ничем не мог помочь Драко, чтобы пережить этот опыт.

Может быть, сегодня не самое лучшее время расспрашивать Драко, но, поскольку Темный Лорд показал свою мощь и открыто объявил войну, ситуация стала более отчаянной. Несмотря на то, что Северус хотел безопасности для своего крестника, мотивы Драко для шпионажа в пользу Ордена Феникса были нечеткими, и Орден не мог позволить себе иметь среди своих членов кого-то, кто мог быть агентом Темного Лорда в это время.

— Зачем ты позвал меня, дядя Северус? — спросил Драко. — Я уже делал Дамблдору доклад о том, что происходило прошлой ночью.

— Я знаю, и не собираюсь расспрашивать тебя о рейде, — Северус заметил, что напряженные плечи Драко слегка расслабились. — Я хочу знать, — продолжил он медленно, глядя в глаза крестнику, — почему ты решил шпионить для директора.

— Я уже говорил, что не хочу следовать по стопам своего отца, — проговорил Драко с неменяющимся выражением лица.

— Но кто убедил тебя стать шпионом? Кто обучил тебя легилименции и Окклюменции? Кто сказал тебе, что я шпион? Теперь ты понимаешь, что мне нужно знать, кто это.

— Информация о моем источнике секретна.

Северус посмотрел на своего крестника.

— Это Поттер, не так ли?

— Что заставило тебя так дума...— Драко замолчал, но потом вздохнул и произнес: — Да, это он.

Брови Северуса взлетели вверх.

— Поттер встретился со мной через несколько дней после того, как мы разговаривали о моем Посвящении. У него была... отработка по Зельям у тебя. Поттеру показалось, что он знает, что происходит, и он начал что-то говорить о том, что я должен сделать правильный выбор. Он сказал, что мне не обязательно делать то, что мне сказал мой отец, и что я всегда могу попросить защиты у Дамблдора, если откажусь присоединиться к Темному Лорду, — пояснил Драко. — Он выглядел довольно решительным, когда убеждал меня, заявив, что не хочет, чтобы кто-либо присоединялся к Темному Лорду, если он может его отговорить. Когда я отказался идти за помощью к Дамблдору, он сказал, что я мог бы быть шпионом. Это казалось идеальным решением тогда, даже не смотря на то, что это предложил Поттер.

Подозрение Северуса, оказывается, было верным. Он был удивлен, узнав, что Поттер на самом деле активно пытался помочь Драко, но, возможно, мальчик просто хотел привлечь внимание Альбуса. Убеждать студента выбрать правильный путь? Да, Альбус бы гордился своим «золотым мальчиком», который совершил такой «благородный» поступок. Северус хмыкнул про себя. Гриффиндорцы.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше?

— Поттер взял с меня слово, что я никому не скажу. Он, похоже, очень не хочет, чтобы кто-то узнал, что он общается со слизеринцем, — Драко усмехнулся с презрением. — Не то, чтобы это было значимо, но незачем раздувать эго Поттера перед Дамблдором.

Северус был полностью с ним согласен. Для Поттера было типично делать такие вещи. Северус знал, что Поттер не мог быть никем иным, кроме как высокомерным гриффиндорцем. Как и его отец. Тем не менее, был еще один вопрос.

— Это Поттер научил тебя легилименции и Окклюменции?

— Конечно, нет, — Драко моргнул. — Не хватало, чтобы Поттер меня еще чему-то учил.

Это было правдой. Северус знал, что Драко не позволил бы Поттеру чему-либо его учить, но как тогда Драко смог приобрести навыки Окклюменции и легилименции в такой короткий промежуток времени без всякого руководства?

— Это было непросто, — сказал Драко, как будто зная, о чем думал Северус. — Но я знал, что мне необходимо их освоить прежде, чем Темный Лорд вызовет меня, — Драко мрачно улыбнулся. — И это поспособствовало.

Северус нахмурился.

— Почему ты никому не сказал о своем решении? Тебе не было нужды ждать первого вызова, прежде чем обратиться к директору или ко мне. Я мог бы помочь тебе с Окклюменцией и легилименцией, если бы ты обратился ко мне раньше.

— Я хотел подождать, пока не смогу полностью защищать свой разум, прежде чем идти к директору, — сказал Драко, видимо, зная, что Альбус был легилиментом. — Кроме того, Поттер не сказал мне о том, что ты тоже шпион, пока я не овладел достаточными навыками.

Северус кивнул, соглашаясь. По крайней мере, у щенка был некоторый здравый смысл в том, что он называл мозгом. Тем не менее, Северус почувствовал необходимость убедиться, что Поттер знал, когда держать рот на замке.

Так как они говорили о Поттере, Северус заодно поинтересовался, не слышал ли Драко что-нибудь об этом щенке от Темного Лорда или от своего отца.

— Зачем Темному Лорду принимать его во внимание? — спросил Драко, все еще не будучи в курсе Пророчества.

Решив, что он достаточно узнал от Драко, Северус продолжал более спокойный разговор со своим крестником еще некоторое время. Они оба были обеспокоены тем, как возросла сила Темного Лорда, и они знали, что идет тяжелая война.

Драко ушел поздно вечером. Северус задумчиво наблюдал, как его крестник покидает его кабинет. Драко сказал больше, чем ожидал. Похоже, он не был так близок к Поттеру, как думал Северус.

Однако что-то не складывалось. Северус вспомнил время, когда он подслушал разговор Драко с Поттером в подземельях, который был задолго до Посвящения. Почему Драко скрыл тот факт?

Он покачал головой. То, что происходит между ним и его крестником, в данный момент было неважно. Его беспокоило, что даже Драко знал, что Темный Лорд не доверяет ему. Будет ли безопасным продолжать шпионить?

В попытке прогнать тревожные мысли, Северус отступил к своей личной лаборатории и занялся зельями, которые просила мадам Помфри.

Однако, несмотря на все его усилия, разговор с Драко раз за разом прокручивался у него в мозгу. Некое ощущение обмана держалось на краю сознания, и Северус не мог от него избавиться.