Сборник грехов (гет)

Все разбивалось вдребезги, все летело к гребаным чертям.

Шапка едва не выпала из рук Лили. Она вспомнила, как недавно друзья веселились перед ее глазами, как сама она радовалась, что после стольких мучительных дней все, наконец, пришло в норму. Однако тьма стремительно обволокла беззаботную картинку в ее голове. От ликования не осталось и следа. Лили пришла в ужас от того, что услышала.

— Как? — вымолвила она. По телу пробежала дрожь. — Как он мог пропасть, Малфой?

— Может, лучше у тебя спросим? — язвительно парировал он. — Книга пропала, когда ты ночью разгуливала по замку.

— Ты не можешь обвинять меня! — вскрикнула Лили. Мысли давно спутались, превращаясь в бесформенный и убогий клубок. Страх коконом окутывал ее, сбивая дыхание и парализуя тело. — Я понятия не имею, где ты ее прятал! И вообще, что ты тогда сказал? Тебе плевать? Вдруг ты сам взял и избавился от него, а теперь пытаешься выставить меня крайней!

Скулы Малфоя зашевелились, а ноздри расширились. В глазах словно полыхало пламя. Казалось, от готов придушить ее.

— Ты глупее, чем я все это время думал. Выбросить книгу? Как же, — он уставился на Лили, едва сдерживая себя. — Хоть иногда включай мозги, Поттер, и, черт подери, думай, что говоришь.

Отвернувшись, Малфой тяжело выдохнул, не скрывая чувств. Лили видела — пропажа совсем его не обрадовала. Он убивался так же, как и она, и ему не легче.

— Все заходит слишком далеко, Поттер.

— Ты же не думаешь, что я должна рассказать обо всем? — Лили теребила рукав мантии. Она чувствовала себя комком нервов. Если люди обо всем узнают, ей несдобровать. Эта ужасная правда не должна вскрыться. — Малфой, скажи что-нибудь!

Он устало покачал головой. Лили задрожала, столкнувшись с леденящим взором. Она не могла потерять его. Мерлин! Она не могла потерять Малфоя! Лили не верила, что думает так, но он единственный, кто обо всем знал и помогал ей.

— Почему ты молчишь? — едва слышно произнесла она и прислонилась спиной к стене.

Лили не хватало воздуха, она задыхалась от нахлынувших чувств.

— Мне все равно, — негромко сказал он, отведя взгляд в сторону. — Книга теперь не у меня. Разбирайся с этим сама.

— Ты не можешь… — заговорила она, чувствуя, как к глазам подбираются слезы. Лили схватила Скорпиуса за руку. — Ты не можешь меня бросить. Я знаю, ты хотел этого больше меня! Ты хотел уничтожить ее. И ты…

Малфой прохладно посмотрел на нее, а затем опустил взгляд на руку, лежащую на его предплечье. Да, что уж там, Лили казалась жалкой даже самой себе. Даже встав на колени, она бы не переубедила его.

— Ты говоришь неправду, тебе не все равно. Я бы чувствовала это. Тебе же вовсе не плевать. Не лги себе, Малфой. Пожалуйста…

— Да черта с два, Поттер! — не выдержал он. — Всю эту ночь я проклинал день, когда ты подошла ко мне в библиотеке и попросила о помощи!

Она почувствовала, как волны радости и облегчения накатывают на нее, пробираясь сквозь отчаяние и уже выскочившие слезы. Малфой сорвался. Он выглядел так же, как и вчера, когда говорил об уничтожении «Сборника».

— Я всем нутром хочу сказать это. Но не могу. — Скорпиус сделал полшага в сторону Лили, выглядя решительным и воинствующим. У нее перехватило дыхание. — Меня приковало к «Сборнику» так же, как и тебя. Все мои мысли о том, как найти способ уничтожить это дерьмо. Я не успокоюсь, пока мы не сделаем это. Понятно?

По щеке Лили скользнула слеза. Слава Мерлину! Малфой будет рядом. В его глазах сквозило отвращение к самому себе. Он злился, перешагивая через собственное нутро.

— Это не отменяет того, что я желаю послать все к чертовой матери, Поттер. Сделай милость, не выводи меня.

— Лили!

Она вздрогнула и повернулась налево, видя спешащего к ним Альбуса. На лице брата читалось беспокойство. Он перевел прожигающий взор на Малфоя, сделавшего шаг назад от Лили.

— Что происходит? — грозно спросил Ал и посмотрел на нее. — Почему ты в слезах?

Он коснулся ее плеч, а затем осмотрел Лили с головы до ног, проверяя, все ли в порядке.

— Что ты ей сделал? — сквозь зубы процедил Альбус, глядя на Скорпиуса.

— Ничего он не делал, — встряла Лили, боясь, что Малфой передумает помогать ей, ведь, как ни странно, сейчас она была благодарна ему больше всех на планете — брат ничего не понимал. — Все хорошо, Ал.

Но он словно и не слышал.

— Если еще раз замечу тебя рядом с ней, то…

— Остынь, Поттер, — с усмешкой сказал Малфой, сложив руки в замок.

Лили почувствовала, как напрягся Альбус, отпуская ее и разворачиваясь к Скорпиусу.

— Я не шучу, Малфой.

— Ал…

— О, спохватился строить из себя заботливого брата, — презрительно произнес Скорпиус. — Малфой такой плохой. Виноваты все, кроме вас, Поттеров. — Он перевел прожигающий взгляд на Лили. — Не захлебнись заботой, Поттер.

Он зашагал прочь. Альбус чуть не сорвался следом, но Лили его удержала. Наверняка мысленно брат посылал Малфою сотни проклятий в спину. Лили тяжело выдохнула, пребывая вне себя.

— Я же сказала тебе, что все в порядке! Вечно ты злишься, как дракон! Зачем было угрожать ему?

— Что? — не понял Ал. — Ты его защищаешь? Какого черта?

Лили злобно уставилась на брата, не выдерживая переизбытка мыслей и эмоций.

— Ненавижу тебя! — зарычала она и умчалась прочь, чуть не сбив шагавшую по коридору Катрину Харпер.

* * *

Талли привел Нэйтана в свой кабинет, предпочтя не обсуждать этот вопрос в коридоре. Нэйтан, в отличие от него, пребывал в прекрасном расположении духа. Несмотря на многократные заверения о том, что для мальчика так будет лучше, Кристоферу до сих пор не по себе от мысли, что мадам Помфри выпустила Хьюго Уизли из Больничного крыла.

— Так что еще ты хотел сказать, Крис? Я немного тороплюсь. — Нэйтан уселся напротив него и взглянул на наручные часы. — Если это по поводу Хьюго, можешь даже не утруждать себя.

Талли хмыкнул и принялся перебирать пальцами по столу, как обычно делал Нэйтан.

— Мне нужно, чтобы ты поговорил с несколькими студентами. Я знаю, что у тебя выйдет лучше, чем у меня. Тебе они доверятся.

— Тебе нужно? — Нэйтан дернул бровями, подчеркнув последнее слово.

— Я прошу.

Талли смотрел ему в глаза, зная, что не услышит отказа, несмотря на то, что Нэйтану хотелось заставить его засомневаться.

— Хорошо, — просто ответил он и поднялся.

— Нэйтан, — окликнул Кристофер, когда тот дошел уже до двери, — спасибо.

— Это моя работа. — Он пожал плечами и толкнул дверь, чуть не ударив того, кто только что хотел войти. — Саванна?

Профессор Кроссман побелела так, словно увидела призрак.

— Эдриан… — едва слышно произнесла она и мотнула головой, стряхнув оцепенение. — Нэйтан?

Он сделал шаг от двери, чтобы Саванна зашла в кабинет. Нэйтан тепло улыбался, но Кристофер, зная его, как никто другой, все же отметил напряжение, которое он испытал, увидев Саванну.

— Что ты тут делаешь? — смущенно спросила она.

Профессор Талли почувствовал себя неловко. Нэйтан повернулся к нему с взглядом, который вопрошал: «Ты не сказал ей?»

— Ну… Я тут по работе. А сейчас… я немного тороплюсь. Еще увидимся, Саванна.

Профессор Кроссман кивнула и все еще завороженно смотрела ему вслед, пока дверь не закрылась. Она выглядела такой разбитой — именно этого и боялся Кристофер. Нэйтан — самое яркое напоминание об Эдриане, ее погибшем около десяти лет назад женихе.

— Как же он похож на своего старшего брата, — вымолвила Саванна. — Сколько ему? Двадцать пять? Эдриану было столько же, когда он…

Она сжала губы, когда ее подбородок задрожал. Ей невыносимо говорить о нем даже сейчас.

— Мне жаль. — Талли и не помнил, сколько раз произносил это.

— Это ничего. Прошло почти десять лет, я успела свыкнуться…

В ее голосе чувствовались подступающие слезы. Кристофер вздохнул. Разумеется, все это время Саванна не переставала скорбеть о близких людях, которые в один момент покинули ее. На добром сердце остались рубцы — прошлое бывает трагичным, а душевные раны ноют так долго и так часто дают о себе знать, что свыкнуться порой невозможно. Ничего не проходит, ничего не забывается даже спустя многие годы.

Нэйтан смог свыкнуться. Ему было пятнадцать, когда он потерял брата. Кристофер чуть ли не единственный человек, который знает не понаслышке, как нелегко ему пришлось. Именно в то время зародилась их дружба. Нэйтан нашел для себя любимое дело, которому оставался верен до сих пор. Возможно, именно помощь другим заставила его вновь обрести жизнь.

— Я, пожалуй, пойду. — Саванна развернулась к двери.

— Постой, — поднял руку Кристофер, — зачем ты заходила?

Он тут же пожалел, что просто не отпустил ее. Такая бестактность. Ей хотелось побыть одной.

— Я тут подумал… — решил исправиться он. — Мы можем поговорить завтра.

Саванна грустно улыбнулась и ушла. Профессор Талли рухнул в кресло и закрыл ладонями лицо, потерев глаза. Лучшая идея — вернуться мыслями к работе.

* * *

Харпер не прошла мимо Альбуса и остановилась возле него, взволнованно смотря в сторону коридора, за которым только что скрылась Лили.

— Что это было? — спросила она. — Твоя сестра кричала на тебя. Вы поссорились?

— Ну, — закатил глаза Ал, до сих пор и сам не понимая, какого черта только что произошло, — не то чтобы…

— Нам нужно идти, — сказала Катрина, позвав его. Но сейчас Альбусу не до ее игр. — Ну же!

Катрина схватила его руку и потащила за собой.

— Да отпусти же! — сорвался он.

— Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя обездвижу и левитирую, Альбус Поттер, — строго выговорила она. — Нужно срочно поговорить.

Харпер выглядела взволнованно, ее чуть не трясло, но она старалась не терять контроль над собой. Альбус же злился на Лили и чертова Малфоя, едва замечая состояние Кэт. Ему захотелось вернуться и во всем разобраться, спросить у сестры, что происходит, за что этот слизняк наехал на нее. Да к черту! С какой стати он вообще на нее голос повысил?! Недоумок.

Как только они поднялись по лестнице, Альбус развернулся, чтобы пойти обратно, но Катрина удержала его.

— Идем, — сказала она, подталкивая. По коридору раздавались громкие звуки от их частых шагов.

— Мне нужно все выяснить! — вскипятился Ал. — Я должен найти Лили, ты не понимаешь? Вдруг у нее проблемы…

— О да, Альбус, ты и представить себе не можешь, какие у нее проблемы, — пробормотала Катрина и попыталась сосредоточиться, остановившись возле стены.

— Что? — он настиг Харпер и, схватив за плечо, развернул к себе. — Какие еще проблемы?

— Не мешай мне, — упрямо сказала она, отворачиваясь.

— Какие еще проблемы у моей сестры?! — взревел Альбус, проходя вслед за Катриной в Выручай-комнату и даже не обратив внимание на обстановку.

Игнорирование выводило из себя и без того взвинченного Ала. Презрение к гребаным тайнам, которые Кэт хранила, достигло апогея. Он хотел знать все, что она скрывает. Все и прямо сейчас!

— Ты, черт возьми, скажешь или нет?! — вспылил он, снова разворачивая ее за плечо к себе.

— Успокойся, — прохладно сказала она. Глаза вновь напоминали подкрашенный хрусталь.

— Меня бесят твои тайны, — грубо произнес Ал, сверля ее ненавидящим взглядом. Ему, как никогда, хотелось вытрясти из Харпер всю правду.

— Меня бесит твой гнев! — не менее выразительно произнесла она. В глазах полыхала отчаянная злоба и раздражение, будто ей всерьез хотелось врезать Альбусу.

— Ты не можешь все объяснить? Ты не можешь быть честной? Ты же, черт возьми, не гребаная злодейка, строящая козни?! Ты же не…

Ал заткнулся только тогда, когда Кэт подалась вперед и вдруг крепко обняла его, кладя голову на грудь.

— Что же ты наделал, Альбус… — еле слышно сказала она. В голосе не осталось холода или раздражения — только беспокойство и страх. — Теперь будущее предопределено.

Не зная, как реагировать, Ал замер. Он ни черта не знал, но теперь был уверен, что что-то пошло не так, просто вышло из-под контроля.

— Успокойся, — прошептал он, погладив Катрину по спине. — Я не понимаю, что происходит.

Она сжала в руке его мантию.

— Я уверен, ты вела бы себя так же, скрывай от тебя что-то, — негромко продолжил он.

— Нет, ты не прав, — сказала она подавленно. — Я бы рвала и метала хуже тебя, причинила бы боль, лишь бы узнать правду. Нужно было рассказать тебе, надо было… Тебе можно доверять. Я не была уверена… Это я во всем виновата.

— В чем? — не понимал Альбус. — Тебе следовало играть в куклы в детстве, а не читать книжки о Темных искусствах. Я прав?

Катрина подняла голову, посмотрев на него. Он никогда не видел в чьих-то глазах столько печали.

— Ты меня возненавидишь, если я расскажу тебе.

Ал молчал, не видя смысла переубеждать ее. Катрина коснулась его ладони и, встав на цыпочки, неожиданно прикоснулась к его губам своими.

— Прости, — сказала она, быстро отстраняясь.

Из ее глаз исчезли все человеческие чувства. Она вновь облачилась в холод.

— Прости, — повторила она и, прежде чем Ал сумел переварить в голове все произошедшее, рассекла палочкой воздух над его ладонью, из которой тут же показалась кровь.

— Какого черта, Кэт? Что ты…

К глазам подкралась тьма, и Ал осел без сил на пол, погружаясь в обморок, но успев заметить мрачный взгляд Кэт.