Сапфировая корона (джен)

Первый час по пробуждении Энни прорыдала в объятиях сестры. Такая вот «отмашка маятника» после пережитого стресса и того, что приходилось изо всех сил держаться и не расслабляться. Энни рыдала, бессвязно бормоча «мне так страшно… и так жалко… там люди умерли, почему мы такие бессильные… и я могла умереть…», а Элли обнимала её, гладила по голове и успокаивала:

— Ну что теперь поделать. Всё это позади, Энни. Да, мы слабы перед природой, но радуйся, что мы хоть кому-то смогли помочь… Мне самой нелегко было.

Это Энни немного отрезвило. В конце концов, и правда, чего это она тут раскисла? Кому-то и хуже пришлось.

— Людям помогли? — тревожно спросила она.

— Да, конечно, — кивнула Элли.

— И… семьям тех, кто…?

Элли молча кивнула снова. Тогда Энни закрыла глаза и снова откинулась на подушки.

Страшила привёл Фаину с успокоительным. Пришёл и Аларм. Постоял у дверей, смотрел с тревогой, но в разговоры не вступал. Только когда Элли уже уходила, оставив сестру отдыхать, сдержанно спросил:

— Как она?

— Нормально, — улыбнулась Элли. — Ей просто надо в себя немного прийти. А травмы я залечила. Сегодня отлежится, завтра всё пройдёт. А мне надо в Голубую страну вернуться. Я быстро, туда и обратно.

Элли хотелось не только докончить (по возможности) помогать людям, но и разобраться, почему произошло землетрясение. Насколько она знала, вот уже многие века в Волшебной стране подобные катастрофы не были природными, естественными, — их устраивал Пакир, прямо либо косвенно (что-то своё творил, а наверху земля тряслась). Сейчас Пакира нет. Но не Лангу же обвинять!

И, пожалуй, не Корину — ей-то оно зачем? И она же сама тут всем помогает!

Так что магическую версию происхождения землетрясения можно отбросить. Да Элли всё равно не смогла бы определить магию. Хотя, если посоветоваться с той же Лангой… Принцесса Тьмы знала много колдовских нюансов, которые Хранительнице были неведомы. Ведь Элли творила магию скорее интуитивно, для неё волшебство было сродни искусству — вдохновенное, от души, — а для Ланги это была точная наука: расчёты, формулы. Результат мог быть один, а подход разный.

Элли покрутилась в Когиде, сделала ещё несколько добрых дел, как могла, утешила пострадавших и тех, кто потерял родных, и попыталась поговорить на волнующую её тему с Кориной, но наткнулась на неприветливость.

— Насколько я знаю, в Волшебной стране давно не происходило природных землетрясений, — задумчиво сказала Элли, и Корина немедленно отозвалась с привычным уже раздражением:

— Естественно! Вот к Ланге претензии и предъявляй! Я сама бы предъявила, да видеть её не хочу.

— Ланга — наш друг, — спокойно ответила Элли. — И подозревать её я не могу и не буду.

— Скажите пожалуйста, — фыркнула Корина. — На каком основании ты ей веришь? Добренькая просто, да? Всем веришь, все твои друзья? Ну верь. Ланга всю Волшебную страну скоро развалит, а ты будешь продолжать твердить своё. Хорошо, давай логически рассудим. Если это устроила не Ланга, то её страна тоже должна была пострадать — она же прямо под нами, им там наверняка ещё хуже пришлось. А если там ничего не случилось, значит, улики налицо. Ланга себя сберегла, а нам досталось. Ну? Вот слетай к Ланге и проверь.

Элли и сама уже собиралась навестить Подземную страну и узнать, как там дела. В одном Корина точно права: если землетрясение естественное, Подземелью достанется куда больше, чем верхнему миру. И, как бы ни было неприятно перемещаться в Подземную страну телепортацией, Элли пришлось это сделать.

В Чёрном дворце она Лангу не нашла. Только Маира одиноко мыла полы в её покоях, что-то задумчиво напевая. Появление Хранительницы, естественно, её поначалу даже напугало своей внезапностью, но девушка быстро успокоилась.

— Так принцессы нету, — сообщила она. — С утра опять улетела, на Коралловый архипелаг, вроде бы. Но это не точно. Что-то ей передать?

— Нет, мне надо лично с ней поговорить… Скажи, Маира, у вас тут землетрясения сегодня не было?

— Не-е-е, — помотала головой Маира. — Всё тихо, спокойно. А что? Где-то было, да?

— Да, в Голубой стране… И что, везде всё тихо и спокойно? Ты не знаешь?

— Не знаю, — развела руками Маира. — Может, южнее где-то и было что-нибудь… Это вы у Ланги лучше спросите. Знаете, как Коралловый архипелаг найти? Пойдёмте, я вам карту покажу.

Пользоваться телепортацией внутри Подземной страны Элли не рискнула и полетела к архипелагу на облачке, но Лангу и там не нашла. Кроме того, по пути на неё чуть не напали какие-то дикие твари, мелкие, похожие не то на птиц, не то на летучих мышей. Элли пришлось ставить вокруг облачка незримый щит, но тварюшки ещё долго не отставали, крича и щёлкая клювами. Элли устала и решила, что на сегодня хватит приключений, а с Лангой она и завтра может поговорить. Или вообще мысленно, на расстоянии. Надо было сразу так и сделать, но лицом к лицу всё равно предпочтительнее…

И всё равно её что-то настораживало. Как это всё понимать? Кто прав — Корина в своих обвинениях или её собственная интуиция в оправданиях? По логике выходило, что Корина права. Ведь Подземная страна, похоже, действительно не пострадала — в отличие от Голубой. Но Ланга не могла этого сделать!

Или могла?

Больше всего Элли не любила разочаровываться в друзьях. Неужели Ланга мстит таким образом Корине — за Дональда, например? Землетрясением? Не в стиле Ланги, да и Корина пока ещё не королева Жевунов. В этом попросту нет никакого смысла. У Ланги нет абсолютно никаких мотивов устраивать землетрясение в Голубой стране. Значит, ошибается Корина? У неё как раз есть мотивы обвинять Лангу, даже если та не виновата — Корина и Ланга давние недруги. Вопрос в том, справедливо ли Корина обвиняет Лангу или нет. И — нарочно или нет. Верить Корине не хочется, но надо же быть непредвзятой, правда? Что-то тут вообще не складывается ничего.

Элли вернулась в Изумрудный город, когда была уже глухая ночь, и только Страшила бессменно сидел у дверей комнаты Энни — ему-то никогда спать не надо было. Вот он и читал что-то при свете рудокопского шарика.

— Как дела? — спросила Элли.

— Хорошо, — разулыбался Страшила. — Энни поужинала и теперь снова спит. Всё благополучно. Аларм тебя ждал, ждал и не дождался, так что тоже, наверное, уже спит. А у тебя что?

Элли устало махнула рукой.

— Всё запутано, друг мой… Завтра поговорим, хорошо? А то я сейчас уже плохо соображаю…

— Может, тогда и Виллину со Стеллой позвать? — предложил Страшила. — Они тоже могут дать мудрый совет.

Как истинный мудрец, Страшила всегда был готов прислушаться к мнениям уважаемых им людей. И собрать как можно больше таких мнений, прежде чем принимать решение.

— Если сами ничего не сообразим, — вздохнула Элли, — то позовём. А так — не хочу их беспокоить. У них и своих забот хватает.

На следующий день Элли связалась с Лангой прямо с утра. Ланга была крайне удивлена вопросом о землетрясении и утверждала, что у неё ничего не случилось.

«А в Голубой стране не ты устроила?» — прямо спросила Элли. Ланга такой человек, у которого можно спрашивать прямо. Конечно, она могла и обмануть. А могла и ответить так же прямо.

Похоже, Ланга ещё раз удивилась. И ответила, наверное, слишком быстро:

«Я? Зачем мне это?».

«Вот и я думаю, зачем, — грустно сказала Элли. — Получается, что у тебя ничего не случилось, а Голубая страна пострадала. Так не могло быть, если землетрясение естественное».

«Элли, ты в своём уме? Мне больше делать нечего, кроме как землетрясения у вас устраивать? Я Жевунам вредить не стану. Я не знаю, почему так случилось. Спроси у Корины. Может, она сама и устроила?».

«Корина не могла, — твёрдо сказала Элли. — Это не в её интересах — вредить той стране, на которую она претендует. Там люди погибли, неужели она бы на такое пошла? Даже если свалить всё на тебя — не вижу смысла. К тому же она сама прилетела помогать».

«Ну тогда не знаю, — Ланга, кажется, оскорбилась. — Я этого не делала. Корина не делала. Больше магов нет. Ищи сама виноватых».

«Слушай, ну не обижайся. Я сама не хочу верить, что кто-то это сделал нарочно. Но какие ещё варианты?».

Ланга так долго молчала, что Элли уже решила, будто принцесса прекратила разговор.

«Значит, всё-таки природное происхождение у этого катаклизма… Честно, Элли, я этого не делала».

Ланга разорвала связь, а Элли осталась обдумывать диалог. Ланга вроде была искренней. А может, и нет. Корина перекладывает вину на Лангу, Ланга — на Корину… Как всё запутано. Кто же прав?

Элли отправилась к Страшиле. Позвали и Аларма, и Энни. Страшила долго думал.

— Как ни крути, а получается, что против Ланги больше аргументов, чем в пользу её невиновности, — неохотно признал он.

— Это что же, нам грозит война с Лангой? — мрачно спросил Аларм. — Как-то я от неё такого не ожидал.

— А я вообще ничего не понимаю, — Энни аж вздрогнула, вспоминая землетрясение. — Я думала, что Ланга всегда была нашим другом… Ну по крайней мере, после войны. Кто-нибудь замечал за ней подготовку к нападению на нас?

— Никто, — покачала головой Элли.

— Может быть, она на Корину нападает? — предположил Страшила. — Не у нас же землетрясение, а в Когиде.

— Корина вечно обвиняла Лангу, что та хочет господства над всей Волшебной страной, — продолжала тем временем Энни свою мысль. — Но я лично ей никогда не верила. Может, землетрясение и правда естественное?

— Хотелось бы в это верить, — сказала Элли. — Нападая таким методом на Корину, Ланга вредит и Жевунам. А она сказала, что никогда бы этого не сделала. И вообще, мне кажется, это не в духе Ланги. Она вопросы решает хитрыми интригами и личными конфликтами, а не такими вот масштабными ударами. Превратить Корину в мышь — это в её характере, а напасть на целую страну землетрясением… Какой ей смысл?

Беседа в таком духе длилась не менее получаса, пока наконец Страшила не заметил, что они уже давно ходят по кругу. Новых аргументов нет, свежих мыслей тоже. Никто не хотел верить, что Ланга на кого-то нападает — пусть не на них, пусть на Корину. Проще всего было признать землетрясение естественным. Но в эту версию не укладывалось то, что в Подземном царстве ничего не случилось.

— Предлагаю всё-таки спросить совета Виллины, — наконец изрёк Страшила. И все с ним согласились.

Энни была ужасно рада полёту к Виллине. Аларм тоже. Элли радовалась не меньше них, но её смущало, что Аларм с Энни почти не разговаривает и даже на её традиционные поддразнивания реагирует прохладно, отворачивается, уходит от разговора или игнорирует вовсе. В очередной раз она не выдержала и спросила:

— Что у вас случилось?

— Ничего, — ответил Аларм. — Всё нормально.

— Всё нормально, — удивлённо ответила и Энни.

Хотя её тоже смущало странное поведение сестриного жениха. Подумав, Энни огорчилась за себя: могла бы давно догадаться, что ему надоели её дразнилки. Тут кто угодно рассердится.

— Ладно, извини, что я тебя всё время задеваю, — искренне повинилась она. — Я ж просто шучу.

— Я понимаю, — вежливо ответил Аларм и отвернулся.

«Обиделся», — расстроилась Энни и посмотрела на сестру. Лишь бы Элли не обиделась. Но Элли обиженной не выглядела, наоборот, даже радовалась.

У Виллины они застали кутерьму из Тома и новеньких поселенцев — бывших рудокопов. Лили не было — в очередной раз её потянуло в странствия. Том по этому поводу, как всегда, излучал неповторимый оптимизм.

— Ну, мне кажется, она меня любит, просто боится в этом признаться, — заявил он Энни. — Вот и сбежала, когда я ей об этом сказал. А скоро поймёт, что жить без меня не может, и вернётся. Увидит, как у нас тут всё здорово, и больше отсюда не уйдёт. Пойдёмте, я вам посёлок покажу!

Посёлок — в двух километрах от дворца, на берегу маленького озера, заключал в себе ровно два фундамента для будущих домов и больше ничего. Но Том гордился им так, будто тут как минимум целый город, притом уже построенный, и притом его собственными руками. Впрочем, гордость у него была такая светлая и по-детски наивная, что его невозможно было осуждать.

В общем, прежде чем отправиться к Виллине, пришлось осмотреть всё, что рвался показать Том. Потом Аларм застрял у старожилов — четырёх слуг-придворных-подданных Виллины, которые его воспитывали с детства, а Энни и Том катались верхом на Сильвии и Джердане. Между всем этим ещё успели пообедать — Твигл не ударил в грязь лицом. И только после ужина собрались у Виллины. Том напросился тоже.

Виллине рассказали всё — и про землетрясение, и предыдущие проблемы Энни, с которыми та прилетала в Изумрудный город за советом. Виллина слушала, лишь иногда задавая дополнительные вопросы.

— Мне надо обдумать всё это, — наконец сказала она. — Продолжим беседу завтра утром, на свежую голову.

— Да что тут думать, — сказал несдержанный Том. — Отдать Голубую страну Энни, и всего делов.

На него укоризненно посмотрели все.

— И кто тут кому страны раздаёт? — спросила Элли. — Уж точно не я.

— Я хочу, чтобы всё было честно, — сказала Энни. — Если уж отдавать мне страну, то перед этим я должна показать себя с самой лучшей стороны.

Аларм посмотрел на неё как-то странно. Том не менее странно взглянул на Аларма. Виллина внимательно посмотрела на Тома. Страшила пытливо уставился на Виллину. Элли попыталась проследить за всей этой цепочкой взглядов и растерялась.

— Аларм, ты помнишь, как тебя Корина однажды с мечом Торна обмануть пыталась? — внезапно спросил Том с расплывшимся взглядом. Виллина даже подалась вперёд. Аларм удивился.

— Конечно, помню. А что?

— А то, что не верь глазам своим, — наставительно заявил Том, приподнимая подсвечник, висевший у него на поясе с той стороны, где воины обычно пристёгивают меч. Подсвечник, собственно, и был замаскированным мечом — его Том и Лили нашли в Золотом Лесу, в руинах Элендара. Смотрелся он, конечно, несколько комично, но Тома это уже перестало смущать.

— И в каких же случаях мне не верить глазам своим? — поинтересовался Аларм. Но взгляд Тома уже сфокусировался на лице слегка удивлённой Энни.

— А в каких? — переспросил он сам. Виллина вздохнула.

— Давайте завтра продолжим разговор. Вы же никуда не спешите?

Никто никуда не спешил. Аларм ушёл на остаток вечера в арсенал Рохана. Том потянул Энни на крышу дворца смотреть на звёзды и два часа болтал без умолку, рассказывая обо всём, что тут происходило за последние два месяца. Имя Лили в его рассказе встречалось к месту и не к месту куда чаще, чем того требовало описание происходящего. Страшила ушёл в библиотеку Жёлтого дворца, и хотя она была сравнительно небольшой, он нашёл там уникальные философские труды, каких не было в Изумрудном городе, и за чтением провёл время до утра. Элли ещё немного побеседовала с Виллиной на более лёгкие темы, чем политика (двум волшебницам, двум Хранительницам — прежней и нынешней — было о чём поговорить), и отправилась отдыхать в комнату, которую любезно подготовил для неё Логон. К сожалению, Логон не учёл, что эта комната располагается аккурат над арсеналом Рохана, и Элли до полуночи смутно слышала из-под пола лязг и постукивание — это Аларм с Роханом, как два истинных воина, никак не могли наиграться различными колюще-режущими предметами.

На следующее утро беседовали уже без Тома — он верхом на Джердане умчался в «посёлок» и застрял там (в седле он держался ещё плохо, но его и это не смущало).

— Ланга была у меня недавно, — начала Виллина почти без предисловий, — и никаких порывов начинать войну с верхним миром я у неё не заметила. То, что она мстит таким образом Корине, я могу допустить.

— То есть землетрясение было магическим, — уточнила Элли.

— Скорее всего, да, — кивнула Виллина. — Весь вопрос в том, кто его устроил.

— Но вы же сказали, что Ланга, — растерялась Энни.

— Я этого не говорила, — Виллина задумчиво взглянула в окно. — И Ланга, и Корина опытные интриганки. И они могут вами, девочки, просто манипулировать. Внушать подозрения, чтобы поссорить… Ведь если Элли и Ланга объединятся против Корины, для неё это будет полный проигрыш. Она ничего не сможет вам двоим противопоставить. А если Корина перетянет кого-то из вас на свою сторону против Ланги, тогда ситуация полностью переворачивается — в её пользу.

— Надеюсь, она не перетянет Лангу на свою сторону против нас, — нервно хмыкнула Энни. Виллина улыбнулась чуть печально.

— Для Корины нет ничего невозможного. К сожалению. Так что надежда только на то, что Ланга сама не заинтересована в подобном союзе. Но я уверена, что она не заинтересована…

— Так кого же нам опасаться — Корину или Лангу? — так и не понял Аларм.

— Тебе — обеих, — сказала Энни, не сдержавшись. Виллина улыбнулась веселее.

— Энни права, Аларм. Тебе лучше от обеих держаться подальше, интриги никогда не были твоей сильной стороной. Но к счастью, от тебя никто и не требует в них вмешиваться. Я бы сказала, — она обращалась уже ко всем, — что сейчас надо к обеим относиться с осторожностью, но не пороть горячку.

— Вот и я так думаю, — пробормотал Страшила. — Может, подождать, пока они сделают ещё какие-то шаги? Тогда их намерения станут более ясными.

Виллина кивнула.

— Хорошая мысль. Но всем надо быть очень внимательными. Теперь о предвзятости к Корине. Я, конечно, не претендую на абсолютную истинность своих суждений, но мне кажется, после всего, что Корина делала, некая предвзятость по отношению к ней с вашей стороны ничуть не удивительна и естественна. Другое дело, что нельзя оценивать человека только по его прошлым делам. И то, что вы все согласны дать ей шанс — с моей точки зрения, очень хорошо. Но нельзя путать добро с мягкотелостью и всетерпимостью. Наша Стелла, например, даже в Пакире могла увидеть что-то хорошее, — Виллина загадочно усмехнулась как будто каким-то своим мыслям, — но тем не менее не побоялась встать против него в битве. Так же и ты, Энни: ты можешь противостоять Корине, но боишься, что тогда ты станешь злой.

— Это да, — мрачно призналась Энни. — Как-то не хочется думать, что наглость можно остановить только ответной наглостью, но на иногда человек по-другому просто не понимает. И меня это пугает. Я что, такая агрессивная?

— Насколько я знаю тебя — конечно, нет, — улыбнулась Виллина. — Ты ведь не начинаешь первая. Просто в каждом человеке есть и добро, и зло — и в Корине, и в тебе, и во мне, и во всех нас, не стоит думать, что только Корина и Ланга стоят на перепутье между Светом и Тьмой. Мы стоим на нём все ежеминутно. И далеко не всегда правильный выбор в том, чтобы убегать от злодея, якобы потому, что тогда останешься невинным и чистеньким. Если бы мы все не противостояли Пакиру, были бы мы добрыми? Мы ведь не пошли бы на войну, никто бы от наших рук не пострадал… Если бы я не обрушила когда-то домик на Гингему, сделало бы это меня добрее? Или, не желая становиться убийцей, я своим бездействием стала бы соучастницей гибели целого мира?.. А если сейчас Энни позволит Корине захватить власть над Жевунами, пойдёт ли им это на пользу, и будет ли это добрым поступком для самой Энни?

— Им на пользу точно не пойдёт… — пробормотала Энни. — Но вот насчёт себя…

Виллина продолжала, прикрыв глаза:

— У меня ощущение, что выбор перед Энни сейчас стоит намного сложнее, чем тогда у меня, перед ураганом Гингемы… Я знала, чего от неё ожидать. Знала, что это гибельный ураган. По сути, выбора у меня и не было. А чего ожидать от Корины, мы не знаем. В какой-то степени на Энни не такая ответственность — ведь речь идёт только о благе Жевунов, а не о жизни и смерти… Но это не делает выбор легче. Устраниться полностью — проще всего: я-дескать добрый, а если кому-то надо, пусть сам с Кориной воюет. Или с Лангой. Пусть они грызут друг дружку, а я буду умывать руки — я же добрый, я ни на кого не нападаю.

— Но если они и правда друг с дружкой ссорятся? — снова подала голос Энни. — Ланга хочет победить Корину, ну и пускай побеждает. Нам же от этого только… выгоднее, — она осеклась. Виллина строго посмотрела на неё.

— Получается, ты хочешь на кого-то переложить грязную работу.

— Нехорошо, — тихо согласилась Энни. И Виллина кивнула.

— Пока всё непонятно, пока неизвестно, кто виноват, — продолжала она. — Я согласна со Страшилой: лучше всего немного взять паузу и ежеминутно быть готовыми вмешаться, как только это понадобится. Но не пускать всё на самотёк. И не надеяться, что кто-то сделает что-то за тебя.

— Быть честным с самим собой, — негромко уточнила Энни.

— Да, именно так, — кивнула Виллина. — Быть честными. Некоторые поступки делать ужасно не хочется, но они необходимы — и негоже перекладывать их на чужую совесть, даже если считаешь, что у другого совести нет, а значит, он на всё готов. Но простите, я отвлеклась на свои мысли… Старческое, знаете ли, — она улыбнулась. — Вернёмся к Корине… Насколько я её смогла узнать, она всегда была чересчур амбициозна. И я снова согласна со Страшилой: очень хочется надеяться, что некоторые происшествия во время войны её чему-то научили. Например, превращение в мышь. Я не верю в то, что какие-нибудь высшие силы руководят нашими действиями, но я верю в высшую справедливость. Предательство Корины — низкий и подлый поступок, какими бы мотивами она его ни оправдывала. И за него она получила по заслугам — Ланга превратила её в мышь. Для самой Ланги это было всего лишь устранение соперницы, которая ей мешала, но для Корины, как я считаю, это было именно справедливым наказанием свыше. Я говорю так прямолинейно, потому что не собираюсь её оправдывать, хотя раньше относилась к ней куда снисходительнее.

— Несмотря на изоляцию? — враждебно проговорила Энни. — Она же построила вокруг вашей страны стену. И вокруг Розовой тоже.

— За это я её тоже не оправдываю, — чуть усмехнулась Виллина. — Это был, конечно, очень неразумный поступок, и я бы сказала, очень недальновидный. Но даже он не делает Корину изгоем и врагом для нас сейчас. Она имеет шанс начать всё заново. Извлечь уроки из прошлого. Если извлечёт — молодец, от меня ей будет большое уважение, да и от вас, думаю, тоже. Так же, как раскаялся и заслужил всеобщее уважение Урфин Джюс, и никто не укорял его за прошлые деяния. Но если не извлечёт, не пересмотрит свою жизнь… С её амбициями, боюсь, на Голубой стране она не остановится.

— Пойдёт захватывать Изумрудный город? — сумрачно спросил Аларм.

— Изумрудный город я Корине не отдам, — твёрдо сказала Элли. — Не потому, что я так держусь за власть. Кому-нибудь более доброму и умному, чем я, отдам её с радостью. Но Корине я пока не доверяю.

— И правильно делаешь, — согласилась Виллина. — Да и я не зря отдала должность Хранительницы именно тебе, а не Корине. Сильная магия, амбиции, умение держать власть — и не морщитесь, Корина действительно умеет захватывать и держать власть, другое дело, что она делает это не всегда честными методами, которые я, конечно же, не могу одобрить, словом, вот эти её качества — далеко не всё, что нужно Хранительнице. И далеко не главное. Тем более, для Корины важна лишь её личная власть, а не благо подданных, как для вас. По крайней мере, раньше было так.

Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное старой волшебницей. Потом Энни нерешительно сказала:

— Но я так и не поняла, что делать с землетрясением. Кто его устроил?

— Мы понаблюдаем дальше и подумаем, — разъяснил ей Страшила. — Кто бы его ни устроил, это рано или поздно выяснится. Главное, мы не должны позволить, чтобы в Волшебной стране началась новая война, пусть и не такая страшная, как была. Я прав? — он посмотрел на Виллину.

Виллина кивнула.