Dragon Age: Серый Страж (джен)

Первым они услышали крик эрлессы. Она укрылась за столиком с фарфоровой вазой, но стрела пролетела сквозь препятствие и пригвоздила женщину за платье к стене, едва не задев. Алистер бросился к ней.

— Леди Изольда, спрячьтесь! — велел он, защищая её от обезумевшего стражника.

Когда Алистер крепко оглушил противника, приложив его лицом к стене, он дал свой щит эрлессе и усадил её в дальнем углу. Рыцарям в тяжёлых доспехах было проще защищаться от скользящих ударов, но, не имея возможности убить противника, и они были бессильны. Элисса сражалась мечом в ножнах. Удары Тегана с каждым разом становились тяжелей, он был слишком силён для неё, а её левая рука с щитом снова заболела. Когда банна вдруг поразила молния, Элисса на миг испугалась.

— Морриган, нет!

— Тц, да не умрёт он оттого.

Пока противник был парализован разрядом электричества, Элисса ударила его рукоятью по голове — Теган мешком повалился на пол. Кусланд обернулась на следующий удар, но стражник перед ней вдруг замер с занесённым мечом, точно его сковала чья-то сила. То же было и с другими оставшимися на ногах противниками. Элисса обернулась на Йована.

— Нормально, я держу их, — процедил он, словно это требовало невероятных усилий.

— Хорошо, а дальше? Ты можешь развеять чары демона?

— Его магия крови сильнее моей, так что я бы посоветовал, пока я держу, ударить их чем-нибудь покрепче.

— А это…

— Скорее!

Через минуту на ногах остались только уставшие союзники. Забрав у стражников оружие, рыцари попытались их разбудить. Демон был далеко, и магия контроля должна ослабеть. Первым шевельнулся банн.

— Теган! — бросилась к нему Изольда.

Элисса опасалась, что он нападёт на неё, но банн лишь простонал, приподнялся на локте и принялся мотать головой, приходя в себя.

— Теган! — снова позвала эрлесса и помогла банну встать. — Слава Создателю! Ты как?

— Кажется, нормально, — сморгнул Теган, его глаза стали прежними. — Разум вернулся ко мне.

— Хорошо, что ты жив. Я бы никогда не простила себе твою смерть, тем более что сама привела тебя сюда. Какая же я дура! — у Изольды поникли плечи. Казалось, что столь хрупкая женщина вот-вот сломается от пережитых событий, и Теган поспешил её успокоить.

— Всё хорошо. Только голова побаливает, — усмехнулся он и ощупал набухающую шишку.

— Это… я вас, — подала голос Элисса и виновато склонила голову. — Простите.

— Если этим вы вывели меня из-под контроля демона, то я глубоко благодарен вам, миледи, — усмехнулся банн. — Милостив был Создатель, когда послал вас к нам в тёмный час.

— Но что нам теперь делать с Коннором? — спросила Элисса. — Леди Изольда, вам стоило нам сказать. Мы были совсем не готовы к такому!

— И как бы я сказала неизвестно кому, что мой сын одержим?! — воскликнула эрлесса и зло посмотрела на Стражей.

— Изольда, успокойся, — Теган положил руку ей на плечо. — Они спасли нам жизнь.

Женщина отвернулась и закрыла лицо ладонями.

— Всё верно, извините меня. Просто, когда такое творится, я уже не знаю, что делать. Можно как-то помочь моему сыну?

— Где он? Почему он убежал?

— Насилие пугает его. Иногда его сознание пробивается сквозь демона, и видно, что он напуган. Наверняка он побежал к себе, чтобы спрятаться, — Изольда обняла себя, пытаясь успокоиться, но мысли постоянно возвращались к сыну, который был там совсем один под властью демона и не понимал, что происходит.

— А эрл Эамон? — напомнил Алистер.

— Он наверху, в нашей спальне. Я думаю, демон поддерживает в нём жизнь, — обречённо сказала Изольда.

— То есть, если мы уничтожим демона, то… — начал Теган.

— Эамон может умереть? Да…

Повисла тишина. Пламя в камине слабо потрескивало, за окнами-прорезями уже вечерело, в зале витал лёгкий сквозняк. Какой будет нынешняя ночь, когда зло всё ещё в замке и опасно, никто не мог предположить. Элисса обхватила себя руками.

— Нельзя оставлять здесь демона, — наконец, сказала она. — Это обернётся бедой. Есть ли способ выставить его из Коннора?

— Храмовникам известен лишь один путь, когда маг становится одержимым, — Алистер печально опустил голову. — Смерть.

— Но как же это! Неужели нет иного способа? — взмолилась Изольда. Она была готова на всё, сделала бы что угодно, заплатила бы любую цену, лишь бы её сын был спасён, но сознание беспросветно металось в лабиринте без выхода. Смерть.

— Я бы никогда не предложил убить ребёнка, но… он одержим.

Алистер тоже отчаянно боролся между необходимостью и собственной совестью. Элисса не сомневалась, что он не сможет поднять на демона руку, не тогда, когда тот выглядит как ребёнок, столь драгоценный для Эамона, которым Алистер так дорожил. Кусланд это тоже не нравилось. Что угодно, только не ребёнок, который всего лишь из любви к отцу впустил в себя зло. Элисса с горечью посмотрела на колдунью.

— Морриган, посоветуешь что-нибудь?

— Убить ребёнка будет проще всего, а вот сказать, что пути другого нет, значит солгать. Ты знаешь, почему демоны именно магами завладевают? — спросила она, Элисса покачала головой. — Во-первых, маги обладают могуществом. Чем они сильнее, тем соблазнительней для демона сосуд. Во-вторых, магов легче подчинить — они открыты Тени. Их разумы касаются её, когда колдовство своё творят. Магии источник — Тень.

— И что? Как это связано с Коннором? Он же слабо владеет магией.

— Вероятно, демон настиг разум Коннора в Тени, когда тот спал, — вмешался Йован. — Вряд ли во сне мальчик понимал, что творит.

— Он лишь хотел спасти отца, — кивнула Элисса.

— Которого ты отравил! — бросила Йовану Изольда, в её глазах читалась лютая ненависть. Маг виновато потупил взгляд.

— Хватит, Изольда. Гневом делу не поможешь. Ты сама навлекла на нас беду, когда решила скрыть способности Коннора, — строго глянул на неё Теган.

— Получается, что демон не в самом Конноре, а в Тени, и оттуда управляет им? — спросила Элисса.

— Именно, — подтвердила Морриган. — Возможность есть сразить врага в Тени, не причинив вреда ребёнку, но это неосуществимо.

— Почему?

— Чтоб в Тень войти понадобится ритуал, магов несколько и лириума много.

Ничего не было. Даже если с двумя магами и можно что-то сделать, особую проблему представлял лириум — голубой минерал, который в жидком обработанном виде использовался магами для подпитки магической силы. И он в таких количествах не хранился нигде, кроме Башни магов.

— Можно и по-другому, но… — подал голос Йован и тут же замялся.

— Как по-другому? Отвечай! — потребовала Изольда.

— Я же владею магией крови, поэтому могу для заклинаний, вместо лириума, использовать жизненную силу. Вот только… для ритуала такой сложности понадобится очень много жизненной силы, точнее… вся, — обречённо закончил Йован.

— То есть кто-то должен умереть?!

В зале снова повисло тяжёлое молчание. В пустой тишине можно было различить беспокойное дыхание присутствующих, скрежет массивных лат и потрескивание потухающего огня.

— Тогда я буду жертвой, — объявила эрлесса.

— Что?! Изольда, ты с ума сошла? — крикнул Теган. — Эамон бы никогда такого не допустил!

Хрупкая женщина расправила плечи и твёрдо посмотрела банну в глаза.

— Или моего сына убивают, чтобы изгнать зло, которое в него вселилось, или я отдаю свою жизнь. Для меня всё ясно.

Две небольших лодки скользили по зеркальной глади озера Каленхад. Уже по-зимнему холодный ветер обдувал лицо и руки, тревожа все ранки и царапины. Элиссе удалось немного поспать. Остальные её спутники до сих пор видели десятый сон после напряжённой ночи в Редклифе и множества сражений. Только лодочники не смыкали глаз и продолжали следить за ветром, пытаясь поймать его скромными парусами, а чаще вовсе переходили на вёсла, то лавируя, то ломая тонкую ледяную корку на воде.

Здесь зима вступала в права раньше, чем в других областях Ферелдена, но его жителям были привычны причуды погоды, поэтому даже простой хайеверский плащ из шерсти надёжно согревал Элиссу. Воды озера были холодными в любое время года, а его побережье ветряным, так что даже редклифцы не рисковали здесь купаться. Но имелась и другая причина: согласно поверьям, воды Каленхада обладали магической силой. Чем именно это грозило, никто не знал, но некоторые утверждали, что видели в воде странное свечение тем ярче, чем ближе к цитадели Кинлох — башне Круга магов.

Её хорошо было видно ещё из деревни — стройная увенчанная шпилем башня часто служила для путников ориентиром… и им нужно туда.

— Ты всегда выбираешь самые трудные пути? — послышался сзади почти бархатный голос Морриган.

Стоящая на носу лодки Элисса обернулась, и ветер растрепал выбившиеся из её пучка волос пряди. Она снова подставила лицо ветру и, помолчав немного, глухо ответила:

— Я всегда стараюсь выбирать правильные пути.

— Серый Страж, не идущий на жертвы, на пораженье обречён, — в голосе Морриган мелькнула улыбка.

— А ты много об этом знаешь? О том, каково быть Серым Стражем? — нахмурилась Элисса и снова обернулась к колдунье, ожидая встретить поток насмешек, но ведьма и не думала смеяться.

— Я знаю, что войн не бывает без жертв, — спокойно заметила та. — Для этого премудрости особой и не нужно. Это опыт, история, события минувших эпох. Не признавая их, ты обрекаешь себя на поражение.

«Победа в войне. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти» — девиз Серых Стражей, возникший ещё во времена Первого Мора. Это значит, что Стражи готовы идти на любые жертвы, лишь бы победить, ведь в случае поражения потери будут куда более ужасающи.

— А если потерь можно избежать? Зачем идти на жертвы, если можно спасти? — спросила Элисса в никуда.

Убить ребёнка, чтобы избавиться от демона, или убить его мать, чтобы иметь возможность одолеть демона в Тени. И при обоих исходах есть вероятность потерять Эамона. Да что это за выбор такой!

— Как можно использовать одно зло, чтобы исправить другое? — Алистер явно был не согласен с планом.

— Тогда что ты прикажешь делать? Убить моего Коннора? — со слезами спросила Изольда, она уже всё для себя решила.

Алистер опустил глаза. Он не хотел, не мог, но что тогда?!

— Никто больше не умрёт — сквозь зубы прошептала Элисса. — Хватит уже смертей…

Каждый мертвец, которого они одолели, чтобы добраться сюда, был когда-то человеком со своей жизнью, желаниями, семьёй, и вот так они закончили. Хватит.

Элисса обернулась к магам.

— Вы сказали, что нужен лириум и ещё чародеи? Так добудем их. Башня Круга не так далеко отсюда, верно?

Возможный выход, о котором рассказала Морриган, это была всего лишь соломинка, но вдруг. Если Создатель не позволит спасти одного ребёнка, то кого позволит?!

— Это было бы лучше всего, — ответил Теган. — Проблема в том, что демон в Конноре не будет долго бездействовать, а до Башни отсюда примерно день пути по озеру и ещё несколько часов по берегу. Сможем ли мы сдержать его? Демон владеет магией крови.

— Йован тоже, — отрезала Элисса и в упор посмотрела на мага.

Йован сначала растерялся от настойчивого взгляда Элиссы, но после ответил:

— Думаю, я смогу его сдержать, пока вы ходите в Башню. Маг из Коннора пока слабый, так что у меня получится.

Элисса кивнула.

— Если запереть его наверху, всё будет нормально?

— Там есть еда, — подтвердила Изольда, — но, боюсь, тела слуг, что работали у нас тоже. Если он поднимет их…

— Заприте все двери наверх, — велела Элисса. — Ни мертвецы, ни демоны не умеют вскрывать замки, а магии, как сказал Йован, у самого Коннора мало. Демон же… он со второго этажа не дотянется магией крови?

— Думаю, нет. И я могу наложить магическую печать на двери, если это поможет, — сказал Йован.

Элисса снова кивнула.

— А мы пойдём к Башне.

— Я согласен, — кивнул Алистер. — В конце концов, один из договоров Стражей касается и Круга магов. Они не смогут нам отказать.

Порыв ветра ударил о борт лодки, и та качнулась на маленькой волне. Элисса схватилась за ближайшую верёвку, чтобы не упасть.

Трудный путь? Может, напротив, она снова выбирает самый лёгкий путь для себя, избегая по-настоящему трудных решений?

— Рискуешь ты, — заметила Морриган, и говорила она вовсе не о качающейся лодке.

— Я знаю.

Они плыли ночь и большую часть дня. Отряду, наконец, удалось выспаться и поесть. Их довезли до утёсов, но дальше на лодке было не проплыть, не рискуя напороться днищем на подводные скалы. Башня магов была хорошо изолирована самой природой. Отряд высадился возле устья реки Дейн и пешком отправился вдоль побережья. Возле воды по-прежнему было холодно, и спутники кутались в свои плащи под промозглым ветром, который тысячей ледяных иголочек впивался в непокрытые участки тела. Элисса не желала останавливаться до самой темноты, пока идти уже стало невозможно, да и всем требовался отдых, горячая еда и тёплый костёр.

— Волнуешься за Редклиф? — спросила её во время привала Лелиана.

— А ты нет?

— Знай, что я поддерживаю твоё решение. У тебя доброе сердце, которое стремится спасти так много жизней, как сможет. Создатель не мог послать Ферелдену лучшего Серого Стража. Но если на твоём пути будет кто-то, кого ты спасти не сможешь, укрепи своё сердце и иди дальше. Ведь ты служишь высшему благу. Создатель всё поймёт.

Элисса внимательно посмотрела на монахиню, но промолчала. Всё это время Кусланд была уверена, что Создатель их ненавидит, ибо всё, что с ними случилось до сих пор, не сопровождалось ничем, кроме трудностей. Убедилась она в этом уже нынешней ночью, когда её разбудил влажный холод на лице. С неба повалил снег. Укрыться было негде. Мабари изо всех тянул кустарный корень, чтобы бросить его в потухший костёр. Остальные тоже проснулись и вовсю сетовали на отсутствие палаток и обречённость их похода.

— Почти светает, можно идти, — объявила Элисса, стряхивая с одеяла сугроб.

— А где Стэн? — спросил Алистер, и все заметили, что постель кунари пуста.

— Собирайтесь. Мы с Чейзом поищем.

Местность была холмистой и сухой. Даже летом здесь росли лишь самые неприхотливые травы и деревья, а плодородные поля и леса находились восточнее между Западной дорогой и рекой. Сейчас же убористые холмики облачились в тонкие снеговые шапки, делая этот край поистине печальным.

Элисса звала Стэна, но в ответ получала только тишину. Кунари мог быть рядом, но из-за холмов и полумрака трудно было ориентироваться. На помощь пришёл Чейз, который, поймав след, тут же потрусил в нужном направлении.

Стэн присел на одно колено и что-то рассматривал на земле. Ворох снежинок осел на его плечах и белых волосах, делая их блестящими.

— Шок эбасит хиссра. Мераад астаарит, мераад итвасит, абан акьюн. Мараас шокра. Анаан есаам Кун[1], — шептали его губы.

Элисса хотела подойти ближе, но заметила на земле присыпанное снегом мясистое низкорослое тело и замерла. Генлок. Мёртвый, и уже давно. Больше двух десятков порождений тьмы усеяло этот ровный клочок земли. Она и Стэн стояли на бывшем поле боя.

— Здесь, — вдруг произнёс кунари, не оборачиваясь, тихим хриплым голосом. — На этом месте я его потерял.

— Кого?

— Мой меч. И всех товарищей.

Элисса неслышно выдохнула. Она молча стояла возле Стэна, пока тот рассматривал чьи-то присыпанные снегом останки. Мабари жалобно завыл, словно пропел заупокойную песню. Кунари заговорил сам:

— Я пришёл в Ферелден не один. Со мной было семеро моих братьев.

— Почему вы ушли так далеко от дома? — так же тихо спросила Элисса.

— Аришок спросил: «Что такое Мор?». Мы пытались найти ответ.

— Аришок — это… твой король?

— Мой командир. У кунари нет королей.

— Вы нашли? — Элисса оглядела множество трупов порождения тьмы.

Где-то недалеко, вероятно, проход на Глубинные тропы, так что им опасно оставаться здесь вдвоём, но она не чувствовала порождений тьмы поблизости и хотела выслушать историю Стэна.

— Мы пересекли весь континент, но не обнаружили ничего подозрительного. Всё было спокойно, не считая ваших людских распрей. Мы уже собирались возвращаться домой, чтобы отчитаться перед Аришоком, когда пришли в Ферелден… и здесь на нас напали. Порождения тьмы полезли из-под земли, словно зараза! Мы сражались, убивали, а им не было конца. Мы отступили сюда, но они возникли у нас за спиной. Карашоку отрубили голову. Ашаада ударили сзади. А я слишком поздно сразил последнюю тварь! Она успела ударить первой! Я очнулся в хижине у крестьян. Они нашли меня, принесли домой и вылечили.

Элисса похолодела. Не те ли крестьяне, которых Стэн…

— Когда я полностью пришёл в себя, то не нашёл рядом своего меча. Крестьяне сказали, что при мне его не было.

— И что произошло потом? — севшим голосом спросила Элисса, хотя уже знала ответ.

— Я убил их. Голыми руками.

— Почему?

— Слабоумие — смертельный враг. Я не нашёл меча и впал в безумие. Когда я понял, что натворил, то остался там и несколько дней ждал, когда придут стражники. Меня бы всё равно казнили, что здесь, что на родине.

— Из-за меча?

Стэн поднялся на ноги и посмотрел на Элиссу, она была спокойна. Ни жалости, ни осуждения.

— Даже если бы я один безоружный прошёл через весь континент и отчитался бы перед Аришоком, меня бы казнили на глазах у всего антаама[2]. Меня бы сочли бездушным! Дезертиром! — Стэн посмотрел на свои руки и сжал их в кулаки. — Воин-кунари не может расстаться с мечом, покуда дышит. Я должен был умереть, но не выпустить его!

Элисса на миг подумала, что Стэн больше скорбит о потере меча, чем товарищей, но не имела права судить его. У кунари другое отношение к жизни и смерти. Он ценил своих братьев, но они мертвы, их потерю он уже пережил, а меч, его душа, был неизвестно где. Элисса накрыла ладонью герб Кусландов на своём оружии. Отчасти она понимала Стэна.

— Как он выглядит? Твой меч?

— Он сделан под мою и только мою руку. Из голубой стали, с рукоятью в семнадцать с половиной дюймов, у крестовика узор, а на лезвии с левой стороны несколько зазубрин. Его здесь нет.

Элисса огляделась кругом. Здесь не было вообще никакого оружия или снаряжения, кроме того, что на порождениях тьмы. К несчастью, на местах битв нередко снуют мародёры и перепродают найденное торговцам.

— Его здесь нет, — подтвердила очевидное Кусланд и коснулась предплечья Стэна. — Пойдём.

Примечания:

[1] «Борьба — лишь иллюзия. Прилив начинается и заканчивается, но море — неизменно. Не с чем бороться. Победа в Кун» — одна из заупокойных молитв кунари.

[2] Антаам — по-кунарийски «тело», то есть армия. Существуют также «душа» — духовенство, и «разум» — ремесленники.

Напоминаю, что в шапке работы есть ссылка на карту Ферелдена, чтобы следить за перемещениями Стражей (преимущественно для тех, кто не играл).