Мертв (джен)

Что бы это могло быть? Хмм... страх или просто чувство неизвестности? Да, с такими мыслями мне пора начинать изучать философию. Но, черт возьми, я не знаю, что будет дальше. Выживет ли Энджели... Ну все, понеслась.

Я нехотя открыл дверь чердака-спальни Малфоя. Хоть сейчас я все еще чувствую себя последней скотиной (но уже меньше, кстати), — все равно на свете еще не существует слова, подходящего для потомка Малфоя-старшего. Все его прекрасные качества одним словом, к сожалению, описать нельзя. Ну хитрость, например... смазливость... или то, что он по жизни обыкновенный ублюдок.

— Где Эндж? — отгоняя все ненавидящие мысли на задний план, спросил я. В комнате мы с Малфоем были одни.

— У нее голова заболела. Вроде бы. Кстати, мы думали насчет того, что сказать Полумне...

Я его уже не слушал и даже не хотел этого вовсе. Меня, скорее, побеспокоила первая фраза.

Чтобы не сорваться и не начать орать на вроде ни в чем не повинного мальчишку Малфоя, я сжал руки в кулаки и с отвращением ответил:

— С Полумной все решено. Долго рассказывать.

Драко Малфой прямо таки опешил от ответа. Мои губы сжались в тонкую полоску.

— Но Фред, — начал он, подбирая нужные слова, — мы же вместе готовим план... и все такое. — Но, заметив выражение моего лица, он тут же сменил настрой: — Что стряслось?

Оказывается, я развернулся к нему боком и спрятал лицо в тени. Готов поклясться собственной жизнью (да, признаюсь, в последнее время я полюбил это делать), что на моем лице отразилась вся ненависть и злоба. Мм, да я просто молодец.

Я еле удержался от того, чтобы не нагрубить этому подонку. Неплохо было бы ответить «Пошевели мозгами и узнаешь, что стряслось». Но вот почему я не могу выдавать своих эмоций? Черт возьми, почему я не могу убить его прямо сейчас? Да, тут я с ужасом обнаружил, что моя рука уже тянется к волшебной палочке в кармане. Мерлин всемогущий, что на меня нашло... Честное слово, чувствую себя подростком с перепадами настроения.

Молчание затянулось, но Малфой по-прежнему смотрел на меня своими блеклыми глазами. Что?.. Надеюсь, что я только что не почувствовал жалость.

— Все в порядке, — закончив копаться в себе, я снова произнес эту банальную и нисколько не правдивую фразу. — Пойду к Энджели.

Вдруг у меня появилось страстное желание повеситься на собственном... кхм, ладно, кроме одежды, которая на мне сейчас, у меня ничего не осталось. И вот уже пришла новая мысль, хотя лучше бы и не приходила... Я позабыл о Малфое, теперь все мысли связаны только с Энджели.

Кажется, теперь я понимаю, почему так мечтаю о смерти. Избавлюсь от ежесекундного перескакивания с темы на тему, с настроения на настроение!

Открыв дверцу спальни Полумны и Энджели, я тихо вошел в комнату. Неужели Эндж так плохо себя чувствует, что решила накрыться двумя одеялами и повернуться на бок, к стене? У нее же клаустрофобия, черт подери. Я уже начал паниковать, как вдруг...

Кто-то (и я уже догадался, кто) напрыгнул на меня сзади и обхватил руками мою шею.

— Тшш... — прошипела Эндж мне на ухо, как это обычно делают в боевиках в подобных ситуациях. Я даже и не думал сопротивляться; наоборот, во мне опять сработало это самое чувство, и я дотронулся до ее лица кончиками пальцев. Она отпустила меня и заглянула в глаза, ехидно улыбаясь.

— Ты застала меня врасплох, — усмехнулся я. — Скрываешься от нашего инвалида? По мне, это не так уж и сложно. — На мгновение я даже пожалел о том, что сказал. Но Эндж наоборот поддержала мою идиотскую шутку, чему я немало удивился.

— Он достал меня уже. Честное слово. Так, конечно, не хорошо говорить, но...

— Но забудь все правила хоть на минуту, — закончив фразу за нее, я притянул Энджели поближе к себе. Господи, я и забыл, что мы когда-то целовались! Может, следует повторить?..

Больше чем уверен, что она об этом же подумала. Ну что же делать-то? В прошлый раз она меня сама поцеловала, значит... сейчас по любому моя очередь...

Итак, как же всегда бывает в комедиях или мелодрамах? В дверь постучали. Если бы я хоть на минуту меньше потратил на размышления... Господь милостивый, о чем я думаю в такое время?

Гостьей (в своей же комнате) оказалась Полумна. Она вдруг решила заняться стиркой. «Уж не захотела ли она ощутить всю прелесть магловской жизни перед смертью?» — подумал я и усмехнулся.

Пока Полумна расхаживала по дому, собирая грязные вещи и отправляя их в ванную комнату, я второпях рассказывал Энджели все, что мне рассказала Полумна сегодня утром. Эндж, кажется, просто не могла поверить.

— Так она не рассказала тебе план целиком? — Вот, что беспокоило Энджели! А я и забыл об этом напрочь, кстати. Ну еще бы, когда в каждом слове из разговора с Полумной чувствуется напряжение.

Энджели смерила меня измученным взглядом и со стоном рухнула на свою кровать.

— Фред, ты же почти ничего не узнал важного! Может, лучше мне с Полумной поговорить, а? Я так вижу, ты просто голову теряешь, когда начинаешь разговор с ней.

— Не волнуйся, не из-за сильной любви, — съязвил я, за что Энджели сначала посмотрела на меня крайне серьезно, затем не выдержала и рассмеялась.

— Ладно, Фредди, — поднявшись с кровати, начала Эндж. — Попробую расспросить Полумну про ее план, и, может быть, сегодня мы составим свой.

Я смотрел ей вслед, прикидывая, что ответить. Однако когда я, наконец, сообразил, Энджели уже ушла и закрыла за собой дверь. Мои слова так и остались висеть в воздухе, никому не адресованные:

— Все это скорее походит на игру «поговори с Полумной».

* * *

Этот девичий разговор, каким, скорее всего, считала его Энджели, затянулся до самой ночи. Я не дождался краткого пересказа и пошел спать. Что ж, про Гарри я, конечно же, забыл...

Вот мне очень нравится население этого дома: сумасшедшие отец и дочь, пессимистично-настроенный парень, переполненная противоречивых решений девица и два смертельных врага, один из которых до вчерашнего дня и не подозревал о присутствии другого. Мне только мыльные оперы ставить на этой реальной основе.

А, ну вот еще мысль дня — сегодня двадцать первое мая. Завтра битва. Ничего не решено.

...И я чуть не рассек себе череп, только что ударившись головой об угол письменного стола.

— Ай! — В глазах потемнело. Ну не идиот ли я?

Далее, Энджели все-таки пересказала мне разговор, но после завтрака, когда мистер Лавгуд собрался уходить, а Полумна (впервые на моей памяти) отправилась вместе с ним. Гарри оставили дома.

Каждый раз, когда Эндж начинала пересказывать совершенно незначительные для меня вещи, например, о том, как они с Полумной обсудили всех преподавателей по Защите от Темных искусств, — я прерывал ее парой слов — «Ну Энджели...».

— В общем, в час дня мы трансгрессируем в Косой переулок вместе с Полумной и Гарри. Я наложу на нас с тобой Дезилюминационное заклинание, а Гарри с Полумной наденут мантию-невидимку. А, да... Возможно, мы встретимся с другими семьями... — Увидев на моем лице удивление и надежду, она повторила: — Возможно. Возможно и нет... Ладно, посмотрим. Наша задача — доставить Гарри прямо к Волан-де-Морту, чтобы они сразились один на один. Гарри даже отрепетировал речь.

«Сразились один на один» — эти слова Энджели застряли у меня в голове. Неужели никто из Пожирателей не захочет помочь своему повелителю? Я сразу же вспомнил подлизу Селвина и меня передернуло.

— Фред? Что с тобой не...

— Все в порядке, — быстрее, чем надо, ответил я. — Просто я подумал... кое о чем. Не важно.

Энджели недоуменно взглянула на меня, явно ожидая продолжения.

И тут на меня внезапно (как это и было вчера утром) снизошло озарение. Одна гениальная мысль, которую я вчера упустил в рассказе... которую обязательно нужно внести в план!

— Эндж, у меня идея. Давай завтра передадим Малфоя его папаше? Просто возьмем с собой, а сейчас отправим письмо. Оно успеет дойти!

— Это безумие, Фред, — неуверенно пролепетала она. — Тем более, Драко даже ходить не может! И уж его отец точно не явится на нападение, он же у них вроде как в розыске.

— Ты не проверяла, может этот слизняк ходить или не может. А вот папаша уж точно примчится к своему сынку, стоит только свиснуть. Уж поверь мне. — Энджели хотела возразить мне, но я теперь был в себе уверен, ровно как и в своих ответах. — Ты просто не видела лицо старшего Малфоя, когда он увидел своего сына, свисающего с моего плеча. А уж после моих слов, он вообще будто сорвал с себя сотни скрывающих масок! Так что, поверь мне, Эндж, он будет только рад.

Она тщательно обдумывала измененный план, а я в это время наблюдал за изменениями в ее лице. Где-то в глубине моего сознания промелькнуло «в ее прекрасном лице». Я залился краской и отвернулся, сдерживая смех над самим собой. Вот она, дорогая истерия.

— Ладно, ты прав... Так мы избавимся от двух проблем сразу, — наконец сдалась Энджели.

Я усмехнулся ее словам.

— Вот ты и признала то, что этот мелкий нам поперек горла.

— Этот мелкий младше меня всего на год! — обиженно произнесла Энджели и невинно улыбнулась.

Вот и он — подходящий момент для обещанного поцелуя. Я еле заметно пододвинулся к ней ближе.

— Ты моя мелкая, — шутливо произнес я и коснулся губами ее губ.

Все мои мысли растворились.

— Нам еще нужно отправить письмо. — Энджели взглянула на меня.

— Нам еще нужно его написать, — поправил я ее. За моим невозмутимым спокойствием скрывалась настоящая буря эмоций. И как только Энджели может это все скрывать?

Мы еще с минуту смотрели друг на друга, но то, что на нас может смотреть Гарри до меня дошло не сразу. Как только эта мысль возникла, я сразу же обернулся, постепенно краснея. Отлично, мы все это время были одни.

Подниматься к Малфою жутко не хотелось, но я решил не подавать виду. Энджели вроде как тоже была не в восторге, но скрывала это получше, чем я.

— Слушай, может, мы и без него письмо напишем, а? Завтра просто вытащим из дома и принесем на битву, — ленивым тоном произнес я. Энджели приняла это за шутку. Хотя это и была скорее шутка, чем реальная просьба...

Драко засомневался, когда мы с Эндж рассказали ему о нашем плане. Он взвешивал все «за» и «против», пока я, наконец, не сказал: «Хватит тратить время, просто соглашайся. У тебя все равно нет другого выбора». И он согласился. Энджели предложила Малфою нам довериться и самим написать письмо. Похоже, парень осознавал свою беспомощность, согласившись и на это.

— По-моему, все-таки следовало дать ему самому написать письмо. Его отец все же... — корила себя Энджели, когда мы спускались в гостиную. — Давай вернемся и скажем, чтобы он нам помог?

Я посмотрел на нее с серьезным видом. Мне вдруг вспомнилась новость о смерти брата... Теперь я уже не притворялся серьезным.

— Ладно, ладно, — сдалась Эндж, хотя я уже забыл о разговоре и плане. — Ты посиди здесь, а я с Полумной поговорю.

— Нет уж, — выходя из оцепенения, ответил я. — На этот раз вместе все рассказывать будем. Все-таки, это моя идея!

Энджели, с расстроенным видом, кивнула.

Полумну мы нашли на кухне за чтением какой-то книги о разведении... ой, даже вспоминать название этих животных, если можно так сказать, не хочу. Как бы загоняя Полумну в угол, мы с Энджели сели рядом с ней за кухонный стол.

— У меня есть идея, — объявил я чуть громче, чем следовало. Полумна едва взглянула на меня поверх книги.

— В который раз за эту неделю? — туманно ответила она. В жизни не видел, чтобы Полумна начинала ехидничать. Мне уже стало не по себе.

— У нас есть шанс сейчас отправить письмо отцу Драко, чтобы он завтра забрал его? — выпалила Энджели. Я закрыл лицо рукой, поражаясь ее прямолинейности. В этом она сейчас превзошла даже меня. Но следом я взглянул на часы и понял, что тянуть уже просто некуда.

— Есть. Я наложу на вас троих Дезилюминационное заклинание, а Фред понесет Драко на руках. Остальное по плану. — Полумна встала из-за стола и начала готовить обед.

В моей голове возник один-единственный вопрос: когда она успела вернуться?

* * *

— Запятую здесь поставь! — крикнула на меня Эндж и указала на строчку в письме своим хрупким пальчиком.

— Да зачем вообще эти запятые? — измученно задал я риторический вопрос. Энджели его проигнорировала. — Ты мне Грейнджер иногда напоминаешь, — процедил я сквозь зубы.

Конечно, это мисс Фостер без внимания не оставила!

— Эту зубастую зубрилку Грейнджер? Фред!

— Да как ты о людях отзываешься, женщина? — передразнил ее интонацию я. О письме мы уже забыли (в котором, кстати, было лишь три строчки и две из них зачеркнутые).

Эндж злобно на меня посмотрела и поспешила сменить тему:

— Пиши давай, — она заглянула мне через плечо и вытащила письмо, можно сказать, у меня из-под носа. Я в изнеможении разлегся на столе.

— Ну ты сама написать не можешь? — простонал я и взглянул на разгневанную Энджели.

Никогда я не понимал ее перемен в настроении. Это не то, что у меня даже... она может сделать вид, будто убить меня хочет, а потом начать жалеть. Или сначала быть стопроцентной всезнайкой, затем отрицать это!

Я как знал, что сейчас она опять станет такой добренькой и заботливой.

— Фред, это уже третье письмо, — она печально взглянула на две скомканные бумажки на столе, затем на третью в свой руке.

Она посмотрела мне в глаза. Боже, ну почему я вспоминаю все самое ужасное, когда Энджели мне в глаза так проницательно смотрит? Я снова вспомнил о Перси, о нападении, которое завтра... обо всем, короче.

Энджели, похоже, воспользовалась моментом и устроилась у меня на коленях.

Кажется, снова пришло время для беседы с самим собой... Странно, но когда я смотрю на Энджели, у меня возникает чувство, что она — самая обычная девчонка, каких сотни. Но потом вспоминаю ее историю... то, как мы вместе были в чертовом Лесу... и то, как я не замечал ее в школе. Вот не помню такой Энджели Фостер, и все тут. Хотя девушек с подобными именами полным полно... Оказывается, что мир на самом деле не так прост.

Спустя полчаса мы закончили письмо. Похоже, моя внезапная серьезность помогла сосредоточиться. Напрягало только то, что эти бесконечно долгие полчаса мы просидели в тишине.

В письме значилось:

«Дорогой Люциус,

Я понимаю, что вы будете удивлены моим письмом, но оно сейчас важнее всего. К сожалению, нам придется пойти против вашего настояния. Завтра, 22 мая, мы просим вас прийти в Косой переулок, чтобы забрать сына, поскольку никто не знает, когда будет окончание войны и будет ли оно вообще. Мы будем ждать вас в 13:00 у магазина волшебных палочек Олливандера.

Так как ответ не успеет дойти, я очень прошу вас, Люциус, приходите. Потому что завтра мы будем стараться положить конец этой войне.

С наилучшими пожеланиями,

Фред Уизли и Энджели Фостер.»

Когда Энджели пересказала о содержимом письма Драко Малфою, он всем своим видом выразил спокойствие и согласие. Полумна одолжила нам сову, которую никто не замечал раньше, и письмо вот уже час, как было отправлено.

Меня начало трясти при мысли, что заветный день приближается. Я сидел на кровати в своей комнате, воскрешая события сегодняшнего дня. Все просто в голове не укладывалось, слишком много действий и информации.

Энджели села рядом, но на этот раз, чтобы успокоить, а не поддержать мою тревогу.

— Я знаю, что ты боишься. Столько всего сразу завтра... Но главное — не отбиться от плана.

— Какой план? Никакого плана нет! Он состоит только в том, чтобы трансгрессировать в Косой переулок в час дня. А дальше что, можешь мне сказать?

Она молчала.

— Не можешь! Значит, ничего. Хоть одно хорошо, завтра представится огромный шанс погибнуть!

Энджели крепко обняла меня, но не помогло и это. Страх слишком глубоко запустил в меня свои когти. Я понял, что по кошмарной случайности могу остаться в живых, но потерять Энджели. Или всю свою семью.

Мысль о семье добила меня окончательно.

Как я протянул до ночи — не помню. Никого не замечая, я лег спать, хотя прекрасно понимал, что не усну.

Так все и было. Я не мог сомкнуть глаза от чувства предстоящей битвы.