Девушка для Драко (гет)

Прошло три дня, наполненных бесплодными размышлениями и копанием в себе. Малфой решительно не знал, как ему поступить. Он все время наблюдал за Грейнджер, и уже так привык к этому, что его не беспокоили даже подколки Забини по этому поводу. Впрочем, Забини был единственным, кто осмеливался говорить что-либо. Все остальные молчали, вероятно, полагая, что шрам Дафны — дело рук Драко. Сама Гринграсс теперь все время молчала и ходила одна, хотя Астория и Пэнси не раз предлагали ей свою компанию.

Наконец, измученный неизвестностью, Малфой понял, что сам не в состоянии решить гриффиндорскую проблему. К тому же, к концу третьего дня он стал всерьёз опасаться, что Гермионе и правда удастся забыть его.

Надо было действовать, и быстро. Поэтому утром Драко встал пораньше и направился прямиком в совятню. Письмо было коротким — выяснилось, что он не мастер описывать свои чувства на пергаменте. Но на первый раз должно было сойти.

Гермиона получила письмо, прочла и задумалась, а потом спрятала его в свою огромную сумку. Теперь, по крайней мере, Гермиона будет помнить о нем.

На следующий день Драко снова отправил письмо. И через день, два... А ещё через пару дней он решился пойти ва-банк и написал:

"Гермиона, мне очень тяжело писать об этом, но... Я запутался! Мне бы очень хотелось расколдовать тебя, и я уже почти нашёл способ сделать это, но стоит мне преуспеть, как МакГонагалл исключит тебя. Знаю, как важна для тебя учеба, поэтому прошу, помоги мне сделать правильный выбор! Я понял, что не справлюсь один, но вместе у нас может получиться".

На этот раз Малфой следил за Грейнджер особенно внимательно. Она прочла письмо, вздохнула и, как всегда, положила его в сумку. Её лицо показалось ему печальным, и Малфой уже не был уверен в правильности своего поступка.

На Зельях Гермиона все время шепталась о чем-то с Поттером, и Слагхорн даже сделал им замечание и отнял у Гриффиндора десять баллов. На Трансфигурации Грейнджер достала его письма и все занятие всматривалась в них. На Нумерологии она смотрела в окно, не обращая внимания на то, что говорила профессор Вектор. Похоже, ей было тяжело принять решение.

На следующее утро Драко ждал, но ничего не произошло. Только Гермиона, взяв себя в руки, стала по-прежнему спокойной. Это сначала насторожило Малфоя, а к обеду повергло в настоящее отчаяние. Ответ был очевиден: Драко не нужен ей. Все...

Вечером Малфой снова не пошёл на тренировку по квиддичу. Он лежал в кровати и смотрел на зеленые складки балдахина, сходящиеся наверху в одну точку. Апатия накрыла его. Внезапно захотелось ещё раз наесться таблеток — уже специально. Но таблеток не было, и чувство одиночества разливалось по его телу, сковывая не хуже "Петрификс Тоталус". Малфой не заметил, как заснул, а когда проснулся, спальня была наполнена солнечным светом.

Драко зажмурился: сейчас ему не нужна была хорошая погода — весь мир стал серым и унылым.

— Грег, я сегодня на завтрак не пойду, — простонал Малфой отчужденно. — Принеси мне что-нибудь поесть...

Гойл молча кивнул. Он уже оделся и был готов отправиться на добывание пищи для своего могучего организма.

На Маггловедении Драко сидел, размышляя о том, как хорошо, что здесь нет Грейнджер, когда Гойл протянул ему яблоко и ещё какой-то свёрток. Письмо! У Малфоя закружилась голова. Это не могла быть ошибка!

Дрожащими руками он взял пергамент и развернул его. Ровным, аккуратным "девчоночьим" почерком на нем было выведено: "Драко, я долго думала над тем, что с нами происходит, и пришла к выводу, что только время расставит все по местам. Дело не в исключении — просто мы оба не готовы ещё встретиться друг с другом как близкие люди. А поэтому можем договориться так: встретимся на платформе девять и три четверти в Лондоне после сдачи ЖАБА. Тогда чары уже не будут иметь действия. И если мы правда любим друг друга... Мы поймём это. А если нет, что ж, пожмём руки и разойдёмся. Как это бывает".

Сначала Малфой ничего не хотел понимать. Это было совсем не то, чего он ждал. Разочарование постепенно сменилось тоской вперемешку все с тем же одиночеством. Он даже не сразу услышал, что преподаватель обращается к нему.

— Ключи от дома, — ответил Драко невпопад, и все зафыркали, поскольку смеяться в голос над ним было опасно.

— Минус пять баллов со Слизерина за невнимательность, мистер Малфой, — строго сказал профессор, но Драко было все равно.

На Трансфигурации он уныло пялился в спину Гермионы, ощущая, как ноет сердце. А от любви ли оно ныло? Малфой не знал. Со всеми этими перипетиями он так запутался в собственных чувствах, что уже не понимал, что было верным, а что — ложным. Но тоска по Грейнджер оказалась вполне реальной, поэтому он решил во что бы то ни стало покончить со всем этим.

Решение было непростое, и страшно хотелось просто ничего не делать, но стоило взглянуть на Гермиону, и сердце заходилось, и грустные мысли гнали галопом, и...

Ночью Малфой не спал. Крадучись, почти совсем бесшумно он двигался к библиотеке по памяти, лишь изредка подсвечивая при помощи палочки особо опасные участки своего пути. Коридоры сменяли один другой, и холод пробирался под мантию. Но решение было принято.

До библиотеки добрался без происшествий. Открыть дверь тоже не составило труда. Оказавшись в безопасности, Драко, наконец, вздохнул с облегчением. Сделал несколько шагов в темноте, как вдруг споткнулся обо что-то и чуть не упал. Сердце зашлось от неожиданно подкравшегося страха, и пришлось осветить себе путь.

Дверь в Запретную секцию была заперта, и Малфою пришлось повозиться, прежде чем удалось подобрать нужное сочетание запирающих чар. Прошмыгнув внутрь, он перевёл дух и нервно принялся шарить глазами по полкам в поисках чего-то полезного. Книги тут иногда стонали, шуршали, крякали, отвлекая Малфоя. Он даже подумал, что, вероятно, уже поседел от всех этих волнений.

Наконец, ему удалось найти книгу, окружённую серебристой призрачной дымкой. Он аккуратно извлёк её с полки и, затаив дыхание, открыл. Это была книга о призраках, их сущности и древней магии, доступной им. Дымка от книги постепенно окутывала Малфоя, и когда тот обратил на это внимание, дымка уже порядком уплотнилась.

— Фините! — воскликнул Драко, взмахивая палочкой.

Дымка продолжала уплотняться, зажимая его в кольцо.

— Фините Тоталум! — закричал Драко, забыв об осторожности. — Хватит уже!!!

Он выронил из рук книгу и отбежал подальше, прорвавшись сквозь странную субстанцию. Отдышавшись, он заметил, что дымка снова стала прозрачной и вскоре совсем исчезла.

Очень захотелось обратно в спальню, но отступать было некуда. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, Малфой одним махом открыл книгу, выдрал листы из интересовавшей его главы и, кое-как запихнув злополучную книгу на полку, ретировался, пока Филч не заметил его.

К счастью, отдельные страницы заколдованы не были. Малфой поудобнее устроился на кровати, опустил балдахин, и разбуженные им Гойл и Нотт ещё долго слышали шорох страниц и срывающееся на шёпот бормотание: "Vident... Sentire... Audiunt... Puto"...