Возможное (джен)

— Нравится? — мужчина в зрелых годах, одетый в пальто, сшитое на заказ по последней моде, в обернутый вокруг шеи сине-белый шарф и новехонькую фетровую шляпу, наклонился к дочурке. Юное создание в бордовой курточке и серо-голубой юбочке, на вид не старше трех лет отроду, улыбнулось хитрому блеску в глазах отца, полускрытых за круглой оправой очков.

— Очень. Прямо как в сказках, — девочка вернулась к лицезрению экспоната, а именно огромного двуручного меча, принадлежащего некогда какому-то прославленному рыцарю-коннику из давно минувших времен.

Лаура Киргер в свои три с половиной года просто обожала сказки о рыцарях, королях и королевах, эльфах, гномах и прочем волшебном народе. Но больше всего юную любительницу сказочных приключений интересовали почему-то именно тролли. Существа, которыми испокон веков пугали не только детишек, но и взрослых, у юной мисс Киргер вызывали необъяснимый радостный восторг. Они были извечными героями ее неугомонной фантазии.

— Смотри, папа, — девочка указывала на картину, висящую рядом со стендом с мечом.

Старинное полотно было явно младше своего обоюдоострого соседа, но размещалось рядом с ним, потому как изображало местность, где проживал когда-то обладатель славного оружия. На переднем плане картины красовался поросший густым осенним лесом склон то ли холма, то ли горы. Скорее второе, так как на заднем плане виднелась целая цепь ее сестриц. У подножия одной из них угадывались по тонким струйкам дыма деревенька и возвышающийся над поселением замок, являющийся, по всей видимости, местом обитания доблестного рыцаря, владельца огромного меча. Несмотря на наличие на изображении людского жилья, в целом картина производила впечатление дикого, нехоженого края. Тому способствовали и мастерски переданная художником темнота чащобы леса, и острые, теряющиеся в синей дымке тумана пики гор, и едва угадывающиеся в тени деревьев темные провалы глубоких пещер.

— Там живут тролли?

— Почему нет? Наверняка живут, — улыбка осветила уставшие глаза мужчины, а его юная собеседница даже тихонько взвизгнула от восторга.

— Джефф, это ты?

Киргер обернулся на голос и сразу же узнал бывшего коллегу. Норман Лонгри сильно сдал за эти годы — осунулся, истощал, даже рыжий цвет волос необъяснимо потускнел. Хотя, чего еще ждать от бесконечного стресса, неизменным спутником кружившего рядом с ними после того злополучного случая в институте.

Последний раз они с Лонгри виделись на похоронах Мойры — неоперабельный рак мозга выжег вечно энергичную супругу Джеффа за какие-то пару месяцев. Она едва успела покачать на руках свою дочку-малышку и всего полгода не дожила до того момента, когда тетушка Киргера наконец отдала Богу душу и обеспечила тем самым своего племянника долгожданным щедрым наследством.

— Рад тебя видеть, Норм.

Фраза была простой формальностью. Бывший коллега позвонил Джеффу накануне и сообщил по телефону, что приехал на научную конференцию в город П., где теперь проживал унаследованное Киргер вместе с дочерью. А еще пожелал непременно встретиться и поговорить на нейтральной территории, если, конечно, Джефф не против. Джефф был против. Он после скоропостижной смерти супруги вообще был против любого лишнего общения. Единственным исключением стала златокудрая маленькая копия Мойры, в данный момент увлеченно танцующая вальс с невидимым партнером. Норман тоже проследил за вычурными па маленькой леди и непроизвольно улыбнулся:

— А это должно быть мисс Лаура?

— Да, сэр, — прервав свой танец, чинно ответила девчушка. — А кто вы?

— Где мои манеры? — спохватился, улыбаясь, Лонгри, тут же протягивая руку для приветствия. — Позвольте представиться, мисс. Норман Лонгри. Старый друг и бывший коллега вашего отца.

— Коллега? — похоже, для молодой особы слово было пока еще не вполне знакомо.

— Мы когда-то работали вместе, — быстро пояснил отец. — Лаура, пойди посмотри другие экспонаты, только ничего не трогай. Помнишь, как мы договаривались? И далеко не отходи, чтобы я тебя мог видеть. А мы пока со старым другом здесь поговорим. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула золотой головкой девочка и тут же медленным вальсом направилась в сторону соседней витрины.

Подождав, пока дочь отдалится на достаточное расстояние, Киргер резко повернулся к ученому:

— Зачем ты хотел встретиться, Норм?

Лонгри судорожно сглотнул и, понизив голос до шепота, наклонился к собеседнику:

— За мной следят, Джефф. Я уверен.

— Кто? Зачем?

— А то ты не знаешь?

— Брось, Норм, это все чушь! — несмотря на свои слова, Киргер незаметно окинул взглядом помещение. Кроме их троих в продолговатой комнате основного зала музея истории было всего пара человек. Один из них — мужчина в шляпе и длинном плаще, не особо заинтересованно разглядывающий старинный столовый прибор — показался ему довольно подозрительным

— А вот и не чушь! За мной год по пятам ходили после того случая. В допросной столько раз побывал, что чувствовал себя там, как дома!

— Мы все через это прошли, Норман. Но все уже позади. Все, что случилось в ту ночь в нашем отделе давным-давно разобрано до атомов и фотонов, записано в отчеты и вместе с ними же засекречено. Мы оба давали подписку о неразглашении.

— Так может потому и следят, чтобы не разглашали!

— Официально слежка закончилась еще два года назад. Но ее могли возобновить, если ты вдруг нарушил молчание и…

— Да молчу я! — аж подпрыгнул ученый, но тут же спохватившись, быстро огляделся — обратил ли кто внимание на его эмоциональный всплеск. Лаура посылала воздушные поцелуи страшноватого вида гаргулье, висящей на стене рядом со старинным гобеленом. Незнакомец в плаще продолжал как ни в чем небывало разглядывать экспонаты в витринах. Больше никого в основном зале пока не наблюдалось.

— Я молчу, — почти шепотом продолжал Лонгри, понурив голову. — А знаешь, как хочется хоть с кем-нибудь поговорить? Ведь все труды, всю работу мою просто взяли и стерли! Засекретили и выкинули годы моей жизни, моего труда! Вот неужели тебе не хочется хоть с кем-нибудь об этом поговорить, Джефф?

— Не хочется, — мрачный взгляд Киргера неотрывно следил за дочерью, порхающей от экспоната к экспонату с легкостью мотылька. — Абсолютно не хочется, Норм. Если ты пригласил меня поговорить о былом, прости. Я не хочу. Это была твоя работа. Не моя. Я давно отдалился от дел. Все, что меня интересовало тогда — молодая и прекрасная жена и… все.

— Прости, Джефф. Мне жаль, что такое произошло с Мойрой, — он помолчал несколько минут, собираясь с духом, будто не был уверен, стоит ли продолжать разговор. — Я тут думал… Ты только не сердись, Джефф. Но вдруг тот, странноухий, что-то сделал тогда с твоей... с ней. Он ведь проходил сквозь стены, как сквозь туман, и расплавил металл наручников одной силой мысли. Это ведь такие неограниченные способности! Подумай только, почти магия! А на самом деле способность управлять материей и энергией на молекулярном уровне. Я много над этим думал. Ох, жаль, не удалось его изучить! А вдруг его способности даже не на управлении обычной материей основываются? Вдруг он может управлять темной материей и темной энергией?! О-о! Представь какие это дает возможности? Безграничные! Можно создавать, грубо говоря, из воздуха, из ничего, что-угодно! Все! Это же вдохновляет и пугает до чертиков! Вот почему я вспомнил про болезнь твоей жены. Я ведь помню, как он тянул свою руку к…

— Нет, Норм, — покачал головой Джеффри. — Может и здорово было бы кого-то другого обвинить. Только знаешь, что врачи мне сказали после ее смерти? Эта опухоль была у нее давно. А когда Мойра забеременела, болезнь стала быстро прогрессировать. Поэтому у нее все время портилось настроение. Мне так и сказали врачи — вся ее ревность, вся та беспричинная злость и гормональные проблемы во время беременности — это были симптомы. Которые я не заметил. Это я виноват.

Глаза Киргера подернулись влагой, и Лонгри совсем смутился. Собственные проблемы с мнимыми преследователями и засекреченной работой показались ему просто неуместными. Его если не друг, то хороший товарищ потерял гораздо больше. Какое Киргеру есть дело до параллельных миров и пришельцев оттуда?

— Прости, Джефф. Я тебе своими проблемами надоедаю, а ты… Ты не виноват, Джефф. И Мойра тебя любила. Вон какая у вас малышка прекрасная получилась. Такие только от любви получаются. И не переживай. Все как-нибудь образуется.

— Спасибо, Норм, — Киргер сумел взять себя в руки и теперь с улыбкой смотрел на свое «дитя любви». — Я тоже думаю, что все как-нибудь да образуется. А на счет слежки, ты может быть и прав, но не думаю, что в твоих силах решить данную проблему самостоятельно. Просто действительно не болтай лишнего, веди себя осторожно, глядишь, через какое-то время и отстанут. И забудь ты тот свой эксперимент. В физике измерений и без него работы полно. А для тебя с твоими талантами это вообще целое неторёное поле для изучения.

Норман недоуменно посмотрел на товарища: Джефф, как никто другой, должен бы знать, что не в правилах профессора Лонгри отказываться от своих исследований. Но уже спустя секунду профессор лишь тяжело вздохнул.

— Ты прав, Джефф. Прости, что своими глупостями забиваю и твою голову. Пожалуй, я лучше пойду. Я до послезавтра в городе. Может еще пересечемся попозже? Но даже если и нет, все равно я был рад тебя повидать. Выглядишь молодцом.

— Есть ради кого стараться, — улыбнулся Киргер, подзывая дочку. — Милая, мистер Лонгри уже уходит. Что нужно сказать?

— До свидания, сэр, — девочка сделала не особо умелый, но трогательный реверанс, чем вконец умилила старого ученого.

Поцеловав пальчики юной мисс и бросив на ходу слова прощания, Лонгри посеменил к выходу из музея. Немного погодя за ним двинулся налюбовавшийся средневековым бытом господин в шляпе и плаще. Киргер хмыкнул. Такая открытая слежка имела собой скорее всего лишь одну цель — показать настойчивому профессору, что о нем не забыли, и чтобы он тоже не забывал о том, чего не должен делать. Если бы за Лонгри следили по-настоящему, простоватый в некоторых вопросах ученый этого даже не заметил бы.

Преследуемый и преследователь скрылись за поворотом следующего зала, а Киргер все продолжал стоять и задумчиво смотреть вдаль. Неожиданно откуда-то повеяло холодом. Нехотя поежившись, Джефф, тут же озаренный осознанием, резко обернулся.

— Лаура!

Наплевав на все мыслимые и немыслимые законы физики, из ранее рассматриваемой ими картины вылезало на свет невообразимое и жуткое существо — смесь тролля, демона и сторожа в их новом доме — особняке, доставшемся в наследство от тетки. Маленькая мисс Киргер испытывала странные эмоции к ворчливому старику — несмотря на все его брюзжание, вполне понятное для одинокого и утомленного непростой жизнью пожилого человека, юная Лаура открыто ему симпатизировала и называла интересным.

А теперь демон-тролль с лицом сторожа протягивал маленькой златокудрой леди сверкающий солнечными бликами цветок, вытканный неизвестным ювелиром не иначе как из чистого света.

— Лаура, — тише повторил Киргер, с укоризной глядя на девочку. — Я же просил не делать так на людях.

— Прости, папочка, — монстр тем временем медленно возвращался в картину. — Больше не буду. Честно-честно.

— Спрячь цветок, — Киргер настойчиво кивнул на чистое искрящееся пламя в маленьких ладошках. Девочка надула было губки, но тут же, озаренная идеей, развела ручки в стороны, и огненный цветок вместо того, чтобы упасть на темный гранит музейного пола, повис элегантным золотым кулоном на детской шейке.

— Так лучше, — облегченно выдохнул Киргер, попутно озираясь по сторонам — не успел ли кто увидеть чего-то лишнего, ведь людей в соседнем зале за последние полчаса значительно прибавилось. Пока что все было тихо. — А теперь пойдем домой.

— Но, папа, — снова надулись розовые губки, — мы же еще не все посмотрели!

— Досмотрим, когда научишься себя правильно вести на людях. А до тех пор будь добра слушать, что говорит тебе твой отец, — мужчина присел на корточки рядом с девочкой. — Поверь, я хочу для тебя только добра. Ты все, что у меня есть. И я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

— Не случится, папочка, — девочка обхватила ручками отцовскую шею. — Я буду хорошо себя вести. Правда. Честно-честно.

— Хорошо, — печально согласился мужчина, подхватывая на руки свою почти невесомую ношу. — А теперь расскажешь, кто это к тебе приходил?

— Угу. Это был гаргуль-тролль.

— Гаргуль-тролль? Никогда о таком не слышал. Расскажи-ка побольше о нем.

— Ну, это наполовину горгулья, наполовину тролль. Живут такие в пещерах в лесу…

Они медленно направлялись к выходу мимо ничего не подозревающих посетителей музея. Девочка продолжала лепетать, тиская в руке новоприобретенное украшение. А мистер Киргер, одним ухом слушая рассказы дочери, мыслями возвращался к той дикой ночи три года назад. Рука пришельца из других миров тянулась совсем не к миссис Киргер, а к ее округлому животу. И за миг до того, как погас свет, (Джефф готов был поклясться, что видел это) сгусток световой энергии сорвался с длинных бледных пальцев незнакомца. Он ли сделал дочь Киргера особенной? Вполне может быть. А может быть и так, что его дочь изначально была… не такой как все, а пришелец лишь ощутил ее силу. Обладая разумом ученого, Джеффри Киргер сомневался во всем, что не имело доказательств. Он не мог принять на веру ни один из возможных вариантов. Потому что доказательств не было и не могло существовать.

Все, что Киргер знал четко, это то, что его дочь, изначально особенная или с приобретенными способностями, нуждается в его заботе, как никто другой. Особенно после того, как не стало Мойры.

— Хочешь мороженного? — прервал бесконечный лепет дочери мужчина. Они уже покинули здание музея и как раз проходили мимо открытого кафе-мороженного.

— Угу, — хитро улыбнулись маленькие глазки, а окружающий воздух начал слегка холодеть.

— Нет, Лаура. Ты обещала слушаться. Я сам куплю, какое захочешь.

— Клубничное! А если не будет, какого хочу? — не сдавалась девочка.

— Значит, попробуешь какое-нибудь другое, новое. В жизни нужно много чего попробовать. Хотя бы для того, чтобы понять, что хорошо, а что плохо. А вдруг тебе больше понравится другое мороженное?

— Хорошо. Я согласна.

— Вот и отлично, милая.

Мужчина опустил девочку на землю, и они медленно, держась за руки, направились к кафе.

Вокруг царила весна — на деревьях ярко зеленели мягкие молодые листочки. Птицы совершали головокружительные кульбиты в прозрачном и свежем воздухе. Солнце согревало лежащую под его лучами землю.

Сегодня все было хорошо.