Сумрак, в котором (джен)

Последующие несколько минут были жуткими и больше походили на сон, чем на реальность. Он истратил почти все амулеты, пытаясь вытащить мальчишку из Сумрака. И в тот момент, когда он отчаялся, ему помогла песня котов.

Коты пели совершенно по-человечески.

Они пели про дождь, про время, про тайны и про то, что всегда есть время остаться и время уходить.

И с последним словом их песни, с криком "Давай", Антон очутился перед кроватью Стрельникова, который щурил глаза, моргал и глупо улыбался. Молоденький Светлый Иной, выбравшийся из жуткого Тёмнолесья.

— Вы же заберёте меня с собой? — робко спросил он Антона. Антон поразился: куда подевалась эта уверенность в своих силах и своей правоте, которая была у парня в Сумраке?

— А ты готов работать на Ночной Дозор?

— А вы будете там?

В Москву они вернулись вместе, после серьёзного разговора с директором, в котором директор обещал присматривать за бывшим воспитанником, как обещают все директора, провожая трудных ребят, а Антон обещал присматривать за интернатом, как обещают все проверяющие, оказавшиеся недовольными увиденным. И сейчас они шагали по свежей летней плитке, лишь изредка переговариваясь, но вполне комфортно себя чувствуя в своём молчании — худенький и слабый однорукий мальчишка со способностями светлого Иного и высокий худощавый парень, сотрудник Дневного Дозора.

Они выглядели странно, но вместе с тем гармонично, и никому бы не пришло в голову заподозрить, что они познакомились только сегодня.

* * *

— Вы знали, — ворвался Антон в кабинет боссу, как только передал мальчишку на попечение целителям. — Это был ваш эксперимент. Невозможно, чтобы такие сильные, жуткие эмоции, детские эмоции — не породили Чудовище. Сколько смертей там было? И всё ради чего? Регулярного пополнения?

— Ох, Антон, Антон, — раздражённо махнул рукой Гесер. — Поверь, не стоит искать злой умысел там, где можно предположить обычную человеческую глупость. Изначально это был просто дом для сирот-инвалидов, место, где о них могли заботиться, где их учили бы вливаться в общество после выпуска. Это было больше сотни лет назад. То, что случилось — этого никто не ожидал.

— Знаете, как они называют место, которое находится за домом? — продолжал бушевать Антон. — Наружность. Это не просто чудовищный дом. Это настоящая лакуна в Сумраке, выпадающая из реальности. Однажды она может затянуть туда весь мир! Я истратил почти все ваши амулеты, чтобы вытащить мальчишку из этого подобия Сумрака! А несколько детей там и осталось. Навсегда. Вы понимаете это?

— Хватит, — только услышав стальной голос Великого Мага, Антон вдруг вспомнил, с кем говорит. Зато кто ещё может похвастаться, что накричал на главу Дозора, и ему даже премию за это не урезали? Антон грустно усмехнулся. — В России пятьсот сорок пять тысяч детей-инвалидов. Из них двенадцать процентов проживает в домах-интернатах. Что ты предлагаешь с ними делать? Убить?

Антон замолчал.

— И почему ты сразу решил, что затянет? Тебя же она не затянула. И даже не пыталась. Хотя могла.

— И это вы называете не пыталась?

— Ты мог сам покинуть её в любой момент. Трудность была в мальчишке, который не понимал, как вернуться, и какой-то частью своего Я не мог отпустить Изнанку Дома.

— Откуда вы знаете?

— Я сам бывал в таких Домах, Антон. Ряд наших сотрудников — именно оттуда.

Гесер прошёл к окну.

— Кому будет лучше, если ты уничтожишь эти Дома? Дети боятся Наружности. Да, я знаю это слово. Дом создали сами дети — чтобы защититься от мира, который их не принимает. Это — их спасительный маяк, если тебе будет угодно. Ты готов погасить этот маяк?

— Нет, — помолчав, сказал Антон. — Но мы должны дать этим детям шанс. Выбор. Зажечь ещё один маяк.

— Ты готов взять это на себя?

В голове пронеслись Светлана, пикник, спокойная жизнь…. И дети-инвалиды, готовые убить за угрозу их миру.

— Да.

— Тогда обсудим это в понедельник. А пока… свободен. Кажется, тебя ждут.

Подождав, когда дверь закрылась, Гесер повернулся к чучелу совы.

— Что думаешь?

Сова громко ухнула.

— Ты права, он идеалист. Но я и сам таким был. Пару тысяч лет назад.

Сова ухнула ещё раз и скептически поглядела на Гесера. Тот вздохнул и бережно погладил белые перья.

— Конечно, пройдёт. Но лучше бы это произошло как можно позже.

* * *

Антон вышел из здания и постарался успокоиться. Всё хорошо. Он спасёт всех детей, кого сможет. Вернёт их к свету, покажет им другую сторону жизни… И сделает это без помощи магии, чтобы не дать повода Тёмным что-нибудь испортить. Приняв решение, он направился к проезду — как и говорил Гесер, там его ждала машина с ребятами. Они всё-таки не поехали без него. В груди потеплело.

А на заднем сиденье сидела… конечно же, Света.

И когда она посмотрела на него своими удивительными серыми глазами и улыбнулась, он понял, что всё сделал правильно.

* * *

Дом ждал.

Он был терпелив. Он умел ждать.

Дом жил.

Серые тени тянулись от Дома к другим домам, и далее, за теми людьми, что, покинув Дом, не смогли от него отказаться.

Мало кто мог понять, что сегодня Дом не потерял одного человека, а приобрёл сразу двоих.

Двоих своих адептов, которые будут распространять волю Дома.

И тогда, даже если стены Дома — и тысяч других подобных Домов — исчезнут, он останется жить. И даже более того: вскоре Сумрак не сможет остановить его каменными стенами с плохой штукатуркой.

Дом дышал страхом, любовью и ненавистью.

И свободой.

Дом ждал.

Он был терпелив. Он умел ждать.