Здравствуй, мама! (джен)

В декрет Катя уходила радостно. Весь отдел её провожал: и коллеги-тестировщики, и программисты заглянули, и даже дедушка охранник поднялся и подарил ей красивый букет ромашек. Все пожелали быстрее возвращаться на работу и хорошего сна. Ох, скорее бы, а то каждая следующая ночь была тяжелее предыдущей: мучала изжога, болели рёбра. Скорей бы Женя появилась на свет...

Интересно, а у мамы также было?

Всё чаще Катя уходила мыслями к той ссоре. После неё мама почему-то перестала ей звонить. Раньше — каждый день, а вот потом — ни разу... Даже с днём рождения не поздравила. О том, что Катя тоже не поздравила маму с днём рождения, Катя старалась не думать. Но она же передала поздравление через папу...

Федя молчал в ответ на все возмущения Кати по поводу мамы, неизменно переводя разговор на тему новой кроватки или одежды для Жени. Кате казалось, что он её не одобряет, не одобряет её отношения с мамой — но у него-то родители были совсем другие, немного отстранённые, они бы никогда не высказали Кате замечаний по поводу лишнего веса!

Но... Но...

Её стали раздражать истории и блоги, в которых великовозрастные детинушки жаловались на то, как родители в детстве их поцеловали или не поцеловали, отдали или не отдали в садик, хвалили слишком много или слишком мало. Камон, они же взрослые люде, неужели не пора взять жизнь в свои собственные руки? В конце концов, взрослый человек сам ответственен за свой взрослый выбор. В том числе и за выбор обижаться или жить дальше.

А ещё... Она как-то вдруг представила, что Женя вырастет, выйдет замуж — и тоже в ответ на один из её телефонных звонков вдруг заявит, что Катя больше не нужна. После этого она целый день проплакала, гладя живот. Федя, придя домой, сначала испугался, а услышав, в чём дело, просто сделал ей какао. Совсем такое, как в детстве, когда она ещё ходила в детский садик. Она каждое утро пила какао, а мама заплетала ей косы, и ей нельзя было вертеться, потому что тогда горячее какао капнуло бы на аккуратно выглаженную юбку... Но не она же должна делать первый шаг? Это же не она виновата в их ссоре? Ведь так?

В роддоме было тихо и спокойно. Катя всё никак не могла насмотреться на Женю. Та издавала какие-то совершенно умопомрачительные звуки: пыхтела, сопела, гудела, и, кажется, даже немного мяукала. Её щека была мягкой-мягкой. А как сладко она спала! Катя тоже давно должна была спать, но ей так хотелось продлить это мгновение. Вот же какое чудо — не было ничего — и есть. Теперь у неё есть дочка. А Катя теперь — мама.

Рука сама потянулась к телефону.

Фотография вышла не очень удачная — всё же было довольно темно. Но разве это беда?

Звонить не решилась — вдруг спит.

Отправила фото и подписала:

"Поздравляю с рождением внучки! У неё твои брови. А губы — как у папы!"

И тут же, вслед:

"Мамочка! Я очень тебя люблю. Прости меня, пожалуйста".

Телефон завибрировал, и на экране высветилось то, от чего глаза защипало, а сердце бешено застучало. Катя поспешно нажала на зелёную кнопку и улыбнулась.

— Здравствуй, мама!