Необычное пробуждение (джен)

Вы часто просыпаетесь от мышечных спазмов?

Когда я проснулся, икроножная мышца устала безуспешно душить берцовую кость, поэтому, обмотавшись вокруг неё несколько раз, упрямая группа волокон тянула и тянула, пытаясь сломать нечто заведомо более крепкое. Растирая ногу от коленного сгиба до пятки одной рукой, я изо всех сил закусил другую: почему-то не хотел шуметь. За окном было темно, в ванной капал кран. Странно: за почти полтора года в этой квартире я научился закрывать его правильно. Либо я был дома не один, либо перед сном мне было совсем плохо. Что самое обидное, в голове о вчерашнем дне не было никакой информации. Воспоминания будто решили, что мы не подходим друг другу, и ушли в закат, прихватив с собой всё, что могло быть с ними связано.

Едва боль начала проходить, а глаза хоть немного адаптировались к отсутствующему освещению, в голове появилась мысль проверить телефон — возможно, там могли быть хоть какие-то подсказки. Сканер отпечатка явно был на стороне моей амнезии: он до последнего делал вид, что прикладываемого пальца не существует и считывать нечего. Мысли о предательстве техники были прерваны укоризненным мяуканьем: моя чёрно-белая Акаша требовала внимания.

Это была предельно странная кошка, подобранная мной ещё котёнком на улице. К моему удивлению, при обследовании у неё не нашли никаких проблем, хотя я, наслушавшись более опытных знакомых, был морально готов и к паразитам, и к прогрессирующим проблемам с пищеварением. Но меня сильно смущало, что она, по моим ощущениям, так и не выросла, застряв где-то между большим котёнком и маленькой взрослой кошкой. Впрочем, это относилось лишь к её габаритам: уверен, будь у неё возможность говорить, она оказалась бы интереснейшим собеседником с незаурядным интеллектом. Она уже не раз и не два напоминала мне про время, когда это было действительно важно, частенько приводила к потерянным предметам, которые я отчаивался найти. А ещё она умела говорить взглядом: лёгкий наклон головы — и вы уже чувствуете себя облитым помоями простолюдином, дерзнувшим подойти к владычице мира. И это реакция на обычную попытку протянуть руку, чтобы погладить — все мы порой бываем не в настроении.

Выдержав достаточное количество прикосновений, чтобы переход к чему-то ещё не выглядел оскорбительно, кошка аккуратно отобрала у меня правую руку и принялась обрабатывать — а как иначе назвать эту череду прикосновений то клыками, то языком? — подушечку большого пальца, взглядом намекнув, что животик можно и почесать. После чего, не дав мне толком понять, что произошло, встала и ушла. Я почувствовал себя любовником на одну ночь, которому обещали долгосрочные отношения: брошенным и униженным. Ощущение, на удивление, было знакомым.

Вытерев подушечку пальца о бедро, с первой попытки разблокировал телефон, привычно пролистал с пять десятков уведомлений, но не нашёл ничего полезного: вчерашний день, последний в октябре, если верить календарю, не оставил следов и там. Мозг так и не проснулся, так что организм решил по привычке лечь спать.

Подушка была слегка влажной — кажется, я снова заснул с открытым ртом, но несколько выше, чем обычно. Перевернув её на другую сторону, я провалился в сон.