Братья (гет)

Мистик-Фоллс-Запад, 2012

Ведьму я не нашел.

Зато нашел зареванную Барби. Ну да, чего бы не всплакнуть, когда потерял двух лучших друзей разом.

Я запретил себе думать об этой потере как о чем-то необратимом и окончательном. Сейчас я возьму Кэролайн в одну руку, свои феноменальные способности в другую, и мы что-нибудь придумаем.

— Соберись, чучело, — снисходительно посоветовал я. — Нам нужно все исправить.

Она всхлипнула и помотала башкой.

— Выражайся яснее. Не хочешь ли ты сказать, что отказываешься помогать мне вызволять мою девушку — одну вторую от всего количества твоих друзей — из самой дерьмовой западни, в которую только можно было попасть?

Кэролайн помотала башкой еще раз. Я швырнул стул об стену и, оказавшись рядом с Барби, сдавил ей горло.

— Попробуем еще раз. Итак, сейчас я спрошу тебя, будешь ли ты мне помогать, а ты ответишь "да", иначе я оторву тебе голову, а обе твои подруги будут спасены без твоего участия. — Я мило улыбнулся. — Ну же, Кэролайн, это все равно, что пропустить самую крутую вечеринку.

И тут ее прорвало.

— Думаешь, я не пыталась? — прошипела Кэролайн, легко освобождаясь и хватая меня за волосы, как накосячившего ребенка. — Пока ты бесился и душил Стефана? Я знаю, о чем ты думаешь, Деймон, это же очевидно. Я уже была у Лив и Люка. Они не могут ничего поделать. Заклятие прервалось, потусторонний мир рухнул. И все, кто остался там, вместе с ним.

Все понятно. Они с моим братцем спелись. Оба унылые, безвольные и готовые плыть по течению идиоты.

— И ты смирилась, так? — Будь Кэролайн человеком, я бы давно свернул ей шею. — Смирилась и собираешься устроить вечеринку после похорон? А как же Бон-Бон? Она тоже там.

— Где — там? Того места, где Елена и Бонни могли быть, больше нет. Невозможно быть в месте, которого нет, Деймон.

Я пнул какой-то хлам под ногами и двинулся к двери. Когда Елена найдется, она, конечно, простит дуру. А я — нет.

— Что ты собираешься делать? — она гневно свернула глазами. Барби далеко до меня, но сверкает глазами на тройку с плюсом по пятибальной шкале. — Хотя можешь не отвечать, Деймон. Для начала ты убьешь дюжину человек, которых никогда ранее не встречал и которые ничего тебе не сделали...

Пару дюжин, поправил я про себя.

— ...потом напьешься в баре до беспамятства и прикончишь еще дюжину...

Еще пару дюжин.

— ...не исключено, что ты найдешь ведьмака и заставишь его прочитать все известные заклинания. Это, разумеется, не поможет, потому что магия здесь бессильна. А когда ты, наконец, поймешь, что Елену не вернуть, и признаешь это, ты просто щелкнешь выключателем! Я ошибаюсь?

Ты права до последней капли, кроме одного.

— Ага. — Я обернулся у двери. — Я найду Елену, и мы будем вместе, у нас будет вечность, я обещал ей. Если вы все молодцы и все хорошо угадали, и то, о чем вы орете на всех углах, правда, — я говорил громче и громче, чтобы Барби услышала, — и ее нет в живых, значит, нужно будет всего лишь умереть. Я уже умирал, Кэролайн. Тридцать восьмой раз наверняка точно такой же, как тридцать седьмой или шестнадцатый.

— С одним малюсеньким отличием, — Барби скорчила самую кэролайновскую физиономию. — Этот раз будет последним. Ну же, Деймон, из всех людей на земле ты последний в очереди на получение звания самоубийцы. Тем более из-за любви.

Я вспомнил, ради чего умер в шестьдесят четвертом, и усмехнулся.

— Напротив, суицид ради любви — моя третья вредная привычка, после алкоголя и убийства.

— А Стефан? Без тебя он не справляется. — Для большей убедительности Кэролайн замахала руками и угробила антикварную тарелку с изображением голых античных мужиков.

— Не справляется с чем?

— Со всем! Ты нужен ему.

Да, он говорил.

— Стефан ненавидел меня и хотел убить примерно сто тридцать пять лет в общей сложности. Из ста шестидесяти четырех нашего знакомства. Думаю, он как-нибудь протянет и без меня, — подмигнув, я взялся за ручку двери.

— Ты знаешь, что он никогда не хотел убить тебя по-настоящему, — укоризненно возразила Кэролайн. — Сколько раз вы спасали друг друга?

Я посчитал вопрос риторическим.

— Так или иначе, я не собираюсь умирать. Я верну Елену.

Хлопнув дверью, я застегнул куртку и вдохнул влажный после дождя воздух.

Надеюсь, в Нью-Йорке погода не такая мерзкая.

* * *

Погода в Нью-Йорке оказалась мерзкая.

Дождь стучал по крыше машины, когда я припарковался у бара Билла, и заливал за воротник, пока я шел к двери. Билла там давно уже не было, потому что я сам убил его, избавив от мучительной агонии. Хороший он был чувак, Билли, мы славно проводили время в семидесятые.

Иногда мне хочется вернуться туда. В семидесятые, тридцатые или, может, в последнее десятилетие девятнадцатого века. Чем раньше, тем лучше. Чем раньше, тем меньше трупов у меня за душой, тем меньше лет, проведенных в бреду по Кэтрин. Елена еще не родилась, и я не встретил ее. И не потерял.

Дверь закрылась с таким мерзким звуком, что погода со своей мерзостью отдыхает.

Чувак за стойкой протирал стакан и даже не взглянул на меня. В остальном бар пустовал, но я никуда не торопился. Тот, кто мне нужен, появится ближе к вечеру, если за последние сорок лет не изменил привычке.

Виски здесь наливали паршивый, на вкус как подслащенные помои, я пожалел, что не захватил бутылку из дома.

Бармен тер и тер свой стакан, я от нечего делать листал фотки в телефоне и улыбался Елене. Главное не позволять себе думать о том, что все это окончательно. Мы даже Рика с того света вернули, а уж он умирал с завидным упорством. Вот никогда бы не подумал, что после всего дерьма с Кэтрин мне еще придется тосковать по ее двойнику. А Стефу хоть бы хны. История повторяется, братишка.

Я чувствовал, как становится хуже. Как с каждой минутой мне все сложнее сдерживаться, все сильнее хочется отправиться в Мистик-Фоллс и убить там всех за то, что они выжили, а Елена нет.

— Привет.

Ко мне подсела какая-то девица из местных.

— Привет, — протянул я, запихивая телефон в карман.

— Ждешь кого-то?

— Ага. И если ты сейчас собираешься спросить, кого же я жду, может, ты его знаешь, то ответ — нет, ты его не знаешь. Он староват для тебя. Ему сто десять лет или около того.

Девица выпучила глаза, но я не стал церемониться.

Когда я покончил с ней, то вытер лицо рукавом и сказал:

— Не успел спросить твое имя, прости. Но я не Стефан, мне имя ни к чему.

— А ты все такой же мудак, Сальваторе, — послышался насмешливый голос. Говоривший слегка шепелявил, прямо как много лет назад.

Я крутанулся на стуле.

— Громила Стиви. Я ждал тебя, дружище.

Мы обнялись.

Громилой Стиви называли в шутку. Он едва доставал мне до плеча, и со спины я путал его с девчонкой. Мы познакомились в семидесятые и напивались в этом самом баре, пока я не свалил. Стиви тоже таскал Уиллу документы своих жертв, а еще он терпел мое нытье про Кэтрин.

— Конечно, ждал, иначе зачем бы ты здесь торчал? Деймон Сальваторе, как же я рад тебя видеть. Слыхал про Билли?

— Угу. Это я убил его. Чтоб не мучился. — Я поднял руки, заметив, как Стиви перекосило. — Тебя когда-нибудь кусал оборотень? Меня дважды. Это стремно.

— Дважды? Будь это правдой, ты бы здесь не сидел.

— Ну, не у всех есть ручной гибрид, — я скорчил рожу, как бы говоря, что мы в Мистик-Фоллс все такие крутые, и в нашем ма-а-аленьком госпитале для вампиров есть офигенный доктор Клаус и его помощница Кэролайн.

— Давай к делу. — Стиви напрягся, но я плевал на все его подозрения и недоверие.

— Ты можешь связаться с этой своей ведьмой? Как ее звали… Люси… Лесли…

— Что, опять надо кого-то отшить?

За что я люблю этого придурка, так это за отходчивость. Стиви широко улыбался и глотал пойло, я подавился пойлом и через силу ухмыльнулся.

В прошлый раз я действительно нашел ведьму, мать этой Нанди, через Стиви.

— Наоборот, — я помотал башкой. — Мне нужно кое-кого вернуть.

— Все никак не перестанешь сохнуть по Кэтрин? Неужели ты до сих пор хочешь вернуть ее?

— Бро-ось. Я уже вернул. Точнее, попытался вернуть, не получилось, потому что в том месте, где я думал, ее не было. Кэтрин кинула нас со Стефом, Стиви, еще в шестьдесят четвертом. Сечешь? Потом она вернулась сама, а потом два года мы не могли засунуть ее обратно.

Стиви расхохотался.

— И как справились?

— Ну-у-у. Она приняла лекарство от вампиризма, стала человеком, годы взяли свое, волосы поседели, зубы выпали, остеохондроз скрутил — жалкая была картина, мы выпили на ее поминках и стали жить дальше.

— Хорошо, раз это не Кэтрин, тогда… кто?

Я сглотнул и вытащил телефон.

— Моя девушка. Елена. — Показал ему нашу фотку и про себя порадовался, что Стиви никогда не встречался с Кэтрин, а то бы началось.

— Она человек?

— Уже нет.

Стиви слушал внимательно, после чего жестом велел бармену налить нам еще помойного виски.

— Та ведьма померла, Дей. Детей у нее не было, учеников или преемников тоже. Если только книги сохранились, но в ее доме пару лет назад случился пожар, поэтому вряд ли…

— Значит, нужна другая ведьма. Что, мало ведьм, что ли, на свете?

Почему все они, все-все, так не хотят, чтобы я нашел Елену? Я не буду убивать, не буду охотиться, не буду мстить, я просто запрусь с Еленой в доме лет на восемьдесят, пока все смертные, что знали нас в Мистик-Фоллс, не окажутся на кладбище, и мы сможем сделать вид, что ничего не знаем про вампиров.

— И ты не знаешь ни одной? — ответил он вопросом на вопрос.

— Знаю. Одна застряла вместе с Еленой, вторая дура, третий козел, как раз он-то все и испортил. Отличные у меня связи среди ведьм, не находишь?

Пока я загибал пальцы, Стиви засобирался. Вытащил ключи из кармана, махнул мне, и мы вышли на улицу.

— Отведу тебя к старухе Мегги. Она древняя, как моя матушка, еле дышит, ей лет двести уже, хотя больше сотни не дашь.

— И что она может, кроме «Бу-у-вспыхни-пламя» и «Пф-ф-подуй ветер»? — скривился я, шагая по людной улице.

Стиви остановился так внезапно, что столкнулся с каким-то чуваком.

— Мегги нашла Сару.

Я заткнулся. Сара была сестрой Стиви.

В начале двадцатого века они жили в Лондоне, по словам самого Стиви, в сырой дыре меж мусорных баков, потом Сара пропала, а Стиви вскоре обратился. С тех пор началась вечность его поисков. Думаю, именно поэтому мы быстро нашли общий язык. У нас была навязчивая идея, у каждого своя, но одержимость — одна на двоих.

— И… где Сара?

Он покачал головой.

— Уже умерла. Я опоздал всего на пару месяцев. Ну, она и так долго протянула.

— Она умерла человеком?

— Угу. В пансионе. Мегги не увидела ее среди живых, но смогла определить последнее место, где Сара оставила след присутствия. Когда я приехал туда, мне сказали, что ее нет, вещи уже раздали бродягам, а остальное барахло выбросили. Сара никогда не вспоминала никого по имени Стивен и, кажется, свихнулась на старости лет, так что я теперь не узнаю, куда она пропала столетие назад. Так странно, Дей. Мне пятнадцать, а моя сестра уже умерла от старости. У тебя ведь не осталось родственников-людей?.. Повезло, я считаю, потому что…

— …это стремно, — закончили мы хором.

— Я столько лет искал Сару и в конце не нашел ничего интересного, никаких мистических историй, никакой загадки, обычная жизнь одного из миллионов людей.

— Я люблю Елену, Стив. Я всегда влюблялся слишком сильно, и ни о чем другом думать не мог. Когда я говорю «всегда», я имею в виду два раза за все сто семьдесят лет, — заметил я, тыча пальцем в грудь Стиви. — Я так хочу, чтобы это оказалась самая заурядная из всех история, в конце которой мы с Еленой чокаемся бокалами с кровью в моей постели, а после отправляем ее младшего братца (тот еще придурок) в колледж.

Стиви передернул плечами и толкнул едва заметную дверь, примостившуюся между широким крыльцом и резной вывеской «Что-то-там-про-услуги-дантиста».

— Мы пришли.

Мистик-Фоллс-Восток, 2012

Кэролайн никогда еще не приходилось организовывать столь странного мероприятия.

"В последний раз Деймон приезжал в Мистик-Фоллс в девяносто четвертом, и какое-то время мы с ним сосуществовали вполне сносно. Снова стали братьями. Пока он не накосячил..."

Стефан рассказывал как в бреду, и Кэролайн с Риком то и дело переглядывались, как бы спрашивая друг друга, не двинулся ли он.

"...Мы мыли машину, каждый раз одну и ту же — мою, выпивали и вспоминали, как встретились в Новом Орлеане в сороковые. В сорок втором я уезжал служить в Египет, и Деймон в те дни доставал меня своими шуточками. Хочешь умереть героем, спрашивал он, подорвать врага вместе с собой? Или заделаешься шпионом, а брат? Разведчиком. Стефан Сальваторе — найдет даже то, что не терялось".

Кэролайн легко представила, как Деймон из сорок второго склоняется над братом и улыбается во весь рот. Грусть стала почти осязаемой и потекла по венам. Она тосковала по засранцу, чего уж тут.

"Тогда он сказал, что ненавидит семейный склеп. И что лежать там и гнить самое стремное из того, чем может закончиться почти двухсотлетняя жизнь".

— Кажется, я поняла, к чему ты клонишь. — Эта мысль пришла как смс-ка: громко и не вовремя. — Ты хочешь устроить похороны-такие-как-хотел-бы-Деймон? Но это же катастрофа. — Она даже топнула ногой, чтобы вдавить в пол все нелепые мысли по поводу прощания с Деймоном.

— Кэрола-а-айн, — протянул Рик, — Деймон убил бы нас всех, узнай он, что мы хотим хоронить его под траурную музыку и с бокалами кислятины, которую тут называют вином.

— Мы вообще не хотим его хоронить, — огрызнулась Кэролайн и посмотрела на Стефана. — Он... э-э-э выражал какие-то конкретные пожелания? Только не говори, что идеальные похороны в представлении Деймона должны включать пару сотен трупов и разгромленный Мистик-Гриль.

— Поставь галочку напротив разгромленного Мистик-Гриля, — невесело заметил Рик. — С этим Деймон справился сам.

— Это все... просто в голове не укладывается. Пожалуйста, скажите мне, что вы шутите, — прохныкала Кэролайн в надежде, что старый-добрый детский способ сработает.

— Мы не шутим, — отозвался Стефан. — Бери телефон, нужно обзвонить всех еще раз. Скажи не надевать костюмы и не приносить цветы. Скажи, что предстоит много выпивать и веселиться. Скажи, что…

— Но я уже пригласила их на похороны. На похороны, Стефан!

— Скажи, что мы передумали.

— Передумали хоронить Деймона?!

— Передумали делать это занудно и обыденно, — поправил Рик. — Он был бы рад, узнав, что мы опустошили погреб на его похоронах, я уверен.

Кэролайн слышала, что вместо дыхания у нее получается пыхтение.

Стефан вытащил свой телефон и протянул ей, пришлось взять.

— А ты куда? — Надо же, скинул на нее абсурдную миссию, а сам валит.

— Поднимусь к Елене.

Кэролайн захлопнула рот и молча взялась за трубку.

* * *

Шаги Стефана Елена услышала задолго до того, как он постучал в дверь.

Ей было безразлично, что Стефан скажет. Футболка Деймона пахла им все слабее, и Елена надела ее на себя, чтобы лучше чувствовать.

— Можно мне войти?

Елена пожала плечами.

Стефан пересек комнату и сел на кровать Деймона.

— Я зашел сказать… прости, Елена, знаю, что это глупо, но я зашел сказать, что мы…

— Почему ты так легко сдался, Стефан? — в горле пересохло, и слова давались с трудом. — Деймон твой брат, ты любишь его, так почему ты сдался? Деймон бы не смирился, он бы попытался найти тебя и вернуть. Я… не знаю, с чего начать. Никто не может мне подсказать, все только и делают, что готовятся зарыть Деймона поглубже и забыть, но так ведь нельзя, так нельзя, Бонни обязательно что-нибудь придумает, — Елена понимала, что вот-вот сорвется. — Он там, я видела его, мы все были в потустороннем мире, значит, Деймон и Бонни до сих пор там, раз их нет здесь.

— Тот мир рухнул, Елена, это реальность.

— Нет, — оскалилась она и вцепилась в подушку так, что перья полетели во все стороны.

— После похорон я уеду.

Тишина ударила Елену по лицу. Ей показалось, что эта мысль пришла в голову Стефана всего секунду назад, и он сам удивился, когда произнес ее вслух.

— Деймон погиб из-за меня. Он пошел спасать меня. Не Бонни, не Аларика. Меня. Я не могу жить в этом доме, не могу смотреть на его вещи, думаю, ты меня понимаешь, Елена. Я не хочу каждый день осознавать, что ничем не смог помочь тебе. И я уезжаю. Напиши на этой футболке что-то, что напоминает о Деймоне, и спускайся в гостиную. Мы должны попрощаться с ним. Так, как хотел бы Деймон.

Стефан исчез, стоило Елене моргнуть. Остался только черный фломастер, оставленный им на одеяле.