Всё ещё Джемма (гет)

Доктор Леонард Маккой сидел в кресле, невидящим взглядом уставившись в пространство. В голове билась только одна мысль: что теперь делать?

Облажался он, конечно, капитально. Всё испортил. Вот просто всё, что только можно было.

У него был Джим. Наконец-то, после стольких лет тайных фантазий об этом невыносимом, невозможном парне, он был с ним во всех смыслах.

У него могла бы быть полноценная семья. Особенно теперь, когда даже общий ребёнок почти уже есть. Осталось только родить, и опять не самому. Хотя лучше бы самому. Так он бы полностью контролировал процесс и был уверен в результате.

У него мог бы быть ребёнок, его ребёнок, который, в отличие от дочки, оставшейся на Земле с бывшей женой, всегда был бы рядом. Да, это опасно — таскать с собой по дальнему космосу ребёнка. Но если оба родителя служат на корабле, то руководство делает исключение. На борту даже детский сад имеется и школьный класс. Леонард сам преподавал им первую помощь при ожогах, ушибах и отравлениях. Кстати, это было забавно. Может, в преподаватели податься?

И вот теперь нет больше у него ни Джима, ни семьи, ни ребёнка. Сам виноват. Вот что ему стоило сначала всё проверить, а потом уже Джиму предъявы кидать! Нет, что ты: гордость, ревность, обманутые ожидания! Обидели бедняжку, старого доктора, изменили ему. Да даже если бы и так. Какого хрена было орать на беременную женщину? Сиди вот теперь жалей себя, идиот.

Джемма одна не останется. Она вон какая! Дух захватывает не слабее, чем от Джима. Чёрт!

Маккой кликнул на падде "отправить" и принялся ждать реакции на своё сообщение. Он составил график посещения медблока для капитана и теперь не знал, как он, то есть она (чёрт, какая разница?) отнесётся к столь плотному графику. Каждые три дня, начиная с завтрашнего, — это, пожалуй, всё-таки перебор.

С другой стороны, беременность необычная, организм искусственно преображённый, на нетартуринцах не опробованный (и тут Джим впереди вселенной всей! Кто бы сомневался). А вдруг что-то пойдёт не так?

Зная Джима, Маккой был уверен, что не так пойдёт всё. Так что перебдеть в этой ситуации лишним точно не будет. И вообще, как выяснилось, даже у почти безгрешного доктора Маккоя в самый неподходящий момент случаются накладки. В этот раз, например, он две недели в упор не видел джимовой беременности. Трикодер заглючил! Да он даже не знал, что с трикодерами такое случается. Эта штука либо работает, либо нет (ну, если её об стену, например, или каблуком раздавить). Но чтобы так! А вот поди ты. Как нарочно.

Пиликнул падд. Маккой судорожно вытер о штаны внезапно вспотевшие ладони и нажал "принять".

Джим был согласен! Джим, всеми фибрами души ненавидевший медосмотры, с ходу согласился таскаться в медблок каждые три дня. И всего лишь с единственным уточнением: не по утрам, а вечером после альфа-смены. Это ерунда. Маккой тоже работал в альфа-смену. Но ради Джима он был готов жить в медблоке. Да и на что он был не готов ради Джима?

Леонард задумался. А чего это он так легко смирился с мыслью о том, что у него больше нет ни Джима, ни будущей семьи? Нет — так будет. Вернём. В лепёшку расшибёмся, но вернём. Надо только взять себя в руки и как следует всё обдумать.

Джим каждые три дня будет здесь с ним наедине. Грех не использовать это время, чтобы сгладить его обиду, вымолить прощение, поухаживать за ним, в конце концов. Он же женщина (боже, как странно это звучит), а женщины любят цветы, конфеты, комплименты. Что ещё они любят? Надо с кем-то посоветоваться. Может, с Ухурой? Она же как бы тоже женщина. Должна понимать и всё такое.

Маккой воспрял духом, встал, расправил плечи. Ничего, ещё поборемся. Он набрал на коммуникаторе номер Ухуры. А чего тянуть? Завтра-то уже завтра. У него всего день на подготовку.