Время Бессмертных (джен)

Примечания:

Название "Сухие земли", использующееся в данной главе и далее, взято из игры "Носгот". Этимология его не ясна, но так мелкайхимы называли Призрачный мир. По моему предположению потому, что вода там почти не отличается от воздуха.

Последний из сыновей Каина был ничем не занят. Последний. Всегда последний.

Долгое время Мелкайя считал, что его «болезнь» — это следствие того, что он шестой. Что Каин отдал больше силы тем, кто был старше. Но позже он понял одно — даже если бы он был первым, но со склонностью к Тьме, рано или поздно его тело всё равно начало бы отказываться восстанавливать внешние слои кожи. Это была расплата за связь с миром мёртвых. По мере того, как развивались его способности, Мелкайя одной ногой уходил «туда». А «там» от плоти не было толка. Рано или поздно душа просто отказывалась снабжать энергией то, что казалось не столь значимым. Позже мелкайхимы достигли огромных успехов в преобразовании токов энергий души, смогли заставить её поддерживать даже чужие части тела, достаточно искусно пришитые к своим собственным. Мелкайхимы даже задумывались о том, чтобы приделывать себе лишние пары конечностей, но эксперименты показали энергетическую несостоятельность идеи. На «прокорм» новых конечностей уходило слишком много энергии, а, как бы порой ни хотелось иметь ещё одну пару рук, в реальности от неё оказалось не так много смысла.

Теперь Каин обещал, что всё будет иначе. У Мелкаи не было причин ни верить ему, ни сомневаться. Более того, он понимал, что, если он — это всё ещё он, то в конечном итоге его бы ждало возрождение в роли астрального хищника. Его душа не переродилась и, будучи достаточно сильной, вряд ли позволила бы поглотить себя кому-то ещё. Он бы сам охотился на других, как и раньше, но только в Сухих Землях. Перспектива немногим лучше, чем то, что есть сейчас. Даже хуже. Если это тело вновь подведёт его — что ж, можно вселиться в новое. И снова. И снова. И снова. Чем не выход? И люди, и вампиры рано или поздно чувствуют усталость и голод. Им снова надо есть, снова надо спать. Потребность периодически менять тело, возможно, более экзотична, но всё будет зависеть от сроков износа. Жаль было лишь тех, кого Мелкайя когда-то повёл за собой.

Его клан был наиболее многочисленным. Шестой лейтенант раньше просто пытался выжить. Он не задавался вопросом, зачем. А потом, когда получил сведения об устройстве Сухих Земель, осознал, что практически любая жизнь лучше того, что ожидает его за пределами. Был ли у него выбор сейчас? Или, как и прежде, только иллюзия выбора?

Иногда он завидовал солнцепоклонникам и прочим, кто не знал, как на самом деле устроена загробная жизнь в их мире. Они могли надеяться на то, что там, за порогом, их ожидает Рай, а не бледная тень их собственного мира, а потом — возвращение в него же. Но логический итог был один. Этот мир — всё, что у них есть. Как бы ни хотелось, ни в жизни, ни в смерти им не сбежать в другой. Превратить Носгот в Рай хотя бы для себя — лучшее, что можно сделать. Или хотя бы пытаться сделать.

Но что такое Рай? Жизнь без голода? Без боли? Оба этих чувства стали настолько привычны, что только лишь избавления от них казалось достаточно. Но вот они ушли, а Мелкайя не знал, что делать дальше.

Сам того не замечая, он уже несколько часов стоял на стене, глядя в сторону неприветливых засушливых пиков Керийских гор. Дуновения прохладного ветра иногда заставляли его вздрагивать, но не от холода как такового, а от того, насколько забыты были эти ощущения. Нравились ли они ему? Или были неприятны? Сложно было сказать. Неужели же он настолько привык плыть по течению? Неужели и правда не осталось ни собственной воли, ни желаний? И как только треклятое выживание перестало быть самой главной целью, другой просто не нашлось?

Мелкайя пытался вспомнить, что раньше могло вызвать у него улыбку или приязнь, но на ум не шло ничего, кроме чужих криков. Страха. Он находил удовольствие в том, что его боялись. Так он чувствовал собственную силу и значимость. Если бы к нему прислушивались и без этого, было бы лучше?

Мелкайя вспоминал то, что можно было назвать последней встречей Совета. Их осталось только трое. Трое младших, уставших от того, что они были постоянно вынуждены играть по чужим правилам. Уставшие от войны, имевшие другие цели. Хотевшие покоя и возможности спокойно заниматься своими исследованиями.

Это была очень странная встреча. В Святилище висели знамёна всех шести кланов. Всё ещё. Но осталась лишь половина лейтенантов. Они собрались в тронном зале и какое-то время просто молча стояли, словно ждали опоздавших. Возможно, так и было. Мелкайя в те ночи не без страха думал о том, что доумахимы всё же освободят своего лидера. Или что вернётся Турэл. Что сейчас придёт кто-то, кто прошествует от дверей прямо к трону — и попытается занять его. В тот момент, понимая, насколько далеко зашли его исследования, Мелкайя боялся даже возвращения Мастера.

Но никого не было. Они стояли в тишине, изредка обмениваясь осторожными взглядами, но никто больше не пришёл. И никто из них не рискнул приблизиться к трону. Ни Рахаб по праву старшего, ни Зефон по праву сильного, хотя за пятым лейтенантом оставалось командование объединёнными силами Турэлима и Зефонима. Сам Мелкайя, понятно, самоубийцей не был.

Через какое-то время Рахаб всё же подал голос.

«Война закончилась, — говорил он, но звучал так, словно сам не верил в свои слова. — Не только с людьми, но и между нами. Империя… лежит в руинах. Я не знаю, сможем ли мы восстановить то, что утратили. Сколько на это уйдёт лет. Но сейчас нам необходимо сохранить хотя бы то, что осталось. Надеюсь, что теперь вы согласитесь со мной — нам нет нужды воевать. Если мы продолжим, то в конечном итоге победитель не получит ничего. Только руины».

Они поклялись, что забудут старые обиды и более никогда не будут враждовать друг с другом. И, что удивительно, они сдержали слово. До того, как деградация зашла слишком далеко, они вполне успешно правили тем, что осталось от империи.

Какой будет новая эра? Смогут ли старшие тоже смирить свою гордыню и начать слушать не только её? И будет ли, в конечном итоге, кто-то прислушиваться к мнению самого младшего из братьев? Возможно… наконец-то у Мелкаи был шанс. Он знал больше, чем кто бы то ни было, о том, как экономно расходовать ресурсы, добиваться многого, имея ничтожно малое.

Он сжал пальцы, и давно пошедший трещинами светлый песчаник парапета, на который он опирался, раскрошился под когтями.

Сперва шестой лейтенант направился в сторону тронного зала, но, уже почти дойдя до массивных дверей, развернулся и пошёл к себе.

Его личный кабинет мало чем отличался от такового у Зефона — они оба больше любили приглушённый свет и небольшие пространства. Но, если пятый лейтенант в качестве декора предпочитал гобелены и вышивки, то Мелкайя отдавал предпочтение сочетанию долговечных пород дерева и янтаря. Его кабинет был украшен картинами из россыпи этого камня, а столешница рабочего стола была огромной пластиной из крупных янтарных треугольников, подогнанных друг к другу тщательной шлифовкой и покрытых лаком. Мелкайя зажёг магические светильники и задёрнул шторы — как ни странно, но свет, больше напоминавший солнечный, чем лунный, нравился ему больше.

Следовало поблагодарить Рахаба за тщательно наложенные чары сохранения — когда Мелкайя опустился в рабочее кресло и выдвинул ящик стола, тот вышел легко и плавно, словно и кабинет, и сам стол не простояли сотни лет в забытьи. Чернила, металлическое перо и бумага тоже были на месте. Более того, первые даже не пересохли, а ведь Мелкайя опасался увидеть лишь чёрную крошку, открывая крышку чернильницы.

Первые пару листов бумаги он безнадёжно испортил — руки плохо помнили, как аккуратно писать. Однако затем дело пошло на лад, хотя собственный почерк не устраивал шестого лейтенанта категорически.

Он не хотел просто прийти и присягнуть императору на верность. Мелкайя составлял подробный перечень вопросов, на которые хотел знать ответ, и набрасывал примерный план действий по возможной реставрации Святилища, а потом уже — и Империи. Возможно, Каин уже составил собственный план, но Мелкае очень хотелось, чтобы император хотя бы выслушал его предложения или ответил на вопросы.

Пока он работал, в голове то и дело проскальзывала предательская мысль: «Каин уже всё решил. Это никому не нужно. Мастер всегда мог предвидеть всё лучше тебя. И полнее тебя. А что не мог он, то мог Зефон. Не позорься».

Мелкайя махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и посадил на лист ещё одну кляксу. Подумав, он решил всё же не брать новый — и так уже потратил слишком много. К счастью, клякса не задела уже написанный текст.

Незаметно за этой работой минула ночь. Как оказалось, вопросов и планов было очень много. И, пока Мелкайя работал, он начинал снова чувствовать что-то, кроме пустоты. Удовольствие? Да. Он продумывал варианты, представлял, как они могут быть воплощены. Как его идеи могут стать реальными. И даже если Каин не примет их сейчас, можно будет вернуться на свою старую территорию. Создать новых обращённых. Может, конечно, это не именно то признание, которого хотелось Мелкае, но оно тоже могло принести удовлетворение. А вообще, будет действительно приятно стать таким правителем, чтобы остальные равнялись на него. И теперь — есть все шансы. Ведь теперь решать будет не сила.

Чего можно ожидать от других братьев в этом смысле? Разиэль, хоть и был ранее излишне горделив и самонадеян, отличался достаточно тонким умом, но всё же иногда был потрясающе слеп именно вследствие гордыни. Полагал, что многие вещи просто недостойны его внимания. Возможно, он и пересмотрит свою политику, но всё же ему никогда не приходилось иметь дела с дефицитом ресурсов. Турэл — другое дело. Привык работать в максимально жёстких условиях, как и Мелкайя, извлекать из ситуации всё, что можно извлечь. Хоть и амбициозен, но практичен. И всё же тоже не то, чтобы часто сталкивался с нехваткой чего-либо, будь то ресурсы или рабочая сила. Доума… Его было почти жаль. Даже в те годы, когда третий план был максимально изолирован от империи, они всё равно жили с расчётом на приток ресурсов извне. Доумахим жил войной и не мог существовать в состоянии мира. Третьему лейтенанту будет крайне тяжело приспособиться к новым условиям. Рахаб. Загадочное во всех отношениях существо, но в любом случае скорее прислушается к чужому мнению, чем будет гнуть свою линию. И вряд ли станет предлагать какие-то глобальные проекты. И, наконец, Зефон. Мелкайя думал, что как минимум научился понимать его, но сейчас он, как и все прочие, не знал, что происходит у пятого лейтенанта в голове. Как он будет действовать? Что делать? Станет ли снова таким, как Мелкайя помнил его? В любом случае, он вряд ли пойдёт на открытое противостояние, пока не будет чувствовать угрозу собственным интересам. Да и уж кто-кто, а Зефон всегда был тем, кто предпочтёт договориться. Хотя он и мог попытаться сделать так, чтобы Мелкаю никто не слушал, просто для собственного удовольствия, как это уже случалось раньше. Зефон был хитрее и тоньше просчитывал реакции окружающих. За ним нужно будет следить.

Уже лёжа в своей постели, Мелкайя долго ворочался с боку на бок, вспоминая, прикидывая, планируя. Но сам не заметил, как за этими размышлениями его сморил сон, на удивление спокойный и крепкий. Он не спал так хорошо очень давно. Наверное, несколько сотен лет.

Однако вечером, едва он открыл глаза, то первым делом захотел вернуться в кабинет и разорвать свою вчерашнюю работу. Бессмысленную. Ненужную. Лёжа в абсолютной темноте своей спальни, где не было видно даже очертаний предметов, Мелкайя глубоко и размеренно дышал, пытаясь успокоиться. Он не должен позволить отчаянию поглотить себя. Он должен хотя бы попробовать. Решиться.

Во рту неожиданно пересохло, но это не имело ничего общего с голодом. Усилием воли шестой лейтенант встал с постели и, не зажигая свет, на память двинулся к шкафу. Шкаф оказался неожиданно близко. Прозвучал лёгкий стук. Мелкайя выругался и всё же зажёг свет. Лёгкая боль его отрезвила. Нужно идти к Каину. Сейчас. Добиваться того, чтобы шестого лейтенанта слушали, пока есть шанс. Сейчас он был идеальным, и другого такого могло не представиться уже никогда.

Что приятно, в шкафу сохранилось и кое-что из его вещей. Несмотря на то, что Каин раздобыл им одежду, Мелкае, например, предложенная Мастером рубашка оказалась мала в груди.

Посмотрев на себя в зеркало и поправив другую, нежно-кремовую рубашку с воротником-стойкой, Мелкайя провёл рукой по волосам. И замер. Волосы? У него были волосы?!

Шестой лейтенант потрясённо уставился на свою ладонь, но вот на ней волос совсем не обнаружил, что, впрочем, было и к лучшему. Он снова потрогал свою голову. Волосы. Светлые, они сейчас были мало заметным коротким ёжиком, но они были. Достаточно мягкие, насколько шестой лейтенант мог судить. Какое… интересное последствие.

Впрочем, волосы волосами, а дела не ждали. Хотя это неожиданное открытие, безусловно, немало оживило счастливого обладателя новых волос. Нет, дело было вовсе не в том, что Мелкайя всю жизнь сокрушался из-за своей лысины. Но сам факт того, что у него из кожи росло то, что не росло раньше, скорее всего, указывал на её большую… живость, чем ранее. Облысение было судьбой всех без исключения мелкайхимов, не зависимо от пола. Если их тело считало излишком даже кожу, то про волосы можно было вообще не заикаться. И вот, они росли. Волосы. К этой мысли нужно будет привыкнуть.

Мелкайя, всё ещё периодически касаясь рукой головы и убеждаясь, что волосы на месте, прошёл в свой кабинет. Вчерашний список вопросов и план остались там же. Перечитав написанное вчера, шестой лейтенант внёс несколько правок. Дождался, пока высохнут чернила. А потом, глубоко вздохнув, направился к Каину, в тронный зал. Он не мог ждать.

Дверь зала поддалась неохотно. Мелкайя прошёл внутрь и поднял глаза. Трон был пуст. Ну да, логично. Не должен же Каин сидеть тут как приклеенный.

Стоя на пороге пустого помещения с листочками в руках, шестой лейтенант почувствовал себя невероятно глупо. Какие планы? Какие вопросы, когда даже этот зал лежит в руинах?

Неожиданно в проломе крыши возникла тень. Раньше, чем Мелкайя успел удалиться, Каин спрыгнул в зал.

— Мастер? — спросил шестой лейтенант, словно не был уверен, кого именно видит перед собой.

— И тебе доброй ночи, — ответил Каин, спрыгивая с обломка крыши на пол. Затем император двинулся к трону. — Ты хотел обсудить что-то?

— Да, — Мелкайя прочистил горло. — Касательно… ваших дальнейших планов. Наших.

— Говори.

— У меня есть несколько вопросов.

Каин обернулся, стоя у трона, но так и не опустившись на него.

— Так задавай их. Похоже, ты обдумывал их довольно долгое время, верно?

— Всю вчерашнюю ночь. И немного до этого.

Каин всё же сел на трон и махнул рукой.

— Спрашивай. Я ждал, чтобы хоть у кого-то из вас наконец появились вопросы.

— В самом деле? — переспросил Мелкайя.

— Что тебя удивляет? Я дал вам достаточно малое количество сведений. Ровно столько, сколько, по моему мнению, было нужно на момент вашего пробуждения. И только то, что вам было наиболее важно осознать. Но я не просветил вас ни касательно наших ресурсов, ни касательно дальнейших планов в более подробном ключе чем «восстановить Империю».

— И вы ожидали, что хоть кто-то захочет знать больше.

— Разумеется. Я воспитывал вас лидерами. Полководцами и правителями. А не теми, кто ждёт, пока всё решат за него, и можно будет просто следовать намеченному другими плану. Так что, может, ты уже задашь свои вопросы?

Обсуждение вышло довольно долгим. Пару раз Мелкайя чувствовал, что он близок к обмороку. Он забыл, как это — нормально обсуждать что-то с Мастером. Забыл, что это не значит, что ему будут угрожать или затыкать. Они говорили о людях, о том, как кормить их, как обеспечить лояльность. Что делать, если солнцепоклонники решатся на штурм Святилища Кланов. С каких направлений будет разумнее всего начинать восстановление лежащих в руинах земель. Наконец, они обсудили последнюю запись на приготовленных шестым лейтенантом листах.

— Многие из твоих замечаний весьма разумны, — заметил Каин и коснулся подбородка когтем среднего пальца. — Но, возможно, слегка преждевременны. Ещё не все твои братья дали мне свой ответ.

— Вы ожидаете, что кто-то из них всё же откажется сотрудничать? — спросил Мелкайя.

— Вероятность невелика, но она есть. То, что вам довелось пережить, не могло не оставить след. Я ожидал, что и у Зефона будет больше вопросов, но у меня ощущение, что в данный момент его разум практически утратил способность к долгосрочному планированию действий. Я могу только надеяться, что она вскоре вернётся. Я пока жду от него отчёта по Собору. Хотя сейчас ко мне пришли уже четверо из шести, это не значит, что Доуме и Разиэлю также хватит десяти ночей, чтобы принять решение. В любом случае, твои заметки — хорошая линия действий. Надеюсь, у нас будет достаточно ресурсов, чтобы следовать ей.

Мелкайя кивнул. Что ж. Его выслушали. Возможно, всё даже будет так, как он сказал. Когда-нибудь. Но он не ощущал никакого триумфа. Странно.

— Пока что у меня есть к тебе просьба, — снова прозвучал голос Каина.

— Какая, Мастер? — шестой лейтенант вскинул голову.

Каин посмотрел вверх, на Колонны.

— Другие Хранители. Я понятия не имею, как найти их. Ты — единственный, кто может помочь мне воссоздать заклинания, с помощью которых это можно сделать.

— Почему именно я? — спросил Мелкайя.

— Сами души Хранителей связаны с Колоннами. У меня есть примерное понимание, какого характера это связь, но я сомневаюсь, что мои познания в этой области могут хотя бы приблизиться к твоим. Тем более, что ты нарушил мои запреты касательно определённых тем для изучения. Я прав? — император внимательно посмотрел на своего сына.

Мелкайя сглотнул.

— Да, Мастер.

— Что ж… с последствиями твоих экспериментов нам ещё тоже предстоит разобраться, но, возможно, они принесут свою пользу. Нужно заняться вопросом поиска Хранителей сейчас, пока на это есть время.

— Пока что у меня слишком мало сведений, — сказал Мелкайя, надеясь увести разговор подальше от неприятной темы. — Я не знаю, с чего начать составление таких чар.

— Думаю, для начала мне стоит рассказать тебе всё, что я знаю о Колоннах и Хранителях, — сказал Каин. — Возьми побольше бумаги и чернил. Но лучше — карандаш. Я буду ждать тебя в библиотеке.

Мелкайя кивнул и, получив разрешение, вышел. Ноги были какими-то ватными, а разум почему-то никак не мог поверить в реальность происходящего. Он даже сам не мог сказать, почему, учитывая, что ничего такого уж страшного, говоря объективно, не происходило. Наверное, это была привычка. Сиди, не высовывайся, высказывай своё мнение по возможности аккуратно. И тогда тебя не тронут. А сейчас он вылез. Да, его выслушали, и теперь он будет занят разработкой важного проекта. Но казалось, что за этим неизменно последует расплата.

Мелкайя снова провёл рукой по волосам. Этот жест неожиданно его успокаивал. Возможно, это просто было отличным напоминанием о том, сколько всего изменилось, а сколько — могло измениться. И нужно было сделать всё, чтобы изменения были в его пользу.

Скоро шестой лейтенант и его Мастер расположились в библиотеке. Каин рассказывал то, что помнил и знал о Колоннах и Хранителях, Мелкайя — делал записи, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, с чего именно лучше начинать работу. Задача обещала быть действительно непростой, но весьма интересной.

Мимо прошёл Разиэль с очередной порцией книг, но Мелкайя едва ли обратил на старшего внимание. Первый лейтенант поймал на себе взгляд Каина и, резко отвернувшись, ускорил шаг. Каин чуть нахмурился, но тотчас повернулся к шестому сыну. С Разиэлем они потом разберутся. В своё время.

* * *

Значит, Мелкае понадобилось меньше, чем десять ночей. Разиэль снова чувствовал себя немного преданным. Все уже всё решили. Всем было просто сделать выбор. Кроме него. По крайней мере, ему так казалось.

Рахаб всю ночь наблюдал за братом, но почти со страхом осознавал, что не может понять, правда ли с Разиэлем что-то не так, или ему просто кажется. Хотя четвёртый лейтенант никогда не был особенно хорош в распознавании чужих эмоций, с Разиэлем они всё же были близки, и раньше его настроение Рахаб считывал практически безошибочно, но сейчас… он не понимал. Не понимал, что чувствует Разиэль, стоит ли пытаться заговорить с ним.

Разиэль глубоко вздохнул, ставя на место книгу по истории империи. Там был описан период, последовавший сразу за окончанием строительства Дымовых Труб Тартара. Период, когда они были молоды, весь мир лежал у их ног, а будущее казалось исключительно радостным. Когда самой большой проблемой Разиэля были неважные отношения с Зефоном. Первым, с кем он умудрился поссориться. Но не последним.

С Доумой они просто почти не общались. Как и с Мелкаей. У Разиэля всегда были Рахаб и Турэл, было одобрение Мастера, и казалось, что большего не нужно. У него был клан. А сейчас? Руины. Сомнения. Болезненные воспоминания. Нужны были новые, светлые. Нужно было снова поверить в то, что всё ещё может быть хорошо. Но только как?

Когда они с Рахабом простились, Разиэль, надеясь, что останется незамеченным, прокрался в тронный зал.

Колонны Носгота. Разиэль почти не запомнил их целыми. Да и его зрение в облике духа отличалось. Он подошёл к Колоннам и принялся двигаться по часовой стрелке, по очереди касаясь их. Камень был холодным, как ему и положено, но Разиэлю всё равно казалось, что он чувствует пульсирующую в нём жизнь. Впрочем, это могла быть лишь игра воображения.

Разум. Измерение. Конфликт. Природа. Энергия. Время. Состояние. Смерть.

Разиэль остановился, глядя на последнюю Колонну. Колонну Баланса, в основании которой всё так же стоял императорский трон. Если бы всё было так с самого начала? Если бы проклятье не терзало их души, а Колонны не лежали в руинах, какой была бы империя сейчас? Мог ли сам Разиэль и его братья быть другими? И могут ли сейчас?

Разиэль подошёл к трону. Он обратил внимание, что обломки крыши были аккуратно передвинуты в одно место — то ли братья, то ли Каин постарались, сделав тронный зал чуть приличнее. Неожиданно первый лейтенант почувствовал жуткую усталость. Подумав, он сел у основания трона и прислонился к нему спиной. Небо постепенно светлело. Наверное, стоило бы пойти к себе и лечь спать нормально, но Разиэлю хотелось немного побыть одному и подумать. И это место, здесь и сейчас, подходило как нельзя кстати.

«Я — не твой враг. Я, как и прежде, твоя правая рука. Твой меч», — он сам сказал Каину эти слова. Так почему же не может снова занять своё место? То, что сделал с ним Каин без объяснений, оказалось не так просто простить. Если бы он рассказал правду с самого начала… Разиэль бы прыгнул в Бездну сам. Первый лейтенант грустно усмехнулся своим мыслям. Прыгнул бы. Но смог бы действительно исполнить необходимое? Он не смог убить Яноса, последнего из расы изначальных вампиров. Не поднялась рука. При том, что Древний просил его об этом. Если бы Каин поступил иначе, смог бы Разиэль найти в сердце решимость, чтобы убить своих братьев? Ведь он не хотел. Даже так, до последнего — не хотел. Неужели всё-таки его воля настолько слаба?

«Мастер», — позвал Разиэль неожиданно для себя. И не менее неожиданно его голос был услышан.

«Да?» — отозвался Каин вроде бы спокойно.

«Я хотел кое-что спросить… Касательно меня самого. Тебе известно… каким я был? До обращения?»

«Не более, чем говорилось в старых легендах, — ответил Каин. — Когда я воскресил тебя, то был даже удивлён контрасту».

«В каком смысле?»

«Наверное, это было ожидаемо, учитывая, что ты ничего не помнил, но я ожидал, что ты будешь более… жёстким что ли. Больше похожим на меня самого».

«Я… не понимаю. Я вспоминаю себя самого, человека. Как я убил Яноса. Как спокойно я говорил о гибели своих товарищей. Почему я… был таким?»

Каин некоторое время молчал.

«Я не могу ответить на твой вопрос. Возможно, в твоей жизни произошло что-то страшное, связанное с вампирами. Кроме того, за твоим плечом был Мёбиус, а этот старый змей мог быть ужасно убедительным. Мы можем… попробовать выяснить, если это так важно для тебя. Но позволь спросить, почему ты спрашиваешь?»

«Сам не знаю, — честно ответил Разиэль. — Я просто задумался… обо всём, что произошло. О том, что мне не хватило решимости убить Яноса, когда он просил меня об этом. И что, возможно, ты был прав, когда скинул меня в Бездну. Если бы у меня не было причин ненавидеть… Только лишь зная, что так надо, я бы не смог убить моих братьев. Ты знал об этом?»

«Я… догадывался, — ответил Каин. — К тому же, в какой-то момент я думал, что тебе всё-таки необходимо будет убить и меня тоже. Что это — единственный выход. Я начал узнавать правду о значении Колонн и их связи с вампирами уже после твоей казни».

«Ты смог. Смог принести нас всех в жертву. Я бы… не сумел», — сказал Разиэль.

«И кого из нас это, по-твоему, делает лучше? — спросил Каин. — Но ты ошибаешься, если думаешь, что это было простое решение. Я видел то, чего не видел ты. Знал то, чего не знал ты. И даже так… я откладывал много лет прежде, чем решился».

«Много… лет?» — переспросил Разиэль.

«Да. Я не хотел верить… Я не хотел терять империю. И вас. Но это было… неизбежно. Я бы потерял вас, так или иначе. Убить, чтобы спасти. Таков был мой выбор. Даже если бы я пожертвовал собой, вы бы остались проклятыми. В какой-то момент я думал просто убить вас всех, а после — самого себя. Но… после той точки, где я сбросил тебя в Бездну, были варианты. Будущее больше не было стабильно. Я не знал и не понимал, почему, как такое возможно, но это был шанс. Я им воспользовался».

«И вновь… смог бы я… сделать то же самое?»

«Смог бы, — ответил Каин. — Это было бы тяжёлое, выстраданное решение, но ты смог бы. То, что ты не смог убить Яноса, вовсе не говорит о твоей слабости. В конечном итоге, ты видел, как твоё человеческое «я» его убивает. Некоторые вещи сделать второй раз не так уж просто».

«Милосердие может быть разным, — заметил Разиэль. — Я повёл себя эгоистично по отношению к нему».

«И что ты намерен делать в связи с этим?» — спросил Каин.

Разиэль открыл сами собой слипшиеся глаза и посмотрел на небо. В какой-то момент он уже начал засыпать, и ему почти начало казаться, что он разговаривает сам с собой. Что делать? Можно ли ещё что-то исправить?

«Что стало с Яносом после? — спросил Разиэль. — Тебе известно?»

«Да. Долгие годы хильдены черпали из него силу для питания — своего и своих механизмов. Я смог его освободить, но затем… он пропал в мире демонов. История не терпит парадоксов. Яноса не было в этом мире в изначальной линии истории с тех пор, как ты-человек убил его. Он не мог надолго остаться в нём снова. Это изменило бы слишком многое. И история… убрала его».

«Но ведь его можно вернуть, — заметил Разиэль. — Можно было бы сейчас. Извлечь из тебя его сердце не тогда, а сейчас. Найти его усыпальницу. В этом времени — он может быть!»

«Возможно, — ответил Каин. — По крайней мере, мы не знаем, может ли помешать этому что-нибудь».

«Как думаешь… его можно спасти?»

«Не знаю. Возможно всё».

«Я хотел бы попробовать».

«И как ты себе это представляешь?» — спросил Каин.

Разиэль задумался. А действительно, как?

«Ну… очевидно, для этого надо отправиться в мир демонов, — сказал он. — Для чего нужно много силы. Которой у меня сейчас нет, но это, как я понимаю, вопрос времени».

«И ты всерьёз собираешься делать это в одиночку?» — спросил Каин.

«Пока не знаю».

«А что насчёт твоего клана?» — продолжил расспросы император.

«А что насчёт него? Разиэлим уничтожен».

«Как и империя в целом. Как, по сути, и любой другой клан. Твоим братьям придётся избавляться от собственных потомков — своими руками. Мы все потеряли всё, что у нас было. Кроме друг друга. Это последнее, что у нас ещё остаётся».

«И то… друг друга мы тоже почти потеряли, — сказал первый лейтенант. — Теперь, когда я знаю правду о том, что стало с моим кланом… я не знаю, когда смогу полностью простить братьев за это».

«И ты предпочтёшь отвернуться от них из-за прошлого? Остаться один и лелеять свои обиды? Или всё-таки попробуешь дать им ещё один шанс?»

Разиэль какое-то время молчал. Светало, но он так и продолжал сидеть у подножия трона.

«Ты думаешь, мне не трудно? — спросил Каин с мысленной усмешкой в голосе. — Что я не боюсь, что вы снова передерётесь, и всё в конечном итоге окажется напрасно — снова? Последний парадокс подарил мне ещё больше горьких воспоминаний. И я совершил ещё больше ошибок, не все из которых можно исправить. Я… не представляю, как мне налаживать отношения с Ворадором».

«Он, вроде, мёртв», — сказал Разиэль меланхолично.

«Был мёртв, — поправил его Каин. — Ты помнишь, когда я не позволил Похитителю Душ поглотить тебя в первый раз?»

«После того, как я убил своё человеческое «я», — ответил Разиэль. — Да. Помню. Что именно мы тогда изменили?»

«Ты воскресил Яноса, Неназываемый воспользовался его телом, чтобы вернуть часть своих сородичей. В изначальной линии времени человеческие королевства очень долго оправлялись от последствий безумия Круга, но Неназываемый ускорил этот процесс. Я не стал ждать, пока смогу сам создать вампиров. Я воскресил Ворадора, и он создал мне другую армию. Армию из его потомков. После того, как я изгнал хильденов, Ворадор и его последователи оставались в Меридиане какое-то время, но затем люди изгнали их оттуда в ходе очередной небольшой заварушки. Я думаю, что он жив, но не имею понятия, где он. Более того, наши с ним отношения сильно испортились в тот период».

Разиэль задумался.

«Юг или восток. Других вариантов нет».

«Тем не менее, будет непросто заставить его меня слушать».

«Уверен, у тебя получится, — усмехнулся Разиэль. — Раз уж ты даже смог уговорить меня сохранить тебе жизнь».

«Что ж… возможно, — в мысленном голосе императора тоже звучала усмешка. — Ты ещё не принял решение, я полагаю?»

«Нет. Мне… нужно ещё немного времени, чтобы всё осознать, — сказал Разиэль. — И поверить. Отринуть все свои тяжёлые чувства, когда у нас был общий враг, было намного проще. Но сейчас… я не могу от них избавиться».

«У нас всё ещё есть общий враг, — ответил Каин. — Эта тварь не уничтожена».

«Да. Но это больше не мой бой. К слову… ты знаешь, что под Святилищем есть подземный зал?»

«Нет».

«Я отведу тебя завтра. Если, конечно, получится найти дорогу. Тварь там. Прямо под нами...» — после того, как Разиэль сказал это, ему самому стало жутко, и он поспешил встать с пола. И вообще, надо уже идти к себе и ложиться спать.

«Неприятное соседство, — заметил Каин. — Но давай подождём с этим. Я боюсь, что наш бой может повредить Святилище, а это пока — наша единственная база. И я боюсь, что тварь навредит вам».

«Понял. Спасибо, что выслушал меня», — поблагодарил Разиэль сам неожиданно для себя.

«Всегда пожалуйста. Времена меняются, верно? — Каин, судя по интонации, снова усмехался. — С возрастом как-то сильнее начинаешь ценить силу слова».

«Это точно. Жаль, что только сейчас… Думаю, мне стоит набраться смелости поговорить с другими братьями. Сражаться всем вместе, снова… это было бы хорошо. Правда».

«Я уверен, у вас всё получится, — сказал Каин. — Но сейчас… Разиэль, шёл бы ты спать. Уже почти рассвело».

«И правда. Но я уже иду. Эм… спокойного дня?»

«Взаимно, сын мой. Взаимно».

Разиэль снова уснул быстро и спал крепко. Вечером ему опять захотелось есть, и пришлось звать Мастера, чтобы тот дал ему свою кровь. Это было… странно. Очень.

После того, как первый лейтенант поел, Каин спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — сказал Разиэль. — Я думал найти Турэла. И попробовать поговорить с ним. Хотя… это не будет просто. Это правда? Что он отдал приказ уничтожить мой клан?

— Я не знаю, — ответил Каин. — Меня в тот момент не было в империи. Я вернулся уже после Войны Ослеплённого Солнца. Помнишь, ты вчера говорил о том, что не смог убить Яноса? Я… не смог быть рядом с твоими братьями. До самого конца. Мне было слишком сложно смотреть, во что они превращаются, и как гибнет империя. Я их бросил. Потому что был слишком слаб, чтобы исполнить свой долг Мастера перед ними.

Разиэль не отвечал. Они с Каином были в покоях первого лейтенанта, и вновь можно было поверить в иллюзию, что всё почти как раньше. Они снова молоды, не было ни голода, ни боли. Не было горечи предательства…

А какого демона?! Можно цепляться за горькие воспоминания. А можно помнить о том, что до этого было много хорошего. И что не поздно это хорошее вернуть. И сделать даже лучше.

— Мы можем всё исправить. Я уверен, — сказал Разиэль. — Все мы. Не знаешь, где Турэл?

— Должен быть в оружейной. Я просил его дать знать, когда он приведёт её в порядок, но, видимо, он всё ещё не закончил, — сказал Каин. — Сейчас извини меня, мне нужно увидеться с Мелкаей.

— Кстати, он дал тебе ответ?

— Да.

— И над чем вы теперь работаете?

— Над чарами, которые помогут найти других Хранителей. Вообще, он принёс мне интересный план по восстановлению империи. Я бы дал вам всем с ним ознакомиться чуть позже.

— Хм, — Разиэль задумался. — Это и правда звучит интересно. Я… никогда не обращал на Мелкаю особенного внимания. А стоило бы. Так что буду ждать.

— Вот и отлично. А теперь — иди и найди Турэла, пока не передумал.

— Да. Верно.

Они попрощались, и Разиэль снова двинулся знакомыми переходами в сторону оружейной. Тут всё ещё было очень пусто, и его шаги отдавались в коридорах почти зловещим гулким эхом, но всё же Разиэлю казалось, что Святилище как будто стало немного живее. То ли, может, просто у него самого сейчас было лучше настроение.

Они раньше шли по этим коридорам, обсуждая последние новости и достижения, обменивались шутками, иногда не всерьёз друг друга толкая. Можно ли было это вернуть? Разиэль был намерен хотя бы попробовать.

Турэл и правда был в оружейной. Правда, не один, а в компании Доумы. Старший тоже зашёл в помещение и замер, не зная, как начать разговор. Он не рассчитывал застать здесь ещё и третьего лейтенанта.

— Разиэль, — кивнул ему Турэл. — Доброй ночи. Нужно что-то?

— Я… Эм… — первый лейтенант прочистил горло. — Рэл, я… хотел поговорить.

— Да? О чём же?

— О нас. Об империи.

— Я слушаю. — Турэл внешне оставался спокоен. Он поставил на стойку меч, который до этого чистил от ржавчины, и обернулся к брату. Разиэль осторожно приблизился к нему. Доума в другом конце зала продолжал заниматься своими делами, кажется, решив, что лучше всего сделать вид, что его тут нет. Впрочем, Разиэль уже решил, что раз тут оба его брата, то и поговорит он с обоими. Вот только что сказать? «Я прощаю вас за то, что вы сделали с моим кланом»? Почему-то это не казалось хорошей идеей.

— Слушай… я вспоминал нашу юность вчера, — сказал Разиэль. — Да и вообще много о чём думал. Несмотря на то, что случилось… на всё, через что мы прошли, мне… не хватает вас. Всех вас.

— В каком смысле? — спросил Турэл. — Вот они мы, здесь.

— Да. Но ты со мной не более, чем, скажем, Зефон. С которым тоже надо что-то делать… Рэл… я хочу попробовать снова. Снова сражаться, стоя с вами бок-о-бок. Возможно, я не всегда был хорошим братом, но…

Турэл бледно улыбнулся.

— Мы все порой были друг другу плохими братьями, не находишь?

— Да… пожалуй. И всё же… мы были ими. Доума? — позвал Разиэль.

— М?

— Я… хотел перед тобой извиниться. За то, как мы с Турэлом вели себя с тобой, когда были молодыми.

— Нашёл, за что извиняться, — послышалось бормотание. — Столько лет уже прошло…

— Это не значит, что извиняться не надо, — сказал Разиэль твёрдо. — Скажи, ты уже дал Каину ответ?

— Нет. Я ещё думаю.

— Как и я. Что мешает тебе?

— Я уже говорил Турэлу. Я… не уверен, что хочу снова править.

— Понимаю тебя. Но даже так… я хочу сражаться снова бок-о-бок и с тобой в том числе. Как вы смотрите на то, чтобы уговорить Каина на небольшую вылазку?

— Что ты имеешь в виду? — спросил третий лейтенант настороженно.

— Тут много вампиров в окрестностях. Твоих потомков. Потерянных… Мне кажется, это подходящее слово для них. Я знаю, что это может быть тяжело для тебя, но… их необходимо убить.

— Тут ты прав, — кивнул Доума и приблизился к ним. — Охота, значит?

— Да. Не знаю, сможем ли мы вытащить Зефона и Мелкаю, хотя мне бы хотелось. Мы не так часто сражались вшестером, все вместе. Но мне кажется, что это может быть интересный опыт.

— Ты прав, — сказал Доума. — Давай попробуем. Только, думаю, нам нужно согласие Каина.

— Само собой. Я его спрошу.

Согласие Каина было получено на удивление быстро. И, что удивительно, абсолютно никто из братьев Разиэля не стал возражать против этой вылазки. Зефон, впрочем, не возражал вообще. Надо — значит надо. Однако перед тем, как они выдвинутся, Каин настоял на тренировке. И это снова было почти как раньше, когда они все вместе жили в фамильном поместье Каина в лесу недалеко от Курхагена. Пусть залы Святилища и отличались от комнат их прежнего дома, ощущение всё равно было очень похожим. Снова сшибались мечи, Каин комментировал и поправлял их. А они — внимательно слушали его советы.

Примечания:

Что ж, вот и начинается длинное путешествие Зефона к обретению эмоциональной стабильности. Пятый лейтенант стал первым, кто столкнулся с сильными последствиями своих мутаций — но далеко не последним. Не так просто исцелить безумие, которое прогрессировало две тысячи лет, даже если устранить причину...