Время Бессмертных (джен)

Примечания:

События этой главы начинаются в ту же ночь, в которую был ливень, описанный в предыдущей части. Я раздробила эти части потому, что иначе глава получалась слишком большой. Также по задумке Зефон обладает естественным даром эмпатии — способностью чувствовать эмоции других существ.

---

Зефон смотрел на исчерченные схемами листы, прерывисто и тяжело дыша, словно до этого долго бежал. Он вспоминал. Вспоминал собственный голос, что разносился в огромных залах Собора. Вспоминал свой клан. Зефоним. Его не хватало. Словно кто-то просто оторвал у Зефона важную часть.

Зефон вскочил и почти бегом покинул свои покои. Он не хотел быть один. С кем угодно, но только не один!

Неожиданно он столкнулся нос к носу с Доумой, который, очевидно, шёл к себе.

— Зефон? — спросил третий лейтенант. — Что-то случилось?

— Н-нет, — ответил тот, немного заикаясь. — Всё хорошо. Я… просто хотел найти кого-нибудь.

— Что ж, ты нашёл. Меня. Что ты хотел?

Зефон не знал, что отвечать на этот вопрос. Он нашёл — этого было достаточно. Он не был один. Но всё-таки был. Он не чувствовал брата так же хорошо, как свой клан. Это была иллюзия присутствия — не более того. Пусть даже Доума сейчас стоял совсем рядом с ним, он не был рядом. Иллюзия. Ложь.

Зефону хотелось усилить ощущение чужого присутствия. Убедить себя в том, что оно не ложно. Взять брата за руку. Но только вот почему-то это казалось очень плохой идеей. Не Доуму.

— Зефон? — снова позвал его третий лейтенант. — Что с тобой?

Пятый лейтенант покачал головой и побежал прочь. Доума поражённо посмотрел ему вслед. Что это, демоны его побери, вообще было?! Третий лейтенант нахмурился и размеренным шагом двинулся за братом, гадая, стоит ли что-нибудь предпринять. Хотя их отношения с Зефоном были не особенно хорошими, Доума всё-таки не мог его просто так бросить. Не в таком состоянии — точно.

«Мастер, — позвал он неожиданно даже для самого себя. — С Зефоном… происходит что-то непонятное. Он только что чуть не влетел в меня, сказал, что искал кого-нибудь. А, когда я спросил, зачем, просто пробежал мимо».

Каин какое-то время молчал, обдумывая услышанное.

«Возможно… тоска по клану, — сказал он. — Спасибо, Доума».

«Тоска по клану?» — спросил третий лейтенант.

«Да. Зефон был сильно связан с ними на эмоциональном уровне. Теперь, когда связи больше нет, а его чувства возвращаются… он ощущает себя одиноким. Только вот… стоит ли мне быть тем, кто заполнит эту пустоту?..»

«В… каком смысле?» — спросил Доума, который вообще-то не был уверен, что вопрос не риторический, но всё же рискнул уточнить.

«Будет ли правильно, если он получит утешение от меня, а не от одного из вас? — пояснил Каин свою мысль. — Я боюсь, что он окажется привязан ко мне слишком сильно».

«Вероятно, я его как объект, у которого можно было попросить утешения, не устроил, — заметил Доума с нотками яда в мысленном голосе. — Но, возможно… никто, кроме вас, не сможет его успокоить».

«Возможно… ты прав», — ответил Каин. В конечном итоге, в Зефоне всё ещё была частица его души. Возможно, это как-то поможет. Только всё же хотелось бы, чтобы нашёлся другой вариант.

Зефон тем временем остановился на перекрёстке, откуда отходил коридор к покоям второго, четвёртого и шестого братьев. Чувство одиночества становилось почти невыносимым.

«Рахаб? — позвал он. — Ты у себя?»

«Нет, я в библиотеке. Что такое? Тебе нужна помощь?»

«Ты один?» — спросил Зефон.

«Ну… более-менее. Мелкайя тоже где-то тут, но он занят своим делом, а я — перебираю книги».

«Могу я… тебя увидеть?»

«Да, конечно. Я могу прийти к себе, если хочешь».

«Пожалуйста. Я… подожду тебя там?»

«Конечно. Я уже иду».

Рахаб и правда поспешил к себе практически бегом. Он не знал, что именно, но с Зефоном явно что-то происходило. И, судя по тому, что даже в его мысленном голосе нет-нет да и проскальзывала дрожь, что-то не очень хорошее.

Пятый лейтенант прошёл в покои четвёртого и остановился у стены. Его мелко трясло. Он вонзил когти себе в ладонь, пытаясь успокоиться, но это не помогало. Зефон пытался выровнять дыхание. Один. В этой такой большой комнате — один. Даже при том, что книжные шкафы из тёмного дерева делили гостиную Рахабима на несколько зон, она всё равно казалась слишком пустой и огромной. Зефон даже не понимал, что плачет, широко раскрыв глаза. Наконец спустя почти вечность дверь отворилась, и на пороге возник…

Зефон сделал шаг вперёд. Но нет. Это был не Рахаб.

— Что ты… здесь делаешь? — чуть ли не срывающимся голосом спросил он у Разиэля.

— А ты? — спросил старший немного зло, лишь потом заметив, в каком Зефон был состоянии. — Великие духи… что с тобой?

— Уйди отсюда!

— Ладно-ладно… Уже ушёл.

Подняв руки, Разиэль сделал шаг назад и закрыл дверь.

«Рахи… ты знаешь, что у тебя в комнатах… Зефон?» — спросил он.

«Знаю. Что с ним?»

«А вот этого… я не знаю. Но… мне кажется, он дрожит и едва не плачет. Он меня выгнал, и я решил… не провоцировать».

«Понятно. Тебе правда лучше уйти оттуда. Я скоро буду. Полминуты».

«Уверен? — спросил Разиэль, покосившись на дверь. — Честно говоря, мне немного страшно оставлять тебя с ним… таким».

«Уверен. Он меня не тронет. Всё будет хорошо».

Тем не менее, Разиэль так и торчал под дверью до тех пор, пока не пришёл Рахаб.

— Ты точно уверен, что всё будет хорошо? — спросил Разиэль.

— Да, — Рахаб кивнул. — Иди к себе. Я позову, если будет нужна помощь.

— Ну… хорошо. Держи меня в курсе, что у вас там… происходит, ладно?

— Ладно.

Рахаб вздохнул и открыл дверь. Он прошёл и огляделся. Зефон сидел слева в углу комнаты.

— Зефон… — позвал его четвёртый лейтенант негромко и сделал шаг к брату. — Я здесь. Я пришёл. Что с тобой?

— Какой смысл… — прошептал Зефон. Рахаб медленно приближался к нему. — Он тоже — вернулся.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Рахаб, садясь на пол рядом с братом, но всё-таки не касаясь его. Не так сразу.

— Разве не ясно? Разиэль. Он вернулся.

— Да. И что?

— Ты будешь рядом с ним. Как и раньше.

— Зефон…

Рахаб потянулся к его руке и попробовал взять его ладонь в свою, но младший резко дёрнулся, оставив на коже четвёртого лейтенанта глубокие порезы. На секунду Зефону стало стыдно, но он ничего не сказал.

— Дай мне руку, — попросил Рахаб.

— Зачем?

— Ты же пришёл ко мне, чтобы не быть одному, верно? Дай мне руку. Я тут, с тобой. Не с Разиэлем. А с тобой. Хотя… я уверен, что он бы не бросил тебя тоже. Никто из нас. Можем… позвать его. Сам убедишься.

— Нет. Нет, не надо. Пусть убирается.

— Его здесь нет.

Зефон попытался прислушаться к своим ощущениям, пытаясь понять, не врёт ли Рахаб. Правда ли они только вдвоём. Он не сумел. Но всё же почувствовал брата рядом. Беспокойство — за него? Тепло.

— Пусть не возвращается. Никогда.

Зефон порывисто обнял старшего, пряча лицо у него на груди. Рахаб погладил короткие рыжие волосы, глубоко задумавшись. И что делать?! Он не был готов отказываться ни от одного из братьев. Но Зефон… похоже, он боялся. Боялся, что теперь, с возвращением первого, Рахаб его бросит. Как убедить его, что так не будет? Звать Разиэля сейчас явно было плохой идеей — Зефон был практически в состоянии аффекта, он не станет слушать.

— Я здесь, — повторил Рахаб. — Я с тобой.

Зефон постепенно успокаивался. Но проклятая пустота всё равно не уходила окончательно. Он никак не мог окончательно взять себя в руки. Какая-то его часть отдавала себе отчёт в том, что он ведёт себя абсолютно неадекватно, но от этого было только хуже. От этого было страшнее. Ведь даже понимая, что он ведёт себя как последняя истеричка, Зефон не мог этого исправить. Он уже не контролировал себя. Всё, что ему оставалось — это позволить эмоциям поглотить себя и просто переждать аффект, надеясь, что до этого он не наговорит и не сделает ничего, в чём после станет раскаиваться.

Страшно. Зефон всегда гордился своим самоконтролем. И вот он разлетелся на осколки перед натиском совершенно иррациональной, невесть чем спровоцированной истерики. И разум пятого лейтенанта был не в силах сладить с этим. Только принять.

«Рахи?..» — послышался в голове Рахаба голос первого лейтенанта.

Четвёртый лейтенант ощутил лёгкое раздражение. Разиэль решил напомнить о себе… крайне не вовремя.

Зефон резко выпрямился и посмотрел на брата.

— Что такое? — спросил он тихо и по-прежнему немного испуганно. — Что произошло?

— Ничего, — ответил Рахаб рассеянно.

— Твои эмоции… они изменились.

— Ах, это… просто назойливая мысль. Не обращай внимания.

— Расскажи мне.

А вот это было уже проблемой. Настоящей проблемой…

— Зефон, оно того не стоит. Правда. Не о чем переживать.

— Расскажи.

Рахаб начинал бояться. Он просто не представлял, что делать. И понимал, что Зефон сейчас чувствует этот страх. И что тоже потребует объяснений.

— Рахаб?

Четвёртый лейтенант оказался прав. В голосе младшего звучал практически ужас. Рахаб глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Зефон, — сказал он наконец, — я просто боюсь сделать тебе больно. Вот и всё.

«Рахи, всё хорошо?»

«Разиэль, твою!.. Не сейчас, — ответил Рахаб. — Всё… очень сложно. Я потом расскажу, хорошо? Просто… не отвлекай меня. Пожалуйста».

«От чего?»

«От Зефона. У него просто… я цензурных слов не могу подобрать, чтобы описать его состояние. Нецензурных, впрочем, тоже. И он… чувствует, что я отвлекаюсь на что-то. Но если я скажу, что на тебя — скорее всего он устроит истерику».

«Почему?»

«Я. Потом. Расскажу. Разиэль. Всё».

Зефон, ощущая изменения в эмоциональном состоянии брата, отполз от него подальше. Рахаб снова вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Разиэль, — сказал он. — Я злюсь на него. Чувствуешь? На него — злюсь. На тебя — нет.

Но Зефон больше не слушал. Он вскочил и попытался выбежать из комнаты, но Рахаб перехватил его. Пятый лейтенант его оттолкнул, и теперь они стояли, глядя друг на друга и тяжело дыша. Рахаб прижимался к двери спиной и ладонями, не выпуская брата. Что делать?! Как его успокоить?

— Зефон, — снова позвал он. — Я никуда не уйду. И ни к кому. Даже к Разиэлю. Обещаю.

Ложь сорвалась с языка Рахаба раньше, чем он подумал. Оставалось надеяться, что это ложь во спасение, но одно четвёртый лейтенант понимал точно — нужно что-то делать, причём быстро! Если Зефон продолжит ревновать его к Разиэлю, это ничем хорошим не кончится. Для всех троих. Причём последствия могут стать ощутимыми очень быстро.

Пятый лейтенант снова опустился на пол. Он весь поник, словно из него неожиданно вынули позвоночник. Рахаб рискнул отойти от двери и снова опустился с братом рядом, потом нежно погладил его плечо.

— Зефи… я буду с тобой. Может, не постоянно. Не безраздельно. Но буду. Я обещаю. И я… не оставлю тебя одного, — что ж, вот это было уже лучше. Только бы Зефон услышал.

— Мне… так… пусто, — сказал Зефон. — Так тяжело. Я… не знаю, почему. Прости. Я просто… не могу контролировать это. Слишком… много.

— Всё хорошо, — Рахаб придвинулся ближе и снова обнял младшего. — Хочешь… поспим сегодня вместе?

Зефон обхватил его руку за запястье и нервно стиснул ладонь.

— Не знаю, — прошептал он. — Я… не могу привыкать к этому. Разиэль или нет… а ты не сможешь быть рядом. Всё время.

Зефон начал мыслить рационально. Это уже радовало.

— Думаешь, ты так быстро привыкнешь? — спросил Рахаб. — За один день? Зефи… я не хочу, чтобы ты страдал. И если я могу помочь — я хочу помочь.

— Спасибо.

Они снова обнялись и некоторое время сидели так.

«Рахи?..» — снова прозвучал Шёпот Разиэля у четвёртого лейтенанта в голове.

«Потом. Всё хорошо, он меня не съест», — сказал Рахаб. Потом заговорил вслух:

— Разиэль… не отстанет никак. Но я здесь. С тобой. Давай на диван переберёмся?

Они сели на диван, но Зефон, кажется, всё никак не мог поверить, что Рахаб не лжёт ему. Возможно, стоило попробовать удерживать пятого лейтенанта до рассвета, пока он не уснёт. Сон должен помочь. Хоть немного.

«Зефон ревнует, — сказал Рахаб первому лейтенанту скорее для того, чтобы старший снова не влез со своими уточнениями, всё ли хорошо, в самый неподходящий момент. — Меня к тебе. Какой-то своей частью он понимает, что это нерационально, но помогает это мало. Он… да даже не почти. У него истерика».

«У Зефона?!» — переспросил Разиэль.

«Ага. Представь себе. Мне… очень сложно подбирать слова, чтобы его успокаивать. Поэтому, пожалуйста, не отвлекай меня».

«Ладно. Хорошо. Удачи. Но ты… дай всё же знать, как дела?»

«Дам, — сказал Рахаб, едва удержавшись от того, чтобы не добавить, что по голове Разиэлю даст, если тот лезть не перестанет. — Когда будет подходящий момент. Но до тех пор — не трогай меня, ладно?»

«Ладно».

— Это… всегда должно быть так сложно? — спросил Зефон тихо. — Чувствовать?

— Нет, — ответил Рахаб. — Наверное, это какой-то отголосок проклятья. Возможно, стоит обсудить это с Мастером.

— Ему я тоже… не нужен. Никогда не был.

— Не говори так.

— Это… правда. Я лишь… инструмент. Не более.

— Заботятся даже об инструментах. А я уверен, что он не думает о тебе так.

— Не хочу… быть слабым. Не перед ним.

— Хорошо, — примирительно сказал Рахаб. — Не хочешь — мы ему ничего не скажем. Я — точно нет.

— А Разиэль?

— Он ничего не знает.

Рахаб соврал. Опять. Поганое ощущение. Он не знал, что делать. Дать Зефону больше? Сейчас? Но потом что? Если у младшего сейчас возникнет к нему нездоровая и сильная привязанность то, что с этим делать потом?

— Ты правда соврёшь ему? — тихо спросил Зефон. — Ради меня?

— Зачем врать? Но и зачем говорить Мастеру то, что ему знать совершенно не нужно, правда же?

Зефон глубоко вздохнул.

— Как же мне плохо… И накатило так внезапно. Совсем без… предпосылок. Я сидел, делал схемы Собора, и вдруг…

— Всё хорошо. Я буду с тобой, пока не станет легче, — пообещал Рахаб.

Хотя бы это было правдой. И так уже слишком много лжи для одной ночи.

— Спасибо, — прошептал Зефон.

— Но ты точно уверен, что не хочешь сказать Мастеру об этом? Он мог бы помочь.

— Нет! Нет…

— Зефи… чего ты боишься? Что Каин убьёт тебя за это?

— Нет, — пятый лейтенант вздохнул. — Отринет. За то, насколько я… несовершенный.

— Он не сделает это. А если да — то от него отвернусь даже я, — сказал Рахаб, не подозревая, что почти повторяет то, что говорил Турэл Доуме.

— Правда?..

— Да. Я верю в Мастера. Но я не слепой. Если эта вера окажется напрасной… то я откажусь от неё. И останусь с тобой. Вместе.

— А Разиэль?

Рахаб тяжело вздохнул.

— Он дорог мне. Вы оба дороги. И то, что он вернулся, не значит, что я брошу тебя.

— Как бы я хотел… чтобы ты был со мной, — прошептал Зефон. — Только со мной. Вечно. Ведь я бы вполне мог обеспечивать тебя едой и книгами. Было бы хорошо. Верно? Рахаб… ты боишься? Тебя… пугают мои слова? — пятый лейтенант посмотрел в лицо старшего брата.

— Н-немного… Я люблю посидеть с книгами и ни в коем случае не против твоего общества, но, Зефи… это не привело бы ни к чему хорошему.

— Почему?..

— Ты продолжал бы бояться, — неожиданно осенило Рахаба, — что я уйду. Или меня украдут. Это бы не сделало лучше.

— Но я так хочу этого…

— Я знаю. Послушай… давай всё-таки позовём Мастера? Прямо сейчас? Расскажем ему о том, что с тобой происходит?

— А если… если он отринет меня?

— Я буду с тобой. Вечность. Обещаю. С тобой — и ни с кем больше.

— Даже с Разиэлем?

— Да, — сказал Рахаб, молясь, чтобы Зефон поверил.

Четвёртый лейтенант сам не был уверен, что звать Каина сейчас — хорошая идея. Но он просто не знал, как ему самому привести Зефона в чувство и не сделать хуже. Он ходил не то, что по тонкому льду — шёл по ниточке, а внизу клокотала раскалённая лава.

— Обещаешь?.. — переспросил Зефон.

— Да. Зефи, всё, что угодно… Но прошу тебя — дай Мастеру шанс.

— Хорошо. Для тебя… я сделаю это. Зови его.

«Мастер, — обратился Рахаб к Каину. — Со мной сейчас Зефон. Он… в очень расстроенных чувствах. Мне нужна ваша помощь».

«Ты уверен, что это хорошая идея?» -спросил Каин.

«Да. Он боится, что, увидев его в таком состоянии, вы его отвергнете. Нужно показать ему, что это не так».

Каин какое-то время не отвечал. Конечно, он и не думал отвергать Зефона по такой причине, вот только… он точно сможет нормально это показать?

«Мастер, пожалуйста, — сказал Рахаб. — Я еле уговорил его на это. Нужно хотя бы попробовать, иначе он утратит доверие к вам окончательно».

«Хорошо, — вздохнул Каин. — Сейчас подойду».

— Он сейчас придёт, — сказал Рахаб и погладил Зефона по волосам. — Не бойся. Всё будет хорошо. Я уверен.

«Я позвал Мастера, — сказал Рахаб Разиэлю. — Будем приводить Зефона в чувство вместе. Надеюсь, что-то из этого получится».

«Удачи», — сухо и коротко отреагировал старший.

Через какое-то время дверь комнаты открылась, и император вошёл в помещение. Зефон попытался тотчас выпрямиться и отодвинуться от Рахаба, но четвёртый лейтенант просто не выпустил его из объятий.

— Зефон, — негромко позвал Каин, приближаясь. — Что с тобой произошло?

— Н-не знаю, Мастер, — сказал Зефон. — Просто… я неожиданно ощутил жуткое одиночество. А потом — страх.

— Возможно, это потому, что тебе не хватает твоего клана, — сказал Каин, опускаясь на диван с другой стороны от Зефона.

— И что делать? — спросил пятый лейтенант негромко.

— Не знаю, — честно сказал Каин. — Думаю, мы не можем заменить тебе клан. Никто не может. Это качественно другие ощущения. Но мы можем быть рядом с тобой. Ты не один.

— Это… правда? — спросил Зефон. — Вы меня не оставите?

«Отпусти-ка его?» — попросил Каин Рахаба.

Тот повиновался и, разомкнув объятия, чуть отодвинулся. Но раньше, чем Зефон успел испугаться этому жесту, его резко потянуло назад.

Пятый лейтенант, кажется, понял, какие чувства обозначаются выражением «родить ежа». Потому что по ощущениям именно это он и сделал, когда неожиданно оказался в объятиях Каина.

— Зефон, — заговорил император. — Я знаю, что был требователен к тебе. Излишне требователен. И, похоже… я допустил много ошибок в твоём воспитании. Очень много. Но я бы никогда тебя не оставил. Мне жаль, если ты думал так.

Возможно, когда-то всё же оставил бы. Возможно, тогда, в самом начале, Каин всё-таки мог бы убить не оправдавшего его надежд сына. Но говорить это сейчас не стоило точно.

Зефон в его руках дышал медленно и глубоко, кажется, наконец-то начав успокаиваться.

— К тебе ещё не начала возвращаться эмпатия? — спросил Каин.

— Немного.

— Прислушайся ко мне. Что ты сейчас ощущаешь?

Зефон закрыл глаза.

— Сожаление. Горечь. Из-за меня?..

— Да. Я… не понимал, что делаю. С тобой.

Зефон открыл глаза и проморгался.

— Я поступал примерно так же со своими потомками. Прекрасно зная, как это ощущается. Но я понимал ваши мотивы.

— Ты сам избавлялся от них без сожалений.

— По большей части. Или заталкивал сожаления настолько глубоко, что не замечал. После казни Разиэля… я поверил в то, что вы можете убить любого из нас. Вот так, просто. А я… никогда не был хорош достаточно.

Зефон услышал над ухом тяжёлый вздох.

— Послушай… ты очень сильный. Сильнее, чем понимаешь. Быть одному… сложно. Я знаю это, как никто. Но ты бы справился и с этим.

— То, что я сейчас чувствую… пройдёт?

— Да, хотя тяжело почти наверняка будет.

— Можно мне просто… не чувствовать? — спросил Зефон.

— Вряд ли, — ответил Каин. — Знаешь, пойдём в тренировочный зал.

— Прямо сейчас? Зачем?

— Затем, что тебе нужно отвлечься. Поверь мне, это поможет.

— Хорошо. Попробуем, — сказал Зефон и осторожно поднялся. Каин не стал его удерживать.

— Можно мне с вами? — спросил Рахаб, еле сдерживая широкую улыбку. Интересно, Каин вообще обнимал кого-то из них вот так раньше? И почему от этого зрелища самому Рахабу вдруг стало так хорошо?

— Хочешь тоже потренироваться? — спросил император.

— Скорее… просто побыть с вами. Можно?

— Конечно. Почему нет?

Казалось бы, Рахаба тут было уже не надо. Но… он банально не хотел объясняться с Разиэлем. Мысль об этом не вызывала ничего, кроме раздражения.

«Почему ты так радуешься?» — спросил его Зефон.

«Потому что всё хорошо прошло, — ответил Рахаб. — Хорошо же?»

«Пожалуй… да».

Зефон чувствовал… странное. Его не отвергли. Ни Рахаб, ни Мастер. Даже сейчас. Они были с ним. Может и правда не нужно больше закрываться? Дать своим чувствам шанс. Да, он был готов к этому. Теперь — точно.

Рахаб прихватил с собой книгу из спальни и направился вместе с Зефоном и Мастером в тренировочный зал. Сев прямо на пол у дальней от входа стены, он погрузился в чтение, краем уха прислушиваясь к лязгу мечей. Тренировка пятого лейтенанта только с Мастером шла гораздо живее, чем групповая, которую они пытались устроить в первой половине ночи. Каину пришло в голову, что, возможно, следует вот так самому погонять всех сыновей. Тоже общение в какой-то мере.

Читая историческую хронику, Рахаб наткнулся на имя Разиэля. Так, нужно всё-таки поговорить со старшим, пока тот не надумал себе ничего страшного.

«Вроде бы, всё хорошо, — сказал Рахаб Шёпотом. — Пока что. Но то, что происходит с Зефоном… это будет сложно. Для нас троих — точно».

«Говоришь, он ревнует тебя ко мне?» — спросил Разиэль.

«Да. И пока я просто не знаю, что с этим делать. Он очень боится, что я его… брошу. Теперь, когда ты снова с нами. Я не знаю, как ему объяснить, что я просто бы с радостью общался с вами обоими. И был бы рад, если бы у вас наладились наконец отношения».

«Как и я, — вздохнул Разиэль. — Но не похоже, что он готов дать мне шанс».

«Пока — точно нет. Он видит в тебе угрозу. Посмотрим по обстоятельствам, — сказал Рахаб. — Всё-таки он понимает, что это, скажем так, не совсем разумно. Но ему нужно время, чтобы взять под контроль свои чувства».

«Как… вы с ним вообще сблизились? — спросил Разиэль. — Я бы ожидал, что Зефон будет ревновать ко мне Турэла. Но точно — не тебя».

«Сложно сказать, — ответил Рахаб. — То, что с тобой случилось, всё-таки потрясло его достаточно сильно. И, кажется, я начинаю догадываться, почему. Кроме того, у нас ведь с ним общие границы. Были. Когда началась война, мы постоянно вели переговоры. Зефон не желал сражаться со мной, но при этом боялся идти против воли Турэла. Всё было… очень сложно. Но как-то получилось, что мы начали… понимать друг друга. И много общаться. Конечно, попытки Зефона усидеть на двух стульях приводили к разного рода… сложностям, но всё же мы сблизились довольно сильно. К тому же, от меня он не видел угрозы, в отличие от всё того же Турэла. Наверное, сейчас я просто единственный близкий ему вампир, который никогда не давал повода себя бояться».

«Ясно, — сказал Разиэль, хотя на самом деле ему было не так уж ясно и точно требовалось время, чтобы всё это осмыслить. — Ладно. Я… постараюсь по возможности тебя не трогать, пока ситуация не разрешится. И… как-то донести до Зефона мысль, что я для него тоже не угроза».

«Хорошо. Спасибо. Только… будь аккуратнее с ним».

«Да я уж понял, что Зефон у нас — хрустальная ваза», — протянул Разиэль чуть иронично.

«Я серьёзно», — сказал Рахаб чуть обиженно.

«Я тоже. Я буду осторожен. Обещаю тебе. Но всё же постарайся находить время и на меня тоже, хорошо?»

«Ну… постараться-то я постараюсь, но обещать ничего не могу, — сказал Рахаб. — Не переживай. От тебя я точно никуда не денусь».

Хотя вот сейчас Рахабу очень хотелось деться куда-нибудь. От Разиэля, от Зефона. Предложение последнего касательно еды и книжек, конечно, было соблазнительным, но правда — это бы сделало только хуже в долгосрочной перспективе. Почему нельзя было просто остаться наедине с Мастером?! Хотя бы тут всё было понятно и просто. По крайней мере, Рахабу так казалось.

Рахаб зевнул и вложил закладку в книгу. Пора было уже ложиться спать. Ливень, тренировка, разговор с Доумой в оружейной, библиотека, Зефон… ночь получилась очень длинной. Пора бы и отдохнуть.

Каин решил точно так же и отпустил своих сыновей.

«Точно не хочешь поспать вместе сегодня?» — спросил Рахаб Зефона.

«Я… думаю, что ты прав, — ответил пятый лейтенант. — Мы не сможем быть рядом постоянно. И мне надо привыкнуть к этой мысли. Я попробую лечь у себя и просто помнить, что могу прийти к тебе, если что. Станет совсем плохо — тогда приду. Так нормально?»

«Конечно. И, разумеется, ты можешь прийти, если передумаешь».

Они покинули тренировочный зал, и Рахаб обратился уже к Каину.

«Спасибо, Мастер. Я… просто не знал, что мне делать с Зефоном. Думаю, теперь ему должно стать лучше».

«Я сделал то, что должен был», — ответил Каин.

«И всё равно. Не думаю, что для вас эта ситуация сколько-нибудь проще, чем для нас. Может, даже сложнее. Но вы делаете всё, чтобы помочь нам».

«Рахаб, серьёзно, это меньшее, что я могу сделать, — ответил Каин. — Вы — моя ответственность. До определённого предела, конечно, но тем не менее. Я сам просто рад, что у меня вообще получается помогать вам, а не делать ещё больнее и хуже. Всё же… я никогда не был вам, скажем так, родителем».

«Вряд ли это когда-то было необходимо, — сказал Рахаб. — Отношения Мастера и обращённого могут принимать очень много разных форм. И я сомневаюсь, что кому-то из нас, даже Зефону и мне, когда-то был нужен именно Отец в вашем лице. Наставник — скорее».

«Что ж, рад, если у меня получается справляться с этой ролью».

«Получается, — ответил Рахаб. — И, если я могу помочь как-то, кроме разбора книг…»

«Дам знать обязательно, — ответил Каин. — Ложись спать».

Рахаб пошёл к себе, не в силах избавиться от странного ощущения. Ему не хотелось по-настоящему разбираться ни с проблемами Зефона, ни с Разиэлем. У него тоже было не так уж много сил, чтобы решать чужие проблемы. И единственным островком спокойствия в этом мире снова стал Мастер. Как и всегда. Но только сейчас он стал едва ли не единственным, с кем Рахаб в принципе хотел общаться.

Сам Каин же думал о том, насколько подозрения Зефона были оправданы. Мог ли он раньше правда избавиться от кого-то из своих сыновей потому, что они не оправдали бы его ожиданий? Каину сама эта мысль просто не приходила в голову. Он отнюдь не всегда был доволен лейтенантами, но никогда — до такой степени, чтобы решить, что кто-то из них просто не заслуживает второго шанса. Он даже не допускал мысли, что сыновья могут настолько серьёзно его подвести. Он… доверял им? В этом смысле — пожалуй.

Если бы Зефон не смог захватить Умолкнувший Собор, Каин убил бы его? Или Турэла, если бы тот не справился с возведением Дымовых Труб? Вряд ли. Скорее, он бы просто поручил эту задачу кому-то другому. Наверное, за что-то Каин бы всё же мог их убить, но он сам даже представить не мог, за что конкретно. С другой стороны, возможно, Зефона страшила не смерть, а просто то, что Мастер может от него отвернуться. В это можно было поверить… Каин в своё время был очень строг к пятому сыну. Слишком строг, поскольку, глядя на остальных, решил, что их как раз воспитывал слишком уж мягко. А с Зефоном перегнул в другую сторону.

Тот был пятым. И постоянно опасался конкуренции за внимание Каина со стороны других братьев. Каин считал, что это помогает его сыновьям развиваться и становиться сильнее и лучше. Кто же знал, что одновременно это настолько сильно их ранило? Сказать по правде, Каин никогда раньше особенно не задумывался об их чувствах, как и о чувствах окружающих в принципе. Он и сейчас-то не особенно хотел, но обстоятельства заставляли. Обстоятельства и чувство ответственности, будь оно не ладно.

Что ж, возможно, не быть бессердечным окажется не так уж плохо. Может, доверительные отношения с сыновьями всё же будут стоить того. Но всё-таки сейчас у императора было ощущение, что он ломает самого себя, и оно ему совершенно не нравилось. Проще, конечно, было просто оттолкнуть Зефона и заставить справляться с эмоциональными проблемами самостоятельно. Только вот Каин поставил себе цель — сделать так, чтобы его сыновья могли быть счастливы. И, похоже, что без его участия и задушевных разговоров всё-таки было не обойтись.

Одной из черт характера Каина было упрямство. Если он принимал решение, то почти никогда не менял его. В данном случае это значило, что, если он решил помочь сыновьям научиться жить счастливо, то он сделает всё, что можно, ради этой цели. Будет разговаривать с ними, сражаться, обнимать, если так будет нужно. Пусть даже это непривычно. Пусть даже все эти нежности кажутся для него самого совершенно неприемлемыми. Но если это нужно им — потерпит. Может, потом ему даже понравится. Со временем.

* * *

Разиэль, потренировавшись в магии, ещё довольно долго продолжал работу Рахаба, разбирая книги в библиотеке. Зефон ревновал Рахаба к нему. И это… неприятно признавать, но это было взаимно.

Разиэль честно хотел наладить с братом отношения, но какая-то его часть шептала, что просто избавиться от Зефона было бы намного проще. С чего вдруг вообще понадобилось налаживать отношения с этим существом, от которого всегда были одни проблемы? Теперь вот он к Рахабу присосался со своими страданиями.

Разиэль даже головой тряхнул, отгоняя неуместные мысли. Зефон — его брат, каким бы он ни был. И, очевидно, он сейчас сильно страдает. Ему нужна помощь. Да, наверное, им всем нужна, каждому — по-своему. Проблема лишь в том, что кроме друг друга у них всё ещё никого не было, а помогать кому-то, когда ты сам искалечен, очень тяжело.

Хотя Разиэль пришёл к себе в спальню уже после рассвета, он всё-таки переоделся в лёгкую пижаму, а затем — сел на кровати, скрестив ноги, и воззрился на светильник на тумбе, словно тот мог пролить свет не только на окружающую действительность, но и на его мысли.

Да, намного проще было бы, если бы Зефона просто… не было. Но наверняка тот думал о Разиэле то же самое. Не даром же закричал на него, требуя убраться куда подальше. В прежние времена Разиэль после такого, наверное, остался бы назло, чтобы помучить младшего. Всё-таки он сам был не очень хорошим старшим братом.

Наверное, стоило поговорить о Зефоне с Турэлом — насколько помнил Разиэль, в дни их молодости именно второй лейтенант знал пятого лучше всего. Но завтра. Всё — завтра. Сегодня и так была какая-то очень долгая и непонятная ночь. Но, может, завтра будет лучше.

* * *

Зефон тоже не спал довольно долго. Он лежал и боролся с искушением пойти к Рахабу, пытаясь донести до самого себя мысль, что старший всё равно в какой-то мере с ним, даже если не рядом физически сейчас, в эту самую секунду. К нему всегда можно прийти. Всегда можно поговорить. Это главное.

«Но всегда ли так будет?»

Зефон уже почти сдался и пошёл к Рахабу, когда вдруг вспомнил слова Мастера. Он справится. В любом случае справится. И с одиночеством — в том числе. В этом нет ничего такого уж страшного.

«Мы достаточно сильные, чтобы пережить это».

С такой мыслью Зефон наконец-то уснул, даже не удивившись тому, что обращается к самому себе во множественном числе.

Глава клана и сам клан стали одним. Зефон стал частью Умолкнувшего Собора, а Собор — частью него. И теперь было очень сложно снова стать только лишь Зефоном. Нужен был кто-то другой. Пятого лейтенанта вовсе не испугало то, что неожиданно этот «другой» нашёлся в его собственном сознании. Он слишком давно к подобному привык.

* * *

На следующий вечер Зефон некоторое время просто вспоминал, что вообще вчера было. Окончание ночи запомнилось смазанным кошмаром, в котором было сложно отличить явь от фантазии. Довольно долго пятый лейтенант лежал в кровати, приподнявшись на локте, и прислушиваясь к собственным ощущениям.

Скинуть хитин с собственных чувств — стоило ли оно того? Но, выходило, от него уже ничего не зависело. Ему нужно было столкнуться с этим — и выстоять.

«Рахаб?» — позвал он осторожно.

«Да?» — пришёл столь же осторожный ответ.

«Что я… наговорил вчера?»

«Ты не помнишь?»

«Помню, но… очень смазанно. Что со мной было?»

«Тоска по клану, — ответил Рахаб. — По крайней мере, таково было предположение Мастера. Как ты? Лучше?»

«Кажется. Прости».

«Зефон… тут не за что извиняться. Тебе очень тяжело. Это было… неизбежно. Мы через многое прошли. Все мы. И вопрос, кому в итоге сильнее досталось. Я просто рад, что тебе лучше».

«Что ж… если ты уверен…»

«Уверен. Зефон… ты дорог мне. По-прежнему. Я… в какой-то степени даже рад, что ты вчера пришёл ко мне, а не страдал в одиночестве».

Зефон некоторое время молчал, думая, стоит ли спрашивать, не врёт ли Рахаб и уверен ли он в своих словах. Разумеется, тот ответит «да». Даже если это неправда.

«Спасибо, — сказал пятый лейтенант наконец. — Хотя я не знаю, когда это будет взаимно. Я думаю и чувствую совсем не так, как ты. Всё ещё».

«Это не так важно».

«Уверен? Разве тебе не хотелось бы видеть рядом… другого меня?»

«Я… могу понять, что ты чувствуешь, — ответил Рахаб. — Вчера, когда шёл дождь, я вспоминал наше прошлое. И эти воспоминания несли такую горечь, что я думал, что лучше было бы вообще ничего не чувствовать. Если тебе лучше таким, какой ты есть сейчас — это главное».

Зефон аккуратно коснулся рукой полога кровати. По ощущениям он был не таким, как постельное бельё. Не таким мягким, но более гладким. Но это нравилось ему по-своему.

«Мне нужно время», — сказал он наконец.

«Я знаю. И не переживай так. Из-за Разиэля — в том числе».

«Постараюсь».

Разиэль… А ведь он говорил, что хотел бы, чтобы Зефон чувствовал. Но чтобы он был не уязвимым, а счастливым. Врал или нет? Как узнать? Способ был лишь один — поговорить с ним.

Зефон наконец поднялся и, одевшись, зашёл в свой кабинет. Планы Собора… сможет ли он их закончить? Это было очень важное задание, данное Мастером, и потому следовало хотя бы постараться. Если Зефон не справится, это может очень дорого стоить им всем. Но сможет ли он сесть и заниматься этим сейчас? Один — точно нет.

Зефон собрал бумаги и письменные принадлежности и пошёл в библиотеку. Так странно. Несколько ночей назад он наоборот ушёл оттуда, чтобы побыть одному, в безопасности. Но всё гораздо сложнее, когда опасность не снаружи, а внутри твоей собственной головы.

Придя в библиотеку, Зефон почти сразу обнаружил Мелкаю, который сидел над какими-то своими бумагами, но у него был занят почти весь стол. Тем не менее, пятый лейтенант хотел бы побыть в его обществе.

— Ты не станешь возражать, если я посижу рядом? — спросил он.

Мелкайя поднял голову от бумаг.

— И тебе доброй ночи. Прости, но… тут просто некуда. И мне действительно нужны все эти бумаги и книги. Я просто не знаю, как освободить место.

— Я могу расположиться на полу, — сказал Зефон. — Просто не хочу быть один.

— Ну… тогда конечно, — Мелкайя пожал плечами. — Если тебе так будет удобно, то располагайся. Думаю, ты ведь не будешь меня отвлекать?

— Это не входит в мои намерения.

Зефон сел на полу и разложил свои схемы. Затем вообще лёг на живот и продолжил работать уже так. Мелкайя покосился на него. Правила вежливости требовали хотя бы поинтересоваться, чем занят старший… да и, вообще говоря, шестому лейтенанту и правда было интересно.

— Могу я узнать, что именно ты делаешь? — спросил он наконец.

— Планы Собора, — сказал Зефон. — Мастер попросил меня придумать, как не позволить запустить его трубы. Десять наиболее лёгких способов. Это оказалась масштабная задача.

— Понятно, — кивнул Мелкайя. Он ожидал встречного вопроса, который точно последовал бы в прежние годы, но Зефон просто замолчал, погрузившись в собственную работу.

Да, пятому лейтенанту нужно было поговорить с первым, но он не был уверен, что готов. К тому же, задание Мастера и правда было очень важным, следовало наконец-то его закончить.

Так, в тишине, прошла почти половина ночи. Мелкайя постепенно приходил в отчаяние. Он был в тупике. Ему казалось, что он близок к решению задачи, но все пути, что приходили ему в голову, приводили в пустоту. Может, стоит просто помочь Рахабу с книгами? Как знать, быть может, в Святилище есть какое-то руководство, о котором он забыл, и там найдётся ответ? Без детальной картотеки и с некоторыми книгами не на местах Мелкайя мог банально не мочь найти его.

Тем не менее, он почему-то продолжал сидеть над схемами. Казалось, что решение издевательски крутится в голове, ещё немного — и его получится поймать. Надо просто посидеть ещё чуть-чуть. Почитать свои записи снова.

Сам того не заметив, Мелкайя начал нервно чесать голову. Неожиданно его руку перехватила другая рука.

— Так ты делу точно не поможешь, — прозвучал позади голос Разиэля.

Мелкайя медленно убрал ладонь от головы.

— Да. Знаю, — он чуть смущённо улыбнулся.

— Не получается? — сочувственно спросил Разиэль.

— Да… как-то не очень, — ответил младший.

— Жаль, я ничем не могу помочь, — сказал Разиэль. — Если бы только был способ как-то больше узнать о магии Древних… Об их чарах. Я сам видел немало вещей, которые впечатляли не меньше, чем Колонны… а то и, будем честными, посильнее. Но я вообще не представляю себе принцип их работы.

— Расскажи о них, — попросил Мелкайя. — Может, это натолкнёт меня на какие-то мысли.

— Хорошо. Только скажу Рахабу, что я ему на сегодня больше не помощник. Мел… а это что? — Разиэль пригляделся к его голове.

— Где?

— Ту… — старший протянул к брату руку, но вовремя остановился. На них оглянулся Зефон. — Мел… у тебя что, растут волосы?!

— Ага, — шестой лейтенант смущённо улыбнулся. — Интересно, правда?

— Да-а… Когда я видел фреску с тобой-человеком, ты и на ней был лысым. А теперь… Интересно как. Чего это они вдруг?

— Чего — не знаю, но меня это определённо радует, — сказал Мелкайя. — Волосы — производное кожи, и если кожа решила, что может себе это позволить, я, скорее всего, перестану разваливаться. Ну, точнее, не начну снова.

— Да, скорее всего, — кивнул Разиэль. — Слушай… мне даже представить сложно, как ты будешь выглядеть, когда они отрастут.

— Мне, признаться, тоже, — сказал Мелкайя. — Но интересно. Так что буду отращивать. И смотреть.

— Светлые, — протянул Разиэль. — Ты, похоже, единственный блондин среди нас.

— Да, хотя они могут и изменить цвет с возрастом, — заметил Мелкайя. — Ладно, Разь. Волосы волосами, но надо заняться делом.

— Точно. Сейчас, пару минут.

Разиэль скрылся, а Мелкайя, продолжая глупо улыбаться, снова посмотрел на свои записи. Зефон почему-то ощутил лёгкое раздражение. Впрочем, понятно почему — его отвлекали. Может, стоило пойти к Рахабу, раз уж Разиэль сейчас будет здесь?

Но почему-то Зефону хотелось остаться. Нет, он не уйдёт из-за того, что здесь — Разиэль. Он не будет избегать старшего. И уж тем более Зефон не покажет, что ему неприятно присутствие первого лейтенанта. Он не доставит Разиэлю такого удовольствия. А потом, когда они с Мелкаей закончат — поговорит с ним.

Разиэль вернулся и принялся рассказывать о стихийных храмах Древних. Об оживающих глазах, что стреляли концентрированными лучами света, об огромной ожившей статуе, о камнях, в которые Древние заключили три души. О том, что эти души потом запустили огромный механизм. Мелкайя внимательно слушал и делал пометки. А вскоре и Зефон поймал себя на том, что отвлёкся от составления планов Собора и внимательно слушает о тех чудесах, что Разиэль повстречал на своём пути духа.

— Знания Древних были за гранью нашего понимания, — сказал Мелкайя. — За гранью всего, чего когда-либо достигали вампиры-обращённые. Но, возможно, это правда мне поможет. Правда, как-то горько осознавать, что все эти знания не спасли их расу.

— Они сами выбрали смерть, — сказал Разиэль. — Возможно, если бы они предпочли сражаться, то даже покровительство бога-паразита не помогло бы людям их победить. И вот ещё что… ритуал превращения человека в вампира был разработан Яносом Аудроном. Изначальный, к которому прибегали потомки Ворадора. Я не уверен, что это поможет тебе непосредственно, но, возможно, если ты сможешь найти его описание, это даст тебе какие-то ключи к пониманию их магии в целом.

— Может быть, — кивнул Мелкайя. — Спасибо, Разиэль. Надеюсь, что-то из этого и правда поможет.

— Не переживай так, — сказал Разиэль. — У тебя точно есть два года — самое меньшее. Ничего страшного, если ничего не получится прямо сейчас. Может, за это время мы сможем обнаружить что-то, что тебе поможет. Мне самому было бы интересно изучить то, что осталось от культуры Древних, и я теперь знаю, где искать.

— Я боюсь, что потом на это просто не будет времени, — сказал Мелкайя.

— Будет, — ответил Разиэль. — На эту задачу время найдётся точно.

Зефон посмотрел на свои схемы. Его собственная задача всё ещё была срочной, но, наверное, несколько минут на разговор с Разиэлем потратить можно.

Он поднялся и, подойдя к братьям, сказал:

— Разиэль, я хочу поговорить с тобой.

— Конечно, — сказал старший. — Только, наверное, нам стоит отойти куда-то, чтобы не мешать Мелкае работать.

Они перешли в соседнюю секцию библиотеки, туда, где лакированная лестница полукругом поднималась на второй ярус. Предстояло разобраться ещё и там…

— Я слушаю, — сказал Разиэль.

— Это правда, что ты желаешь мне блага?

— Эм… — вопрос застал Разиэля врасплох. — Ну… да. Пойми правильно, между нами действительно произошло много… всякого. Очень много. Не знаю, можешь ли ты просто так забыть об этом… Скорее всего — нет. Я сам — не могу точно. Но наше прошлое не должно быть грузом, что вечно тянет нас назад. Я не хочу с тобой снова враждовать. И хочу, чтобы мы все были счастливы. Включая тебя.

Зефон несколько секунд молчал, внимательно глядя на старшего брата. Под этим взглядом было очень неуютно, и Разиэля подмывало обсудить то, чему он невольно стал свидетелем вчера, но интуиция подсказывала, что не стоит поднимать эту тему до тех пор, пока этого не сделает сам Зефон.

— Ты говоришь об этом не очень уверенно, — заметил пятый лейтенант наконец.

— Знаю. Прости, — Разиэль вздохнул. — Как я уже говорил, мне правда не так просто забыть. Но я стараюсь не позволять этим воспоминаниям руководить моими чувствами к кому-то из вас. И уж тем более я не позволю им влиять на мои действия.

Зефон снова помолчал, но первый лейтенант терпеливо ждал, лишь перенеся вес тела с одной ноги на другую. Он должен выдержать этот разговор. Это важно. Очень важно. Быть может, для них обоих.

— Выходит, ты не до конца контролируешь свои чувства, — сказал Зефон.

— Нет, не до конца, — ответил Разиэль. — Как и большинство из живущих.

«Как и ты сам», — хотелось добавить старшему, но он всё-таки удержался.

— Зефон, я не враг тебе, — продолжил Разиэль. — Правда. Пусть даже порой я могу испытывать… плохие чувства в твоём отношении. И я правда хочу, чтобы это прошло. Чтобы мы с тобой стали… друзьями.

— Друзьями?

— Да. Как с Турэлом, например.

— С ним мы были союзниками, — сказал Зефон.

— Вообще, я имел в виду нас с ним, но не могу не спросить — ты не мог назвать его своим другом? — спросил Разиэль. — Никогда? Даже в дни нашей юности? Мне казалось, что он… о тебе заботился.

— Он был конкурентом. Как и каждый из вас.

— Хорошо. А Рахаб? Разве он не был тебе другом? И не является им сейчас?

— Рахаб… — Зефон задумался. — Был. Наверное. Ты хочешь… чтобы наши с тобой отношения были, как у нас с Рахабом?

— Может, не точно такими же — я всё-таки плохо знаю, какими именно они были. Но что-то вроде, — сказал Разиэль. — Чтобы мы радовались, когда видим друг друга, а не мечтали побыстрее оказаться где угодно, но только не рядом.

— Радоваться при виде друг друга… это будет сложно.

— Знаю. Но точно не невозможно. И я буду стараться достичь этого.

Зефон задумался. Хотел ли он радоваться при виде Разиэля? Не бояться? Наверное, это будет хорошо.

— Я не представляю, как этого достичь, — сказал Зефон наконец.

— А я не знаю, как объяснить, — ответил Разиэль. — Наверное, сперва тебе надо снова… научиться нормально чувствовать. Но тут я точно не могу помочь. Навредить скорее. Поэтому… пока я буду просто ждать. Чтобы не сделать тебе хуже.

Зефон снова внимательно посмотрел на старшего, но тот говорил искренне. Не мог помочь — но хотя бы не хотел сделать хуже. В их случае это уже было огромным прогрессом.

— Спасибо тебе, — сказал Зефон.

— Не за что. Честно говоря… — Разиэль вздохнул, — я был тебе очень плохим старшим братом. Мне бы хотелось вернуться в прошлое и всё исправить. Но я сам был молодым и очень-очень глупым. И, уж конечно, я не могу исправить то, что произошло тогда. Но я могу не позволить этому повториться.

— Ты думаешь? — спросил Зефон.

— Очень надеюсь. И стараюсь, — сказал Разиэль, которого, по правде говоря, начинал утомлять этот разговор. — Я могу тебе как-то помочь? С твоим заданием от Мастера?

— Нет. Хотя… возможно. Я могу зачитать тебе наброски планов, которые уже есть. Мне сложно сейчас оценивать некоторые вещи, но это должно быть проще для тебя.

— Хорошо, давай попробуем.

Обсуждение прошло на удивление мирно и продуктивно. Разиэль даже подумал о том, что, возможно, наладить отношения с Зефоном всё-таки окажется не так уж сложно. Знал бы он, как ошибался…

---

Примечания:

Мой личный хедканон: Разиэль и Рахаб в какой-то период состояли в романтических абьюзивных отношениях, которые, однако, завершились незадолго до казни первого лейтенанта. После не менее больные отношения связывали четвёртого и пятого братьев. Однако в данной работе степень близости отношений между лейтенантами было решено оставить на волю воображения (или предпочтения) читателя.

Также описание эмоционального срыва Зефона в значительной степени основано на моём собственном опыте. Никому не желаю пережить подобное...