Когда смелости с избытком, а времени нет (гет)

Свадебное утро началось со стены дождя. Элизабет мрачно глядела сквозь тусклое стекло на подъездную аллею, гадая, сколько может продлиться непогода, и тревожно раздумывала о трех милях размокшей дороги между Лонгборном и Незерфилдом, миле между Лонгборном и церковью в Меритоне и о четырех с половиной милях — или больше? — между Незерфилдом и Меритоном. Длину последней дороги она не знала, потому что всегда ходила наискосок через поля.

Миссис Беннет с энергичной суетливостью велела растопить камины по всему дому, словно таким образом рассчитывала на одной силе воли подсушить округу.

Элизабет было велено идти в выложенный плиткой проход, соединяющий кухню с кладовой — давным-давно в Лонгборне установили, что это лучшее место, чтобы водрузить большую ванну для купания ⁽¹⁾. Там ее (на ее счастье, молча) принялась мылить и оттирать Сара, пока миссис Беннет буйствовала наверху. Дождь стучал по крыше и стенам и гремел вокруг с такой силой, что горячий сухой воздух в доме стал казаться чем-то неестественнным. В конце концов она погрузилась в воду с головой, чтобы слышать только быстрый ровный стук собственного сердца, и слишком поздно сообразила, что полностью разрушила укладку.

Кто-то погладил ее по колену и она, захлебнувшись, вынырнула из воды.

— Джейн!

Миссис Бингли со своим всегдашним спокойствием выпрямилась прежде, чем ее окатило водой, перелившейся через край ванны.

— Пора заканчивать, Лиззи! Уже пробило семь.

Она вздрогнула от того, что сорочка над водой сразу выстыла и прилипла к телу⁽²⁾.

— Как ты сюда попала?

— В экипаже, само собой. Мы немного задержались, потому ...

— Кто еще с тобой? Фицуильям здесь?

— Нет. Я говорила о себе и мисс Дарси. Та сейчас помогает Китти таскать с кухни печенье. Думаю, твой мистер Дарси сейчас занят примерно тем же, что и ты.

Элизабет откинулась на спинку ванной.

— Так дороги не размыло? Я боялась, что из-за дождя...

— Вовсе нет. Они немного размокли, но если прислушаешься, поймешь, что дождь прекратился, и, полагаю, на сегодня это всё. Это был самый обычный ночной ливень. И потом, дождь на свадьбу — к удаче.

— Очень будет большая удача, если один из нас не сумеет добраться до церкви, — проворчала Элизабет.

— Тогда вылезай из ванны, чтобы я могла высушить тебе волосы. Ты же не хочешь опоздать или простудиться?

* * *

Несмотря на легкомысленное поведение в ванной, она успела вовремя. Огонь, который велела развести по всему дому миссис Беннет, быстро высушил ее волосы, а Джейн с умением, порожденным длительным опытом, их уложила. Элизабет нетерпеливо дергала ногой, постукивая каблуком ночной туфли по ковру.

— Переживаешь? — спросила Джейн.

— Да, — призналась Элизабет. — Поскорей бы все закончилось! Надо было две недели назад соглашаться, когда он предложил обзавестись специальной лицензией и тотчас пожениться. Надо было вместе с Чарльзом приобрести обычную лицензию и порадовать маму, обвенчавшись в один день. Надо было сбежать в Шотландию!

Джейн, полагая, видимо, что в этом случае уговоры бесполезны, протянула ей стакан вина.

— А вдруг его не будет в церкви? — сказала полную нелепицу Элизабет. — Что если он... Что если он...

Она не могла заставить себя произнести вслух: "Что, если он передумает ради меня бросать вызов семье?". У них не было никаких известий о его дядя и кузенах. До нее донесся голос Китти, весело втолковывающей что-то Джорджиане, и она напомнила себе, что та, во всяком случае, сейчас у них дома, так что не все в семействе Дарси ее не одобряют.

— Что, если карета сломается? Или снова начнется дождь и дороги размоет, или одна из лошадей потеряет подкову?..

Джейн укоризненно дернула ее за прядь.

— А что, если смоет церковь и мы все обратимся в камень? А, Лиззи? Я разговаривала с ним перед тем, как выехала из Незерфилда, чтобы убедиться, что тебе не надо ничего напомнить или передать, и он попросил только отправляться как можно скорее. Думаю, если бы пришлось, он прибежал бы в церковь в одной рубашке. Не тревожься, милая. Сегодня твоя свадьба.

— Знаю, — ответила Элизабет. — Потому и тревожусь.

— Не перестанешь дергаться, мой отец откажется тебя сопровождать. Решит, что ты передумала.

В ее голосе затаенно прозвучал невысказанный вопрос.

— С чего бы? — обрезала Элизабет. — Кому может прийти в голову, что я не хочу замуж, когда единственное, что меня не устраивает — что я еще не замужем! Успокоюсь, когда стану миссис Дарси, и ни минутой раньше.

— М-м-мм, — ответила Джейн.

* * *

Ее свадебный наряд был великолепен. Миссис Беннет, ознакомившись с требованиями к свадебным туалетам, основанным на пресловутом списке, сначала задумалась, как бы раздобыть все эти ткани и ленты собственными силами, но, после многократных объяснений Элизабет, почему это невозможно, утешилась перспективой потратить очень много денег, чтобы ее дочка могла удачно выйти замуж.

К радости Элизабет, по утрам шлейфы и плессировку больше не носили, так что ее платье было укорочено по последней моде. Лиф был незаметно подколот к корсету, а длинные рукава так далеко отстояли от плеч, что казалось — слои шелка и прозрачного муслина трепещут вокруг нее под порывами ветра, словно на греческой статуе.

Атласные ленты, голубые, как летнее небо (из Йоркшира), были подарком от мистера и миссис Бингли. Оказалось, что тот так хорошо разбирался в лентах не только потому, что, как принято было считать, было о чем говорить с сестрами, но и потому, что его капитал и до сих пор был без лишнего шума вложен в дело. В приступе романтизма она выбрала фату (из ноттингемского тюля⁽³⁾, отосланного в Ирландию для отделки ручным кружевом, а затем доставленного обратно лондонскому галантерейщику) на манер той, что полагалась при представлении ко двору, которую увидела в модном журнале, хотя ни фижмы, ни перья, которые ту сопровождали, ее не вдохновили⁽⁴⁾. Фату прикрепили так, что она оставляла на виду большую часть волос, которые пришлось завивать заново. Самым последним было надето самое дорогое украшение — венок из флердоранжа⁽⁵⁾. Цветы были срезаны с ветвей в оранжерее в Пемберли и привезены Джорджианой, которая охраняла свой драгоценный груз с таким усердием, словно была Первой леди опочивальни, надзирающей за королевским гардеробом.

Первыми отбыли Гардинеры. Взрослые с искренним жаром пожелали Элизабет счастья, а дети, выражая свою привязанность с благовоспитанной сдержанностью, обменялись с ней поцелуями. За ними в карете Бингли последовали миссис Беннет и Мэри Беннет, пристроенная в сопровождающие матери благодаря деликатным маневрам Джейн. Мэри слегка морщилась, выслушивая излияния матери по поводу роскоши экипажа и везения Джейн.

Следующие пять минут Элизабет избавлялась от изменений, внесенных в ее туалет миссис Беннет. Она перевязывала подвязки до тех пор, пока те не стали держаться крепко, но удобно, стянула и заново натянула перчатки (ее пальцы поначалу отказывались шевелиться как следует), и прикрепила к атласным туфелькам подбитые железом деревянные паттены⁽⁶⁾, чтобы дойти от входной двери до кареты, не запятнав атлас грязью.

Мистер Беннет без лишних церемоний подсадил ее в карету, потом помог сесть Джейн. Та опустилась на сиденье рядом с ней. Джорджиана, запрыгнув сама, села напротив. Китти, немного поворчав, втиснулась между Джорджианой и мистером Беннетом.

Она снова пригладила юбку.

— Подбодрись, Лиззи, — сказал мистер Беннет. — Если через пять минут снова польет дождь, ты сможешь утешаться тем, что платье будет липнуть к тебе по моде⁽⁷⁾

* * *

Карета внезапно встала. Элизабет, сидевшая лицом к движению, всмотрелась в знакомый пейзаж за окном и убедилась, что они еще не добрались до места назначения.

Она ждала. Карета стояла. Ей почудились мужские голоса на дороге.

Дождь вроде бы не шел, так что она рискнула приоткрыть окно и выглянуть наружу, но так и не смогла толком разобрать, что происходит впереди. Вдали была видна маленькая церковь, окруженная экипажами и копошащимися людьми.

Она ухватилась за руку Джейн.

— Батюшка, — выразительно произнесла та.

Мистер Беннет постучал по крыше. Карета качнулась под весом спрыгнувшего с козел кучера. Еще один толчок и приглушенное ругательство — похоже, тот поскользнулся на грязи и вцепился в угол. Наконец, дверь распахнулась.

— Бен, — с внешним спокойствием осведомился мистер Беннет. — Нам надо в церковь, а не в поле. Почему мы стоим?

Бена, который всю свою жизнь занимался тем, что вызволял больших и нервных животных из разных сложных положений, было не так-то легко вывести из себя, но тут он раздраженно ответил:

— Дорога забита экипажами, сэр. И они не желают убираться!

— Забита экипажами? Это же деревня, а не Мэйфер! Кто устроил затор? Только не говори мне, что это Лукасы!

Бен пожал плечами:

— Понятия не имею!

И добавил не без лукавства:

— Хотите, пойду и выясню?

— Ступай! — распорядился мистер Беннет.

Бен удалился, высоко поднимая ноги, как человек, которому приходится брести по грязи.

Прошло еще немного времени. Элизабет снова выглянула в окно. Недалеко от подъезда к церкви Бен спорил с парой чьих-то слуг в париках и ливреях. Он размашистыми жестами указывал на карету Беннетов и вереницу экипажей перед ней. Когда он обращался к лакеям в париках, его жесты становились неприкрыто угрожающими.

— Который час? — спросила она, сожалея, что не догадалась спрятать часы в складках платья.

После всеобщей суеты было объявлено, что сейчас без десяти одиннадцать.

Бен и не думал возвращаться.

Она нервно притопнула ногой.

— Китти! — распорядилась она резко. — Помоги мне надеть паттены. До церковной двери не больше сотни ярдов⁽⁸⁾.

Мистер Беннет в изумлении посмотрел на нее.

— Лиззи, нет никакой необходимости...

— Нет, есть. Я не могу ждать. Так мы не поспеем к двенадцати.

Китти, скорчившись на полу, ухитрилась привязать паттены, а потом, в редком приступе самостоятельности, порожденном, видимо, возможностью поступить наперекор отцу, распахнула дверь и опустила ступеньки.

Джорджиана, с привычной легкостью управившись с собственными паттенами, тут же спрыгнула наземь и чуть ли не вынесла Элизабет из кареты на себе как самая настоящая амазонка. Она подобрала ее фату на плечи, и, будучи самой высокой из всех собравшихся дам, раскрыла зонтик.

Они с чрезвычайной осмотрительностью двинулись вперед. Дождя не было, но сильно задувало, так что дамы образовали что-то вроде щита для Элизабет, а мистер Беннет придерживал ее под руку.

Бен, завидев их, обогнул наполненную до колена грязью обочину и двинулся навстречу. От церкви их отделяла огромная лужа, в которую уходили две глубокие колеи. Лужа заполняла всю дорогу, и в ней увязла огромная сияющая лаком карета, которая могла похвалиться не только кучером, но сразу четырьмя лакеями на запятках. Еще одна карета, такой же расцветки и с таким же количеством лакеев, стояла перед ней, а перед обоими находился еще один элегантный, высокой посадки экипаж, с двумя слугами которого Бен и спорил.

Элизабет мрачно посмотрела на лужу. В паттенах она могла пробраться по грязи, но чтобы не промочить туфли, чулки и подол, надо было, чтобы вода стояла очень низко, что было крайне сомнительно.

До церкви оставалось всего двадцать ярдов.

— Сэр, прощенья просим. Всё эта парочка городских хлыщей! Не желают, не поверите, подвинуть свою драгоценную карету! Дескать, если свернуть в сторону, в поле, поцарапается лак, а если вперед — потеряется колея. Их служба не стоит такого риска, видите ли! В жизни не встречал таких заносчивых дармоедов!

Он бросил яростный взгляд на ближайшую четверку лакеев, которые, судя по их ливреям, принадлежали к другому дому, чем те, чей экипаж перегородил дорогу и вызвали его гнев. Их он, по всему, отнес к тому же разряду бестолковых горожан. Те делали вид, что ничего не замечают.

Появился еще один человек. Судя по его обветренному лицу и манерам, он тоже был кучером, а судя по великолепной, с иголочки, ливрее — еще одной помехой. Бен поглядел на него с безотчетной подозрительностью.

— Дэви! — ахнула Джорджиана. — Что происходит?

Тот отвесил короткий деловой поклон.

— Дурость слуг Его Светлости⁽⁹⁾, мисс Джорджи. Выехали в дождь в новой лондонской карете, а того не сообразили, что за пределами Вестминстера мощеных дорог не водится⁽¹⁰⁾.

— Но они же могут съехать хоть куда-нибудь?

— Лошадей не развернуть — дорога слишком узкая.

Джорджиана расправила плечи и решительно заявила:

— Скажи им, что я настаиваю, чтобы они убрались с дороги. Или я... или я...

Она осеклась, не зная, как продолжить.

Дэви повернулся и кивком головы призвал двух недовольных слуг. Те беззвучно, словно призраки, скользнули к нему, не скрывая своего неодобрения.

— Двигай карету, Арнольд Миллер, — распорядился Дэви, и показав немалый дар софиста, добавил, — а то мисс Дарси не сможет сказать о тебе Его Светлости ничего хорошего.

Хмурая бледная Джорджиана надменно задрала подбородок.

Кучер и его помощник разом отвесили по безупречному поклону.

— Со всем почтением к мисс Дарси, — заявил первый с вежливой наглостью слуги из знатного дома, — мне велено дождаться конца свадьбы, чтобы Его Светлости не пришлось марать ноги в грязи.

Бен захлебнулся от ярости.

— Конца свадьбы! Ты, дурень, перекрыл дорогу моей барышне, а она — невеста! Свадьба не начнется, пока ты не тронешься с места. Трогай уже!

Кучер в парике посмотрел на Элизабет, словно первый раз ее заметил. Вид у него стал слегка озабоченный.

— Мог бы сразу объяснить.

— Я объяснял, только ты был слишком занят...

Элизабет почувствовала, что вот-вот зальется истерическим смехом.

— Времени нет, — спокойно вмешался Дэви. — Снимай ливрею.

Бен, явно полагая, что намечается драка, потянулся к пуговицам.

Второй кучер сморгнул и опомнившись, уточнил:

— Прошу прощения?

Дэви выразительно пожал плечами.

— Или по воде, или по траве. Дамам надо попасть в церковь, и из-за тебя им придется идти пешком. Снимай ливрею — сделаем для них дорогу.

— Ни за что! На ней герб герцогства Девонширского! Сам снимай!

Дэви бросил на него долгий суровый взгляд.

— Мне, — медленно сказал он тоном человека, вынужденного общаться со слабоумным, — предстоит править свадебной каретой. Я не могу это делать в ливрее в травяных пятнах. Хозяин даст мне расчет.

— А как насчет меня? Мой поступит также!

Дэви воздел руки к небу.

— Как по-твоему, что лучше? Чтобы тебя выгнали из-за пятен на ливрее или потому, что ты сорвал свадьбу одного из ближайших друзей Его Светлости? На твоем месте я бы выбрал первое — так ты навредишь только себе самому и будет шанс хоть куда-то устроиться.

Один из молчаливых лакеев, стоявших у ближайшей кареты, тихо рассмеялся:

— Давай, Арни! — насмешливо бросил он. К смеху присоединился еще один лакей.

Кучер принялся очень медленно стягивать ливрею.

Элизабет, чувствуя, что это не лучшее начало для брака, попыталась вмешаться:

— Дэви, — сказала она. — Не надо. Может, найдется одеяло, или доска, или... что-нибудь. Должен же быть другой выход.

Он глянул на нее в упор и она внезапно вспомнила, как много немолодых слуг встретила в Пемберли.

— Извиняюсь, мисс Беннет, — сказал Дэви. — Но, насколько я понимаю, приказы вы мне сможете отдавать, когда станете миссис Дарси, и не раньше. Так что пока я поступлю, как знаю, и ежели к вечеру вы все еще будете на меня сердиться, сможете меня как следует отчитать, а я буду раскаиваться и просить прощения как вам только будет угодно.

Он повернулся к герцогским кучерам и, не слишком скрывая удовольствие, принялся распоряжаться, как лучше разложить ливреи. Бен, еще с более нескрываемым удовольствием, утоптал траву, и они не успели опомниться, как преодолели последний кусок пути и оказались на пороге церкви.

* * *

Меритонская церковь была невелика: старое стылое каменное здание редко посещало более четырех или пяти дворянских семейств, что было исключительно удобно для поддержания соседских связей.

Они на минуту задержались под сводами притвора — церковь была настолько мала, что не имела пристроек, и священное и мирское пространство разделялись перегородками и ширмами — скинули паттены, и насколько это было возможно, привели в порядок туалет Элизабет.

— Как я выгляжу? — спросила она. — Сильно измазалась?

— Чуть-чуть забрызгала нижнюю юбку, но только с изнанки — ответила Китти. — Ничего не заметно. Просто пятнышко.

Миссис Бингли отмахнулась.

— Выглядишь великолепно, Лиззи. — Она поцеловала сестру в щеку и отступила, смаргивая слезы. — Дай нам минуту, чтобы сесть, и входи.

Она подтолкнула Китти и Джорджиану внутрь и сама исчезла за дверью.

Элизабет отсчитывала секунды. Мистер Беннет подставил ей руку.

— Готова?

Она кивнула, и он, до последнего поступая наперекор, задержал ее еще на минуту, целуя в лоб.

— Что ж, моя девочка. Пойдем, твой молодой человек ждет.

Может, и хорошо, что мистер Беннет промешкал, потому что не будь Элизабет так охвачена накопившимся за последние недели неистовым нетерпением, она бы, войдя в церковь, отшатнулась. Та, как она внезапно осознала, была забита толпой изысканно одетых незнакомцев, которые, стоя плечом к плечу, повернулись и впились в нее взглядами. Но она была полна такой решимости, что не сразу оценила, сколько на нее обрушилось внимания, а потом увидела Дарси, который, распрямившись во весь рост, стоял рядом с кем-то в алом мундире, не сводя глаз с оконца в стене алтарной апсиды⁽¹¹⁾. Она на мгновение вообразила, что рядом с ним стоит Джордж Уикхем — это было бы вполне в духе всего утра! — но тут человек повел плечами точно как Дарси, и она узнала полковника Фицуильяма.

Она не помнила, как добралась до алтаря. Иссиня бледный Дарси посмотрел на нее и улыбнулся бескровными губами.

— Ты здесь.

— Да.

Пальцы у него были ледяные и она непроизвольно стала их растирать.

— На дороге образовался затор. Мне пришлось идти пешком.

Она придвинулась чуть ближе.

— Боюсь, моя нижняя юбка в грязи.

Он издал отрывистый облегченный смешок и сжал ее руку.

Доктор Марли многозначительно прочистил горло.

— Четверть двенадцатого, — сказал он. — Начинаем?

* * *

Они только-только успели до полудня. В пять минут первого Джейн Бингли как подружка невесты расписалась в регистрационной книге. Это пришлось делать в присутствии толпы неизвестно откуда взявшихся неофициальных свидетелей, но, в отличие от венчания, их отделяли от них пара футов ⁽¹²⁾ и ширма, которой была отгорожена ризница. Элизабет, обхватив себя руками, отважилась на мгновение прислониться головой к плечу мужа. Да, мужа! Она сжала его пальцы, и он ослабил хватку, чтобы провести ладонью по ее спине и прижаться губами к кудрям.

— Все в порядке, Элизабет?

Она кивнула, чувствуя, что ей не хватает слов, и украдкой вытерла глаза. Но, видимо, не настолько украдкой, потому что Джейн протянула ей платок.

— Уже заставил плакать, Дарси? — жизнерадостно заметил полковник Фицульям и неодобрительно прищелкнул языком.

— Никогда! — ответила Элизабет, тут же бросаясь на защиту, и улыбнулась сквозь слезы. — Рада, что мы снова встретились, полковник Фицуильям.

Он широко улыбнулся.

— Я тоже рад, миссис Дарси. Хотя, раз уж я первый так к вам обратился, могу я теперь перейти на "Лиззи"?

Она сглотнула.

— Если я смогу называть тебя Джон.

— Джек, — почти что хором поправили ее полковник и Дарси. Она рассмеялась.

— Когда слышу "Джон", всегда кажется, что предстоит выволочка, — извиняющимся тоном сказал полковник Фицуильям. — Это, можно сказать, барометр, определяющий силу домашней бури.

Она улыбнулась, и желая переговорить с Дарси наедине — или хотя бы настолько наедине, насколько это было возможно в их обстоятельствах — нарочито представила полковника Джейн.

Потом Элизабет повернулась и недоуменно прошептала:

— Сэр, я не ожидала столько гостей. Матушка рассчитывала на три или четыре дюжины, не более.

Он не мог скрыть неловкости.

— Поверь, я их не звал. Не понимаю, как они тут оказались. Временами случается, что событие вызывает ажиотаж, но я никак не ожидал, что наша свадьба вызовет такой интерес, тем более, так далеко от Лондона. Придется выпутываться, как сможем. Миссис Бингли не станет возражать, если мы попросим ее послать в Незерфилд за припасами?

Миссис Бингли совсем не возражала.

* * *

К моменту, когда они вышли из церкви, с застрявшими каретами каким-то чудом разобрались, так что к ним картинно подкатило новое ландо Дарси — импозантная желтая коляска с черным лакированным верхом ⁽¹³⁾. Он помог ей забраться внутрь, и оказавшись в тиши обитой тканью кареты, она тут же вспомнила нелепую сцену, из-за которой чуть не опоздала. Она начала ему ее пересказывать, посмеиваясь и одновременно извиняясь за то, что заставила себя ждать.

Она была так счастлива, что венчание позади, что не желала думать или переживать по поводу того, что случится дальше. Дарси слушал ее со все возврастающим весельем, и когда она дошла до описания доблестных поступков героических Дэви и Бена, громко рассмеялся.

— Дэви стал моим грумом, когда я впервые сел на пони, — сказал он, подтверждая ее подозрения. — А теперь заправляет конюшнями в Пемберли и тренирует моих скаковых лошадей, то есть большей частью делает, что хочет. Но я скажу, чтобы он больше не смел так поступать.

— Серьезный укор, что и говорить. Не смел приводить невесту на свадьбу? Меня вполне устроит, если вся нотация к этому и сведется. Обещаешь, что скажешь именно такими словами?

— Само собой.

Он привлек ее к себе.

— Но ты не огорчен тем, как обошлись со слугами твоего друга? Скажи мне, что я ослышалась или Дэви не то сказал, и среди наших гостей нет Его Светлости. Не знаю, радоваться ли, что мою свадьбу почтила своим присутствием столь знатная особа.

Он пожал плечами.

— Не думаю, что он начнет возмущаться. Это ниже его достоинства, если он вообще узнает об этом происшествии. Но Его Светлость действительно мой старый друг, это правда. Мы много лет играли вместе на каникулах. Я рад, что он решился прийти — он довольно застенчив.

— Я сама начинаю стесняться — такая толпа! Ты представишь меня им всем?

— Кому смогу. Но в первую очередь я должен представить тебя дяде. Ты его не заметила?

Она призналась, что сомневается. В церкви было столько народу, а она так волновалась, что вряд ли смогла бы узнать хоть одно лицо из тех, что там видела.

— Так он здесь?

— Да, — ответил Дарси с чувством. — А еще Мильтон и леди Мильтон. Джек, благослови его Господь, собирался на свадьбу с самого начала, и, думаю, с тех пор, как я его известил, всячески нас защищал.

---

1) Имеется в виду ванна, в которую можно лечь, в отличие от маленьких сидячих и стоячих ванн, в которых можно было только обливаться водой.

Вернуться к тексту

2) Конечно, Элизабет принимает ванну в сорочке — она приличная девушка.

Вернуться к тексту

3) Ноттингемский тюль — первая разновидность кружевной ткани, которую стали производить машинным способом. В 1808 году дербиширский изобретатель Джон Хиткоут открыл первую фабрику, где тюль вязали на специальных станках. В 1816 году ее сожгли луддиты, подстрекаемые изготовителями ручного кружева, но Хиткоута это не остановило, он соединил свои станки с паровой машиной и умер очень богатым человеком. Так что Элизабет своим выбором поощряет технический прогресс.

Вернуться к тексту

4) В дамскую униформу при представлении королеве входили три страусовых пера, которые надлежало с большой или меньшей фантазией разместить на голове, а также фижмы, то есть каркас в виде обруча под юбку. Королева Шарлотта была старомодна и настаивала на привычках своей юности. Сочетание фижм с завышенной по моде талией создавало редкий по уродливости силуэт

Вернуться к тексту

5) Флердоранж — мелкие белые цветы померанцевого дерева, символ невинности и чистоты.

Вернуться к тексту

6) Паттены — высокие деревянные платформы с железным ободом, которые привязывали к туфлям ремнем или лентами. Использовались для ходьбы по грязи до изобретения и повсеместного внедрения галош

Вернуться к тексту

7) Не очень деликатный намек, что записные модницы смачивали нижнюю рубашку, чтобы та прилипала к телу и платье смотрелось эффектнее

Вернуться к тексту

8) Сто ярдов — это приблизительно девяносто один метр.

Вернуться к тексту

9) Светлость (Grace) — официальное титулование, полагающееся герцогу.

Вернуться к тексту

10) Вестминстер — район в Лондоне, где находится большинство официальных учреждений. С востока к нему примыкает Мэйфер.

Вернуться к тексту

11) Апсида — примыкающий к основу зданию церкви пониженный выступ, в котором находится алтарь.

Вернуться к тексту

12) Фут равен тридцати сантиметрам.

Вернуться к тексту

13) Ландо — четырехместная коляска на мягких рессорах. Считалась роскошным "дамским" экипажем. Чтобы править ландо, обязательно требовался кучер.

Вернуться к тексту