Практически Ведьма (джен)

Мы проторчали у водопада ещё часа два. Я как оголтелая носилась вокруг бассейна, пытаясь обнаружить следы пространственных потоков, но результаты приводили меня лишь в большее замешательство, то есть отсутствовали.

Кончилось всё тем, что я поскользнулась и, картинно размахивая руками, шлёпнулась в воду. Лён поспешил мне на выручку, но не успел. Покачнувшись на краю камня и распахнув крылья для поддержания баланса, он отделался мокрыми рукавами, подхватив меня, пока я вылезала из воды.

— Может, хватит? — повторил он раз в пятнадцатый. — Пойдем домой, а завтра вернёшься и продолжишь бесноваться. Тем более уже совсем стемнело.

— Да? — я, наклонившись и отжимая волосы, завертела головой. — Да нет, вечера уже не такие мрачные, я нормально вижу и хочу ещё попробовать формулу телепортации по принципам молекулярных…

Лён меня уже не слушал, а, сердито зарычав, подхватил на руки. Перевернув мою дрыгающуюся тушку ногами вперед и свесив через плечо, он решительно зашагал прочь с поляны.

— Ну Лён, погоди! А вещи? Ты же теперь тоже мокрый! Ладно, ладно, уговорил, вернусь сюда завтра. Так даже лучше, не будет мешаться под ногами один занудный вампир.

Лён смачно сбросил меня на землю, умудрившись не поставить ни одного синяка, но мне всё равно было немного обидно. Его высокая фигура возвышалась на фоне чернильного неба, а упёртые в бока руки и развернутые крылья придавали ему довольно зловещий вид.

— Что? — робко спросила я.

— Надеюсь, на этот раз твои осушающие чары не лишат меня никаких предметов гардероба. А то с тобой не напасёшься…

Я очень хотела подпалить ему задницу или хотя бы крылышки, чтобы знал, как издеваться над ведьмой, но смилостивилась. Да и сама я порядком озябла.

Вернувшись домой, я и не подумала ложиться, сотворила парящий световой пульсар над рабочим столом и уселась за записи.

А что я, собственно, узнала? Судя по сигналу амулета, на поляне не было ни троп, соединяющих пространство, ни порталов, пронзающих его. Лён уверял и заверял, что переходов в том месте нет, а он отлично знал догевскую сеть.

Я обратилась к конспектам, привезённым из Стармина. Значительную их часть занимали формулы соотношений кратких дорог к развёрнутой плоскости, и хвала Богам: хоть их самостоятельно выводить не придётся. Другая часть посвящалась природе телепортации, но она относилась не только к Черновику: большинство образованных магов умели перемещаться и без его помощи. Для диплома сойдёт, хватит, чтобы исписать несколько лишних страниц. А вот для дела…

Так ничего и не выяснив, я признала, что утро вечера мудренее, и отправилась спать. Однако мой взбудораженный ум всё никак не унимался: я ворочалась, перебирая по кругу идеи, которые ещё не испробовала. Что же пространство вытворяет на этой поляне? И отчего оно так заупрямилось…

Я резко села на кровати.

Рассуждая логически, завтра уже наступило. Я понимала, что Лён вряд ли придёт в восторг, узнав, что я решила побродить по лесу посреди ночи. С другой стороны, монстров в Догеве с прошлого лета не наблюдалось, а с захудалой кикиморой или заплутавшим упырём я и сама одной левой расправлюсь.

Спят вампиры не просто крепко, а почти мертвенно. Не зная об этой их физиологической особенности, можно бедолаг и в гроб уложить, и закопать успеть — а потом удивляться, кто это так настойчиво скребётся в крышечку. Крепость сна компенсируется его количеством: укладываются вампиры к часу ночи, а уже к пяти утра бодро уминают завтрак.

На улице не было ни души. Обитатели долины сладко посапывали в своих уютных домиках. Высокие сосны покачивались на разгулявшемся ветру, а растущая луна струящимся светом повелевала рябыми тенями на сырой земле.

Недолго думая, я направилась обратно к бассейну. Путь в этот раз показался мне длиннее, возможно потому, что я слишком часто замирала, заслышав хруст да шелест. Пару раз в прогалинах между кустарников мелькнул волчий хвост. Зверюг этих я не боялась, но всё равно ощущала себя неуютно.

Рощица, которую вечером заливал солнечный свет, почти смыкалась угнетающей тенью над моей макушкой. Я глупо задирала голову и вздрагивала от хлопков крыльев летучих мышей. И когда я стала такой дёрганой, в первый раз, что ли, брожу по тёмным кущам? Или сказываются не слишком радостные воспоминания о прошлой самостоятельной вылазке в Догеве посреди ночи?

Амулет с лунным камнем я достала сразу после перехода через узловую точку, и он охотно парил на протяжении всего пути. То, что к поляне вел минимум один поток черновика, я уже знала — изучила, пока “бесновалась” накануне, но решила проверить путь целиком.

Заслышав шелест водопада, я почувствовала подступающее возбуждение. Вода сверкала от падающих наискось лучей лунного света, а пузыристая поверхность, казалось, состояла из россыпи жемчужин.

Я начала обходить поляну с амулетом и сходу отметила кое-что новое. Сперва камень спокойно отклонялся в сторону тропы, но спустя минут пять принялся дребезжать, словно майский жук, загнанный в банку. Значит, неведомый эффект проявлялся не сразу.

Я присела на траву неподалёку от бассейна, приложила руки к земле и чётко и уверенно сплела формулу энергетического импульса — довольно простая магия, силовой заряд энергии, рассекающей пространство. Импульс бойко вылетел, как пробка из бутылки игристого эльфийского. Но не успела я возрадоваться, как заряд вытолкнуло обратно, словно он был мячом, и напарник по ту сторону здорово по нему зарядил.

Я выдохнула. Что-то настойчиво не позволяло проникнуть в омут с головой. На этой поляне почти наверняка стояла блокировка то ли прохода, то ли портала. Вечером я зациклилась на поиске неведомого действия черновика, а сейчас попробовала исследовать саму защиту — и та отозвалась вполне отчётливо, вот только представиться не пожелала. Очередная тайна, покрытая шипящими пузыриками.

Прощупав тем же методом ещё несколько точек, я попыталась снять защиту известными мне средствами, но она упрямо не поддавалась. Постановив, что на этом ночной опыт можно завершить, я направилась домой отсыпаться.

Уже подойдя к порталу, ведущему из рощи в город, я заметила, как на открытом за ним поле мелькнула и исчезла юркая тень, и, недолго думая, поспешила следом. Надо будет не забыть отметить новый портал на карте, а вместе с этим прочесать окрестности — уж больно они дырявые.

Безошибочно шмыгнув в точку перехода, — спасибо амулету — я оказалась посреди лесной чащи. Неуловимая “тень” вышагивала между камней, и только я хотела её окликнуть, как она вновь исчезла. Я тихо выругалась, но всё равно упрямо последовала вперёд. Амулет указал на очередной переход прямо над юрким ручейком. Струйки воды лихо плутали, отталкиваясь от россыпи камней, и переливались в лунном блеске. В Догеве этих ручейков и озёр пруд пруди, не даром здесь ключом бьёт живая вода — мощнейший источник магической силы, к которому я могу обратиться, если мой личный резерв истощится.

Я решительно шагнула в портал, надеясь, что на этом их цепочка завершится. “Тень” сидела на противоположном краю поляны, копаясь около мшистого пня, и тихо поругивалась. Так я и думала.

— Эй, Келла! — я замахала рукой.

Она нервно дёрнулась и выпрямилась, как натянутая тетива лука. Красивое, но немного зловещее лицо слегка заляпалось грязью. Чёрные, выразительные глаза смотрели одновременно и на меня, и сквозь меня. Тёмные шелковистые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке. Из карманов чёрного комбинезона торчали первоцветы, а на чёрном плаще поодаль лежали аккуратно связанные пучки розмарина.

— Привет, малышка, — она приветственно улыбнулась, не без тени надменной усмешки. — Не спится?

На её “малышку” я решила не обижаться ещё в свой позапрошлый приезд. Выглядела Келла моей ровесницей — ладной девицей лет двадцати, но внешность вампиров крайне обманчива. Когда Лён пешком под стол ходил, Келла уже разменяла свою первую сотню. Стареть вампиры начинают примерно после трёхсотлетнего юбилея, поэтому лет через пятьдесят Келла сможет смело променять “малышку” на “старушку”, а я буду завидовать её прыткости и отсутствию морщин.

— Да, прогулки в ночном лесу благоприятно влияют на работу мозга, — я раскинула руки и глубоко вдохнула, но влажный весенний воздух щекотнул моё горло, и я закашлялась.

Келла скептически ухмыльнулась:

— Лён упоминал, что ты приехала. Правда, всю последнюю неделю я работала по ночам — некоторые травы лучше собирать при лунном свете, а погода стояла ясная.

— На горечавку охотишься?

— Пытаюсь, — она провела рукой по лбу, оставив очередной земляной след. — У нас не так много мест, где я могу её раздобыть, а здесь урожай не удался, — она в сердцах пнула горемычный пень в отместку за столь скудное профессионального содействие.

Келла была верховной догевской Травницей и вторым лицом в долине после Повелителя. Факт этот её порядком раздражал. Лён осиротел при рождении, и именно Келла заботилась о нём в первые годы. Но время, когда она могла заставить его доесть кашу или вымыть уши, давно прошло. В моменты разногласий Лён будет сколько угодно учтив и внимателен, но поступит всё равно по-своему. Правда, несмотря на то, что Келла периодически порыкивала на Лёна, когда он шёл ей наперекор, было очевидно, насколько трепетно она к нему относится. И готова оберегать, чего бы это ей ни стоило.

— А ты всё о нас разнюхиваешь? — она подозрительно покосилась на амулет, слегка клонящийся обратно к порталу.

— Ах, это, — я поспешно сунула камень в карман. — Да так, диплом пишу.

— Знаю, — Келла отвернулась и принялась выбирать травы по левую сторону от пенька. — По эффекту черновика. И зачем? В Белории его всё равно не используют.

— А может, как раз из-за нехватки информации и не используют, — вдохновенно произнесла я, вообразив, как мой гениальный труд будут обсуждать на всевозможных конференциях, как черновик станет повседневной частью жизни белорцев, и как даже в самом захудалом селе прознают, кому быть обязанным за столь небывалый прогресс.

Келла выдернула меня из тщеславных мечтаний очередным гнусным хмыканьем:

— Это вряд ли. Сомневаюсь, что он где-либо ещё будет работать так, как в наших долинах. Эй, малышка, не топчись под руками, — она стукнула меня костяшками пальцев по голени и вновь перебралась по краю поляны на несколько локтей, — сейчас все всходы мне подавишь.

Но я чуть не запрыгала ещё прытче.

— Что ты имеешь в виду?

Она выдернула несколько пучков жгучей крапивы, рассеянно оглянулась на меня и отступила ещё на несколько шагов. Я не отставала:

— Хочешь сказать, что черновик работает только в пространстве, заселённом вампирами?

Молчание.

— Я этого не говорила.

Отметив, как Келла напряглась, я заискивающе, с самым невинным видом произнесла, теребя веточку близ растущего кустика:

— Почему же тогда у Лёна хранятся манускрипты его предков по пространственной магии?

— Кто тебе сказал? — она вытаращила глаза.

Я подумала, что не стоит предавать болтуна Ороена, но тут в памяти всплыло, что именно он мне поведал.

— Погоди-ка, — я сбросила образ ходячей невинности. — Это же ты сумела уберечь манускрипты во время войны с людьми?

Не представляю, как ей удалось вырастить Лёна настолько непробиваемым. Если Келла хотела что-то скрыть, это сразу отпечатывалось на её лице.

— Кто тебе сказал?! — повторила она.

— Да так, случайно услышала. Келла, ну будь другом, что в этих манускриптах? Ты же наверняка знаешь: главная Травница, чуть ли не первое лицо Догевы, с таким-то богатым и бесценным жизненным опытом…

Я уже чуть ли не хлопала ресницами, но она вновь сдвинулась в бок, выискивая травы, и резко прервала мой поток неприкрытой лести:

— И не старайся, малышка. Если на Лёна ещё могут подействовать твои причитания, хотя убей, не знаю, почему, то мне до них, как до тролльих …

— Ладно-ладно, — я бросила сладенький тон и заговорила серьёзно. — Я же не из любопытства или вредности достаю — я диплом пишу. Между прочим, это мой самый важный труд за десять лет учёбы! И я не хочу подвести ни Учителя, ни себя, ни Догеву. Мы же коллеги, подсоби ради науки?

На секунду мне показалось, что я нащупала рабочий аргумент. Келла пристально меня посмотрела.

— А Повелитель тебе что сказал?

Я замялась.

— Да ничего такого… А что он должен был мне сказать? — я сделала последнюю отчаянную попытку.

— Вот с него и спрашивай! — огрызнулась она и тут же исчезла на месте, добравшись по краю поляны к точке перехода.

* * *

Если Келла хотела удрать от разговора, её не сумеют нагнать и профессиональные ищейки, поэтому я поспешила вернуться в уютную кроватку и продрыхла почти до обеда.

За последующие дни я несколько раз возвращалась к водопаду с тщетными попытками распознать природу блокировки или найти способ её обхода. Но если с загадкой сигнала я терпела неудачу, то исследование местности показало, что вокруг рощи действительно располагалась целая россыпь порталов.

Ещё я была уверена в том, что на поляне с водопадом применены крайне мощные и редкие чары. Магов-практиков обучали распознавать магическую ауру, и я без труда находила её следы, если только их не заметали намеренно. В этот раз отпечаток обосновался прямо под моим носом, но мне не хватало знаний, чтобы его раскусить.

Решение переключиться на другие задачи приводило меня в сплошное уныние. Да, я расписала несколько примеров разворота пространства и подтвердила формулы, вычитанные в школе, да, я с успехом описала направление основных троп-потоков. Но вот о природе магии — как именно создался и работает черновик — ничего не открыла.

Помимо работы над дипломом, у меня были и другие заботы. Я, как обещала Лёну, пришла на выручку фермерам и их подмёрзшим грядкам. В Белории сельское хозяйство занимает главное место в экономике, поэтому каждый маг-практик проходит курс полевых работ: изучает все известные меры по спасению урожая. Компенсировать весь ущерб мне не удалось, но я всё равно получила слёзные благодарности и гостинцы в придачу.

Также я занималась практикой врачевания. Целительство не являлось моей специальностью, поэтому за сложные задачи я не бралась, оставляя их на совести Келлы. Верховная Травница смекнула, что может эксплуатировать мои знания и способности, поэтому регулярно просила подкрепить её снадобья заговорами.

Пациенты приходили почти каждое утро; в основном, это были пожилые вампиры. До трёхсот лет они полагаются в основном на регенерацию, и их здоровью никакие болячки не страшны, а вот после — подвержены хворям, как и мы. Иногда ко мне обращались и люди: жёны или мужья своих вампирьих половинок.

По вечерам я проводила время с Лёном. Мы бродили по долине, и я нагло пользовалась его знаниями сетки переходов. Внешне Лён не проявлял раздражения, когда я в очередной раз доставала замызганную карту, но изо всех сил старался меня отвлечь, и мы предавались праздному безделию.

Но помощь в исследовании мне оказал не только Лён. Мало кто знал всю Догеву так же хорошо, но все прекрасно ориентировались в порталах близ своего жилища. Ороен поводил меня по северо-западной части, где среди высоких сосен расположился его одинокий домик. Табунщик Рен лениво указал мне на переходы вокруг пастбища. Я даже села на хвост Келле и узнала о нескольких потайных закоулках, где она собирала травы и коренья.

Но раскусить черновик мне так и не удалось. Я бы и одолжила для этой задачи клыки Лёна — то есть манускрипты, — но он, жадина эдакая, решительно не хотел ими делиться. А я была уверена, что ключ к разгадке укрылся в недоступных мне записях.

Одним из вечеров, когда Лён был занят, я в очередной раз засела за конспекты, выискивая намёки и детали, которые до сих пор не смогла разглядеть. Мысли меня посещали крайне тоскливые.

Получается, я ничем не отличаюсь от своих предшественников: всего лишь описываю эффект черновика без глубокого погружения, пусть и детальнее, чем в прочитанных мною книгах. Но кому будет интересно узнать, что, войдя в сарай для метёлок, окажешься за кустиками в берёзовой роще? А в паре шагов от отхожей ямы из западной части города ты переместишься за амбар злобного фермера? Причём церемониться он не станет, спустит стадо кровожадных гусей — на своей шкуре проверила.

До чего обидно, нахожусь в эпицентре загадочного магического действа, а разгадать его никак не могу... Я плюхнулась головой на измученные конспекты и рассерженно зарычала. Надо же, совсем как Лён. Правильно говорят: с кем поведёшься…

Раздался вежливый стук в дверь — я ответила невнятным мычанием.

— Деточка, к тебе посетитель, — проговорила Крина за моей спиной.

— Лён? — я приосанилась и обернулась, но тут же сообразила, что Лён бы вошёл сам и без стука. Подкрался бы бесшумной тенью и произнёс над ухом очередную колкость.

— Кайел, — голос Крины был преисполнен сочувствия.

Я тихо застонала, но встала и поплелась из комнаты. Самым надёжным способом спровадить Кайела было его принять, иначе он мог бы и заночевать под моим окном, причём стоя и глядя в него.

Кайел был головной болью Лёна и Келлы, пока я не приехала. Этот вампир в самом расцвете сил располагал крайне нежной натурой и очень богатым воображением, кое работало лишь в одном направлении: вообразить себе новую хворь, желательно смертельную. И если Лён и Келла благодаря вампирьему чутью вовремя уносили ноги, то магичку ожидали испытания на профессиональную прочность.

— Здравствуйте, Кайел, — я кисло улыбнулась.

— Госпожа Вольха, вы даже не представляете, что со мной сегодня делается!

Он сидел за столом, вытянув ноги. Его правая рука обмякла и свисала сбоку, левую он картинно приложил к сердцу.

Я молча опустилась на соседний стул. Задавать уточняющие вопросы было совершенно излишне.

— Не иначе как оно, — Кайел тяжело дышал.

Я приподняла брови, безмолвно призвав продолжать.

— Инфаркт.

— М-м-м.

— Жжёт, уже часа два, вот здесь, — он тыкнул пальцем между рёбер.

Я постаралась не закатить глаза и приблизилась к безнадёжному пациенту. Направив внимание к потокам крови по сосудам, я менее чем за минуту опровергла диагноз. Но Кайел ни за что не согласится с моим профессиональным мнением так быстро.

— Жжёт, говорите, — я провела рукой над его грудной клеткой, изображая усиленную работу мысли.

— Ужас как, — он взмахнул рукой, чуть не стукнув меня по носу.

— Прошу, опустите руки — вам сейчас вредно перенапрягаться, — заверяла я, положив ладонь на его лоб.

— Вот и я так считаю, а эта непослушная особа совсем не жалеет бедного папочку, — захныкал он.

Я охотно ухватилась за иную тему разговора:

— И что в этот раз натворила ваша любимая дочурка?

— Опять загуляла с сыночком оружейника. Ждал, ждал её полночи, но не выдержал мой организм такой нагрузки. Прикорнул в сенях, да так и проспал до утра. А проснувшись, нашел лишь записку, что она убежала с соседскими девчонками верхом кататься, да пустую миску от пирожков. Пришлось хлебом с колбасой завтракать и помидорами консервированными.

Я как раз добралась до его желудка.

— Кайел, у меня хорошие новости: вам повезло, сегодня будете жить. Идите скорее домой, разведите пол-ложки соды на стакан воды, и чудодейственная жидкость спасёт вас от сих страшных мук.

— Ложка чайная или столовая?

— Чайная, чайная, идите скорее, лечитесь, не теряйте драгоценные минуты. И советую в ближайшие несколько дней есть кашу на воде и яйца. Картофель и курицу тоже можно, но ничего жареного.

Через минут десять мне всё-таки удалось спровадить Кайела. Он неустанно изображал предсмертные страдания, но я за него не переживала: от столь лёгкой изжоги ещё ни один вампир на моей практике не умирал.

* * *

— Спасибо, госпожа ведьма, что бы мы без вас делали!

— Что вы, что вы, мне не сложно, я тут мимо проходила…

Хозяйка небольшой фермы вручила мне баночку верескового мёда и, сладко улыбаясь, махала на прощание. Я бродила по тропинкам западной части долины, когда меня выловили, умаслили комплиментами и повели лечить корову от мастита.

Выполнив ведьминский долг, я вернулась к рощице с клёнами рядом с точкой перехода, ведущей в город. Молодые листики зелёными звездочками колыхались на легком ветру. День опять выдался тёплым, и я сделала привал в тени шершавого ствола. Прислонившись спиной к грубой коре, я закрыла глаза и прислушалась: древесные соки струились, возносясь к небесам по извилистым путям ветвей. Природа всегда успокаивала меня, а мне нравилось прислушиваться к незримому бурлению жизни. Я слушала отдалённое пение зеленушки, шелест луговых трав, журчание лесного источника. И лёгкое, но настойчивое дребезжание.

Я подскочила подобно пружинке, которую сжали до упора, а потом отпустили на волю.

Сунув руку в карман, я тихо выругалась: шнурок амулета спутался с лежащими там обрывками свитка. Я высунула этот позорный ком на свет. Сомнений быть не могло: амулет подавал тот же сигнал, что и на поляне около водопада!

— Госпожа ведьма, вам помочь? — раздался озорной голос прямо у меня над ухом.

Я поскорее сунула своё добро в карман и развернулась.

На соседнем клёне восседал парнишка, весело болтая ногами по разные стороны широкой ветви. Вид у него был беззаботный и довольно нахальный.

— Шпионишь?

— Я-то? Разве не вы полдня бродите по нашим полям?

— Твоя правда, — я покорно кивнула, а потом задумалась. — Хм, местный, говоришь?

— Ага, живу во-о-он на той ферме, — паренёк указал на виднеющийся за полем домик.

— А не хочешь, дружок, послужить благим целям магической науки? — я улыбнулась.

— А чего нет, — парнишка пожал плечами. — Дела на сегодня сделал, бабка ворчать не будет.

— А зовут тебя как?

— Падуб, — он широко улыбнулся, обнажив выступающие клыки.

— Колючее имечко, — я усмехнулась в ответ.

— Прозвище, — он пожал плечами и сиганул вниз прямо с ветки, словно дикая кошка.

— Вот про это можешь мне не рассказывать, — пробормотала я, в очередной раз радуясь, что вампирам не больше меня хочется ломать язык о собственные имена.

Падуб уже стоял рядом и отряхивал залатанные штаны. Он был с меня ростом, на вид лет пятнадцати, хотя с возрастом вампиров я попадала впросак не реже, чем с именами.

— Ну, что, краевед, хорошо ли ты знаешь местную сетку переходов черновика?

Мальчишка ответил очередной плутовской усмешкой:

— С бабкой я живу не так давно, но переходы и с закрытыми глазами отыщу, — он горделиво выпятил грудь.

— Глаза оставь как есть, но если покажешь ведьме порталы — в долгу не останусь.

— Выгодно, — он одобрительно кивнул и, подпрыгивая на ходу, устремился в чащу за клёнами.

Конечно, я могла обойти округу с амулетом, но тот реагировал на портал не ближе, чем за три аршина, поэтому мальчишка мне повстречался очень кстати. В первую очередь мне было любопытно: будет ли эта местность так же богата на переходы, как и полянка у водопада.

Падуб с очень важным видом показал мне два портала, но один из них я знала и сама — он вёл в городскую часть долины. Затем мы углубились в лес и за густым орешником обнаружили третий. Место показалось мне смутно знакомым, но я за последние пару недель насмотрелась на такое количество чащ, что перестала их различать. Мы шагнули в переход, и я не сдержалась:

— Не может быть!

— Почему это? — Падуб подозрительно на меня покосился. — Чего такого?

Я не ответила, а просто уставилась на тропу, ведущую через рощу к водопаду. Места с блокировками были связаны проходом, хотя это могло оказаться и простым совпадением.

Я уже было полезла за картой, как поняла, что забыла её вместе с сумкой под клёном.

— Ух, леший… Давай вернёмся, вещи надо забрать.

Падуб лишь пожал плечами, и мы направились обратно. Когда мы пробирались через заросли орешника, мальчишка спросил:

— А как вы колдунствовать умеете?

— О, как только не умею, — я усмехнулась. — Могу вызвать грозу, а могу и глазами молнии метнуть. Могу спалить настырного упыря, а могу подпалить тебе брови. А ты магии не боишься?

— Я?! Боюсь?! — он искренне возмутился. — С чего бы? И вы, наверное, уже позабыли, что прошлой осенью спасли коз моей бабки. До сих пор вспоминает.

И тут меня озарила идея.

— Слушай, дружок, а сколько твоей бабке лет?

— Почём я помню, четыреста уж точно минуло, совсем старушечка.

— А хочешь внести ещё больший вклад в современную науку? — я заискивающе улыбнулась.

— Чего б нет, а бабка моя тут при чём? Она ничего современного уже внести не может, а с ейных баек песок сыплется.

— Вот это мне как раз и нужно. Расспроси её, не происходило ли что-то с Черновиком в этой местности.

Падуб почесал затылок.

— Это как — происходило?

— Возможно, раньше здесь был портал, а потом он заглох.

— С чего вдруг? — растеряно спросил Падуб.

— Работаю над одной гипотезой, — отмахнулась я с умным видом.

— Гипо… чего?

Мы добрались до моей забытой сумки.

— Предположение есть у меня. Ты её расспроси, я завтра зайду, хочу и другие порталы разыскать. В полдень, идёт?

— Ну ладно, — он недоверчиво покосился на меня.

Попрощавшись с Падубом, я поспешила в город. Мы с Лёном договорились встретиться у фонтана, чтобы потом забраться куда подальше и поджарить на костре картошечку. Однако его на месте ещё не было. Прождав минут десять, я решила заглянуть в пристройку Дома совещаний, где расположились комнаты Повелителя. Лёна я в них не обнаружила, но на двери в спальню висела записка: “Вольха, прости, пожалуйста, мне нужно съездить к границе: на одного из стражей напали ведьмаки. Обошлось, но хочу лично убедиться, что всё в порядке. Задержусь на час.”

Час так час. Лён часто ныл по поводу своих повелительских обязанностей, но я знала, насколько ответственно он к ним относится.

Я уже почти направилась домой пить чай и болтать с Криной, как вдруг увидела, что дверь его кабинета приоткрыта на щелочку.

Я оглянулась.

А что такого? Я в его кабинете сто раз была. Однажды даже развернула чернильницу на письмо от эльфийского посла, но Лён меня и тогда за дверь не выставил.

Я проскользнула внутрь. Кабинет, как и все покои Повелителя, был обставлен аскетично: большой стол из светлого дуба, удобное кресло, обшитое серебристым бархатом, несколько стеллажей с книгами да шкаф в углу.

У меня возник исключительно научный интерес к крайне важному вопросу: а где Лён хранит эти загадочные манускрипты?

Конечно, я ничего не собиралась делать. Так, узнать для справки, мало ли. Келле вон пришлось защищать их во время войны — может, это и к лучшему, если я буду в курсе, где они спрятаны. Я же его друг.

Я внимательно осмотрелась: что пол, что стены — камешек к камешку. Может, потыкать их, и откроется секретная ниша? Но я не была бы магичкой, если бы не просканировала комнату на наличие чар. Мало ли.

На мой пасс откликнулись сразу несколько предметов: ящик письменного стола, чернильница и шкаф в углу. От стола я отвернулась: ну не буду же я заглядывать в документы Лёна. Чернильница и должна была откликнуться — я сама её заговорила, чтобы в следующий раз, если мне вздумается плюхнуться с разбегу на стол, я её не снесла. А вот шкаф…

Я ещё раз огляделась и медленно приблизилась. Закрыто. Но что стоит магичке открыть обычный замок? Последовал тихий щелчок и двери с тоненьким скрипом распахнулись.

Я сразу поняла, что излучало магический след: внизу стоял красивый ларец с посеребренным узором на крышке.

То, что манускрипты существуют, мне и так известно, ну взгляну на них — что изменится? Если они вообще здесь.

Недолго думая, я поставила заклинание предупреждающего контура вокруг здания и потянула крышку ларца — а та взяла и откинулась. Так просто.

Это были они, аккуратно свёрнутые, каждый в своей деревянной выемке, а рядом надписи. Технически, Лён не запрещал мне их брать, лишь сказал, что сам не даст.

Я вновь провела рукой — поскольку магию я всё же считала, хватать их голыми руками было бы слишком опрометчиво. На свитках действительно лежала защита — поднести руку к записям было невозможно. Защита неплохая, не каждый адепт справится. Но я — не каждый адепт.

Я начала выплетать заклинание и почувствовала, как воздух над записями сгустился, а потом медленно стёк, словно вязаный хомут распустили по ниточке.

Интересно, если это такие важные манускрипты, почему на них наложены чары, которые любой магистр бы развеял? Эта магия не шла ни в какое сравнение с блокировками пространства, что я открыла с амулетом.

Кое-что Лён о магии знал, в первую очередь благодаря телепатии. Но чародеев в Догеве не водилось, а его контакты с моими коллегами были ограничены. И если, встретив колдуна, Лён с лёгкостью “заимствовал” его знания, то “прочитать” манускрипты он не мог — бумага хранит мысли не так, как живой разум.

Тут я опешила от посетившей меня догадки и замерла с открытым ртом.

Лён не мог прочитать манускрипты из-за магической защиты! Чтобы добраться до текстов, ему нужна была помощь мага, а раскрывать тайны своих предков людям он бы не стал. Он даже не стал бы им сообщать о наличии подобных знаний — его нелюбовь к представителям моей расы была широко известна.

Я почувствовала подступающую обиду: мне-то он мог довериться?..

Затем я вспомнила, что в тот момент довольно активно подрывала то самое доверие, причём на разбойные действия у меня было не так уж много времени. Решив разобраться с обидой на Лёна и муками совести позже, я вернулась к делу и с замиранием сердца вытянула свиток под аккуратно начертанной руной, означающей “пространство”.

Интересно, почему древние манускрипты вампиров написаны на всеобщем языке? Да и не выглядели они такими уж древними: нехитрые чары помогли определить, что свитку около трёхсот лет — по меркам вампиров совсем немного.

Выхватив чистый свиток из сумки, — я носила с собой запас для пометок и умных мыслей, — я приложила его сверху к манускрипту. Прошептав заклинание проявления, я наблюдала, как на моем свитке проступает копия текста. Манускрипт был локтя четыре в длину, поэтому мне понадобилось некоторое время, чтобы скопировать информацию целиком. Но не успела последняя страница проявится и стать чёткой, как я почувствовала сигнал от предупредительного контура.

Лён! Он же меня убьёт!

Я мигом засунула записи в сумку, и по щелчку пальцев манускрипт свернулся и спрятался обратно в ларец. Еще один щелчок — двери шкафа закрылись за замок. Я сиганула к окну и, наложив заклятье невидимости, без раздумий прыгнула вниз. Благо, кабинет выходил не на площадь, а в заросли позади Дома совещаний, и я стремглав полетела прочь.

Остановиться и отдышаться я себе позволила минут через пять, и только там до меня дошло, что контур не мог обнаружить Лёна. Он же телепат! Он бы мигом просёк, что я в его кабинете, и догадался бы, что я там вытворяю. Я бы и выпрыгнуть из окна не успела, как он бы схватил меня за пятки.

Возможно, это был кто-то из старейшин или жителей, пожаловавший с вопросом к Повелителю. А если они меня засекли? Чуйка вампиров ох как хорошо распознаёт вороватых ведьм. С другой стороны, никто бы не удивился, застав меня в покоях Лёна — я частенько туда заглядывала.

Руки и ноги у меня дрожали, но я поспешила домой, постоянно оглядываясь по сторонам — нет ли погони. Добравшись до своей комнаты, я спрятала сумку под кровать и, так и оставшись на полу, прижалась лбом к матрацу.

Ой-ой-ой, что же я наделала? Лён, конечно, постоянно обещает, что не будет меня “читать”, но отстранение от телепатии стоит ему усилий, как и мне использование магии, поэтому он всё равно что-нибудь да расслышит. И какой леший меня дёрнул?

Я вздохнула.

Я знала какой. Тот же, что корил меня все эти дни за неудачи в магическом исследовании.

Я села, скрестив ноги и выпрямив спину, аккуратно приложила указательные пальцы к вискам и принялась скрупулёзно проговаривать заученные формулы.

Не то чтобы я не доверяла Лёну — за это время он стал, пожалуй, моим самым близким другом. Но постоянное общение с телепатом имеет свои издержки. Поэтому я ещё зимой отыскала и выучила заклятье, способное скрывать мысли по отдельности. Ставить полный блок — энергии не напасёшься. А маленький кусочек — это можно. Да, и его придётся поддерживать, но на время практики как-нибудь справлюсь. А там, глядишь, подготовлю почву, найду нужный момент, может, он меня и пощадит.

Лён пришёл к фонтану, как и обещал. Я сидела на каменном бортике, погрузив ладонь в воду — пополнить магический источник мне было просто необходимо. Тем более, я не была уверена, что моя защита сумеет противостоять силе Повелителя.