Barba viola (джен)

Иди они шагом, быть может, и заметили бы препятствие. Но до Мон-Со донёсся сначала звук падения, а затем — ругань разной степени забористости.

Когда он добежал до поворота, Кау-Рук уже помогал врачу подняться. Травм, к счастью, не наблюдалось, разве что к нарисованным штурмановым синякам прибавилась парочка настоящих. На полу валялись обрывки подозрительно блестящей бечёвки. Мон-Со поморщился — такие шутки уже определённо недостойны офицера.

— Я пойду, — заявил Лон-Гор, едва оказавшись на ногах. К счастью, вход в анабиозный отсек уже был в прямой видимости, и провожать врача не было нужды. — А вы ловите генерала! Пока этот деятель не будет обезврежен, я от камер ни на шаг не отойду.

Мон-Со в целом был согласен, но плохо себе представлял, как нужно обезвреживать старшего по званию. Такие фокусы — по части Кау-Рука.

Самозваный генератор идей так и сидел, привалившись к стене. Комэск постоял рядом, но потом, чувствуя себя довольно глупо, тоже опустился на корточки.

— Что делать будем? — спросил он.

— А ты правда никогда в гуляниях не участвовал?

— Со школы косил от них, как только мог.

— Косил? Ты? — недоверчиво ухмыльнулся штурман, но, к счастью, тут же вернул себе нормальное выражение лица. — Ладно. Легенду хоть помнишь?

Мон-Со кивнул. Её все помнят: сказку про злобного Снежного духа, захватившего в плен зимнего волшебника и его слуг-итров, и компанию отважных героев, сумевших победить злую магию при помощи хоть и разожжённого с великими трудностями, но самого обычного огня. Некстати вспомнилось, что тех героев тоже всегда было трое, хотя их имена в разной местности звучали по-разному.

— В общем-то, гуляния всегда строятся по этой схеме, — снова заговорил штурман. — Сначала разыгрывается сценка с похищением...

— Так, стоп. Листок найдётся?

— Я тут, что ли, любитель крестиков-ноликов?

Точно! Все эти приключения определённо плохо влияют на мозг. Комэск извлёк из кармана блокнот и ручку.

— И что дальше?

— После этого герои, разделившись, отправляются в путь... — Кау-Рук на мгновение замолк. — Мне кажется, цели ждут нас в каютах.

— Цели — то есть подарки?

Это даже звучало по-идиотски, но штурман закивал.

— Да. И чтобы до них добраться, нужно преодолеть испытания...

— А почему каюты?

— Смотри, генерал всё продумал. Знал, что после утренних сюрпризов мы всем скопом побежим проверять, всё ли в порядке. У него была куча времени, чтобы подсунуть подарки.

— Зачем такие сложности? Если он пробрался в наши каюты, чтобы провернуть трюк с этой лиловой гадостью, проще всего было оставить их там сразу.

— Ты слишком рационально мыслишь. Смысл-то не просто в подарке, а в испытаниях, за которые он даётся.

Это он сейчас намекает, что понимает генерала лучше Мон-Со? Колкое замечание так и рвалось с языка, но комэск дисциплинированно смолчал. Момент для ехидства был абсолютно неподходящий.

— И что это за испытания?

Штурман задумался.

— Они обычно связаны с ключевыми элементами легенды. Во-первых, нужно соответствующе нарядиться, чтобы Снежный Дух не узнал героев раньше времени. Ну, это мы по милости генерала уже проделали... Во-вторых — преодолеть полосу препятствий. Препятствия, скорее всего, будут расположены на самых ходовых маршрутах, в нашем случае — по пути от рубки к каютам.

В блокноте появилась примерная схема жилого отсека звездолёта. Корявая, конечно, но прикинуть самые опасные места по ней можно.

— Поэтому — не бегать, смотреть под ноги и вообще контролировать обстановку. Что-то мне подсказывает, что бечёвкой генерал запасся основательно.

Мон-Со прилежно записывал.

— Дальше?

— Одно из последних заданий — выпустить пленённых Снежным Духом итров. Обычно под это дело используют какой-нибудь простенький кодовый замок. То есть, скорее всего, в каюты мы так просто не попадём. И, собственно, финал — разжечь тот самый огонь. Надеюсь, наш командир не настолько свихнулся, чтобы воплотить метафору буквально, но включать свет надо будет особенно осторожно.

Мон-Со подвёл под последним пунктом жирную черту. Список получился недлинный, но приятно успокаивающий нервы. Теперь хотя бы примерно понятно, чего ждать.

— Это всё?

— Вроде всё, — кивнул Кау-Рук и неожиданно подмигнул напарнику: — Ну что, удачи?

Что ж, в преддверии испытаний от генерала удача не помешает. Мон-Со полузабытым со времён Академии жестом протянул руку, поверх которой тут же легла тёплая штурманова ладонь.

Мгновение — и ободряющее тепло исчезло. Дальнейший путь каждому из них предстояло проделать в одиночку.

* * *

Всё-таки хорошо, что в конце пути им пришлось разделиться! Нет, препятствия, на которые Баан-Ну не поскупился, — от натянутых в самых неподходящих местах верёвок и неожиданно прилетающих в лоб тяжестей до лужи суперклея с ненавистными уже блёстками, — Мон-Со преодолел вполне успешно, не посрамив чести мундира, и ничего не имел бы против восхищённых зрителей. А вот с дверью, как и предсказывал штурман, появились проблемы. Одной Вселенной ведомо, как криворукому генералу это удалось, но биометрический замок оказался отключён. В таком случае дверь должна была открываться стандартной голосовой командой, но вместо неё... Комэск готов был молиться кому угодно, чтобы камера не вела запись и ни одна живая душа не услышала, как он распевает похабную песенку «Во мне шалят две стопки водки». Утешало его только то, что Кау-Рук в эту самую минуту наверняка с выражением зачитывал какой-нибудь особо пафосный отрывок из оды Верховному правителю.

Свет, вопреки ожиданиям, включился сразу. Но одновременно со щелчком кнопки пульта сверху на Мон-Со свалилось нечто, хорошо приложившее его по голове. Это оказалась толстая тетрадь в твёрдой обложке — сборник избранных цитат из генеральского опуса, старательно переписанных витиеватым почерком Баан-Ну. Вещь бесполезная, но субъективно приятная. Что бы Мон-Со ни думал о литературных достоинствах сего труда, генерал им определённо дорожил, и такой подарок много говорил о его расположении.

Трое полковников встретились в том же месте — недалеко от офицерского умывальника.

— Что подарили? — ещё издалека крикнул Кау-Рук.

— Нет уж, сначала ты.

Шутрман скорчил рожу и вытащил правую руку из-за спины. Хм... Гантеля?

Но Лон-Гор вдруг одобрительно закивал:

— Будильник, да? Видел такие, на них за пару лет до отлёта мода пошла. Орёт мерзко, пока три подхода не сделаешь, не заткнётся.

Кау-Рук застонал, а Мон-Со неожиданно для себя расплылся в довольной улыбке. А вот нечего было постоянно опаздывать на тренировки!

— Не смешно, — обиделся штурман. — Я думал, эта гадость мне башку проломит!

Мон-Со гордо продемонстрировал свой трофей:

— Один-один.

При виде книги Кау-Рук сначала скривился ещё сильнее, а затем почти с нежностью прижал гантелю к груди:

— Беру свои слова назад! Мой будильник — просто прелесть!

Любопытные взгляды скрестились на Лон-Горе. Врач тяжело вздохнул и извлёк из-под медицинской накидки вырвиглазный зелёно-малиновый галстук. Со светло-серой формой аксессуар не сочетался категорически. Впрочем, эта жуть вряд ли хоть где-то смотрелась бы нормально.

— Из личной коллекции генерала? — предположил Кау-Рук.

— Это... слишком. Даже для него.

Но сам Лон-Гор со штурманом неожиданно согласился.

— Вряд ли Баан-Ну тащил всё это на борт с целью одарить нас. Во всяком случае, ждать пятнадцать лет он бы точно не стал. — Врач снова спрятал цветастое безобразие под накидку и ворчливо заметил: — Между прочим, уже время обеда, а мы все пропустили завтрак. Где теперь его искать?

— Завтрак или генерала?

— Подозреваю, что они в одном месте.

— Сначала камбуз, он ближе, — высказался Мон-Со. — Если там его не будет, значит, в рубке.

Но камбуз, к великому огорчению Кау-Рука, оказался всё так же пуст. По дороге в рубку штурман бормотал под нос: «Если он заденет хоть одну кнопочку...»

На своё счастье, к панели управления Баан-Ну всё же не полез, но остальная часть рубки подверглась декорированию в фирменном генеральском стиле. Фигурки снежных итров, больше напоминавших обычных домашних кошек, щедро усыпали стол, диван и даже, к крайнему возмущению штурмана, его любимое пилотское кресло. Экран вместо звёзд транслировал какой-то заснеженный город. Светящийся оранжевый шар в центре стола, видимо, должен был изображать огонь. Из динамиков пиликало что-то праздничное. Пирог, понятно, был генералу не по плечу, но оголодавшие полковники обрадовались и тюбикам концентратов, затейливо уложенных в виде пирамидки. Рядом с ней валялись две книжицы, к которым тут же с радостными восклицаниями кинулись Кау-Рук и Лон-Гор. И в довершение картины — сам генерал, до неприличия довольный собой.

— Как празднуется? — благодушно поинтересовался он, оглядывая фиолетовую троицу. — Вижу, что хорошо. Впервые мои заместители ни разу за полдня не поцапались.

Он что, ещё и к системе видеонаблюдения подключился? Они все определённо недооценивали Баан-Ну. А Мон-Со, к собственному изумлению, почувствовал, что краснеет. До чего довели серьёзного офицера!

— Впрочем, теперь о важном. — Генерал принял выжидательную позу. — И где?

Полковники недоумённо переглянулись.

— Подарок мой где?

Полковничье недоумение сменилось лёгкой паникой. Об ответном подарке в этой суматохе никто из них не подумал. Взгляд Кау-Рука и вовсе красноречиво намекал, что поздравить командование он готов хоть сейчас, только вряд ли это поздравление придётся ему по вкусу.

— Не приготовили, значит? — обиженно протянул Баан-Ну, и вся троица дружно отшагнула назад. Слишком хорошо они помнили, что должно последовать за этой безобидной, на первый взгляд, прелюдией. Полноценная истерика оскорблённой творческой личности в неподражаемом генеральском исполнении. Последнее представление было три года назад, когда Лон-Гор нечаянно скормил утилизатору несколько свежих командирских черновиков. Даже штурман тогда признал, что на театральных подмостках Баан-Ну не было бы равных... Правда, уже постфактум, после пары таблеток успокоительного и профилактической мензурки спирта.

Мон-Со понял, что нужно спасать положение. Прежде чем на их бедовые головы обрушилась лавина причитаний, он вытянулся в струнку и гаркнул:

— Будет сделано, мой генерал!