Просто продолжай смотреть (джен)

— Добро пожаловать в "Elysium Zero"! Ээээ! Не отвлекайтесь, это очень важно! — Нарисованная девочка потрясла крохотными кулачками. — Слушайте все, что сестричка Рейна скажет вам!

Она подпрыгнула и вытащила откуда-то сверху белый экран и указку, а потом достала из кармана и надела круглые очки.

— Для победы вам нужно всего лишь набрать сто баллов! А их дают за все-за все! Даже если вы просто пьете чаёк. — В руках у нее появилась чашка с клубничкой, и она с хлюпаньем отпила из нее. — Если ввяжетесь в драку и победите — получите один балл. А если будете сражаться за свою фракцию — целых два! Ого! А еще есть дайджест! — Она показала коммуникатор, надетый на запястье. — Там все самое сложное и особенное! На целые огромные кучи баллов!

Вокруг рассыпались фейерверки.

— Но больше всего можно получить, — она скрылась за краем экрана и появилась снова в рыцарских доспехах, — если вы станете великим воином! — Она снова выбежала и вернулась в ковбойской шляпе. — Или великим исследователем! — Каждый раз она наряжалась в новые костюмы. — Или великим врачом! Или великим сыщиком! Или великим гангстером! Или великим строителем! Или мудрецом! Ох! — Она отлепила длинную бороду и принялась обмахиваться ей. — Как устала!

Из-за края экрана высунулась рука с длинным свитком, перечислявшим различные возможные стили игры.

— Ээээ! — она толкнула руку обратно. — Слишком много! И так понятно! Вы можете стать тем, кем захотите! Здорово, правда? А зрители будут решать, сколько баллов вам начислить. Но, — она подняла пальчик и погрозила, — ведите себя очень-очень хорошо! Иначе зрители заберут ваши баллы!

Она вдруг снова выбежала за экран и выглянула оттуда.

— А сумеете попасть за границу арены, то получите все сто баллов и сразу-сразу выиграете! Ээээ!

Под ней вдруг начала расти стопка бумаги, и Рейна снова надела очки.

— Теперь очень-очень важное! — Она принялась подпрыгивать. — Это контракт. Прочитайте его внимательно-внимательно и подпишите! О! А еще вам дадут специальные линзы. — Она сменила свои круглые очки на темные. — Ээээ! Рейна крутая! Еще лучше для игры!

На нее начали падать завернутые подарочные коробки.

— Но это не все! Слышите! Ээээ! Наши спонсоры столько всего вам дарят! — Рейна вытащила огромный меч, гораздо больше нее самой. — Вы сможете выбрать хорошее-хорошее! Рейне подходит!

Подпрыгивая, она несколько раз ударила мечом у своих ног, затолкав стопку бумаги обратно вниз экрана.

— Арена большая-большая! Вам там понравится! Есть и город, и лес, и еще город, и река, — она загибала пальчики, — и поля, и горы! Вот так!

Она принялась кружиться, пока совсем не закружилась и не упала.

— Ээээ! А что вы тут делаете до сих пор?! Это же все уже!

Экран погас, но Сеунг еще некоторое время оторопело смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Так много вопросов и так мало ответов.

— Готовы? — мягко спросил адвокат.

— А, да, конечно, — быстро сказал он.

Контракт возвышался над столом на добрых пять сантиметров. Бумажные листы было сложно читать, они путались и рассыпались, их было неудобно перелистывать, и Сеунг, не осознав, что делает, даже попытался сперва смахнуть их пальцем. Бумага — подумать только, как старомодно. Он не держал в руках бумаги уже, наверное, лет пять. Или даже дольше? Писал ли он хотя бы раз на бумаге со времен начальной школы? Он не мог вспомнить.

Согласно правилам помещение было тихим, с мягкими креслами и успокаивающими алгоритмическими картинами на настенных экранах, похожими на медленно перетекавший песок. Других игроков здесь не было, только адвокат, готовый ответить на любые вопросы. Юна была в соседнем кабинете и, наверное, уже все подписала.

— У вас есть вопросы? — Голос адвоката снова выдернул его из мыслей. — Если хотите обдумать в тишине, я могу вернуться позже.

— Нет, все в порядке, — ответил он, снова возвращаясь к чтению. — Скажите, где форма согласия?

— Разумеется, — адвокат взял бумаги у него из рук и быстро отыскал нужное место, — она в конце, вот здесь, пожалуйста.

Сеунг не знал, зачем собирается ее читать, и без того было ясно, что там.

Игрок освобождается от ответственности за любые действия, совершенные в рамках игры, за исключением статьи 22 параграфов 3 и 4.

Государственная корпорация Rin Entertainment не несет ответственности за вред здоровью или жизни, понесенный игроком.

Государственная корпорация Rin Entertainment оставляет за собой все права на любые аудио и видео материалы, полученные во время игры. Данные материалы могут быть использованы полностью или частично в развлекательных проектах компании.

Пунктов было еще много, в основном, они так же говорили о снятии ответственности за судьбу игрока, о правах на игровые записи и об обработке персональных данных. Сеунг наконец дошел до конца и, стоило ему взглянуть на адвоката, как тот, поняв, о чем он попросит, протянул ему дорогую перьевую ручку, покрытую гладкой черной эмалью.

— В двух экземплярах. Отдельно на страницах 34 и… — Адвокат открывал то одну страницу, то другую, показывал на пустые прочерки. Сердце Сеунга часто билось в предвкушении, когда он снова и снова аккуратно писал свое имя. Ему показалось, что пришлось повторить это по меньшей мере десяток раз, прежде чем адвокат наконец сложил все листы обратно в стопку.

— Теперь ваш отпечаток, — попросил он, протянув небольшую мраморную коробку с подушечкой, покрытой красной тушью.

Сеунг решительно приложил палец к бумаге, очень ясно вдруг осознав, что они с Юной действительно будут участвовать. Адвокат еще раз проверил документы, закончив, ободряюще улыбнулся и слегка склонил голову.

— Желаю вам удачи. Как только вы выйдете, светящаяся полоса приведет вас в кабинет установки электроники. Там вас будет ждать специалист, которые заменит ваши линзы. Когда вы выйдете оттуда, другая полоса приведет вас в комнату подготовки.

Линзы заменяли в белой и ярко освещенной комнате, напоминающей кабинет врача. Сеунг сел на высокий металлический стул, и почувствовал, как тот холодит кожу даже через тонкую ткань одежды. Перед ним замерла консоль с логотипом "Rin Entertainment" — минималистичное гравированное изображение.

— Расслабьтесь, это займёт всего пару минут. — Голос оператора прозвучал механически, но с лёгкой вежливой улыбкой.

Сеунг кивнул, наблюдая за тем, как из панели медленно выдвинулся манипулятор с гладким стерильным наконечником. Веки инстинктивно дернулись, когда прибор достиг лица.

— Линза готова к установке, — сообщила система.

Легкое покалывание раздражало глазное яблоко, пока старая линза аккуратно извлекалась. Мгновение спустя не менее холодный импульс установки заменил ее, и экран перед ним мигнул, подтверждая загрузку нового программного обеспечения. Прозрачные надписи замерли прямо в поле зрения: "Добро пожаловать. Ваша игровая линза активирована".

Затем оператор переключил внимание на его руку. Сеунг протянул ее и перевернул ладонью вверх, открывая запястье. Холодок обезболивающего аэрозоля пробежал по маленькому участку кожи, после чего маленький инструмент, напоминающий скальпель, прорезал тонкий слой, а манипулятор с деликатной точностью изъял старый чип, тут же установив на его место новый. Мгновение — и другой аэрозоль слегка обжег тонкий слой кожи, помогая порезу быстрее зажить.

Сеунг сдержанно моргнул несколько раз, проверяя качество отображения линзы, пока чип синхронизировался с системой. Экран перед ним подтвердил: "Идентификация завершена. Удачи в игре!”

Он огляделся вокруг себя, проверяя, чтобы линзы работали правильно, вдруг подумал, что с этого момента все, что видит он, будет записано, и ему стало неуютно.

* * *

Снаряжение игрокам предоставляли спонсоры, и вещей предлагалось даже слишком много. Стандартный комплект одежды Chanel Performance состоял из базы с автоматической терморегуляцией, непромокаемых карго-штанов и ветровки с проклеенными швами, из тех, в которой можно было зайти под водопад и остаться сухим. Верхняя одежда имела непритязательный болотный цвет, зато нижний слой был темно-синим с красной полосой на воротнике и вязью из золотистых дубовых листов вдоль лопаток. Обувь была из серии Nike Crosscountry Smarttexx, обещавшая амортизацию, адаптивную поддержку голеностопа и комфорт в любых погодных условиях. Некоторые игроки предпочитали составить кастомный комплект, но Сеунг не хотел выделяться из толпы.

На линзах всплывали стрелки, предлагавшие не пропустить что-то особенно важное. Сеунг застегнул на запястье игровой коммуникатор Samsung с серебристым металлическим корпусом и вставил в уши небольшие беспроводные наушники. Коммуникатор служил для выхода в локальную сеть арены и позволял ориентироваться на местности, общаться с другими игроками и получать сообщения организаторов, он также отслеживал пульс, оксигинацию и другие жизненные показатели, а наушники были нужны, чтобы передавать голосовые сообщения.

Здесь же Сеунг отыскал и кое-что другое, что было ему нужно — закрепленный в небольшой деревянной нише планшет, предлагавший ознакомиться со всеми доступными вещами и сделать правильный выбор. Повернувшись спиной, Сеунг вслепую вытащил его вместе с кабелем, которым он был подсоединен к блоку питания, быстро спрятал в небольшой нейлоновый рюкзак от Prada и прикрыл опустевшую нишу белой коробкой с тиснением из стеганных квадратов, где хранилась его одежда.

Кроме одежды и электроники предлагалось также множество предметов для жизни в дикой природе — палаток, спальных мешков и одеял — и припасов в ярких упаковках, которые могли понадобиться в походе или в сражении. Батончики Kkulkkuri содержали идеальный рацион в минимальном размере, пластиковые упаковки электролитов До позволяли избежать обезвоживания, а разноцветные упаковки желе RunForest доставляли максимально быструю энергию и содержали креатинин, лейцин, бета-аланин и цитрулин, которые должны были помогать ее обмену.

Центральное место отводилось, конечно, оружию — любому на выбор, от штурмовых винтовок и пистолетов до мечей с хищно блестевшими клинками и устращающего вида ножей и мачете с матово черным лезвием. Были наборы отравленных иголок и небольших футляров, из которых яд легко можно было добавить в чью-нибудь тарелку. Не давали разве что гранат и взрывчатки.

Все это было приглашающе разложено на подсвеченных белым деревянных полках, Сеунг рассеянно взял с одной из них новейшую винтовку Daewoo Precision и взвесил ее в руках. Ствол охватывали витые кольца полуавтоматического наведения, которые корректировали траекторию полета пули, используя показатели с датчиков и ИИ-анализ цели. Впрочем, здесь эта технология не использовалась по назначению, и на линзах очков Сеунга высветилось сообщение: “Внимание! Кучность стрельбы рандомизирована, в среднем в цель попадет лишь одна из трех пуль с предпочтением нелетальных повреждений. Чем дальше ваша цель, тем сильнее искажение! Не забудьте клинок”.

Сеунг рассеянно размышлял, что организаторы, похоже, стремились избежать превращения игры в скучные перестрелки из укрытий, как вдруг его мысли прервал тихий скрип двери: к нему заглянула Юна.

— Ты готов? — Ее голос звенел от нетерпения.

Она собрала волосы в небрежный пучок, открыв тонкую шею и хрупкие плечи. Металлические пластинки на её ключицах блеснули в свете лампы, вдруг напомнив Сеунгу о тех моментах, когда он целовал нежную кожу вокруг них. Глаза Юны горели лихорадочным блеском. Она бросила белую коробку с тисненой камелией на скамью из орехового дерева и небрежно уселась рядом.

— Ты тоже ещё не готова, — заметил Сеунг, аккуратно возвращая винтовку на место.

Губы Юны дрогнули в лёгкой улыбке:

— Мне стало скучно ждать.

Он шагнул ближе, наклонился, чтобы поцеловать, и почувствовал, как ее руки обвили шею. Казалось, она искала в этом знакомом моменте опору — он знал, что сам ищет этого.

— Эти контракты на ста страницах кого угодно в могилу отправят, — пробормотал он.

— Для того они и придуманы, — ровно произнесла Юна, но в глазах мелькнула тень некой брезгливости.

Ее напряжение почти осязаемо вибрировало в воздухе. Опустившись рядом на скамью, Сеунг стал смотреть за тем, как она нервно перебирала ткань игровой одежды, выглядывающей из белой коробки с камелией. Её пальцы двигались быстро, будто стремясь найти какой-то ритм, прогнавший бы беспокойство.

В горах было ясно, чего ожидать — погода ли испортится, лавина ли сойдет, — и они выверяли каждый свой шаг с профессиональной точностью, чтобы свести риск к минимуму. Никто из них не знал, чего ждать на арене и как к этому готовиться, не было уверенности ни в чём и ни в ком. Неизвестная местность, враждующие фракции, изрезавшие ее примитивными укреплениями, профессиональные игроки, старавшиеся удовлетворить охочих до драмы зрителей, и убийцы, получавшие удовольствие от крови…

Сеунг улыбнулся и сжал руку Юны.

— Ты волнуешься? — спросил он таким тоном, как будто отвергал саму возможность, что она могла волноваться из-за таких пустяков.

— Нет. — Ее горящие глаза встретились с его.

Не удержавшись, он слегка коснулся губами её шеи. Нервы были натянуты до предела, словно готовые разорваться.

— Хочешь, я тебя развеселю напоследок?

Дыхание коснулось его уха, горячее и едва заметно дрожащее.

— Ты с ума сошёл, — прошептала Юна, прижимаясь щекой к его щеке.

— Кто-нибудь всегда ждёт у выхода, ты сама говорила. — Сеунг улыбнулся, притянув ее ближе. — Может, мы умрем, даже не успев вступить в игру.

— А может быть, это я планирую выстрелить тебе в спину… — Она усмехнулась, и дыхание снова коснулось кожи.

— Как хладнокровно, — усмехнулся он, скользнув рукой под ее футболку. Белья на ней не было, и его сердце забилось быстрее. — А что, если это я специально заманил тебя сюда?

Юна тихо выдохнула, едва он сжал её грудь.

— Тогда мне тоже придется отвлечь тебя. — Он почувствовал, как ремень ослаб, а нежные пальцы погладили живот. — Ты так легко отвлекаешься…

Мурашки пробежали по телу Сеунга, он мягко уложил Юну на спину, заставив откинуться на скамье. Ему хотелось поцеловать каждый сантиметр ее кожи.

— Се, стой! — вдруг выпалила она. — Смотри! — Она кивнула на противоположную стену. Из угла, прямо из-под потолка, на них был направлен объектив. Их снимали и сейчас, ну конечно, чего еще он ожидал.

— Сюда.

Сеунг вскочил с места и увлек Юну за угол, где их не увидят. С бешено колотящимся сердцем он подхватил ее под бедра и прижал спиной к стене, а Юна вцепилась в него руками и ногами, притягивая ещё ближе. Его охватило блаженное помутнение, он целовал ее уже без всякой нежности и, изнывая от желания прижаться губами к обнаженной груди, нетерпеливо дёргал футболку, зажатую их разгоряченными телами.

— Линзы, Се, — выдохнула Юна и закрыла ему ладонью глаза. — Они тоже…

Он поспешно закрыл глаза и впился в ее губы, от накатившего возбуждения подкашивались ноги. Не удержавшись, он осел на пол и потянул Юну за собой, сорвав с нее футболку, почувствовав ее обнаженное гибкое тело рядом со своим. Они сплелись в объятиях, слились воедино, его руки сжимали ее грудь, лаская нежную кожу. Проклятые линзы, как же ему хотелось открыть глаза... Ему представилось, как растрепались ее волосы, ее обнаженная грудь. Он сжал ее затвердевший сосок, Юна сладко вздохнула, вцепившись пальцами ему в спину. Тело и разум больше не подчинялись, он двигался вместе с ней все быстрее, сильнее, резче, словно охваченный безумием. Их дыхание сбилось, смешалось, сердца колотились готовые выскочить. Юна, так тесно прижатая к нему, содрогнулась, выгибая спину, ее бедра задрожали, а с губ рвался стон, который она едва могла удержать. Сеунг ощутил, как каждая его мышца напрягается и натягивается, как каждый нерв вибрирует и звенит от возбуждения. Притянув Юну еще ближе, он уткнулся лицом в ее грудь и, упиваясь запахом ее разгоряченной кожи, позволил этой волне унести себя.

Одежда, конечно, сидела как влитая, хотя больше всего его беспокоили кроссовки: от входа на арену до их цели почти сто километров по пересеченной местности, и если что-нибудь пойдет не так, исправить это будет сложно. Обычно победители заканчивали игру за пять-шесть недель, они же собирались справиться за двадцать четыре часа и поставить новый рекорд. Они будут бежать всю дорогу туда, не останавливаясь ни на сон, ни на еду, им придется подниматься на холмы и петлять по небольшим каньонам, но главная сложность в том, что никто не мог предсказать, что встретится им по дороге. Скорость была их основным преимуществом, а вес — существенным ограничением, так что они взяли всего по одному пистолету и ножу, небольшие аптечки, много воды, соляные капсулы, несколько гадких энергетических желе и батончиков.

Холодный искуственный голос в наушниках произнес:

— Пожалуйста, приготовьтесь к выходу на арену. Как только откроются двери, прозвучит звуковой сигнал. Будьте осторожны.

Свет в туннеле, где они стояли, начал постепенно тускнеть.

— Планшет у тебя? — спросила Юна, сжимая и разжимая руку, чтобы унять дрожь. Сеунг даже улыбнулся — она всегда так делала перед тем, как совершить невозможное.

— Конечно.

Юна улыбнулась, быстро обняла его.

— Не умирай раньше времени. — Её слова прозвучали тихо, но оставили след.

Он усмехнулся, немного наклонившись к её лицу, так что их взгляды стали неотрывными.

— Я бы сказал тебе то же самое, но ты ведь не послушаешь.

Она кивнула, уже отстраненно, ее взгляд был настороженным и состредоточенным, у него самого тоже не было больше никаких ненужных мыслей или волнений — смертельный риск всегда мог стереть их. Тело казалось невесомым, готовым пустить в ход все до последнего резерва, дыхание было глубоким, сверхъестественно спокойным.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и Сеунг увидел, как створка выхода бесшумно ползет вверх. По ногам хлестнул прохладный ночной воздух, резные очертания деревьев на фоне звездного неба казались драгоценной черной филигранью. Створка наконец достигла верхней точки и замерла, в тот же момент зазвучала сирена. Перед глазами тускло замерцали стрелки навигации — Юна уже ввела нужные координаты. В этот момент раздался оглушительный грохот. Пули со свистом ввинтились в воздух, Юна толкнула Сеунга в бок, и они отскочили в разные стороны, так что два края двери скрыли их.

— Не тупи! — раздался шепот Юны в наушниках.

Пули все еще прорезали воздух, с треском вгрызаясь в бетон, и он прижал руку ко рту, едва сдерживая смех. Это было бы так глупо — умереть, даже не выйдя на арену.

— Ты смеешься, они услышат, с ума сошел! — шипела Юна, хотя за этим чудовищным грохотом едва ли можно было что-то расслышать.

— Кто первый? Когда они… все? — одними губами спросил он.

Юна показала ему кулак, он показал ей свой — кави-бави-бо, у нее была бумага, у него ножницы. Она пойдет первой, едва прекратится стрельба.

Они ждали еще несколько секунд после того, как все затихло. Сеунг увидел, как Юна слегка согнула колени, готовясь к рывку, и кивнул, показывая, что последует за ней. Они сорвались с места, словно звери, готовые доказать, что страх — лишь миф, и только действие имеет значение.

За выходом была поляна с мягкой травой и измятыми мелкими голубыми цветами, три тропы звездой расходились от входа и скрывались в лесу по разные стороны. Посередине лежало свернувшееся в клубок тело игрока, которое еще не успели убрать — он судорожно прижимал руки к животу, уткнувшись лицом в зеленую траву. Едва их услышали, как выстрелы загрохотали снова, кажется, со стороны каждой из троп, впрочем, они не собирались пользоваться ими. В одно мгновение они были под деревьями, свистевшие вокруг пули разбивали кору, одна из щепок воткнулась Сеунгу в щеку. Эти пули всегда запаздывали, взрезая место, где они были мгновение назад — и этого было достаточно.

Сеунг и Юна бежали так быстро, как только могли, петляя и стараясь не оступиться на кочках — не сложнее, чем некоторые маршруты, которые им приходилось проходить в горах. Грохочущая ночь постепенно успокаивалась, выстрелы слышались все дальше. Прохладный ночной воздух отдавал душистым запахом клена и терпкого мха, пружинившего под ногами, вокруг высились деревья, а на темном небе высыпали молочным облаком мириады мелких звезд.

Они снизили темп, чтобы беречь силы. До пункта назначения еще восемьдесят шесть километров. Бежавшая впереди Юна обернулась, и, увидев ее улыбающееся лицо, Сеунг и сам вдруг почувствовал себя остро и невозможно счастливым.