Вполне определенная репутация (гет)

Драко сильно расстроился, когда Гермиона все ему рассказала. Несмотря на серьезное и покаянное выражение лица, было видно, что та с трудом сдерживает смех.

К тому же настала суббота, а он всю ночь мучился бессонницей, потому что успел привыкнуть к активной физической нагрузке в пятницу вечером.

Он же предупреждал ее, что магглорожденным трудно разобраться во всем этом.

Она тут же с ним согласилась, но при этом было совершенно очевидно, что до нее не доходит, насколько позорную историю она рассказала. Драко был в ужасе: слухи, которые ходили о его отце, оказались чистой правдой! Дела обстояли еще хуже. Про шлепанцы он даже думать не хотел! Будто ему мало карточек со зверюшками всех цветов радуги (словно отравленные конфеты в блестящих фантиках), телевизора и видеокассет…

… И уж тем более он не хотел думать о своей матери и Перси Уизли, которые в постели обсуждают приемлемые допуски при проектировании аппаратов для органического синтеза. Это было невыносимо! Отвратительно!

Он бы с удовольствием отделался от Гермионы, как отделываются от гонца, принесшего дурные вести. Тем более, он уже и так с ней порвал.

Она тем временем говорила, что они могут возобновить отношения, и без всякого Оборотного зелья. Что он ей нужен. Что для нее главным всегда был он. Она не зашла так далеко, чтобы прямо заявить, что ошиблась, но он достаточно ее узнал, чтобы понимать — на это рассчитывать не приходится.

Теперь она требовала, чтобы он, раз уж между ними все кончено, забрал свои школьные галстуки, потому что ей не нужны одолжения.

Он не смог сдержать вздоха сожаления, когда на ладонь скользнули прохладные шелковые ленты.

Он рассеянно провел пальцами по ткани, и в его голове помимо желания вспыли воспоминания о том, как эти ленты охватывали запястья, не говоря уже о тех нередких случаях, когда они использовались как повязка на глаза.

Он понимал, что ее речь отрепетирована заранее, потому что она выражалась чересчур гладко. Что-то типа «всегда буду с нежностью вспоминать о времени, которое мы провели вместе». Он мог поспорить, что эта фраза была заимствована из какого-то новейшего маггловского пособия о том, как безболезненно разорвать отношения со своим… кем бы он ей ни приходился. В смысле, раньше.

Мало того, она пустилась в заумные рассуждения о том, что система табу в культуре чистокровных волшебников отражает их амбивалентное отношение к маггловскому миру, который они добровольно покинули триста лет назад. Эти изыскания только сильнее нагнали на него тоску. Нищебродам вроде Артура Уизли позволительно возиться со штепселями и летающими автомобилями, но у отца Драко имелась какая-никакая репутация, даже если он был условно освобожденным Пожирателем смерти.

Пожирателем Смерти, по определению ненавидящим магглов, который разгуливает по тайному убежищу, нацепив желтые тапочки в виде забавных зверьков. Пушистые тапочки, изображающие мультяшного Пикачу с хвостом-молнией. Тапочки хаффлпаффских цветов, что не только мерзко, но и глубоко неправильно! Более того, тапочки оказались только мелкой деталью на общем фоне его нездорового увлечения покемонами. У него была одна из самых полных коллекций карточек в Британии, как магической, так и маггловской.

Драко надеялся, что хотя бы размер коллекции свидетельствует о том, что она приобретена подкупом или другими нечестными способами. Иначе приходилось думать, что отец занимался дурацкими играми в компании маггловских детишек.

Правда, тайная жизнь матери была еще хуже. И винить, кроме себя, некого! Зачем только он купил в книжной лавке тетки-предательницы Андромеды дешевое издание «Охоты за Красным Октябрем»! Разумеется, мать тут же его обнаружила и конфисковала.

Но вместо того, чтобы наложить на книгу Инсендио, она решила ее прочитать, как и полагалось ответственной чистокровной родительнице, желающей быть в курсе увлечений молодого поколения.

Насколько он мог судить, в книге излагались какие-то сомнительные маггловские проделки. Но это еще полбеды. В ней страница за страницей со всеми подробностями описывались «детали машин», «силовые установки», а действие вертелось вокруг «чертежа субмарины». (В то время его мать толком не представляла себе, что такое «субмарина», а Драко был совершенно уверен, что и впредь отлично обойдется без подобных знаний.)

Чтение сбило Нарциссу с толку и изрядно возбудило. Как истинная дочь Дома Блэков, она недолго довольствовалась романами и покатилась по наклонной плоскости. В результате Люциус обнаружил у нее под кроватью пачку журналов по техническому регулированию и полный набор справочников ИСО [1]. Ее тайна выплыла наружу. Нарцисса призналась, что, когда вскоре после войны ездила в Севр с целью приобрести новый чайный сервиз, взамен уничтоженного Темным Властелином (который отличался редкой разборчивостью насчет того, сколько именно ложек сахара и капель молока следует добавлять в чашку), она назначила свидание Перси Уизли. Они вдвоем посетили Международное бюро мер и весов, а потом отправились в гостиницу, чтобы заняться еще более непристойными научными изысканиями.

Что касается ее любовника, то у него все началось с определения должной толщины днищ в котлах, но из-за ненасытной жажды измерений он вскоре докатился до маггловских промышленных стандартов.

Гермиона созналась, что много лет назад читала «Красный Октябрь», точнее, мельком проглядела его по настоянию маггловской кузины. Ей книга показалась довольно скучной, и в голову бы не пришло, что кто-то сможет увидеть в ней образец «машинной порнографии».

Она без особого успеха попыталась подавить смешок, вызванный образом Нарциссы, упоенно изучающей промышленные стандарты в компании Перси Уизли.

— Ничего смешного тут нет, Грейнджер, — сказал он.

Но она его не слушала, потому что вспоминала его отца с телевизором, коллекцией видеокассет и мягким удобным диваном. Она сказала в пространство: «Чтобы Великий Инквизитор…» — и согнулась пополам от хохота.

Он не видел в инквизиции ровно ничего смешного и забеспокоился, не сошла ли она с ума.

— …причем Тентакула Невилла ненавидит твоего отца, — добавила она, захлебываясь от смеха. Потом остановилась и задумчиво посмотрела на него:

— Ты был прав, Малфой. Твой отец — настоящий зануда.

«Ты был прав, Малфой». Он никогда бы не поверил, что услышит такое из ее уст.

— Развратник в семействе — это ты.

Он не собирался рассказывать ей, что недавно прочел утешительную (хотя и несколько разочаровывающую) статью, в которой объяснялось, что для колдуна его возраста и происхождения такие наклонности являются здоровыми и нормальными.

Он обнаружил, что все еще сжимает в руке слизеринские школьные галстуки и бросил их в Гермиону.

— А как насчет тебя, наглая грязнокровка?

Она поймала галстуки, сузила глаза и угрожающе промурлыкала:

— Малфой, похоже, тебе самое время преподать урок. Меня не было всего день, и ты совершенно отбился от рук.

* * *

По совету Гермионы Драко удалось убедить отца записаться в организованную в Святом Мунго группу для супругов тех, кто помешался на магглах. Дело пошло на лад, хотя в последнее время Драко забеспокоился: Люциус стал непрерывно рассуждать о Молли Уизли. Драко заподозрил, что это вызвано не только благодарностью за покойницу Беллатрикс, потому что ему приходится выслушивать, какой уютный у Молли вид, когда она сидит напротив.

А та вроде бы вяжет Люциусу свитер.

Несмотря на это обстоятельство, Драко по-настоящему счастлив. Его девушка вернулась к нему и каждые выходные «преподает урок, который не скоро забудешь». Об оборотке больше нет и речи.

Так приятно, когда тебя ценят по достоинству!