Серия Полуночник-5: Восхождение Защитника (джен)

Очень скоро Гарри понял, почему все так настаивали на его возвращении в Хогвартс. Внутри школьного письма обнаружился серебряный значок, который когда-то носил Перси Уизли — выгравированные на значке буквы “СШ” сложно было с чем-то спутать. Профессор МакГонагалл решила сделать его старостой школы. Шок — вот бледная тень того, что испытал Гарри. Как? Как он должен справиться с ответственностью, идущей в комплекте с должностью старосты, когда на его плечах уже и так лежит столько всего?

Однако долго переживания не продлились — разговор с Ремусом, Сириусом и профессором МакГонагалл прояснили ситуацию. Гарри был назначен старостой школу потому, что он, по мнению МакГонагалл, был прирождённым лидером. Студенты прислушивались к нему, а учителя верили, что он не станет злоупотреблять своей должностью. Ему выделят личные комнаты в гриффиндорской башне, в которых на всякий случай будет дверь, ведущая в комнаты Сириуса и Ремуса. Гермиона стала старостой школы от девочек и уже согласилась, если понадобится, помогать Гарри.

Директор согласилась, что Гарри сможет обойтись и без Заботы о магических существах, освободив тем самым часть времени. Остальные предметы останутся, только учителя будут давать ему список заданий на месяц вперёд, чтобы он не отставал. Было получено согласие и на то, что Гарри, возможно, будет лучше начать занятия пораньше, просто на всякий случай.

Гарри, конечно, попытался спорить, ведь ранее начало семестра отнимет время, которое он мог бы посвятить поиску, но никто не стал его слушать. Наоборот, все считали, что подобное решение только поможет ему, и принялись составлять расписание, которое бы удовлетворило всех. С восьми утра и до полудня Гарри, Рон и Гермиона должны были заниматься с профессором Флитвиком, профессором МакГонагалл и профессором Спраут. После короткого обеда их ждали три часа в библиотеке вместе с Сириусом, Ремусом и Тонкс, после чего шли занятия с профессором Слагхорном и Кингсли Шеклболтом (которому поручили вести Защиту от Тёмных Искусств в этом году). После ужина все собирались в Комнатах Мародёров, чтобы выслушать последние новости и дополнительно поработать над исследованием.

Расписание, пусть оно и было перегруженным, помогало Гарри отвлечься от всего, что не касалось школьной работы и истории Хогвартса. Он так уставал, что ближе к полуночи едва доходил до кровати, а уже спустя несколько часов Ремус будил его, и всё начиналось по новой. Именно в это время ему начали сниться странные сны. Они всегда были одинаковыми. В них Гарри бродил по коридорам Хогвартса, чувствуя, как что-то тянет его вперёд. Он подходил всё ближе и ближе к цели… а затем просыпался. Первой мыслью было, что это Волдеморт снова забрался в его голову, но отсутствие боли опровергало эту версию. Он не чувствовал ничего со стороны Волдеморта уже год и был очень рад отсутствию боли.

Естественно, он на всякий случай не стал скрывать произошедшее от Сириуса с Ремусом. Как и ожидалось, опекуны сразу предположили худшее и выдали Гарри специальный дневник, в который он должен был записывать свои сновидения. К сожалению, это мало что дало. Он не мог даже опознать, по какому коридору шёл, так что его воображаемая цель могла находиться где угодно. Что бы Гарри ни предпринимал, ничто не могло избавить его от этих снов, даже Зелье для сна без сновидений. Так что, несмотря на всеобщее беспокойство, ему пришлось и дальше переживать эти сны в надежде, что рано или поздно он доберётся до цели.

А между тем с каждым днём до свадьбы Билла и Флер оставалось всё меньше времени. Рон уже вернулся домой помогать с наведением последнего лоска, для Гарри купили парадную мантию и разработали дополнительные меры безопасности. Его заботливых охранников даже снабдили зачарованными наушниками, чтобы все они постоянно находились на связи друг с другом. Ко всему прочему Гарри по-прежнему носил кулоны наследия, служившие порталом до дома Блэков, и полученное от Дамблдора кольцо с фениксом, которое могло мгновенно перенести его обратно в Хогвартс. Прибавить к этому покрытую защитными чарами одежду, которую Гарри должен был надеть под парадную мантию, и можно было с уверенностью сказать, что он был более чем защищён от любой возможной атаки, за исключением разве что Непростительных проклятий.

Время пролетело неожиданно быстро, и вот настал день свадьбы. С самого утра Гарри уже был одет, вооружён и вообще полностью готов к отбытию. Сейчас он вместе вместе с Сириусом, Ремусом и Кингсли скучал в Комнатах Марордёров, дожидаясь Тонкс и Гермиону. До пункта назначения им предстояло добраться порталом, чтобы избежать репортёров и фанатов, которые, по слухам, уже собрались в округе в надежде хотя бы мельком увидеть Мальчика-который-выжил. Гарри ёжился только от одной мысли, что его может окружить толпа обуреваемых гормонами подростков. Из-за этого, в частности, он и предпочитал жить в изоляции.

До назначенного времени отбытия оставалась лишь пара минут, когда дверь “комнаты-болталки” — по крайней мере, так её называл Сириус — наконец открылась. Гермиона была одета в светло-розовую парадную мантию, её волосы были завиты и украшены розовыми цветами. Тонкс ограничилась простой светло-синей мантией, покрой которой будто специально был создан для тех, кто в любой момент мог взорваться вихрем движений. Её волосы, сейчас длинные и светлые, были собраны сзади заколкой с синими цветами. Совершенно нехарактерный образ, но Гарри не нужно было объяснять причину. Так её никто не узнает, а значит, и не заподозрит в ней аврора, приставленного охранять Гарри Поттера.

Пробило десять, и все собравшиеся тут же ощутили знакомое тягучее чувство в районе пупка. Гарри закрыл глаза и приготовился к неизбежному жесткому приземлению. Ощутив, как его ноги врезаются в твёрдый пол, он специально не стал напрягать колени, смягчая тем самым удар, всё равно отдавшийся во всей нижней половине тела. При этом Гарри умудрился схватить Гермиону, чтобы не дать ей упасть, но, как оказалось, это было поспешным решением, так как в то же мгновение на него нахлынул такой вал эмоций присутствующих в комнате людей, что он сам совершенно потерял чувство пространства. Его подхватили под руки, удерживая на месте, пока он пытался прояснить мысли.

Когда навалившиеся эмоции откатились до приемлемого уровня, Гарри открыл глаза и сразу оказался в крепких объятиях миссис Уизли, которая прижала его к себе вместе с Гермионой.

— Слава Мерлину, ты здесь! — радостно воскликнула она, а затем отстранилась и окинула его пристальным взглядом. — Какой ты красивый, Гарри, и ты тоже прекрасна, Гермиона. За вас я теперь спокойна, но вот мои дети. Гермиона, Джинни сейчас наверху в своей комнате. На неё что-то нашло, и она сегодня просто невероятно застенчива. Пожалуйста, не могла бы ты как-нибудь её успокоить?

— Конечно, миссис Уизли, — сказала Гермиона с улыбкой. — Кажется, я знаю, в чём проблема.

Гермиона побежала к лестнице, а миссис Уизли вновь обратила свое внимание на Гарри.

— Все мальчики сейчас в комнате Билла и Чарли, — сказала она. — Рону не терпелось тебя увидеть, так почему бы тебе не пойти туда?

Гарри вежливо кивнул и направился наверх, стараясь не обращать внимания на сильные волны нервозности и расстройства, исходившие от миссис Уизли. ”Она просто переживает из-за свадьбы. Если бы что-то случилось, она обязательно бы сказала”. По крайней мере, Гарри надеялся, что миссис Уизли не стала бы молчать. Среди взрослых, окружавших Гарри, она наиболее упорно обращалась с ним, как с ребёнком. Даже поведение Сириуса слегка улучшилось за последние несколько недель, хотя и он время от времени жаждал оградить Гарри от ужасов этого мира. К счастью, рядом всегда был Ремус, чтобы напомнить другу, что Гарри уже совсем не маленький мальчик.

Комната Билла и Чарли была первой по правой стороне. Голоса и смех были слышны даже через закрытую дверь. Гарри осторожно постучал и принялся ждать, прислушиваясь к тишине коридора. Ручка повернулась, дверь открылась, и перед парнем оказался знакомый рыжеволосый парень в очках в роговой оправе и чёрной парадной мантии, уставившийся на него с бесстрастным выражением на лице.

— Гарри, — сказал Перси Уизли, вежливо кивнув.

— Перси, — осторожно отозвался Гарри.

Что бы вы сказали человеку, с которым не виделись несколько лет, а перед этим расстались на не самой приятной ноте? Перси всегда слишком сильно полагался на правила, в то время как Гарри следовал зову сердца. Именно поэтому Перси с такой лёгкостью “откололся” от своей семьи, оказывавшей поддержку Гарри Поттеру и Альбусу Дамблдору. Лишь недавно он смог примириться с родными, продолжая при этом старательно избегать Гарри. И тот невольно задавался вопросом о том, как же на самом деле относился к нему Перси.

— Я рад, что у тебя получилось прийти, — продолжил Перси своим обычным "профессиональным" тоном, отходя в сторону, чтобы пропустить Гарри в комнату. — Мама сильно беспокоилась, что в пути с вами может что-то случиться.

— Но мы же перемещались порталом, — удивился Гарри, заходя в комнату и оглядываясь. Билл и Чарли стояли у дальнего окна, Фред с Джоржем развалились на кроватях, а Рон замер посреди комнаты и, по-видимому, только что перестал расхаживать взад-вперёд. Когда они все вот так собирались вместе, было особенно заметны их сходства и различия. Чарли походил на близнецов лицом и телосложением. Схоже были сложены и Билл, Перси и Рон, но у всех братьев существовало что-то, делавшее их лица совершенно разными.

— Ну, полной безопасности ничто не может гарантировать, Гарри, — ответил Билл, поправляя манжеты. — Когда в деле замешана магия, всегда существует возможность постороннего вмешательства. Аппарации и порталам помешать сложнее из-за сложности их...

— Не сегодня, Билл, — перебил его Чарли, ухмыльнувшись. — Не думаю, что Флер и мама оценят, если мы опоздаем на твою свадьбу лишь потому, что ты посчитал необходимым прочитать Гарри двухчасовую лекцию о том, что можно объяснить за пять минут. — Чарли обернулся к Гарри с улыбкой на лице. — Короче, помешать возможно, хоть и очень сложно. Лишь самые могущественные волшебники и ведьмы способны на такое. А поскольку весь волшебный мир в курсе, что сегодня ты будешь здесь, то мама волновалась, что Ты-знаешь-кто попытается что-нибудь предпринять. Этого, очевидно, не случилось, так что можно расслабиться.

— О-о, — протянул Гарри, внезапно почувствовав себя неуютно. Порой его по-настоящему бесил тот факт, что все пытались держать его в неведении. Он столько лет путешествовал с помощью порталов, и никто даже не упомянул о возможной опасности. — Мне жаль. Я… я не хотел…

— Тебе не за что извиняться, Гарри, — сказал Фред, смерив Чарли сердитым взглядом. — Уже давно ничего подобного не случалось. Просто мама — это мама. Она беспокоится обо всём подряд.

Чарли, сдерживая смех, подошёл к Гарри и положил руку ему на плечо.

— Я не хотел беспокоить тебя, Гарри, — искренне сказал он. — Я постоянно забываю, что ты в детстве не слышал всех тех историй, что наслушались мы. Кажется, подобное случалось всего лишь пару раз, но даже этого достаточно, чтобы мама начала переживать за нас.

— Мама постоянно беспокоится, Гарри, — добавил Билл, широко улыбаясь. — Мы уже научились мириться с этим, потому что она не меняется, сколько бы лет нам ни было.

— Мне жалко Джинни, — честно признался Джордж. — Мама решительно настроена защищать её от всего, но сестрёнка, так же как и мы, очень хочет помогать в этой войне.

— По-моему, дело не совсем в войне, — буркнул Перси, наградив Гарри многозначительным взглядом, который вскоре отразился на лицам всех остальных братьев Уизли.

— Что? — настороженно спросил Гарри. — Она присоединилась к О.З. по своему желанию и научилась ровно тому же, что и все остальные. Хотите кого-то обвинить, вините Рона и Гермиону. Это им в голову пришла идея организовать эту группу.

На пару мгновений повисла тишина. Все просто уставились на Гарри, словно у него вдруг выросла вторая голова, а затем разразились смехом. ”Так, они явно имели в виду что-то другое”. Гарри мысленно начал искать иные объяснения, но нашёл лишь одно. Джинни хотела помогать, но не из-за войны — она хотела помогать ему из-за их дружбы. Неожиданно пришло чувство вины. Джинни ничего не знала о его способностях и о том, что именно они искали, и он совершенно не хотел впутывать ещё и её в происходящее.

— Догадался, да? — спросил Чарли, игриво ткнув Гарри кулаком в плечо.

Гарри кивнул.

— Я был просто ужасным другом, — тихо ответил он.

Смех тут же стих.

— Другом? — переспросил Фред.

Гарри посмотрел на него, приподняв бровь. Комнату наполнило смятение, отчего Гарри начало слегка подташнивать. В очередной раз он почувствовал, что находится на разных волнах с другими людьми.

— Да, другом, — сухо сказал он. — Именно так называют тех, кого хорошо знают и с кем охотно проводят время. Или вы бы предпочли, чтобы я называл её своей сестрой?

— Нет! — вскинулся Рон. — Друг — это нормально. С “другом” уже можно работать, верно?

Уизли покивали, и разговор тут же перешёл к более приятным темам. Так они и проговорили до того момента, когда в комнату зашёл мистер Уизли, объявивший, что время пришло. Гарри вслед за остальными спустился вниз, где его уже ждали Сириус, Ремус, Кингсли и Тонкс. Одной большой группой они вышли из дома, направившись по украшенной дорожке в сторону небольшого холма. Солнце светило ярко, но лёгкий ветерок делал жару терпимой — это был идеальный день для свадьбы.

У подножия холма расположились простой, но элегантный алтарь и стоящие лицом к нему ряды белых стульев. Белые колонны, расположенные вокруг алтаря, обвивали цветы, цветочными гирляндами были украшены и задние ряды групп стульев. Сквозь общий гул собравшихся едва пробивалась тихая спокойная музыка. Чарли прошёл вместе с Биллом к алтарю, а мистер Уизли с оставшимися отпрысками уселись в первом ряду по левую сторону от прохода.

Гарри не успел растеряться, как почувствовал руку Кингсли на своём плече, и последовал за своими опекунами ко второму ряду. Пока он шёл мимо занятых мест, воздух наполнялся шепотками, отчего Гарри совсем смутился.

— Мама! Это Гарри Поттер!

— Он действительно пришёл! Даже не верится.

— Уилфред, где там твой фотоаппарат?

— Ты видел шрам? Он всё ещё на месте!

— Вылитый отец, за исключением глаз.

— Кто бы сомневался, что все только и будут, что пялиться да перешёптываться, — буркнул Сириус, пока они с Ремусом усаживались позади Фреда и Джорджа.

— А я думал, что люди именно этим и должны заниматься на свадьбах, — невинно сказал Джордж, пока Гарри усаживался за Перси. — Как же можно без комментариев о том, какие ужасные платья у подружек невесты, как тут скучно, и без ставок на то, сколько продлится свадьба.

— Мой дорогой брат, ты ещё забыл о ставках на количество детей у молодожёнов, — добавил Фред серьёзным тоном, а Кингсли и Тонкс, оглянувшись в последний раз, уселись за мистером Уизли и пустующим рядом с ним стулом, оставленным для миссис Уизли.

Джордж ударил ладонью по лбу.

— Ох, какой же я глупец, — в притворном ужасе воскликнул он. — Да это же самый важный пункт, ведь речь идёт о наших будущих племянниках и племянницах, которых мы просто обязаны будем просветить в вопросах проделок и создания хаоса.

— Напомните мне, чтобы, когда я женюсь и заведу детей, я держал их подальше от вас двоих, — сухо сказал Перси.

— Вот-вот, — добавил Рон.

— Хватит, мальчики, — одёрнул их мистер Уизли. — Ваша мама и без того измучена. Мы же не хотим ещё больше усугублять ситуацию, верно?

— Прости, папа, — хором ответили Фред и Джордж, но было неясно, действительно ли они раскаиваются.

Разговор прошёл мимо Гарри, который мысленно перебирал горы книг, ждавших его в Хогвартсе. На данный момент их исследование свелось к поиску мест, имевших какое-то значение для Волдеморта. Главным камнем преткновения стал вопрос о том, кому предстоит посетить эти места. Гарри чувствовал, что важно отправиться туда именно ему, но сделать это он сможет лишь в сопровождении по крайней мере четырёх человек. Это дом Блэков обладал достаточной защитой, чтобы не дать Волдеморту узнать о происходящем. С остальными хоркруксами им вряд ли так же повезёт… как не повезло тогда в пещере.

Музыка чуть изменилась, и Гарри, очнувшись, заметил, что его опекуны поднялись и переместились на один стул, уступив место рядом с ним Гермионе. Та ободряюще улыбнулась, кивнув в сторону мистера Уизли. Повернувшись туда, парень обнаружил обеспокоенную миссис Уизли, усевшуюся рядом с мужем. Между тем все сидящие повернулись в сторону Джинни, которая медленно проплыла к алтарю по проходу между стульями. Рыжие волосы девушки были забраны в пучок, и лишь несколько прядей были оставлены на потеху ветру. Её бледно-золотое платье и яркий букет цветов, который она несла в руках, казалось, сверкали в солнечном свете.

Вслед за ней к алтарю направилась маленькая девочка с длинными серебристыми волосами, собранными в какую-то замысловатую прическу, и в таком же, как и у Джинни, бледно-золотом платье. На вид ей было не больше одиннадцати лет, но в её взгляде уже прослеживалась зрелость, которую редко можно встретить у кого-то столь юного. Только этот взгляд и отличал Габриэль Делакур от её сестры. Даже после всех недавних событий Флер сумела сохранить намёк на наивность, особенно когда разговор заходил об их с Биллом будущем. Хотя, вполне возможно, серьёзность Габриэль объяснялась тем, что она просто боялась “потерять сестру”. Такое часто встречается на свадьбах. Но это только догадки, наверняка же Гарри мог сказать лишь то, что девочка совсем не была без ума от радости, как полагала Флер.

Когда Габриэль дошла до алтаря, музыканты заиграли мелодию, знакомую всем, вне зависимости от того, бывали они на свадьбах или нет. В едином порыве присутствующие поднялись на ноги и обернулись к показавшейся невесте. Прекрасна — вот единственное определение, которым её можно было описать. Элегантное белое платье, казалось, танцевало вокруг неё, играя с лёгким ветерком. А её волосы?.. Столь замысловатой причёски Гарри прежде видеть не доводилось. Венчала конструкцию простая, но элегантная тиара, ловившая лучики солнца при любом движении головы. С лица Флер не сходила широкая улыбка, а взгляд был устремлен только на Билла. В тот момент, когда их глаза встретились, стало очевидно, что они провалились в свой собственный маленький мир.

И Гарри, к сожалению, последовал за ними. Когда Флер проходила мимо, его внезапно захлестнули волны нетерпения, счастья и желания. Он покачнулся и, уже закрывая глаза, почувствовал, как кто-то подхватил его. Эмоции были столь манящими, столь опьяняющими, что Гарри хотелось держаться за них всеми силами. Но увы, этому не суждено было случиться. Эмоции постепенно утихли, когда Флер уже достигла алтаря и всем разрешили сесть.

— Гарри, ты как, уже пришёл в себя? — с любопытством шепнула Гермиона, беря его за руку и ободряюще её сжимая.

Гарри кивнул, судорожно выдыхая.

— Да, насколько это возможно, — тихо ответил он. — К такому я точно не был готов.

Гермиона ухмыльнулась.

— По крайней мере, ты можешь теперь сказать Флер, что понимаешь, что она чувствует, и не соврать при этом, — весело подмигнула она.

Гарри чуть содрогнулся. В списке вещей, которыми он хотел бы заняться, совершенно точно не значилось ощущение желания, которое Флер испытывала к Биллу. Билл был ему как старший брат, а значит, Гарри только что узнал о своей будущей “невестке” больше, чем должен был бы знать брат. Это было сродни тому, как если бы он почувствовал, что какая-нибудь женщина испытывает к Сириусу или Ремусу. ”Фу... как отвратительно”. Гарри снова содрогнулся и заставил себя сосредоточиться на церемонии.

Заговорил представитель министерства, чей глубокий голос ясно разносился до самых последних рядов. Миссис Уизли уже промокала глаза носовым платком, облокотившись на мистера Уизли, который приобнял её за плечи. Взгляд Гарри переместился на Джинни, и он удивился, обнаружив, что та смотрит прямо на него. Он приподнял бровь, получив в ответ застенчивую улыбку. Джинни повернулась к Биллу и Флер, а на Гарри внезапно обрушился приступ тошноты. Как он мог это не заметить? Поведение братьев Уизли и их слова, осторожные намёки Гермионы и нервозность Джинни…

Джинни Уизли была в него влюблена. Ещё одна его подруга, чёрт подери, влюбилась в него. ”Эх, это последнее, что мне сейчас нужно”. Гарри знал, что должен был что-то заподозрить гораздо раньше, но он же был так занят. И хотя всё указывало на это с того самого момента, как между Джинни и Дином начались проблемы, Гарри просто отказывался это замечать, потому что не хотел разбираться с последствиями. ”А сейчас уже всё. Теперь мне придётся разбить ей сердце… но только не сегодня”.

Остаток церемонии Гарри смотрел только на Билла и Флер, хотя его разум лихорадочно придумывал способ, как сказать Джинни, что её чувства не взаимны, не устроив при этом сцены. Что удивляло, так это то, как братья Уизли прямо-таки поощряли чувства Джинни, а не изображали из себя чересчур заботливых старших братьев, как это бывало с другими её ухажёрами. Ситуация заставляла задуматься, уж не пытались ли братья Уизли подтолкнуть к нему Джинни, потому что его они знали хорошо.

Церемония завершилась поцелуем Билла и Флер. Присутствующие разразились аплодисментами, сопровождаемыми возгласами Фреда и Джорджа. Билл и Флер смущённо заулыбались, повернувшись лицом к толпе. От них обоих исходили волны радости и облегчения, хотя их сила не могла сравниться с тем, что Гарри ощущал ранее, даже когда пара прошла мимо. Очевидно, и это не могло не радовать, то была лишь случайность. Гарри всерьёз сомневался, что смог бы справиться с эмоциями подобного уровня, особенно в толпе у входа.

На его плечо опустилась рука, и Гарри, быстро оглянувшись, увидел Тонкс, настороженно оглядывающуюся по сторонам в поисках признаков возможной угрозы. Кингсли нигде не было видно.

— В чём дело? — тихо спросил Гарри.

— Наши значки авроров призывают нас в министерство, — ответила Тонкс, оглядываясь на Сириуса и Ремуса. — Кингли сейчас выясняет, в чём дело, потому что если мы нужны там, то тебе нужно будет вернуться в Хогвартс.

Передний ряд опустел, и теперь пришла их очередь проследовать к выходу. Тонкс тут же взяла Гарри за руку и потащила его мимо рядов стульев в сторону Кингсли, который беседовал с другим аврором.

Кингсли сдержано кивнул аврору и повернулся к Тонкс.

— На Министерство напали, — сказал он. — Пожиратели Смерти пытались добраться до Департамента Тайн, но не добились успеха. Всех свободных авроров призвали обратно, чтобы помочь в зачистке и расследовании.

— Кто-нибудь, кого мы знаем? — спросил Сириус.

Кингсли покачал головой.

— Никого важного, — ответил он и жестом показал Гарри двигаться в сторону Норы. — Нам нужно идти. Пока что никто снаружи не смог подтвердить или опровергнуть твоё присутствие, Гарри. Не будем же давать повода изменить это.

Путь до Норы прошёл тихо. Гермиона держалась рядом с Гарри, периодически кидая в его сторону обеспокоенные взгляды. От неё исходили волны беспокойства, которые, скорее всего, не имели ничего общего с тем, что они только что узнали. ”Вряд ли меня ждёт приятный вечер. Даже сомневаться не стоит”.

Столы и стулья расставили под навесом рядом с домом. Каждый стол был украшен цветами и заставлен едой. Гарри не удивился, когда почувствовал на своём плече руку, подтолкнувшую его в сторону Норы. Он подавил раздражение и, смахнув руку с плеча, побыстрее зашёл в дом. Он понимал необходимость в защите, но вся эта ситуация становилась уже просто смешной. Ему было семнадцать лет. Он не нуждался в том, чтобы его водили за ручку.

— Гарри! — воскликнул Рон с облегчением, как только Гарри зашёл на кухню, где тут же оказался окружён рыжеволосыми. — Что случилось?

— Ничего, — ответил Гарри, направившись через кухню в сторону гостиной, где повалился в кресло у камина. Он зарылся лицом в ладони и мысленно досчитал до десяти. ”Если ты хочешь, чтобы с тобой обращались, как с взрослым, то и веди себя соответственно”. Но это легче было сказать, чем сделать. Происходило столько всего, с чем он не хотел разбираться в данный момент. Ситуация с Джинни закончится слезами, а попытка противостоять Кингсли приведёт лишь к соревнованию в том, кто кого перекричит.

— Гарри? — спросила Гермиона, присев на корточки перед ним. — Гарри, что-то не так?

Он медленно поднял голову и посмотрел на подругу. Та нервно закусила нижнюю губу, и от неё пошли волны беспокойства и страха. Гарри порой ненавидел свою эмпатию. Из-за этого ему было куда сложнее злиться на окружающих.

— Ты должна была сказать мне, — процедил он сквозь зубы.

Гермиона уставилась на него большими глазами.

— О, — тихо произнесла она. — Ты догадался.

Гарри прищурился.

— Прости меня, Гарри, — тут же отреагировала Гермиона. — Я знала, через что ты прошёл с Чо, и подумала, что будет лучше избегать этой темы, пока ты не будешь готов… если ты вообще захочешь подобных отношений с ней. Я на твоей стороне, Гарри, поверь. Мы с Роном просто подыграли, так что никто ничего не подозревает.

Злость пропала, сменившись виной. Гарри даже в голову не приходило, что кто-то заподозрит, что что-то не так, лишь потому, что он решил не заводить отношений. Он считал, что окружающие (особенно Уизли) посчитают, что у него есть дела поважнее поцелуев.

— Прости, — искренне сказал он.

Гермиона улыбнулась.

— Всё в порядке, — сказала она, беря его за руки. — Мы понимаем, что сейчас на тебя свалилось очень многое. Но ведь тебя ещё что-то беспокоит?

Гарри печально вздохнул.

— Да всё дело в том, как Кингсли и Тонкс обращаются со мной, — сказал он, оглянувшись на своих телохранителей, которые разговаривали с Сириусом, Ремусом и мистером Уизли. — Они, кажется, не понимают, что я могу о себе позаботиться.

— Всё они понимают, Гарри, — сочувственно произнесла Гермиона. — Просто они делают свою работу. Как бы сильно ты это ни ненавидел, ты знаменитость с большим количеством врагов. Да ты хоть знаешь, сколько людей сейчас ждёт на границе защитных чар, лишь бы взглянуть на тебя хоть глазочком? Чтобы послать заклинание или выстрелить из пистолета, нужно лишь мгновение. И за это мгновение мы можем потерять тебя. Шеклболт и Тонкс делают всё, что могут, чтобы не дать этому случиться.

— Возможно, будет лучше, если я вернусь в Хогвартс, — сказал Гарри, проведя рукой по волосам. — Я лишь всё порчу...

— Ничего ты не портишь, Гарри, — возразила Гермиона. — Действительность не изменишь. И сколько бы ты ни пытался это отрицать, ты привлекательный, заботливый и благородный человек, который, так уж получилось, имеет дурную привычку сражаться с Тёмным Лордом и его приспешниками.

Гарри скривился. Этого он, вероятно, не сможет понять никогда. Он всегда был тощим мальчишкой с плохим зрением. А потому было что-то неправильное в том, что все вокруг называли его “привлекательным” и “милым”.

— Звучит так, словно все мои встречи с Волдемортом были чистой случайностью, — устало ответил он.

Гермиона поднялась на ноги и понимающе улыбнулась.

— Однажды ты очнёшься и увидишь то, что все мы видим каждый день, Гарри, — сказала она. — Неважно, что ты делаешь. Важно лишь, что ты хочешь делать то, что считаешь правильным, наплевав на риск. Все любят тебя за твоё сердце, Гарри. Всё остальное лишь так, приятный бонус.

Гарри раздражённо закатил глаза. Временами Гермиона серьезно нуждалась в том, чтобы кто-нибудь проверил её голову.