Гарри-звероморф (джен)

В тот миг, когда над пустырем зависло НЛО, ослепляя всех своим прожектором, рядом с Роном появился Северус. Цапнув мальчишку, он тут же трансгрессировал его прочь, так что у обывателей и военных создалось полное впечатление того, что пацана свистнули инопланетяне, а его странные «фокусы» теперь объяснились некими экспериментами пришельцев. А как ещё объяснить то, что мальчишка откалывал, не волшебством же?!

Радары честно проследили за примерным курсом инопланетной тарелки, а потом тихо пиликнули, выписывая в ленты диаграмм сообщения о том, что объект покинул Землю в неизвестном направлении, сгинув в необозримом космосе. Другими словами — ушел в далекие туманности. Загоревав, генералы дали отмашку: сворачивать технику, стереть записи и арестовать стукача, ибо он «слишком много видел». Дальнейшая судьба Клэнси была не очень-то завидна: от греха подальше его упихнули в самую частную клинику и до отказа накачали транками, чтоб не трепался о чем не надо, в результате чего у него сгорели остатки мозгов, что превратило его в полный овощ. А не фиг было на ребёнка стучать!..

Для Рона это была самая первая трансгрессия, и, продавленный внезапно сквозь пространство, он долго отдувался, выпучив глаза и держась обеими руками за уши — ему казалось, что они остались там, на пустыре…

— Жив? — язвительно спросил Северус. Рон очумело кивнул. И огляделся — его перенесло на набережную в маггловском городе. Робко поинтересовался:

— А где мы, сэр? И что случилось?

— А вы что-то заметили?.. — вкрадчиво шепнул Северус.

— Э-э-э… — Рон посмотрел в зимнее небо. — Что-то большое и круглое появилось над головой, ослепило ярким лучом и… и всё, больше я ничего не успел увидеть. Вы меня зачем-то переместили, сэр.

Договорив, Рон вопросительно уставился на Северуса. Тот смотрел на него с легкой досадой. А потом заговорил, тщательно подбирая слова:

— Мистер Уизли, почему вы нарушили запрет колдовства малолетних вне школы? И более того, вы зачем-то ушли подальше от родственников и весьма открыто колдовали на глазах у сотни магглов, которые засекли ваши жалкие потуги попрактиковаться в магии и нашли это настолько интересным, что собирались вас похитить посредством ловчей сети из пневматической пушки.

Рон снова глянул в небо и уточнил:

— Это они были там?

— Нет, мистер Уизли, — желчно ответил Северус. — Это были Накровурин и Эззи на «Канриме». Наши инопланетные друзья отвлекли магглов на себя и отвели удар от вас. Им пришлось увести погоню в космос, и назад они больше не вернутся…

Рон закусил губу, прекрасно сознавая, что нарушение запрета, пожалуй, слишком дорого ему обошлось. Очень робко, едва слышно спросил:

— А может быть, они вернутся?..

Взгляд Северуса смягчился.

— Возможно.

Немного выждав и по каким-то признакам поняв, что опасность миновала, Северус трансгрессировал Рона обратно домой и передал с рук на руки Молли, которую тем временем тщательно пропесочил Соломон, впечатывая в материнскую голову постулаты о том, как надо следить за ребёнком.

Переполненная догмами, Молли сначала наорала на сынка, потом всыпала полотенцем по заду и прогнала в комнату, оставив напоследок без сладкого. Но что это за наказание по сравнению с тем, что случилось?! Рону стало хреново совсем не от мамкиных криков, а от того, что улетели инопланетяне, заплатив собой за его свободу… И хуже этого ничего не было, пожалуй, на всем белом свете. Как же Рон корил себя за свою неосторожность!.. И наступившие праздники совсем не радовали, это было самое худшее Рождество в его жизни.

В школе, однако, никто Рона не ругал. Так что мальчишка, вернувшись с каникул в Мирабель, был искренне поражен тем, с каким пониманием и сочувствием все относятся к нему. А он-то ожидал опалы! Всеобщего презрения и негодования. Ведь из-за него улетели профессор Фоллингракес и его сын Эззи.

Как бы там ни было, а жизнь без инопланетян не остановилась, а очень даже продолжилась. Отдохнувших и посвежевших с зимних каникул, детей собрали в огромной аудитории, это была необъятная зала с невысокими стенками, с теми же тонкими столбами, сплетающимися над головами в ажурную эльфийскую крышу. Своего рода манеж с мозаичным полом. С ажурных плетений по столбам неприхотливо вились-свисали виноградные лозы с сочными гроздями ягод. Их темная зелень красиво оттенялась сине-белыми звездочками вьюнков, сочетание цветков и ягод было настолько приятно, что многие, придя сюда, постарались занять места с большим скоплением приятно пахнущих цветочков.

Во главе педсостава встал Соломон, директор и основатель школы Мирабель, позади него замерли прочие основатели, всего их вместе с Соломоном было пятнадцать, шестеро волшебников: Северус Эванс, Вальбурга и Регулус Блэк, Фрэнк и Алиса Долгопупс; четыре взрослых маггла, соседи Соломона: Каролина Фишман, Юджин Грей, Гортензия и Лаймен Томпсоны, и пятеро детей: Гарри Эванс, Невилл Долгопупс, Элизабет Фишман, Норман Грей и Люк Томпсон. Дети, сыновья и младшие братья-сестры основателей, имели куда больше привилегий и находились возле них. Оглядев собравшихся учеников и учителей, Соломон взял слово.

— Прошли зимние каникулы, вы все прекрасно отдохнули и освежились за прошедшие две недели, и ваши знания, полученные с начала года, немного растряслись и уложились в головах. Посему должен устроить для вас испытательный экзамен перед продолжением второго семестра. Это, увы, неизбежная и суровая необходимость. Мы должны выявить тех, кто вдруг по каким-то причинам забыл основы и утратил навыки, чтобы не допустить досадных происшествий, как это, увы, случилось с Роном Уизли.

При этом упоминании Рон испуганно съежился — всё-таки припомнили его промах! Но дальнейшие слова Соломона были не по его душу.

— Сейчас ученики выйдут вперед и продемонстрируют нам свои умения.

Услышав это, Рон удивленно выпрямился и, вздохнув, стал смотреть, как студенты третьего курса показывают полученные знания и навыки. Волшебники колдовали, меняя предметы в высшей трансфигурации, левитировали, приманивали, делали невидимыми. Превращались в разных зверей и птиц, если у кого были такие желания-пристрастия.

Магглы, в свою очередь, выступали со своими докладами, зачитывая наизусть заученные формулы и теории. Рассказывали о географических объектах, об открытиях ученых, о своих полученных знаниях в области биологии и зоологии, показывали картины и математические расчеты в чем-либо. Тем самым старшекурсники дали неплохой анонс младшим всего того, что их ожидает на будущих курсах.

Судьи отметили несколько сильно отстающих и записали их на дополнительные занятия, чтобы подтянуть. Что было весьма неплохо и многообещающе, для Рона так точно — до него наконец дошло, что ему не стоило куда-то торопиться. Потому что первокурсники показали лишь то, чему сумели научиться с осени, ни больше ни меньше.

Но не двое. Двое студентов, оказывается, учились в Мирабель не просто каким-то там фокусам… Пятикурсник Люциан Боул вышел против серьезного экзаменатора — Огня. Выпущенный из артефакта огненный демон взялся за дело основательно — поджег заготовленную кучу дров с такой страстью, что вмиг спалил её дотла, и собрался переброситься на то, что обычно по вкусу огню. Но и Люциан не зевал: моментально запустив в костер мощное заклинание из кольца, он за считанные секунды свел пламя на нет. Самого демона юноша сноровисто загнал обратно в куб, тем самым мастерски исполнив свою задачу и получив от профессоров высший балл.

Второй студент, Гарри Эванс, прошел испытание перед медиками: пронюхал ряд колбочек с образцами раковых образований. В виде милого белого далматина Гарри тщательно нюхал прочно закупоренные емкости на длинном столе, после чего сильным металлическим голосом докладывал, на какой стадии изъят тот или иной образец и какими препаратами следует нейтрализовать все эти различные онкозаболевания. За говорящим псом внимательно наблюдали, слушали его показания и записывали в бланки все его замечания. Ведь на колбочках были наклеены имена реальных больных людей, и показания юного звероморфа могли в дальнейшем спасти не одну жизнь.

Остальные, глядя на этих двух, призадумались — а так ли уж беззаботно обучение в Мирабель? В Хогвартс ехали для того, чтобы вообще хоть чему-то обучиться, вот хотя бы ананасы заставить плясать или ежиков в подушечки для иголок превращать — забавам, одним словом. А здесь… Только что на их глазах стройный старшекурсник расправился с огненным демоном, вполне уложившись в программу Защиты от Темных искусств, исполнил спасательскую задачу — погасил пожар и показал свою готовность к будущим испытаниям в реальном мире. А Гарри и вовсе на спасение жизней нацелился.

Соня и Гермиона переглянулись и сурово кивнули друг другу.

— Я буду психологом! — клятвенно произнесла Соня.

— А я стану врачом! — твердо пообещала Гермиона. — В Министерстве Магии и без меня государственных служащих найдется.

Драко, сидя аккурат позади них, только перекосился, слушая ванильный бред девчонок. Фу-ты ну-ты, какие у них благородные планы — спасать неосторожных идиотов! Да ведь и нарлу лысому понятно, что в мире магии сильнейшие выживают без потерь, а неудачники вроде параноика Грюма шкандыбают по жизни на деревяшке. Вот папа мой например: в каких только переделках ни побывал, а отовсюду выходил сухим из воды, во всем своем сиятельном великолепии, ибо настоящий лорд, выносливый и ловкий! Гордясь своим отцом, Драко совсем задрал нос — уж он-то не опустится до помощи презренным шалопаям! Пока он пыжился и гордился, в зале перешли к обсуждениям: были выдвинуты две проблемы — осиротевший Механариум и василиск. С первой разобрались быстро, найти замену технарям не составило труда, профессий в области технологии на Земле и без инопланетян хватало, а вот василиск…

Как узнали новички, Змей из Тайной комнаты в подвалах Хогвартса вдруг затосковал. Отдав все силы на восстановление замка, Змей стал чахнуть, потому что у Хогвартса магических резервов на него не осталось. И вот теперь мирабельцы решали задачу — можно ли переселить василиска сюда и приживется ли он здесь?

Драко опять начал ерничать — во как, вы посмотрите, им делать нечего, кроме как червей-переростков переселять! Его папенька и не задумался даже, а просто прибил бы гада, снял с него шкуру и все важные части тела пустил бы на ингредиенты, один яд василиска чего стоит! Его мнения, однако, никто не спрашивал, а сам Драко благоразумно не возникал, лишь презрительно позевывал, наблюдая за подготовками к транспортировке древнего червя. И даже помахал ладошкой отчаливающему прочь паруснику. И от нечего делать вместе со всеми пришел встречать переселенца, когда его доставили в Балинор.

Пришвартовался парусник, с него на причал перекинули трап, потом на берег сошли четыре человека, несущие огромную картину в тяжелой золоченой раме — это был портрет Корвина Мракса. Дигнус Фадж не стал на сей раз вызывать-выдергивать змееустов из далеких Индии и Китая, решив ограничиться тем, что оказалось поближе и даже под рукой — портрет Мракса. Для него уже приготовили циклопический пюпитр, на который его и установили со всеми предосторожностями. Портрет, заснувший в Хогвартсе, как и ожидалось, проснулся в Балиноре: вздохнув, Корвин Мракс открыл темные глубокие очи и удивленно осмотрелся по сторонам…

А потом с борта парусника стек гигантский змей. Драко откровенно поплохело, пока он наблюдал за тем, как вытягиваются с корабля на причал бесконечные метры живого бронепоезда. Представим на минуточку трехметровую королевскую кобру, метр от головы до середины, метр с середины до трети и метр до хвоста… толщина примерно с руку. Змейка довольно приличная, но ещё приличнее выглядит всеми уважаемый сетчатый питон с его девятью метрами и объемом туловища с мужское бедро. Так что ползущие с корабля двадцать метров толщиной с греческую колонну были более чем впечатляющими. А оно ещё было и красивое — нефритово-зеленое с перламутровым отливом лазурных и малахитовых чешуек, голову царственного гостя украшала элегантная костяная корона карминно-красного цвета.

— Вот это да!.. — восхищенно выдохнул Гарри. Тронул за руку Соломона. — Можно?

Соломон кивнул, и пока остальные гадали — на что Гарри разрешение попросил? — тот скопировал ДНК василиска и превратился в точную его копию. Только помельче — метров семь. Скользнул в траву и пополз навстречу. Древний рептилий, увидев молодь, так поразился, что высоко вскинул голову, плавно изгибаясь латинской буквой «S», и с кротким удивлением уставился на мелкого василёчка, взглядом вопрошая — ты откуда такой?! Гарри подобрался ближе и ласково обнял старика, обвившись вокруг его могучего колоннообразного тела. Точно не ожидавший ничего подобного, престарелый рептилий, что называется, прослезился… во всяком случае выражение морды было явно растроганным. А Гарри, проникнувшись его чувствами, превратился, чтобы обнять по-человечески и приласкать. Дик, Пирс, Дадли и остальные друзья с Тисовой, прекрасно знающие Гарри, подошли и, окружив, принялись гладить, искренне восхищаясь гигантским змеем. Оно и понятно, это вам не питон, дохло лежащий на бревнышке в террариуме под раскаленной лампой.

Северус тихо шепнул на ухо Соломону:

— Как думаешь, Гарри сможет договориться со змеем о бесперебойной поставке полезных ингредиентов из частей василиска? Выползков там, яда…

— Хм, думаю, Гарри сам даст тебе всё нужное, он же у нас копирующий звероморф, так что… вот тебе твой собственный молодой василиск в твоем личном пользовании, — так же тихо ответил Соломон. Драко, по счастливой случайности оказавшийся рядом, аж затрясся, услышав, что звероморфы могут полностью идентифицироваться с оригиналами, так точно, что сами становятся источниками ценных ингредиентов. И задумался вдруг — а не слишком ли он предвзят? Ну убьет папа василиска, и что? Шкуры-то с мертвого только на один раз и хватит, а с живого вон, бесперебойно можно частички получать.

Что ж, пришлось Драко признать, что был во всем не прав. А значит, надо задвинуть подальше свое голубое происхождение — чай, не король… И покрепче взяться за учебу, глядишь, и сам сможет стать таким же, копирующим метаморфом.

А когда все двинулись к школе, чтобы отвести гостя в отведенное ему помещение — роскошную пещеру-грот с водопадиком, впадающим в естественный бассейн, и чистым речным песочком, — им навстречу показались единороги. Палломар, профессор Травологии, Магеллан, лесной покровитель, прочие, голов этак двадцать, шли плотным косяком, а подойдя ближе, расступились, пропуская вперед Черного Паломино. Молоденький, всего четырех лет от роду, черный единорог с короткой гривой и тонким серым рогом во лбу, целеустремленно прошел вперед и остановился перед василиском. Единорожий табун с волнением смотрел ему вслед, заволновался и Гарри, звериной своей магией почуяв грядущие события. Раскинул руки, оттесняя людей назад.

— Пожалуйста, расступитесь, станьте кругом: произошло невероятное!

— А что случилось? — посыпались взволнованные вопросы по периметру встающих в круг людей. Гарри просиял:

— О-о-о! То, что происходит от встречи единорога и василиска на воле вольной!

— Будут драться?! — восхищенно догадался Рон.

Ну… Его догадка на первый взгляд казалась верной. Сойдясь на середине круга, юный единорог наклонил голову и взрыл копытом землю, а василиск свернулся кольцами и напружинился. Потом, зашипев, тараном ринулся к единорогу, а тот, зарокотав, прянул вперед, пронзая рогом змеиное тело. Клыки василиска возились в загривок рогоносца. В следующий миг их окутал свет. Слепящий, бело-золотой, он хлынул из пронзенных-прокушенных ран и разлился хлещущим коконом, ослепляя всех вокруг. Изрядно растерявшиеся люди машинально загородились руками, отвернулись, зажмурились, откровенно ничего не понимая. И только голос Гарри удерживал их от паники.

— Всё хорошо, не бойтесь, сейчас всё пройдет!

— Да что происходит-то? — испуганно крикнул в слепящий свет Северус, тем не менее понимая, что у сына просто не было времени объяснять. Слова Гарри подтвердил и Магеллан:

— Происходит слияние. Не волнуйтесь, сейчас всё закончится.

Ничегошеньки не понятно… а тут Гарри снова крикнул:

— Свершилось! Шире разойдитесь, шире, больше простору!..

Спотыкаясь и чуть не падая, натыкаясь на задних, ослепшие люди послушно раздвинулись, силясь хоть что-то рассмотреть свозь зажмуренные веки. Это им удалось только когда свет стал меркнуть, сходить на нет… Проморгавшись, утерев слезы и посмотрев, мирабельцы замерли. Единорог и василиск исчезли. Вместо них перед изумленной толпой встали звери, сгинувшие в веках и воспетые в легендах: индрик и балиониск. Невзрачный черный единорог стал гигантским Индриком-зверем, иссиня-черным, с золотыми гривой и хвостом, а во лбу его сверкал изогнутой саблей алмазный рог. А вместо старого василиска на земле свернулся серо-стальной Балиониск, со сверкающей драконьей броней, полный сил и жизни, готовый беречь этот новый для него мир. И он теперь был не один, а с напарником, всемогущим Индриком. Этот невозможный тандем смог возродиться благодаря встрече двух редчайших созданий — очень старого василиска и черного единорога.

Шевельнув головой, индрик всколыхнул воздух, подняв сильный ветер, и Гарри со смехом крикнул:

— Эй, переросток, осторожней! Тебе придется заново управлять своим телом и снова научиться ходить!

Прислушавшись к голосу друга, возрожденный Индрик осторожно приподнял ногу, но всё равно его первый шаг отдался гулом и легким землетрясением. Настолько он стал велик…

— Слушай, а ты не будешь против, если мы станем звать тебя Голиафом? — задумчиво спросил Гарри. Подумав, бывший Паломино покивал головой, снова непроизвольно вызвав вихрь. Согласился и Балиониск, заполз на шею Индрику и ласково потерся мордой о бархатную щеку.

На помощь, к счастью, пришел известный нам добрый великан. Пришагал плавно и широко, погладил ласково исполина-индрика и осторожно увел на просторы бескрайных лугов Балинора, где передал воспитателям, которые отныне проследят за их развитием и научат премудростям природы.

Этот день стал таким знаменательным! На свет явились новые Защитники волшебного мира Балинор — Индрик-зверь и легендарный Балиониск. А на вопрос отца о драгоценных частичках Гарри успокоил, сказав, что он успел скопировать ДНК василиска, и с этим проблем не будет.

Регулус Блэк, видя оживший портрет Мракса, посоветовался с матерью и, получив благословение, нанес визит в Хогвартс, где в директорском кабинете с разрешения Дигнуса снял со стены заснувший портрет Финеаса и доставил его в Мирабель. Установили портрет на специальном держателе в Общем зале, в том самом, где проходит распределение детей и где они собираются для совместных мероприятий, сняли с рамы холщовый чехол.

Вздох-другой, сладкая истома, заставившая человека потянуться… И пробудиться от долгого сна. Открылись фамильные синие «блэковские» глаза и с изумлением обвели огромный зал, завороженно созерцая сотни лиц. Настоящих, живых, детских. А среди них…

— Вальбурга? Это ты, моя дорогая правнучка?

— Здравствуй, Найджел, — слабо улыбаясь, произнесла Вальбурга, со слезами на глазах глядя на своего великолепного предка. — Добро пожаловать в Мирабель, дорогой отец!

— Добро пожаловать! — нестройным хором грянули сотни голосов, звонких и чистых: дисканты мальчиков, альты девочек и хриплые, ломающиеся баски старшеклассников.

Голоса детей и их лица, таких дорогих и родных, — истинное сокровище для истосковавшегося директорского сердца. И впервые за многие столетия живой портрет ощутил себя по-настоящему живым, прямо возрожденным, и не только от долгого сна. Волшебный воздух Балинора вкупе с магией Мирабель даровали Финеасу Найджелусу Блэку вторую жизнь.

Подвиг шанритов со временем был запечатлен на страницах учебников истории и стал служить ярчайшим примером бескорыстного самопожертвования ради благополучия друзей, а на бетонной посадочной площадке установили памятный комплекс — увековеченные в бронзе гордый «Канрим» и тонкие фигуры Эззи и его отца, профессора Накровурина Фоллингракеса.

На этом история заканчивается. Дальнейшие годы Гарри, Дадли и их друзей будут посвящены учебе с последующими поступлениями в колледжи, из которых они выйдут прекрасными специалистами в своих областях. Ими будут сделаны немало важных открытий и изобретены самые лучшие изобретения. Ну а чудесная Мирабель будет процветать, как и предсказывал незабвенный Люциус Малфой, процветать и завоевывать всё большую популярность, приобретая всеобщее почтение как оплот дружбы и любви.

А что касается Волан-де-Морта, то его бренная бестелесная тушка печальным облачком витала в далекой и никому не известной Албании или Олбани, ведь его крестражи были так надежно запрятаны по разным сейфам-заначкам, что о них просто-напросто позабыли. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон!

И пролежать они могли там как угодно долго, хоть до второго пришествия — воскрешать Темного Лорда было попросту некому.