Те времена (джен)

Шира непригодна для брака — ей не идет быть послушной женой и растить детей. Но когда-то она этого не знала и, глупая, хотела этого.

* * *

Шире было сложно привыкнуть, как потихоньку менялись взгляды окружающих.

— Леди не стоит в дневное время надевать такие украшения, ты чего, — бурчит Гвенис, осторожно снимая с Ширы сережки. Шира хмурится, но не спорит — сестре всегда виднее.

— А в какое стоит?

— Только на вечерний выход, пир или приём. Днём алмазы не носят. Особенно в твоем возрасте. — Гвенис протянула серьги Шире, и та просто взяла их в руки, озадаченная. — Надень лучше жемчуг. Я дам тебе свои.

— Спасибо…

Шира не знала, при чем тут возраст. Это из-за алмазных сережек на неё так смотрят? Но ведь алмазы очень красивые.

— Но ведь алмазы очень красивые, — проговорила Шира вслух, глядя, как Гвенис открывает шкатулку, чтобы убрать туда серьги.

— И очень блестящие, того и гляди сорока унесёт. — Гвенис улыбается самой доброй своей улыбкой, и Шира невольно светлеет. — А ты у нас и так сверкающая, лучше не рисковать.

Сестры иногда говорили Шире, что она очень красивая, но так, наверное, говорят каждой девочке, чтобы сделать приятное. Шира так думала.

Но с жемчужными сережками она всё так же собирает все взгляды, и не понимает, почему.

* * *

Шира никогда-никогда никому не скажет, но привлечь она хотела бы только один взгляд. Сестры бы точно её засмеяли. Брат бы выразительно вздохнул. Нет, этого знать никому и никогда не стоит.

Эйгор бы посмеялся над тем, какими глазами она иногда смотрела на его тренировки с мечом. Благо, он никогда не видел, что она смотрит — а если и видит, то, верно, не обращает внимания, занятый тренировочным боем то с Деймоном, то с принцем Бейлором, то с принцем Мейкаром. Шира была девочкой и ничего не смыслила в мечах и доспехах, но бой завораживал её, как пляска завораживает неспособного танцевать.

Не то чтобы в Красном замке можно оставаться незамеченной.

— Ты стоишь здесь уже пять минут, — шепнули ей на ухо. Шира едва не взвизгнула.

— Брин! Зачем так пугать!

Бринден улыбался своей ехидной улыбкой, всегда глядя так, будто видит насквозь.

— Острое железо может завораживать, признаю, но я предпочитаю его в другом виде. — Он улыбается, и Шира невольно улыбается вместе с ним. Бринден тоже в доспехах, со шлемом подмышкой, и это ему не идёт.

— Ты тоже тренироваться? Я думала, ты не любишь это всё, — Шира склонила голову набок, волосы скользнули по платью.

— Не то чтобы у меня есть выбор, миледи, сами понимаете.

— Ты же взрослый. Кто тебя заставит?

Бринден улыбается ей с нежностью — не с той притворной нежностью, с которой целуют её руку на приемах. Шира чувствует это и любит его изо всех сил за то, что он один до сих пор видит в ней ребенка, его маленькую сестру, которую когда-то таскал на плечах.

Бринден ерошит ей волосы, ни капли не заботясь о прическе.

— От меня ожидается хорошее владение мечом, как от любого мужчины высокого рождения. Было бы некрасиво уклоняться.

— А вот Эйрис говорит, что меч — оружие дурака, — припомнила Шира, просто чтобы продолжить разговор. Она не слишком понимала, почему.

— Принц Эйрис, Шира. Когда ты принц, можешь и говорить, и делать, что душе угодно.

На тренировочной площадке Эйгор всё-таки сумел повалить Мейкара и теперь не давал ему подняться, пытаясь заставить выронить меч. Шира обнаружила, что не они одни наблюдают за этим.

— А я такой привилегией не обладаю. Иногда приходится делать то, что не нравится.

— Не иногда, а постоянно. — Шира надула губы, куксясь, обижаясь, кажется, на весь белый свет за эту фразу. — Если бы мне можно было вместо вышивания играть с мечами, я бы это делала.

— Это ты так говоришь до первого сломанного ребра, — невинно заметил Бринден, глядя в небо. — Лучше уж вышивай. Ладно, мне пора.

Шира проводила его взглядом. Солнце светило так ярко, что она щурилась и сдерживала желания прикрыть глаза ладошкой.

Эйгор снял шлем и пытался отдышаться, скалясь, и меч в ножны вкладывал не глядя.

Бринден не прав — это не из-за мечей Шира смотрит на Эйгора. Ей в голову пришла глупая и забавная мысль.

Просто, если бы Эйгор родился девушкой, он бы точно носил алмазные сережки, когда захочет, и никого бы не спрашивал.

* * *

Шира сама не могла понять, зависть это или восхищение. Пожалуй, что то, что другое разом.

Эйгор был единственным, кого она знала, кто делал то, что пожелает, ни на кого не оглядываясь. Эйгор занимается, чем пожелает, ездит, куда пожелает, и любого желающего его урезонить встречает насмешкой. Он тоже, как Бринден, был совсем взрослым, и младшей сестры для него вовсе не существовало.

Шира хотела бы быть им. Шира не заметила, когда захотела быть с ним.

Тем вечером за ужином всё собрались вместе. Король Дейрон всегда дозволял бастардам обедать за одним столом с принцами, но в этот раз, пользуясь его отсутствием, обсуждения за столом слегка сменили характер.

— Риверс, ты опоздал, — беззастенчиво заметил Мейкар, смерив Эйгора взглядом. Эйгор, ничуть не смутившись, занял своё место и только потом ответил.

— Какое серьезное отношение, Ваше Высочество.

Мейкар сверкнул на него взглядом — такое обращение звучало издёвкой. Эйгор насилу изобразил удивление:

— Что, рассчитываете, что я скажу, что Вам неплохо бы так серьезно относиться к тренировкам, а не к трапезам?

— Эйгор, — всерьез пожурил Бейлор, нахмурившись, нехотя отвлекаясь от разговора с женой. Шира прикрыла улыбку ладошкой.

— Но я так не скажу, — примирительно продолжил Эйгор, жестом приказав налить себе вина. — Я же понимаю, что наш принц старается, как может.

— Половина замка порадуется, когда твой язык наконец усохнет, — заметил Мейкар. Оба демонстративно не отвлекались от приема пищи.

— Надеюсь никогда не доставить им такого удовольствия.

— Да угомонись ты, — со смехом посоветовал Деймон, на что Эйгор только пожал плечами:

— Всего лишь пытался поддержать светскую беседу.

Только тут в столовую вошел Бринден, стараясь не выглядеть торопливым. Вот уж кто взаправду опоздал. Эйгор повернул голову сначала к нему, потом к Мейкару, а затем прокомментировал гробовое молчание печальным вздохом:

— Какая предвзятость.

Бринден приподнял брови, усаживаясь на своё место — ровно напротив Эйгора. Их места по протоколу должны бы быть рядом, но их всегда намеренно сажали через стол после некоторых случаев.

— Прошу прощения, что прервал Вашу трапезу, милорды и миледи. Я уже пропустил ритуальный обмен колкостями?

— Ещё успеваешь.

— Если вы превратите и этот ужин в балаган, буду просить Его Величество кормить Вас на заднем дворе, — пробормотала Мия, закатывая глаза.

— Уж в балаганах ты… — начал Бринден.

— …разбираешься лучше нашего, — продолжил Эйгор так, что завершили фразу они хором. Обменялись недружелюбными взглядами и затихли под хихиканье сестёр.

— Кто-нибудь, отодвиньте от них вино, — посоветовал Деймон, не отвлекаясь от куриной ножки.

— Не то чтобы мне требовалось вино, чтобы…

— Превратить ужин в балаган, мы поняли. Вы не есть приходите, а в остроумии соревноваться. — Мия действительно взялась за штоф с вином, не дожидаясь чашника, демонстративно налила себе и предложила Эйрису. Тот кивнул и добавил:

— Или в отсутствии оного, если отсутствие возможно измерить.

Эйгор посмотрел на него так, будто впервые видел. Бринден послал искренне обиженный взгляд.

— Я не отказался бы измерить отсутствие…

— …вас обоих на этом ужине, — перебил Мейкар, морщась. — Это так вы понимаете светскую беседу?

— Какая предвзятость, — фыркнул Бринден. Мия демонстративно пронесла штоф с вином мимо него.

Шира обожала такие семейные вечера — на них всегда было интересно. Она тихонько обратилась к Мии:

— Можно мне тоже немного?.. — Ей уже должно быть дозволено пить вино по возрасту, но отчего-то она до сих пор стеснялась.

— Нет, нельзя, — строго ответила Мия. Гвенис, сидящая сбоку от Ширы, приподняла брови.

— Налей ей. Уж лучше так, чем снова таскать фляги с вином из погреба.

— Я не таскала! — Шира зарделась.

— И та фляга была не из погреба, — добавил Бринден, не смутившись. Мия оглядела их обоих и выразительно вздохнула.

— И если таскать, так уж сразу бочонок, — кивнул Эйгор. Он приставил к тарелке Ширы свой кубок. — Мне больно слышать, что леди приходится вымаливать вино у своих жадных родственничков.

— Она ещё маленькая, — возразила Мия, а Бринден перебил:

— Я бы побоялся брать вино у щедрых родственничков.

— Тебе я и не предлагаю. — Эйгор хмыкнул. — Хотя бы скажи, что ту флягу ты купил, а не украл.

— Твоя забота о моем моральном воспитании похвальна…

— Вы можете действительно утихнуть? — тихо попросила Шира, но услышана не была. Она благодарно кивнула и взяла кубок в руки, стараясь осушить его быстрее, чем Мия сможет помешать.

— Я давно отчаялся тебя морально воспитать.

— Не то чтобы это не принесло мне облегчения.

— Так-то ты ценишь мои усилия.

— Оценить отсутствие тоже навряд ли возможно.

— Твоё отсутствие я бы оценил.

— Взаимно, но здесь отчаялся уже я.

Она обожала семейные ужины.