Merry dancers (гет)

— Признаться, я ожидал, что ты хочешь поговорить на другую тему.

Малфой в ответ вскинул брови; он попросил Тома о разговоре и выбрал для этого пустую спальню парней седьмого курса, пока все находились на обеде. Всё оказалось куда банальнее: Абрахас интересовался насчет Джоконды, видимо, насмотревшись на то, как она игнорирует Риддла, или выслушав её жалобы.

— Боюсь, пока ты сам не захочешь рассказать, я не услышу ни единого слова, — Абрахас понял, что имеет в виду Риддл; это интересовало его не меньше джокондиной темы, но здесь он предпочитал действовать осторожнее. — Это твоё личное дело, с моей стороны бессмысленно пытаться разговорить тебя.

Том пропустил мимо ушей его слова, стараясь сдержать невольно нарастающее раздражение.

— Ты хочешь сказать, что совершенно не заинтересовался — что же это было? Ни малейшего любопытства?

Абрахас ухмыльнулся и заложил одну ногу на другую, копируя своего отца. В одной из слизеринских спален в довольно просторном помещении располагались четыре кровати под высокими балдахинами из светло-зелёного тюля. Абрахас занимал отнюдь не самое плохое место. Раньше на той кровати у иллюзорного окна спал Том, но после назначения его старостой, он сначала переехал в отдельную спальню в слизеринском общежитии, а в этом году получил в личное пользование двухкомнатные апартаменты в северном крыле подземелий, чтобы всякий мог найти школьного старосту. Его кровать в общей спальне почему-то так никто и не занял. Скорее всего, теплолюбивого Цигнуса устраивало место возле камина, где частенько развешивались его носки для «сухой стирки», издавая «неповторимое» амбре. Блэк вообще имел довольно скверный характер и воспитание; даже будучи отпрыском одного из богатейших семейств, он мог носить одни носки по четыре-пять дней и только потом оставлять их в корзине для белья, которую по вторникам и пятницам исправно потрошили хогвартские эльфы. В самом тёмном углу комнаты обитал Каспар, у него, кажется, даже очки для сна были. Не дай Мерлин, один-единственный лунный или солнечный лучик попадёт в его уголок — всё, бессонница обеспечена. Ближе всех к душевой спал Крэбб — он частенько по утрам вскакивал с кровати с криками: «кто первый встал, того и тапки!» или «в большой семье клювом не щёлкают!» и нёсся в единственную на четверых ванную комнату совершать утренний ритуал умывания. Оттуда его выталкивали пинками всем миром, когда ребята уже едва успевали на завтрак.

Абрахас взмахнул волшебной палочкой, и ставни искусственного окна распахнулись, впуская в помещение, пронизанное изысканным ароматом трехдневных носков Цигнуса, немного свежего воздуха. Том мимолётом кинул взгляд на висящую на каминной сетке батарею из носков и скривился в отвращении.

— Любопытство? — удивился Абрахас, отвлекая Риддла от созерцания цигнусовых богатств. — Не вижу причин для него, — он заметил, как сузились тёмные глаза Тома и перевел взгляд за окно, где хозяйничала мелкая морось, перемешиваясь с редкими снежинками. — Это тебя, похоже, одолевает какое-то не очень понятное мне любопытство. Позволь узнать, почему тебе так интересна моя реакция, Том? — вкрадчивый голос и ледяной взгляд — волею судеб, Абрахас был весьма искушённым собеседником. — Думаю, у тебя имелись причины открыть тот проход у меня на глазах и позволить мне узнать твою тайну…

— Я действовал согласно ситуации, как и подобает старосте, не более, — равнодушно ответил Том, однако в голове его роились отнюдь не равнодушные мысли. Абрахас оказался прозорливее, чем он думал. Истинный сын Луи Малфоя... Ухмылка на лице Малфоя-младшего не раздражала, но и приятного в ней было мало. Такая любопытная многогранная личность — этот Абрахас: он честен и внимателен к окружающим, справедлив, но при этом исполнен изощрённой хитрости. Сложно было сложить о нём какое-то определенное мнение, он мог удивлять. Риддл был уверен, что пройдёт немного времени, и Абрахас займёт достойное место во главе семьи. — Раз уж так получилось, что ты случайно стал свидетелем…

— Парселтанг, — задумчивым голосом перебил Абрахас, всё ещё глядя за окно, — древний язык, недоступный простым волшебникам. Язык, используемый для повелевания змеями. Насколько мне известно, он может передаваться только по наследству. В Британии официально известно всего два рода, способных говорить со змеями, причём оба они уже фактически прервались и вот-вот исчезнут с лица Земли. В Суррее живет одна очень старая ведьма, она уже одной ногой в могиле, а также потомки самого Салазара Слизерина — точнее, единственный потомок. Вот только он уже около двух лет гниёт в Азкабане без права на помилование за убийство трёх магглов, — Абрахас перевел острый взгляд на собеседника и продолжил: — Есть два варианта — либо ты всё же являешься родственником одному из этих родов, либо ты иностранец. Но что-то мне подсказывает, что перстень Слизерина, который ты носишь, имеет некое особое значение. Кстати, где он? — спросил Малфой, глядя на указательный палец левой руки Риддла, где белела широкая полоса кожи — след кольца.

— Потерял пару дней назад, — небрежно махнул рукой тот. — Это всего лишь подделка, Абрахас, я купил его…

— У одного спекулянта в Лютном переулке. Ну, конечно… — мягко улыбнувшись, подхватил Абрахас.

— Зря иронизируешь, это истинная правда, — пристально глядя ему в глаза, сказал Риддл. — Впрочем, да, я действительно последний из рода Мраксов. Эта тайна открылась мне сравнительно недавно. Конечно, я, как ребенок, выросший среди магглов и узнавший о своём волшебном происхождении, тем более — происхождении от самого Салазара — хотел как-то выделиться среди всей этой знати, обитающей в слизеринских подземельях, — совершенно честно закончил Том; раз уж Малфой так жаждет знать правду — почему не утолить этой жажды?.. — И хотя я полукровка, — немного презрительно к своему происхождению заметил он, — имя Слизерина всегда будет иметь ценность в определенных кругах…

— Цигнус и Каспар? Может ещё Розиры?

— Друэлла не в курсе, но насчет остальных ты прав, — раскрыл все карты Том, вызвав у Абрахаса новую улыбку. — Я не хочу, чтобы об этом знали все…

— Разумеется, достаточно двух ребят, имеющих огромное влияние на весь Слизерин и за его пределами, — совершенно верно рассудил Малфой. Он поднялся с места и подошёл к окну, будто бы заинтересовавшись отвратительной ноябрьской погодой. — Я всё ломал голову, каким образом парень вроде тебя мог завоевать такое доверие... — формулировка «парень вроде тебя» не очень понравилась Тому, но он знал, что Абрахас намеренно оперирует подобными словами, пытаясь изучить Риддла. — Теперь мне всё ясно.

— Ты перерыл в поисках информации весь архив, да? — усмехнулся Том.

— Нет, мне отец сказал, — спокойно заявил тот. — Только вот не пойму, что связывает его и тебя.

— Он предложил мне работу, — пожал плечами Риддл, мысленно усмехаясь — ну, конечно, Луи делится всем со своим сыном!

— Будь осторожен, Том, сотрудничество с моим отцом может повязать тебя до конца жизни… — негромко произнёс Малфой, наблюдая за полётом сорванного с дерева пожухшего дубового листа.

Тот удивлённо взглянул на Абрахаса, понимая, что тот вовсе не против подобных отношений с его отцом. Странно как-то, но изначально казалось, что Малфой против подобного вмешательства в его семью, а тут он предостерегает, причём, не вкладывая в свои слова и толики сарказма.

— Что ты имеешь в виду?

Абрахас соизволил повернуться, он не был раздражен; ровная осанка и чуть вздернутый подбородок, а также взгляд голубых глаз говорили о снисхождении к Тому: выглядело это слегка наигранно, но пока что Риддл не мог считать его, как это делал с другими.

— Отец коллекционирует людей, — после небольшой паузы ответил Абрахас, с безжалостной точностью описывая своего отца. — Ему нравится собирать вокруг себя неординарные личности. В этом он чем-то схож с нашим дорогим деканом, только Клуб Слизней — это жалкая пародия на коллекцию Луи Малфоя: алхимики, историки, политики и потомки великих фамилий, к которым относишься ты. Блэки и Уилкисы ему не так интересны, как люди, подобные тебе. Мой отец превосходно умеет манипулировать и заинтересовывать, но при этом он чрезвычайно требователен. Он может высоко ценить твоё общество, щедро одаривая тебя, а может запросто выкинуть из круга приближенных. Так было со многими, так что я не советую тебе позволять затягивать петлю на своей шее слишком туго.

Том прекрасно понимал, о чем говорит Абрахас — эти туманные намёки Луи на причастность к смерти семьи Риддлов и пронизывающие до костей взгляды. Пускай то болото, в которое влез Том, и могло затянуть его на самое дно, но с его талантами и, имея Абрахаса в друзьях, болото можно будет засыпать песком, не опасаясь утонуть. В мире ничего не случается просто так, никто не поможет тебе встать, если ты упал, и от протянутой руки помощи не будет толку, если ты сам за неё не схватишься. Том размышлял и не торопился отвечать, а Малфой поглядел на наручные часы.

— Через десять минут занятия, — как ни в чём не бывало сказал он. — Так что у вас с Джеки произошло?

— Ты у Авроры научился съезжать с темы? — совершенно невольное сравнение пришло Риддлу на ум.

Усмешка, только добрая, появилась на лице Абрахаса при упоминании этой девушки.

— И что с Авророй? Она теперь сидит за столом Рэйвенкло в Большом зале, составляет компанию Ирме.

— Так ты не разговаривал с Джеки? — уставился на него Том.

— Пытался, и неоднократно, но все её ответы выглядели как: «я погорячилась, Том — не мой тип», — досадливо поморщился Абрахас. — Раньше она была разговорчивее, по крайней мере, со мной… Аврора тоже ничего не говорит, а если и говорит, то какими-то странными фразами, уловить смысл которых мне, похоже, не дано...

— В этом вся она, — вздохнул Том; он уже не злился на Аврору за небольшую ссору в библиотеке, да и что с неё взять? — Произошло небольшое недоразумение, Абрахас. Джеки застала нас с Авророй в библиотеке за астрономией… в общем, она теперь думает, что между нами что-то есть…

* * *

Ветра практически не было, но тяжелые облака наливались свинцом, предвещая унылый осенний ливень. С неба, словно по очереди, в разных местах и в заранее оговорённом порядке, капали мелкие противные холодные капли ноябрьского дождя, будто выискивая, кому можно упасть на нос, а кому угодить за воротник.

— Погода лётная! — ободряюще сказал Цигнус, разглядывая громады туч; когда ему на щеку упала капля, он едва заметно поморщился. — Разгуляется, — добавил он и посмотрел на команду, собравшуюся в полном составе возле выхода на поле, откуда уже доносился нетерпеливый гул болельщиков команд Слизерина и Рэйвенкло. — Малфой, Крэбб, Шелли, играем по оговоренной схеме, Каспар, прикрывай Дженну и следи за Дэвисом, Чарльстон, будь у восточной трибуны, на тебе Турпин, — он хлопнул в ладони, призывая возбужденную перед матчем команду к тишине.

— А я? — сиротливо донёсся голосок из-за широкой спины Кребба.

Цигнус приблизил сложенные, будто в молитве ладони к лицу и взглянул на взлохмаченного мальчишку.

— Бэгмен, если ты не поймаешь снитч, я тебя линчую…

Команды высыпали на поле под оглушительный гвалт болельщиков. Всюду развевались флаги и знамёна Слизерина и Рэйвенкло, но сине-бронзовые цвета преобладали над зелёными и серебристыми. Цигнус приветственно сжал руку Фаджа — капитана вражеской команды — да так, что у того хрустнули пальцы. Корнелиус скривился от боли, вызвав у близстоящих слизеринцев довольные смешки.

Прозвучал свисток, и игроки взмыли в воздух, распределяясь по полю в установленном капитанами порядке.

— Итак… э-э-э, квоффл, он у Дженны Шелли, — донёсся писклявый голосок комментатора. Абрахас взглянул на преподавательскую трибуну и увидел как Эйвери, отчаянно краснея от возложенных на него обязанностей, пытается сформулировать речь. — Происходит, перекидка, э-э-э, то есть передача… Но нет, Корнелиус Фадж из команды Рэйвенкло замахивается битой… Квоффл летит вниз… Малфой устремляется за ним… э-э-э-э, какая игра? Э-э-э, профессор, ну, всё нормально! — раздался на весь стадион неуверенный голосок. — Я справлюсь.

Абрахас нёсся против ветра прямиком к левому кольцу, лавируя между загонщиками Рэйвенкло, одного из которых вскоре снёс бладжером Крауч. Дариус Локсли, изрыгивая ругательства в сторону довольного Каспара, оказался вне несущейся к кольцам толпы игроков. До слуха Абрахаса донёсся требующий передачи голос Шелли, но в следующий момент прямо перед ней возник Скотт Турпин.

— Мал-лфлой, летит к правому, ой, левому кольцу Рэйвенкло… удар! Ye-s-s-s-s, Слизерин открыл счёт 10:0 в их пользу! Так вам, ботаники!

— Мистер Эйвери! — раздался глуховатый голос сидящей рядом с комментатором Меррисот. Далее послышались механические звуки и уговоры, а также недовольные восклицания Эйвери, у которого отобрали волшебный микрофон.

— Да всё в порядке, профессор, я справлюсь! — заверил чей-то приятный голосок в перерыве между шаркающими звуками.

Получив похлопывания по спине от пролетающей мимо Дженны Шелли, Абрахас с удивлением уставился на трибуну комментатора и не поверил своим глазам. В тюбетейке с песцовым хвостом, прикрепленным к макушке, раскрашенным в рэйвенкловские цвета, возле профессора Меррисот стояла Аврора Уинтер, пристально оглядывая квиддичное поле, и именно её голос раздавался на стадионе.

— Здоровяк Кребб из команды Слизерина с грацией слона отбирает квоффл у Чарли Дэвиса, — сказал мечтательный голос, отражаясь от трибун. — И вот Скотт Турпин рвётся в бой, чтобы завладеть мячом, юркий как ящерица с крылышками, он крадётся за Креббом, увиливая от бладжеров Каспара Крауча. О, вы только посмотрите, Кребб потерял квоффл, Чарли Дэвис отбил его у него... Он такой шалунишка, знали бы вы, как он на трансфигурации превратил иголки в блох и…

— Аврора! — донёсся сердитый голос Меррисот, когда Абрахас пролетал мимо комментаторского подиума.

Стадион взорвался смехом. Профессор Меррисот выглядела немного сконфуженно рядом с Уинтер и наверняка уже пожалела, что так опрометчиво отдала микрофон ей в руки.

Людо где-то неподалёку от слизеринских колец выглядывал снитч, всем своим видом показывая, что усердно работает, а Цигнус боковым зрением недовольно следил за ним. Через секунду Турпин попытался забить в левый угол центрального кольца, но Блэк отбил квоффл прицельным пинком. Абрахас едва успел увильнуть от бладжера, летящего со скоростью ветра вслед за Дэвисом.

— Ой-ой, Флоренс, что ты делаешь? Там же Абрахас Малфой, он вообще-то из твоей команды! — раздосадовано закудахтала Аврора, внимательно следя за столпотворением игроков возле слизеринских колец. Флоренс кивком извинился перед Абрахасом и кинул уничтожающий взгляд на комментатора. — Ну, ладно-ладно, с кем не бывает, я вижу, что ты хорошо играешь, и это несмотря на твоё женское имя…

Трибуны попадали от смеха.

— Абрахас, комбинация Феликса Фроста! — крикнул Цигнус, когда рэйвенкловцы унеслись вслед за схватившим квоффл Креббом. — Дженна ведущая…

— …А Оскар Глиэр, тем временем, пытается защитить центральное кольцо от несущегося подобно взбесившемуся Ночному рыцарю Кребба, — безмятежно протянула Аврора, пока рэйвенкловские болельщики разворачивали огромный плакат со своим любимым вратарем. Кто-то из слизеринцев решил пошутить и вместо надписи «Оскар, мы верим в тебя», появилось «Оскар, держи карман шире!» — Осторожнее, Оскар, я думаю, это уловка!

Кребб сделал пас назад Абрахасу, тот, полетев прямиком к левому кольцу, заставил последовавшего за ним Глиэра открыть правое и центральное кольца.

— Пас, квоффл у Дженны! Го-ол! — закричала изо всех сил Аврора. — Я же говорила, что это уловка! Слизеринцы прекрасно разыграли комбинацию Феликса Фроста! 20:0, ну что же вы, рэйвенкловцы! Попробуйте одну из обманок Оливии Дирижбамбель!

Абрахас с удивлением уставился на комментатора; нет, ему не показалось, эти слова сказала Аврора. Неужели она разбирается в квиддиче?

Наконец, Заккари Милхауд совершил обманный манёвр и подарил Рэйвенкло первые очки, предоставив своим болельщикам простор для всяческих похвал. Потом забил и Дэвис, но Аврора это вообще никак не прокомментировала.

— Посмотрите на небо, мне показалось, или на нём сверкнула молния в виде реки Амазонки? А это интересно, наверное, не бывает двух одинаковых молний, как и снежинок… — она выглядела незаинтересованной в голе своей команды и продолжала привлекать внимание болельщиков к таким вещам, как молнии интересной формы и урожай мандрагор, поспевающий в теплицах у Монтгомери. Однако вновь увлекшись игрой, прокомментировала, что Каспар Крауч, который недавно отправил бладжер в Турпина, наверняка страдает от досадного недуга, называемого «лузерской криворукостью».

Игра продолжала набирать обороты, и никто не обращал внимания на усиливающийся дождь. Каспар получил предупреждение от судьи за то, что попытался огреть битой Фаджа.

— 90:40 в пользу Слизерина! — брякнул Эйвери в мегафон Авроры, пытаясь вырвать его из её рук.

— Да ладно? — удивилась Аврора, убегая вместе с мегафоном поближе к Дамблдору. — О, вы только гляньте! Локсли потерял биту, неудачно отбив бладжер в Дженну Шелли. Ох, Дженна, осторожно…

Хрясь… Девушка едва не сорвалась со скользкого из-за дождя древка метлы, уходя в крутое пике. Болельщики, затаив дыхание, повскакивали с мест, пытаясь разглядеть, куда же угодил мяч-вышибала. Дженна успела отлететь, и бладжер, пролетев всего в нескольких дюймах от прутьев метлы, врезался в одну из несущих балок хаффлпаффской трибуны, немного помяв её. Людо вертелся в воздухе подобно волчку и сновал по верхам в поисках маленького золотого мячика. Элеонор Монтегрю — ловец Рэйвенкло и единственная девушка команды — обследовала низы, но было ясно, что пока снитч не давал о себе знать…

— …И квоффл тут же попадает к Абрахасу Малфою из команды Слизерина, Абрахас, а ты не думал, что тебе пойдёт бородка? Какой великолепный охотник — этот парень, к тому же, между прочим, красавец и пока свободен...

— Аврора!

— Простите, профессор.

— Он проводит ловкий маневр — отличный пас Майклу Креббу, назад к Малфою и... — нет, квоффл переходит к рэйвенкловцам, но ненадолго. Дженна появляется из ниоткуда, перехватывает мяч и летит к воротам Рэйвенкло, подобно фениксу, возродившемуся из пепла, — Абрахас видел, как Дженна улыбается подобному сравнению; он летел рядом, закрывая её от бладжеров Фаджа. — Только вот я бы на её месте удалила эти усики, они совсем не идут молодой симпатичной девушке... — Дженна едва не потеряла управление на этих словах. — …Но нет, её останавливает вратарь Рэйвенкло — Глиэр. Квоффл переходит к рэйвенкловцам, сейчас вы видите охотника Заккари Милхауда, красивый нырок под Малфоя, и снова вверх в игровое поле и — Мерлин! — это, должно быть, очень больно, прямо в «душу» бладжером. Квоффл перехватывают слизеринцы, Абрахас Малфой вместе с Дженной Шелли играют в собачку с Чарли Дэвисом. Вот Малфой спешит к кольцам, но путь ему блокирует второй бладжер — отбитый Дариусом Локсли. Малфой стремительно минует все препятствия в виде игроков Рэйвенкло и несется к вражеским воротам. И вот, впереди чисто, никого нет — он буквально летит — увертывается от стремительно приближающегося бладжера, посланного Фаджем — вот он уже около колец — Оскар, держись!

— Го-о-о-ол! — сошли с ума болельщики Слизерина и стали скандировать: — Малфой! Малфой! Малфой!

А вот болельщики Рэйвенко подвывали заупокойные реквиемы и, невзирая на присутствие преподавателей, ругали Слизерин почём свет стоит. Золотой мячик никак не хотел появляться, игра затягивалась и слизеринцы, уверенные в своей победе, уже вели со счётом 200:60. Фадж хватался за голову и орал на своих игроков, размахивал битой налево и направо, обещая рэйвенкловцам вырыть могилы голыми руками.

— Снитч? — пронёсся по стадиону громкий голос Авроры. Оба ловца моментально повернулись по направлению её взгляда.

Недовольный гул голосов, адресованный комментатору матча, пробежал по стадиону. Заккари Милхауд едва не упустил квоффл, потому что чересчур зазевался, обернувшись через плечо — проследить за золотой молнией, только что сверкнувшей у его затылка.

И Элеонор заметила этот блик. Слепой как крот Людо Бэгмен пытался разглядеть снитч, но только мотал головой из стороны в сторону. Ему хватило ума начать движение вслед за ловцом вражеской команды. Цигнус выдергивал волосы из головы, крича вдогонку: «Людо, миленький, я прошу тебя, да я к твоим ногам кину все драгоценности Блэков, только поймай этот долбанный снитч!». Людо на своём древнем Чистомёте быстро нагнал Элеонор — и Абрахас уже готов был согласиться, что эта рухлядь ещё на что-то способна.

— Ноздря в ноздрю ловцы команд летят навстречу победе… — возбужденно вещала Аврора. — Давай, Элеонор, рэйвенкловцы верят в тебя! Но и Людо Бегмен — вы посмотрите, с каким упорством этот юнец борется с более опытным ловцом!

Постепенно болельщики выходили из ступора и начинали скандировать имена игроков. Абрахас вымотался донельзя, едва не уронил зажатый под мышкой квоффл и только тогда вспомнил о его существовании. Он не сразу увидел, как Цигнус изо всех сил старается привлечь его внимание, размахивая руками, будто регулировщик, принимающий посадку экипажа пегасов. Он остервенело тыкал пальцем в сторону вражеских колец и шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Игроки, потерявшие интерес к игре зависли на местах, вглядываясь в погоню за золотым снитчем. Толкнув Людо плечом, Элеонор вырвалась вперед. Аврора продолжала чирикать в микрофон, и только после очередного объявления счета, Абрахас, наконец, понял, чего от него требует Блэк. Обернувшись в сторону колец Рэйвенкло, он увидел только одно препятствие — вратаря. А Элеонор, тем временем, уже почти догнала петляющий из стороны в сторону маленький мячик с трепещущими крылышками…

— О, нет! Каспар Крауч перегораживает путь Элеонор Монтегрю! Отъявленное хулиганство. Куда смотрит наш судья — профессор Месанж?! А снитч, тем временем, ускользает в сторону рэйвенкловских колец! Посмотрите! О, что это? Абрахас Малфой, похоже, единственный, кто вспомнил, что игра продолжается; под проливным дождем он несется к вражеским кольцам, не встречая преград на пути! Элеонор нагоняет снитч, Людо Бэгмен снова пытается обогнать её, но нет, Монтегрю не позволяет, она петляет из стороны в сторону. Малфой и Глиэр, один на один! Смотрите, Элеонор протягивает руку и почти касается золотого мячика. Напоминаю, что если Малфой успеет забить до этого, то счёт сравняется… Го-о-о-ол! — заорала в микрофон Аврора. И именно в этот момент Элеонор поймала снитч… На мгновение воцарилось затишье, прерываемое лишь всплесками недовольства со стороны игроков. Студенты переглядывались и пытались понять, кто успел первым — Малфой или Элеонор?

— Тишина! — раздался грозный голос Альбуса Дамблдора. Болельщики, успевшие начать перепалку, стихли не сразу. Все замерли в предвкушении. — Итак, время оказалось на стороне команды Слизерина. Ничья! 210:210!

— Как это, ничья? — орали до хрипоты с соседних трибун болельщики, промокшие до нитки из-за длительной игры. Каждый стремился перекричать соседа. — Дополнительное время! — крикнул кто-то, не знающий правил квиддича.

— Серию пенальти! — это был гриффиндорец Джереми Милтон, увлекающийся какой-то маггловской спортивной игрой.

Альбус Дамблдор повернулся к директору, сидящему под сухим навесом, что-то сказал ему и кивнул.

— Директор Диппет хочет продолжения, — усмехнулся он. — Это не по правилам, но… вы ведь не согласны закончить ничьей?! Обе команды, конечно же, остаются полуфиналистами и по результатам матчей с другими факультетами будут иметь шанс на кубок школы по квиддичу в этом году… Итак, десять минут дополнительного времени, так ведь, мистер Милтон, в футболе, кажется? — обратился он к мальчику на соседней трибуне. Тот уверенно кивнул, и Дамблдор, улыбнувшись, скомандовал: — Квоффл на середину поля!

Элеонор так и осталась висеть в воздухе на метле с зажатым в руках снитчем: её личная победа никого не интересовала. Уставшие игроки расползлись по своим позициям. Абрахас и Дэвис зависли прямо над судьёй и приготовились к последним десяти минутам матча.

— Ох, погодка ужасная! Порывы ветра болтают игроков из стороны в сторону. И вот, судья бросает мяч вверх! — микрофон снова оказался в руках Авроры. — Его буквально вырывает из рук Малфоя Чарли Дэвис и, развивая неимоверную скорость, прорывает стену из слизеринцев. Цигнус Блэк явно нервничает и снует между левым и центральным кольцом. Удар в правое кольцо… Невероятно, но Дженна Шелли снова возникает из ниоткуда и отбивает квоффл древком метлы прямо в руки Майклу Креббу! Последний гол остаётся командам до победы! Дженна Шелли пасует Абрахасу Малфою, передача обратно, бладжер летит прямо ей в голову! Дженна успевает отклониться, и шар-вышибала попадает в Дариуса Локсли — загонщика Рэйвенкло. Стадион ревёт! А Малфой продолжает нападение, он едва не столкнулся с попавшимся на пути Скоттом Турпином, но успел увести свою метлу вверх, пас Креббу, пас Дженне, и квоффл едва не попадает в руки Чарли Дэвису. Малфой успевает опередить его и отбивает мяч прямо в… Го-о-о-ол!!! — у Авроры сорвался голос. — 220:210! — прохрипела она, как раз в тот момент, когда дополнительное время истекло, но никто уже не обращал внимания на её попытки прокашляться. Все соскочили с трибун, и по стадиону пронесся топот сотен ног спускающихся на поле болельщиков, чтобы поздравлять обе команды; несмотря на небольшой отрыв и рэйвенкловцев, и слизеринцев носили на руках и подбрасывали в воздух.

Игра с минимальным отрывом расценивалась как ничья, может, по очкам кто-то из команд сможет обойти Хаффлпафф и Гриффиндор. Болельщики задушили в объятиях Цигнуса Блэка, стойко защищавшего свои ворота, и ему даже не удалось пожать руку капитану вражеской команды, да и не очень-то хотелось. Людо Бэгмену достались слова поддержки. Аврора едва не запуталась в собственном шнурке, пытаясь пробиться сквозь ораву сокурсников к рэйвенкловской команде. Несколько раз её буквально выкидывали из толпы, и в последний раз она едва снова не очутилась на грязной земле, но чьи-то руки подхватили её. Подняв голову наверх, она обнаружила раскрасневшегося из-за игры Абрахаса, улыбающегося во все тридцать два белоснежных зуба.

— О… — лишь выдавила она, и Малфой поставил её на ноги. — Молодец, классно играешь, в который раз в этом убеждаюсь, — ткнув его кулачком в плечо, сказала Аврора.

— А ты неплохо комментируешь, как всегда в своём стиле — странновато, но для меня было полной неожиданностью, что ты разбираешься в квиддиче, — похвалил Абрахас, перекинув свою метлу из одной руки в другую.

— Ну, я сама не ожидала, знаешь ли, — смущенно сказала она, постучав себя по голове.

— Но реклама моего личного статуса была лишней, — с улыбкой пожурил он.

— Извини, я немного увлеклась, — повинно опустила голову Аврора. — Но реклама тебе не помешает, пора бы уже выбрать себе замечательную девушку… Вон, смотри на Цигнуса…

Абрахас повернул голову и увидел невдалеке промокшего до нитки капитана команды, а напротив него стояла такая же мокрая Друэлла Розир, кутаясь в тёплое серое пальто. Казалось, что ребята никак не могут решить, что им делать. Друэлла протянула ладонь для рукопожатия, но внезапно Блэк выхватил волшебную палочку из потайного кармана спортивной мантии, и в следующий момент в ладони Розир оказалась ручка изумрудного зонта.

— Они неплохо смотрятся… — прокомментировала Аврора. — Вот-вот обнимутся.

— Это вряд ли…

— Ставлю пакет лимонных долек…

— Идёт, — усмехнувшись, ответил на спор Абрахас.

Они внимательно следили за парочкой, стоящей уже вместе под наколдованным зонтиком под пристальными взглядами некоторых заинтересованных студентов. Друэлла теребила рукав вылезающей из-под плаща блузки и что-то тихо говорила, опустив взгляд к ручке зонта.

— А теперь смотри… — шепнула Аврора.

И действительно, после нескольких слов Друэлла подняла взгляд на Цигнуса и так и застыла в изумлении, оказавшись в его крепких объятиях. Зонтик выпал из её руки и изумрудным перекати-полем покатился прочь, подгоняемый порывами противного ветра с дождём. Абрахас удивлённо уставился на Аврору…

— Как ты узнала?

— Это же было очевидно, разве нет? — пожала плечами она и попыталась сдуть налипшую на лицо прядь волос. — Они друг другу нравятся…

— Да нет, Цигнус просто рад за исход игры…

— Думаешь вам — слизеринцам достаточно ничьей? — заломив левую бровь, подначила Аврора. — Ох, что-то я в это сильно сомневаюсь…

— Много ты знаешь о нас — слизеринцах, — не остался в долгу Абрахас. — А где Джеки?

— Она не пошла на матч, Элоис и Мередит сказали, что она засела в библиотеке. Мерлин, они тоже не понимают, что между нами с Томом не может ничего быть, — грустно закончила она. — И не хотят со мной общаться…

— Не бери в голову,— отмахнулся Абрахас. — Думаю, что всё наладится.

Внезапно в поле зрения попала Эвелин Уилкис; она поздравила Кребба и Дженну с победой и с вежливой улыбкой оставила их, выглядывая кого-то в толпе слизеринцев всех возрастов.

— Ты зря занималась моей рекламой… — снова ненароком бросил Абрахас. — Я пойду…

Аврора не успела ничего сказать, как осталась в одиночестве между толпами болельщиков разных команд. А Абрахас… Он направился прямиком к Эвелин и… Аврора застыла на месте, разглядывая, как он с нежностью заключил её в объятия, запустив ладонь в её влажные распущенные волосы, принимая поздравления, а потом… произошёл поцелуй — такой обыденный и в то же время оказавшийся неожиданностью для Авроры. Каспар крутился возле Тома Риддла, пристально наблюдающего за действиями Малфоя…

Аврора вдруг почувствовала себя одинокой, она никогда не рассматривала ни Тома, ни Абрахаса как молодых людей и, глядя на то, как Эвелин беззастенчиво целует Малфоя на глазах у его возмущенных поклонниц, ощутила, как заныло в груди. Промозглая сырость ноябрьского дня промочила пёструю одежду Авроры до нитки, и ткань неприятно липла к телу. Раздобыть бы сейчас горячего шоколада и забиться под плед, но она думала о том, что Джеки и Том вот-вот помирятся, Абрахас и Эвелин теперь вместе, а для неё места уже нет…

Даже Цигнус и Друэлла теперь вместе, хотя все знают, что всё это с подачи их родителей. Аврора прекрасно запомнила момент, когда Розир впервые появилась на занятиях: косые взгляды и отставленные подальше от неё парты, а Цигнус, какой же он молодец! — теперь таскает её везде с собой и сидит с ней на совместных уроках…

Том Риддл — после позавчерашнего случая в библиотеке они так и не возобновили свои поиски загадки Северного сияния, может, он так сильно обижен?

Отделившись от беснующейся толпы болельщиков и игроков, не замечающих проливного дождя, уносящего знамёна факультетов в направлении юга, Аврора побрела прочь со стадиона, различая вдогонку лишь один голос: Дженна Шелли, видимо, обидевшись за «усики», гневно кричала угрозы и обещания разобраться с чудачкой потом…

* * *

Том краем глаза заметил, как Аврора покинула поле для квиддича и побрела в сторону кромки Запретного леса, где стояла хижина Хагрида. Из окон домика виднелись проблески горящего камина. Риддл не горел желанием общаться со странной внучкой Дамблдора — такой же странной, как и сам профессор трансфигурации, но общее занятие заставляло его мириться с её обществом. Пускай Аврора немного чокнутая, но все же, она довольно подкована во многих предметах, изучаемых в Хогвартсе, и с ней интересно спорить; Том даже пересмотрел своё мнение о Цветах Лотоса, хотя до сих пор не мог принять эту версию. Аврора находила такие варианты, о которых он бы сам никогда не подумал. Но сейчас его озаботил печальный взгляд, брошенный ею на прощание толпе галдящих студентов. Сложно было понять, что творится у неё на душе, особенно после того разговора в лесу об издёвках памяти, подсовывающей ей знакомые лица и запахи. Вроде бы улыбается, всегда готова веселиться и поддерживать близких, но её проблем никто не замечает, теперь и Джоконда по своей глупости отвернулась от подруги, однако у Джеки и своих проблем хватает, а Абрахас… В голове Тома пронеслись неприятные мысли о его стремительно развивающихся отношениях с Эвелин…

Профессора остановили стадионное буйство и отправили студентов в Большой зал потчеваться чаем с мёдом и горячим шоколадом, а некоторых особо шмыгающих носом — прямиком к мисс Адамс. Слизеринцы и рэйвенкловцы расползлись по своим гостиным и начали чествовать отличное завершение матча; хотя оставались те, кто его исходом остался недоволен. Пили Огневиски из закромов Каспара и Цигнуса всем миром, невзирая на строжайшие запреты профессоров. Четвертые и пятые курсы отпаивались сливочным пивом, а младшие потягивали тыквенный сок, завистливо глядя на бокалы в руках старших. Абрахас и Эвелин облюбовали место в дальнем кресле в тёмном углу, Цигнус и Друэлла тихонечко стояли в сторонке, беседуя о чем-то, было видно, что они оба стараются привыкнуть друг к другу. А Том, сбросив с себя руки обнаглевшей от второй рюмки Вальбурги, удалился из подземелий в поисках тихого местечка. В библиотеке оказалось совершенно пусто, ведь все студенты праздновали. Окно, к которому он сел, выходило на Запретный лес и хижину Хагрида, в которой всё ярче становился свет, а может, это на улице темнело. Аврора наверняка сейчас пьёт чай в компании полувеликана, отогреваясь от промозглого дождя. В последние дни Риддл так привык к её обществу в библиотеке, что невольно почувствовал, что чего-то не хватает. От нечего делать Том достал с полки первую попавшуюся книгу «Африканские народные сказки» и углубился в чтение. Совсем старенькая, с обтрепавшимися углами и пожелтевшими страницами — она выглядела такой ветхой, что казалось — дунешь и рассыплется. Странно, Том совсем не помнил того, что там написано. И хотя в этой части библиотеки он перечитал не одну сотню фолиантов, в руках оказался совсем незнакомый текст. Уже само заглавие заинтриговало, хотя вряд ли была доля правды в этих сказках…

«Волшебный Цветок»

У одной бедной женщины была красавица дочь. Думала-гадала женщина, как ей избавиться от нищеты и надумала. Пошла она к царю и говорит:

— Помоги мне, владыка. У меня есть красавица дочь, посмотри на нее, вдруг она тебе понравится.

— Приведи ее ко мне. Увидим, впрямь ли она красива.

Женщина привела дочь во дворец. Едва царь взглянул на нее, как сразу же полюбил и решил взять ее в жены. Он одарил женщину деньгами и с почетом проводил до ворот. Уходя, женщина сказала:

— Моя дочь родит тебе семерых детей. Вы будете жить счастливо, если ты не поверишь злым наветам.

А у того царя уже была жена. Невзлюбила она юную красавицу. Вскоре царь собрался в дальний поход. Наказал он слугам, что как только родятся у молодой жены дети, дать ему знать, послав гонца с радостной вестью.

Старшая жена только и ждала, когда царь уедет. И замыслила она свое черное дело.

Вот родились, как и предсказывала женщина, семь младенцев. Старшая жена схватила новорожденных, положила их в утлый челнок и пустила по реке. А вместо младенцев подбросила семь камней.

Когда царь узнал, что родились семь камней, разгневался он и велел прогнать молодую жену.

То-то радовалась старшая жена! Но радость ее была недолгой. Спустя несколько лет прослышала она, что у одной бедной рыбачки подрастают шесть сыновей и одна дочка. Злая завистница сразу смекнула, что это и есть те самые младенцы — дети царя. "Так значит, они живы-живехоньки, — подумала женщина. — Нужно сгубить их, иначе рано или поздно царь узнает правду, тогда мне несдобровать".

Пришла она в один из дней к хижине рыбачки. У порога играла девочка.

— Скажи, детка, где твои мать и братья?

— На реке рыбачат.

— Как мне тебя жалко, бедняжка. Братья совсем не любят тебя. Если бы они тебя любили, поймали бы тебе маленькую кобру, чтобы ты играла с ней.

С этими словами женщина удалилась. Она надеялась, что девочка попросит братьев принести ей маленькую кобру, те пойдут в лес и погибнут от укуса змеи.

Вечером братья вернулись домой. Девочка — ее звали Катумби — захныкала:

— Вы меня совсем не любите. Даже маленькую кобру из леса не принесете, чтобы я поиграла.

— Хорошо, Катумби, завтра мы принесем тебе детеныша кобры. Только не плачь, мы очень тебя любим, — ответили братья.

Как обещали, на следующий день мальчики принесли из лесу змееныша. Никто из них не пострадал. Девочка поиграла со змеенышем до вечера, а потом отпустила его.

Когда первая жена царя узнала, что уловка ее не удалась, она опять пришла к хижине рыбачки.

— Катумби, все-таки братья не любят тебя. Иначе они привели бы тебе из леса львенка.

Выследили братья львицу с львенком. Львицу отогнали, а львенка привели к сестре. Опять никто из них не пострадал.

"Ничего не берет этих братьев, — озлобилась первая жена царя, когда узнала, что дети живы-здоровы. — Что же мне делать?" Позвала она свою советчицу и спрашивает:

— Скажи, что же мне делать? Как погубить ненавистных братьев и их сестру?

— Нужно, чтобы братья отправились за волшебными цветами Кусулумбуку. Они заберут их, — сказала советчица.

В третий раз пошла к хижине рыбачки жена царя.

— Катумби, попроси братьев принести цветы Кусулумбуку. Тем самым они докажут любовь к тебе.

Катумби едва дождалась прихода братьев.

— Хочу цветы Кусулумбуку!

— Хорошо, Катумби, мы принесем тебе эти цветы.

Рыбачка собрала приемным сыновьям еды в дорогу. На следующее утро с первыми лучами солнца направились братья за волшебными цветами.

Три дня шли братья по лесам и пустыням, пока не набрели на одинокую хижину. Им навстречу вышла горбатая старуха.

— Что вы ищете в этой стране, где я не видела ни одного человека?

— Мы ищем поле, на котором растут волшебные цветы Кусулумбуку, бабушка, — ответили братья.

— О, на трудное дело вы решились. Поле, на котором растут эти цветы, охраняет самое свирепое чудовище. Вам с ним не справиться, ибо это чудовище и есть вы сами, ваши самые заветные мечты. Но я вам помогу. Вот снадобье и три тыквенных бутылки. Если, подойдя к полю, вы услышите зов, значит, солнце село и чудовище бодрствует. Тогда отойдите как можно дальше, натрите себе лица снадобьем и смело идите в поле за цветами. Чудище вас не очарует красотой своих волшебных цветов.

Поблагодарив старуху, братья пошли по тропе, которая привела их к большой поляне с уродливыми цветами. На землю опустилась ночь, и не поверили своим глазам братья, когда с последним лучом солнца поляна вспыхнула ярким светом и стала переливаться радугой. Вокруг царила мертвая тишина, но цветы были настолько прекрасны, что не доглядели пятеро братьев, как шестой поддался прекрасному зову и вышел на поляну. Пытаясь его спасти, на поляне остался и второй брат, а за ним и остальные, кроме одного — самого сильного духом. Он отошёл как можно дальше от прекрасной песни, зазывающей его прекрасной мечтой о красивом белоснежном скакуне, о котором мальчик мечтал больше всего на свете. Он уже слышал, как ржет его белый конь и выпускает из ноздрей теплый воздух, но справился с собой и отошел так далеко, чтобы поляна пропала из виду. Он натёр себе лицо снадобьем и приблизился к поляне снова. Его пятеро братьев лежали неподвижно, их мертвенно-бледная кожа сияла подобно волшебным цветам Кусулумбуку, а цветы оплетали их руки и ноги, унося под землю.

Брат, натершийся зельем, уже не слышал прекрасного ржания коня, успел освободить своих братьев одного за другим и натереть их лица волшебным снадобьем.

Взяв цветы Кусулумбуку, направились они во дворец царя, предупрежденные старухой, что цветок засияет лишь с последним лучиком солнца следующего дня и превратятся в прах. Они бежали целую ночь и целый день, и успели добраться до дома своей приемной матери. Потом, вместе с сестрой, взяв цветы Кусулумбуку, направились во дворец царя с доказательством предательства его первой жены. Царь был поражен красотой волшебных цветов, но занимался рассвет и прекрасный букет в его руках превратился в прах.

— Царь, — сказал один из братьев — самый умный, — послушай, цветы рассказали мне, что однажды бедная женщина привела царю красавицу дочь. Царь полюбил девушку и взял ее в жены. Когда царь отправился в поход, у молодой жены родились шесть мальчиков и одна девочка, но первая жена царя выкрала их и бросила в реку. Царю же сказали, что родились семь камней. Царь разгневался и велел прогнать бедную девушку. Но дети не погибли. Их спасла бедная рыбачка. Они подросли и отправились за цветами Кусулумбуку, едва не погибнув от хитрого плана твоей первой жены…

Услышав этот рассказ, первая жена царя бросилась ему в ноги и во всем призналась, моля о пощаде. Он велел разыскать невинно пострадавшую вторую жену. Ее привели во дворец, где она впервые увидела своих детей.

С тех пор царь с царицей и семерыми детьми зажили счастливо, а первую жену бросили на съедение цветам Кусулумбуку и они поглотили её…».

Странная глупая сказка подошла к концу, но Том не двинулся с места, он продолжал всматриваться в рукописные строки безумным взглядом. В голове роились мысли о Цветке лотоса и о Кусулумбуку и он никак не мог поверить своим глазам. Как может быть такое, что эта дурацкая детская сказка так точно описывала явление Северного сияния? Он вскочил со стула и, прихватив с собой книжку, двинулся к выходу из библиотеки.

— Мистер Буклав, — голос Тома ещё никогда не звучал так ошарашено. — Что это за книга? Откуда она? Я раньше её не видел…

Он повертел в руках книжку, ожидая от библиотекаря ответа…

— О, Том, просто замечательно, что вы нашли её! — оживлённо воскликнул тот, быстро оказавшись рядом. — А я голову сломал, где же она может быть! — он выхватил книжку из рук старосты и прижал к груди как нечто очень ценное, окончательно введя Тома в ступор. Наконец, придя в себя, Буклав с любовью провел пальцами по корешку издания и взглянул заблестевшими глазами на Тома. — Я вам очень благодарен, мистер Риддл, — торжественно провозгласил он.

— И всё же, что это? — не собирался отступать тот.

Буклав расплылся в мечтательной улыбке.

— Это просто сборник сказок, — но Буклав прекрасно знал, что такого студента как Том, не удовлетворит подобный ответ. — Сами по себе африканские сказки не имеют никакой информационной нагрузки. Эту книгу читала мне мама, когда я был совсем маленьким, она переписала её на английский. Моей маме читала её мама на кенийском наречии. А давний предок собирал эти сказки по африканским деревням…

Том оглядел темнокожего библиотекаря с головы до ног: лежащие мягкими волнами каштановые волосы, довольно тонкие черты его лица и цвет кожи — кофе со сливками — однозначно указывали на примесь европейских кровей.

— Я хотел отдать эту книгу своей внучке, но по рассеянности потерял её, — поведал тот. — Славно, что вы её нашли, кстати, где она была?

— В отделе гербологии, мистер Буклав, — ответил Риддл и спросил совершенно серьезно: — А эти сказки основаны на реальных событиях?

— Мерлин с вами, Том, — отмахнулся тот. — Это всего лишь детские страшилки, причем для самых маленьких, вы ведь наверняка заметили, каким простым языком они написаны, — Буклав улыбнулся и добавил: — Это для меня они очень много значат. Сейчас вряд ли найдется хоть один человек, который помнит старые сказания африканских народов…

— А я могу скопировать эту книгу, с вашего позволения? — вежливо поинтересовался Риддл, жадно вглядываясь в потертую кожаную обложку.

Его вопрос озадачил Буклава.

— Для чего они вам? — удивился он, но, встретив немного хмурый взгляд старосты, поспешил усмирить своё любопытство. — Копируйте, раз уж вам она понравилась. Ваша просьба, мистер Риддл, меня удивляет… Впрочем, если хотите… — он протянул драгоценные сказки Тому. Тот, сделав несколько витиеватых движений палочкой и прочитав заклинание, создал точный дубликат. — Надеюсь, что вы почитаете их своим детям, мистер Риддл, — обронил Буклав, провожая спешащего старосту в сторону выхода из библиотеки.

Том прижимал к себе книгу, будто ценность её составляла не меньше сотни галеонов, а содержание таило в себе не одну тёмномагическую тайну. Он даже не обратил внимания на то, что единственной целью в его голове стало найти Аврору, чтобы рассказать ей о своей находке. Том очутился возле полотна сэра Генри, из-за которого доносились радостные голоса чествующих свою квиддичную команду рэйвенкловцев. Портрет поведал, что Авроры в башне нет, и Тому пришлось продолжить свой путь. Он обошел все возможные места замка, в которых любила проводить время Аврора, и даже заглянул в гостиную Хаффлпаффа, прежде чем отправиться к Хагриду, вдруг она уже вернулась? Забрав из своей спальни тёплые вещи, подсушенные заклинаниями после сумасшедшего ливня, поливавшего всех как из ведра на матче по квиддичу, и отправился на улицу.

Том уменьшил африканские сказки до размера спичечного коробка и положил их во внутренний влагоотталкивающий карман мантии. Дождь постепенно сходил на нет, а тёмные вечерние облака едва подсвечивало зашедшее солнце. Том терпеть не мог Хагрида, но встреча с Авророй сейчас для него была важнее. Наступив по пути в глубокую лужу и промочив ногу до щиколотки, он, наконец, очутился возле двери в лесничью хижину и забарабанил в дверь так сильно, будто от этого зависел надвигающийся на мир Апокалипсис.

— Хагрид! Открой! — Том сам не узнал своего возбужденного голоса, ему и в голову не пришло, что если он пришел сюда, то открытием придется делиться и с самим Хагридом.

— Кого нелёгкая принесла? — раздался басистый голос совсем юного подростка-полувеликана. Дверь со скрипом подалась вперёд, из-за неё высунулась косматая голова.

Увидев перед собой никого иного, как студента, из-за которого сломали его волшебную палочку, Хагрид издал неопределенный звук и едва не закрыл дверь перед самым носом Тома, но тот успел сунуть в образовавшуюся щель ботинок, схватиться за ручку и потянуть дверь на себя. И хотя силы были не равны, Хагрид в какой-то момент сдался, и Риддл едва не отлетел прямо в очередную лужу перед порогом его хижины.

— Чего надо? — спросил нахмурившийся Рубеус, сложив руки на груди. На нём красовался забавный передник с огромными нарисованными мухоморами. — Чего пришёл, Риддл?

Том ничуть не испугался подобного тона и не сдвинулся с места.

— Аврора у тебя?

— А тебе какое до этого дело? — не отступал тот хмуро.

Риддл заглянул в щелку между рукой и туловищем полувеликана и застыл на месте от удивления. За большим кривоватым дубовым столом на высокой треногой табуретке, вцепившись в неё со всей силы, сидела Джоконда Смит и испуганно глядела на Тома. В следующий момент она попыталась скрыться из виду, спрятавшись за большой в зеленый горошек чашкой, размером с небольшое ведро — видать, у Хагрида меньше не нашлось. Джеки никогда не общалась с лесником, она наоборот его сторонилась и говорила про него не очень хорошие вещи, даже Аврору просила не общаться с ним. Заметив, что неожиданный гость разглядел Джоконду, Хагрид шагнул за порог и закрыл её своим туловищем.

— Джеки? — удивлённо позвал Том. — Ты что здесь делаешь?

— Не твоё слизеринское дело, — фыркнула она из-за спины полувеликана, но получилось это как-то неуверенно.

— Убедился? — грозно спросил Рубеус, намереваясь снова захлопнуть дверь. — Авроры тут нет, она, скорее всего, у Дамблдора…

— У меня её нет, — раздался голос вне хижины, заставивший Риддла обернуться. К ним, подбирая подол мантии, спешил Альбус Дамблдор. — Хагрид, она у тебя не появлялась? — спросил он, настороженно поглядывая на Тома. — Здравствуйте, мисс Смит. Никак не могу найти Аврору.

— Аврора, это, ушла от меня перед самым матчем, мистер Дамблдор, — поведал тот голосом, в котором появились нотки волнения.

— Мистер Риддл? А вы что тут забыли? — наконец, вспомнил Альбус о присутствии ещё одного человека возле хижины.

— Я тоже ищу Аврору. Её нет в гостиной Рэйвенкло и в хаффлпаффской тоже нет…

Дамблдор на миг задумался, сосредоточенно пригладив бороду.

— Да, миссис Норрис сообщила мне, что она не возвращалась в замок вместе со всеми, — сказал Альбус совсем растерянно. — У Аберфорта её тоже нет. Я подумал, что она у тебя задержалась, Рубеус.

Хагрид неопределенно пожал плечами, а Том и Дамблдор переглянулись: им в голову пришла одна и та же мысль: Аврора ушла в Запретный лес в одиночестве, а это может плохо кончиться.

— Сколько времени прошло с её ухода?

Том взглянул на наручные часы, пытаясь сохранить самообладание и не кинуться в Запретный лес в одиночку.

— Около двух часов назад она ушла со стадиона, профессор и, кажется, Аврора была чем-то подавлена…

На миг Риддлу показалось, что Дамблдор вот-вот рухнет в обморок, но профессор взял себя в руки, сосредоточенная морщинка меж бровей показывала волнение.

— Мерлин, может случиться непоправимое! — произнес Дамблдор и судорожно вздохнул. — Рубеус, никому не говори, — попросил он. — Возможно, это касается СС, — туманно намекнул Альбус, поглядывая на Джоконду, греющую уши в хижине. — Том, идите в замок…

— Нет, профессор, я пойду с вами. Аврора мне не чужая… — совершенно не ожидая от себя подобных слов, произнёс Риддл, озадачив всех присутствующих. — Я иду с вами, вам может потребоваться помощь…

— Только прошу вас, держитесь рядом со мной, Том, — не стал переубеждать обеспокоенный Дамблдор. — Компас Аврора наверняка взяла с собой, поэтому придется полагаться на мою память…

И словно не сговариваясь, Альбус Дамблдор и Том Риддл побежали к тропе, ведущей в Запретный лес...

— Что происходит, Руби? — донёсся до слуха Хагрида взволнованный голосок Джоконды.

* * *

Всем доброго времени суток. Объявляю победителя на конкурс названия предыдущей главы: им стала очаровательная liw — Оливия, чьё имя вы встретили в главе. Она предложила "Том всего лишь хотел меня убить!"

Да, совсетую всем почитать замечательный фик автора Иванна — Chemical wedding, право же — сууупер!

Да, чуть не забыла: сказка, написанная в главе действительно существует — это народные сказания Африки, но!!! Не велите казнить, я её адаптировала под свой фик, уж извините)