У нас впереди целая жизнь, Северус (джен)

Июль 1977-го года

Глаза Темного Лорда недобро поблескивали в приглушенном свете старинной люстры.

— Чувства должны быть направлены в верное русло. Не расплескиваем их на восклицания или болтовню с противником, — я внимал каждому слову, впитывал, пропускал через себя. — Предельная собранность и готовность к удару в любую секунду.

Остановившись посреди зала, Темный Лорд пристально всмотрелся в лицо каждого слушателя.

— Вашу злость вы должны держать вот здесь, под ребрами. Как только пустите ее выше, она завладеет вашей головой. А голова остается холодной всегда. Вы слышали меня? Не мешкайте при нападении. Защитились — и тут же отвечайте заклинанием более сильным. И знаете, почему ваша атака будет мощнее всех атак противника? Благодаря тренировкам ваши движения будут отточены. Для этого все мы и собрались здесь. Любое заклинание будет даваться без труда, если вы научитесь концентрировать энергию. А теперь сосредоточились, разозлились на то, что ненавидите, на что угодно, на кого угодно… Хоть даже на меня.

Кто-то справа хмыкнул, и не успел я опомниться, как мимо меня пролетело заклятие.

— Мальсибер! — обрушился Лорд на моего друга. — Я велел вам собраться или нет?!

Рядом со мной, хватаясь руками за горло, задыхался Мальсибер.

— Ну, довольно-довольно, — снимая заклятие, Темный Лорд приблизился к нему. Все расступились. Приступ бешенства, в котором Лорд набросился на Мальсибера, как рукой сняло. Его голос был спокоен и холоден. Лорд, словно пытаясь ободрить, положил руку ему на плечо.

Какая сумасшедшая реакция нужна, чтобы поставить блок вовремя! И как быстро он это делает, совсем незаметно. Поразительно. В восторге я не мог отвести взгляд от Лорда.

Он продолжал говорить, но мое внимание привлекла его рука. Легко, не замахиваясь, он приподнял ее, и из палочки вылетели искры. На долю секунды позже прогремело:

— Хэддок!

В другом конце зала еще один «ученик», так называл нас сам Темный Лорд, согнулся пополам.

Заклинание было снято почти сразу.

Мое восхищение росло. Ловко. И, кажется, я понял, в чем дело.

— Я делаю вывод, что и вы тоже меня не слушали.

Не поворачивая головы, Лорд повел палочкой в мою сторону. Я не стал дожидаться, когда он выкрикнет мое имя, и выставил мощный щит. Заклятие отскочило, но, к счастью, ни в кого не попало.

— Превосходно, Северус.

Торжествуя, я ощущал на себе десяток пар глаз, но смотрел только на Лорда. Мало того, что он был явно доволен мной, именно мной, но еще и высказал это перед всеми.

Уважительное отношение волшебника такого масштаба стоило многого. Одно то, что он отдал мне предпочтение, подарил свою метку, уже можно считать знаком уважения. Он ценит меня, в противном случае не хвалил бы. Я чувствовал себя особенным, уникальным даже среди самых сильных и целеустремленных учеников Темного Лорда.

Не подавать виду, какой восторг сейчас наполняет меня, было неимоверно сложно. Я еле мог стоять на месте и едва осознавал, что говорит Лорд.

Задержав на мне взгляд, Темный Лорд продолжил:

— Чтобы управлять стихиями, нужно управлять своей головой. Вы должны убедить себя, что абсолютно все подчиняется вашей воле. Убедить на таком уровне, что в сражении не должно промелькнуть мысли, что вы чего-то не можете. Безграничны ли способности человека? Не стоит задумываться об этом. Настоящая сила основана на вере.

Вы способны на все. Вам все дозволено.

* * *

Август 1978-го года

Люциус раздавал приказы:

— …Макнейр, ваша группа проникает в дом с черного хода. Чтобы ни одна мышь не проскользнула! Ты помнишь прошлый раз?

Не показывая своего любопытства, я взглянул на Макнейра. Тот явно был не в духе, из его палочки сыпались искры. Люциус знал, где искать болевые точки.

— Мальсибер, Северус, со мной.

Я вопросительно поднял бровь, но Малфой проигнорировал мою пантомиму.

— Через минуту аппарируем, — велел он руководителям отрядов, и те разошлись по своим местам.

Уязвленный до глубины души, я поставил Люциуса перед фактом:

— Я иду с Розье.

Развернувшись, я отправился к выбранной группе. На моих губах была наглая улыбка. Удивление Малфоя развеселило меня.

В крови медленно, но верно вскипал азарт. Я хочу участвовать в деле, а не стоять за спиной Малфоя, пока тот раздает приказы.

— Меня прислал Люциус, — как ни в чем не бывало обронил я, приметив на лице Ивэна Розье недружелюбное выражение.

В шагах пятидесяти от нас зажегся красный свет на конце палочки Малфоя. Условный сигнал.

Безрассудная решимость захлестнула меня. Я зажмурился.

Почти не заметив, как аппарировал, я вытащил палочку и огляделся.

Пустынная опушка леса. Ничто не выдавало нашего присутствия. Только зоркий взгляд мог заметить фигуры, ловко скользившие между деревьями.

Ни шороха.

Мое странное веселье росло. Я двинулся вперед, к дому на открытой поляне. Чутье подсказывало, что делать.

Совершенно один и вместе со всеми. Я такой же призрак, как и остальные. Вышел, чтобы заявить о себе.

Натянул маску.

На секунду, когда она коснулась моего лица, мне показалось, что маску надевает совсем другой человек. Внутри меня сидело что-то незнакомое, инородное. Удивляло, как это существо, управляющее моим телом и разумом, попало сюда. Ощущение было не из приятных. Может быть, это тот, кем я так давно мечтал стать. Пожиратель, бредущий в ночи. Опасность, о которой никто не подозревает. Но мне вдруг подумалось, что этот человек украл у меня мою сущность. Неужели во мне может оставаться желание быть прежним? Тем слабаком, которого подвешивали в воздухе ради забавы? Ну нет, пусть лучше новый я поглотит меня прежнего целиком. В конце концов, я прежний был наивен и смешон.

Палочка наготове. Я не медлил и не спешил. Зачем лишать себя возможности растянуть удовольствие?

Может быть, я некстати осознал, что изменился. Но мне нравится мое настоящее. И никто не сможет отнять это у меня.

Открытое пространство перед домом было скудно освещено. Кроме двух убогих пристроек, прятаться аврорам было негде.

Почему они медлят? Охранные чары давно должны были сработать.

Все остановились, я тоже.

Никаких особенных целей в этот раз мы не преследовали. Лорд хотел проверить свои силы и заодно заставить магический мир не забывать о нас.

Дверь распахнулась. Из дома вывалилось несколько человек.

Издалека послышался грохот — отвлекающий маневр Макнейра. Эти люди обернулись на шум…

Секунда, показавшаяся вечностью.

Я крепко сжал палочку в руке. Я был бы рад свернуть горы, но только не отступать. Показать себя самым лучшим, самым хладнокровным, самым одаренным, а в том, что я, пока совсем неопытный, был более умелым, чем большинство, сомнений не оставалось.

Тут же со всех сторон на поляну аппарировали Пожиратели. Я не стал мешкать и, выбрав для себя противника, крутнулся на месте.

Яркая вспышка едва не ослепила меня, но чудом удалось увернуться.

Ха!

Мое заклятие попало в аврора. Он не удержался на ногах, но быстро вскочил. В ответ полетел Остолбеней.

— Долорем хабере!

Аврор приглушенно вскрикнул и схватился за бок.

Бедняга. Как жалок тот, кто не знает Темной магии. Хм… Новый я определенно лучше меня прежнего.

— Экспеллиармус! — завопил аврор, подоспевший на помощь другу.

— Импедимента!

Заклятия столкнулись в воздухе и срикошетили.

Внезапно старый сарай за спиной моего противника разлетелся на куски под действием взрывающего заклятия. Как и все, я пригнулся, спасаясь от летевших в лицо головешек, и зажмурился: воздух обжигал глаза. Когда ко мне вернулась способность ориентироваться в пространстве, я увидел, что аврор стоит на коленях на траве и держится за окровавленную голову обеими руками. Теперь он неопасен.

Я осмотрелся в поисках новой цели.

Вокруг свистели проклятья. Это подстегивало к действию, заряжало небывалой энергией. Я кидал заклятия то в одного, то в другого. Я обратился в слух. Каждый возглас, вскрик, заклинание, произнесенное шепотом, каждое движение противника в другой части поляны не ускользали от меня.

— Авада Кедавра! — крикнул кто-то. Свой или чужой. Я не имел понятия. Так же, как и не знал, упал ли кто-нибудь под зеленым лучом, чтобы больше не встать никогда. Я бежал вперед, не оглядываясь.

По лбу тек пот, а возможности его вытереть не было.

Бой шел уже и в доме. Я не заметил, как очутился там.

Коридоры, лестницы, незнакомые, похожие друг на друга комнаты.

Неразбериха. Пахло гарью. Я столкнулся с кем-то. Оглянулся мимоходом, не выпуская из поля зрения своего противника.

В дверях стоял волшебник в порванном пиджаке с поднятой волшебной палочкой. Я возликовал.

Блэк! Быть не может! Фантастическое везение! Я расплачусь с этим ублюдком, ничтожеством, отвратительным гадким существом. Разгоряченный, я ощутил небывалую злость, настолько сильную, что она делала меня неуязвимым.

Все замелькало перед глазами, времени на размышления не было. Да я и не хотел ничего обдумывать.

— Импедимента!

Моего противника, ставшего теперь помехой, отбросило к стене. Он ударился головой и потерял сознание.

Отлично. Теперь возьмемся за Блэка.

«Представьте, как ваше заклинание безошибочно попадает в цель. И только затем…» — услышал я в голове голос Лорда.

Я сбил Блэка с ног заклятием. Он плашмя повалился на паркет, не выпуская из рук оружие.

Прямо с пола он послал в меня заклятие, вызывающее ожоги. Я едва успел спрятаться за дверью.

Ну, сейчас я развлекусь.

Выглянул.

Он уже поднялся и целился в меня, но я успел первым.

— Инсендио! — пиджак Блэка загорелся.

Скидывая его с себя, он ретировался к окну. Я двинулся к нему.

Блэк широко улыбнулся такой знакомой и ненавистной мне улыбкой. Отбросив волосы со лба, он заносчиво вскинул голову.

— Ну что, трус? Может, откроешь лицо?

От сердца отхлынула кровь, я превращался в бесстрастную глыбу льда. Движения стали обдуманными, даже неспешными, а решения непоколебимыми.

Невербальное Диффиндо. Его плечо было рассечено, на рубашке быстро разрасталось темное пятно. Значит, я ранил его до крови. Я шумно втянул воздух, потому что почувствовал себя неловко. Будто не знал, что делать дальше.

Но на самом деле я знал.

— Какой слабенький ответ! — насмешливо воскликнул Блэк. — Абдоминал!

— Протего!

Под ребрами я почувствовал резкую боль. Все-таки попал. Я судорожно вздохнул. Терпимо. Удобства ради я схватил палочку другой рукой. Блэк довольно ухмыльнулся, даже кивнул. Внезапно я понял, что он совсем не хочет меня оглушить. Он хочет продолжать. Что ж, я был не против.

— Ликритус Статио!

Мои щитовые чары сработали на автомате. Что за детские заклинания!

Невербальная Сектумсемпра.

Блэк с трудом увернулся.

Под ребрами болело уже очень сильно, но жажда разобраться со своим врагом, унизить, разозлить, опозорить его перекрывала все физические муки. Злость, которую я носил в себе, стала моей помощницей. Я с жадностью сосредоточил внимание на лице Блэка.

Похоже, он начинал уставать, но сдаваться не собирался и стал еще активнее трепать своим гнусным языком.

— Черт подери, ты заставляешь меня скучать!

Он хочет веселья, да? Пусть получает!

Прошептав несколько слов, я обратился в столб черного дыма — легкое, но очень эффектное заклинание. Нечто на грани трансфигурации и анимагии. Тело разорвалось на тысячу кусочков, мельчайших, сравнимых с атомами, я превратился в бестелесный сгусток энергии.

Покружил вокруг Блэка немного, наслаждаясь его замешательством. Он и в самом деле испуган, озадачен. Палочка высоко поднята, но он не представляет, куда целиться.

Что, не получается быть героем? Конечно, мы не школьники больше, пора научиться новому.

Довольно.

Обратившись обратно, я возник прямо перед его носом.

Блэк от неожиданности пошатнулся, наши глаза встретились, он сощурился. Узнал или нет?

Схватив за грудки, я сбросил его в грязную лужу под окном. Достаточно было небольшого усилия. Он в последний миг пытался зацепиться за отворот моей мантии, но пальцы беспомощно соскользнули, и, потеряв равновесие, Блэк упал. Мы были на первом этаже, но высоты хватило для того, чтобы падение стало чувствительным.

Перемахнув через подоконник, я тоже оказался на улице.

Ноги Блэка дергались: видно, он сломал себе что-то и теперь не мог встать. Лицо было растерянным.

В голове пронеслись тысячи идей, больных, уродливых причуд, являвшихся мне во снах.

Во дворе было относительно тихо. Только кто-то вопил от боли, да громко разговаривали в доме. Сражение кончилось.

Несколько Пожирателей засмеялись, глядя на беспомощного Блэка, но моего разочарования это не уменьшило. Поджав губы, я с отвращением смотрел на него.

Совсем не этого я хотел. Он повержен, но этого мало. Растоптать его, уничтожить. Но он никогда по-настоящему не был задет, сломлен, Блэк изначально свободен от того, что думают люди. В отличие от меня.

— Уходим, — услышал я издалека голос Люциуса.

Пожиратели медленно двинулись обратно, оставляя за собой раненых и, кажется, даже несколько трупов. «Зачем понадобилось их убивать?» — мелькнуло в моей голове и тут же погасло. Заслужили, решил я. В такой ситуации нет места жалости.

Снова поглядел на Блэка. Он лежал на прежнем месте. Грудная клетка вздымалась: должно быть, ему было тяжело дышать.

В трансе я подошел ближе, срывая на ходу маску. Пусть видит. Он никому не донесет на меня, я уверен. Блэк оскалился, будто давно ждал нашей встречи. Грязной рукой он провел по лицу и уставился на меня с интересом.

Клоун.

Отбросив палочку Блэка мыском сапога, я склонился над ним.

— Почему ты сегодня один, а? — проскрежетал я и сам подсказал разгадку — Блэк знал ее наверняка, судя по тому, какой натянутой стала его улыбка: — Неужели Поттер пренебрег другом ради девушки? Думаю, именно так и есть. Должно быть, вы больше не такие друзья, как в школе. Ведь в реальной жизни ты бесполезен, Блэк, как ни крути.

Он так и смотрел на меня своей застывшей улыбкой. Может быть, убей я его сейчас, его труп назло мне продолжал бы улыбаться.

Я глядел на него сверху вниз с омерзением.

Грязная отвратительная свинья.

Покончу с этим.

Столько невысказанного пенилось на моих губах, но разве кому-то это было нужно? Я плюнул на землю, в сантиметре от его головы. Это было совсем не то, о чем я мечтал, но это была самая достойная вещь, которую я мог сделать.

Вполне возможно, я стану проклинать себя, что не сотворил с ним большего.

— Почему не в лицо, Снейп? — почти умоляя, протянул Блэк.

На этот раз усмехнулся я и молча пошел оттуда. Маска была крепко зажата в руке.

О, он не нуждался в ответе. Блэк прекрасно знал почему!

Потому что я не такой, как Мародеры.

* * *

Октябрь 1980-го года

На дне стакана оставалось немного виски. Глушить эмоции не требовалось, их все равно не было. Очень давно не было.

Сердце сжимала бесконечная тоска, я был опустошен и раздавлен.

Напротив меня сидел Регулус Блэк. Не намного веселее. А с ним-то что? Устал быть хорошим сынишкой у мамочки?

Блэк был необыкновенно бледен и смотрел неподвижно в одну точку.

А может, он сделал то же, что и я? И теперь мучается, не может найти выход из клетки, в которую загнал себя? Возможно, даже убил кого-то.

Впрочем, я заговариваюсь. Блэк едва ли на такое способен.

Бородатый трактирщик протирал грязной тряпкой стаканы. Я безразлично следил за его действиями.

Что со мной? И когда это прекратится? Когда я смогу снова спать? Когда я пойму, что мне дальше делать со своей жизнью? Я хочу выйти из этого ступора, всей душой хочу снова верить, но стою на месте. Ни шагу в сторону.

Уйти некуда. Да и зачем?

В моем существовании больше нет смысла. Даже в моем трупе его было бы больше.

Иногда я думал: а не покончить ли с собой? Впрочем, нужно сделать это с пользой, а идеи, кому моя смерть может пригодиться, в голову не приходили.

Но я точно знал, что не пожертвую собой ради Лорда. Его приказы я выполнял без прежнего энтузиазма, на автомате. Спасибо Мерлину, что он не поручал мне убить кого-нибудь, и около недели я вместе с другими посменно следил за Дамблдором. Темный Лорд как никто разбирался в своих людях. А я определенно все еще его человек.

Мир снова перевернулся. Я в самом деле с ним.

Недавно я видел, как он убивает ребенка. Своими руками, без малейших колебаний.

Темный Лорд — жестокий убийца и больше ничего. А его речи — кровожадность, мстительность, прикрытые «идеями». Все, что он говорил когда-то — о предназначении Слизерина и тому подобное — уступило место стремлению уничтожить всех маглов и грязнокровок. Переработать их, как мусор — задача Пожирателей. И он считает это целью, высокой целью! Ошибаться в таком лидере настолько глубоко мог только я. Потерянный, лишившийся всего, я подсознательно тянулся к нему. Не видел разницы между силой, направленной во благо, и силой, обратившейся во зло, не отступающей ни перед чем. Хотя во мне теплилась надежда, что три года назад Темный Лорд верил в то, к чему призывал, а власть, вседозволенность развратили его. И я вместе с ним когда-нибудь превращусь в убийцу, потому что навеки связан меткой с этим человеком.

В груди похолодело, словно кто-то впустил туда зиму.

Вмешаться, исправить. Но как это осуществить? Изменить мнение Лорда — задача почти невозможная. Изменить остальных нельзя. Необходим толчок, который заставит нас двигаться, и кто знает, вдруг он даже поможет мне вырваться из круга Пожирателей?

За своими размышлениями я чуть не упустил, как Регулус Блэк встал из-за стола. Он комкал в руках лист бумаги, глаза лихорадочно блестели.

— Прощай.

С ума сошел. Уйти с поста.

— Куда ты собрался? — сказал я ему в спину. — Я тебя прикрывать не стану. Можешь не возвращаться, в таком случае.

Он резко остановился, точно ему в ноги ударила молния.

И? Что дальше? Я с негодованием ждал.

Надеюсь, он не выкинет чего-нибудь. Нежелательно, чтобы на нас обращали внимание.

Блэк простоял так совсем недолго. Куда он шел и зачем, я так и не узнал. Так же резко, как затормозил, он дернулся с места и скрылся из виду. Я пожал плечами. Каждый сам по себе.

Кинув монету на стол, я пошел наверх. Пришло время проведать Дамблдора.

Какой все-таки дурак этот Регулус. Даже не может скрыть своего испуга, руки трясутся. Смотреть тошно.

«Забудь о проблемах Блэка», — приказал я себе. Если на себя плевать, то на него уж подавно.

* * *

— Проваливай отсюда, парень!

Трактирщик почти спустил меня с лестницы. Сцепив зубы, я расправил мантию и холодно воззрился на него. Он уже взялся за прежнее занятие — протирал стойку бара. Меня словно не существовало.

Неловкость сковала меня и ненадолго выбила из колеи. Но я старался не показывать, что мне… стыдно. Я вышел на улицу и поежился. Мантия была тонкой, а холод к вечеру усиливался.

Когда проклятый трактирщик — я снова помянул его недобрым словом — схватил меня за шиворот и впихнул в гостиную, Дамблдор посмотрел на меня, как на слизняка. Несмотря на холод, я понял, что краснею, вспоминая об этом. И как я мог настолько сглупить? Как вора поймали, честное слово.

Но с другой стороны, кто такой Дамблдор, чтобы мне хотелось его уважения?

И между тем, я готов был провалиться сквозь землю под его взглядом. Лучше бы в нем был укор или негодование, но не такое равнодушие. Или он притворялся и гораздо больше был взволнован тем, что я мог услышать? Никогда не знаешь, что на уме у этого старика.

«Грядет тот, у кого хватит могущества победить…»

Предсказания, разумеется, бред. Им верят только домохозяйки. Но слова цепляющие. Даже у меня в первое мгновение дух захватило.

«Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца...»

Кто-то, бросавший вызов. Но таких сотни, как узнать точно?

Получается, у нас есть неведомая новая сила, которая появилась именно для того, чтобы победить Лорда. И угадать, кому она принадлежит, очень трудно.

«Удобно, однако», — эта мысль показалась мне озарением. Пока я не понимал в точности, как это поможет, но предчувствовал, что на верном пути.

Жаль, не удалось дослушать до конца. Не такой уж и бред, как кажется на первый взгляд.

Что, если использовать это, как мне вздумается?

Новость, что Дамблдор в этом замешан, вполне возможно, заставит Лорда отрезветь. Едва ли жестокость его станет меньше, но он вспомнит, для чего изначально шел к власти… И если остальные узнают о пророчестве, то будет только лучше. Они испугаются, что дни нашего господства сочтены.

«Мерлин, я покинул свой пост!» — спохватился я и остановился, как вкопанный. Привычный страх перед пытками заставил меня позабыть обо всем.

Впрочем, моя отлучка покажет Лорду, насколько серьезно я все воспринял.

Неплохо придумано, Северус, подбодрил я себя. После стольких беспросветных дней во мне зародился крохотный луч надежды. Шанс ничтожный, я понимаю, но попытаюсь. Я хочу, чтобы кошмар, затянувший меня с головой, закончился.

* * *

Тело с трудом подчинялось мне после пытки. Конечности подрагивали, как в припадке эпилепсии. Я хотел завопить от ужаса, но не мог.

Еще секунда… Если бы Лорд продолжил пытку еще на несколько секунд, я бы признался во всем. В своих преступных мыслях, в своем отрицании, в своем разочаровании в нем. Перед лицом боли героев нет.

Безумие накрывало меня порывами.

Как страшно! Помогите мне, спасите, подскажите! Я не знаю, что мне делать, куда идти, кого просить, с кем драться… Я умолял Темного Лорда, я валялся в его ногах, потеряв всякие понятия о достоинстве. Я уронил себя, но это не имело смысла. Такие вещи никогда не несут смысла. Кажется, что отчаяние толкает к этому, но мы сами толкаем себя к падению, грязи. Как бы мы ни отрицали, но человек всегда к этому готов, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей.

«Люциус!» — обрадовался я.

Попрошу его, он поговорит с Лордом…

Не получится. Я снова впал в отупляющую растерянность. Люциус и Темный Лорд давно не в тех отношениях, чтобы Лорд выполнил его мелкую просьбу.

Мерлин, кто может помочь? Не представляю!

Сжав пальцами виски, я сосредоточился. Но никто не приходил на ум. В голове была полная неразбериха.

Идиот… Даже не подумать о том, что пророчество может касаться Лили... Он сказал, что посмотрит, если «девчонка не будет мешать», он ее не тронет. Но я знаю Лили, она не будет стоять в стороне.

Нет-нет, сейчас не время бичевать себя за преступную неосмотрительность, нужно срочно решать, как помочь ей.

Бог мой, а что если он решит прямо сегодня покончить с этой «маленькой помехой»?

Страх парализовал меня.

Сделаю, что угодно, только бы мне помогли спрятать ее. Перейду на другую сторону, пусть даже завтра Лорд меня убьет. Поговорю с Поттером, он увезет ее в неизвестном направлении, и никто не выпытает из меня правду. Только где искать Поттера? И сколько потребуется на уговоры? Я готов умолять на коленях, чтобы ее спрятали, защитили, но кто поверит, что я хочу Лили только добра?

Дамблдор!

И как я раньше не догадался! Он способен уберечь ее от Лорда! Дамблдор — ее спасение, и как я мог только думать о Поттере, когда есть настолько могущественный маг!

Бросившись к столу, я схватил перо.

Но мысль, не пришедшая раньше в голову, поразила меня.

Это будет предательство. Кинжал в спину Темному Лорду, человеку, который поверил в меня. Подлость, самая настоящая низость по отношению к тому, кто заботился обо мне, научил всему, что я знаю.

Но стоит ли Темный Лорд того, чтобы столь яростно цепляться за него? Я сам не так давно признавал, что он сильно отличается от образа, который когда-то нарисовал себе вчерашний студент. Лорд умело завоевывал мою преданность, обволакивая меня комплиментами, обещаниями. А что получилось на деле? Да и что, по сути, он мне дал? Практические навыки, да и только. В его речах было мало действительно нового, одно психологическое внушение. Он и впрямь думал, что я пойду за ним до конца?

Были те, кто купился, те, кому нужен был только покровитель. Но я не из их числа. Лучше умереть от его руки за измену, но не лгать самому себе, что убийства и пытки — это правильно.

Мне придется унижаться. Теперь перед Дамблдором.

Не все ли равно? Я не могу поступить иначе. Лили дороже моей собственной совести. Пусть я буду истязать себя до конца жизни, но она значит для меня больше, чем кто-либо на этом свете… Тем более, тот самый конец близок.

Онемевшими руками достал пергамент из ящика, чтобы написать свой смертный приговор. Мелкими корявыми буквами я вывел:

«Профессор Дамблдор!»

И замер.

Оставалась единственная преграда, которая тревожила меня.

Люциус, мой последний друг, который всегда ставил меня выше других. Я потеряю его доверие, если он узнает о том, что я сделаю.

Перо в моей руке подрагивало. Огромная капля чернил грозила упасть на стол. «Но ты уже решил, не так ли?»

В панике, не давая себе опомниться, я начал писать.

Строчки скакали, но я не отрывал руку от пергамента. С сильным нажимом я вдавливал слова в лист. Запятая, точка. Подпись? Пожалуй, не стоит.

Решимость вдруг оставила меня.

Запечатав свиток кое-как, я встал и подошел к окну.

Для меня все кончено, не успев толком начаться. В руках я держал свою судьбу, бережно, стараясь не помять бумагу. Лили стоит того, чтобы умереть, но, Бог мой, как трудно, оказывается, отречься от своих надежд. Даже от маленького мирка, которого я не хотел, но о котором думал. Семьи, старости, детей.

Не будет. Это мой выбор.

Светало. Сколько прекрасного таилось в предрассветном небе, необъяснимого, волнующего и притягательного. И как я раньше не замечал этого? Все во мне порывалось распахнуть окно и вдохнуть утреннюю свежесть. Но я остался стоять на месте, приоткрыв рот и пытаясь что-то произнести. Слов не осталось.

Почти невыносимо, до сердечной боли, было признавать, что я хочу жить. Безумно. Каждой клеткой своего тела хочу жить.

* * *

Декабрь 1980-го года

В кабинете Дамблдора было неуютно. А может, под его пронизывающим взглядом.

— Значит, он попросил вас сегодня следить за мной тщательнее?

«Попросил». Дамблдор определенно насмехается надо мной.

— Не переиначивайте. Вы прекрасно слышали, что я вам сказал.

Он странно дернул уголком губ и погладил своего феникса.

— С какой целью вы позвали меня сюда? Вы должны понимать, насколько это рискованно, — нарушая затянувшуюся тишину, заметил я.

— Даю вам возможность не выпускать объект наблюдения из поля зрения.

Нахмурившись, я скрестил руки на груди.

— Что конкретно вы хотите знать? — резко спросил я. — Где бывает Темный Лорд? О чем он говорит с Малфоем?

— Я хочу знать только то, что вы сами согласитесь мне рассказать.

От ярости кровь отлила от лица. Он хочет проверить, насколько низко я сам опущусь? Я поднялся.

— Не уходите, Северус.

— И зачем мне оставаться, если вы так и будете молчать? Всего доброго, — я подошел к камину.

Проклятый старикашка. Сколько он будет буравить меня своим печальным взглядом.

— Одна ошибка не может перечеркнуть всю жизнь. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать, Северус.

Я внезапно почувствовал ужасную слабость перед этим человеком и разозлился еще сильнее.

— Позвольте уточнить, о какой из ошибок вы говорите? — медленно произнес я, вколачивая эти слова в его чугунную голову.

Он промолчал. Я удивился, что не слышу бесполезных опровержений или уговоров.

Обернулся.

Дамблдор по-прежнему гладил своего феникса.

Мне неожиданно пронзило насквозь бесконечное чувство благодарности за его молчание. На свете есть человек, который понимает мои чувства. Может быть, даже понимает меня целиком.

Только теперь это неважно. К тому же, Дамблдор глубоко ошибается. Он считает, что я обречен на одиночество. И пытается это исправить. А мне не нужна помощь, она мне даже отвратительна.

Одиночество — то, что помогает мне держаться.

* * *

Сентябрь 1981-го года

— Как хочешь, но я не поведу своих людей через болото, — сказал я Люциусу.

— А я виноват, что МакКинноны спрятались в такой глуши?

— Много людей там не нужно, — сказал я, всем видом показывая уверенность в своих словах. — Меня одного хватит.

Брови Люциуса взлетели. Чтобы сбить его с толку, я задумчиво произнес:

— Да, Трэверс с Мальсибером, пожалуй, не помешают. И хватит. МакКинноны не уйдут.

— Мальсибер…

— Он будет под моим присмотром. Если хочешь, возьмем Каркарова.

На лице Люциуса появилась презрительная гримаса. Он не выносил присутствия Игоря, и я не упустил шанса пощекотать ему нервы.

Новость, что МакКиноннов нашли, не укладывалась у меня в голове. И как теперь предупредить Дамблдора? Улучить бы момент. И хорошо, что мне удалось сократить число участников операции: так у этих людей будет больше шансов сбежать. Правда, ходили слухи, что Марлин МакКиннон не робкого десятка.

Малфой выглядел озабоченным, на лбу пролегла складка. Он смотрел прямо в мое лицо, но все как-то сквозь меня.

— Он торопил меня, такого раньше не случалось. Мне показалось… — Люциус быстро огляделся по сторонам.

Мы были одни в гостиной.

— Он словно… хочет проверить кого-то из нас. Поэтому так спешит. Ищет… крысу.

Я похолодел. Живейший испуг чуть не заставил меня дернуться, но в последний миг я сдержался. Стараясь снять напряжение, я сжал в кармане кулак.

— Ты думаешь, среди нас есть…? — осевшим голосом проговорил я.

— Не притворяйся. Ты знаешь, что есть, — спокойно ответил Люциус.

Уж не про меня ли он говорит? От страха засосало под ложечкой.

Но я наконец встретился глазами с Люциусом и понял, что ему ничего не известно.

— Я за Каркаровым, — не вытерпев, поспешно сказал я и вышел, оставив Малфоя одного.

Как узнать, кого подозревает Лорд? Я ускорил шаг. Мне почудилось, что месть Лорда уже нагоняет меня, что он кривит рот в жуткой усмешке, думая, что раскусил меня. Только он умеет так хищно ухмыляться. Единственной моей защитой от Лорда было то, что я прятал тайны в своем сознании, трансформировал их до такого состояния, что попробуй он извлечь их — не увидел бы ничего, кроме бессвязных обрывков. Корежил, размазывал до такой степени, что и знания в них уже не было. И все же я знал, что оно там есть. Прятать секрет от себя, играть с памятью, как заблагорассудится — основы окклюменции. Я ежедневно упражнялся. Разрушал мысль, и одновременно делал ее связной, усложнял, комбинируя разные фрагменты. Поскольку меня могли выдать эмоции, я пытался приучить каждую мышцу лица работать, как велит мозг. Как это делают руки и ноги. Это было неимоверно сложно, и иногда я догадывался, почему Лорд выглядит как ходячий труп. Он годами осваивал эти методы и достиг совершенства. Впрочем, этим он уничтожил свою нервную систему, и теперь она постоянно дает сбои. И появляются новые трупы — последствия его раздражительности и вспыльчивости.

Сомнения терзали меня, вгоняя в еще большее замешательство. А что, если меня заметили в «Кабаньей голове», когда я был там в последний раз? И теперь слежка ведется и за мной? Уловки, на которые я шел, чтобы затруднить Лорду доступ к моему сознанию и чувствам, превратятся в ничто по сравнению с голыми фактами.

Однако я обязан сделать то, что полагается.

МакКиннон давно прятала свою семью, но сама не скрывалась и открыто шла на конфликт с Темным Лордом. Если Лорд нашел их, это означает конец для этих людей.

Пропади все пропадом. Я не могу осторожничать, оберегая свою жизнь, когда на кону стоит благополучие целой семьи.

* * *

Сердце глухо бухало в ушах.

Эти несчастные не успели. Что случилось? Орден Феникса был оповещен вовремя. Почему так медлили? Мы застали их, когда они пытались воспользоваться порталом.

Внутренности скручивало от того, что я не могу больше ничего предпринять.

Посреди комнаты стоял старик, молодая женщина и юноша лет пятнадцати. Огромными невинными глазами он смотрел на волшебные палочки в руках Игоря, Трэверса и Мальсибера. Трупы старших сыновей этой женщины лежали во дворе.

— Я проверю, есть ли кто наверху.

— Да, Северус. Я знаю, что ты не любитель, — скучающе сказал Люциус, расположившийся в кресле.

Мальчик затрясся и воскликнул тонким пронзительным голосом:

— Не убивайте нас! Пожалуйста, не убивайте!

Этот крик отчаяния, предсмертной мольбы, обращенный к своим убийцам, пробрался мне под кожу. Волосы встали дыбом.

— Мама, мама, попроси их! Дедушка! — мальчик шагнул босыми ногами к старику. — Я не хочу умирать! Они отпустят, дедушка! Они отпустят, если попросить!

Старик, еще полный сил, но лишенный оружия, крепко стиснул ребенка, заставляя его замолчать. Но тот не унимался и горько плакал навзрыд. Бесновался, дергался в истерике. И все орал, уже без слов, заходился диким хрипом на последнем издыхании.

Женщина, до этого стоявшая, как каменное изваяние, не шелохнувшаяся, даже когда ее ребенок просил последней ласки, вдруг упала на колени. И в таком унизительном положении придвинулась к Трэверсу, молитвенно сложив руки:

— Убейте его первым, умоляю вас. Только не мучайте, только не мучайте его… — залепетала она каким-то невероятным, словно исходящим из самого ада, глухим, отчаянно свирепым голосом. Я не мог поверить, что это слова женщины и матери.

Трэверс грубо схватил ее за волосы и задрал голову, чтобы рассмотреть как следует. У меня перехватило дыхание.

— Ты нас с кем-то перепутал, мальчик, — сказал он, отталкивая от себя женщину. — Авада Кедавра!

В глазах потемнело.

— Круцио! Инсендио! Инактум аргеникум! Бомбарда! — раздалось вокруг. Пожиратели перебивали друг друга, кричали, хохотали…

Я медленно выполз по стене к выходу.

Не слушать, не смотреть, не помнить, не понимать… Сколько мне еще придется тонуть в своей лжи, в которой с каждым днем я запутывался все сильнее, в страхе, в боли от того, что я бессилен? Видеть и не иметь возможности помочь.

Разум давно уже сдался, мой черед подчиниться. Я — самое бесполезное, низкое, жестокое творение Бога.

Зачем, зачем он меня создал?!