Dragon Age: Серый Страж (джен)

Каллен Резерфорд крался по коридору с мечом наготове. Несмотря на то, что он старался производить как можно меньше шума, тяжёлый храмовничий доспех позвякивал в тишине и больше раздражал, чем создавал ощущение защиты. У Каллена промелькнула мысль его снять и стать невидимым как мышь в темноте, но он тут же отбросил идею. Доспех показывал его принадлежность к ордену, Каллен будет сражаться и, если выхода и впрямь нет, умрёт как храмовник.

Подумать только, что такое случилось. Неужели маг способен сотворить подобное? А Каллен им ещё сочувствовал! Теперь он крался по коридору, готовый убить любого чародея, который окажется на его пути и попытается сотворить хоть одно заклинание.

Латная перчатка всё крепче сжимала рукоять так, что начинали болеть ладони. Нервы находились в чудовищном напряжении, но храмовник не смел упускать сосредоточенность.

Сзади раздался грохот. Каллен вздрогнул от неожиданности и резко развернулся, выставив меч.

— Э-хе. Прости, — почесал затылок другой храмовник.

— Дыхание Создателя! Бевал! Разве можно так пугать? — шёпотом воскликнул Каллен и опустил оружие.

Послышались близкие шаги, и оба молодых храмовника напряглись. Они не двинулись с места, даже когда уловили скрежещущий звук таких же, как у них, доспехов, и расслабились, только когда из-за угла вышли их друзья.

— Это вы так расшумелись? — упёрла руки в бока Эннлайс.

— Я споткнулся о жестяной тазик, — виновато пожал плечами Бевал и попинал ногой упомянутый предмет. — Откуда он вообще тут взялся посреди коридора?

— Иди и скажи усмирённым, чтоб прибрались и пыль протёрли, — проворчал Фэррис.

Он и Эннлайс больше пяти лет служили в Круге и имели звания рыцаря-капрала и рыцаря-лейтенанта соответственно. Каллен и Бевал едва пробыли здесь год, когда внезапно всю башню наводнили демоны, а маги на глазах превращались в одержимых. Каллен тогда нёс караул на третьем этаже и гадал, чем закончилось собрание магов, которые они по какому-то невероятно важному поводу устроили.

Что важного могло у них случиться тут? — подумал тогда молодой храмовник. Привычный уклад Круга не менялся десятилетиями. Маги здесь жили, учились и умирали от старости. Некоторые сбегали, и храмовники пускались в погоню, чтобы их вернуть или, если маг обратился к запретной магии, убить. Конечно, некоторые не переживали Истязания, и это всегда было грустно — видеть, как обрывают жизнь молодого мага, потому что тот не смог противостоять демону. Чародеи всегда ненавидели храмовников и Церковь за этот экзамен. Но если маг не мог справиться с демоном там, в Тени, то и здесь представлял бы опасность для окружающих. Разве нет? Уж лучше быть усмирённым, чем одержимым. Каллен никогда не видел одержимых. Говорят, это форменное уродство.

Когда всё началось, в коридорах почти никого не было. Большинство магов и храмовников собралось на последних этажах. Услышав крики, Каллен бросился наверх. По стенам грохотало; кажется, запахло дымом. Другие храмовники и маги, которые не участвовали в собрании, высунулись из своих комнат. Внезапно дверь на следующую лестницу кто-то вышиб, из проёма побежали люди и что-то кричали. Каллен увидел рыцаря-капитана Калдера, на мече которого алела кровь. Он призывал запереть все двери наверх, а магов в их комнатах.

Что они натворили?

— Резерфорд! — окликнул его рыцарь-капитан. — Найди других храмовников и живо вниз! Я поищу командора.

Больше Каллен его не видел. Хаос распространялся этаж за этажом куда быстрее, чем молодой храмовник мог уследить. Он не сразу понял, когда коридоры наполнились странными существами. Они атаковали и магов, и храмовников. И те, и другие пытались защититься, но нападение было неожиданным, и они проигрывали. Каллен сам едва успел укрыться щитом, когда какой-то демон дыхнул на него огнём, точно дракон. Его спасла Эннлайс. Они вместе отыскали Бевала и Фэрриса.

Фэррис был на собрании и рассказал, что маг по имени Ульдред обезумел и впустил в мир целую свору демонов и призраков, которые тут же принялись всех атаковать и вселяться в самых слабых из магов. Первый Чародей велел увести всех из зала собраний, а сам вместе с несколькими магами остался там прикрывать отход.

— А тот безумец Ульдред просто смотрел на это и хохотал. Кажется, в него самого вселилось нечто, — сетовал тогда Фэррис. — Мы вообще не должны были допустить этого собрания.

Несколько одержимых и призраков тогда напали на них, и четверо храмовников забаррикадировалась в небольшой келье. Когда они собрались с силами и с именем Создателя на устах предприняли попытку и прорвали осаду, в коридорах уже никого не осталось, и только жуткие до дрожи крики отдавались по стенам дальним эхом. Свет погас, и без того полумрачная башня погрузилась в темноту. Только тусклое дневное свечение слабо лилось через витражи под потолком. Храмовники хотели спуститься вниз и найти рыцаря-командора и капитана, когда поняли, что все двери заперты. Их оставили в темноте наедине с одержимыми и духами.

— Грегор не мог допустить, чтобы эта зараза выбралась из башни, — кивнула Эннлайс и посмотрела на товарищей. — У нас два пути: спрятаться и ждать помощи, которой, скорее всего, не будет, и демоны найдут нас раньше, или пробиться наверх и убить этого ублюдка Ульдреда, который посмел такое сотворить.

— Ульдред не был один. На его сторону встали другие маги, — заметил Фэррис. — Будет нелегко.

— Даже Первый Чародей? — удивился Бевал, но Фэррис покачал головой.

— Я сам видел, как Ирвинг метнул в голову Ульдреда заклинание. Правда тот увернулся.

— Кто знает, что Ульдред сделал с остальными магами и храмовниками, которые не успели уйти, — стиснула зубы Эннлайс.

— Если объединимся с ними, то сможем прорваться, — сказал Каллен.

Так они и крались по коридорам. Некоторые группы одержимых и восставших призраков они не трогали, чтобы не тратить время, и запечатывали проходы всем, чем могли, хотя бы пока. Им было не по себе оставлять за спиной врагов, но храмовники решили: их задача — Ульдред. Дороги назад не было, только вперёд.

Когда они добрались до предпоследнего этажа, то все были измотаны и не только физически. По пути они находили тела своих товарищей. Один из них внезапно поднялся и напал на них — демоны могли вселяться не только в магов. Эннлайс отрубила ему голову.

Ещё немного.

— Ульдред, должно быть, в комнате Истязаний.

— Ты слышишь эти крики? Мне не по себе. Там как будто кого-то живьём режут, — поёжился Бевал.

— Кроме нас, больше некому его победить, — севшим голосом сказал Каллен.

Он столько раз за сегодня применял способности храмовника, что истощил весь запас лириума, и теперь от усталости даже щит и меч держал с трудом. Каллен был измотан, как и все, но едва они сделали шаг в сторону последней лестницы, как его тело сковала мощная сила. Каллен отчаянно боролся с ней всей оставшейся волей. Он успел увидеть, как руки и шея Бевала выворачиваются под неестественными углами, из носа течёт кровь, а глаза остекленели. Он слышал душераздирающий крик Эннлайс, видел, как она схватилась за голову и вопила это прекратить. Видел, как Фэррис попытался рассеять чудовищную магию, но у него не вышло, кровь из его собственных ран начала вскипать и пузыриться, а потом он рухнул на пол, как подкошенный, и после страшных судорог затих. Больше Каллен не видел ничего. В его разум будто вторглось нечто чужеродное и вызвало в голове жуткий взрыв, бороться с которым Каллен был уже не в силах.

* * *

Темнота и тишина. Даже свист ветра перестал быть слышен. Мрачные коридоры башни, которые ранее представлялись кишащими демонами, тёмными духами и одержимыми, были безмолвны, как склеп. Мерцающие огоньки на магических посохах выглядели, как две бледные луны в темноте, а шаги нескольких человек, заглушаемые плотными коврами, казались слишком громкими для этой тишины.

Элисса боялась, что враг услышит или увидит их прежде, чем они будут готовы. Изначальный план провалился. Она рассчитывала проскользнуть мимо одержимых и быстро найти тех, кто им нужен, а теперь они крались по тёмным коридорам и открывали каждую дверь, чтобы найти всех одержимых и демонов и перебить их. Только так они обеспечат безопасность тех, кто остался позади, и найдут выживших.

— Если кто-то вообще мог уцелеть, — прокомментировала Морриган, и Элисса внутренне с ней согласилась.

В походе против Мора они не продвинулись за столько времени ни на шаг. Некоторые из спутников с упрёком напоминали об этом Элиссе каждый день, словно она могла забыть. Не забывала ни на миг. Не позволяла себе расслабиться. Всё, что они пытались сделать с самого Остагара, всё чаще казалось ей безысходным, словно сам Создатель решил отдать свой мир на уничтожение Мору.

Как только Кусланд приняла эту мысль, ей стало намного легче. Когда нечего терять, идти на смерть проще, но терять было что. Все люди, которым она пообещала помощь, которые ждут спасения, она не могла их предать. Может, у неё и не осталось надежды, но чаяния других связаны с её целью, и она не имеет права пасть до срока.

«Не молись о том, чтобы это сделал кто-то другой. Это твой долг, и он не даст тебе покоя»

Элисса почувствовала, как груз ответственности снова сдавил плечи, а рука крепче сжала меч.

Сначала они осторожно открывали каждую дверь, притаившись по обеим от неё сторонам. Несколько раз в комнатах оказывались слабые демоны. Некоторые выглядели как капли лавы, другие напоминали безобразные сгустки с единственным светящимся глазом, но никто из них не владел какой-либо опасной магией. Мечи и стрелы вкупе с сильными заклинаниями позволяли отряду не бояться демонов-одиночек.

Элисса даже поверила, что она переоценила уровень опасности, сравнивая её с тем, что натворил один единственный демон в Редклифе, и скомандовала отряду разбиться на две группы. Теперь они открывали по две двери и сражались двумя группами, чтобы ускорить продвижение. С каждым часом опасность для Редклифа росла, а подкрепление храмовников и Право Уничтожения всё ближе.

Винн рассказала, что после битвы при Остагаре, она некоторое время залечивала раны, а вот чародей Ульдред сразу отправился в Круг. По возвращении Винн обнаружила, что Ульдред почти убедил магов поддержать в борьбе за престол Логэйна, их удерживало только здравомыслие Ирвинга и нескольких старших чародеев и страх перед храмовниками.

Винн тут же поведала всем о преступлениях Логэйна, и позиция большинства магов пошатнулась. Становиться на сторону убийцы, по вине которого погибло столько людей, и разделить его преступления, они не желали. Отчасти это было вызвано побуждениями совести, отчасти тем, что магов и так считали опасными. Если они вмешаются в политику на стороне разрушения, храмовники и Церковь не преминут этим воспользоваться. Однако Ульдред говорил убедительно. Был назначен совет… на котором всё и началось.

— Сначала я услышала из зала собраний крики и шум, потом увидела, как за чародеем гнался тёмный призрак. Все бежали, в коридоры врывались демоны. Тогда-то я и увидела впервые, как маг превращается в одержимого, — говорила Винн. — Сначала его тело свело судорогой, потом оно начало надуваться и взбухло отвратительным горбом на спине. Кожу будто поразила болезнь, кисти рук превратились в когти, ужасные наросты закрыли часть его лица, — чародейка провела ладонью по светящемуся навершию посоха, словно смахнула невидимую пыль. — В нём уже нельзя было признать человека — лишь бледную тень его прежнего.

— Коннор выглядел нормально, — задумалась Элисса.

— Вероятно, дело в том, что он добровольно отдал себя демону. Когда демон вселяется насильно, тело мага изменяется до неузнаваемости. Демон поглощает его разум и уничтожает, и самый верный способ оборвать его страдания — смерть. Коннора же пока спасти можно.

Элисса облегчённо кивнула, хотя и подивилась, с каким спокойствием Винн говорит об убийстве своих бывших коллег. Вероятно, все они уже и впрямь мертвы, остались только демоны, паразитирующие на их телах.

— Я не знаю, что именно произошло в зале собраний, — продолжила пожилая чародейка. — Когда я направилась туда, из дверей выскочил Ирвинг. Он велел мне найти самых младших учеников и укрыть их в безопасном месте, а сам побежал обратно наверх. Больше я его не видела.

— Получается, если мы не найдём Первого Чародея, Грегор не выпустит нас, а уничтожит вместе с башней?

— Грегору придётся открыть дверь и войти, чтобы сделать своё дело. Правда, боюсь, войдёт он уже с Правом Уничтожения, и то, что мы выжили, не будет иметь никакого значения.

— Я не позволю ему перебить всех. Есть же невиновные маги.

— И что ты сделаешь? — улыбнулась чародейка. — Встанешь между храмовниками и магами? Тогда они и тебя убьют, и не думай, что в этом случае тебя защитит звание Серого Стража. Когда дело касается магии, Церковь категорична.

Элиссе в очередной раз напомнили, что у неё более нет никакой власти. Раньше она была дочерью тэйрна и по праву рождения могла вершить судьбы. Проявлять твёрдость, где необходимо, и, где возможно, милосердие. Всё это до сих пор осталось с ней, но прав на это уже не было.

— Церковь не всегда поступает справедливо. В ней служат обычные люди, и они могут ошибаться.

— Интересно слышать такое от не мага, — заметила Винн и устремила взгляд вперёд. — Однако то, что происходит сейчас в башне, напротив доказывает, насколько мы, маги, можем быть опасны даже для самих себя. Потому храмовники выполняют трудную, но необходимую работу. Сомнения и размышления для них могут обойтись смертями других людей. Увы, благие намерения способны решить далеко не всё.

— Значит, вы считаете, что в мире магии есть место только «чёрному» и «белому»? Я вдруг подумала, что Стражи не зря зовут себя Серыми, — задумалась, наклонив голову, Элисса.

— Интересное замечание… и можешь обращаться ко мне проще? А то я чувствую себя древней старухой, — рассмеялась Винн.

Элисса поспешила извиниться, чем ещё больше позабавила чародейку. Кусланд поняла, что Винн посчитала её наивной. Элисса не была глупой, но то, что она понимала необходимость жертв, ещё не значило, что она готова их принять. Элисса не была святой. Она старалась спасти всех, потому что была слишком слабой для жертв.

Нельзя вести войну и оставаться чистой, — твердил ей внутренний голос.

Может, Логэйн именно так и думал,  — парировала Элисса в ответ.

Длинные коридоры башни привели их в огромную библиотеку. Ряды высоких стеллажей делали её похожей на лабиринт.

— Книги… книги… это им маги посвящают всё своё время? — оглядывалась по сторонам Морриган, когда Чейз вдруг упёрся лапами в пол, как для прыжка, и зарычал.

Из-за угла на них бросилось уродливое существо. Некогда оно, несомненно, было человеком, обрывки мантии ещё свисали с его плеча, но тело исказилось так, словно существо использовало человеческую кожу как одежду, а взгляд был таким пустым. Рука Элиссы дрогнула от его вида, она успела только увернуться от яркой магической вспышки и зайти за книжный шкаф позади него.

Два других одержимых и три духа, бывшие неподалёку, тотчас её заметили и устремились к ней. Элисса толкнула плечом самый низкий и податливый стеллаж и сбросила его перед ними, поднимая пыль. Затем воспользовалась их замешательством и зашла врагам за спину. Клинок проткнул плоть одного из чудовищ, оно заревело и в предсмертной агонии успело царапнуть противницу по щеке. Та отскочила и приготовилась к новой схватке, товарищи пришли ей на помощь. Стрелы Лелианы, тяжёлые удары Стэна и Стражей, а также заклинания магов позволили отряду зачистить библиотечный зал без серьёзных ран.

Элисса стянула с руки перчатку и, поморщившись, потрогала порез на щеке.

— Больно? Дай взглянуть, — мягко предложила Винн и протянула к её лицу ладонь.

Элисса рефлекторно отпрянула, но рука Винн засветилась тёплым мерцанием, а жгучее покалывание со щеки исчезло. Девушка снова потрогала место пореза — он затянулся — и воззрилась на чародейку.

— Винн, ты целитель?

— Да, и очень неплохой, должна заметить, — удовлетворённо улыбнулась та.

— Спасибо, — тихо сказала Элисса. — Очень хорошо, что ты с нами!

Радость на лице девушки была такой искренней, что Винн удивлённо моргнула. Наличие в группе целителя, когда отряд пробирается по башне, кишащей демонами, показалось Элиссе после всех неприятностей невероятной удачей. Однако видя испарину на седых висках, Кусланд осеклась.

— Винн, а ты сама справишься? Петра говорила, что ты ранее сражалась с сильным демоном, — обеспокоенно заметила она.

Чародейка вздохнула.

— Временами я выбивалась из сил, но приходилось держаться, — и тут же с задором добавила — Но не волнуйся! Во мне ещё сохранился боевой дух. В крайнем случае, я могу перекинуть наших врагов через колено и хорошенько их отшлёпать.

Элисса смотрела на Винн большими глазами. Тело и мудрость пожилой женщины и юношеская энергия, льющаяся из глаз и в голосе, соединялись в чародейке во что-то поистине удивительное. Её юмор совсем не был похож на то, как обычно пытался шутить Алистер. Весь свой смех и шутки Винн направляла на саму себя.

Элисса объявила отдых на три минуты, чтобы все могли отдышаться после изнурительного боя. Она попросила Винн не перенапрягаться и сказать, если вдруг та почувствует себя плохо, чем только снова заработала её снисходительную улыбку. Смутившись, Кусланд отошла в сторону и подозвала Чейза, проверяя, не ранен ли он. Лелиана шепнула удивлённой чародейке, что их командир всегда такая, и рассказала про случай, когда Алистеру переломало кости. На что Винн только улыбнулась тонкими губами и ещё раз внимательно оглядела Элиссу.

Морриган расхаживала меж полок и с любопытством осматривала книжное богатство. Иногда она вынимала какой-нибудь толстый фолиант, быстро его пролистывала и аккуратно ставила обратно, словно соблюдая порядок, несмотря на то, что в библиотеке царил хаос. Книги и вырванные куски страниц усеяли пол, как осенние листья. На месте смерти одержимых пол почернел, а обложки ближайших книг обуглились.

Чейз откуда-то принёс в зубах увесистый том и запрыгал вокруг Морриган, виляя коротким хвостиком, точно бесконечно рад ей помочь.

— Нет, тупая псина. «Сборник болотных трав» мне не нужен. Я их и так все знаю, — проворчала колдунья.

— Ты что-то ищешь? — Элисса едва не запнулась о валявшуюся книгу.

— У матушки как-то один докучливый охотник-храмовник отобрал гримуар, — ответила Морриган, не отрываясь от разглядывания книг. — Это было ещё до моего рождения — давно, а Флемет злится до сих пор. Коль у магов Круга здесь такой бедлам, то не грех и добыть его, если он осел у них.

— Ты поэтому сюда стремилась?

— Из любопытства тоже, но, да, найти его хочу.

Элисса оглядела беспорядок.

— Как ты собираешься его искать? Нам некогда прочёсывать библиотеку.

— Он не здесь. Наверняка в надёжном месте где-то под замкóм. Флемет — легендарная колдунья, её боятся, но её заклятья магам интересны, однако бесполезны те для них. Их… по-другому учат, а вот я у матушки училась. Охранные заклятья снять смогу и язык расшифровать сумею, и сильнее стану, коль книгу здесь найду. А если её здесь нет, так пусть. Не больно-то хотелось. Поможешь?

— Специально искать не буду, — честно ответила Элисса. — Но если увижу, скажу.

— Переплёт у него кожаный, на нём знак иссохшего древа. Коль удача к нам придёт, он здесь, и, изучив его, я знания обрету, что лучше помогать тебе позволят. Чем не цена?

— Я не спрашивала про цену, — глухо отозвалась Элисса и объявила окончание отдыха.

* * *

Каллен очнулся в темноте. По крайней мере, ему так сначала показалось. Зрение понемногу восстанавливалось, и он понял, что всё ещё находится в башне и лежит на спине на холодном полу. Каллен попытался перевернуться на бок, голова болела, а пространство вокруг было странно размыто, точно за мутным стеклом, но он узнал эту комнату. Маленькая приёмная перед последней лестницей наверх. Там дальше находилась лишь комната для Истязаний, в которой Каллен раньше бывал несколько раз. Они шли туда.

Бевал, Фэррис, Эннлайс!

Каллен резко вскочил, кинулся вперёд и ударился лбом о невидимую преграду. Он растерянно потёр ушиб, не понимая его причины, и снова сделал шаг вперёд. Не вышло. Каллен ощупал руками пространство впереди, а оно было твёрдым, не пускало. Сзади, справа, слева — то же самое. Слух уловил монотонное гудение, а привыкшие к полутьме глаза различили полупрозрачную стену. Он в ловушке.

Каллен неистово забил руками по клетке, но она не поддавалась. Попытался рассеять магию — ничего не вышло. Напротив, казалось, что узкое круглое пространство стало ещё теснее, мешало дышать, думать, двигаться. Каллен позвал вслух своих товарищей, но никто не откликнулся, лишь дикие крики вырвались из-за двери, ведущей в зал Истязаний. Храмовник вздрогнул и внутренне сжался. Снова позвал друзей уже тише, надавил плечом на барьер, но без толку.

Из соседней комнаты, мерзко шипя, проскользили несколько призраков и низших демонов. Каллен резко потянулся к поясу, но меча при нём не оказалось. Призраки явно заметили его и начали тыкаться в невидимую преграду. Не в силах пройти они плотно обступили тесную клетку, продолжая царапать её когтями, словно могли дотянуться до своей добычи.

Бевал, Фэррис, Эннлайс…

Кто-то наверху продолжал надрывать горло, точно его резали. Каллен в панике закрыл уши, опустился на одно колено и начал быстро читать молитву. Едва он произнёс последнее слово, как призраки вокруг ощетинились и повернули головы на дверь в соседнюю комнату. Они среагировали вовсе не на молитву, а на человека, стоящего там, женщину. Она подошла к клетке и встала перед Калленом, духи вокруг не смели на неё напасть. На миг у храмовника зародилась надежда, что она выпустит его, она скажет, где его друзья.

Женщина смотрела на него, стоящего на коленях, сверху вниз, и во взгляде её не было ни капли теплоты и человечности. Только холод. Заглянув в эти глаза, Каллен ужаснулся.

— Кто ты? — он её не знал. — Где мои товарищи?

Женщина засмеялась сладко-ядовитым смехом и в тот же миг превратилась в демоницу.

— Я покажу тебе, — соблазнительно шепнула она.

Образы друзей заполнили разум Каллена. Они с ним разговаривали, звали его пойти с ними. Когда храмовник замешкался, не зная, что ответить, их тела вдруг выгнулись, как лук, и задёргались в судорогах. Каллен в ужасе отпрянул. Шея Бевала неестественно согнулась, кости затрещали, кровь Эннлайс вырвалась из её рта, потекла из глаз, а Фэррис корчился на полу, как марионетка с оборванными нитями. Его кровь вздувалась и мучила Фэрриса, точно превратилась в яд. Он страдал. Они страдали.

Они умерли. Все погибли. Их больше нет.

— Хватит! — вскричал Каллен, и видение исчезло.

Перед ним стояла женщина — его мать. Он дома, с семьёй. Мать с нежностью протягивала к нему руки, шептала успокаивающие слова, уговаривала не плакать. Каллен изо всех сил потянулся к этим рукам, но лишь в замешательстве наткнулся на барьер.

Женщина издевательски рассмеялась. Заботливое лицо исказила гримаса насмешки.

— Хочешь посмотреть ещё? — шепнул тот же ядовитый голос.

Снова Бевал умирает. Эннлайс кричит. Близко? Далеко. В зале Истязаний? Нет. Рядом. Фэррис падает. Всё исчезает.

— Миа?

На Каллена обеспокоенно смотрела его старшая сестра.

— Каллен…

— Нет… нет! Уходи! — вскричал он.

— Каллен, зачем ты мучаешь себя? — жалостливо спросила женщина голосом Мии. — Открой дверь. Впусти меня, и всё закончится.

Уходи, демон!

Каллен зажмурился и снова торопливо начал читать молитву:

— «Создатель, хоть меня окружает тьма, я пребуду в свете…»

Вкрадчивый голос продолжал нараспев звучать в голове:

— Ты не любишь меня, Каллен? Почему ты отталкиваешь меня?

— «…я вынесу бурю. Я выстою. То, что создал Ты, не в силах никто сокрушить»[1]

— Ты хочешь посмотреть ещё раз? Ты не сдашься?

Бевал! Фэррис! Эннлайс!

* * *

В надёжно закрытую дверь кто-то скрёбся. По коридору снаружи разносились множественные шаги, раздавались шипение, вой и скрежетание. Элисса прижалась к стене рядом с дверью, держа наготове меч. Капля крови текла из-под её рукава, исчезая под кожаной перчаткой. Мабари принюхивался к её ранам и беспокойно поскуливал.

— Всё нормально, Чейз. Царапина, — успокоила она пса, позволив себе отвлечься на пару мгновений от двери и ласково потрепать его меж ушей.

Мабари от удовольствия высунул язык. Его прежде гладкая шерсть свалялась и кое-где всё ещё пахла палёным, несмотря на то, что Морриган охладила места ожогов.

— Кто нормально, а кто едва на ногах стоит, — прокомментировал Алистер, тяжело привалившись к стене, но тоже с мечом наготове.

— Тебе очень больно? — спросила Элисса, глядя на изнурённый вид Стража.

Способности храмовника требовали невероятной сосредоточенности и усилий, а Алистер применил их за сегодня бессчётное число раз. Он взглянул на сплошь исцарапанную и потрёпанную Элиссу. Её щёки алели от множества мелких порезов, а лёд всё ещё свисал сосульками с волос, с ресниц не сошёл иней. Она тоже, несмотря на слова, вовсе не была в порядке.

— А, нет. Это я так… взбодриться, — поспешил заверить он, — а то уж слишком зловещие звуки снаружи.

— Если бы те маги восстали со всеми способностями, вряд ли бы их остановила закрытая дверь, правильно? Скорее всего, они просто марионетки в руках того парящего ужаса.

— Разумно мыслишь. Только что-то подсказывает мне, что те маги были не единственными малефикарами. Откуда они вообще тут взялись в таком количестве? Круг ничего не напутал в обучении? — Алистер обернулся на Винн, которая в это время исцеляла рану Лелианы.

— Не всех магов крови можно распознать с виду, — пояснила чародейка. — Некоторые ухитряются постичь запретное искусство и годами это скрывать, а некоторые обращаются к нему в критический момент. Такой как этот. Возможно, если бы не Ульдред и не тот факт, что храмовники закрыли башню и ждут Право, здесь бы никогда не появилось столько магов крови и одержимых. Отчаянные обстоятельства порой вынуждают идти на отчаянные и неоправданные меры.

Элисса оказалась в замешательстве. Она думала, что их основные враги — демоны и одержимые, а выживших магов надо защитить. Некоторых они нашли — прячущихся и напуганных настолько, что они отказывались покидать свои убежища, пока тут бродит хоть один демон. Находили они и усмирённых, которые в своей холодной безмятежности просто не знали, куда им идти и что делать. Винн их всех отправляла на первый этаж к чародеям, что присматривали за детьми.

Были и другие маги. Они нападали на всех без разбора. Один чародей прокричал, что Ульдред обещал им свободу, чего никогда не дадут храмовники, и едва не убил Лелиану, которая целилась в него из лука. Алистер вовремя рассеял его заклинание, а подскочившая Элисса проткнула клинком.

Ульдред поднял мятеж, надеясь на поддержку Логэйна. Даже Стражам было трудно поверить, что их враг замешан и здесь. Однако то, что натворил Логэйн при Остагаре, запустило цепь очень плохих событий, которые грозили погубить весь Ферелден, и Элисса не могла ему этого простить.

Их последняя стычка с магами крови едва не закончилась плачевно и во многом из-за неё. Элисса слышала, как маги говорили об Ульдреде, осуждали «то, чем он стал», винили его в произошедшем. Одна женщина, на вид совсем молодая, почти плакала, вспоминая, скольких знакомых ей магов она убила из-за него, а ведь всего лишь хотела обрести свободу от храмовников. Элисса приняла решение с ними поговорить и вышла из засады, но слушать они не пожелали. Для малефикара в этом мире только один приговор, и они это знали, потому, даже не услышав просьбу о диалоге, в отчаянии создали своими заклинаниями огненную бурю.

Алистер был бессилен против сотворённого заклинания такой мощи. Морриган и Винн объединёнными усилиями сумели противопоставить огню лёд. Схватка двух стихий сотрясла стены и потолок большого зала, бывшего когда-то местной часовней и теперь едва не разваливавшегося на части. Когда лёд стал теснить потухающий огонь, Элисса бросилась в бушующую метель, чтобы добраться до магов, пока те не сотворили новое заклятье.

Ледяные осколки царапали ей лицо, а кровь застывала на поверхности ран. Было больно, однако метель уже затухала, так что идти можно. Один из магов не ожидал, что из снежной завесы на них кто-то выскочит, и тут же упал с рассечённой грудью. Второй только успел отшатнуться и неуклюже метнуть слабую молнию, от которой его противница увернулась. Он пал от стрелы, пущенной Лелианой, едва утихла метель.

Стэн сражался с женщиной-магом на противоположном конце зала. Ему помогал Алистер, рассеивая готовящиеся заклинания. Магесса вытянула вперёд руку и сжала её в кулак, отчего Алистер вдруг упал на колени и выронил меч, схватившись за запястье, словно оно готово взорваться на тысячу кусочков плоти. Тогда-то все и поняли, что перед ними малефикары. Стэн вовремя подскочил и огромным мечом почти разрубил противницу надвое.

Элисса сбивала щитом летящие в неё камни. Она на миг затаилась за опрокинутой статуей, чтобы сделать быстрый рывок к врагу, но это оказалось ошибкой. Получив нужную секунду малефикар, сотворил заклинание, и шум боя прорезали крики Элиссы. Её тело задёргалось в конвульсиях, а кровь будто закипала в венах и в противовес недавнему льду жгла её изнутри. Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Элисса рухнула на холодный пол, дрожа всем телом и чувствуя, как капли пота и крови с её лица капают на каменные осколки. Маг, что сотворил с ней такое, вопил и пытался сбросить со своей руки мабари. Даже огонь не сумел заставить пса отпустить врага. Чейз злобно зарычал от боли и сомкнул челюсти на хрупком человеческом запястье, окончательно его откусив. Истошные крики мага оборвали стрела Лелианы и пущенный Элиссой нож. Бой был окончен.

Вот, что могут маги крови, и это он ещё не взял под контроль ничей разум. Образ напуганного Йована совсем не складывался у Элиссы с тем, что она увидела здесь. На миг она даже испугалась того, что он может сделать в Редклифе, но тут же помотала головой. Она иногда вспоминала того мага, что помог им в Остагаре и погиб. Кажется, он был хорошим человеком.

Зло в людях, а не в их оружии.

— Все живы? — еле слышно спросила Кусланд и, шатаясь, поднялась на ноги.

— Живы, но не здоровы, — отозвался с другого конца зала Алистер, он выглядел настолько бледным, словно вот-вот упадёт.

— Вашедан![2] — выругался Стен, вынимая из плеча ледяные осколки, размером с нож.

Только Винн с Морриган смогли остаться невредимыми. Лелиану зацепило молнией, она прижимала руку к обожжённому левому боку, а стрел в колчане практически не осталось.

— Такое ощущение, что на меня уронили булыжник. Прямо вот сюда, — пожаловалась она.

Элисса, похлопав по боку довольного собой мабари, подняла свой нож и хромой походкой поплелась к остальным, когда услышала из проёма за спиной шипение и огненный треск.

Низшие демоны, привлечённые звуками схватки на этаже, уже стремились к месту предполагаемого пира и явно метили в магов. За ними почти парил над полом полусгнивший костлявый труп в обрывках робы старшего чародея. От него несло опасностью и вонью разлагающейся плоти. Он остановился в проёме, взмахнул руками, и недавно поверженные маги крови вдруг встали на ноги и, словно обезумевшие, пошли на Стражей и их спутников.

— Похоже, ещё один бой, — стиснула зубы Морриган.

— Бежим, — тихо проговорила Элисса, не сводя с действа глаз. — Скорее!

Все рванули с места и через другую дверь выбежали в коридор. О том, чтобы принять новый бой в нынешнем состоянии, не могло быть и речи.

— Сюда! — крикнула Винн, указывая на дверь в конце коридора.

Все вбежали туда, а Морриган на прощание запустила в бросившихся за ними противников цепной молнией. Винн захлопнула дверь, закрыла её на щеколду и возвела сияющий барьер наподобие того, что был на первом этаже. Сотрясший снаружи удар не пробил его защиту.

— Пока я держу барьер, мы в безопасности, — сказала чародейка.

— Старуха, здесь тупик! — демонстративно развела руками Морриган.

— Тут везде тупик, — спокойно ответила Винн. — Лестница на следующий этаж за той дверью, откуда пришёл враг.

— А так ли нам надо на следующий этаж? — проворчал Стэн и недвусмысленно посмотрел на Элиссу.

— Идти назад поздно, — вздохнула она. — Где мы?

Комната, в которой они оказались, напоминала чей-то в прошлом аккуратно обставленный кабинет. Большой стол, заваленный бумагами, стоял посередине, у каждой стены располагалось по книжному стеллажу и паре сундуков внушительного вида. На кафедре сбоку лежали листки с кляксами и опрокинутая чернильница. На полу валялись документы и пара канделябров с разбросанными свечами.

— Это кабинет Ирвинга, — пояснила Винн. — Ранее я надеялась, что мы найдём его здесь… хотя не стоило.

— Как долго ты продержишь барьер? — спросила Элисса.

— Столько, сколько понадобится, — улыбнулась чародейка, — Ха, сама себе удивляюсь.

Однако барьер, в конце концов, пришлось ослабить. Винн нужны были силы и сосредоточенность, чтобы вылечить соратников. Пока кто-то стоял у двери настороже, чародейка по очереди подзывала раненых и исцеляла. Хоть Винн и была умела, но даже магическое исцеление имело ограничения. Кровотечение останавливалось, но глубокие раны так просто не заживали, сломанные кости практически переставали болеть, но магия лишь ускоряла их заживление, и на окончательное выздоровление всё равно требовалось время. Алистер помнил, как тогда его несчастные рёбра всё ещё продолжали болеть после исцеления, но стойко делал вид, что он здоров как мабари. Сейчас же он был больше истощён, чем ранен. Всем требовался отдых.

Элисса попросила Винн продержать барьер хотя бы час, а всех остальных призвала как можно лучше отдохнуть. В кабинете не было окон, и свет давали лишь навершия пары посохов, но Элисса предполагала, что уже должно было стемнеть. Хотелось есть, но всю еду и походное снаряжение, они оставили внизу у храмовников, взяв лишь сумку с лекарствами. Все надеялись вернуться быстро, но не вышло. Впрочем, у Стэна откуда-то взялось за пазухой печенье, в чём он нехотя признался, когда у всех начали урчать животы, причём у Серых Стражей громче всех. Элисса никогда не видела, чтобы у Стэна водились деньги на покупку чего-либо, поэтому не стала уточнять, откуда или скорее у кого он добыл печенье. Она съела свою порцию в мгновение ока, даже не заметив, и пару секунд растерянно глядела на крошки на руках.

— Стэн, давай я исцелю твою рану, — предложила Винн.

Кунари всё это время держался особняком и близко не желал касаться магии.

— Раны — ничто по сравнению с вредом, который может нанести маг, — бесстрастно отозвался он и дёрнулся, как ужаленный, когда Винн протянула к его раненому плечу светящуюся руку.

— Я не причиню тебе вреда, — заверила чародейка.

— Я не боюсь вреда для себя.

— Тогда в чём же дело?

— Маг без оков, всё равно, что пламя. Оно стремится и себя само пожрать и поглотить всё окружающее.

— Не мог бы ты не говорить о магах «оно», — сдержанно отозвалась Винн и убрала руку.

И Алистер, и Элисса отказались от исцеления, чтобы поберечь силы чародейки. Вместо этого они глотнули по лечебному зелью, которое должно было заглушить боль. Пока Винн держала барьер, все могли расслабиться и отдохнуть хотя бы час. Один час. Им нужно найти Первого Чародея, чтобы уладить дела магов и храмовников, нужно заручиться их поддержкой против Мора… и их ждут в Редклифе.

Элисса прислушивалась к звукам снаружи. Там всё ещё раздавались шаги и рычание, кто-то скрёбся в дверь, иногда в неё что-то прилетало и рассыпалось, заставляя отряд вздрогнуть, но барьер держал. Элисса не сомневалась, что тот полуразложившийся колдующий труп всё ещё там, где-то рядом, ждёт.

— Тот одержимый, которого мы видели, — начала она, — почему он не похож на других?

— Вероятно, его захватил очень могущественный демон, — пояснила Винн. — До этого мы встречали одержимых низшими демонами — гнева и голода. Есть ещё демоны праздности, желания и гордыни. Они, в отличие от прочих, наиболее разумны и опасны. Правда, обычно они предпочитают не вселяться в своих жертв, а обманом вовлечь их в сделку. Такие соглашения не приносят человеку ничего хорошего.

— Так случилось с Коннором?

— Судя по твоим рассказам, да. Скорее всего, его стремление спасти отца привлекло к нему демона желания. Такой обычно принимает форму женщины и сулит тебе всё, что ты захочешь, в обмен на тело, в которое демон может вселиться.

— Жуть, — передёрнул плечами Алистер.

— А могут, конечно, и не тратить время на уговоры и иллюзии, а вселиться силой, — Винн посмотрела на дверь.

В какой-то момент Лелиана начала рассказывать истории, чтобы поднять отряду боевой дух. Элисса не слушала её. Она в очередной раз тяжело вздохнула и, сидя на полу, откинулась на сундук. Орнамент на крышке врезался ей в спину — круг, прерванный снизу — символ организации магов. Кусланд без энтузиазма открыла крышку сундука и просто водила пальцем по сложенным там предметам, на неё никто не смотрел. Коробочки, шкатулки, гусиные перья, пустые склянки и книги. Элисса провела рукой по украшенным золотом корешкам. Ни единой пылинки, значит Ирвинг часто их читал или же просто тщательно заботился о своих вещах.

Одна книга была завёрнута в тёмный бархат, из-под ткани выглядывал кожаный переплёт. В Элиссе вдруг взыграло детское любопытство, какое всегда пробуждалось в ней в библиотеке деда, и она развернула бархат. Это оказался тяжёлый фолиант с пожелтевшими страницами, они пахли старой кожей и вековой пылью. Ни единого слова Кусланд в книге не поняла, даже рисунки оказались ни на что не похожи. Девушка повертела бесполезную находку в руках и собиралась положить её обратно, когда увидела на обложке знак иссохшего дерева. Элисса мельком глянула на Морриган, та рассматривала книги и какие-то склянки подозрительного вида у противоположной стены. Кусланд снова посмотрела на книгу в своих руках.

Если это и впрямь принадлежит Флемет, а не Ирвингу, это же не воровство. К тому же я нашла её наугад. Что это, если не провидение?

Не зная, правильно ли она поступает, но, решившись, Элисса шёпотом позвала:

— Морриган…

Колдунья взяла в руки книгу и не поверила своим глазам. Она долго на неё смотрела, как ребёнок смотрит на долгожданную сладость, которую вот-вот съест. Это вызвало у Элиссы улыбку. Не дождавшись, когда Морриган очнётся от своей радости, Кусланд объявила окончание отдыха.

— Нужно идти. Все отдохнули?

— Давай не мешкать, — согласилась Лелиана, прервав свою историю.

— Пора попробовать сталь, — Алистер обнажил клинок.

Элисса кивнула.

— Винн, как ты?

— Я буду драться, если нужно, — улыбнулась чародейка.

— Нужно, — подтвердила Серый Страж.

Они с Алистером встали у дверей. Винн медленно сняла барьер и вместе с Морриган застыла напротив входа. Судя по звукам, снаружи явно кто-то был. Алистер кивнул в знак готовности, отодвинул щеколду и резко распахнул дверь. Поток морозного воздуха сорвался с магических посохов, мечи Стражей разбивали врагов, как стеклянные столбы. Стэн рубил замешкавшихся демонов, мабари рвал ходячие трупы на части, а стрелы Лелианы впивались в гниющую плоть одержимого.

* * *

Изольда продолжала ходить по залу из стороны в сторону, несмотря на очередное предложение Тегана присесть. Прежде всегда ухоженная и причёсанная женщина выглядела сейчас, будто не спала неделю, и ей не было до этого никакого дела. Солдаты патрулировали первый этаж и стены снаружи. Йован внимательно следил за магической печатью на двери на второй этаж. Пока оттуда не донеслось ни звука. Знает ли демон, что они делают, или нет, но он затаился.

— Почему они так долго? Может, у них не получилось? — в который раз вопрошала эрлесса.

— Успокойся, Изольда. Метаниями делу не поможешь, — Теган присел на подлокотник кресла. — Я уверен, Стражи делают, что могут. В конце концов, они спасают твоего сына, хотя и вовсе не обязаны помогать нам. Кроме того, Алистер обещал, что постарается.

При упоминании об Алистере Изольда остановилась и умыла ладонями лицо.

— Да, ты прав. Просто ожидание мучительно и… — они услышали за воротами замка шум и звуки борьбы. — Теган, что это?

Эрлесса задрожала всем телом. Теган резко поднялся с кресла и обнажил меч.

— Изольда, спрячься, — напряжённо велел он.

---

Примечания:

[1] Песнь Света: Испытания, 10 стих

[2] Кунарийское ругательство (не переводится)

https://pp.userapi.com/c855220/v855220154/248ea/1XjkgZtLsmM.jpg — Каллен Резерфорд (арт)