Чужой среди своих. Начало (джен)

Остролап сидел неподалеку от палатки целительницы. Сидел так все время с того момента, как Грозные воины вернулись с битвы. Он наотрез отказался от помощи Пепельной. Все племя знало, что, если их целительница что-то решила, она это сделает в любом случае. Это даже вошло в поговорку. Но теперь, судя по всему, эту поговорку придется поменять.

«Похоже, у нас появится новый кот, который еще решительней нашей любимой целительницы», — невесело усмехнулся Орляк.

Остролап отказался только потому, что ждал, пока поправится Орлячка.

— Остролап, тебе надо обработать раны, — Пепельная уже не кричала, не злилась, а почти умоляла.

— Они не смертельные, — твердо ответил тот.

— Остролап, пойми, Пепельная сделала все, что могла. Теперь Орлячка в лапах Звездного племени…

Но даже доводов глашатая не хватило, чтобы переубедить упрямого кота:

— Значит, пусть сделает еще что-нибудь. Пусть скажет мне, что делать. — Остролап упрямо смотрел в землю. — Я не позволю к себе прикоснуться, пока не буду уверен, что Орлячка поправится.

— Остролап, — голос Пестрой стал жестким. — Мы все ждем этого известия, но никто не отказался от помощи. Если ты не обработаешь раны, они загноятся. Как, скажи мне, ты будешь помогать племени, если сам ляжешь рядом с Орлячкой? Иди к Пепельной и перестань ерепениться.

— Это приказ? — очень тихо спросил он.

— Остролап, миленький, ну иди сюда, пожалуйста…

— Это приказ? — Остролап впился взглядом в глашатая.

— Да, Остролап, это приказ, — Пестрая ответила таким же твердым и колючим взглядом.

— Тогда это будет первый приказ, который я не выполню.

Орляк отчетливо увидел, что Пестрая не выдержала взгляд молодого черного воителя и отвернулась. А уходя, лишь бросила через плечо:

— Как знаешь.

И с этого момента он сидел напротив палатки и смотрел на Орлячку. И его нельзя было обвинить в бездействии — чуть Пепельная что-то просила у него, он тут же бросался это делать. В чем была причина такого поведения, Орляк не мог сказать, однако относился к этому решению с уважением. Главное, что он вылизал свои самые опасные раны, что не даст им загноиться какое-то время.

Орляк сам не находил себе места от беспокойства за сестру, но старался сохранять спокойствие. Да и что говорить, все племя было примерно в этом же состоянии.

«Только мы забыли об этом кошмаре, и вот опять… Надо заканчивать с бессмысленным кровопролитием. Ради чего это все? Что мы или они хотят доказать или получить?»

Такие мысли мучили Орляка с того самого момента, когда прошел первый шок от того, какой он нашел сестру. Вся ее прекрасная шерсть покрылась кровью, которая ручейками вытекала из самых разнообразных мест. Орляк далеко не сразу смог отличить, где шерсть, а где мясо.

Помощник глашатая мотнул головой, отгоняя ужасную картину. Вместо этого он оглядел поляну, на которой собралось практически все племя. Все Грозные коты волновались за тяжелораненую Орлячку. Предводитель, сгорбившись, сидел на скале вместе со своим глашатаем, которая ненавязчиво прижалась к нему. В племени давно ходили слухи о связи Пестрой с Грозой Звезд, поэтому в их сторону не было косых взглядов.

На поляне царила практически полная тишина. Ее нарушали только негромкие голоса переговаривающихся между собой котов, которые больше походили на шепот. Все ждали решения целительницы.

Гроза Звезд выпрямился и устремил мутный взор на племя:

— Слушайте меня, мои коты, — начал он, немного запинаясь, но с каждым словом обретая присущую ему уверенность. — Сейчас все мы переживаем за здоровье нашей Орлячки, но вы должны знать, что произошло. На нашу с вами соплеменницу, мать двоих котят, напали три воина племени Теней!

По племени прошелся очень гневный шепот.

— И ее растерзали бы, — продолжил предводитель, — если бы не Остролап. Он первым заметил это и бросился на помощь. Он убил двоих нападавших, а третьего сильно покалечил.

Гроза Звезд обвел взглядом присутствующих. Теперь Орляк уверенно мог сказать, что собралось все племя. И практически все взоры были направлены на Остролапа. Однако молодой воин никак не отреагировал на это, продолжая смотреть в сторону палатки Пепельной.

— Я еще вчера принял решение, — Гроза Звезд сглотнул, как будто собираясь с мыслями. — И сейчас…

Его речь прервала Пепельная, которая выскочила из своей палатки как ошпаренная. Вид у нее был не самый лучший: растрепанная серая шерсть, безумный взгляд, резкие движения. Но через мгновение, когда Орляк присмотрелся, он увидел в глазах целительницы то, чего боялся больше всего на свете.

— Нет… — горестно выдохнул предводитель.

— Орлячка… — начал одновременно с Грозой Звезд Остролап.

— Орлячка отправилась в Звездное племя, — глухо сказала Пепельная.

И Орляк заплакал. Впервые за долгое время он увидел свои слезы. И он не смог бы их сдержать, даже если захотел бы. Но он и не пытался. Но и через пелену, застилавшей ему глаза, он увидел, как подкосились лапы у Грозы Звезд. Через пелену, застилавшую ему уши, он услышал вой Остролапа и других соплеменников. И когда среди их воя он услышал два тоненьких, но уже окрепших голоска, у него совсем сжалось сердце.

* * *

Несмотря на горе, царившее в племени, предводитель все же решил закончить свою речь. Не сразу, конечно. Перед тем, как он снова оказался на скале, прошло достаточно много времени, и уже были сумерки, но, тем не менее, Гроза Звезд стоял на скале и хотел сказать что-то важное.

Ему не надо было собирать своих котов, потому что все племя столпилось около тела Орлячки, которое аккуратно вынесли на центр поляны и готовили к погребению. И одно лишь появление предводителя заставило котов устремить на него взоры.

— Наше племя переживает очень сильную утрату, — голос предводителя был тихим, а в его позе читалась рано пришедшая старость. — Наше племя скорбит в связи с этим. Но вы лучше меня понимаете, что племя живет и будет жить несмотря ни на что. Я не смог огласить свое решение, но не хочу тянуть с ним. Я хочу объявить о нем, чтобы дух Орлячки, дух матери слышал о нем и принял, — голос предводителя несколько раз сорвался. Он откашлялся и продолжил: — Сегодня я посвящу двух котят в оруженосцы. — Племя одобрительно зашелестело. — Котята, идите сюда.

Шустренький и Листик, прижимаясь друг к другу, вышли вперед и одновременно подняли головы на предводителя.

— Сегодня в ваши сердца пришло немыслимое горе, — тепло сказал двум котятам предводитель, — и вашу мать вам никто не заменит. Однако ваши наставники будут для вас как семья и научат всему, что знают сами. Я знаю, вы сильные, и со всем справитесь.

Гроза Звезд ласково оглядел братьев, а после посмотрел на племя. Его голос приобрел характерный для предводителя тон.

— Перед лицом Звездного племени, перед духом Орлячки я произвожу этих котят в оруженосцы и даю им новые имена! Шустренький, отныне ты будешь зваться Шустрик. Листик, ты будешь Листком.

— Листок! Шустрик! — наперебой поздравляли новых оруженосцев соплеменники.

— Листок, твоим наставником будет Грозный. Грозный — один из лучших воителей племени, и я уверен, он научит тебя всему, что знает.

— Грозный! Листок!

— Шустрик, твоим наставником, ко всеобщему, я думаю, удивлению я назначу Остролапа. Вы все видели, как он помог нашей Вспышке в обучении. Вы все знаете, как он проявляет себя в бою. И я считаю, что для энергичного Шустрика Остролап будет идеальным наставником.

Орляк сразу после назначения Остролапа посмотрел на Грозного. И не ошибся. Старший воин выглядел так, будто готов броситься на предводителя. Или на кого-то еще. Помощник глашатая знал свои обязанности и поспешил предотвратить скандал в зародыше. В прошлый раз он уже упустил момент, и повторяться у него не было никакого желания.

Орляк вырос прямо перед мордой Грозного и прорычал:

— Ты достаточно сказал в прошлый раз. Скажешь снова, и уже больше никогда не сможешь говорить.

— Это угроза? — глухо спросил Грозный и сделал шаг вперед, нависнув над Орляком.

— Умерла Орлячка, — перешел на шипение Орляк, — умерла моя сестра, твоя соплеменница. И я не позволю осквернять ее память скандалом. Предводитель сказал, что будет так, значит, так будет. Если он скажет, что Остролап будет глашатаем, он будет им. Если он скажет, что мы идем войной на Двуногих, мы пойдем на них войной. Если он скажет мне броситься в пасть барсука, я брошусь. И ты, мой дорогой друг, сделаешь то же самое!

Все это произошло в то время, пока предводитель объяснял свои резоны по поводу назначения Остролапа наставником. И сейчас как раз было время поздравить молодого наставника и его оруженосца. Поэтому, не дожидаясь ответа Грозного, Орляк развернулся, успев заметить ненавидящий взгляд белого воителя. Но ему не было до этого никакого дела.

— Остролап! Шустрик!

К радости помощника глашатая, молодого наставника поздравило почти все племя, а не некоторые коты. Сердца соплеменников, наверное, наконец-то начали оттаивать. И Орляк очень надеялся, что скоро к Остролапу будут относиться, как полагает относиться к уважаемым членам племени.

— Идите спать, — кивнул Гроза Звезд двум парам наставник-ученик, которые уже успели встать рядом. — Завтра вас ждет много работы. А нам, — Гроза Звезд снова помрачнел, — нужно похоронить нашу Орлячку.

— Но мы тоже хотим попрощаться с мамой! — грустно сказал Шустрик.

— Да, мы тоже пойдем с вами, — тоном, не терпящим возражений, пискнул Листок.

— Не имею ничего против, — грустно улыбнулся Гроза Звезд.

* * *

— Трус! Ты просто жалкий трус!

Каждое слово, каждый выкрик Учителя сопровождался сильнейшими ударами, от которых почти не успевал уворачиваться окровавленный Остролап.

— Ты!!!

У одноглазого кота не нашлось слов. Вместо этого он провел стремительную серию ударов, два из которых его ученик пропустил. И теперь еле вставал с дурно пахнущей земли. Помимо ран, полученных в сражении с племенем Теней, на молодом воине появилось еще несколько глубоких кровоточащих царапин.

— Почему ты не убил последнего?! — задыхаясь от злости, спросил Учитель.

— Я не убиваю поверженных, — прохрипел Остролап.

— Расскажи об этом Дрозду, — ехидно предложил одноглазый кот.

— Он не валялся на земле, подобно червю, — молодой воин презрительно посмотрел на страшного кота. — Он не валялся на земле подобно тебе. И… — Остролап повысил голос, не позволив себя перебить. — Если бы я убивал тех, кого победил, ты бы не стоял сейчас передо мной.

— Ты, кажется, забыл, что я не могу умереть.

— Я видел страх в твоих глазах, — молодой воин приблизил свою морду почти вплотную к морде Учителя. — Я видел в них страх смерти. Так что перестань мне врать.

Зловонное дыхание опалило Остролапа.

— Мне надоело слушать тебя, жалкий кусок помета!

Учитель ударил своего ученика справа. Остролап даже не дернулся, лишь поморщился, когда изогнутые очень острые когти вырвали шерсть вместе с мясом из его щеки. Одноглазый кот не собирался останавливаться. Он решил наказать наглого ученика за дерзость. Поэтому следующий удар слева не заставил себя ждать.

Но и Остролап не собирался обзаводиться новым шрамом. Он ударил Учителя по лапе, которой тот немного замахнулся для удара, изменяя его направление. Из-за этого страшный одноглазый кот нелепо завалился на бок, а его лапа, которая должна была найти морду Остролапа, просвистела мимо цели. Учитель попытался быстро восстановить равновесие, но его ученик давно научился пользоваться такими вот заминками. Остролап очень быстро, подобно гадюке, подался вперед, и его челюсти намертво сомкнулись на глотке его противника. Учитель захрипел, попытался вывернуться. Но из такого захвата можно было вывернуться, лишь выдрав себе кадык.

— Готов проверить, бессмертный ты или нет?

Слова Остролапа было почти невозможно разобрать, но Учитель понял. Он предпринял еще две попытки освободиться, но, поняв, что быстро теряет силы, расслабился и обмяк. Остролап разомкнул челюсти и брезгливо сплюнул кровь противника. В этом месте даже кровь отдавала затхлостью.

— Убьешь меня, и твоя душа останется здесь, — голос Учителя был тихим, но его глаза горели диким огнем.

— Я любопытен и готов попробовать.

Остролап сделал шаг навстречу лежащего на земле Учителя. Тот вскинул лапы, готовясь отразить атаку. Однако этот жест был скорее жестом отчаяния, чем силы.

— Ты жив лишь потому, что мне нужны твои знания и навыки, — продолжил Остролап. А потом, нехорошо прищурясь, добавил: — Были нужны.

— Ты не сможешь отсюда уйти, — усмехнулся одноглазый. — Ты добровольно ступил сюда, а твои лапы по плечи в крови. Ты никогда не уйдешь отсюда.

— Я, возможно, еще приду сюда, — Остролап сделал вид, что не услышал слов поверженного. — Но приду, когда захочу. Если ты меня еще раз вызовешь так, как вызывал всегда, я еще раз попробую твою мерзкую кровь на вкус.

Остролап сделал еще один шаг вперед, а Учитель машинально снова вскинул лапы. Молодой старший воитель презрительно усмехнулся:

— Надеюсь, ты понял намек.

И теперь Остролап увидел, наконец, именно то, чего жаждал увидеть почти с первого занятия в этом месте. Он увидел не мимолетный страх поражения, страх за жизнь или еще что-то. Он увидел в глазу Учителя самый настоящий липкий и очень неприятный ужас. Ужас кота, который понял, что его замысел вышел из-под контроля. Что его ученик вышел из-под контроля. И теперь он готов не только физически, но и морально уничтожить того, кто этому его научил. Остролап снова усмехнулся, развернулся и ушел.

* * *

— Великое Звездное племя!

Остролап только что проснулся. То ли из-за возгласа Вспышки, то ли из-за боли в израненном теле. В палатке старших воителей не хватало места на всех, поэтому Остролап и Ураган продолжали спать с обычными воинами.

— Остролап, ты весь в крови!

— Пустяки, — отмахнулся тот, — открылись во сне, наверное.

— Надо было вчера идти к Пепельной! А если раны загноятся?

— Перестань орать, как будто на наш лагерь напали барсуки! — недовольно сказала проснувшаяся от шума Углешерстка.

— Заткнись, — просто бросила Вспышка и снова обернулась к Остролапу. На этот раз от нее не укрылось, что кровь идет оттуда, откуда идти не должна. — Ты поранился во сне? У тебя не было такой раны на щеке. И на животе! Какой ужас!

— Вспышка, — устало попросил Остролап, — не надо так суетиться. Со мной все хорошо. Наверное, какой-нибудь шип попал в подстилку, вот я и поранился.

— Какой шип, у тебя клок шерсти выдран!

— Заставь замолчать свою подругу, или это сделаю я, — с угрозой прорычал Валун.

— Заткнись, лисий помет, — скривился Остролап. Потом повернулся к Вспышке, лизнул ее в лоб и еще раз сказал: — Все хорошо, Вспышка. Сейчас я пойду к Пепельной, она все обработает. А ты, насколько я знаю, можешь еще поспать.

Остролап выбрался из палатки. Солнца, еще не было видно, но, несмотря на раннее время, рассветный патруль, скорее всего, уже ушел. Остролап чувствовал себя двояко. С одной стороны у него болело и ныло все тело, он очень мало спал из-за похорон Орлячки. С другой — после этой ночи в Сумрачном лесу у него прибавилось уверенности. И настолько прибавилось, что если еще вчера он боялся начинать обучение Шустрика, то сегодня был готов не просто обучить его, но обучить так, чтобы он выиграл Испытание. Чтобы утереть нос самому Грозному. Остролап чувствовал, что ему это по силам.

— Привет, Пепельная! — жизнерадостно сказал Остролап, входя в палатку целительницы.

— А чего ночью не пришел? — недовольно ворча, осведомилась разбуженная Пепельная.

— У меня раны открылись во сне, — пожал плечами Остролап и поморщился от внезапной вспышки боли.

Как только Пепельная взглянула на Остролапа, весь ее ворчливый тон испарился, будто его и не было.

— Ты что, с лисой подрался?! — изумилась целительница. — Да на тебе живого места нет!

— Это только кажется, — с напускной уверенностью ответил он, — просто крови много.

— Так, ты пока вылижись, я пока приготовлю смесь, и паутину. Где-то у меня были… — целительница, что-то возбужденно бурча себе под нос, удалилась вглубь пещеры.

Несмотря на всяческие уговоры и доводы Остролап наотрез отказался провести в палатке Пепельной хотя бы день. Так же он отказался накладывать повязку, ограничившись лишь нанесением целебной мази на особо опасные раны.

— У меня нет времени на все это, — не терпящим возражений тоном сказал Остролап, — у меня сегодня первый день в роли наставника.

— Иди, иди, учитель, — усмехнулась Пепельная.

Остролапа слегка передернуло от слова «учитель», но продолжать разговор с целительницей у него не было никакого желания. Поэтому он поспешил к палатке оруженосцев, где все еще спали братья.

— Шустрик, — прошептал молодой наставник, заглядывая в палатку. — Шустрик!

— А? Что? Уже пора?

— Сегодня твой первый учебный день, — бодрым шепотом отозвался Остролап, — хватит бока отлеживать.

— Уже бегу!

Остролап дал время Шустрику привести себя в порядок, после чего они направились к куче с добычей.

— Разве мы не будем охотиться? — спросил оруженосец, с неприязнью глядя на кучу со вчерашней добычей.

— Не сегодня, — решил его наставник. — Сегодня мы начнем обучаться воинскому искусству.

— Мы? — не понял Шустрик.

— Я тебя буду обучать, — поправился Остролап.

Два кота выбрали себе по тушке, быстро прикончили завтрак и направились в лес.

— А разве мы не будем осматривать территорию?

— Я думаю, что лучше будет, если ты будешь изучать территорию в составе охотничьего или пограничного патруля.

— А если меня отправят куда-нибудь, а я не буду знать куда?

— Тебя не отправят никуда одного, — усмехнулся Остролап. — Ты везде будешь находиться со взрослыми котами, пока не узнаешь нашу территорию полностью. И уж поверь, у нас она слишком большая, чтобы запомнить ее за один раз.

— А почему ты не можешь учить меня и воинскому искусству и охоте? — не унимался коричнево-серый оруженосец.

— Потому что пока не надо это совмещать. Мне нравится, что ты такой любознательный, — после недолгой паузы признался Остролап. — Это хорошо.

— Почему? — немедленно среагировал Шустрик.

— Потому что чем больше ты будешь узнавать об окружающем мире, тем больше у тебя будет знаний. А знания — сила.

— А почему сила?

— А сейчас вопросы буду задавать я, — мягко, но с нажимом отвел от темы Остролап. — Расскажи мне, чему тебя учила мама.

Юркий Шустрик моментально притих и погрустнел. А после недолгой паузы начал:

— Мама мне говорила, что я должен соблюдать Воинский закон. И что должен защищать слабых. И что, когда я буду оруженосцем, должен буду слушаться своего учителя. А еще, что наш предводитель самый лучший, и его надо всегда слушать.

— Расскажи мне, что ты знаешь о Воинском законе.

Остролап плавно направил в нужное русло словесную реку неугомонного оруженосца. Своего оруженосца. Молодой воин до сих пор не верил в это. Еще недавно ученик — уже учитель.

— Воинский закон запрещает убивать, — очень серьезно ответил оруженосец.

— Не совсем так, — мотнул головой молодой наставник, — но пока будем считать так.

— Еще по Закону в ночь полнолуния, когда коты всех племен собираются на поляне Четырех деревьев, все драки запрещены, — Шустрик возбужденно округлил глаза. — А я скоро попаду на совет?

— А так хочется?

— Очень!

— На ближайший совет ты пойдешь, — обрадовал своего оруженосца наставник, — и тебя представят всем племенам.

— Вот здорово!

Шустрик запрыгал вокруг Остролапа, никак не справляясь с напором эмоций. Остролап усмехнулся: он все еще помнил себя в таком возрасте. К сожалению, ему портили все его «товарищи». Поэтому он не стал прерывать буйство своего подопечного, а просто пошел следом за ним, лишь изредка говоря, куда нужно свернуть.

— Вот мы и пришли, — сказал Остролап, первый выходя на небольшую полянку.

— А где мы?

— Тут недалеко граница с Речным племенем. Чуешь? — вместо ответа спросил Остролап.

— Я чувствую странный запах, — сморщив носик, доложил оруженосец. — Я помню, этот запах присутствовал во время битвы в лагере. Мы тогда сидели на Каменном карнизе вместе с Углешерсткой, и нам было очень страшно. Я видел, как ты сражался с этим гадким огромным котом! А потом пришли другие коты и почти сразу прогнали нападавших.

— Это было племя Ветра, — кивнул Остролап.

Глаза Шустрика снова преисполнились тоской.

— Мне об этом говорила мама.

Остролап тяжело вздохнул.

— Твоя мама была самой прекрасной кошкой во всем лесу.

— Правда?!

— Для тебя да. А еще для твоего брата, для дяди и Дождевика. Теперь твои родители вместе охотятся в Звездном племени.

— А когда я умру, я буду вместе с ними, и все будет как раньше.

От голоса маленького кота и от смысла его слов у Остролапа навернулись слезы.

Шустрик, увидев состояние наставника, осекся и со страхом посмотрел на него.

— Я сказал лишнего, да?

— Нет, Шустрик. Ты сказал все правильно. Просто я удивлен, что ты уже такой взрослый. Я помню тебя совсем маленьким. Ты, наверное, не помнишь, как я играл с тобой и братом…

— Ты вместе со Вспышкой, — кивнул оруженосец.

Остролап непонимающе уставился на него:

— А почему тогда ты забыл мое имя?

— Не знаю, — пожал плечами Шустрик. — У меня плохая память на имена.

Малыш рассмеялся, а у Остролапа потеплело на душе. Все-таки с котятами, по крайней мере, с одним, у него получилось восстановить контакт после смерти Дождевика.

— Запомни, мне ты можешь говорить абсолютно все, — заверил своего ученика Остролап. — И приятное и неприятное. Я же твой наставник. А наставник — это почти как отец.

— Почему…

Но молодой учитель не дал непоседе перебить себя.

— Меня обучал Дождевик. Он был самым лучшим глашатаем. И самым лучшим наставником.

Голос Остролапа сделался грустным, а глаза затуманились воспоминаниями.

— И самым лучшим отцом, — с грустью добавил оруженосец.

— Да. И он заменил мне и отца и мать. Ведь у меня не было ни того, ни того. И у него получилось это очень хорошо. Он обучал не так, как обучали другие, — Остролап стал плавно подводить тему их разговора к главному. — И я тебя буду обучать не так, как Грозный обучает Листка. Ты, наверное, не поймешь поначалу, почему отстаешь от своего брата. Но, поверь, со временем все встанет на свои места.

— Я тебе доверяю, — твердо сказал оруженосец.

— Спасибо. А теперь слушай, что мы будем делать. Из тебя вряд ли вырастет такая громадина, как из Валуна. Поэтому для тебя важна скорость. Она обеспечивается сильными натренированными мышцами и быстротой реакции. Поэтому мы с тобой начнем отрабатывать первым делом не удары, а увороты, — Остролап встал напротив своего ученика. — Сейчас я буду медленно бить тебе в голову, а ты должен будешь увернуться.

Шустрик кивнул в знак того, что все понял. Остролап, как и обещал, медленно прошелся лапой по воздуху. Но взял чуть повыше головы своего ученика. И не зря. Для Шустрика такая скорость стала быстрой, из-за чего он не успел среагировать. Лишь когда лапа наставника прочертила над его головой дугу, малыш отшатнулся.

— И вот ты лежишь на земле, — улыбнувшись, заключил Остролап.

— Почему это, — насупился оруженосец.

— Так, а вот это ты оставь, друг мой, — посерьезнел учитель. — Запомни раз и навсегда: твое обучение будет состоять из твоих ошибок. А ошибаться, уж поверь, ты будешь очень часто. Хотя нет, не очень часто, — Остролап лукаво посмотрел на своего подопечного. — Ты будешь ошибаться всегда. А моя задача — научить тебя видеть свои ошибки. Не научить избегать, а научить видеть. Понятно? Остальное ты сделаешь сам.

Шустрик кивнул и попытался стереть с мордочки обиженное выражение. Получилось не сразу.

— Давай еще раз.

На этот раз Шустрик был готов. И Остролап знал это, поэтому не стал брать выше. Но он сильно ослабил свой удар. Оруженосец отшатнулся от него, но слегка получил по носу.

— Ой! — от неожиданности вскрикнул Шустрик.

— Думаешь, от удара сбоку ты сможешь уйти вот так? — осведомился Остролап.

— А почему нет? — снова насупился Шустрик.

— Попробуем еще раз?

— Давай.

И снова легкое попадание по носу. И снова удивленный возглас.

— Еще раз? — уточнил Остролап.

— Я что-то делаю не так, — засопел оруженосец.

— Логично, что, если по тебе попадают, значит, ты что-то делаешь не так. Подумай и скажи, как будешь готов.

На этот раз оруженосец попытался отпрыгнуть вбок. Он получил по уху, но слабее, чем по носу. И только потом он догадался, что под такой удар надо нырять, уходить вниз, оставляя лапу противника где-то сверху. Так же Шустрик подметил, что в этом случае ему открываются беззащитные места, куда можно атаковать.

Удар, неудачный уворот. Снова удар, снова неудача. Попытка что-то придумать. Неудача. Недовольное сопение. Неудача. Попытка. Неудача. Еще попытка. Еще неудача.

— Пойми, Шустрик, ты должен понимать, видеть, куда идет удар, — в очередной раз терпеливо повторил молодой наставник чуть не плачущему оруженосцу. — Смотри.

Остролап очень медленно занес лапу для удара сверху.

— Как думаешь, из такого положения куда я могу ударить?

— Куда угодно! — прохныкал Шустрик.

— А теперь подумай, куда я ударить не могу.

Оруженосец мгновенно перестал кукситься и начал думать. И совсем скоро его мордочку озарила победная улыбка:

— Ты не можешь ударить влево от меня.

— Правильно, — похвалил учитель. Но Шустрик еще не закончил:

— Каждый раз надо думать не о том, куда ты можешь попасть. Надо думать, куда ты попасть не сможешь! И уходить в эту сторону.

Остролап просиял, а про себя усмехнулся и подумал: «Даже я не был таким смышленым». А Шустрик тем временем задумался.

— Надо только понять, как уйти так, чтобы меня не задели.

— Я буду очень медленно вести лапой, чтобы ты смог рассмотреть удар и подумать, — решил Остролап. — После этого будем отрабатывать уворот.

— Идет!

Уже давно взошло солнце, холодный ветер пробирался под шкуры, а они все тренировались. Наконец, оруженосец устал, а Остролап сходил на охоту, дав время отдохнуть. Охота получилась долгой — дичь никак не хотела вылезать из теплых норок.

Наставник вернулся, когда день уже миновал свою половину, и стремительно вечерело.

— Как я говорил, — начал Остролап, когда они вдвоем прикончили вкуснейшего дрозда, — в нашем случае важны две вещи.

— Скорость и реакция, — повторил Шустрик.

— Скорость зависит от крепости мышц. Я буду придумывать для тебя разные упражнения, чтобы ты мог укреплять свои мышцы. Я надеюсь, ты понимаешь, что этим надо заниматься тогда, когда мы с тобой уже позанимались?

— Почему? — осведомился сытый Шустрик.

— Потому что я показываю и отрабатываю с тобой увороты. Позже мы будем учиться контратаковать, нападать, обманывать и так далее. А для того, чтобы укреплять мышцы, я тебе не нужен.

— Теперь понял, — удовлетворенно кивнул оруженосец.

— Тогда вот тебе первое упражнение. Ты должен лазать по деревьям. Но! — Остролап сделал многозначительную паузу, заставляя своего ученика полностью обратиться в слух. — Залазить на ствол ты должен не выше, чем на лисий прыжок. Если меня нет рядом. Потому что если ты упадешь и покалечишься, тебе даже Пепельная вряд ли поможет. Понял меня?

— Понял, — кивнул оруженосец. — Я не хочу остаться калекой.

— Умное решение, — с улыбкой кивнул Остролап. — Тогда начинай. И думай о том, что это не просто лазание. Это укрепит твои мышцы и когти. Со временем ты увидишь изменения. А если ты уж очень недоверчивый, можешь спросить у Вспышки.

— Я доверяю тебе, — просто повторил Шустрик.

— Очень хорошо. Тогда приступай.

Остролап не ушел далеко, а затаился в кустах и наблюдал за первой самостоятельной тренировкой своего оруженосца. Он заставил его тренироваться в одиночестве не потому, что у него не было времени. Просто ему надо было привить своему ученику жажду тренироваться для себя, а не ради похвалы. Но и не подстраховать малыша Остролап не мог — мало ли что взбредет во взбалмошную голову молодого оруженосца.

Простояв так до самых сумерек, Остролап сделал вид, будто его не было рядом, и он просто пришел за своим оруженосцем.

— Пора в лагерь, — сообщил наставник. — Не нарушал свое слово?

— Нет, — запыхавшись, ответил Шустрик.

— Очень хорошо.

Остролап действительно был доволен своим учеником. И уже видел, что, если постараться, из Шустрика выйдет очень хороший воитель.

«Более того, — решил Остролап, — надо показать, что тянуться всегда есть куда. Я буду иногда тренироваться вместе с ним, чтобы показать, что, даже став воителем и даже наставником, я не прекращаю тренироваться. Тогда он будет тянуться ко мне и моим знаниям, а я направлю его в правильное русло».

Довольный собой и своим учеником Остролап вернулся вместе с Шустриком в лагерь. Пора было отдыхать. Завтра предстоял не менее сложный день, а значит, надо было отдохнуть и продумать, как лучше подойти к тренировкам Шустрика. Что добавить, что оставить, а что убрать?

И несмотря на очевидный для Остролапа успех, он понимал, что все еще впереди и скоро будет гораздо сложнее. Молодой воин слишком хорошо знал Грозного, чтобы надеяться на отсутствие неприятностей от него. И ко всему надо подготовить не только себя, но и своего подопечного.

«Впереди еще много, очень много работы».