Bringing failure (гет)

Сон казался невероятно тяжелым и долгим, он то сводил с ума своей бесконечностью, то ускорялся, не позволяя вникнуть в картинки и образы. Они сливались, забывались, вертелись в калейдоскопе, затем снова замедлялись, становились вязкими, тягучими, как смола... В этом сне отчётливо слышались странные звуки, то похожие на попытку радиоприемника поймать волну, то шипение, словно где-то совсем рядом копошилась сотня гремучих змей. Писк, треск, позвякивание, раздражающий шорох сотен тысяч крыльев летучих мышей, не менее громкий стрекот цикад и визг... Невыносимый визг покрышек на резком повороте... И среди всего этого гомона едва различался тихий, но настойчивый голос, он что-то говорил, но невозможно было разобрать слов: они терялись в какофонии звуков, отдалялись, приближались снова, смешивались, обрывались... Лишь одна фраза обрывками долетала до сознания, и лишь однажды её удалось понять целиком: "Вернись, ты должна бороться!". Фраза казалась угрозой, резала слух, заставляла концентрироваться, стараться понять смысл звуков вокруг, но боль в ту же секунду врезалась в голову, рвала на куски, истязала, не давала выбраться из этого сумасшествия... Из-за резкой смены картинок и звуков к горлу постоянно подкатывала тошнота...

Но в какой-то момент среди всего этого сумбура появилось лицо: зеленые глаза с тревогой глядели на неё, губы сжаты в напряжении, вены проступили на лбу, делая взгляд едва ли не сумасшедшим.

— Локи? — удивленно спросила Фелиция и внезапно очнулась, захватив ртом воздух.

Взгляд отказывался фокусироваться, но даже в мутноватой картинке она могла различить бледную кожу его лица, обрамленного черными волосами. Тяжело дыша и пытаясь понять, что это был за ужасный сон, и кончился ли он вообще, Фелиция вдруг осознала, что вцепилась в одежду бога мертвой хваткой, невольно притянув к себе. По её пальцам бегали небольшие молнии — словно искры по оголенным проводам. Возникшее осознание того, что Локи слишком близко, что-то говорит, кривясь не то от боли, не то от отвращения, заставило Фелицию оттолкнуть его, но он не позволил. Он крепко держал её за затылок, заставлял не отводить взгляда, продолжая что-то нашептывать, возможно, даже шипеть...

— Очнись, смотри на меня! — его слова наконец-то стали обретать смысл. — Ты слышишь меня? Отвечай! — он резко встряхнул её — вероятно, не в первый раз.

Она содрогалась от боли; становящаяся всё более четкой картинка снова стала расползаться, разрываясь калейдоскопом, в ушах опять начинали звенеть странные звуки, как вдруг щека запылала, и внезапно мир вокруг обрел четкость, а звуки смолкли.

— Что ты делаешь? — уже осознанно возмутилась она, нахмурившись от хриплости собственного голоса.

В глаза ударил свет дневных ламп, они мелькали, некоторые из них перегорели, остальные же казались неимоверно яркими и буквально слепили.

— Ты вернулась? — странный вопрос прозвучал из его уст устало; Локи дышал, точно только что завершил тяжелую битву, на лбу блестела испарина, лицо постепенно разглаживалось.

— Что... Что ты со мной делаешь? — Фелиция боязливо отстранилась, почувствовав, что он ослабил хватку.

Она узнала помещение, в котором находилась, хотя вчера, кажется, засыпала в своей спальне рядом со Стивом. Это была штабная лаборатория, только почему-то здесь не было практически ни единого прибора, ни единого предмета мебели, кроме похожего на стоматологическое кресла, на котором она очнулась. Жгуты, что удерживали Фелицию в кресле, обуглились и лопнули. Внезапный приступ тошноты, и она едва успела отклониться в сторону, чтобы не украсить Локи содержимым желудка. Слабость, сонливость и головная боль обрушились на неё в ту же секунду, и она обессиленно закрыла глаза, чувствуя, что проваливается в пустоту...

Но такой блажи ей не позволили. Внезапно Фелиция оказалась стоящей на ногах и готова была упасть в приступе головокружения — мышцы не слушались, но Локи держал её.

— Не смей отключаться! — крикнул он настолько громко, что она едва не взвыла от нового приступа тошноты.

Хотелось плакать от бессилия, и слёзы сами собой хлынули из глаз, а чуть дальше, будто не решаясь подойти, стоял Стив, и только спустя мгновение стало ясно, что он находится за толстым бронированным стеклом, глядя на происходящее если не спокойно, то задумчиво.

— Что произошло? — заикаясь от слёз, спросила Фелиция, пытаясь справиться с новым приступом подкатывающей тошноты. — Почему мне так хреново?

Локи вновь подавил тяжелый вдох и обратился отнюдь не к ней:

— Беннер, ей нельзя спать, только не сейчас.

Бледные искорки всё так же продолжали мерцать на ее пальцах. В голове стоял туман, сознание в любую секунду готовилось рухнуть в небытие. Внезапно оказавшийся в поле зрения Брюс ввёл ей какое-то лекарство через катетер в тыльной стороне ладони.

— Что ты мне ввел? — на несколько долгих мгновений подозрительно уставившись на Беннера, Фелиция оглядела себя: она была в своей короткой ночной рубашке, босая и растрепанная — судя по прядям волос, в беспорядке разбросанным по плечам.

— Это эпинефрин, он только что стабилизировал твое состояние, по крайней мере, на время, — пояснил Брюс.

Тотчас Фелицию будто облило ледяной водой, её глаза распахнулись, сознание вмиг прояснилось, а пульс застучал так гулко, что отдавался в ушах барабанной дробью. Она почувствовала нехватку кислорода, но быстро справилась с обманчивым ощущением. Локи всё еще держал её в вертикальном положении и постепенно ослаблял хватку, позволяя восстановить равновесие. С каждой секундой в голове прояснялось, пока Фелиция, наконец, не обрела способность трезво мыслить. Она осознанно посмотрела на Брюса со шприцем в руках, затем на Локи, всё так же сверлившего её взглядом, словно что-то выискивая, затем на Стива — он, казалось, подошел ближе к стеклу, в его глазах мелькнула не то тревога, не то сочувствие.

— Какое состояние, Брюс? — задавая этот вопрос, она смотрела на Локи — изможденного, уставшего и как никогда бледного. — Стив?

Кажется, он не слышал её, но прочитал по губам, и в следующее мгновение, открыв раздвижные стеклянные двери, оказался в лаборатории и уверенно подошел к напуганной, совершенно растерявшейся Фелиции.

— Осторожно, Роджерс, мы еще не поняли, как это действует, — предупредил Локи, отойдя в сторону и сверля его спину отнюдь не добрым взглядом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Стив так тихо, что она едва его расслышала, всё еще приходя в себя после сумасшедшей мешанины звуков в голове.

— Весьма паршиво. Мне кто-нибудь скажет, что случилось? — она внезапно принюхалась, ощутив терпкий запах застоявшегося пота. — И почему я так воняю...

— Ты ничего не помнишь? — удостоверился Стив, приблизившись еще на шаг, но Брюс незаметно покачал головой за спиной Фелиции, давая понять, что она всё еще опасна. — Кристалл зовёт тебя, нам едва удавалось удерживать тебя всё это время, — увидев немой вопрос в её глазах, он добавил: — Ты была в отключке четыре дня.

— Ну, как в отключке, — внезапно раздался голос Бартона в динамике лаборатории; сам он стоял за стеклом, — ты едва не покалечила Старка и Роджерса, а еще меня, Вонга и Уорда.

— Четыре дня?.. — не сразу дошло до Фелиции, пропустившей поток желчи Бартона мимо ушей. — Но как такое возможно?

В лабораторию зашел Тор при полном боевом снаряжении.

— Что последнее ты помнишь? — спросил Стив, глядя на неё со всей серьезностью, однако в голосе так и сквозила жалость.

— Как мы легли спать... — Фелиция неловко запустила пальцы в волосы на затылке. — Что я натворила? — и тут её осенило: — Ты сказал: "кристалл", Локи? — Тот медленно кивнул, внимательно наблюдая за ней. — Он призывал меня? Но почему я ничего не помню... И как я оказалась здесь? — она снова оглядела полупустую лабораторию, а так же озабоченные лица присутствующих, которых только прибавлялось — возле Бартона возник Фьюри, с ним — Скай и Фитц.

— До второго — назовем это приступом — нам удалось перенести тебя в штаб, — пояснил Брюс. — Как и предполагал Локи, это повторилось.

— Но что я пыталась сделать?

— Уйти, никакой мотивации, ты просто поддавалась зову кристалла, — вступил Локи. — Насколько я понял, активировалась сущность Хранителя, она должна была привести тебя к нему. Похоже, Зола может управлять кристаллом, а значит, и тобой...

— Рогатому с трудом удалось вытянуть тебя на поверхность, заглушить Хранителя, — Тони возник в лаборатории с планшетом в руках, на котором показывались какие-то диаграммы. — Ты была как шаровая молния, вернее, — решил поправиться он, — разила молниями не хуже Тора во всех, кто пытался к тебе приблизиться.

Она стойко слушала его, даже не пытаясь понять весь этот бред, ведь так было проще. В последнее время ей снились тревожные сны, но она не придавала им значения, считая их следствием постоянного стресса. Вновь взглянув на Стива, затем на Локи, она произнесла вовсе не то, что хотела:

— Я хочу пить...

Брюс взглянул на Фьюри, зашедшего, наконец, в лабораторию, и тот отдал распоряжение ближайшему агенту, оказавшемуся Уордом, принести бутылку воды.

— Пока мы не уверены, сможешь ли ты себя контролировать, тебе лучше находиться здесь под наблюдением, — сказал директор. — Стены лаборатории изолируют электричество, поэтому здесь будет наиболее безопасно для тебя и остальных. Ты ведь понимаешь это, Фелиция?

— Понимаю, хоть и с трудом, — на удивление легко согласилась она; провал в памяти и эти сумбурные сны не на шутку пугали её, заставляя мириться с обстоятельствами; Фелиция трагично оглядела пустую лабораторию, больше напоминающую аквариум для рыбок или хомячков. — Но можно я хотя бы душ приму?

Она вцепилась в принесенную бутылку воды трясущимися руками и сделала пару неуверенных глотков, не преминув облиться. Жажда не прошла, а вода камнем упала в пустой желудок, вызвав боль.

— Роджерс, проследи за ней в душевой, если что, бей тревогу, — приказал Фьюри, а Фелиция виртуозно исполнила номер “человек-фонтан”, выплюнув воду аккурат в лицо Старка.

— Что?! Вам не кажется, что это слегка не... этично, — стараясь подобрать слово, возмутилась она, вытаращившись на директора в искреннем непонимании. — Тони, прости, — бросила она, даже не глядя на него.

— Ага, ничего, я не против холодного душа, — саркастично отозвался тот, имея при этом крайне мрачный вид. — Чего ты так удивляешься? Да и потом, чего Стив там не видел? Всем давно известно, что вы двое...

— Не начинай, Старк, — устало попросил Стив.

— В противном случае, с тобой могут пойти Тор или Локи, — строго добавил Фьюри, а братья синхронно пошловато дернули бровями, — так как они единственные, кто сможет тебя удержать.

Фелиция скривилась в ответ на ехидство асов, в таком состоянии не оценив шутку. Стив взглядом удержал её от продолжения темы. Он, как и все, был напряжен и жутко устал, а Фелиция прекрасно понимала, что последние четыре дня были не самыми легкими для команды мстителей и не только для них. Когда все разошлись она обессиленно вздохнула, глядя на Стива.

— Не бойся, ты сильнее, чем ты думаешь, ты сможешь справиться с этим, — уверенно сказал он, поддерживая её под руку, точно больную, когда она встала, чтобы отправиться в душ.

— Я не знаю, как это пережили вы, но я едва не тронулась умом от этого бесконечно сна.

— Ты что-то помнишь? — аккуратно поинтересовался он, видимо, надеясь, что это может привести к Зола.

Она качнула головой, мечтая поскорее забыть...

— Нет... вернее, сон не имел смысла. Мешанина звуков, постоянная смена картинок... Я не смогла ничего запомнить.

— Да, Локи и тот с трудом выдерживал, — но, поймав ее вопросительный взгляд, Стив добавил: — Пытаясь вытащить тебя оттуда, он и сам с трудом мог находиться в твоей голове. Зов был очень сильным, и я не знаю что произошло, если бы ты, вернее, Хранитель вырвался...

До этого едва ли осознававшая происходящее Фелиция внезапно остановилась.

— Что случилось? — немного напрягся Стив, всё еще поддерживавший её под руку на пути к душевой.

— А что, если бы этот вечер четыре дня назад стал последним в моей жизни... что мне осталось бы? Что мне осталось бы последним воспоминанием? Что имело бы хоть какое-то значение?

— Посмотри на меня, Фелиция! — он крепко взял ее за плечи и вынудил на прямой взгляд. — Если ты потеряешь надежду и не захочешь бороться, то погибнут все! Я, Брюс, Старк, Натали и Клинт, все те люди, которые встали на твою защиту, на защиту всей Земли! Ты думаешь, им не страшно? Наши товарищи уже погибли во имя того, чтобы мы смогли идти дальше! И если у тебя опустятся руки, то их жертвы будут напрасны! Семь миллиардов человек сгинет...

— Но я ведь ничего не помню! Это конец! Я почти потеряла себя, я просто была безвольной куклой, Стив! — она рывком сбросила его руки с плеч, стараясь не зарыдать на весь коридор; эта истерика уже привлекла внимание оказавшихся на их пути агентов, но они быстро проходили мимо, стараясь держаться от нее подальше.

— Ты не имеешь права на ошибку! — резко оборвал он и двинулся следом за ней, внезапно ускорившей шаг в надежде скрыться от любопытных глаз.

Она не знала каким образом так быстро добралась до душевой, но только очутившись там, обессиленно привалилась к холодной стене, сердце снова колотилось как сумасшедшее, а тело раздирала невыносимая слабость — наверняка Брюс испробовал на Фелиции весь свой лекарственный арсенал.

— Фелиция, ты в порядке? — раздался за дверью вопрос и только затем — стук.

— Агент Харди?

Агент Симмонс стояла чуть поодаль у зеркала в одном лишь полотенце и с испугом глядела на неё. Нет, то был не просто испуг, а настоящий ужас, бедная девушка будто приросла к полу, уже прикидывая, насколько опасны лужи на полу, что послужат прекрасными проводниками электричества...

— Я вхожу! — сообщил Стив, и ручка двери повернулась.

— Стой! — Фелиция привалилась к двери со своей стороны. — Я тут не одна.

Симмонс, поняв, что Фелиция находится в здравом рассудке, быстро сдернула с душевой перегородки футболку и штаны, не без труда натянула их на влажное тело, чудом не упала, поскользнувшись на штанине, и вылетела из душевой, едва не сбив с ног Стива. Он вошел внутрь, обнаружив Фелицию в крайне мрачном настроении, но по крайней мере она не ревела, пугливо забившись под раковину. Она стянула с себя ночную сорочку и стерла влагу с запотевшего зеркала, чтобы ужаснуться — её кожа была не просто бледной, она, чёрт возьми, имела неповторимый болезненный зеленый оттенок, а темные круги вокруг глаз делали её похожей на панду.

— Я ль на свете всех милее… — горько отозвалась она, затем хмыкнула и взглянула на Стива в отражении. — У тебя такой взгляд, будто ты увидел привидение… — прокомментировала Фелиция. — Да, я неважно выгляжу, и теперь, полагаю, это будет моим перманентным состоянием, если только не ухудшится...

Он и впрямь замер, глядя на её стройную, жилистую фигуру, подтянутую попку и привлекательные тонкие лодыжки — с виду хрупкие, словно соломинка. Невзирая на непривычную бледность кожи и уставшие глаза, она всё еще была красива...

— Ты прекрасна, и никакая хворь не затмит твоей красоты, — с подлинным восхищением сказал Стив, а она вдруг засмеялась, но неискренне, глумясь над увядшей красотой.

— Отличная попытка, капитан! И снова такие архаичные словечки. Мне нравится, — она щелкнула пальцами и подмигнула ему, повернувшись и представ пред ним во всей красе.

Фелиция подошла ближе, стараясь выглядеть бодро — хотя на деле ей хотелось упасть на пол и стенать в попытке уразуметь, почему же её настигла такая карма — взяла из его рук пакет с банной ерундой, наспех собранный агентами, и намеренно отправилась к дальней кабинке, чтобы скрыться от этого странного взгляда. Наверное, он пытался быть внимательным, чтобы хоть как-то помочь — если так, то это выглядело неуклюже, чуточку нелепо и несвоевременно.

Мыло норовило выскользнуть из дрожащих рук — такой роскоши, как гель для душа, в штабе не нашлось, а про кондиционер для волос Фелиция уже давно забыла, как и о горячей ванне. Прежний комфорт казался чем-то далеким и несбыточным. Ноги всё ещё плохо слушались, но этого не стоило показывать Стиву, молчаливо ожидавшему её возле двери...

Фелиция не без усилий закрутила кран, на миг прикрыла глаза, придаваясь последней слабости, набрала в легкие побольше воздуха и уверенно вышла из-за перегородки душа.

Влажные капли на коже мерцали в свете ламп при каждом её шаге. Брюс назвал бы это физикой, преломлением света, но в этом было что-то невероятно красивое, таинственное — они очерчивали линии бедер, тонкой талии, задерживались на груди и, огибая соски, падали на пол. Даже потемневшие на пару тонов от влаги волосы, прилипшие к плечам, виделись чем-то неземным. Хрупкие ключицы и в меру рельефные руки — в этой фигуре не было недостатков, и болезненная сутулость не могла испортить её.

— Что-то не так? — Фелиция, забрав из его рук полотенце, стала аккуратно промакивать волосы по всей длине; откинув их назад, она на миг открыла тонкую шею и линии подбородка и скул.

— Нет, всё в порядке, — Стив чуть нахмурился и, повернувшись к двери, вышел в раздевалку, дав понять, что ей стоит поторопиться.

На скамье ровной стопкой лежала одежда — простые чёрные леггинсы, шерстяные гольфы, белая майка и утепленная олимпийка с нашивкой ЩИТа.

Вернувшись в лабораторию, Фелиция старалась не показывать внутренней тревоги, она смиренно участвовала в тестах, которые проводили над ней Селвиг и Брюс, старалась поддерживать разговор и даже проявляла интерес к свершениям Брюса в Асгарде. Она искренне радовалась его, пускай и частичному, исцелению, пока он крепил на неё разные датчики на липучках, но на душе всё равно скребли кошки. Неизвестность пугала не её одну, но она не позволяла себе раскисать, впадать в апатию и жаловаться на головную боль. Агенты, проходившие мимо лаборатории, бросали на неё сочувствующие взгляды, другие и вовсе старались не смотреть в сторону стеклянной клетки — последнего пристанища великой воровки Чёрной Кошки.

В такой напряженной обстановке прошли многие часы, прежде чем Фелиция снова почувствовала сонливость, но постоянное бдительное присутствие Локи в её личной клетке не позволяло расслабиться. Он почти всё время молчал, тихо наблюдая за ней. В какой-то момент ей показалось, что он слишком редко моргает. Никто не знал, что случится, отдайся она на волю Морфея, поэтому этот момент оттягивался препаратами, вводимыми через катетер. Брюс и Селвиг сменяли друг друга на посту, и никто не говорил, что происходит за стеклянными стенами, но Фелиция знала, что мстители вряд ли сидят без дела. Они наверняка пустили на поиски Зола и машины больше сил, чем прежде. Стив не мог постоянно находиться рядом, он, как главный после Фьюри и Роуди, командовал какой-нибудь поисковой операцией. Он всегда был на передовой. И как бы ни было необходимо его присутствие, моральная поддержка, Стив Роджерс являлся Капитаном Америка — спасителем, защитником... И он не мог принадлежать только одному человеку, женщине, как бы горько ей ни было.

Кажется, прошло уже больше двух суток с тех пор, как Фелиция последний раз спала, она держалась из последних сил, и препараты уже не могли перекрыть усталость, свалившуюся на неё как-то необъяснимо резко. Взгляд потерял четкость, как и мысли, а полулежачее положение в кресле как некстати этому способствовало.

— Я сейчас отключусь… — сообщила она и мотнула головой, стараясь удержать реальность. — Брюс, мне нужно еще что-то помимо адреналина. Ты прав, эффект недолгий, но я слишком устала… Может, что-то ускоряющее?

Он посмотрел на неё и тяжело вздохнул:

— Что ты предлагаешь?

— Амфетамин?

— Что это? — спросил до этого молчаливый Локи, но Брюс не ответил.

— Наркотик, стимулирующий центральную нервную систему, — пояснила Фелиция чуть заплетающимся языком. — Он не позволит мне спать.

— У него есть побочные действия?

Она неуверенно взглянула на Беннера, но тот не произнес ни слова, и тогда ответила сама:

— Психоз, тремор, паника…

— Это не выход, — покачал головой Локи, поднялся с места и подошёл ближе. — Если ты не сможешь контролировать себя, то Хранитель вырвется наружу. Ты же не хочешь покалечить кого-то ещё?

— Именно этого я и боюсь, именно это заставляет меня нервничать, — простонала она, порывисто поднялась с кресла и стала расхаживать по лаборатории, нервно потирая пальцы. — Мне нельзя здесь оставаться, я могу причинить вам вред, и если Хранитель действительно вырвется, то я хочу быть далеко отсюда, далеко от вас, — от усталости она чувствовала, что вот-вот расплачется, и не заметила, как по экранам мониторов, установленных возле дверей, пошли серые полосы.

— Ты должна успокоиться, — чуть повысил голос Локи; он и сам понимал, что так продолжаться не должно, что раздраженная собственным бессилием Фелиция вот-вот позволит случиться чему-то плохому. — Приляг, давай посмотрим, что будет, если ты уснёшь.

— Ты с ума сошел? Два дня подряд ты твердил мне, что я не должна засыпать! — внезапно её взгляд привлекло странное “радужное” пятно на стеклянной стене, словно на ней остались разводы от бензина, но стоило к нему приглядеться, как пятно стало разрастаться, а в центре него образовалась зияющая дыра, странная воронка. — Что это за ерунда?

— Где? — непонимающе спросил Брюс, но Фелиция заметила, что Локи смотрит в то же место осознанно.

— Ты видишь?

— О чём ты? — непонимающе спросил он, но его взгляд изменился с задумчивого на тревожный.

— Наверное, у меня галлюцинации...

— Сейчас твоё тело истощено. Какой бы силой ты не обладала, ты всего лишь смертная, в любом случае, ты не можешь долго не спать, а значит, и Хранитель тоже, — Локи посмотрел на Брюса. — Ты ведь сможешь отследить, чтобы она не вошла в глубокую фазу сна? — спросил он, так как они успели выяснить, что сознание Хранителя пробуждается только на той стадии. — В любом случае, если мне удалось вытянуть тебя оттуда, значит, я смогу повторить это, — уже более уверенно завершил он.

— Я буду использовать эпинефрин в малых дозах, чтобы не позволить тебе провалиться в глубокий сон, — сообщил Брюс почти уверенно.

Фелиция, вопреки собственным опасениям, уже готова была согласиться на что угодно, чувствуя, что еще немного, и она просто упадет. Она прилегла на то самое кресло, позволила прикрепить к своей голове датчики, позволяющие проследить за фазами сна. Брюс присоединил к катетеру на ее руке тонкую трубку, ведущую к капельнице с физраствором, ввёл в пакет эпинефрин и, как и Локи, приготовился ждать.

Едва осознав, что почти заснула, Фелиция всё же струхнула, опасаясь за последствия, дернулась и резко открыла глаза… Из её руки больше не торчал катетер, вокруг не было ничего, что напоминало лабораторию. Она не видела потолка — взор упирался в плотную ткань — над ложем располагался балдахин. Она приподнялась на локтях и окинула взглядом помещение, в котором очутилась. Хотя, в общем-то, помещением эти покои не поворачивался назвать язык. Сводчатый потолок терялся где-то в высоте, на внушительной толщины цепи спускалась тяжелая кованая люстра. Меж узких окон-бойниц теплились огоньки факелов, позволяя в неверном свете разглядеть и массивный резной стол темного дерева, заваленный пожелтевшими свитками и древнего вида книгами, и вычурные стулья.

Откинув одеяло, Фелиция бросилась к окну с непокидающим её ощущением того, что всё это сон. Широкий балкон выходил на странный, незнакомый ей город. В высоких башнях, подсвечивающихся снаружи фонарями и отблеском россыпи звёзд, не горел свет, издали казалось, что там и вовсе не было окон. Это не были высотки Вашингтона или Нью-Йорка, то были сооружения, что сложно было отнести к современной архитектуре. Город, простиравшийся на многие мили, казался причудливым и непонятным. Острые, блестящие в отсвете звезд, крыши домов, словно полностью отлитые из золота, фонтан в форме полумесяца на ярко освещенной площади. Ни единого автомобиля, лишь неспешные фонарики сновали по узким улочкам, а где-то слышалось ржание коней. Ночь не давала возможности разглядеть окружение, и Фелиция невольно испугалась, понимая, что не должна здесь находиться. Было ли это место плодом её уставшего воображения?

— Ты проснулась, — раздался за спиной спокойный знакомый голос.

Фелиция обернулась и увидела Локи, стоявшего возле открытой двери. В комнату мимо него, склонивши голову, прошла девушка в нежном фиалковом платье, развевающемся на слабом ветру при каждом её шаге; она несла с собой поднос с золоченым кубком, виноградом и блюдом, накрытым куполообразной крышкой. Поставив поднос, она быстро ретировалась, не взглянув ни на Локи, ни на Фелицию, которая, с подозрением нахмурившись, собиралась начать высказывать свои возмущения, но случайно зацепилась взглядом за браслет, охватывающий её предплечье, а также за белое платье, мягкостью напоминающее шелк, но текстурой — хлопок.

— Где я, и почему я разодета так, будто собираюсь на бал? — она оглядела себя с головы до ног и, заприметив большое напольное зеркало возле кровати, подошла ближе.

— Боюсь, на бал в ночной сорочке тебя не пустят, — Локи ухмыльнулся и привалился плечом к косяку. — Ты всё ещё не поняла, где ты?

— Если это Асгард, то я готова выпить яд, — она внимательно посмотрела на него, ожидая всплеска смеха, ведь Локи любил каверзничать.

— Мне попросить прислугу принести яд? — он чуть задрал нос и улыбнулся, явно находясь в хорошем расположении духа, что с ним случалось крайне редко.

Она не смогла сдержать удивления, даже приоткрыла рот и снова подошла к окну, замечая, что архитектура города в новом свете стала приобретать новые черты — не древние, а внеземные, чужеродные…

— Почему я здесь? Я же была в лаборатории… Я толком уснуть не успела.

— Успела, — опроверг Локи и вышел следом на балкон, облокотившись на перила и подставив лицо прохладному ветру. — Ты проспала более суток без особых инцидентов. Ты сама говорила, что не хочешь никому причинить вреда, а самое безопасное место для Хранителя — это находиться максимально удаленно от машины. Здесь, в Асгарде, случись что, мы сможем тебя остановить, здесь ты никому из своих друзей не причинишь вреда.

Но до неё всё еще с трудом доходил факт нахождения в Асгарде — этот мир был закрыт для простых смертных; Брюс, побывавший здесь, поделился, что чувствовал себя здесь крайне неуместно, а вот Локи в своих странных для мидгардцев зелено-золотых одеждах вполне неплохо вписывался в общий экстерьер. Теперь все мстители находились в неизвестном количестве световых лет отсюда — не на другом конце земли, а в другом мире! Стив был так далеко от неё… Пытаясь ощутить сожаление от сего факта, Фелиция внезапно почувствовала спокойствие — она никому не причинит вреда…

— Что будет дальше? — спросила она, понимая, что больше не участвует в жизни мстителей.

— Для начала поешь, а потом я покажу тебе окрестности, — предложил Локи, кивнув в сторону принесенного служанкой подноса. — Здесь ты в безопасности, ни о чём не думай.

— Мне опасаться твоего внезапного гостеприимства? — с подозрением спросила она, приступая к еде.

— Если вдруг почувствуешь что-то странное, я в соседней комнате справа, — чуть недовольно сказал он и скрылся за дверью, оставив её наедине с собой.

Фелиция не могла не отметить своего прекрасного самочувствия, она выспалась и была полна сил; возможно, зов перестал действовать, и Хранитель снова дремал, ожидая пробуждения… Само по себе осознание того, что её телом пользуется некое абстрактное существо, вызывало всплески паники — сила снова брала над ней верх, могла покалечить кого-то, принести несчастье. Нельзя было раскисать, и теперь, находясь в Асгарде, Фелиция чувствовала себя более уверенно, ведь, по словам Брюса, здешние обитатели обладали не только силой и долголетием, но и магией, которая буквально витала в воздухе. Это означало, что асы могли за себя постоять, могли дать бой Хранителю, вырвись он наружу.

Закончив с трапезой, Фелиция заметила, что на горизонте стало появляться предрассветное розово-рыжее зарево, понемногу забирающее звезды с неба. Город, мерцавший под звездами, стал облачаться в золотое одеяние. Улочки оживлялись, но горожан с трудом удавалось разглядеть с высоты её комнат. Что это было за место? Фелиция посмотрела по сторонам, затем вверх… Неужели это дворец богов, описанный Брюсом? Состоящий из широких золоченых “труб”, он возвышался над городом подобно громадному органу над прихожанами в соборе. Фелиция провела немало времени, наблюдая за тем, как пробуждается величественный Асгард.

Внизу виднелось тренировочное поле, где сражались на мечах воины. Оттуда доносились крики, команды; чуть правее и выше располагалась широкая терраса, наполненная шумом разговоров каких-то женщин, восседающих на скамьях и подушках. Их платья привлекали внимание разнообразием цветов, но не бросались в глаза пестротой и яркостью, возле них на струнном инструменте, похожем на лиру, играл и негромко пел на удивление тонким и женственным голосом юноша.

— Полагаю, твоё восхищение красотами Асгарда слегка выбило тебя из реальности? — Локи возник на балконе настолько внезапно, что Фелиция дернулась и по инерции отступила в сторону, ударившись бедром. — Осторожно, — он схватил её за запястье, не позволив перегнуться за парапет. — Не стоит рисковать жизнью, даже если ты далеко от Мидгарда.

— Снова шутишь? — она без труда высвободила руку из его захвата и с улыбкой взглянула на город и дворцовый сад. — Здесь безумно красиво… — Фелиция вздохнула, укорив себя за то, что поневоле наслаждается здешними красотами, когда другие остались защищать Мидгард. — Всё это кажется сном…

— Как ты себя чувствуешь?

Она прекрасно понимала, что его беспокойство вызвано отнюдь не личным положительным отношением, но не могла не огрызнуться:

— Можешь не проявлять ко мне вежливого интереса, Локи, я понимаю, что здесь я гость далеко не желанный, — Фелиция после этих слов, однако, не заметила на его лице никакого проявления неприязни, лишь снисходительный смешок, достойный благовоспитанного принца.

— Не принимай меня за няньку, Фелиция, — он вдруг располагающе изогнул губы в улыбке и указал ладонью на выход с балкона. — Но если гостья не желает провести время, отведенное ей в Асгарде, будучи заточенной в комнате, то я снизойду до небольшой экскурсии по здешним местам.

Ответив улыбкой на улыбку, она проследовала в комнату, а через пару минут ей принесли с виду довольно простое персикового цвета платье без рукавов и с тканевым ремешком на тон темнее; скромное декольте не открывало ничего ниже ключиц. Девушка, что принесла платье, помогла умыться и сделала ей прическу — заколола передние пряди на затылке, оставив волосы распущенными на спине. Фелиция больше не выглядела бледной и изможденной, напротив, как следует выспавшись и позавтракав нормальной пищей, она обнаружила даже легкий румянец. После ужасных мучений в лаборатории ЩИТа в теле вдруг появилась необъяснимая легкость — возможно, в Асгарде и впрямь можно позволить себе расслабиться...

…Во все глаза разглядывая обстановку дворца и попадавшуюся на пути стражу, облаченную в золотые доспехи, Фелиция постоянно замечала на себе изучающий взгляд спутника. Локи без раздражения отвечал на возникавшие у нее вопросы и вообще вел себя странно — он не был замкнут и мрачен, как в Мидгарде, он вышагивал рядом, сцепив руки за спиной и гордо приосанившись. Возможно, Его Высочеству даже доставляло удовольствие показывать дворец чужеземке. Удивительная аллея воинов-исполинов в доспехах провожала их величественным молчанием. Сад, в котором они очутились, спустившись по многочисленным лестницам, оказался поистине великолепен: деревья с плодами, похожими на гранаты, симметрично выстриженные геометрические кусты вдоль вымощенных камнем троп, скульптуры женщин с кувшинами в руках и череда фонтанов — всё это не могло не вызвать восхищения… Вот только Фелиция ощущала стыд за то, что получала удовольствие от прогулки по территории дворца, когда мстители решали, как спасти Землю...

— Твоя улыбка погасла, что-то не так? — заметил Локи, когда она чуть сникла и ссутулилась, но будто читая мысли Фелиции, он добавил: — У тебя нет выбора, ты должна находиться здесь, в безопасности, чтобы другие смогли продолжить свою миссию. Тебе не стоит мысленно возвращаться в Мидгард, пока ты здесь. Твоё благополучие напрямую зависит от твоих эмоций, не забывай об этом.

— Я понимаю… — негромко сообщила она. — Это место похоже на сон, — она присела на ближайшую скамью и виновато потупила взор. — Но я понимаю, что мстителям и ЩИТу, всему человечеству грозит опасность, пока я нахожусь здесь, наслаждаясь этим прекрасным местом.

В родных местах среди всего этого великолепия, внезапно обретя некую божественность, которой Фелиция прежде не замечала, Локи вдруг перестал казаться бессовестной сволочью. Он стоял рядом, ведя с ней заинтересованную беседу, а придворные, проходящие мимо, непременно кланялись ему, как отпрыску королевской семьи, но было заметно, что они скованны перед ним… Конечно, Локи не успел очистить свое имя после всего, что натворил…

— Просто ни о чём не думай. Пошли, я покажу тебе Бифрёст, — он протянул ладонь.

Она неуверенно приняла ее и поднялась, прикусив губу и стараясь держать хладнокровную маску. Фелиция с каждым шагом, с каждой новой достопримечательностью удивлялась всё больше, чувствовала необыкновенное блаженство, изучая здешний мир. А Бифрёст… Он был великолепен — сумасшедшее смешение красок, яркость, подобная рождественской гирлянде — мост, соединявший обсерваторию Хеймдаля с городом, воистину казался совершенным. Воды озера, бесновавшиеся внизу, оканчивались обрывом… А дальше… дальше бесконечный космос, скопление звезд… Асгард не представлял собой сферу, как Земля, ему впору были описания древних людей, считавших, что Земля плоская. Здесь всё было иначе: другое, ни с чем не сравнимое розовое небо, странный футуристичный золотой город и красивые обитатели… Фелиция никогда в жизни не встречала столько красивых людей, богов… И оттого чувствовала еще большую скованность, ведь она была простой смертной.

— Ты не обязан показывать мне здешние места, я знаю, что наша раса не вызывает у тебя симпатии, — снова ощутив некое угнетение, сказала она.

— Ты слишком много думаешь, — холодно отозвался он и напомнил: — Если я захочу, я всё ещё могу сбросить тебя в это озеро и тебя рано или поздно утянет к краю. Почему ты так на меня смотришь? — Локи вновь изменился в лице, улыбнулся. — Ты права, я не обязан заниматься тобой, но и сидеть в одной комнате, игнорируя друг друга — тоже не выход. Я обещал брату, что прослежу за тобой и буду находиться рядом…

— Но не так буквально же… — она насупилась, думая, что угроза сбросить её с моста прозвучала не так уж шутливо. — Ты предлагаешь мне расслабиться и получать удовольствие?

— Именно так, раз у нас нет иного выбора. Я действительно должен находиться рядом, только я могу успокоить тебя, не позволять Хранителю выбраться наружу.

— Но сегодня ты позволил мне находиться одной в своей комнате — разве это не противоречит твоей миссии?

— Я был рядом, за стеной, не разрывал с тобой ментального контакта, пускай ты и не заметила этого, — он наглядно ткнул пальцем прямо в центр её лба. — И я доволен, что Асгард на тебя так хорошо влияет. Будем считать, что Хранителю не дают пробудиться эмоции радости, так что не позволяй себе впадать в уныние и держись меня.

— Забыл добавить, чтобы я не совершала глупостей, — напомнила Фелиция самую часто слышимую ею фразу.

— Ты уловила ход моих мыслей, — чуть раздраженно согласился он.

— Хорошо, Ваше Высочество, в таком случае, что ещё вы можете мне показать? — она искренне улыбнулась, решив для себя, что вызывать его злобу крайне неблагодарное занятие.

Раздражение стерлось с его лица. Локи, резко развернувшись, направился в сторону города.

— Мы далеко ушли от дворца, полагаю, будет лучше взять лошадей, — сообщил он, намереваясь одолжить скакунов у охранного ведомства возле городских ворот.

— Лошадей? Ты серьезно? — она поравнялась с ним, всё ещё осторожно ступая по мерцающему полупрозрачному Бифрёсту, кажущемуся хрупким.

— Ты не умеешь ездить верхом? — уточнил он, не останавливаясь.

— Ну, неподалёку от нашего трейлера была ферма с конюшней, и я дружила с соседским пареньком, он научил меня верховой езде.

— В чём тогда проблема?

— Я упала с лошади в двенадцать лет и больше не смогла на неё залезть, — поделилась Фелиция довольно неприятным эпизодом из прошлого. — Я боюсь лошадей.

Локи посмотрел на неё как на умалишенную и негромко, чуть саркастично заметил:

— А лезть в передряги тебе, стало быть, не страшно... — сказав это, он подошел к воину возле ворот, что-то сказал ему, и тот, кивнув, мгновенно скрылся за прилегающим к стене зданием. — Мне казалось, что у тебя в принципе нет страхов, а ты так легко открыла мне подобную слабость. Я был о тебе лучшего мнения, Фелиция.

Она скривилась, не собираясь комментировать его слова, а когда воин вернулся с двумя белыми скакунами, постаралась подавить в себе тревогу.

— А мне казалось, ты находишься со мной, чтобы оберегать от волнений, — напомнила она, сложив руки на груди. — Кататься верхом для меня не лучшая идея...

— Я буду рядом, — коротко сообщил он и, засунув ногу в стремя, легко оседлал коня. — Чего ждешь?

— Может, здесь найдется какой-нибудь фаэтон? Или телега…

— Не знаю, что такое фаэтон, но везти тебя в телеге я не собираюсь. Живо забирайся на лошадь! — выходя из себя, приказал он, а конь под ним недовольно фыркнул и затоптался на месте, но Локи натянул поводья и быстро успокоил его.

Фелиция, подавив оцепенение и ужас перед жилистым скакуном, даже не смотрящим в её сторону, шагнула по направлению к нему, стараясь успокоить сердцебиение. Воин с отсутствующим выражением лица отрегулировал стремена, оценив рост всадницы, и с поклоном предложил подсадить её.

— Это плохо кончится, — покачала Фелиция головой и, неуклюже воспользовавшись услужливо подставленными руками как ступенью, взгромоздилась в седло, едва не соскользнув на другую сторону.

— О, да, сногсшибательная грация! — оценил Локи, глядя на её попытки успокоить коня, мотающего башкой вверх-вниз. — Да не натягивай ты поводья, ему это не нравится! — дав своему скакуну легких шенкелей, он подъехал ближе, взглянул на ее скованное положение в седле и цокнул. — Он чувствует твой страх, — отобрав у нее поводья, он правильно вложил их в её руки и дотронулся до напряженного плеча. — Расслабься, в движении скованность не поможет, твой корпус должен быть подвижным, — и без предупреждений хлопнул ладонью по крупу коня, заставив того тронуться с места. — Пошел, давай!

— Он едет… — проговорила Фелиция сквозь стиснутые зубы, а глаза её при осознании сего факта достигли почти идеально круглой формы, что несказанно повеселило Локи.

Конь дошел до препятствия в виде колодца у дороги, остановился и сунул морду в ведро с водой.

— Бестолковая женщина, это всего лишь животина, ею не так трудно управлять! — Локи не мог злиться, глядя на растерянное выражение лица спутницы; снова приблизившись, он опять отобрал поводья и отвел обоих коней к центру дороги. — Я начинаю думать, что пешком было бы гораздо быстрее.

Она обратила на него гневный взгляд, надулась, как ребенок, чем вызвала пару весьма аристократичных смешков.

— Я говорила, что лошади — не моё! — пробормотала она недовольно и, не дожидаясь, пока он отпустит какой-нибудь мерзкий комментарий, нерешительно пришпорила, и конь тронулся с места, а затем перешел в рысцу.

— Видишь, не так страшно, — поравнявшись с ней, заметил Локи, но снова корить её за неправильную посадку не стал и даже отвесил жидкий комплимент: — Твоё тело помнит, ты двигаешься в такт лошади. Попробуешь галоп?

Она снова сделала страшные глаза, но ничего не ответила и, невзирая на небольшую тревогу внутри, покорно ускорилась, почувствовав, как конь начинает её подбрасывать, ощутимо поддавая под пятую точку. Едва поймав ритм, Фелиция вдруг ощутила, что действительно помнит, как держаться в седле, что это сродни катанию на велосипеде — запоминается на уровне рефлексов. Неопытная, она всё еще боялась препятствий в виде попадающихся на пути пешеходов, но стойко уводила коня в сторону. Локи, контрастируя с её неуклюжестью, смотрелся в седле уверенно и грациозно — его темная фигура, величественно возвышающаяся на белом скакуне, и развевающиеся на встречном ветру волосы снова напоминали, что рядом с Фелицией находится принц. Он не выглядел устрашающе, как в Мидгарде, которому он принес немало страданий; в привычной для себя обстановке он смотрелся уместно, возвышенно, и только сейчас до Фелиции дошел невероятный факт того, что Локи красив… Конечно же, в человеческой форме, ведь к турсу, чья кровь текла по его жилам, было привыкнуть гораздо сложнее. Он обогнал её и, перегородив путь, притормозил на мосту, пересекающему неширокую реку, а её конь сам по себе мягко замедлил ход и остановился.

— Ты в порядке?

— Принц снизошел до моих страданий? — едко заметила Фелиция. — Почему мы остановились?

— Нам туда, — он указал на другую дорогу вдоль реки, не ту, по которой они прогуливались до Бифрёста.

Находясь в черте города, они привлекали к себе немало заинтересованных взглядов. Женщина возле рыночной палатки с фруктами смотрела не на Локи, а на неё.

— Я выгляжу иначе? — невольно поинтересовалась Фелиция, бросив на нее короткий взгляд. — Мне казалось, что асы не слишком отличаются от мидгардцев.

— Конечно, отличаются, — ответил Локи, взглянув на неё удивлённо. — Хотя ты — в большей степени. Смуглая кожа и белые волосы даже в наших местах выглядят диковинно.

Женщина внезапно подошла к ним, поклонилась принцу и протянула Фелиции яблоко. Та поблагодарила ее и неловко приняла дар, решив, что отказываться будет некрасиво, да и потом, она не имела ни малейшего представления о здешних обычаях. Женщина со светлой кожей и рыжими волосами улыбнулась, пожелала счастливого пути и вернулась обратно к своей палатке.

— И как я должна на это реагировать? Может, я должна дать что-то в ответ? — спросила Фелиция задумчиво, но Локи только усмехнулся.

— Это всего лишь яблоко, — фыркнул он, — не думай, будто тебе воздали какие-то почести.

— Понятно, иногда банан — это просто банан, — буркнула она себе под нос.

Фелиция только приподняла бровь, поймав его издевательский взгляд, и тронулась с места в указанную сторону, твёрдо решив не ускорять неспешный шаг своего коня, ведь до дворца, который они собирались обойти с другой стороны, было уже не так далеко...

* * *

Да, в группе появился небольшой альбом с персонажами

http://vk.com/chemicaldancers?z=album-14591519_175964816

Огромное спасибо Федоре за посильную помощь в беттинге