Проклятье Морфея (джен)

— Он соврал, — шепчу я, не веря в происходящее, и переходя на крик. — Не могу поверить, что он соврал!

Ненавижу ложь. Он же видел Стейси в Skype, он знал, что я — её подруга. Как он мог встречаться со мной, зная, что я подруга его дочери? Отвратительно.

Стейси хватает мою руку, увидев, что я собираюсь взять телефон:

— Зачем? Успокойся. Не стоит разговаривать с ним, не разобравшись в происходящем.

— Ты ещё не разобралась? Что же, очень жаль, потому что мне всё предельно ясно!

Осознав, что она права, закрываю лицо руками:

— Прости. Я просто не понимаю, зачем делать подобное. Он же видел тебя до знакомства с тобой, знал, что происходит. Кроме того, он соврал насчёт своих… ночных приключений, в то время как я была предельно честной. Я доверяла ему, а сейчас… — вздыхаю, боясь, что мои следующие слова — правда, — сейчас я влюблена в отца своей лучшей подруги и не знаю, смогу ли ещё кому-либо доверять.

— Что происходит?

Обернувшись, вижу стоящую в дверях Оливию, которая принесла нам со Стейси чай и блины.

Чёрт.

— Это не то, что вы подумали, — говорю я и понимаю, насколько глупо это звучит.

— Я жду объяснений.

И что же я должна сказать? «Мне очень жаль, Оливия, но, будучи в коме, я жила другой жизнью, познакомилась с восемнадцатилетним парнем, который сейчас оказался Вашим бывшим парнем»?

— Мам, это не про папу. Это Трой.

С ужасом смотрю на Стейси, мотая головой и думая только: «Нет, не продолжай».

— Ещё интереснее.

— Эми сама всё расскажет.

Оливия выжидающе смотрит на меня, и я глубоко выдыхаю, затем говорю:

— Лучше сядем. Это долгая история.

* * *

Темнеет. Единственное, что освещает комнату, — звёзды и тусклый свет фонарей, но даже так мы со Стейси чётко видим, как побледнела Оливия. Вот уже несколько минут она сидит, не говоря ни слова, и я боюсь, что она отреагирует так же, как и Пезз тогда.

Но нет.

— Не знаю, что за бред здесь творится, но хочу помочь разобраться. В своё время Трой здорово подпортил мне нервы, и я не допущу, чтобы он сделал это и с тобой.

— Ли-ив, ты дома? — зовёт Тайлер, и Оливия поднимается с кровати.

— Мы ещё поговорим об этом. Только не горячитесь и не спешите с выводами, — говорит она шёпотом, а после переходит на нормальную громкость: — Да, Ти, бегу!

Оливия уходит, и я закрываю лицо руками. Стейси молча обнимает меня.

Почему? Почему это происходит именно со мной? Я готова провалиться сквозь землю; вдруг Оливия считает, что я сошла с ума, но не хочет показывать этого, знаю, как я дорога Стейс?

Поднимаю голову, услышав рядом гудки исходящего звонка, и с недоумением смотрю на Стейси. Она мягко улыбается мне и, когда на том конце ответили «Алло», говорит каким-то не своим голосом:

— Здравствуйте. Мы из компании «ТрэвелТайм». Вы выиграли путёвку на двоих в Монако, — Стейси старается не рассмеяться, и я выскальзываю из её объятий, чтобы не засмеяться прямо в трубку. Нет, мне не смешно, я, скорее, готова рассмеяться чисто от удивления. Какая же она изобретательная!

— Но я не участвовал ни в каком розыгрыше.

— Как же, Вы Трой Андервуд, верно? Мы взяли этот номер из анкеты, подписанной этим именем. Скажите, пожалуйста, адрес, на который мы можем доставить Ваш приз.

Стейси сжимает губы, надеясь, что Трой не узнает её голоса, и, видимо, он действительно его не узнаёт.

— Чем Вы можете доказать, что не лжёте?

— Вы отказываетесь от выигрыша, как я понимаю? — Голос Стейс прозвучал так строго, что сейчас мне хотелось рассмеяться уже от того, как умело она притворяется.

— Нет-нет, ни в коем случае. Записывайте, — Стейси жестом показывает, что ей нужна ручка и листочек, и я мигом передаю ей первый попавшийся под руку блокнот и карандаш, а Трой диктует адрес.

— Спасибо, записала, — Стейси на секунду переходит на свой обычный голос, а потом резко исправляется. — Скажите ещё, пожалуйста, когда вам будет удобно получить путёвку?

— Приходите завтра до полудня. Благодарю.

— Вам спасибо, до завтра.

— До свидания.

Звонок прерывается, и мы со Стейси наконец-то даём волю эмоциям.

— Я не думала, что всё получится!

— Я никогда в тебе не сомневалась, — улыбаюсь, обнимая Стейси. — Спасибо.

Забираю со стола поднос с остывшим чаем и блинами и ставлю на кровать. Мы садимся на простыни и с улыбками на лицах берем по блину.

— Надеюсь, завтра мы наконец-то сможем всё узнать, — говорю я, и Стейси подмечает:

— Надеюсь, завтра я наконец-то смогу прикончить его за всё, что он натворил.

Улыбка слетает с моих губ, и я с осуждением смотрю на Стейси.

— Да ладно тебе, успокойся, — Стейси улыбается. — Я же образно. Ты знаешь, если я захочу, могу и морально прищемить (спасибо папе, который научил меня словами отделываться от обидчиков в школе).

Знаю.

Волнение начинает пронизывать меня, будто бы оно — призрак, пролетевший сквозь моё тело, но я стараюсь не выдавать свои эмоции.

Завтра.

Всё завтра.