Морок и Пламень (гет)

До похищения Салли оставалось ещё восемнадцать часов, когда Джек, относительно свежий и отдохнувший, вышел из своего дома. Дым несколько рассеялся, так что стало видно соседние здания. И даже было как-то легче дышать, особенно Джеку как скелету. Что это могло значить, он не знал, и скорее всего, ничего хорошего (о, этот заразный пессимизм Мэра!), но, против воли, он ощущал некий подъём.

Он в очередной раз спасся от серьёзной опасности, горожане признали его с Хэллоуинским пламенем и, главное, такими искренними, тёплыми и глубокими стали его отношения с Салли, какими не были ещё никогда. Даже невозможность коснуться порой забывалась, как какая-то несущественная деталь. Впрочем, можно прямо сегодня зайти к ней и предложить проверить его догадки относительно Пламени. На это в голове опять отозвались горячие слова Салли… Да, он так и сделает. Можно ждать подходящего состояния атмосферы или окончания их борьбы до бесконечности, но здесь и сейчас, пока они оба живы, в уме, никуда не пропали (и не в ссоре), надо действовать! Теперь уж ничего и никто не помешает: ни Док, ни его поле, ни Уги со своими кознями.

Джек хотел свернуть к башне прямо сейчас, но некто ему всё же помешал — как всегда, вездесущий Мэр.

Градоначальник вчера, конечно же, вывалил плохие новости со всем смаком, щедро приправив их отчаянными жестами и рассуждениями на тему «за что нам это?» и «как дальше жить?!» Где-то между сочным рассказом о разбитом зелье (ему бы книжки писать, ну не мог Бегемот сам так красочно говорить!) и душераздирающей историей о внезапном отключении поля, он сделал паузу и, скорбно вскинув брови домиком, пробормотал:

— Прости, Джек, что не встал на твою защиту… Я такой трус! — Он стянул цилиндр чуть не с него ростом да так и встал с повинной головой.

Джек пожал плечами.

— Ничего другого я от вас и не ожидал, Мэр. Вы служите городу, а не конкретному повелителю тыкв. Поэтому, вы ещё всех нас переживёте.

— Ну это вряд ли… Он-то меня не простит, как ты… — понурился Двуликий. — А ты на меня правда не злишься? — на всякий случай уточнил он.

— Вовсе нет, — успокоил его Джек.

Градоначальник с облегчением выдохнул и даже чуть не крутанулся лицом, но сдержал порыв — уж слишком «всё плохо» официально было.

И вот сейчас Мэр в своём верном катафалке поравнялся с Повелителем тыкв, несомненно, направляясь в ратушу. Чем там можно было заниматься, когда жизнь в городе практически замерла, — чёрт знает. Но Мэр, очевидно, находил чем.

— Подвезти? — спросил он, подразумевая, что любой разумный король может следовать только в одно место в городе — туда же, куда и он.

— Нет, спасибо, — отозвался Джек. — Я иду в другое место.

— Да?.. Ты только не пропадай больше, пожалуйста, не могу же я… хм-м. А кстати, где Зиро? — сменил тему градоначальник.

Джек и сам задумывался об этом. Но после того, как пёсик в тот, последний раз последовал за ним в подземелье, Джек его не видел. Пока он был без сознания, Зиро куда-то… пропал. Похоже, слово «пропал» скоро можно будет включать в гимн Хэллоуин-тауна.

И всё своё заточение Джек не видел Зиро, когда вообще о нём вспоминал. Ещё одна возможная жертва. Это неправда, что с призраком уже нельзя сделать ничего плохого.

Ох, Уги, добраться бы до тебя!.. Я даже разговаривать с тобой не стану, а то вдруг вывернешься и сбежишь.

— Не знаю, — со вздохом ответил он Мэру. — Наверное, там же, где все остальные.

Тот поёжился и нервно оглянулся.

Джека интуитивно тянуло в подземелье, ему казалось, что Уги не мог выбрать себе другого пристанища. Но пещера с рулеткой была пуста, а ходы в другие, если и существовали, то были хорошо замаскированы. Найти их и прочесать — задача не для малочисленных и неорганизованных хэллоуинцев. Опыт Чёрного леса показал во всей красе, какие они прочёсывальщики — с Повелителем тыкв во главе… Полгорода там и останется. А идти туда одному или, например, с Мэром — для этого Джек был ещё недостаточно безумен.

Воспоминания о поисках в Чёрном лесу привели его к мысли о двух зомби. В суматохе он совсем забыл о них.

— А как Нед и Берта, уже вышли? — спросил он градоначальника.

— Какое там! — Мэр энергично махнул ручками. — Лежат! Хотя… Откровенно говоря, мне туда ходить одному как-то не по себе… — и он смущённо отвёл взгляд.

Да. И это Джеку тоже давно полагалось сделать — проверить, что там Умертвие химичит с этими зомби. Обычно оно неохотно, но гораздо быстрее расставалось с «обласканными» им хэллоуинцами.

Джек огляделся и понял, что Лечебница в двух шагах, а башня дальше. Буквально на полчаса зайти к зомби — и к Салли.

До её похищения оставалось семнадцать с половиной часов.

* * *

Первое, что почувствовала Салли, когда очнулась, — ноющая боль в правом виске. Она с трудом разлепила веки и огляделась, приподнявшись на руке, — боль усилилась. Салли потрогала висок — не прикоснуться, но крови хотя бы нет.

Разницы между открытыми и закрытыми глазами практически не было: Салли окружала темнота чернее той, что ошеломила её после поломки генератора.

Тишина не была столь абсолютной. Где-то что-то капало, шуршало, гудело… Салли обследовала лёгкими прикосновениями руки, ноги, голову, тело — вроде всё на месте, цело, и она даже не связана. Поэтому Салли встала с неровного каменного пола и, морщась от боли, стала исследовать темницу. Два шага — и пальцы встретили такую же неровную каменную стену. Салли пошла вдоль, и вскоре ладонь легла на ржавую металлическую решётку. Ага. Значит, она где-то в подземной камере, Салли не сомневалась, что подземной. Что-то в отсутствующем движении воздуха, в его запахе навевало мысль об этом. Джек выбрался, и теперь в подземелье угодила она. Как будто под землёй непременно должен кто-то находиться… Только ей себя спасти нечем. Кстати! Салли пошарила в кармане платья. Скальпель! Он не выпал, его не забрали! Она подошла к решётке и стала ощупывать её в поисках замка́. Вот она, большая замочная скважина, в которую даже палец пролезет. Салли раскрыла свой драгоценный скальпель и стала орудовать им в замке. Скрежещущие звуки разносились далеко по подземелью, и она замирала, прислушиваясь. Но никто не приходил прервать её бесплодные попытки.

Через неопределённое время, пять минут или несколько часов, Салли оставила их сама. Нет, она определенно не тот взломщик, который справится с этим замко́м. Вот та, другая, которая её похитила, наверняка бы справилась…

Салли отошла от решётки и села на пол передохнуть. Она с досадой вспоминала Крыто, которую успела разглядеть и узнать, пока её саму не оглушили. Зря Джек в них поверил, ох, зря! Да они просто переметнулись обратно к мешку, мелкие паршивцы!..

Салли почувствовала, что от бездействия отчаяние подкатывает к горлу. Темнота давила, как тонны камней над головой.

Ох-х, Джек, лучше бы я сгорела в твоём пламени! Кажется, у меня будет много времени подумать об этом.

* * *

Семнадцать часов.

Джек стоял у кроватей Неда и Берты и пытался сохранить самообладание в присутствии Умертвия. Разговор не клеился. В прошлый раз они разошлись со взаимными угрозами, хотя неизвестно, насколько Умертвие вообще может испытывать гнев или страх, насколько оно памятливо и мстительно — самое далёкое от всего человеческого существо их города.

Джек спросил опять:

— Когда зомби очнутся?

«Нет ответа. Раны зажили, но жизни нет», — шуршал в черепе ржавый голос.

— Что ты с ними сделало?

«С ними уже всё сделано. Слишком много».

— Но они живы?

«Они уже давно не живы».

И так по кругу.

— Но Берта-то! Она вообще не была ранена! — воскликнул Джек, теряя терпение.

«Её держит связь».

О, уже прогресс. Понятно, о какой связи шла речь, и Джек в очередной раз содрогнулся, столкнувшись с силой этой связи. Такое ощущение, что у них с Салли связь сердец работала не столь прямолинейно: они чувствовали друг друга, но замертво не падали. Возможно, по причине, на которую указал Валентин…

— Яд уже вышел из ран Неда? Он должен очнуться, а за ним и она!

«Яд никогда не выйдет полностью».

Джек подождал продолжения, но не дождался. Чертовски сложно разговаривать с этой нежитью, голос которой как будто скребётся у тебя в голове.

«Можно разорвать их», — неожиданно шелестнуло Умертвие, и Джеку впервые почудилось в этом бестелесном голосе предвкушение.

— То есть? — спросил он с подозрением.

«Связь. Они не могут подняться из тьмы беспамятства вместе. Только поодиночке».

— Ты можешь разорвать связь сердец? — Джеку стало не по себе. Валентин, наложивший чары, и тот сказал, что не может.

«Смерть всегда победит жизнь».

Очень обтекаемый, а главное, жизнеутверждающий ответ.

Джек задумался. Две сотни хэллоуинцев жили, ничем и никем не связанные. А тем более, миллионы людей. И даже эти два зомби вряд ли почувствуют разницу — зато будут относительно живы, и семья воссоединится. Итан, хоть и находился у заботливого мистера Хайда, всё равно тосковал, особенно во сне, и спрашивал про папу и маму по несколько раз в день.

— Тогда они очнутся? — уточнил Джек.

Умертвие помедлило с ответом, и ближайшие белые саваны колыхнулись, как от дуновения ветра.

«Да».

Первый однозначный ответ!

— Сделай это, — решился Повелитель тыкв.

Умертвие словно этого и ждало. Оно выпростало гнилые руки из рукавов и, положив их на грудь одного зомби и другого, быстро зашипело свои заклинания.

В воздухе обозначилась серебристо-голубая нить, соединяющая двух лежащих. Она сияла всё ярче и ярче, а Умертвие шептало всё быстрее и, как показалось Джеку, возбуждённее. Когда на нить уже невозможно было смотреть, нежить жадно протянула к ней руку, тлеющие пальцы обхватили связь и засветились сами. Свет переходил в руку Умертвия, обагрялся, темнел, а нить бледнела, гасла, пока наконец не стала почти не видна. Тогда Умертвие резко дёрнуло рукой, и связь порвалась, как простая ветхая нитка. Оборванные концы растаяли, как мираж.

Джеку стало так тоскливо, словно это из него высосали всю жизнь. Неужели это было неправильное решение…

Но тут Берта вздохнула и открыла глаза.

— Где Итан?

Шестнадцать часов.

* * *

Никто не шёл её допрашивать или пытать. Вообще никто не приходил. Как будто её похитили и забыли здесь, в этом коконе безвременья и беспространства. Салли вообще уже порой начинала сомневаться, что она существует. Только тьма, отдалённые звуки, шероховатый камень и безнадёжное ковыряние скальпелем в замке́. Потому что другого занятия просто нет. А бездействие — прямой путь к отчаянию, окончательному и бесповоротному.

Ах да, ещё сон. Наверное, она слишком много и слишком часто спала, потеряв всякий счёт времени. Кошмар, знакомый до последней подробности, ей сниться не перестал (пустые надежды!), но появились и другие сны. Некоторые из них даже были приятными (как непривычно!), и один такой сон как раз был прерван похищением. Но были и другие, ещё не обретшие резкость, не обросшие деталями, но тёмные, как её темница, наполненные слабостью и такой безнадёжностью, какой она ещё не знала.

Открывая глаза после такого сна, Салли ещё долго лежала и пыталась вспомнить хоть что-то, что могло бы её согреть, — оно казалось бесконечно далёким от неё, как Рождество от Хэллоуина. Огонь Эостре растаял где-то вдали, как холодная, мерцающая звезда в небе.

Может, эта темнота в одиночестве и неопределённости — и есть пытка.

Салли уже проводила ладонью по глазам, чтобы понять, открыты ли они или закрыты, потому что разницы не было.

Время шло, и мысли текли всё медленнее и становились всё отрывистее. Одна мысль вроде бы влекла другую, но Салли чувствовала, что всё больше погружается в какое-то полусонное состояние. Глазам не на чем было фокусироваться, и разум постепенно подёргивался туманом.

Она уже не кричала и не звала на помощь. Никто не откликнулся, ни похитители, ни другие похищенные.

Одна…

Хорошо смотреть картины прошлой жизни, если она есть…

Что это за картина у Дока…

Может, он здесь… И ведьмы…

Их украли злобные мелкие твари…

Как я ненавижу их… Разлучили с Джеком… Только мы наконец поняли друг друга…

Джек чуть не сошёл с ума, а у него было дело — плавить камень…

Камень, кругом только камень… И железо…

Только ковыряться жалкой железкой в ржавой железке…

Надо делать хоть это, хотя какой смысл…

Надежды нет… Одна на всём потустороннем свете… Одна…

Салли с усилием помотала головой, пытаясь стряхнуть оцепенение, и нехотя вставила свою главную ценность в замочную скважину. На этом её сила воли кончилась, и она присела рядом, опять погружаясь в омут бродящих по кругу мыслей.

Внезапно скальпель под собственным весом выпал из замочной скважины и звякнул об пол. Салли мгновенно очнулась и, хотя у неё было всё время мира, чтобы найти своё сокровище, почему-то ударилась в панику, начав исступлённо шарить руками по полу. Она быстро наткнулась на свою пропажу, но, по неосторожности, случайно порезалась о всё ещё острое лезвие. Ощутив на пальцах влажность, Салли будто пришла в чувство, и странная идея вдруг вспыхнула у неё в голове. Мысли вновь обрели стройность и логику.

Должен же Джек был почувствовать, что меня похитили! И сейчас он скорее всего ищет меня. Может ли сердце указать ему путь? Чувствовала ли я сама направление, когда боль скручивала меня пополам?

Салли стала вспоминать. Скорее да, чем нет. Очень размыто, но куда идти: вперёд или назад, было ясно. А значит, надо подать Джеку сигнал. Нерадивые тюремщики не приходят её мучить — придётся сделать всю работу за них.

Раньше я с лёгкостью протыкала себя иглой и пришивала конечности.

Она встала прямо, зажмурилась, хотя в этом не было необходимости, и вогнала скальпель себе в руку.

Найди меня Джек. Мне больно. Почувствуй.

* * *

Джек подскочил к кровати зомби-мамы и помог ей приподняться на локте.

— Берта! Как ты себя чувствуешь?

Та на пробу пошевелила руками, потом ногами, повертела головой и, чуть поморщившись, потёрла шею.

— Как будто в гробу полежала… Так где Итан? И что с Недом?

Тут её взгляд упал на лежащего рядом зомби-папу, и она вскрикнула.

— Что с ним такое?! Он ранен?!

— Успокойся, Берта, всё хорошо, Итан у мистера Хайда, он нашёлся, жив и здоров. Только очень скучает по вам.

На глаза зомби-мамы навернулись слёзы, и она прикусила краешек одеяла, крепко сжав его толстыми пальцами, чтобы не разрыдаться в полный голос.

— А Нед, я думаю, тоже скоро очнется, — продолжил Джек самым успокаивающим тоном. Хотелось бы в это верить. Умертвие витало рядом с кроватью зомби-папы и с неприятным сипящим звуком втягивало провалом лица воздух рядом с его шеей.

«Скоро», — эхом услышал Джек внутри черепа — как костяным пальцем по стеклу.

Что ж, всё-таки это решение было верным. Сказать ли им, что они чего-то лишились? Джек решил, что пусть они сначала придут в себя.

Умертвие оглянулось на прислонённую неподалеку косу и, казалось, задумалось. Под капюшоном сполохами мерцало бледно-голубым, освещая что-то такое, что живым лучше не видеть. Даже Джек старался не вглядываться. И тут с кровати Неда раздалось хрипение, и зомби наконец-то открыл глаза. Он диким взглядом обвёл окружающую обстановку, белые саваны, Умертвие, Джека, жену… При виде косы он чуть вздрогнул. Прикоснулся к шее, потом посмотрел на свои пальцы, словно удивившись, что на них нет крови, и не с первой попытки заговорил скрипучим голосом:

— Ругару… Итан…

— Ругару убиты, Итан спасён! — просветил его Джек, чувствуя неподдельную радость за эту семью.

— Ох-х… — Нед опять откинулся на подушки и закрыл глаза.

Лучше и не скажешь — столько облегчения и счастья было в этом возгласе… Незачем им пока знать остальное.

Воздух в помещении был на удивление свежий, наверное, у Умертвия был свой способ избавляться от дыма. Но вряд ли хэллоуинцев сюда заманишь даже этим — слишком уж неприятное соседство.

Берта, быстро пришедшая в себя, ворковала у постели зомби-папы, без нужды поправляя ему подушки, тот всё лежал с закрытыми глазами, но на лице его блуждала лёгкая улыбка. Как приятно было за ними наблюдать, прожившими друг с другом не один десяток лет и откровенно пугающими…

Джек засмотрелся, даже слегка завидуя и обещая себе, что и у них с Салли всё будет так же…

Умертвие отплыло от своих выздоровевших пациентов — теперь они не представляли никакого интереса — и парило где-то за спиной Джека. Внезапно сполохи света под капюшоном участились. Энергия разорванной связи сердец била через край в своём новом сосуде — теле этой зловещей нечисти — но и вызывала ещё бо́льшую жажду.

Больше энергии, больше!

Умертвие видело цель неживыми глазами. Оно сухо втянуло в себя воздух и неслышно приблизилась к Повелителю тыкв сзади. Никто не обернулся, когда мёртвая рука, не прикоснувшись, повела над спиной Джека и обозначила связь. Бледнеющей осенне-жёлтой ниточкой тянулась она к выходу из Лечебницы и дальше, к обладательнице второго талисмана. Неважно, что та, с кровью, не здесь. Хотя добраться до неё было бы… Потом. Никого не минует.

Вот она, полная энергии и жизни нить, такая вожделенная, сколько в ней силы и огня. И этот глупец ещё пугал Пламенем. Никто не может напугать саму смерть. Смерть выпьет жизнь до капли.

Умертвие сомкнуло пальцы вокруг связи, и побежал свет по мёртвым рукам к его сущности, от средоточия чего-то неузнанного к сердцевине нежити.

Да…

Вторую руку Умертвие держало над затылком Джека. Он почувствовал что-то и хотел обернуться, но теперь замер на месте, словно впав в оцепенение.

И когда светящаяся нить уже потеряла свою яркость, нежить как будто с мстительным удовольствием взяла косу, и хлестнула по ослабевшей связи. Инертный, обесточенный обрубок растаял в воздухе. А что осталось внутри — просто набор шестерёнок или что-то иное, этого бы не сказал ни Финкельштейн, ни Валентин.

Джека словно встряхнуло изнутри, и он прижал ладонь к черепу, пытаясь понять, что произошло. Картина двух счастливо выживших зомби вдруг перестала умилять, и стало как-то сумрачно на душе. Он оглянулся. Умертвие безобидно колыхалось спиной к нему и не выказывало ни малейшего интереса ни к одному условно живому существу в Лечебнице.

— Они могут идти? — спросил Джек.

Нежить даже не удостоила его ответом в черепе, просто чуть склонив голову в капюшоне.

— Пойдём, я помогу, — обратился он к зомби. — Я думаю, вам самим не терпится поскорее отсюда выйти и встретиться с Итаном…

Зомби встрепенулись и согласно закивали.

— Только, должен предупредить, снаружи всё несколько не так, как вы запомнили… Вместо тумана город накрыл дым, так что придется вам сидеть взаперти, надевать влажные повязки… — Джек говорил будто через силу. Что-то было не так. — Мэр вас введёт в курс дела, — договорил он, желая побыстрее закончить.

И они пошли к выходу, Джек и Берта поддерживали Неда с двух сторон. Перед тем, как покинуть это место с чистым воздухом, где правила сама смерть, Джек обернулся. Провал лица Умертвия сиял ярким огненным светом.

До похищения Салли оставалось пятнадцать часов.

* * *

Салли в четвёртый раз вогнала скальпель в своё тело. Она старалась делать это каждые сутки, ориентируясь на переменчивое ощущение времени.

Давай, Джек, забери меня отсюда! Я уже чувствую, что разум начинает меня подводить…

Сон разума рождает чудовищ? Все мои чудовища при мне. Я всю жизнь прожила рядом с чудовищами. Меня создало чудовище. Я полюбила чудовище. Я сама чудовище.

В оранжевой закатной дымке уплывает вдаль величавый дирижабль… Теперь я вижу его чётко. Огромный баллон серебристого цвета, стальные тросы, гондола с зеркальными боками — всё это пламенеет в лучах заходящего солнца. Миг — и закатное пламя сливается с настоящим. И нет больше громадного аппарата — только обугленные обломки на земле. Крики страха и стоны боли милосердно заглушены расстоянием и рёвом огня.

Я вижу большую картину в музейной раме — холст, масло… На ней изображена женщина с развевающимися волосами. Это старинная картина. Я видела её копию у своего создателя… Кто её нарисовал… Имя вертится на языке, но я никогда его не вспомню, потому что это чужая жизнь. Са… лли… Так меня зовут. Кажется, это как-то связано с этой картиной.

Я вижу… Чего я только ни вижу. Чаще всего то, чего не хотела бы видеть… Различные вариации кошмара во сне и наяву… Кипящая лава, лижущая мои ступни… Горящая рука… Всё это кружится в костяном обруче Гизелы в танце с моими тремя каплями чистой крови, на которую уже столько раз покушались…

Ещё немного, и Салли начала бы бегать по камере и биться об стены или наносить себе всё больше увечий. Когда особенно хотелось, она подальше откладывала скальпель, садилась в угол и с силой обхватывала себя руками, дрожа всем телом.

Но надолго так меня не хватит. Может, это и есть его план — чтобы я сама себя убила…

Найди же меня, Джек!

* * *

Из сна, больше похожего на бред, её выдернул какой-то шорох, которого не было раньше. Салли вздрогнула и проснулась, по привычке открыв глаза.

Там кто-то есть, там, в другом мире, который начинается за решёткой.

Салли вся подобралась и нашла рукой скальпель. Она впервые почувствовала дикую, хищную радость за время своего заточения.

Только отопри. Отопри, умоляю. Я дорого себя продам, мне уже всё равно, раз за мной никто не приходит.

Она услышала лёгкий вздох. Факела гость не принёс. Видимо, он неплохо освоился в тёмных коридорах. Салли и сама вдруг осознала, что видит контуры решётки и силуэт за ними. Очень миниатюрный, почти… детский. Внутри всё вскипело. Ах-х!..

— Ты! — выдохнула она.

Фигура дёрнулась и подалась назад.

— Зачем пришла?! Поиздеваться?! А где напарнички? Вот погоди, когда Джек узнает…

Крыто вскинула голову. Она и сама не знала, зачем пришла. Зато она отлично знала, что ей за это будет, если ОН узнает.

Она постояла ещё, посмотрела на напряжённую фигуру куклы, на её скрюченные пальцы с зажатым скальпелем, в её недобро сощуренные глаза… Нет, нет… Это была плохая идея — прийти сюда.

Гостья развернулась, чтобы уйти, а Салли, вдруг поняв, что единственное, кроме неё, относительно живое существо в этом каменном мешке сейчас уйдет, тут же сменила тактику.

— Подожди! Это он тебя прислал? Уги? — Похитительница остановилась и вздрогнула. — Что ему нужно от меня? — быстро спрашивала Салли.

Надо не дать ей уйти. Крыто молчала, стоя спиной.

— ЧТО ты видела в тумане, Крыто? — прошептала Салли. Она вплотную подошла к решётке и попыталась рукой дотянуться до бандитки. Не морок ли это вообще?

Пальцы слегка тронули поле остроконечной шляпы, но Крыто отскочила, как ошпаренная.

— Не твое дело, кукла! — оскалилась она. — Сидишь и сиди!

Салли прижала лицо к прутьям решётки и сказала со всей убедительностью, на которую была способна:

— Скажи Джеку. Найди его, Крыто, и скажи, где я.

Крыто нервно хихикнула.

— Не переживай, кукла! Скоро мы и его изловим! И тогда он точно узнает, где ты!

Салли отошла от решётки и закрыла глаза.

Бесполезно.

Ты была права, Лилит, тернист мой путь к «долго и счастливо»… Если оно когда-нибудь настанет.

* * *

У Крыто внутри всё дрожало. И зачем она пошла посмотреть на эту куклу?!

Последнее время её неудержимо влекло в ход, где то и дело раздавалось скрежетание металла о металл, иногда — крики о помощи, слёзы и невнятное бормотание.

Слышала она и других, в других ходах. Те не просто сидели в одиночестве и темноте, что-то там мешок с ними мутил, то сводя их вместе, то разводя. Лучше не знать, целее будешь. Но чокнутому старикану Бугимен даже дал свет и подобие лаборатории, значит, ему что-то нужно… Опять же лучше не знать. Последнее время Крыто стала крайне нелюбопытна. А вот её напарники любили сходить к ловушке для призраков и от нечего делать подразнить Зиро. И бесить они её стали просто не по-детски. Она стала избегать их.

Мешок тем временем без дела не сидел, и безбрежные коридоры подземелья постепенно заполнялись всё новыми оживлёнными скелетами. Где он их брал в таких количествах — чёрт знает, но где-то брал.

Крыто для себя условно поделила их на две группы: живчики и трупаки. Трупаки просто стояли на месте и невидяще глядели туда, куда был повернут их череп, — хоть в стену, хоть в соседский затылок. В грудных клетках у них поблёскивали и шуршали разномастные жуки. Зато живчики вели себя, как обычные оживлённые скелеты, внутри у них никто не ползал, их было меньше, но они ходили, переругивались, смеялись и заигрывали с Маленькой ведьмой. Но к Большой ведьме и к Салли Уги им соваться пока запретил. Крыто и сама старалась держаться от скелетов подальше. Одно было ясно — целая армия готовится напасть на Хэллоуин-таун из-под земли.

«Скажи Джеку!» — отдались у неё в голове настойчивые слова куклы. Крыто потрясла головой. Нет. Она в эти игры не играет. Хватит метаться туда-сюда, надо сесть на попу ровно рядом с более сильным и сидеть. Она посмотрела на покрытые шрамами руки — колебания обходятся дорого. Она побродила, побродила и… свернула в коридор Салли.

* * *

Салли вздохнула, опять ощутив рядом знакомое присутствие. Она уже ждала её, и это ожидание вернуло ощущение времени и жизни. Только бы не спугнуть.

— Что ты хотела мне сказать, Крыто? — вкрадчиво обратилась Салли к бандитке.

— Ничего, — угрюмо ответила та.

— Ну что же, давай посидим и помолчим, — Салли демонстративно села на пол и принялась аккуратно разглаживать подол платья. — Хотя нам, девочкам всегда найдется, о чём поболтать, — заметила она невзначай и позволила паузе повиснуть в воздухе.

— Да не хотели мы… я тебя похищать! — взорвалась вдруг Крыто. — Это он нас заставил! А меня, в отличие от тебя, никто не рвётся защищать! Никому никогда не было до нас дела! Только мелких вроде жирного слепого зомбёнка кто-то подбирает… — Салли послышались слёзы в голосе Крыто. — А ты… ты похожа… Раньше не была, а теперь похожа…

«На мою маму» — хотела сказать она. Но вместо этого сердито треснула по прутьям решётки, чтобы не раскиснуть окончательно.

— Джек возьмёт тебя под свою защиту, — с чувством заверила Салли.

— Он тебя-то не может взять под свою защиту, защитничек! — фыркнула Крыто с насмешкой и повернулась, чтобы уйти. — Скоро он и себя не сможет защитить, — бросила она через плечо с непонятной интонацией, и чего тут было больше: злорадства или досады — непонятно.

Салли так не хватало света, чтобы считать выражение лица Крыто и, быть может, суметь подобрать к ней ключик. Настоящий замо́к ей поддаваться не желал, так, возможно, эта почти пропащая душа — её шанс…

Но дальше по коридору послышался шум, и Крыто, разглядев нечто, шумно выдохнула, выкатила глаза и гаркнула:

— Уги — наш великий господин, славься Уги! Преклонись перед ним, жалкая кукла!.. — Но её плечи уже нежно обвила конечность из мешковины.

— Так, так, так, кто это тут у нас? Никак Крыто пришла навестить старую подружку?

Салли досадливо закусила губу. Ну как не вовремя… Она была уверена: раз Крыто пришла во второй раз, её можно было бы как-то раскачать. Даже появление потенциального мучителя во плоти не произвело ожидаемого впечатления. Если бы он пришёл в первый или второй день, Салли была бы в ужасе. А сейчас… Сейчас она чувствовала мрачное удовлетворение оттого, что хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки, время не остановилось и за пределами её темницы что-то существует. Она ощущала себя живой, как никогда, готовой хитрить, изворачиваться, врать, убегать и втыкать скальпель в глаз. Жаль, что в данном случае последнее бесполезно.

Но мешок, казалось, её и не замечал вовсе, обращаясь только к Крыто.

— Итак, я с удовольствием выслушаю твои объяснения, что ты тут забыла, милое дитя, — жизнерадостно предложил Бугимен. — Прежде, чем накажу тебя.

«Ну, давай же, — мысленно подбадривала её Салли. — Соври ему что-нибудь правдоподобное».

Но Крыто молчала, так мало напоминая себя прежнюю.

«Неужели ты, идя сюда, ничего не придумала на случай поимки?!» — Салли запустила руки в волосы, отчаянно размышляя, и вдруг её осенило.

— Глянь-ка сюда, Уги! — дерзко обратилась она к мешку и вытянула обе руки за прутья решетки. — Ты взрастил достойную ученицу! Смотри, что сделала эта мерзавка! — Салли продемонстрировала раны, которые день за днём наносила себе сама.

Она надеялась, что мешок не станет выспрашивать подробности.

Бугимен подошёл, из провалов глаз выползли два светящихся жука, и он долгим взглядом изучал порезы на руках Салли.

— Хм-м… — Он посмотрел на Крыто, как показалось Салли, не без удивления. — И чем же это ты её так? — осведомился он.

Крыто вид имела ошарашенный, но тем не менее, тараторить уже начала без запинки, включаясь в игру.

— Мы с Шито и Корыто любим поиграть в ножички, вот я и решила потренироваться на ней! Взяла верёвку, которая осталась с похищения, приманила к решетке — мозгов-то у куклы нет — и заодно поучила её, кто тут главный…

— Похвальное рвение, — скептически заметил Уги.

Не поверил?..

— …Только позволь мне самому разбираться со своими жертвами. Можно? — Он умоляюще сложил щупальца, и Салли поняла, что наказания Крыто не избежать. Вряд ли она придёт ещё. Что бы ей сказать…

— Сладость или гадость?! — выкрикнула она по наитию. Джек сказал это троице на кладбище, перед тем, как призвал неупокоенные души их родителей. Вспомнит ли Крыто?

Та дёрнулась, как от пощёчины, и Салли поняла, что она вспомнила. Но за плечо её держал беспощадный господин, и воспоминание так и могло остаться в прошлом. Салли ей не завидовала.

Уги напоследок бросил на неё многообещающий взгляд и скрылся из вида, уводя единственную надежду Салли. Шаги их стихли. На сетчатке постепенно мерк зеленоватый свет жуков, казавшийся при моргании пурпурным. Опять ей оставалось только ждать и надеяться. Но наносить себе раны она больше не будет.

Салли вздохнула, вытерла о подол пятна на скальпеле и вставила его в замочную скважину.

* * *

До похищения Салли оставалось ещё тринадцать часов, когда Джек помог зомби-семье добраться до мистера Хайда, забрать Итана, а потом вернуться домой. Ходил Нед пока с трудом — сказывалась слабость. Хорошо хоть дым был не на пике, и они без приключений прошли по пустынным улицам.

Сколько было радости от встречи, и слёз, и объятий, и благодарностей лично ему, Джеку… Повелитель тыкв вяло отмахивался, говорил какие-то вежливые слова, но сумрак на душе так и не прошёл. Что-то было не так. Он приложил ладонь к груди. Сердце пульсировало на редкость ровно, как отлаженный механизм. А то, что бьётся оно вхолостую, Джек не догадывался.

Когда он вышел от опьянённой счастьем семьи, была уже середина дня. Нельзя терять больше ни минуты! Он направился к башне, твёрдо решив, что только сам Уги во плоти теперь сможет ему помешать дойти наконец до Салли.

Каково же было его удивление, когда он на полном ходу чуть было не впечатался в призрачный купол, охватывающий лабораторию. Вот это да! Кто же починил генератор, да ещё так быстро?

Джек замахал руками, пытаясь привлечь к себе внимание следящих приборов, если они, конечно, работали. Минут через пять из динамика раздался неуверенный голосок Джуэл.

— Повелитель тыкв?

— Да, Джуэл, впусти меня, пожалуйста!

Та молчала. Динамик тихо потрескивал. Наконец он с сожалением выдохнул слова Джуэл:

— Нет.

— Нет? — не поверил Джек.

— Один раз я уже совершила эту ошибку… Прости, Джек… Если это действительно ты.

Что ж, её можно было понять, учитывая всё произошедшее.

— Спроси меня что-нибудь, проверь! — предложил Джек.

— Я не буду рисковать, что бы ты ни ответил. — Голос был мягок, но непреклонен. — Тот может подстроить ВСЁ.

Какая похвальная осторожность! Но Джек не мог не оценить её необходимость.

— Позови хотя бы Салли, — попросил он.

На том конце раздалось шуршание и лёгкие шаги.

Повелитель тыкв ждал и испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что Салли снова в безопасности. Но с другой, опять всё откладывается, в тысячный раз! Хорошо, что они не умирают от старости.

— Джек! — воскликнул родной голос на той стороне поля.

— Салли! — Что говорить теперь, было непонятно. Рядом могла стоять Джуэл, полноправная хозяйка башни, и как трудно разговаривать, не видя лица… — Всё нормально? Откуда поле?

— Джуэл наладила малый генератор, но он может отключиться от любого чиха. Так что мы сидим и стараемся не чихать… — Несмотря ни на что, Салли усмехнулась, и сумрак на душе у Джека начал редеть.

— Джуэл рядом? — уточнил он.

— Нет, она деликатно вышла. — Сам голос, казалось, улыбался ему.

— Может, ты вспомнишь былые навыки с сонным зельем и впустишь меня, м-м?

Салли на том конце возмущённо фыркнула.

— Я не могу так поступить с Джуэл! Она всегда была добра ко мне.

Джек вздохнул.

— Да, ты права… Но опять мы не будем видеться…

— Нам не привыкать, правда? Ты же сам сказал: сидеть и не высовываться. Уже можно высунуться, как считаешь?

— Нет. Всё правильно, под полем вам будет лучше. Очень хорошо, что оно снова работает, правда! А я пойду, проверю, не пропал ли кто ещё… Или, может, нашёлся.

— Джек?

— М-м?

— А что ты хотел сказать?

— Потом… В лицо.

Ему отчаянно хотелось хотя бы заглянуть ей в глаза. Раньше они не могли коснуться друг друга, теперь — увидеться, а что дальше?.. Дальше точно должно быть лучше — Джек упрямо помотал головой. Куда уж хуже…

Но он забыл, что всегда есть, куда хуже.

Поле было полусферой, а не сферой. Оно прикрывало лишь то, что над землёй, и до похищения Салли оставалось чуть больше двенадцати часов.

А Салли могла бы ему рассказать, что часа за три до его прихода в сердце словно воткнули большую швейную иглу да там и оставили.

* * *

«Сладость или гадость, сладость или гадость…» — металось в голове у Крыто, как взбесившаяся летучая мышь. Ах-х!..

Она бросила осторожный взгляд на ведшего её за плечо мешка. Сильно ли он её накажет?.. Он шёл, задумавшись о своём, и, судя по дьявольски весёлому прищуру глаз и скривившемуся в усмешке рту, обсасывал детали своей мудрёной мести.

Крыто старалась попадать в ритм его шагов, чтобы не привлекать внимания. Но всё-таки она споткнулась и сбилась. Уги тотчас вышел из задумчивости и усмехнулся ещё шире.

— А чего же это ты одна бродишь, без друзей, юная леди? Вы же не разлей вода всегда были. Что до смерти, что после.

Крыто диковато посмотрела на него.

Мешок склонился над ней и втянул «носом» воздух.

— Страх… Много страха… Знаешь, кто носит славное имя Бугимена в мире людей? Тот, кем пугают непослушных детишек! — Он пошевелил щупальцами. — Только я давно уже не пугаю, пугать — дело тыквоголового. Я воплощаю. Я питаюсь. Я извлекаю из памяти и свожу с ума.

Крыто стояла неподвижно, смотрела в одну точку и пыталась приручить прыгающие мысли. Не думать. Не думать. Не думать.

— Хочешь, мультики посмотреть? — внезапно предложил Уги и чуть в ладоши не захлопал. — Все детишки их любят.

Крыто молчала, сжав зубы. Не думать. Не бояться…

А мешок ласково обвил её тонкую шейку и неожиданно резко надавил. В глазах потемнело, Крыто сделала слабое движение, чтобы разжать щупальце, но куда там… Она уже смотрела свой мультик.

* * *

И вот она девочка с двумя аккуратными косичками, розовощёкая, а главное — живая. Рядом стоят её друзья-мальчишки (с девочками у неё как-то всегда не складывалось), а впереди — простая деревянная дверь без всяких хэллоуинских украшений. На девочке костюм ведьмы, который ночами шила её мама. А днём мама всегда работает, она же одна…

Этот дом чуть на отшибе, и, возможно, до него ещё не добрались другие охотники за конфетами. Живая Крыто с обычным именем, которое она забыла, злится на самого младшего мальчика в костюме скелета — это он прокопался, и теперь им везде достаются только остатки. А он вот облизывает как ни в чём не бывало свой леденец и в ус не дует. Так бы и треснула. Но мама говорит, что девочки не дерутся.

Так хочется принести маме побольше вкусных конфет, может, тогда она порадуется!

Кхм-кхм, стук-стук.

— Сладость или гадость? — пискляво (а как ещё должны говорить настоящие ведьмы?) кричит девочка традиционную фразу, обращаясь к закрытой двери.

Несколько минут ничего не происходит, и они уже готовы с досадой уйти, но в конце концов за дверью слышатся неровные шаги, и она открывается. На пороге стоит мужчина неопределённого возраста со странным, обращённым куда-то вдаль взглядом светлых глаз. Что-то она его не припоминает, хотя городок у них небольшой. Но раз уж он открыл…

— Сладость или гадость? — опасливо повторяет девочка, протягивая ему небольшой мешочек для угощений.

Тот медленно переводит на неё взгляд и кивает. А потом жестом приглашает в дом. Ей не очень хочется заходить, мама говорила, что это опасно. Но она же не одна и, в конце концов, сегодня же праздник…

Ребята неуверенно входят в пустую прихожую, и незнакомец закрывает за ними дверь. А потом запирает. Девочке это совсем не нравится. Слишком пустой взгляд… Она бросает мешок, разворачивается к двери и пытается её открыть. Позади раздаются два сочных удара — её приятелей уже оглушили. Она чувствует руки на своей шее, в глазах начинает темнеть. Ох-х, надо было слушать маму… А в голове несделанным делом мечется: Хэллоуин, ведьма, сладость или гадость, сладость или гадость, сладость или гадость…

* * *

Крыто с трудом разлепила слипшиеся от слёз глаза. Мешок её больше не держал. Вот как это было…

— Ну как, понравился мультик? — спросил он с издевательским участием.

— Понравился, — просипела она, глядя мимо него.

— Вот и чудненько! — Бугимен довольно потёр конечности. — А в ножички я тебе поиграть ещё дам, не переживай.

Крыто тревожно вскинула на него взгляд и тут же отвела. Сладость или гадость?

Хорошо же. Я постараюсь, кукла… Не ради тебя. Ради той, кого ты мне напомнила и кому я когда-то не донесла мешочек конфет.

* * *

Так и получилось, что ни в момент похищения Салли, ни все последующие дни её темного одинокого заточения ничего не шевельнулось и не отозвалось пульсацией в груди Джека. Её кровавые попытки подать ему знак не прострелили его болью, не скрутили тревогой. Связь распалась, выпитая Умертвием до последней капли света. Об этом не знали ни он, ни она, ведь сердца-то стучали как обычно — только теперь вразнобой.

Джек пребывал в уверенности, что Салли находится в самом безопасном месте города и не уставал про себя хвалить гений Финкельштейна, пусть и помещённый теперь в другое тело.

Дни уходили на то, чтобы подбодрить хэллоуинцев, уладить мелкие разногласия, выработать единую стратегию защиты от дыма (как тут не хватало Дока и ведьм!), начать укреплять стены города, расставить часовых — и всё это под аккомпанемент панического нытья Мэра. Вампиры сидели под домашним арестом, что, впрочем, мало отличалось от положения всех остальных жителей города, когда они не дежурили.

Джек даже провёл одно городское собрание, где постарался внушить всем уверенность в завтрашнем дне. Но факты скрывать было сложно. Пришлось рассказать и про возрождение Бугимена, и про исчезновение Финкельштейна, ведьм и даже Зиро. Пусть точат клыки и готовятся к худшему — но с верой в победу. Успех новостей был оглушительный: кто понежнее падал в обморок, остальные вскакивали с мест, вопили, плакали и прощались навек. Оптимизм так и бил ключом. И с этим тоже надо было что-то делать…

Оборотня на собрании не было, но Джек не сильно расстроился. Тот и раньше любил перечить и перебивать, а теперь Джек и вовсе ощущал к Вервольфу вполне простительную неприязнь.

Но ещё через два дня Мэр, бегая глазами, сообщил, что кажется Оборотень... Угадайте что? Пропал.

— Нет, ну вы издеваетесь! — воскликнул Джек. — Мешковина пропала (ну с ней хотя бы ясно), троица пропала, кости убитых скелетов пропали, Док пропал, ведьмы пропали, Зиро пропал, теперь ещё и Оборотень пропал! Может, мне тоже пропасть и перенестись в то место, где все они? Если это на этом, в смысле том свете…

Если бы Джек знал, КТО ещё пропал, и томится в подземелье, и так ждёт спасения, он бы точно захотел исчезнуть сам.

— Э-э… Н-н-нет, — простучал зубами Мэр. Ничего он так сейчас не боялся, как остаться один на один с дымом и неизвестностью…

— Может, Оборотень решил сбежать из города в лес, подальше от свидетелей своего неудавшегося переворота? — Джек задумчиво потёр подбородок. — Да там и повесился на каком-нибудь суку. — Какая заманчивая мысль, но не будем давать волю фантазии…

— Н-н-не знаю…

— Хм-м… Если не явится через три дня, давайте сходим к нему домой и посмотрим, не осталось ли каких-то следов.

— Отличный план, Джек! — Мэр, имея теперь чёткую последовательность действий, сразу успокоился.

В лавке ведьм они тогда не нашли ничего, кроме отпечатков на Перечном порошке. А Зиро был единственным псом в городе, кроме него никто не взял бы след.

Был уже поздний час, и Джек пошёл домой, видя в поредевшем дыму только признак того, что кому-то так легче за ними наблюдать, — кажется, оптимизм бьёт ключом не только у Мэра.

Но когда-то должно же это закончиться! Мешок не может скрываться вечно, его просто разорвёт изнутри, если он не попытается реализовать свою жутко витиеватую месть. А цель явно не ведьмы и не Док. Надо быть готовым…

С Пламенем Джек уже вполне подружился и мог на него рассчитывать в случае нападения. Главное не давать ему проявлять себя сверх меры, иначе потом — длительное восстановление.

Повелитель тыкв был уверен, что сколько бы он и горожане ни готовились, всё равно Бугимену удастся застать их врасплох или исподтишка — слишком хитёр. И всё же он был эгоистично спокоен, ведь его сердце было спрятано под лучшей защитой на свете. Так он думал. Но часы уже не первый день отсчитывали время не до похищения, а после.

* * *

В дверь несмело постучали. Если бы Джек не спал так чутко, он вообще мог бы не услышать — кто-то явно постеснялся воспользоваться его верещащим звонком. Значит, это хотя бы не Мэр с вестями о новых пропавших.

Повелитель тыкв накинул фрак (всё остальное уже было на нём на случай ночного нападения) и спустился открыть дверь. К его удивлению, на пороге стояла Джуэл. Она же должна сидеть под полем вместе с Салли!

— Джуэл, поле…

— С полем всё нормально… Ну почти. Джек… — Ей было не очень комфортно просто обращаться к королю по имени, а уж прийти к нему в дом — что-то из ряда вон. — Я кое-что видела, но не была уверена… — Она робко глянула из-под длинных ресниц и глубоко вздохнула.

— Зайди, Джуэл, успокойся, что произошло? Что ты видела? — Джек завёл её в дом, закрыл дверь и усадил на диван.

Она, глядя на свои сплетённые пальцы, тихо начала:

— Доктор всегда учил меня быть материалистом. Никакой души, никаких странных, мистических, антинаучных (она выделила это слово голосом Финкельштейна) связей… Но и с Салли явно что-то происходило, когда вы… ты ушёл на кладбище за костями тех несчастных скелетов… И со мной сейчас происходит. — Джуэл перевела дух и подняла голову наверх, чтобы слёзы ушли обратно. — Виктор дал мне половинку своего бесценного мозга. Когда он… его… в общем, когда он исчез, я начала что-то видеть, то, что было не со мной. Я думала, что схожу с ума. Я бродила вокруг башни и пыталась обуздать этот мозг. — Она обхватила обеими руками лоб. Под волосами был спрятан стык двух половинок черепа. — Но видения не проходили…

— Что ты видела, Джуэл? — Джек весь подался вперёд. Это было важно. Не только связь сердец, но и связь половинок мозга… Может, Джуэл укажет путь, и Джек сможет нанести удар первым.

— Сначала почти одна темнота… Но потом появился свет, каменные стены, рабочий стол, инструменты… Я видела его глазами, его руки я ощущала, как свои… Но урывками. А ещё… — Она помедлила и вздохнула. — Я видела Хельгамину.

Джек резко вдохнул. Хорошо, что все похищенные вместе.

— И… что? — осторожно спросил он.

Джуэл смутилась.

— Ничего особенного. Но я видела ещё ходячий мешок… Видимо, это и есть ваш Бугимен…

Наш Бугимен, мысленно поправил её Джек. Уж он не обойдёт вниманием половинку драгоценного мозга.

— Трудно сказать… — в задумчивости продолжила Джуэл. — Но из всего этого я могу заключить, что Уги, шантажируя доктора с помощью Хельгамины, заставляет его что-то делать. Но что… — Она прищурилась, заглядывая внутрь себя. — Я не могу определить.

— А где это, ты не можешь точно сказать? — спросил Джек.

— Нет… Но похоже, что под землёй.

Что и требовалось доказать.

— Спасибо, Джуэл! Это очень ценная информация! — искренне поблагодарил Джек. — Учитывая, как Док с тобой обращался последнее время…

— Гениальность часто идёт рука об руку с непростым характером, — грустно пожала плечиком Джуэл. — А маленькие люди должны держаться вместе…

Интересно, это она о Мэре? Что ж, он по крайней мере её не обидит.

— У тебя же точно такой же мозг, не давай так себя принижать!

— Мне досталось левое полушарие, логическое… Я могу думать, сопоставлять, делать выводы, но я не могу создать что-то. Правое, творческое, созидательное полушарие он оставил себе. А логика у него уже на кончиках пальцев…

Ей, очевидно, было неудобно обсуждать такие темы с посторонним.

— Спасибо, Джуэл, — сказал Джек ещё раз. — Если ты увидишь поточнее, где Док, Уги и остальные, приходи в любое время!

— Хорошо… Я пойду. Привет Салли.

— Что?.. — Джек похолодел, насколько позволял ему внутренний огонь.

— Как, разве она не у тебя? — удивилась в свою очередь Джуэл.

— Нет! Я не видел её с Вальпургиевой ночи, а разговаривали мы в последний раз, когда ты меня не впустила!

— Но я думала, она улетела к тебе… Она же теперь свободный человек… Мне было немного грустно, но я так радовалась за неё, так гордилась…

— Но вы же сидели под полем и боялись тронуть генератор!

— Он работал с перебоями. — Джуэл покачала головой. — Сейчас мне удалось его наладить. Но несколько раз он отключался. Вот я и подумала, что в одно из отключений она улетела… Теперь я вижу, что это нелогично! Она бы попрощалась или оставила записку… — Джуэл в отчаянии запустила руки в волосы и нащупала стык. — Ах-х, он был прав, никчёмное, никчёмное создание! Загадочные флуктуации изначально алмазного интеллекта… Он никогда мне не простит ни поломки генератора, ни того, что я упустила его лучшее творение!.. — Она резким движением отхлопнула крышку.

— Что ты собираешься делать? — подозрительно спросил Джек, хватая её за руки.

— Не знаю… Я недостойна носить его мозг.

— Давай договоримся так, Джуэл. — Джек заговорил мягким, успокаивающим тоном, хотя внутри всё сжималось и скручивалось без всякой связи сердец. — Ты пока поноси этот мозг у себя в голове, а когда Док вернётся (он ведь вернётся, и ты ни в чём не виновата), мы подумаем, что делать, хорошо? Сохрани мозг для меня и для города, договорились?

Джуэл медленно кивнула, как загипнотизированная, и перестала вырывать руки. Джек осторожно отпустил её и проследил, чтобы она аккуратно захлопнула крышку черепа.

Всё, теперь можно паниковать самому.

— Когда ты видела Салли в последний раз?

— Вечером того же дня, когда ты приходил. Она ушла спать.

Джек закрыл глазницы.

Прошло уже девять дней. Салли… Что же мешок творил с тобой все эти дни?!

Но связь… Он ничего не почувствовал. Ни разу сердце не сбилось с ритма, после того как…

Джек распрямился. Когда Умертвие разорвало связь двух зомби, провал лица мерцал бледно-голубым. А когда Лечебницу покидал сам Джек, свет уже стал рыже-золотистым. Неужели… Он вспомнил и мрак, объявший отрицаемую Доком душу, и цепенящий холод… Значит, Умертвие! Джек повернулся к этой нежити спиной, и она, без его ведома разорвала связь. Будь Салли с ним, он бы, возможно, даже нашёл в этом плюс — Валентин не мог теперь ими управлять. Но Салли не было, и Умертвие скрытно покусилось на самое их сокровенное. Оно поплатится — Джек сжал зубы. Вторым в его списке после Уги. Но начать надо с первого.

Джуэл наблюдала за ним с испугом. Повелитель тыкв спешно встал и оценивающе посмотрел на неё. Маленькие люди должны держаться вместе…

— Пойдём в ратушу, Джуэл.

Она без возражений поднялась и последовала за ним. Но им не удалось дойти до ратуши. Таков закон этого города: если ты собрался куда-то по важному делу, тебе непременно попадётся Мэр. Впрочем, сейчас он был кстати.

Глаза градоначальника стали больше, чем обычно, и рот в страхе раскрылся, когда он увидел короля. Он даже не обратил внимания на то, что Джуэл вышла из дома Джека.

— Что, Мэр? — требовательно спросил Повелитель тыкв.

— Даже не знаю, как сказать… — промямлил тот. — В общем, я решил спозаранку зайти к Оборотню, проверить, вдруг он вернулся… Дверь была приоткрыта, и я вошёл… О, зачем я это сделал?! — Он прижал ладошки к лицу и глухо продолжил из-под них, лишь бы не смотреть Джеку в глазницы.

— Ну говорите! — нетерпеливо поторопил его он. Внутри всё ходило ходуном, и спокойный ритм сердца никак с этим не гармонировал.

— В общем, вот… Я нашёл у Оборотня… — Мэр достал из кармана пиджака кусок зелёной ткани, испачканной чем-то бурым.

Огонь ударил Джеку в голову, а ноги как будто приросли к земле. Это был обрывок зелёного платья Салли, а бурое… Несомненно, это была её кровь.

Джуэл прижала руки ко рту, чтобы сдержать крик. Мэр закусил губы и искоса поглядывал на замершего короля.

Как издалека услышал Джек свой голос:

— Мэр. Оставайтесь в городе и делайте то, что мы обсуждали. Если не знаете, что делать, советуйтесь с Джуэл. Если я не вернусь… — Что? Выберите нового Повелителя тыкв? Естественно, им придётся. Проведите праздник? Какая ерунда. Спасайтесь бегством? Ну нет. — Я вернусь, — решительно закончил Джек. — А пока меня нет, я приказываю вам принимать решения самому — по ситуации.

Мэр в ужасе засунул пальцы в рот и принялся было за ногти. Но Джуэл взяла его за руку, и он глубоко вздохнул, расслабляясь.

— Куда ты, Джек? — тихо спросил он.

— Навестить старого друга, — оскалился Повелитель тыкв.

Теперь он был уже достаточно безумен, чтобы пойти в подземелье в одиночку.

А там коридоры наводнились оживлёнными скелетами всех мастей.

Там голодной цепной собакой метался в клетушке с низким потолком Оборотень, которого заморочили, как ругару, и пообещали отдать самку.

Там пойманная при попытке выбраться Крыто, глотая слёзы, «играла в ножички» с куклой под присмотром Бугимена и обещала себе никогда, никогда больше не рыпаться…

А Док прикручивал последний лист металла к миниатюрной копии одного из своих полезнейших изобретений и старался забыть о том, какой выбор ему пришлось сделать.