Положительный результат (джен)

Спал я до обеда, а потом меня разбудил Санчо. И не без причины.

«Хозяин, проснись, хозяин» — прорвалась в моё сонное сознание чужая мысль. Я открыл глаза и увидел устроившегося у меня на груди Санчо.

— Что случилось? — прошептал я.

«Чужой, в доме чужой», — тут же отозвался паучок.

Я резко сел. Чужой? Но кто мог вломиться в дом в этом сонном царстве?

«Он такой же, как ты, но слабее, — отозвался на мой немой вопрос Санчо. — У него плохая вещь».

Так. Неужели это Флетчер решил поправить интерьер дома Петуньи, пользуясь отсутствием хозяев? Очередной артефакт, вызывающий агрессию? Э, нет, так не пойдёт…

«Можешь укусить?» — поинтересовался я.

«Легко, — ответил паучок. — Он внизу. Посмотришь, хозяин?»

«А пойдëм», — отозвался я мысленно, встал с кровати и тихонько, не обуваясь, чтобы не издавать лишних звуков, вышел из комнаты.

Что сказать… Я оказался Вангой — это действительно был Флетчер. На сей раз он выглядел почти трезвым и был экипирован получше. На руках этого малопочтенного типа были перчатки из зеленоватой чешуйчатой кожи, на поясе висела сумка из того же материала. Я уже знал, что это драконья кожа, и что она способна защитить от неблагоприятных магических воздействий, хоть и не на очень длительный срок. Так что в сумке старого мошенника были отнюдь не конфеты с пряниками.

Я внимательно наблюдал за Флетчером, который не без интереса разглядывал прекрасно обставленную уютную гостиную, потом подошёл к серванту, из которого, ничуть не стесняясь, стащил несколько серебряных ложечек и изящный молочник из позолоченного серебра. Всё дорогое, старинное, Петунье досталось от родителей, и она своим столовым серебром дорожила. А тут какой-то грязный бродяга мало того, что пакость какую-то принёс, так ещё и хозяев грабит. Сменяет где-нибудь в Лютном за бутылку дешёвого пойла… Чудо что за соратнички у Дамблдора. Прямо гордость берёт…

Стибрив ещё и симпатичную старинную серебряную сахарницу, Флетчер на время справился с приступом клептомании и пошёл к камину.

«Давай, Санчо, куси!» — скомандовал я. Паучок шустро перелез на перила лестницы, на стену, на потолок гостиной… а Флетчер, недовольно поморщившись, начал осторожно раскрывать сумку. И эта осторожность подтвердила мне, что на сей раз он собирается установить нечто по-настоящему убойное.

Я стал тихонько спускаться по лестнице, чтобы дать Санчо побольше времени добраться до Флетчера. Ступать я старался тише, но мог бы, в принципе, и не стараться. Старый пьяница был настолько увлечён выполнением очередного задания Фигг, что не заметил бы роту греческого почётного караула, марширующую по гостиной, высоко вскидывая ноги в башмаках с помпонами.

— А что это вы здесь делаете? А? — спросил я в лучших традициях советского кинематографа. Флетчер растерялся, но только на миг, потом в его руке мелькнула палочка.

— Кон… — начал было он, но тут с потолка на тонкой паутинке ему на голову спикировал Санчо, и… И всё. Глаза старого мошенника закатились под лоб, и он рухнул наземь. Вот так просто. Раз — и всё.

— Ай молодец, Санчо, — похвалил я умницу-паучка. В ответ пришла тёплая волна приязни и удовольствия. А потом немного сожаления.

«Прости, хозяин, я волновался, и всё получилось немного не так…» — передал он мне.

«В смысле?» — удивился я.

«Он скоро очнётся, но ничего не вспомнит», — покаянно вздохнул Санчо.

«Насколько — ничего?» — поинтересовался я.

«Может, и совсем ничего», — печально сказал паучок.

«Ага, значит, в плане информации этот тип для нас будет бесполезен».

«Прости, хозяин», — Санчо был само раскаяние.

«За что? За то, что ты вовремя разбудил меня и вывел из строя того, кто на нас покушался? А насчёт информации… Не думаю, что он был бы особо ценным её источником. Так что ты — просто молодец, Санчо».

Паучок тут же надулся от гордости и, быстро пробежав по стене, вернулся ко мне на плечо. Я погладил его и задумался — а что, собственно говоря, мне делать с этим трофеем?

Решение пришло довольно быстро. Я аккуратно снял с рук Флетчера перчатки, а с пояса сумку, которую тот так и не успел открыть, вытащил из неподвижных пальцев палочку, запаковал всё это в старую холщовую сумку из гаража, вышел во двор и позвал Мистера Лапку.

Книззл появился передо мной немедленно. Я отметил, что он тоже изрядно подрос, так что эта задача будет ему вполне по силам.

— Мистер Лапка, — прошептал я — здесь очень плохая вещь. Её нужно отнести подальше и спрятать. И запомнить это место, чтобы потом её забрать. Ты сможешь это сделать?

«Конечно, — отозвался книззл. — Спрячу в старой трубе… там, где жили ужи. Помнишь?»

«Помню. Только сделай это быстрее, Мистер Лапка, я не хочу, чтобы ты долго контактировал с этой пакостью».

Книззл согласно муркнул и подошёл ко мне, а я осторожно закрепил у него на спине холщовую сумку, завязав скользящий узел.

«Добежишь до трубы — потяни зубами вот здесь, — проинструктировал я Мистера Лапку. — Узел развяжется, и ты освободишься от сумки. Понял?»

Книззл фыркнул — обижаешь, мол, — и исчез из виду с такой скоростью, словно умел телепортироваться. Я облегчённо вздохнул и вернулся в дом. Флетчер продолжал пребывать в том же состоянии, а я заметил подъезжающий автомобиль Петуньи. Очень хорошо. А сейчас нужно рассказать тёте, что в дом проник вор, пытавшийся украсть её столовое серебро. Сейчас мы ему молочник в руку-то и подсунем…

Спустя некоторое время Петунья отворила дверь и воскликнула:

— Мальчики, я привезла шоколадный торт! А почему дверь открыта? Ох, доиграетесь вы у меня! Дадли! Гарри!

И она прошла на кухню, чтобы разобрать покупки.

Я принял самый испуганный и расстроенный вид и стал медленно спускаться по лестнице. Петунья выглянула из кухни, увидела меня и спросила:

— Гарри, как ты? Бьюсь об заклад, что этот шалопай тебя бросил и сбежал на тренировку!

— Я в порядке, спасибо тётя, — отозвался я. — А Дадли я сам уговорил, он не хотел идти на тренировку, честно-честно… Просто вам нужно вызвать полицию. В дом пытался проникнуть вор.

— Что?! — взвизгнула Петунья. — Где он?

— В гостиной… — вздохнул я.

Петунья кинулась в гостиную и узрела неподвижно лежащего Флетчера. Сначала её лицо приобрело растерянное выражение, но когда она узрела у него в руке свой драгоценный серебряный молочник, стало просто-напросто свирепым.

— Это ты его, Гарри? — мягко спросила она.

— Не совсем, — обтекаемо ответил я.

— Вот и молодец! — свирепо припечатала она. — Моё серебро! Семнадцатый век, Гарри! Вряд ли этот немытый бродяга понимал его настоящую цену! К тому же, это фамильная вещь.

Говоря это, она деловито приложила пальцы к шее Флетчера, а потом отдёрнула их и обтёрла руку платком.

— Жив, — сказала она. — Что мы будем говорить полиции?

— Чистую правду, тётя, — невинно ответил я. — Я немного приболел, вы дали мне лекарство и оставили дома, обещая вернуться пораньше. Дадли отлучился, а я заснул. Меня разбудил какой-то шум внизу, я подумал, что это Дадли вернулся и решил посмотреть. Но вместо Дадли я увидел этого бродягу, который тащил из шкафа серебряные вещи. Я громко спросил его, кто он такой и добавил, что звоню в полицию, а он вдруг вздрогнул, зашатался и грохнулся на пол. И тут приехали вы, тётя…

Петунья задумчиво посмотрела на меня, кивнула, а потом подошла к телефону и набрала номер полицейского участка.

* * *

Полицейские прибыли быстро. Кража со взломом — дело для тихого Литтл-Уингинга небывалое. Служителей закона было двое — немолодой полный мужчина, явно дорабатывающий последние месяцы перед пенсией и совсем молодая девушка, похоже, прикреплённая для обучения и натаскивания к более опытному наставнику.

Рассказ мой их абсолютно не удивил, дело было насквозь житейское, явный бродяга-пьяница решил поживиться в благополучном районе. Серебряные вещи в карманах пальто и в руке Флетчера явно говорили о цели его визита, а совершенно случайно нашедшаяся в тех же карманах изогнутая проволока подсказала расследователям, как именно вор проник в дом.

Возмущённая Петунья грозно вопросила:

— Это что же это получается? У меня стоят дорогие замки известной фирмы, а их сумел вскрыть какой-то голодранец гнутой проволокой?

На это пожилой толстый полицейский только вздохнул:

— Вы не представляете, миссис Дурсль, какие среди этой братии попадаются уникумы. Вот и это… очередной самородок. Ничего, теперь надолго отдохнёт. Сначала его в больницу отправят… похоже, сердечный приступ. Не ожидал, что кто-то в доме есть, вот и среагировал так. Возраст уже… В таком возрасте о душе думать надо, а этот старый паршивец дома грабит и детей пугает.

— А вы, молодой человек, — строго обратилась ко мне молоденькая полицейская, — если ещё раз окажетесь в подобной ситуации, то не вздумайте окликать преступника. Лучше спрячьтесь или постарайтесь выбраться из дома и добраться до телефона, чтобы вызвать полицию. Будь на месте этого старика взрослый сильный мужчина, всё очень печально могло закончиться для вас.

— Я так и сделаю, — старательно изобразил испуг я.

— Вот и славно, — подытожил пожилой полицейский и протянул Петунье заполненный протокол, — теперь осталось только выполнить некоторые формальности. — Прочитайте и подпишите это, если всё записано верно.

Петунья внимательно прочла довольно краткую запись и кивнула:

— Да, всё в порядке.

После этого она поставила свою подпись, полицейские распрощались с нами и отбыли. Продолжавшего пребывать в бессознательном состоянии Флетчера ещё раньше забрала машина скорой помощи. Серебро же было торжественно возвращено Петунье и после тщательной чистки заняло своё место в шкафу.

Сразу же после того, как полицейские покинули дом, явился перепуганный Дадли, успевший увидеть и отъезжавшую от дома машину скорой помощи, и выходящих полицейских.

Петунья пожурила его за то, что он оставил меня в одиночестве, но Дадли и сам расстроился из-за того, что пропустил такое классное развлечение и очень долго жалел, что не он задержал преступника.

— Это просто старый бродяга, который решил поживиться, — вздохнула Петунья. — Видимо, у него было совсем плохо со здоровьем, раз его так напугало появление Гарри. И слава Богу — если бы это был какой-нибудь матёрый уголовник — ещё неизвестно, как всё закончилось бы.

Никто из нас не стал комментировать это заявление, мы просто отправились ужинать, а на десерт зверски расправились с принесённым Петуньей шоколадным тортом.

— Вот как у тебя, Гарри, — вздыхал Дадли, — получается находить приключения даже дома? А со мной никогда ничего такого не происходит…

Я только пожал плечами и подумал, что какое-то время охотно побыл бы на месте Дадли.

Потом мы немного поиграли в стрелялку. Немного — потому что новенький компьютер Дадли начал глючить, и я вспомнил, что нахождение рядом с источником магии плохо сказывается на таких сложных приборах. Пришлось быстренько сдаться, оставив кузена надуваться гордостью за одержанную победу. Впрочем, я был не в обиде — так мне удалось отправиться в свою комнату, нужно было срочно написать Снейпу. Вот чувствую, что он будет материться, а что делать? Увы, но без его помощи я — как без рук, возможности сильномогучей Мэри-Сью мне только снятся.

И я устроился за столом и начал бодро излагать последние новости. Сначала — о встрече с Фенриром и письме Люпина, потом о проникновении Флетчера и артефакте, который он хотел установить в доме Дурслей.

После того, как я написал всё, ответной надписи не появилось, и я подумал, что Снейп просто занят в Хогвартсе и не имеет возможности прочесть моё послание. Ан нет — как мне потом рассказал сам Снейп, от такого поворота (я имею в виду вышедшего на связь Люпина), он охренел настолько, что некоторое время не мог собраться с мыслями и даже утратил способность отпускать ядовитые комментарии. А это показатель.

Так что ответ я получил спустя почти час. Сначала Снейп поблагодарил меня за то, что моими трудами жизнь, ещё недавно казавшаяся ему слишком скучной и предсказуемой, стала весьма интересной и разнообразной. То есть, способность к ядовитым комментариям у него восстановилась.

«А если серьёзно, — писал Снейп, — меня удивляло, что последний друг твоего отца ничем себя не проявлял много лет. Они действительно были очень дружны в Хогвартсе. А Петтигрю много лет считается погибшим — с той самой ночи на Хэллоуин. Виновным в его гибели, как и в гибели Поттеров считали Сириуса Блэка, который был осуждён и заключён в Азкабан. Но сей приговор — наспех сляпанная и весьма дурно пахнущая ложь. Блэк никак не мог предать Поттеров. Впрочем, всё, что произошло в ту роковую ночь, до сих пор остаётся тайной за семью печатями. А тут такие новости — Питер Петтигрю жив, Люпин находится в стае Фенрира Сивого… От таких новостей просто тянет вы… (зачёркнуто). Нам нужно встретиться и серьёзно всё обсудить. Наверняка следующим шагом Люпина будет приглашение вас в стаю. Не советую. Но этот момент опять-таки нужно обсудить.

Что же касается Флетчера, то прими мои поздравления, Гарри. Если твой фамильяр и впрямь смог лишить его памяти — это весьма полезное умение. Флетчер тогда для нас не опасен, а вот с миссис Фигг надо разобраться как можно быстрее. Артефакт, который должен был поставить Флетчер — это наверняка её самодеятельность. Так что я буду действовать так, как мы с тобой обговаривали.

Теперь о проблеме. Увы, но встретиться мы сможем только через три дня — раньше я не смогу отлучиться из Хогвартса, не вызвав подозрений. А через три дня Дамблдор отбывает в Европу по делам МКМ и может задержаться там до конца августа. Причем, по словам Люциуса, у МКМ к нему накопилась масса претензий, и старик может потерять этот пост. С моей точки зрения — лучше бы он отбрехался, а то ведь житья не будет… впрочем, это уже мои проблемы.

Итак, о месте и времени нашей встречи я ещё напишу, а тебе в эти три дня следует быть предельно осторожным. Если сможешь нейтрализовать Фигг на это время — честь тебе и хвала».

Вот так вот. Впрочем, Северус прав — миссис Фигг лучше нейтрализовать, пока эта неугомонная и весьма упорная женщина не додумалась до способа нейтрализовать меня. Попросить Мистера Лапку в очередной раз устроить бойкой старушке падение с лестницы? Вариант. Но не вызовет ли подозрений второе подряд падение с лестницы? Да и книззлов жаль, если что. Куда им деваться? Придётся Сиятельного Лорда Малфоя просить о том, чтобы позволил стае обитать в мэноре — если верить фанфикам, у них там стадо слонов разместить можно, а не только несколько милых и вполне себе полезных книззлов. С другой стороны — я без Мистера Лапки и Мистера Хохолка как без рук. Может, удастся уговорить Петунью? Как ни крути — мы в ответе за тех, кого приручили. Хотя, если Северус перенастроит ей мозги, то и книззлов пока пристраивать не понадобится.

Итак, дано: вредная старуха, которая кушать не может, так мечтает сжить меня со света. Причём, старуха, обладающая некоторыми связями. И если её убрать совсем — неизвестно, кто ещё придёт на её место, и насколько больная у этого некто фантазия. Решить: как нейтрализовать данную особу на три дня, если учесть, что она надеется серьёзно навредить мне, а значит и Дурслям. Почему Дурслям? Так они оба сквибы, и ещё неизвестно, как на Дадли и Петунью воздействует эта пакость. Итог: как лучше это сделать?

Вариант первый: отправить миссис Фигг в больницу с помощью книззлов. Вполне возможно, но со стороны — подозрительно. Применить только если другого выхода не будет.

Вариант второй: предложить Санчо покусать старуху. Тоже возможно, но что будет, если она впадёт в кому надолго или потеряет память? В качестве соглядатая миссис Фигг тогда будет для Дамблдора бесполезна и он пришлёт для присмотра за мной кого-нибудь ещё. Кого-нибудь, о ком я понятия не имею. Фигг — это, конечно, зло, но зло привычное. А вот новый соглядатай… Вычислить я его, конечно, вычислю, но чем это всё закончится — покрыто мраком неизвестности. Так что, пожалуй, Санчо к решению этой проблемы привлекать не будем.

Вариант третий: подойти к делу творчески, и… А что, собственно — и?.. Вот на этом моменте у меня и наступил творческий затык. Проще говоря, я заснул. А когда проснулся, то решение пришло само собой.

Старый как мир способ, которым пользовались нехорошие полицейские, чтобы «закрыть» нужного человека. Проще говоря, я решил подбросить миссис Фигг наркотики и позвонить в полицию. Разумеется, никаких наркотиков у меня не было, но я и не собирался отправлять старую сквибку в тюрьму. А вот на пару дней её нейтрализовать — это поможет.

Поэтому утром я выкроил время для того, чтобы смастерить десятка два маленьких полиэтиленовых пакетиков и наполнить их смесью сахарной пудры, мела и растолчённой в порошок большой таблетки моющего средства для туалета. Все эти манипуляции я предусмотрительно проделал в перчатках — мало ли что. Осталось только подбросить пакетики миссис Фигг и позвонить в полицию.

Проделать это удалось без особого труда — миссис Фигг я повстречал, когда возвращался с пробежки — она как раз собиралась в магазин и тащила с собой большую сумку на колёсиках. Старуха остановила меня и стала расспрашивать о здоровье Петуньи и Дадли, что меня только лишний раз убедило в убойности артефакта, который нам собирался подбросить Флетчер. Так что пакетики в сумку и в карман пальто я подбросил без всякой жалости. А потом выбрал телефон-автомат подальше от своего места жительства и позвонил в полицию, старательно изменив голос.

Оставалось только дождаться результата.

*Цитата из советского фильма «Берегись автомобиля».