Тёмная душа с частицей Света (джен)

Примечания:

Всем приятного чтения)

POV Маркус Кусланд.

Смотря на этого рыжего парня, я просто не понимаю, как к нему относиться. Его помощь не требовалась, но удивления мне не удалось избежать. Уизли, странный ты парень, если честно. Что мне известно о Уизли? Обычные волшебники, ничем особенно не выделяясь, очень исполнительные и преданные люди. Во время войны сражались на стороне ≪Света≫, полностью лояльные к директору, хотя некоторые данные показывают, что так было не всегда и, до активной фазы войны, их отношения были не настолько тёплыми.

Но вот если знать других родственников, можно узнать ещё кое-что. Пруэтты. Да, сейчас они почти ничего не представляют собой, превратившись в богатеньких буратино, наподобие Малфоев, но вот лет двести назад это были монстры, в мире магов. Берсеркеры, настоящие берсеркеры, идущие вперёд несмотря ни на что. В бою с ними мало кто мог сравниться, особенно если берсеркер смертельно ранен. Тогда этого мага можно остановить только в двух случаях: разнести его мощнейшим взрывным заклинанием, или же дождаться, пока закончится заряд его ярости. Если ты, конечно, доживёшь до этого момента.

Естественно, многие скажут, что в ярость впадают все, каждый человек, и будет прав. Вот только отличие ярости берсеркера от обычного человека в том, что последний не будет разбирать, кто перед ним — друг или враг. Это бесконтрольная ярость, которая быстро проходит и человек после этого долго отходит. Его трясёт настолько сильно, что он не может потом нормально стоять и держать что-то в руках, а получив повреждения, он теряет свою ярость. Настоящий берсеркер, впадая в ярость, прекрасно знает, для чего это делает. Он разбирает, где враг, а где друг, контролирует свой гнев и направляет его, мобилизуя все резервы организма и добиваясь немыслимых результатов. И даже серьёзные раны его не остановят. Да что там раны — ментальное воздействие на берсеркера невозможно, и адекватный человек даже пытаться не будет этого делать, если не хочет получить откат по мозгам.

Я уже более-менее знаком с Уизли. В основном, конечно, с близнецами, но через них узнал об остальных членах семьи. Судя по рассказам, только их мама, Молли Уизли, что-то сохранила от тех берсеркеров. Так я считал ранее. А вот после сегодняшнего я убедился, что Рон Уизли — самый настоящий берсеркер. Малфой подослал ко мне двух каких-то бугаёв с нашего факультета с пятого курса, имена которых не собираюсь и запоминать. Одни из немногих, с отсутствующими мозгами, что ещё слушаются блондинчика. Я уже раздумывал, в каком классе их троих запереть, после того как отправлю их поспать, как из-за угла выскочил рыжий. Вот тут-то я и удивился, увидев, с какими глазами налетел Рональд на этих парней. Даже получив в глаз, он умудрился завалить одного, пока второй красиво и плавно летел по полу коридора после телекинеза.

И вот сейчас мы вдвоём сидим в кабинете, куда быстро оттащил рыжего, пока от Тревожных Чар не пришли преподаватели или авроры-охранники. Уизли сидел с пакетом льда, приложив его к глазу, а я размышлял, рассматривая его, и попивал чай. Гриффиндорец, Уизли, пешка Дамблдора — всё против него. Его разум — чистый лист, в котором директор может делать всё, что угодно. И в тоже время он Пруэтт по линии матери. Но бросать такую перспективную боевую единицу я не собираюсь. Значит, будем обрабатывать, особенно в области ментала.

POV Маркус Кусланд. Конец.

— Как твой глаз, Рональд?

— Нормально, но ещё немного болит. Спасибо за лёд.

— Да не за что, мне не жалко. У меня вот вопрос — зачем ты встрял? Не думай, что я неблагодарный, но эти двое ничего не могли мне противопоставить, чтобы помогать.

— Просто захотел, — буркнул рыжий, убирая лёд от глаза.

— Я же слизеринец, Рональд, — чуть улыбнулся Маркус, сделав глоток чая. — А за то время, что я здесь учусь, ни разу не видел, чтобы ты помогал слизеринцам. Может, скажешь настоящую причину? Обещаю не смеяться.

— Да я сам не знаю, — выдохнул рыжий, убрав лёд от глаза. — Просто увидел, что они на тебя надвигаются, и вот… К тому же ты всё-таки друг Невилла и Гермионы, а они и мои друзья тоже.

— Хм. Враг моего врага — мой друг, или по-другому: друг моего друга, мой друг тоже, — чуть улыбнулся Кусланд, кивнув рыжему на чашку чая, что стояла перед ним. — Ну, должен признать, всё время я считал, что ты просто ленивый парень, но с учётом того, что я увидел, — физически ты не так уж и плохо развит для своего возраста. Занимаешься спортом?

— Если только в квиддич дома играю с братьями, — ответил Рон, взяв чашку. — А так я не очень люблю спорт.

— Ну, даже от квиддича есть плюс. Это как конный спорт — мышцы нарастить, как у бодибилдеров не сможешь, но зато всегда будешь в хорошей форме, да и с сердцем будет в порядке. Правда, квиддич всё равно слишком неинтересная игра.

— Квиддич хорошая игра!

— Возможно. В ней есть скорость, даже небольшая жестокость, но единственный, критичный минус этой игры — снитч. Погоди! — поднял руку Маркус, останавливая словоизвержения рыжего. — Неужели ты считаешь честным, что заведомо сильная команда проигрывает только из-за того, что ловец другой увидел и поймал снитч? Посуди сам: разница между командами сто сорок очков, ловец проигрывающих поймал мяч и всё, у его команды плюс десять очков и они выиграли. А то что буквально за минуту им могут забить один, а то два гола, уже никого не волнует. Не интересно. Вот скажи, есть ли у тебя любимая команда, Рональд?

— Конечно, есть! Пушки Педдл! Правда, у них сейчас немного чёрные дни, и они не могут победить. Но я уверен, что скоро они победят!

— Или они пока что просто не могут реализовать себя, — хмыкнул охотник. — В квиддиче не хватает ограничения по времени, как в футболе. Каждый матч в футболе — это два тайма по сорок пять минут, за которые игроки выкладываются на полную и показывают всё, что могут. Здесь не всё зависит от того, кто поймал или забил мяч, тайм может закончиться вообще ничьёй. И только после этого, всё зависит от одного игрока и вратаря. Да, чем-то похоже на квиддич, только с той разницей, что в ней дают играть команде, а не только смотрят на ловца. Да и нет такой игры, которая будет идти неделями, за которое время и игроки, и зрители начнут скучать. Поверь мне: одно дело, когда тебе нужно долго следить, например, за оленем, которого хочешь поймать, ведь от тебя зависит — поймаешь его или нет. И совсем другое, когда ты часами смотришь на людей в небе где-то высоко и далеко. Первое время интересно, но потом, увы. Приедается.

— Хочешь сказать, что от игроков нет толка?

— Ну почему? Есть, конечно. Но если бы мне хотелось играть в эту игру, я бы был в атаке. Вратарь, ловец и загонщик — не для меня. А если бы тебе пришлось играть, то кем бы играл?

— Скорее всего, вратарём, — задумчиво сказал Уизли, сделав глоток чая. — Но тренироваться на наших мётлах тяжело, а на новые нет де… то есть…

— Согласен, школьные мётла оставляют желать лучшего, — продолжил Маркус, обойдя тему бедности рыжего. По его глазам охотник видел, что Уизли за это благодарен. — Хм, знаешь, я вот чего не понимаю — почему только у нас, слизеринцев, новые мётлы, а у других нет?

— Это всё Малфой! — воскликнул Рональд, не заметив, как пролил на себя чай. Закатив глаза, Маркус взмахом руки убрал мокрые пятна. — Его отец, Пожиратель Смерти, купил эти мётла, чтобы его сыночка взяли в команду!

— А почему же директор не оградил это? Он ведь директор и мог разрешить им тренироваться на новых, но оградить использование их во время игры. Это ведь нечестно. Это то же самое, что в футболе друг против друга будут играть профессиональная команда и юношеская. Вроде и там и там футболисты, но разница в силе и опыте огромная.

— Директор…ну…он…это…

Увидев, как рыжий стал заикаться, Маркус усилил ментальное воздействие на него, слегка проникнув в разум. И увидел закладки на его сознании, которые сейчас конфликтовали с его мнением и не давали высказаться. Судя по этим закладкам, они постоянно обновлялись, а старые не убирались, из-за чего разум мальчишки был похож на решето. Мысленно скривившись, охотник снял две старые закладки, поставленные ещё в семь лет, до которых успел добраться, и быстро покинул разум. Нынешние закладки выпустили в сознание волну магии, в которой он распознал человека. С длинной седой бородой и очками-половинками. Старый урод.

— Ой, я, кажется, на минуту отключился, — произнёс рыжий, моргая глазами.

— Да ничего, бывает, — ответил охотник. — Думаю, надо нам разойтись, а то и меня самого в сон клонит, так и уснём тут, что искать будут всем замком.

Уизли медленно кивнул, словно о чём-то задумался, и, тряхнув головой, посмотрел на тарелочку с печеньем.

— Не стесняйся, бери. Рыжик, — хмыкнул Маркус, наблюдая, как печенье быстро исчезает в карманах мантии смущённого Уизли. — Увидимся.

— Да. И…это… спасибо за чай и печенье, — пробормотал Рональд, покинув класс и оставляя Кусланда одного.

Слизеринец, откинувшись назад, взял в руку чашку с чаем и медленно выпил содержимое.

— Ещё рано говорить спасибо, Рональд. Над тобой ещё работать и работать. Каким больным ублюдком надо быть, чтобы так играться с разумом ребёнка? Великие Драконы, и с каких пор я стал таким альтруистом?

* * *

— Ну, как у нас дела, Тео?

— Довольно неплохо, если не считать того, как все ≪рады≫ нашему учителю. За этот месяц он замучил всех.

— Что-то серьёзное? — подобрался Маркус, мгновенно став серьёзным.

— Нет. Все говорят, что мистер Долохов монстр, мучитель и дальше по тексту, но при этом уважают его, как профессионала.

— Хорошо, — расслабился охотник, потирая виски.

— Ты в порядке? Выглядишь устало. Причём сильнее обычного.

— В порядке. Скажи, что ты знаешь о Уизли?

Естественно, сам Маркус уже знал об этой семье, но ему стало интересно, как много знает его заместитель.

— Хм, — Теодор Нотт отложил газету, прикрыв глаза. — Чистокровная семья из девяти человек. Глава семьи — Артур Уизли, сейчас занимает в Министерстве пост начальника Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, но, если честно, я бы назвал эту должность не слишком значительной, а самого мистера Уизли — наивным ребёнком. Молли Уизли, до свадьбы была Молли Пруэтт, женщина добрая, но властная. Я бы сказал, что именно она истинная глава семьи. Домохозяйка. Помимо этого в семье шесть сыновей и одна дочь, и все они получили статус Предателей Крови, на ком-то отразилось сильнее, на ком-то меньше.

— Какие интересные подробности ты знаешь, Тео, — хмыкнул охотник.

— Рад служить Вам, Тёмный Принц, — также ухмыльнувшись, чуть кивнул Нотт. — Насчёт старших сыновей сказать многого не могу, кроме того, что один работает с драконами, а второй — разрушителем проклятий в Гринготтсе. Кажется, в египетском филиале банка. Перси Уизли — странный. По поведению я бы назвал его слизеринцем, но почему-то он оказался в Гриффиндоре. Следует правилам, поблажек не делает никому, даже семье, за что младшие не слишком его уважают. Магически развит неплохо, но уже на нём, если приглядеться, видно, как проклятие начинает развиваться. Фред и Джордж — близнецы-шутники. Магия не слишком сильна, но парни умеют творчески мыслить. От их шуток страдают все факультеты, кроме наших союзников барсуков, в особенности мы, но сам понимаешь, что ничего им за это, кроме небольшого порицания, не было. Протекция сверху, так сказать.

Маркус едва заметно кивнул. Он догадывался на этот счёт, ещё на втором курсе обучения. Лично он про близнецов ничего плохого не мог сказать, но их поведение заставляет думать об обоих не очень лестно.

— Последние двое — Рональд и Джиневра. Про девчонку могу лишь сказать, что потенциал есть, но использовать его не хочет. Или не может. Насчёт магии могу сказать, что ей повезло родиться девочкой, думаю, из-за этого проклятие не так сильно легло на неё. Очень увлечена одним парнем, — Теодор уже не сдерживал улыбки, особенно когда Маркус поперхнулся на эти слова. — А вот Рон… кажется, на нём семейное проклятие отыгралось по полной программе. Магия практически не слушается его, не умеет сосредотачиваться, да и умом не блещет. Практически сквиб.

— С Роном всё не так однозначно, — произнёс Маркус, вызвав домовика и приказав принести два чая со льдом. Себе и Теодору. — Сегодня Малфой подослал ко мне двоих, намереваясь со мной разобраться, когда внезапно появился Уизли…

Охотник в подробностях рассказал своему заместителю об этом случае. Нотт внимательно слушал, ни разу не перебив.

— Вот как… Интересно. Но зачем это Дамблдору?

— Сейчас не могу этого знать. Слишком много вопросов, а строить предположения со многими неизвестными — вредно.

— Ты что-то задумал? — поинтересовался Нотт, увидев взгляд Тёмного Принца.

— Именно. Но для этого нужно будет ещё несколько раз поговорить с Роном.

— Зачем? Что нам может дать такой, как он? Какая польза?

— Вспомни Винсента и Грегори, — мягко ответил Маркус, чуть улыбнувшись и сделав глоток чая. — Кем они были и кем стали. Рон такой же, какими раньше были они, и если ему помочь, можно будет получить хорошего бойца. Берсеркеры — сильные маги, и даже один может решить судьбу схватки. К тому же у меня есть… скажем так, определённое отношение к оставшимся в живых Пруэттам. Проблема лишь в пристальном взгляде директора. Придётся стать человеком, который хочет подружиться с ≪хорошим мальчиком≫ Роном.

— А если это ловушка директора?

— Что значит — если? Это именно ловушка, но проблема в том, что я о ней знаю, а значит, буду дирижировать этим оркестром. Директор хоть очень силён и опытен, но уже стар и давно не участвовал в настоящих битвах. Будет ему уроком. А если продолжит, то последним уроком.

Нотт слегка вздрогнул на последних словах Маркуса, почувствовав явную угрозу. Не хотелось бы ему быть тем, кто перейдёт ему дорогу. Но и перевести тему внезапно захотелось.

— Академия мракоборцев уже открылась. Главой стал Аластор Грюм, которого попросили занять этот пост Амелия Боунс и Анна Кусланд, — Теодор хмыкнул. — Ведь не просто так?

— Угадал, друг мой. Аластор Грюм последний мракоборец в Англии, а значит, ему просто ≪судьба≫ приказала стать главой Академии. Я даже знаю нескольких людей, которые могут стать первыми мракоборцами.

— Да и сейчас людей не мало. Говорят, что в Академию направили примерно полсотни документов на поступление.

— Из них примерно тридцать процентов отсеется ещё в самом начале и ещё половина в процессе. Кто-то не пройдёт последний экзамен или решит, что для него это перебор. А у меня есть люди на примете, которые обязательно пройдут. Да и собственные люди в таком месте лишними не будут. Особенно с учётом того, что нас будет ожидать впереди.

* * *

12 марта. 12:38.

— Маркус! Вот ты где?!

— А где я ещё могу быть? — чуть устало произнёс Кусланд, отвлекаясь от книги по зельям, написанной профессором Принцем. На фоне остальных книг в Англии, она была написана на профессиональном уровне. — Что такого случилось, что несёшься как ужаленная в одно место змейка?

— И ничего я не ужаленная! — возмутилась Изабелла Поттер, негромко фыркнув. — Я нормальная!

— Вижу. Хотя я бы поспорил. Так что случилось?

Девочка слегка стушевалась. Услышав новость от папы, она на радостях побежала к брату, чтобы рассказать об этом. А вот теперь, когда радость схлынула, ей пришла здравая мысль, что он вряд ли согласится, особенно зная об отношениях между её родителями и Маркусом.

— Ну… понимаешь… я это… мне папа… сегодня сказал… и вот… ну… я тут…

Маркусу стало интересно, слушая девочку. Изабелла начала вроде хорошо, но постепенно голос становился всё тише и появлялось смущение. Отложив книгу, охотник с интересом смотрел на девочку, а та, увидев его пристальный взгляд, смутилась ещё сильнее. Но глубоко вздохнув, она всё-таки пересилила себя.

— В общем, летом, в июле, будет чемпионат мира по квиддичу, и я хотела спросить — ты пойдёшь с нами?

— Хм. С нами, это с тобой и твоими… родителями?

— Ну, да, — смутилась ещё сильнее девочка. — Ещё будет дядя Сириус и дядя Ремус. Он недавно снова вышел на связь, говорит, были важные дела и ему не помешало бы развеяться. И сегодня хочет прийти, навестить всех. А чемпионат мира по квиддичу — это как раз то, что ему нужно.

— А, Ремус. Хоть один нормальный человек в этой…толпе.

— Ты общался с дядей Ремусом?

— Ну да, было такое. Несколько раз пересекались, общались. Конечно, изначально он выглядел очень жалким, но, как оказалось, мужик он неплохой, особенно если по-нормальному с ним поговорить. Даже пару раз сходились в спарринге. Насчёт твоего вопроса — я пока не знаю, какие дела у меня будут на лето, поэтому не знаю, буду ли присутствовать на квиддиче, да и сама игра меня не увлекает. Так что посмотрим. А насчёт Ремуса… Когда он придёт?

— Вроде минут через десять. Они собираются в кабинете директора Дамблдора, я сама тоже хотела пойти, всё-таки дядя Ремус так долго не приходил.

— Хм, — Маркус на несколько секунд задумался, чуть прикрыв глаза. — Давай с тобой схожу. Давненько я не общался с ним. Даже любопытно стало, как он изменился.

С учётом того, как Изабелла сдерживалась при ходьбе, ей не терпелось увидеться с Люпином, и Маркус веселился, смотря на неё. Решив её не мучить, он сказал, что она может его не ждать, мол, подойдёт минутой позже, и девочка сразу побежала вперёд. Охотника же вперёд вело лишь любопытство.

В то же время, Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете, только что приняв зелье от головной боли. В последнее время все его планы либо приходилось срочно менять, либо полностью от них отказываться. Один только план в отношении Изабеллы не просто разлетелся в клочья, а с фейерверками и под звуки музыки. Поговорить с ней на каникулах также не удалось, так как Джеймс упёрся и не желал подпускать его к дочери.

Да и ещё выход Лили и Джеймса из Ордена Феникса — содержание такой организации удовольствие не из дешёвых, и без вливания финансов от Поттеров может неплохо так ударить по всем. Остаётся надежда, что вскоре они вернутся, особенно после последней выходки Тома — нападения на детей прямо в поезде. Повезло, что никто из детей не погиб, но и в этот раз поговорить с Изабеллой Альбус не смог. Теперь за девочку вступился Гарри, и его глаза… первым удивлением было то, что глаза были разного цвета, а вторым, что они излучали такой холод, что хватило бы заморозить озеро. Также что-то странное было с разумом девочки — проникнуть в него получилось как всегда легко, но… видно, Том успел что-то сделать с её разумом, раз он был таким расплывчатым. И третье удивление — Изабелла на него накричала, одновременно надавив магией. Да, не сильно, но всё-таки ощутимо. Пришлось покидать больничное крыло.

Гарри также не становится ближе, наоборот, пусть это почти незаметно для других, стал ещё дальше от директора, чем было изначально. А то что он с каждым месяцем всё больше становится похож на Тома, вызывает беспокойство. Что он делает в Тайной Комнате? Какие тайны и артефакты хранятся там? Альбус пытался проникнуть туда, навести свои следилки, но ничего не получалось. А он, между прочим, немалые деньги отдал за них, причём не свои.

Одно радовало — Ремус, который так внезапно пропал, вновь вышел на связь. Нужно выяснить причину этого, может, у него что-то случилось? Если так, то Альбус, как глава Светлых Сил, обязательно может помочь! А Сириус и Джеймс ему в этом помогут. Вот только он не ожидал, что вернётся такой вот Ремус.

Дверь открылась, и в комнату вошёл уверенный в себе мужчина, излучающий внутреннюю силу, как настоящий оборотень, который нашёл себя. Седина в волосах, которая раньше его старила, сейчас придавала ему свой особый шарм. И это было плохо. Впрочем, с работой ему пока что будет туго, а значит, Альбус ещё может оказать ему помощь, дать работу преподавателем. Как он изначально считал.

— Ремус, мальчик мой, — произнёс директор, когда оборотня выпустили из объятий его друзья, — рад видеть тебя в добром здравии. Мы беспокоились за тебя.

— Благодарю за беспокойство, Альбус. Прошу прощения, что настолько внезапно пропал.

— И где ты был, Лунатик? — спросил Сириус, хлопнув друга по плечу.

— В одном интересном месте, Бродяга, — с загадочной улыбкой ответил Люпин, всем своим видом излучая спокойствие и уверенность.

Друзья Ремуса были удивлены такими изменениями в нём, но больше всего в них было радости. Столько лет он считал себя жалким тёмным существом, не мог найти себя в этом мире, а сейчас выглядит так, словно… словно нашёл ответ на самый главный вопрос в мире. Несмотря на то что полнолуние уже завтра, Ремус выглядел полным сил, хотя раньше им овладевала слабость, из-за которой казалось, что он серьёзно болеет. Да и количество успокаивающих зелий в эти дни исчислялись литрами. Дверь в кабинет резко открылась, и в комнату влетела Изабелла.

— Дядя Ремус! — девочка врезалась в оборотня, крепко обняв. — Куда ты пропал? Почему не появлялся?

— Прости Белла, не было возможности связаться со всеми вами. Столько всего нового навалилось. А жил я с замечательными людьми, и я рад, что они приняли меня.

— Прекрасно выглядишь, Ремус.

Прохладный голос, с едва заметным ехидством, раздался внезапно. Изабелла хоть и знала, что с ней шёл Маркус, но даже она чуть подзабыла о нём, а вот Люпин был единственным, кто не вздрогнул. Сам подросток сейчас стоял, опираясь плечом о косяк двери.

— Маркус, — с улыбкой поприветствовал слизеринца мужчина. Оборотень и охотник крепко пожали друг другу руки. — Рад тебя видеть!

— Взаимно, Рем, — хмыкнул Кусланд в ответ на ухмылку собеседника. — Сразу видно, что ты, наконец, в мире с самим собой.

— Сам удивлён. Оказывается, всё, что мне нужно было, это хорошенько ударить по голове, — увидев вопросительный взгляд Маркуса, Люпин ухмыльнулся. — Ладно, меня надо было СИЛЬНО ударить по голове. И не один раз.

— Вот в это верится больше. Какими судьбами в наших краях?

— Решил, наконец, навестить всех. Сейчас дел стало поменьше, поэтому смог вырваться ненадолго.

— Так где же ты был, Рем, что так изменился? — спросил Джеймс, посматривая на Маркуса.

Сейчас он выглядел как самый обычный подросток, чуть улыбался, смотря на Ремуса, и Джеймс… Он вновь испытал сильнейшее чувство вины. Ведь он и правда виноват. Почему он отдал сына им? Ведь можно было отдать его тем же Уизли, хоть на время, а потом, когда опасность уйдёт, забрать и передать отцу, когда тот выздоровеет, и отправить под защиту Изабеллу и Лили. В родовом доме Поттеров никто не посмел бы угрожать Гарри, с тем количеством защиты и артефактов, что собирала семья на протяжении всего существования. Пусть Тот-Кого-Нельзя-Называть охотился бы за ним, но сын, дочь и жена были бы под защитой. Но его ошибка стоила ему сына. Пусть Маркус и говорит, что не испытывает ненависти, но сам Джеймс будет ненавидеть себя за эту глупость.

Смотря на сына, как рядом с ним улыбается Изабелла, Джеймс внутренне радовался, что она смогла пробить ту броню, которой был он окружён. Дочь столько лет мечтала увидеть родного брата, быть с ним рядом и теперь смогла исполнить свою мечту.

— Сейчас не могу сказать, Сохатый, но даю слово, как получится, узнаете первыми.

— Ремус, мальчик мой, мы рады, что ты здоров и с тобой всё хорошо. Надеюсь, ты готов занять место преподавателя…

— Прости, Альбус, — чуть виновато улыбнулся оборотень, — но я вынужден отказаться.

Тишина воцарилась в кабинете. Глаза всех в кабинете чуть не вылезли из орбит, кроме Маркуса. Охотник слегка улыбнулся, наслаждаясь потрясением директора.

— Мальчик мой, а как же преподавание? Ты ведь так хотел стать учителем, учить детей!

— Я уже работаю учителем, Альбус. И оставить детей сейчас я просто не в состоянии, а мой дом находится совсем рядом с ними, чтобы оказать любую помощь, если она им понадобится.

— А как же твоя…

— Моя пушистая проблема больше не является таковой. Я живу в мире с собой и своей звериной сущностью и теперь не опасаюсь, что при превращении потеряю разум. Не помню, когда я чувствовал себя хорошо настолько близко к полнолунию.

Дамблдор хотел что-то ещё сказать, но Ремус повернулся к Маркусу, и тут произошло ЭТО! Весь кабинет погрузился в напряжённое молчание, воздух слегка накалился, свет стал светиться чуть приглушённо, и появилась жажда крови, с нотками предчувствия чего-то…

Охотник сделал глубокий вдох, задержав дыхание на несколько секунд, и лишь когда выдохнул, обстановка вернулась в обычное состояние.

— Как насчёт небольшого дружеского боя, Рем? — с ухмылкой произнёс Маркус, чуть скалясь. — Повеселимся немного, разомнёмся.

— Не откажусь, — также чуть оскалился оборотень. — Где и когда?

— Завтра, а вот где… Думаю, ты сам знаешь.

— Подождите, вы что, будете драться? — вклинился бывший Блэк. — Рем, вы же…

— Бой бывает разным, профессор, — последнее слово Маркус произнёс так, что Сириус вздрогнул. В комнате слегка похолодало. — Можно драться, защищая то, что тебе дорого. Можно сойтись в бою, обучая кого-то. А иногда сражаются для того, чтобы просто сбросить пар, как будем сражаться мы. Ремус — до встречи, буду рад увидеться снова.

— Маркус, подожди, — остановил его директор. — Мальчик мой, почему ты игнорируешь вызовы в мой кабинет?

— Игнорирую? — Кусланд сделал вид, что задумался ненадолго. — А зачем я должен приходить? Вызов к директору возможен в двух случаях — если ученик сотворил что-то из ряда вон выходящее или если его учёба оставляет желать лучшего. Преподаватели довольны моим поведением и обучаемостью, я ничего не сотворил опасного, поэтому не считаю, что эти вызовы правильны. Если же вы хотите поговорить со мной по поводу моей мамы, которая вывела на рассмотрение ваше решение, то вы должны говорить с ней, а не со мной. Всего вам хорошего.

Охотник улыбнулся оборотню, кивнул Изабелле и, развернувшись, вышел из кабинета. Ему хотелось прогуляться и отдохнуть, поэтому он вышел во двор. И тут же увидел её. Дафна, как обычно и бывало, сидела на скамейке и читала книгу из домашней библиотеки. Маркус засмотрелся на неё, наблюдая, как едва заметный ветер чуть играет с её волосами. Что же, это самый лучший вид отдыха для него, поэтому он занял место рядом с ней, осторожно, чтобы не потревожить её. Сама Дафна, отложив книгу, обняла его за руку и положила голову ему на плечо, расслабившись. Что может быть лучше, чем просто сидеть вдвоём, в тишине, и просто ни о чём не думать, наслаждаясь близостью друг друга.

Директору в это время было не очень хорошо. Дело с Ремусом провалилось, что не может добавить ему радости, попытка договориться насчёт Анны также провалилась. И ещё эта мигрень, что мучает уже второй год. Значит, придётся переходить к более… активным мерам.

* * *

14 марта. 02:11.

— Драка была что надо, — потянувшись, произнёс охотник. — Ещё пару лет, и будет ещё лучше.

Сражаться с Люпином в нынешнем состоянии было гораздо интереснее. Он стал быстрее, сильнее, реакция увеличилась, да и шанс подловить его уменьшился. Практически настоящий оборотень.

Место для боя выбрали в деревне тёмных существ на Кубе, где была одна из самых защищённых площадок с магическим куполом. Сама деревня уже разрослась и уже почти стала автономной, но вот то, как его там встречают… Не считал он, что заслужил таких почестей, если всё, что он сделал, — это спас их и нашёл это место. Эти почести принадлежат им, ведь они сами построили деревню.

Вернувшись с Кубы, охотник заметил лёгкую слежку. Даже не слежку, а простое наблюдение. И случалось такое не в первый раз. Несколько раз такое ощущение было в Хогвартсе, но он списывал это на директора. Опасности не чувствовалось, наоборот, от этого человека исходило любопытство. Хотя человека ли? Запах смерти был слишком силён, но он сам был не то чтобы мёртв, скорее на грани. По этой причине Маркус не мог видеть его раньше и не видит толком сейчас. Сонар видит только живых, а чем слабее жизнь в теле, тем хуже его видно. И как он ещё стоит на ногах? Хм, секунду… это же…

Сделав ещё несколько шагов, Маркус развернулся и выпустил с руки режущее заклинание, не сильное, но должно было нанести чувствительный урон. Заклинание пронзило воздух, но, не долетев до цели, сменило направление и развеялось в воздухе. Так же как это было с Маркусом, когда он сражался с аврорами на Лютной Улице. А он это заклинание нашёл…

— Хм, как интересно. Среди всех живых только двое знают это заклинание. Я стою здесь, Безродный не стал бы просто так следить за мной. Вы напали на меня и других охотников почти год назад, но сейчас не атакуете. Может, вы покажетесь мне, если готовы к конструктивному разговору?

Оторвавшись от дерева, в сторону охотника сделал шаг человек. Он был одет полностью в чёрную одежду, был выше Кусланда на две головы, но глаза не светились ярко-оранжевым светом, как тогда. Когда он вышел на освещённое место, то Маркус увидел, что на нём сверху была надета мантия, что множество раз перешивали. В руке была трость, а капюшон закрывал лицо.

— Итак, это наша вторая личная встреча. В первый раз вы пытались меня убить, сейчас же просто наблюдаете. Ждёте момент или решили просто подождать?

— Скорее понял, что опасности нет, — хрипло рассмеялась фигура. Голос звучал так, будто горло этого человека разорвали, и оно потом с трудом восстановилось. Да и то неправильно. — А за своё нападение я обязан извиниться. У меня… есть небольшие проблемы, когда перестаю контролировать себя. Прошу прощения.

— Хм, раз так, то я принимаю ваши извинения. Думаю, остальные охотники согласятся со мной… Ну, не сразу, конечно, но согласятся. Так кто же вы такой? То, что вы умеете ходить Теневой Тропой, может говорить о том, что вы тёмное существо, как и запах Смерти, что витает вокруг вас. При этом вы явно не охотник, да и полностью мёртвым не являетесь.

— Да…в каком-то смысле я и есть мёртвый, — снова хриплый смех, и фигура снимает капюшон.

На охотника смотрело обезображенное, слегка надменное лицо с серыми глазами, но всё же, пусть едва заметно, угадывались фамильные черты. Волосы мужчины были чёрными, с сединой, словно ему уже много лет. Они смотрели друг на друга почти минуту, прежде чем Маркус рассмеялся.

— Теперь…теперь становится понятно, что мне казалось странным, когда я смотрел на фамильный гобелен. Ну, здравствуй, Регулус Арктурус Блэк.

Спустя десять минут. Отдел Тайн.

— Немного странно выглядите. Год назад вы двигались так, что даже я с трудом поспевал за вами, а сейчас вы передвигаетесь с помощью трости.

— Хах, это особенности моей… нет, не жизни, скорее существования. Прошу, присаживайся.

Небольшой кабинет невыразимца занимали два небольших кресла, в которых они и расселись, между ними стоял стол, сейчас пустой.

— Так как ты выжил, Регулус? Кричер рассказал, что с тобой случилось, и признаться, я удивлён, видя тебя.

— А выжил ли я? Но начну по порядку. Я был юн, когда вступил в ряды Пожирателей, считал, что он во всём прав, что мир нужно менять. И очень поздно понял, что этот мир, при победе Волан-де-Морта, достанется лишь ему, где он будет царствовать, а остальные служить. Или умрут. Я пытался победить его, но был слеп и поэтому проиграл. В тот день, когда оказался в пещере, где хранился осколок его души, я уже был слаб и едва жив, но полон решимости хотя бы ослабить его, в надежде, что когда-нибудь его смогут победить.

На столе появился стакан с кофе для Маркуса и стакан крепкого алкогольного напитка для Блэка. Сделав глоток (даже не скривившись, лишь громко выдохнув), Регулус продолжил:

— Помимо зелья, медальон с душой был защищён инферналами. Ослабленный после боя и зелья, я отослал Кричера, а сам остался сражаться с ними. Я знал, что умру, но это было необходимо. Инферналы, добравшись до меня, начали тащить в воду, рвать своими холодными, мёртвыми пальцами. Такую боль я не испытывал никогда в жизни и надеюсь, что никогда больше не испытаю, — Регулус поёжился, будто внезапно стало холодно, и выпил ещё один стакан алкоголя. — Но когда моё тело уже коснулось воды, что-то произошло. Я потерял сознание, а когда очнулся, то лежал наполовину погружённый в воду, весь в крови, с разодранным горлом и раздробленной ногой. Не знаю, сколько я там пролежал, сколько полз, без возможности даже наколдовать хоть что-то. Но у меня в кармане был старый порт-ключ, подаренный отцом ещё в детстве. Он вёл… как бы сказать… в потайное место. Там, где я прятался в детстве, где отдыхал в юности и где выживал после. Лишь спустя время я узнал, как выжил, — в момент, когда сердце сделало последний удар, во мне проснулось наследие предка, Алистера Кусланда*. Пусть и неосознанно, но я уничтожил инферналов, потеряв после вспышки сознание.

(примечание Автора* — если вы этому удивлены, то прочитайте 14 главу.)

— Ярость Охотника, — чуть кивнул Маркус. — Отец рассказывал про эту способность, но пользоваться этой силой нам не нравится. Теряется возможность адекватно думать, на первое место выходят инстинкты, но зато и сила повышается во много раз.

— Именно. Со временем, восстановившись, я понял главное — я не совсем живой. Температура тела упала до восьмидесяти четырёх градусов*, внутренние органы едва работают, из-за чего меня иногда сводит от боли.

(примечание Автора* — Регулус имеет в виду 84 градусов Фаренгейта, то есть, температура его тела почти 29 градусов по Цельсию, а критическая температура тела, при которой наступает смерть, в среднем 26 — 27 градусов по Цельсию.)

— Почему же ты не вернулся в семью, когда пришёл в себя?

— Потому что… не хотел навести опасность на всех. Узнай Волан-де-Морт, что я жив и узнал о его крестраже, он не пожалел бы никого из семьи. Да и куда я вернусь в таком виде? Я практически мёртв, а изредка меня снова поглощает ярость, и, видя опасность, я мог пытаться уничтожить её, не соображая и не разбирая ничего. Поэтому я и напал на тебя. С появлением охотников я увидел в вас опасность, а там…

— Я понял. Хм, никогда не слышал о таком. Ты словно застрял между обычным человеком и охотником, будто у тебя раздвоение личности.

— Возможно. Возможно, у меня просто раздвоение, а может, я просто никак не могу умереть и сознание мучает уставшее тело. Как бы там ни было, когда вы смогли отбить моё нападение, я вернул возможность адекватно мыслить и стал просто наблюдать…

Выслушивая Регулуса, Маркус проникся к человеку истинным уважением. Даже охотникам тяжело себя контролировать во время Ярости, а он смог себя не просто контролировать, но и сдерживать порывы, в своём-то состоянии. К тому же он помог Изабелле, а значит, уже чего-то стоит. Впрочем, не стоит торопиться. Время ещё есть, да и Дамблдору сейчас не будет до него, с учётом открытия анонима. Терять влияние всегда неприятно, а тут ещё возможные проблемы от Малфоев, особенно от Драко, которому не понравилось, что Гринграссы разорвали помолвку. Нет, Дафну он не отдаст и не позволит тронуть Асторию, что так спелась с Изабеллой.

Весело скоро будет всем!