Мародёры? Чепуха! Я во всём разберусь! (гет)

Сириус с ободряющей улыбкой следил за тем, как младший брат скрывается за тайным проходом в стене. Потом, спрятав руки в карманы, медленно побрёл к лестницам, но дойдя, остановился. Ему не хотелось туда идти. Он вообще хотел проснуться. Пусть даже не будет всего волшебного мира, Хогвартса, сладких парящих перьев и волшебных палочек. Пусть он будет простым учеником старших классов, который играет в бейсбол и приглашает любимую девушку в кино и на дискотеки по выходным. А иногда собирается вместе с Джеймсом и Римусом, такими же простыми ребятами, на футбольные матчи, болеет за местные команды и любовно клеит постеры любимых рок-групп на стене, невзирая на крики мамы. И Регулус был бы обычным пай-мальчиком, который больше всего заботится о своих оценках и мечтает в будущем стать каким-нибудь специалистом, может быть, он бы конструировал самолёты или спасал чьи-то жизни. А мать его была бы властной женщиной, содержащей собственный магазин, может быть, даже вместе с отцом. Сириус так живо рисовал картины их быта, что на какой-то миг сам поверил в красивую иллюзию.

Да, в том мире, в мире магллов, не было бы квиддича и заклинаний, они бы часами сидели в пробке и долго копили на крупную покупку. Но ведь разве это было бы плохо? Он бы всё равно не знал о существовании другого мира и просто радовался простым вещам, как покупка первоклассных джинсов или диска любимой группы. И тогда был бы самым счастливым человеком.

Он с размаху ударил по стене. Рука заныла, только успевшие зажить царапины тут же заискрились болью и стали наливаться краснотой. Но Сириуса это не остановило, он нанёс ещё удар, затем следующий, разбивая костяшки пальцев. Потом развернулся и дошёл до пышного натюрморта, пальцами здоровой руки мягко пощекотал грушу и прошёл через тайный проход на кухню.

Римус сидел в одном из тихих уголков, читая книжку. Когда становилось трудно обуздать друзей, он часто прятался тут, наблюдая за работой домовиков и поедая шоколадные плитки. Когда Блэк вошёл, он встрепенулся и быстро вскочил, заметив залитую кровью руку.

— Мерлин, Сириус, что произошло?!

— Луни, я дурак? — грустно улыбаясь, спросил он.

— Просто непроходимый! — всполошился Люпин. — Что ты натворил?!

Он быстро усадил Блэка на свой стул и закопошился в поисках чего-нибудь, отдалённо напоминающего марлю. Эльфы-домовики стали оглядываться и шептаться, кто-то даже испуганно вскрикнул. Они быстро заметались, и вскоре старосте были вручены целебная мазь и чистая тряпка.

Римус осторожно обрабатывал рану, морщась от металлического запаха крови. Сириус не сдержал улыбки.

— А разве тебе не должен нравиться запах крови?

— С чего бы это? — Люпин косо посмотрел на него и отложил плошку с мазью.

— Ну, оборотень — это же зверь, по сути. А хищникам нравится кровь, — он с улыбкой следил за тем, как быстро работает пальцами Римус, накладывая повязку и туго её перетягивая.

— Но ведь я такой только во время полнолуния, — Люпин срезал лишние концы. — И замашки оборотня на обычную жизнь не накладываются. По крайней мере, я не замечал за собой желания кого-нибудь покусать, — он усмехнулся.

— Просто ты слишком хорошо воспитан, — надулся Сириус.

Эльфы поставили рядом с ними поднос, щедро заставленный шоколадом и пирожными. Сбоку примостились две кружки тыквенного сока. Римус аккуратно надломил одну из плиток и протянул другу.

— Так что случилось? — спросил Люпин.

— В двух словах: меня отрезвили, — напряжённо повёл плечами Блэк.

— Такое иногда бывает, — задумчиво кивнул Римус. — Но это ещё не повод сдаваться.

— Сдаваться? — Бродяга игриво прикрыл один глаз. — Я похож на неудачника? Только честно!

Римус сделал вид, что старательно вглядывается в его физиономию, даже одной рукой стал задумчиво потирать подбородок, словно касался воображаемой бороды.

— Нет, ты похож на неуверенного. И это даже хуже. Лучше был бы идиотом, — Римус засмеялся, а Блэк шутливо пихнул его в бок.

— И что же мне тогда делать? — спросил Блэк.

— Наверное, сначала всё рассказать, а дальше потом подумаем.

— Римус, — неожиданно нежным голосом заговорил Сириус, — чтобы я делал без тебя и Джеймса…

— Наверное, был бы примерным студентом, гордостью родителей, образцовым старшим братом, — перечислял Люпин. — Мы тебе только плохой пример демонстрируем. Какие нехорошие, — кухню наполнил дружеский смех.

Джеймс с Лили сидели в пустом классе. Она всячески пыталась найти способ из сложившейся ситуации, но пока ничего не получалось. Огорчало, что и Поттер совсем не содействовал. Тот сидел на одной из парт, подтянув ногу, и грустно смотрел в окно. Лили вздохнула, поднялась и несколько раз пощёлкала у него перед носом. Джеймс извиняюще улыбнулся.

— Хватит киснуть! Это вообще на тебя не похоже, — она угрюмо скрестила руки на груди и обиженно надула губы.

— Просто я только сейчас понял, что скоро всё закончится, — его голос звучал гулко, словно доносился издалека.

— Печально заканчивать школу, — согласилась Лили, садясь рядом.

Она никогда не сможет забыть восторга от письма, которое так резко изменило всю её жизнь. Иногда Лили пыталась представить, а что было бы, если всё пошло не так, не была бы она волшебницей. Наверняка, окончив школу, поступила бы в институт, потом вышла замуж, и уж точно не ссорилась с бы с Туньей.

— Но знаешь, — неожиданно заговорил он, — я не думаю, что с экзаменами всё закончится.

— Я же рассказал тебе о…

— Знаю, — перебила его Эванс. — Но ты забываешь, — она нежно коснулась его руки, — мы не одни. Мы обязательно выстоим.

— А если нет? — озвучил он вопрос, бившийся в голове с момента разговора с Регулусом.

— Джеймс, — нежно позвала его Лили, — я просто верю в это.

Поттер сплел свои пальцы с её и впервые ощутил спокойствие. Лили верила ему, и у него всё ещё были друзья, настоящие.

— А Питер? — он посмотрел в сияющие зелёные глаза. Эванс замялась и отвела взгляд.

— Не знаю, — честно призналась она. — Это решать тебе и остальным Мародёрам. Но не стоит поступать опрометчиво. Возможно, всему есть объяснение.

Джеймс снова посмотрел в окно. Объяснение? Признаться, он в это не верил. Когда слово «предатель» только вырвалось из уст Регулуса, сразу же мелькнул образ Хвоста. Нет, Поттер никогда не относился к нему с пренебрежением или недовольством. Питер был трусливым малым, но Джеймс никогда не считал это чем-то недостойным. У всех были свои недостатки.

Из головы не выходили слова Римуса. Тот быстро обмолвился о том, что случайно нашёл пергамент с заклинаниями черной магии в учебнике Хвоста. На вопрос Люпина Питер пожал плечами, убеждая, что не раз терял его, и учебник мог оказаться у любого. Римус не стал настаивать, просто попросил быть осторожным.

Джеймс раздражённо встряхнул головой. Теперь любая мелочь, связанная с Петтигрю, казалась подозрительной. Он вздохнул. Может, и правда стоило пока передохнуть, дождаться, когда маски слетят и все обнажат свои настоящие лица.

— Ты права, сейчас самое главное — это Рита и честь Мародёров.

После разговора с Римусом Сириус почувствовал себя лучше. Не откладывая в долгий ящик, он отправился искать небезызвестную леди Редактор. Что-то подсказывало ему, что после такого-то выпуска она будет сидеть в своей импровизированной редакции. Сириус тихо постучался и, не дождавшись разрешения, толкнул дверь.

— Можно? — спросил он у Риты, сидевшей над книгой.

— Уходи, — она не подняла головы, продолжая чтение.

— Есть разговор, — Блэк проигнорировал просьбу и вместо этого плотно прикрыл за собой дверь. Рита угрюмо на него посмотрела.

— Я ничего не хочу слушать, — жёстко отрезала она.

— И не придётся, — Сириус подошёл ближе.

— Оправдываться, просить прощения тем более не хочу слышать. Я поступила правильно, — она упрямо поджала губы и сузила глаза.

— Не спорю, — Рита озадаченно приподняла брови, — но я всё-таки хочу задать тебе один вопрос. Ответишь?

В воздухе застыло молчание. Скитер прикусила нижнюю губу, заправила пряди за уши и напряжённо кивнула.

— Допустим, — согласилась она, — но что тебе от этого ответа будет? Я не собираюсь переписывать статьи в угоду вам или делать что-то подобное.

— Нам это и не нужно, — Сириус отодвинул один из стульев и присел. — Просто скажи, что мы сделали тебе?

— Зачем это? — она удивлённо заморгала.

— Просто, я хочу понять, правильно ли мы поступили, должны ли быть Мародёры, — Сириус, не мигая, смотрел на неё, его голос мелко дрожал, словно сознаться даже самому себе, что они — кучка вредителей, ему было трудно.

Рита сглотнула ком в горле и уставилась на руки. Пальцам резко стало холодно, будто кто-то долгое время сжимал их в ледяных тисках. Она часто задышала.

Когда Рита впервые оказалась в Хогвартсе, это было волшебно. Выросшая в чистокровной, хоть и не влиятельной семье, она была не чужда магическому миру. Но могущественный замок вселял особый трепет, ни с чем не сравнимый. Но радость была с горчинкой.

Факультет Кандиды Когтевран всегда стоял особняком от других. Он требовал полной отдачи и верности, исключал веселье. Рита честно пыталась проводить вечера за учебниками, находя нечто волшебное и пленительное в знаниях. Но не получалось. Она могла полночи зубрить правила и заклинания, но под конец освоить только самое элементарное. Часто это приводило к тому, что староста приглашал её на дополнительные задания или оставлял после ужина на беседы. И с каждым таким днём, полным учёбы, зубрёжки, Рита всё сильнее огорчалась. Чтобы хоть как-то отвлекаться, она стала писать короткие заметки.

Сначала это были просто безобидные описания школьных будней. Она пересказывала дневные события, пытаясь так их запомнить и сохранить. Потом заметки стали обрастать комментариями. Рита, не стесняясь, писала критические замечания в адрес сокурсников, учителей, часто саркастически смеялась. Так простые заметки переросли в дневник, который хранил все мысли девочки и целые компроматы на всех вокруг. И именно он стал мишенью Мародёров.

То злосчастное утро третьего курса Рита почти не помнила. Банда хулиганов только появилась, и каждый день хоть один студент становился их жертвой, но её это не интересовало. Каждый был до последнего уверен, что его не коснутся беды, так рассуждала и Рита. Сомнение закралось, когда, как только она оказалась у входа в кабинет Заклинаний, сработала странная хлопушка. Учебники и тетради вместе с дневником выпали из рук испуганной Риты. Она наклонилась их собрать, и прямо над головой прозвучало какое-то проклятье. Первые секунды ничего не происходило, Рита прижала свои вещи к груди, когда снова раздался голос, визгливый, с неприятным скрипом. Она замерла, потом стала непонимающе оглядываться.

— Профессор Флитвик напоминает сверчка, руководящего оркестром из муравьёв. Интересно, а по утрам, когда умывается, он тоже встаёт на лестницу из книг, или у него всё как в кукольном домике? — верещало что-то в её руках. Рита шокированно уставилась на дневник, вспыхнувший ярко-красным светом.

— У Макгонагалл шляпа похожа на сестру-близнеца Распределяющей. А внутри у неё так же много заплаток? — сокурсники стали неодобрительно на неё оглядываться. Рита задрожала, пытаясь онемевшими руками то ли порвать дневник, то ли скрутить его и спрятать в сумку.

— Крис продолжает носить это страшное ожерелье. И кто сказал ей, что оно подходит к глазам, только к носкам! — к ней рванулся староста. Он и схватил её грубо за локоть и потащил прочь. Рита была пунцовой, глаза были затуманены слезами. Она всё ещё продолжала сжимать дневник.

Затолкав её в небольшой класс, старшекурсник взмахнул палочкой и превратил тетрадь в горстку цветного пепла. Визжащий голос сдавленно засипел и исчез. Тогда ей сделали выговор. Староста долго и нудно рассказывал о почестях орлиного факультета и его выдающихся учеников. Он сделал всё, чтобы о неприятном случае забыли и не смели упоминать. Всё, что осталось Рите от дневника, это тот пепел и пергамент с расписной буквой «М», который она случайно подхватила, когда собирала учебники после взрыва хлопушки.

Историю забыли, студенты Когтеврана были выше таких разборок. Но и Рита превратилась в незаметного студента. Из всего она извлекла урок: свои записи стала хранить куда более внимательно, а также начала изучать анимагию, в которой достигла больших успехов. Она и не подозревала в себе такие способности. Это было единственным, за что Скитер могла поблагодарить Мародёров.

Планировала ли Рита всё это рассказывать Сириусу, неизвестно, но когда она резко вынырнула из воспоминаний, то заметила, что голос сел, а страницы книг влажные. Руки были залиты слезами. Сириус вытянул руку, пытаясь погладить её по спине, но потом осёкся и убрал. От его утешений могло стать только хуже.

— Теперь я всё понимаю, — Блэк тяжело вздохнул. — Плохо получилось.

Рита шмыгнула, растирая слёзы на щеках и избегая смотреть на него. Она хотела сжаться и исчезнуть.

— Можешь не слушать меня, — продолжил Сириус, — но забудь произошедшее.

— Забыть? — сипло спросила Скитер. — Издеваешься?

— Нет, — он поднялся, — это самое лучшее решение. Ты можешь и дальше ненавидеть нас. И будешь права. Я думал о чём-то подобном, но почему-то всегда отказывался от этой идеи. Не знаю, смогу ли найти подходящие слова, но ведь мир не заканчивается на обидах, ведь так? — он криво улыбнулся и полез в карман. — Вот, съешь шоколадку. Мой друг говорит, что в таких ситуациях это лучшее средство.

Он положил плитки, заботливо завёрнутые в хрустящую золотую фольгу, и оставил на столе. Потом медленно вышел из кабинета. Только что он освободился от огромного камня на душе. И пусть сердце продолжало ныть от несчастной и неразделённой любви, Сириус в этом уже не сомневался, но ему казалось, что сейчас он поступил правильно.

Северус быстро ходил по лестницам, заглядывал в кабинеты в поисках Риты. В комнате «редакции» он её не нашёл. Но всё говорило о том, что она совсем недавно ещё была здесь. На столе лежала раскрытая книга с мятыми листочками и плитки шоколада. Недоуменно посмотрев на них, он отправился на седьмой этаж.

Рита выбежала из кабинета почти сразу после ухода Сириуса. Стены начинали душить её. Не помня себя, она бежала до седьмого этажа, словно пытаясь так высушить слёзы. Но выходило из рук вон плохо. Без сил остановившись у одной из статуй, она, всхлипывая, села у её подножия, обняла себя руками и заплакала.

— Я искал тебя, — раздался неуверенный голос Северуса. Рита вздрогнула и покрасневшими глазами посмотрела на него.

— Зачем? — губы плохо слушались.

— Хотел сказать кое-что, — он уставился на носки своих ботинков. — Ты была не права, говоря обо мне и Лили.

— Не надо ничего, — запротестовала Рита. Ещё одной порций откровений она просто не выдержит.

— Нет, это важно, — он твёрдо подошёл ближе. Крепко взял её за руку и помог подняться. Не выпуская руки, заговорил: — Мы были друзьями. Лучшими. Но это было давно. Сейчас есть только ты и больше никто. Никто и не нужен мне.

— Северус, — Рита шмыгнула и порывисто обняла его.

После, когда она смогла успокоиться и начать спокойно дышать, Снейп рассказал ей о нависшей беде, куда более страшной и опасной. Они долго сидели у статуи, обсуждая будущие планы и действия. Вариантов было много.

— Придётся постараться, — устало выдохнул Северус, прикрывая глаза. — Кстати, а что теперь с газетой? — он уставился на неё.

— Ничего, — пожала плечами Рита. Глаза приобрели светлый оттенок, теперь они были скорее голубыми, чем зелёными. — Мне запретили издавать её после сегодняшнего скандала. Ну так оно и лучше.

— А как же кровная месть? — он недоверчиво приподнял одну бровь.

— По сути, я ведь отомстила, их теперь едва ли не возненавидели и прочее, — Скитер заулыбалась. — Теперь ход за ними. Любопытно посмотреть на то, как они выпутаются.

— Да, точно, — Северус поднялся, отряхнул брюки, подал руку Рите. — Тогда... продолжаем ли мы сотрудничать и после? — он хитро посмотрел на неё. Рита заморгала слипшимися от слёз ресницами и растянула губы в ухмылке.

— Конечно. И теперь масштабы у нас мировые! Мы обязаны стать силой, способной сокрушить врага! Символ борьбы и освобождения! — Северус украдкой выдохнул; энтузиазм Скитер его временами не на шутку пугал.

— Понятно. Чувствую, это надолго, — он ухмыльнулся, — и самое странное, что я совсем не против. Очень даже не против. Совсем не против. Счастлив!

На следующий день Мародёры сидели на завтраке в Большом зале. Сириус и Джеймс хитро переглядывались между собой, Римус всем своим видом показывал, что абсолютно ничего не знает, даже не подозревает. Питер выглядел растерянным. Он временами толкал в бок друзей, принимаясь что-то с жаром рассказывать, но потом энтузиазм у него терялся, и он замолкал. Тогда Лили принималась спрашивать его об оценках и экзаменах, и Петтигрю вновь возвращал себе радостное расположение духа.

Иногда на него бросали задумчивые взгляды остальные Мародёры, но ни одно из сомнений, терзавшихся внутри, не прорывалось наружу. Друзьями было решено пока просто наблюдать. Никто из них не хотел верить в предательство Хвоста, каждый таил надежду. Сириус часто оборачивался в сторону стола Слизерина, чтобы посмотреть на брата, рьяно спорящего с Северусом. На завтраке была и Рита. Она сидела особняком от остальных, но выглядела довольной, даже в чём-то торжествующей. Поймав взгляд Блэка, она нахально улыбнулась. Сириус не сдержал ответной улыбки. Мисс Скитер продолжала его удивлять.

— Все всё помнят? — спросил Джеймс, обводя друзей сияющим взглядом. Те согласно кивнули. — Тогда. Начнём! — он вытащил палочку и, направив на заколдованный потолок, произнёс заклинание.

Двери Большого зала задрожали. Ученики принялись испуганно шептаться. Двери резко распахнулись, и в зал влетело множество птиц. Студенты закричали и вскочили со своих мест.

Птицы были странными. Они напоминали светящиеся контуры золотого и красного цвета. Словно просто ожили нарисованные в два штриха рисунки. Птицы долетели до середины, остановились прямо над гриффиндорским столом и завертелись. Все завороженно наблюдали за ними.

Скоро их светящиеся контуры размылись, они соединились в один огромный рисунок льва, рычащего на стол преподавателей. Минерва Макгонагалл рефлекторно схватилась за шляпу, а Дамблдор рядом с ней одобрительно кивнул головой.

Лев вспыхнул ярким светом, и зал оглушило от звука взрывающего салюта и хлопушек. Студенты, визжа, бросились врассыпную. Когда дымка рассеялась, на месте льва красовалась яркая, искрящая надпись «Мародёры».

Четверо друзей стояли под записью и хитро поглядывали на остолбеневших учеников. Медленно зал стал наполняться возгласами и смехом. К шутникам ринулись студенты, чтобы наконец-то лично пожать руку благородным нарушителям школьного спокойствия.

— Недурно, — усмехнулась Рита, делая записи в тетради пышным зелёным пером. — Совсем недурно.

Джеймс улыбался. Сейчас он и его друзья были всего лишь студентами седьмого курса школы чародейства и волшебства Хогвартс. И самая главная их миссия — это сдать выпускные экзамены. Пусть потом мир станет другим, жёстким и тёмным, закроется грозовыми тучами, но не угаснет свет, свет шутки, свет добра. Но всё это будет потом, когда отгремят жаркие летние деньки и другие озорники будут собираться у алого Хогвартс-экспресса. А пока… Джеймс поднял палочку:

— Шалость удалась!