Сапфировая корона (джен)

На следующий день Энни тоже явилась в библиотеку.

— Я хочу участвовать в разработке планов города, — заявила она. — В конце концов, мне Голубая страна тоже небезразлична.

В принципе, оказалось, что уже почти всё обсудили. Окончательное обсуждение должно состояться на месте — нельзя же планировать город, не видя, где он будет стоять. Но приблизительный план набросали. Главное, чего добилась Корина — архитекторы и инженеры согласились поработать у неё. Многие даже с энтузиазмом. Такая грандиозная затея!

— Слушай, Энни, — сказала Корина, когда они шли из библиотеки обедать, — ты же вроде любишь заниматься всякими огородами и прочим таким?

— А ты разве нет? — хотя отвечать вопросом на вопрос вроде как невежливо, но была у Энни такая нехорошая привычка. Временами прорывалась.

— Я? — фыркнула Корина. — Издеваешься? Только не руками. Вырастить растения магией я ещё могу. И цветы я люблю. Но просто возиться в земле и находить в этом какое-то удовольствие… Я достаточно натрудила спину в полях, пока слонялась по деревням в детстве. Изнурительная и грязная работа.

— Что-то я не заметила изнурённых Жевунов, — сказала Энни. — А работа, между прочим, всякая нужна. И не надо презирать фермерский труд, он тоже важен.

Корина гнула своё.

— Если тебе так нравится заниматься фермерством, если ты его так восхваляешь, почему же ты не заведёшь себе какой-нибудь огородик? Пусть даже и в Голубой стране. Жевуны тебе выделят с радостью. Все довольны, и тебе есть чем заняться.

— И чтобы тебе под ногами не мешалась, да? — не сдержавшись, пошутила Энни. Корина не стала отрицать. Только улыбнулась насмешливо.

— Именно так.

— Видишь ли, — сказала Энни, — я бы с удовольствием занималась огородом, но слишком люблю Волшебную страну. И мне очень сложно оставаться в стороне от всего, что в ней происходит. Иначе я бы, может быть, и устранилась — делайте кто угодно что угодно, а я знать ничего не знаю. Но не получается у меня так. Всё хочу знать и быть в курсе всех дел. Ну, и желательно приносить пользу.

— Сколько пафоса, — насмешливо хмыкнула Корина.

— Пафоса? — удивилась Энни. — Ты о чём?

— Польза, любовь к стране… — поморщилась Корина. — Неужели нельзя жить проще?

— Проще — это как? — жёстко спросила Энни. — Любить только себя и свои интересы? Свою выгоду? Ты об этом?

— Если угодно, да, — пожала плечами Корина. — Я, конечно, не отказываюсь делать что-то полезное. Но не ради идеи. А ради того, чтобы это было полезно и для меня. Я практична, а не идеалистична.

— Но ведь Волшебная страна — твоя родина, — не удержалась Энни. Из всего, что она знала о Корине, многое ей было непонятно. В этой войне Энни сражалась за страну, которая была ей чужая. Корина предала свою родину Пакиру. Как так можно было, а?

Корина снова поморщилась презрительно-насмешливо.

— Родина… Слишком абстрактное понятие. Можно сыграть на чувствах патриотов и домоседов, но не на моих, знаешь ли. Что, фея Энни? Не нравится мой образ мыслей?

— Не нравится, — твёрдо сказала Энни.

— Ах да, — усмехнулась Корина. — Ты предпочитаешь всё измерять категориями добра, зла, друзей и врагов, своих и чужих…

— И буду продолжать, — ответила Энни. Корина пожала плечами.

— Сказочки для маленьких детей и отсталых умов. Сильная и неординарная личность должна быть выше всех этих расхожих понятий и пробивать в жизни свою дорогу. Вопреки всему.

— Если сильная и неординарная личность — это эгоистичная личность, то я такой быть не хочу, — резко ответила Энни. — Что же сильного в том, чтобы всё грести под себя? Что же сильного в том, чтобы потакать всем своим желаниям? Я считаю, что сильная личность — та, которая умеет поступиться своими интересами ради помощи другим, ради спасения страны, сильная личность умеет противостоять любым искушениям, она борется с самой собой, со своими недостатками и эгоизмом! Она поступает честно и справедливо вопреки всему! Вот что такое сильная личность, по моим понятиям. — По лицу Корины Энни видела, что та уже готова издевательски рассмеяться, и всё же продолжала: — Ты можешь считать меня отсталой, глупой, слабой, скучной, а убеждения о добре и зле сказочками для детишек. Я не могу тебя переубедить…

— Всю эту борьбу добра со злом вообще давно пора объявить устаревшими понятиями, — всё-таки перебила её насмешливо Корина. Энни, остановившись, взмахнула руками.

— Да объявляй, что хочешь! Можешь считать себя такой передовой и неординарной личностью, которая сквозь что угодно пробивает себе дорогу наверх и считает, что так и надо. Но ты ошибаешься. Добро и зло существует, хочешь ты того или нет.

— Мир не чёрно-белый, — скривилась Корина. Энни снова взмахнула руками.

— Если судить о «чёрно-белости» так, как судишь ты, то конечно. Но ты можешь думать, как угодно! Можешь издеваться, можешь объявлять меня глупой идеалисткой, но я считаю, что ты не права. И кстати, сейчас именно ты высказываешь «расхожие понятия». Думаешь, ты одна такая? Да я таких в своей жизни в Большом мире постоянно встречала, их намного больше, чем таких «идеалистов», как я. Проще всего объявить «мир не чёрно-белый!» и тем самым оправдать любые свои недостатки и проступки. Расхожее понятие! А главное, удобное! А я считаю, что даже если мир не чёрно-белый — даже если, хотя я так не думаю! — то это не повод для самооправданий, а причина стремиться к добру, свету и правде. Ты, конечно, можешь думать и поступать иначе. Я тебя не смогу переубедить, да и не хочу. Но когда-нибудь ты сама поймёшь ущербность такого образа мыслей. И поймёшь, что эгоизм — это плохо! Надеюсь, что поймёшь.

— А ты как всегда готова прочитать мораль, — усмехнулась Корина. — Больше от тебя и ждать нечего.

— Не я начала этот разговор, — ответила Энни.

— По-твоему, вы с Элли — воплощение добра? И кто не с вами, тот злой? Так, что ли? — скрестила руки на груди Корина.

— Я не считаю, что мы воплощение добра, — сказала Энни. — Но Волшебная страна пока что от нас зла не видела. А злой не тот, кто против нас. Злой — тот, кто обижает других ради собственного величия и эгоизма. А мы ему вынуждены противостоять, чтобы не дать обидеть невинных людей и восстановить правду и справедливость.

— Скучно с тобой, — демонстративно зевнула Корина. — Как ты можешь быть такой скучной?

Энни с досадой покачала головой.

— Знаешь, я меряю другими категориями, чем «скучный — не скучный». Будешь обедать с нами или у себя?

— У себя, — усмехнулась Корина. — Проповедей на сегодня мне уже хватило, ещё не хватало за обедом слушать то же самое и смотреть на ваши вдохновенные праведные личики.

Энни отвернулась и, не прощаясь, ушла.

Она в Большом мире действительно не раз встречала таких людей, как Корина. И не раз в её жизни происходили подобные разговоры. И каждый раз это было очень тяжело. Энни могла понять эти суждения — и в то же время искренне не понимала, как можно такие суждения иметь. Неужели выше личного «я» для человека ничего нет? Никаких идеалов, никаких целей, только бесконечное насыщение своего «я»?

«Эгоисты — самые ограниченные люди на свете, — печально подумала Энни. — Для них весь мир начинается и заканчивается в них самих».

Или она в самом деле ни на что другое не способна, кроме как читать мораль?..

Ближе к вечеру Корина навестила Мирдана.

— Ваше величество, — с поклоном встретил её ювелир, — ваш заказ готов.

Мирдан создал настоящее произведение искусства — и тем достойней похвалы, что успел в сравнительно небольшой срок. Золото змеилось изящными завитками. Пятнадцать крупных сапфиров сверкали всеми гранями, а нежные небольшие аквамарины вокруг них казались искрами звёзд или солнечными зайчиками. И оттеняла всё это россыпь мелких прозрачных бриллиантов. Корина примерила корону на голову. Идеально.

— Ты настоящий мастер, Мирдан, — восхищённо произнесла она. Ювелир поклонился.

— Всегда рад служить вашему величеству.

Корина вынула из кармана три крупных изумруда (драгоценными камнями безотказно снабжали её Марраны через Дональда).

— Это тебе за работу.

Ювелир улыбнулся.

— Благодарю, ваше величество.

Изумруды в Волшебной стране были довольно распространёнными камнями, поэтому не слишком дорогими, но продать их выгодно он сможет. Хотя, Корина могла бы быть и пощедрее.

— Говоришь, рад служить? — усмехнулась Корина. — Я начинаю строить город в Голубой стране — и хочу, чтобы он по красоте не уступал Изумрудному. Мне там пригодятся мастера. Перейдёшь ко мне?

— С удовольствием, — снова поклонился Мирдан, улыбнувшись.

— Вот и славно. Тогда до встречи!

Уже позже Корине вдруг пришло в голову, что она могла бы и не заказывать корону тайно — раз уж Элли и остальные официально разрешили ей стать королевой. Могла бы сделать всё открыто.

Но тогда бы не было этой удовлетворённости — что она творит что-то тайное у Элли под носом, и имеет своих сторонников в её дворце. Быть слишком честной и открытой — скучно. Это для Энни и иже с ней.

Кстати о коронации. Надо уже думать, когда её назначить. И подготовить всё к этому дню. И вот ещё загвоздка… В идеале короновать её должен кто-то — высокопоставленный, но не конкурент. В Фиолетовой стране принцессой объявил Корину Железный Дровосек. В Изумрудном городе она сама себя объявила королевой, но на правах завоевательницы, и корону ей тоже вручил Железный Дровосек. А тут кого просить? Не Энни же. И не Элли. Стеллу? Тоже не хочется. Виллину? Ещё чего не хватало. Дровосек, понятно, тоже отпадает.

Корина долго ломала над этим голову, но так ничего и не придумала.

Поздним вечером Аларму не спалось. Просто не хотелось спать, и всё. Сначала он пытался занять себя наведением порядка в комнате, но там и так было всё разложено по местам — к этому его приучил ещё отец с детства, а потом и Рохан в Жёлтом дворце. У настоящего воина всё должно подчиняться строгому порядку — и дневное расписание, и обстановка, и жизненные принципы. В общем, делать в комнате было нечего. Аларм хотел пойти к Страшиле — тот всегда был рад о чём-нибудь порассуждать, — но потом раздумал и спустился в парк. Оттуда глянул на окна Элли — похоже, она уже спит, окна тёмные.

Аларм медленно двинулся по парковым аллеям. Тут неярко светили фонари из «рудокопских шариков», установленные ещё во времена правления Страшилы. А так как эти фосфоресцирующие шарики не вечны, то их свет давно уже потускнел. Надо бы заняться этим вопросом — намекнуть Страшиле о закупке новых фонарей, ну и самому во время следующего визита в Пещеру поинтересоваться.

Он брёл по дорожкам, мысли текли неторопливо, расслабленно. Не смотрел по сторонам. Где-то ещё звенел смех придворных и звучала негромкая музыка. Местные придворные имели нехорошую, с точки зрения Аларма, привычку гулять до полуночи, а потом спать до полудня. И Элли их от неё ещё не отучила. Да и не до этого ей было пока что. Сам же Аларм тут сделать ничего не мог — как бы он ни внушал идеи о том, что надо вести здоровый образ жизни, и как бы ни подавал личный пример, и как бы ни назначал для солдат ранние тренировки, придворные не обращали на его слова и действия никакого внимания. Такое, считали они, пристало воинам, простительно рыцарю, а светским людям незачем.

Аларм вздрогнул, когда к нему внезапно от куста белой сирени шагнула невысокая фигурка — и от неожиданности не сразу узнал Энни. Он ведь даже не заметил, когда и откуда она подошла.

— Можно к тебе присоединиться? — улыбнулась Энни. Аларм удивился.

— Зачем?

Энни стеснительно опустила глазки.

— Мне очень хочется с тобой прогуляться.

У Аларма возникли неприятные мысли.

— У тебя какой-то важный вопрос? — вежливо проговорил он. Энни вскинула обиженные глаза.

— А что, без важного вопроса мне с тобой разговаривать нельзя?

Аларм тяжело вздохнул.

— Энни, прости, мне хотелось бы погулять одному.

— Фаина сказала, ты на меня обижаешься из-за того, что мы с тобой остались тогда наедине. Это так? — спросила вдруг Энни. Аларм передёрнул плечами.

— Дело не в том, что мы остались наедине. Дело в том, как ты себя тогда вела. И что ты говорила. Мне это не понравилось. И кажется, я тебе уже всё тогда сказал.

— Ты боишься, что это расстроит твою свадьбу с Элли?

— Нет, — резко ответил Аларм. Элли с ним уже поговорила. Сказала, что вполне способна отличить в слухах правду от вымысла и преувеличения. Только попросила, чтобы впредь Аларм ей всё рассказывал сам и незамедлительно. Аларм и сам уже понял, что был неправ. Пообещал так и делать.

— Зачем ты женишься на ней? — тоскливо спросила Элли. — Ты ещё так молод. Ты точно уверен, что тебе нужна именно она?

Направление разговора нравилось Аларму всё меньше и меньше.

— Да, я уверен, — ещё резче сказал он. — Послушай, не надо настраивать меня против Элли. Я тебе всё равно не поверю.

Он уже несколько дней никак не мог понять поведение своей будущей родственницы. Энни была потрясающе искренна с сестрой, неподдельно привязана к ней. Казалось, эта девочка просто не умеет обманывать и лицемерить, все её эмоции немедленно отражались на лице. Как же она могла с такой обидой завидовать Элли? Аларм, конечно, слишком плохо её знал. Они нечасто виделись.

— Просто ты ещё не знаешь жизни, — сказала Энни. — А она тебя намного старше. Через пару лет ты поймёшь, что тебе нужен кто-то другой, тебе с ней станет скучно, и вы расстанетесь. Так зачем жениться?

— Прекрати, — Аларм еле сдерживал гнев. Он попытался обойти Энни и пойти дальше по аллее, но она преградила ему дорогу. — Уйди! — крикнул он.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула Энни. Кажется, сквозь слёзы. Он не смотрел на её лицо. — Ты будешь несчастен с ней. Ты ещё слишком молод для женитьбы. Неужели не видишь, что для неё главное — власть и сила? Она забирает себе всё. Книги Корины себе забрала Хотя вполне могла бы отдать их мне, например, хотя бы одну. Почему ей всё?

Аларм повернулся и хотел уйти в другую сторону, но Энни снова встала перед ним, даже попыталась схватить за руку — он отшатнулся.

— Ты женишься на ней, но кем ты станешь? — продолжала Энни. — Ты будешь только её покорной тенью. Принц-консорт — так это, кажется, называется? Ты даже не станешь полноправным королём! Ты всегда будешь за её спиной. Хотя ты способен на большее. Если только выберешь кого-нибудь другого. Ты мог бы стать королём Жёлтой страны! Ты мог бы сам стать великим магом, а не только воином! А ты предпочёл…

— Перестань! — гневно крикнул Аларм. — Замолчи! Хватит, мне надоело!

— Ты же просто подкаблучник при Элли, — прошептала Энни. — Неужели тебя это не унижает? — она протянула руку, как будто хотела коснуться его лица. — Со мной было бы всё иначе. Со мной ты был бы настоящим героем. Сильным лидером, а не жалким слугой.

Аларм отбросил её руку.

— Похоже, когда в прошлый раз я утаил от Элли все твои слова, я жестоко ошибался, — сказал он. — Как ты можешь быть такой?

— А кто тебе дал право меня укорять? — воскликнула Энни. — Почему меня все укоряют? По-твоему, чтобы кому-то нравиться, надо обязательно притворяться доброй и хорошей? А если я не такая? Что же, меня убьют за это?

— Не убьют, — холодно проговорил Аларм. — Но Элли узнает всё. И пускай она сама думает, как с тобой поступить. На правах старшей сестры.

— Как с ребёнком, да? — истерически усмехнулась Энни. — Что ж, пускай! Это вполне в духе Элли — наказать меня всего лишь за то, что я хочу быть сильной и самостоятельной, а не очередной её тенью и копией. Все, кто стал на пути всеобщей любимицы феи Элли, должны быть наказаны, да? Ах, я поняла, почему ты на ней женишься! Потому что хочешь, чтобы и твоих врагов она убирала с дороги. А что, если когда-нибудь она уберёт тебя самого?

— Хватит нести бред!

Они топтались друг напротив друга — Аларм пытался уйти, Энни его не пускала. Теперь они остановились.

— Прекрати меня преследовать, — жёстко сказал Аларм. — Прекрати лезть в мои отношения с Элли. Прекрати обвинять её! Ты думаешь, если обвинишь её в моих глазах, то этим сама понравишься мне больше? Это глупость, Энни! Каким надо быть гадким человеком, чтобы заявлять, что когда-нибудь мы обязательно расстанемся? Как ты можешь так? Я тебя не понимаю! Что ты за человек такой? Я думал, ты другая! Думал, ты настоящая её сестра. А ты…

Энни снова протянула к нему руку — и снова он её отбросил, царапнувшись ладонью обо что-то.

— Нет, Энни. Я не хочу с тобой больше разговаривать.

Она наконец-то не стала его удерживать.

Аларма не оставляло ощущение, будто что-то не так. Что-то тут совсем не так.

Что у неё было на руке, обо что он задел ладонью? Колечко какое-то, что ли?