Twig / Твиг (джен)

— Тебе действительно стоит накинуть капюшон, — сказал мне Джейми, когда мы выбрались из кареты. Лейси и Сесил держались прямо за нами. Нас подобрали по пути назад.

Я нахмурился.

— Знаю, Рик тебе надоедал этим раньше, но сейчас холодно. Я волнуюсь за тебя.

— Если я заболею, Академия меня улучшит.

Джейми указал на Изгородь, к которой мы только приближались.

— А если тебе нужно будет прийти сюда на несколько уколов, они отправят тебя на встречу с врачом, точно как в тот раз, когда ты облил себя проедающими плоть ферментами.

— Технически, меня обжёг Заклинатель Змей.

— Я не понимаю, почему ты продолжаешь поправлять меня, — сказал Джейми. — Я знаю детали. Я не забываю детали. Детали у меня даже записаны.

— Я делаю это, чтобы побесить тебя, когда начинаешь бесить ты. Услуга за услугу.

— Эта фраза не... Ты опять это сделал.

Я ухмыльнулся.

Он был слишком уставшим, чтобы ударить меня, поэтому я обнял его за плечи.

Наша группа остановилась перед четырьмя охранниками Изгороди. Мы хранили молчание, пока Лейси и Сесил шли к ним. Лейси протянула бумажку, которую нам дал Бригс.

Мгновением спустя двери открылись, бумага вернулась к нам, и мы смогли свободно войти в самое публичное место Академии. Госпиталь для горожан Радхэма. Сейчас в Изгороди, впервые за последние год-два, трудился лишь минимально необходимый персонал. Вестибюль был заполнен пустыми скамейками, на одной спал студент с открытой книгой на груди, дальше несколько докторов в серых накидках стояли рядом со студентами в белых лабораторных халатах и копошились в бумагах.

— Трэвис, — поприветствовал одного Сесил.

— Сесил. Ты прошёл через парадную дверь?

— Полагаю, в основном всё улажено. Не удивлюсь, если их скоро откроют, по команде сверху.

Доктор, с которым говорил Сесил, был старше и теперь выглядел довольно раздражённым.

— Я надеялся, что это займёт больше времени.

— Там люди страдают от травм и умирают, — тихо сказал Джейми.

Доктор Трэвис моргнул:

— Рад слышать. Бэкка, разбудишь нескольких докторов? С учетом накопившихся дел и поступающих раненых мы сегодня будем заняты выше крыши.

— Вообще-то, — сказал Сесил, взял бумажку у Лейси и показал её Трэвису, — нам сперва нужно поговорить с профессором Бригсом. Как можно скорее.

Трэвис нахмурился, взглянув на записку.

— Зачем тебе эта бумажка?

— Не могу сказать. Её, кстати, мне нужно будет вернуть.

— Так, Ник, — сказал Трэвис, протягивая бумажку. — Ты быстро бегаешь. Найди профессора Бригса. На обратном пути разбуди остальных докторов Изгороди.

Молодой человек, которому было не больше восемнадцати, выбежал из комнаты.

— Я не это имел в виду, — сказал Джейми. — Насчёт того, что люди умирают и страдают от травм.

— Я знаю, что ты имел в виду, сынок. Это может показаться бессердечным, но сперва работа, потом чувства.

— Мне нравится думать, что они смешиваются, — сказал Сесил.

"Ты придурок", — подумал я.

— Могут, — позволил доктор Трэвис. — Но когда ты работаешь в Изгороди, ты не можешь привязывать свои эмоции к каждому кусочку работы, которая проходит через эти двери. Половина из них почти мертвы к моменту, когда их доставляют сюда. Когда ты знаешь, что можешь спасти всех, но деньги и ресурсы не бесконечны, тебе приходится делать выбор. Даже если это ребёнок или чья-то мать.

— Есть веская причина, по которой я не работаю в Изгороди, — сказал Сесил.

— Этим детям, что с тобой, нужен осмотр? — спросил Трэвис.

— Поэтому мы и здесь, — ответил Сесил.

Он говорил о Гордоне и Хелен, которых порезали, хотя Лилиан, Лейси и Сесил уже оказали им первую помощь в карете. Я был помятый, поцарапанный и грязный, а Мэри стёрла руки, хотя не думаю, что доктор это увидел.

Нас отвели к скамейкам, мы сели на спинки, поставив ноги на сидения, а доктора и студенты занялись осмотром.

Студент, который осматривал меня, сказал:

— Этот синяк уже сегодня станет забавным оранжевым пятнышком, а завтра вовсе исчезнет.

— Забавным? — спросил я.

— Разве не интересно? — спросил он меня.

— Нет.

— Не будь козлом, Сай, — сказал Гордон.

Я нахмурился и закрыл рот.

Студент подкатил тележку, на которой была дюжина предметов медицинского инвентаря, провода с изоляционными катушками спускались к закрытому ящику на нижней половине тележки. Он взял "дятла", с тремя прикрученными флаконами, каждый со стильной цветной надписью, содержимое было раскрашено для ясности. Он повернул переключатель, чтобы игла начала двигаться взад-вперёд.

"Угх. Ненавижу иглы. Даже автоматические".

Мой разум начал перебирать сценарии, как уже делал много раз этой ночью. Я отслеживал возможности, кто где стоит, кто что делает, что замышляет, запоминал детали, строил планы.

Рука Джейми легла на мою.

Я позволил потоку мыслей распутаться, каждая идея сбивалась с курса, пока они вместе не растворились в ауре раздражения и негодования. Я прищурился, когда "дятел" начал протыкать меня, затем сжал зубы. В нём было обезболивающее, из-за чего после каждого укола боль моментально стихала. Он прошёлся по всей ширине синяка.

— Полагаю, это ты зашивал, Сесил? — спросил Трэвис. Он убирал швы с лица Гордона.

— Я. Госпожа Лейси проделала основную работу на Хелен, вон там.

Женщина-доктор, которая занималась Хелен, отозвалась:

— Кто занимался ключицей и верхней частью груди?

— Я, — тихо сказала Лилиан.

— Правда? Хорошо нанесенная связующая эмульсия с минимальным количеством швов. Наложенная вне больничной среды? Смесь? Антибактериальная основа, полагаю.

— Не требовалось, — сказала Лилиан.

Мы не были настолько бестактны, чтобы повернуть головы и шокированно посмотреть на неё, но я чувствовал реакцию остальных. Рука Джейми, которая держала мою, немного сжалась.

— Она уже пропила курс, — сказала Лилиан. — Основа P, смесь А, Д, Е.

— М-м-м. В целом, очень близко к идеалу. Такой работы я бы ожидала от студента года десятого. Студент двенадцатого мог бы не справиться с таким под дождём, — сказала доктор.

Трэвис посмотрел на нее и что-то одобрительно пробормотал.

— Мы были в карете, и я много внимания уделяла уходу в полевых условиях, — сказала Лилиан. Она сохраняла спокойное выражение лица и сдержанный тон, но по дрожанию ее рук и легким толчкообразным движениям ног я понял, что она чрезвычайно довольна похвалой.

— Однако, — сказал Трэвис, вернувшись обратно к Гордону, — какие у тебя планы на будущее, дорогая? Я бы хотел тебя украсть.

— Кхэм, — сказала Лейси.

— Мы хотели бы тебя украсть, — поправился Трэвис. — Хочешь в Изгородь?

— Эм. У меня могут быть другие обязательства, — сказала Лилиан.

Трэвис выпустил раздражённый «тц».

— Перед кем? — спросила Лейси.

— Меня спонсирует профессор Хейли, — ответила она.

Молчание было красноречивым. Назови она другое имя, ответ мог бы быть "Хороший выбор, хороший", или "Многообещающе!", но отдел Хейли считали обречённым.

"Дятел" остановился, и я почувствовал, как расслабляются мышцы, напряжение в которых даже не замечал. Я поднял руку ко лбу, и студент хлопнул по ней.

— Не трогай.

Он повернулся обратно, чтобы откатить тележку, и я опять поднял руку ко лбу.

В этот раз по ней хлопнул Джейми.

Мой студент развернулся и теперь сфокусировался на Джейми.

— Осмотр нужен?

Джейми помотал головой.

— У тебя след на ключице. Кажется, опускается ниже. Если снимешь майку, я могу осмотреть.

Джейми опять помотал головой, в этот раз с бо́льшей силой. Поправил свою майку.

— Уверен? Больно не будет, я могу...

— Нет, — сказал я. — Нет, спасибо. Джейми в порядке.

Студент с любопытством посмотрел на меня, но больше ничего не сказал.

Джейми похлопал меня по руке.

— А тебе? — спросил студент Мэри.

— Руки немного cтёрла. Но я бы предпочла, чтобы Лилиан посмотрела.

— А, твоя подруга? Понимаю, — сказал студент улыбаясь. — Она хороша.

Мэри неловко улыбнулась в ответ.

Бригса ждать пришлось недолго. Он пришёл в компании шитых и юной женщины-доктора. Шитый нёс зонт громадного размера и набор папок с файлами, в то время как у юного доктора на руке сидели три птицы, каждая в колпачке.

— Оставьте нас, — сказал профессор Бригс.

Доктора и студенты покинули комнату настолько быстро, насколько могли, не перейдя при этом на бег. Оставив при этом весь инвентарь.

— Ты тоже, Сесил, — сказал Бригс. — Юная леди может остаться.

Сесил нахмурился, но ушёл, последовав за доктором Трэвисом.

— Объяснитесь, — сказал Бригс, наверное, наименее позитивным тоном из всех возможных.

Гордон заговорил. Швов на нём уже не было, но поверх порезов остались влажные полосы, которые теперь были едва различимы, настолько хорошо были состыкованы.

— Он сбежал, и у него Усы...

— Усы?

— Эм. Первый сбежавший проект. Мы не знали, что его можно контролировать. Мы бы преследовали его, если бы не этот сюрприз.

— Уолли, парень, которого мы допрашивали, упустил критическую деталь, сэр, — сказал я. — Если нужен испытуемый для паразитов, не пропустите его.

Бригс кивнул. Радостным он, впрочем, не выглядел.

— Майер отправился на восток от церкви, — сказал Гордон. — И с ним тридцать солдат, насколько мы видели...

— Тридцать семь, — тихо поправил Джейми.

— Тридцать семь, — повторил Гордон. — Если другие проекты не в этой зоне, они попусту тратят своё время. Если направите их за ними, они поймают и Майера, и Усы. Или смогут их убить.

Бригс потянулся к объемному карману и достал блокнот размерами со свою руку. Он достал ручку из другого кармана и нацарапал записку, оторвал ее и протянул девушке с птицами.

Продолжая записывать, он спросил?

— Солдаты?

Гордон продолжил:

— Майер — бывший солдат. Он поддерживал связь с бывшими однополчанами. Годы обиды добавились к отвращению против Академии. Он хотел, чтобы Академия напала первой, дабы сыграть на этом в будущем. Это долговременный план против Академии.

Я добавил:

— Сэр, у него есть или были свои люди в стенах Академии для того, чтобы саботировать нас, он активно работал на публику против нас, вероятно, ограничивая поставки и делая жизнь настолько сложной, насколько возможно, и у него есть солдаты со знаниями об Академии. Они успешно противодействовали лучшим нашим атакам. Думаю, он хочет сыграть в длинную игру.

— С каким финалом?

Я пожал плечами.

— Потребовать уступки, усилить своё положение, чтобы ударить Академию в больное место и уйти нетронутым? Прошу прощения, сэр, но мы не можем знать наверняка, пока не поймаем его и не приведём в комнату допросов.

— Меня побеспокоил факт того, что бунт начался, несмотря на ваши усилия.

— Нет, сэр, — возразил Гордон. — Он начался из-за наших усилий. Мы привели всех в движение контролируемым образом, для того, чтобы развернуть волну на Майера. Что мы и сделали.

— Он кастрирован, — сказала Хелен.

— Для людей он теперь злодей, сэр, — пояснил я. — Тип, кто режет детей, подделывает истории о сбежавших экспериментах, пытается сделать невинную женщину козлом опущения и приставляет пистолет к голове раненой девочки.

— Последнее — это про меня, — сказала Хелен, немного покачиваясь на месте и улыбаясь.

— Гнев от произошедшего сегодня, рухнет на Майера, а не на нас, — сказал Гордон. — Быстро найти его и получить все ответы — лучший результат, на который мы можем надеяться.

Бригс кивнул. Он закончил писать третью записку и затем поговорил с юным доктором с птицами.

— Ступай, — сказал он.

Я повернул голову в направлении девушки с птицами, направившейся к двери:

— Эти птицы-почтальоны?

— Птицы изменены, чтобы чувствовать запахи других проектов. Они найдут их и доставят сообщение, при условии, что те находятся в городе или рядом с ним, — сказал Бригс. — У нас не было удачного способа общаться с проектами на поле боя, и мы разработали такие меры.

— А... у нас есть птица, сэр? — спросил я.

— Нет, — сказал Бригс.

— А может быть, сэр?..

— Сай, — сказал Гордон тоном, в котором звучало не столько желание убить меня, но и неизбежность этого. — Нет.

— Но...

— Нет.

Я немного ссутулился, затем наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Я все еще сидел на спинке скамейки, Джейми стоял позади меня, Мэри на небольшом расстоянии в стороне, молчаливая и почти невидимая.

— Лейси, всё так и было? — спросил Бригс.

— Да, сэр.

— Можешь подтвердить?

— Звучит точно, учитывая то, что видела я. Должна также заметить, что Сесила обвинили в пособничестве Майеру. На время следует убрать его с глаз публики.

— Это мы можем. Я уверен, что он будет занят в своей новой лаборатории.

Похоже, на мгновение он задумался.

— Хорошо, — наконец сказал Бригс. — Проект "Ягнята" получит свои значки, если это позволит поддерживать такой темп работы. Мне сказали, что они способны разрешить это дело лучше, чем полк шитых, посланных для подавления бунта, и Ягнята это доказали.

— Да, сэр, — сказала Лейси.

— Хейли получит своё увеличение бюджета и дополнительное кадровое обеспечение, я знаю, он собирался о них попросить. Я также подпишу запросы.

Бригс взял папку с файлами и пролистал их, пока не нашёл определённый, который передал Лейси.

"Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой".

— Есть какой-то подвох, сэр? — спросил Гордон.

— Подвох? В некотором смысле, да. Профессор Хейли рассказывал о ваших коллективных заслугах. Когда я создаю что-либо, моя собственная методология, это "тестировать, пока не сломается". Тогда я ремонтирую или начинаю заново. И повторяю процесс, пока поломки не прекратятся. Сверхоружие, которое спит под нашими ногами, доказательство того, что это работает.

Некоторые из нас кивнули.

— Я буду больше использовать вас в ближайшие недели и месяцы. Я буду тестировать вас.

"Пока мы не сломаемся".

— И, — сказал он, — я не хочу, чтобы вы сломались из-за того, что я не дал вам или Хейли необходимые ресурсы. Изменения грядут, потребуется крепкая рука, чтобы держать происходящее стабильным.

Последовало больше кивков.

— Идите. Госпожа Лейси, можете доставить это профессору Хейли?

— Могу, — ответила она.

— Благодарю за проделанный труд. Ягнята могут отправиться домой. Не думаю, что они будут сильно полезны против полка бывших солдат и эксперимента на поводке.

— Майер самый опасный из них, — сказал я. — Эм, простите, сэр. Он гениален, он очень хорош в манипулировании людскими массами. Вам действительно не стоит его недооценивать.

Лицо Бригса не изменилось. Ему действительно нравились продолжительные паузы. И он был достаточно влиятелен, чтобы остальные терпели. Наконец, он заговорил:

— Мы разберемся с ним в меру наших возможностей. Ваша часть, однако, завершена. Вы должны отдохнуть. Позаботьтесь о своих ранах. Я могу позвать вас уже к завтрашнему утру. А пока у меня полно других дел.

Завтрашним утром.

Женщина с птицами прошла через комнату к нему, присоединившись к Бригсу и шитому. Втроём они направились к другой стороне Изгороди, где та выходила на территорию Академии, внутри стен.

Лейси посмотрела на нас.

— Спасибо, — сказал я. — Ты хорошо справилась.

— Похвала от ребёнка раздражает, но это, вероятно, намеренно, — сказала она и нахмурилась. — Ты поблагодарил и извинился передо мной несколько раз за сегодня. Я становлюсь подозрительной, когда ты так себя ведёшь.

— Вероятно, умно, — сказал Гордон.

— Да, — согласился Джейми.

— Вполне, — бодрее сказала Хелен.

— Сай — козёл, — сказала Лилиан, переборщив с ударением.

Лейси закатила глаза, повернулась и пошла.

Не успела она сделать и трех шагов, как я последовал за ней, быстро улыбнувшись остальным, которые сидели и смотрели.

Тремя секундами позднее, когда мы уже были почти у двери, Лейси неожиданно остановилась и развернулась на месте. Я был недостаточно быстр, чтобы нырнуть ей за спину.

— Эм? — прогудел я. — У тебя глаза на затылке?

— Нет, — ответила она.

— Я ни единого звука не издал.

— Ты — нет, — сказала она. — Но и они тоже. А когда в комнате так тихо, у меня в глубине души невольно закрадывается сомнение...

— Ты стала достаточно подозрительной, чтобы действовать из-за него.

— Что тебе нужно? — спросила она скорее устало, нежели сурово.

— Файл. Хотел глянуть в файл.

Она подняла файл, который дал ей Бригс.

"Предположительно, там что-то, из-за чего Хейли был таким эмоциональным этим вечером, когда я подрезал его с Бригсом из-за значков. По крайней мере, частично".

— Он не засекречен, — сказала она. — А я знаю, что Бригс серьёзно относится к таким нюансам.

Она открыла папку и не спеша принялась молча читать. Вызывая у меня боль от головы до пят от желания узнать.

Она могла отомстить за всё, чему я подверг её сегодня. Если бы развернулась и ушла.

Я чувствовал это. Она хотела это сделать. Её язык тела, напряжение в ногах, наклон тела. Это было в её лице, которое было очень далеко от равнодушного. Скрытая ухмылка.

Выражение изменилось. Это выбило меня из равновесия. Я переместил вес с ноги на ногу.

— Ладно, — сказала она мне. — Руки за спину. Я не хочу, чтобы ты сбежал с этим.

Я кивнул, убрал руки за спину.

— Я не собиралась показывать, но ты должен это прочесть, — сказала она.

Чем только задела моё любопытство. Если бы она сейчас отдёрнула папку, я бы, наверное, набросился на нее с импровизированным оружием в руках. Я не получил бы нужной информации, но, по крайней мере, сжег бы часть нервной, расстроенной энергии, кипящей внутри.

Она опустила файл так, чтобы я мог его прочитать.

Мои глаза сканировали страницы.

"Ничего особенного.

Ничего особенного. Скучные юридические формулировки".

На третьей странице у меня подскочил пульс.

Четвёртая потрясла меня до глубины души.

Мои руки, ранее заложенные за спину, упали по бокам. Я с трудом сглотнул.

— Но...

— Ты не удивлён, не так ли? — спросила она мягким голосом. — Ты знаешь Хейли, знаешь, как он работает.

Я потряс головой:

— Но... правда?

— Не знаю, — сказала она. — До следующего года нет. Даже тогда потребуется некоторое время, прежде чем начинать волноваться.

— Я почти... я думал...

Мои руки метнулись к волосам, слегка сжав их. Часть меня вдруг захотела заплакать. Кайф от нашего успешного дельца с Пастухом пропал.

Она положила руку мне на голову, отбросив в процессе мои. Они снова безвольно повисли, и я их так и оставил. Она неуверенно погладила меня по голове, как будто я была бездомной собакой. Её голос был нежным, с добротой, которую раньше я бы назвал лицемерной.

— Иди домой. Введи в курс Ягнят. Скажи им, чтобы они знали. Я расскажу Лилиан, когда поведу её к общежитию.

Я вяло кивнул.

Присоединившись к остальным, я чувствовал себя будто в оцепенении. Они собрались вокруг меня.

Я знал, что они жаждут информации не так как я, с моим ненасытным любопытством, но они не торопили. Заботились обо мне. Каким бы ни было выражение моего лица или язык тела, их это тревожило.

Даже Лилиан, казалось, не хотела уходить и присоединяться к Лейси, направляющейся на территорию Академии. Она взглянула на меня через плечо.

Остальные вывели меня за двери. Карета, на которой мы приехали, всё ещё была здесь, управляемая шитым. Мы забрались внутрь, Гордон прошёл через дверь последним, остановившись, чтобы сказать кучеру направление.

Это была недолгая поездка. Просто до конца дороги.

Я настолько привык к тому, что мои мысли разом несутся по нескольким дорожкам, слишком занятые, чтобы оставаться на одной теме, но сейчас у меня не было сил. Я смотрел в окно, и мой мозг медленно пыхтел, большая часть моего внимания была сосредоточена на том, чтобы не думать.

Я брал во внимание даты исхода. Я ожидал этого почти с самого начала.

По иронии судьбы, пережить это было труднее.

Весь обратный путь остальные переговаривались между собой. Всё равно слова были лишь шумом, мои мысли крутились вокруг того, что Радхэм устроен в виде курганно-палисадного замка. Это было безопасным направлением мыслей, пока я не думал слишком много об Академии. Небрежно обороняемый город-крепость, жители которой её покинут, если будет нужно. В моменты серьёзных атак жители могут войти в Академию, переждать бомбардировку под защитой почти непробиваемых стен, а после выйдут, заново отстроятся и будут жить снова.

Безопасность. Безопасная линяя размышлений. Мой мозг устал.

Я был удивлён, когда карета остановилась. Время текло слишком быстро снаружи и слишком медленно внутри. Я чувствовал себя ошеломленным.

"Мэри", — подумал я.

— Добро пожаловать домой, Мэри, — сказал я.

Мои слова, похоже, сильно удивили остальных. Только Хелен продолжала улыбаться. Остальные выглядели обеспокоенными.

— Спасибо, — сказала Мэри.

— Я действительно рад, что ты с нами.

Она кивнула. Но вид у нее был смущенный.

Мы прошли внутрь, не раскрывая зонтов, а накинув капюшоны, и поспешили к двери. Гордон снова шел последним, дав распоряжение кучеру вернуться в Академию. Он должен быть натренирован возвращаться в любом случае, но всё равно лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Госпожа Эрлс явно ждала нас и вышла в коридор даже раньше, чем мы все успели снять дождевики и обувь. Шёпотом, чтобы не разбудить младших, она поторопила нас подняться на второй этаж, пообещав чай.

"Мэри нужно внимание", — подумал я, и это было новой точкой моей фокусировки. Не праздные мысли, а помощь с ее обустройством. Я нашёл её руку и был удивлён тому, насколько крепко она сжала мою.

— Мэри разделит правую угловую комнату с Хелен, — сказала госпожа Эрлс. — Мы перенесли вещи Хелен и багаж Мэри.

Мэри чуть не подпрыгнула, настолько она была поражена объявлением. Я держал её руку и Гордон протянул свою, чтобы её поймать. Когда она выпрямилась,

"Ох, какой же взгляд читался в её глазах".

— Не волнуйся, я безобидна, — прошептала Хелен, после чего издала крошечный писк восхищения, едва ли следя за громкостью. — Одна комната на нас двоих!

Наша монстро-соседка ушла, идеально выбирая, куда ступать, чтобы не скрипнуть досками пола.

Мэри теперь выглядела еще более обеспокоенной.

Я был озадачен больше всего, и озадаченность добавилась к моей общей нехватке концентрации внимания. Хелен была другой, и я не мог понять это. Я решился спросить. Всё же, Мэри была приоритетом. Я попыталсявзять себя в руки.

— Могу я разделить комнату с Мэри? — спросил я.

— Точно нет. Это будет неприлично, — сказала госпожа Эрлс. — Ты остаёшься с Джейми.

Тут я пожалел, что у меня нет значка, чтобы показать ей и заставить ее слушаться. Она была работником Академии, в косвенном смысле.

— Нам нужно поговорить перед сном, — сказал Гордон. — И мы не ели. Можете, пожалуйста, что-нибудь дать?

Госпожа Эрлс неодобрительно посмотрела на него.

— Под мою ответственность, — сказал он с предельной искренностью, — это важно, и я проголодался.

— Смените одежду, я достану крекеры, сыр и мясо, с обещанным чаем.

— Спасибо, — прошептал он.

Она легонько хлопнула его по плечу.

Мы направились в свои комнаты. У Гордона уже была своя угловая комната, хоть и крошечная, с маленькой лестницей на третий этаж, где была спальня госпожи Эрлс. Комната Мэри и Хелен обычно была зарезервирована для старших девочек, которые ожидали удочерения. Это была привилегия: не спать в комнате с четырьмя или пятью другими девочками.

Мы с Джейми переоделись так быстро, как могли, что означало, что я закончил раньше, чем Джейми снял майку. Я отошел подальше, чтобы не глазеть, хотя чего я там не видел.

Но когда он начал снимать штаны, я резко отвернулся.

У нас у всех было своё бремя, нас всем требовалась поддержка в определённых моментах.

Он положил руку мне на плечо, показывая, что я могу повернуться. На нём была пижама, застёгнутая спереди на пуговицы. Моя собственная была просто маленького размера рубашкой без рукавов, которая позволяла увидеть, насколько ужасно тощими были мои плечи и руки, и штанами от пижамы. Я ненавидел спать в коконе одежды, но Джейми был склонен будить меня ударом своей книжки, если я спал совсем голым. Не помогало и то, что в большинстве случаев я сбрасывал с себя покрывало.

— Я так устал, — признался Джейми. — И мне так много нужно записать в книгу перед сном.

— Давай я.

Он на меня посмотрел.

— Без озорства, обещаю. Я напишу всё, как запомнил.

— Не думаю, что я смогу прочесть твой почерк.

— Я попытаюсь, правда, — сказал я. — Ты потом можешь добавить что-нибудь, заполнить пробелы, если будет нужно.

Он нахмурился:

— Может быть.

— Ладно. Может быть. Тот трюк с именами, который начал бунт. Это было невероятно.

— Я был в ужасе.

— Это было невероятно, — повторил я.

Мы пришли на кухню и начали ужинать солёными крекерами с кусочками сыра и мяса. Я сперва потянулся за сыром.

Гордон присоединился к нам, но он, естественно, сперва ухватил мясо.

А потом пришли Хелен и Мэри. Обе в длинных ночных рубашках, белых украшенных кружевами, хотя у Мэри на воротнике была ленточка.

Я глубоко вдохнул. Почувствовал ужасное давление на грудь.

Остальные были медлительны, и Мэри следовала их примеру.

— Хелен, — сказал я. — Я должен спросить...

— Да?

В отличие от Гордона, который съедал примерно по три кусочка мяса на каждый кусочек сыра и крекера, она ела исключительно мясную нарезку, закрученную в трубки.

— Что с этой новой тобой? Ты другая.

— О! О. У меня была беседа с профессором Ибботом в прошлом месяце и проверка всего пару дней назад, — сказала она, улыбаясь. Он разозлился на меня. Он ударил меня несколько раз. Не настолько сильно, чтобы причинить вред, но просто так.

Я был безмолвен. У меня уже был ком в горле, и это мне не понравилось.

Её улыбка стала немного шире.

— Он сказал, что я не должна отставать. Что я не могу просто прекратить притворяться. Это нечто, что я должна тренировать. Так что я практикуюсь. Пытаюсь выяснить, кем должна быть Хелен Айботт, когда она не притворяется перед кем-то.

— Ох, — сказал я. — Ты уже идеальная актриса. Тебе не нужно практиковаться.

— Он сказал мне тренироваться, так что я буду, — очень решительно возразила она.

— Мне нравилась старая Хелен, — сказал я. — Тот, которая не чувствовала, что она должна улыбаться.

Джейми и Гордон кивнули.

— Очень жаль, — преспокойно сказала Хелен. — Придётся привыкнуть к новой мне.

Я кивнул, чувствуя себя немного более потерянным, чем раньше.

Мне это не нравилось. Я хотел сделать Ибботу больно за это, но не был уверен, как это сделать, и возможно ли это вообще, и правильно ли.

— Что происходит, Сай? Это как-то связано с файлом?

— Нет, — сказал я, опять проведя пальцами по волосам. — Нет. Я просто... не хочу задерживаться на этом.

— В чём дело? — спросил Джейми.

Я глубоко вдохнул.

— Там было обеспечение. Вещи, которые Бригс даёт Хейли, которые Хейли хотел. Первым были деньги, финансирование. Вторым — люди, больше места.

— Это мы знали, — сказал Гордон.

— Третье слушать не так весело, но я уже говорил с вами насчёт этого, ребята. Сроки годности проектов.

— Ты поднимал эту тему, — голос Гордона резко изменился, стал очень осторожным. — И я сказал тебе, что если ты когда-либо посмеешь сказать мне или намекнуть, когда подходит моя дата, я тебя никогда не прощу.

— И я тебе верю, — сказал я, очень тихо. — Я никогда не скажу тебе и, поскольку остальные не спрашивают, не расскажу им.

Гордон кивнул.

"Даже несмотря на то, что ты предположительно умрёшь первым", — подумал я.

Моё лицо ничего не выдало. Я вздохнул.

— Бригс разрешил замены. Когда мы умрём или когда сломаемся — по терминологии Бригса, — появятся новые, более хорошие Ягнята.

— Не удивительно, — сказал Джейми. — Я слышал намёки на это от своих смотрителей.

Я кивнул.

— Но слышать это не весело.

— Нет, — сказал Гордон. Мэри кивнула.

— Но дело не в этом? — спросил Джейми. — Чего тебе так плохо стало?

— Я... я чуть не проебался... Я... ух. Угх. Я не могу смириться с тем фактом, что чуть не проебался.

— Они оживляют другие проекты? — предположила Хелен. — Иветт или Эштон? Они собираются попытаться снова, начать с нуля?

Она была достаточно умна, чтобы сложить два и два. Положив голову на руки, я кивнул.

Последовавшая тишина только добавила веса к камню на моем сердце.

— Один проект, — сказал я. — Хейли хотел оживить один проект, а я со своими выпендрёжами насчёт значков чуть не отобрал эту возможность.

— Это совсем не удивительно, — сказал Гордон, опёршись на спинку своего стула. — Мы всегда знали, что ты катастрофа с таймером.

— Вау, — сказал я, немного выпрямившись. — Вау.

Слова сняли бремя, немного.

— Ты чуть не угробил каждого из нас уже полдюжины раз, — сказал Джейми. — С чего это имеет значение?

— Потому что я верю, что вы, ребята, справитесь сами. Но эти двое...

— Ага, — сказал Гордон. — Я понял.

— Наши младшие, — сказала Хелен. — Один из них присоединится к нам.

Я кивнул. Даже слегка улыбнулся.

— Но это будет через год. Сейчас у нас уже есть один новый Ягнёнок.

— Слышала, слышала, — сказала Хелен.

"Она погибнет предпоследней".

Мы подняли наши кружки и чокнулись ими.

— Слышал, слышал, — повторил Джейми.

"Он не умрёт, но у его проекта истекает срок через год после Гордона", — если файлы не врали.

Я подозревал, что он уже знал, и это знание на некотором уровне определяло его.

Мэри улыбнулась, и это было искренне.

Она была одной из нас, и именно этого она жаждала очень долгое время. Как будто изнутри нее исходило тепло. Наша маленькая убийца, и я не знал, когда она умрет, не было способа узнать это, и в этом было что-то умиротворяющее.

Она встретилась со мной взглядом, и я улыбнулся ей.

Я, который переживет всех остальных и который не раз пожалеет об этом.