Кара богов (джен)

— И как вам удалось разоблачить Вэнь Жоханя? — спросил Сяо Синчэнь.

Сюэ Яну было непривычно видеть его в теле простой деревенской девушки, чью душу забрала Танцующая богиня. Однако у него не хватило терпения ждать, когда подвернётся более подходящее живое тело, лишённое души. Он и без того слишком истосковался по своему даочжану, по возможности поговорить с ним (монологи с мешочком-ловушкой для духов не в счёт, а ланьским музыкальным техникам для разговора с душами его никто не обучал) и обнять. Он хотел как можно скорее вымолить прощение и поблагодарить за великодушие и пожертвованное тело. Похоже, вместе с телом праведника Сюэ Яну достались и стремления Сяо Синчэня, потому что, удовлетворившись свершившейся местью Вэнь Жоханю, коим на самом деле являлся Цзинь Гуанъяо, он больше не хотел творить зла. Напротив, взамен на отданный ему мешочек с душой даочжана пообещал Ханьгуан-цзюню бороться с нечистью и помогать людям. Кроме того, в заточении у него было достаточно времени всё обдумать.

Вэй Усяню, полностью оправданному после рассказа Сюэ Яна главам всех кланов об истинном заказчике и организаторе убийства Цзинь Цзисюаня, больше не было причин прятаться за личностью Мо Сюаньюя. После этого за право заполучить его себе схлестнулись сразу все четыре великих ордена. Однако Вэй Усянь выбрал судьбу бродячего заклинателя и после завершения всех неотложных дел отправился в Цишань вместе со своим спутником на тропе самосовершенствования Ханьгуан-цзюнем и Вэнь Цюньлинем. Выйдя на свободу, Сюэ Ян решил последовать их примеру и тоже отправился странствовать, очищая мир от нечисти и помогая людям. Он нёс за спиной два меча и душу Сяо Синчэня в спрятанном у сердца мешочке. Вскоре дорога привела его в окрестности горы Дафань. Перепуганные крестьяне небольшой деревушки, в которой он остановился поесть и переночевать, рассказали ему о странной пещере и обитавшей в ней то ли богине, то ли демонице, исполняющей желания и отбирающей души просящих в качестве платы за это. Сюэ Ян готов был пожертвовать своей, лишь бы вернуть к жизни Сяо Синчэня, но это не понадобилось...

— Началось всё с того, что свадьба Цзинь Гуанъяо была сорвана после заявления матери невесты о том, что Цзинь Гуанъяо и Цинь Су на самом деле брат и сестра по отцу, добавив, что тот не стал отказываться от женитьбы, несмотря на то, что она рассказала ему это накануне. Тут поднялся галдёж и в стороны Цзинь Гуанъяо полетели упрёки в аморальности. Лишь своевременное вмешательство адептов ордена Цинхэ Не спасло женщину от гнева главы Цзинь. Произошедшее после этого можно смело характеризовать словами: «У вас торжество какое, свадьба или поминки?» — начал Сюэ Ян.

— То есть, во время разбирательств всё же кто-то погиб? — уточнил Сяо Синчэнь. Они сидели на лесной поляне у костра, на котором жарилась пойманная Сюэ Яном куропатка.

— Не перебивай, даочжан. Как только немного утих шум по поводу несостоявшейся женитьбы главы Цзинь на собственной сестре, вышел я весь в белом и рассказал свою историю, не утаив участия в организации нападения лютых мертвецов на горе Байфэн на Цзинь Цзисюаня, заказчиком которого был Цзинь Гуанъяо. Глава Не, знавший о том, что Цзинь Цзисюнь много лет занимался подделкой документов и присвоением части казённых денег, заранее озаботился тем, чтобы мне и второй важной свидетельнице Службой Золотого Карпа были выданы удостоверения наших истинных личностей. Предвидя грозящие ему неприятности, Цзинь Цзисюнь поспешил подать в отставку и спешно уехать за море.

Слушая мои показания, Цзинь Гуанъяо криво улыбался и периодически хватался за пояс, в котором, как мне было известно, скрывался гибкий меч. Зато остальные главы кланов и орденов, когда я закончил свой рассказ, загалдели громче чаек на берегу моря. Кто-то требовал наказать меня, кто-то возмущался действиями Цзинь Гуанъяо. Тот, конечно же, кликнул стражу, чтобы схватили меня, но, вот незадача, двери храма предков клана Цзинь, где должна была проходить церемония, оказались запечатаны изнутри сильнейшими заклинаниями, поэтому никто не смог прийти ему на подмогу, а тех стражников, что были внутри быстро разоружили адепты орденов Цинхэ Не, Юньмэн Цзян и Гусу Лань. Цзинь Гуанъяо начал толкать речь о клевете и творящемся произволе, но Лани быстро закрыли ему хлебало своим заклятьем молчания.

И тут вышла вперёд одна из сопровождавших главу Цзян девиц, чьё лицо до этого было скрыто вуалью. Сняв её, она явила присутствующим своё изуродованное лицо и, предъявив официальный документ, заявила, что на самом деле является Цзинь Гуаншанем, угодившим в тело девицы из ивового дома. Та проститутка затрахала его до смерти (Сяо Синчэнь поморщился от его грубых слов) по приказу Вэнь Жоханя, скрывавшегося под личиной незаконнорожденного сына главы Цзинь. Гуаншань поведал, что творил с ним после этого и что говорил ему Вэнь Жохань. Гул возмущённых голосов прокатился по храму предков Цзинь. Потерявший над собой контроль Вэнь Жохань в ярости кинулся на женщину с мечом. Ханьгуан-цзюнь успел выбить Хэньшэн из его руки. Однако это оказалось не единственным оружием бывшего главы Вэнь. Вытащив откуда-то из-под одежд струну от гуциня, он обвил ею горло женщины и задушил её. Через миг Цзинь Гуаншань, переселившийся из её мертвого тела в тело Цзинь Гуанъяо, истерично хохотал, глядя на её труп.

— То есть та женщина всё же погибла? — огорчился сердобольный Сяо Синчэнь.

— Даочжан, ты слушал меня невнимательно. Душа этой женщины погибла в тот же миг, что перестало дышать прежнее тело Цзинь Гуаншаня.

— Но как же тебе удалось избежать заключения? — поинтересовался Сяо Синчэнь.

— А мне и не удалось. Цзини требовали упечь меня в тюрьму на всю мою жизнь, но благодаря Вэй Усяню уменьшили срок до семи лет. Как только благодаря моим показаниям с него были сняты обвинения в убийстве, господин Вэй рассказал о событиях, приведших к тому, что он очутился в теле Мо Сюаньюя, и попросил при вынесении мне приговора учесть добровольное сотрудничество в разоблачении Вэнь Жоханя. Ханьгуан-цзюнь и глава Лань поддержали его просьбу. А Цзинь Гуаншань на радостях, что снова стал заклинателем и главой великого ордена, не стал им отказывать.

— Ну, дела... А ты сильно изменился... — задумчиво протянул Сяо Синчэнь.

— С кем поведёшься, с тем и наберёшься... — рассмеялся Сюэ Ян.

— Юных адептов от Танцующей богини спас, меня вернул... — продолжил Сяо Синчэнь. — Кстати, как тебе это удалось?

— Пока эти Лани тренькали на своих гуцинях, пытаясь угомонить каменную дуру, я вспомнил кое-что из своего прежнего жизненного опыта и применил то, что ты вряд ли бы одобрил. Да и вернул я твою душу в это тело тоже с помощью тёмного ритуала, — признался Сюэ Ян.

— Но ведь на этот раз твои цели были благими, — мягко сказал Сяо Синчэнь. Демоны раздери, а ему шло быть девушкой.

— Ох, даочжан, да ты тоже нехило так изменился, — рассмеялся Сюэ Ян, уже готовый к тому, что его прогонят прочь за использование тёмного пути.

— Да какой я теперь даочжан?.. — вздохнула девушка.

— Очень красивый, — подмигнул ему Сюэ Ян. — Так и завалил бы в ближайших кустах, да боюсь, птичка наша сгорит и мы останемся без ужина.

— А потом?

— Сначала нам с тобой надо в Ланьлин, чтобы выправить тебе по всей форме бумагу в Службе Золотого Карпа. А потом можем отправиться в Цишань. В орден Цишань Вэй принимают всех, независимо от родства и способностей. Главное, чтобы были близки по духу. А не хочешь, так пойдёшь потом своей дорогой.

— Хочу, — ответил Сяо Синчэнь и не стал сопротивляться, когда Сюэ Ян привлёк его к себе, чтобы поцеловать.