Ограняя, изменять (джен)

Примечания автора:

К вашим вопросам и опасениям:

Гарри и пророчество? — Да, Гарри всё ещё является частью пророчества. Первое (канонное — прим. пер.) ждёт своего часа, а второе (относительно воскресения Волдеморта) только что исполнилось (очевидно).

Скорость повествования — я понимаю, что многое произошло в истории за очень короткое время (например, несколько последних глав охватывают по паре-тройке дней каждая), но ведь и в реальности частенько наблюдается быстрая смена событий, а потому я не считаю происходящее утрированным. Тем не менее, прошу прощения, если кто-то посчитает моё мнение простой отпиской. Учитывая всё выше сказанное, я погружаюсь в состояние покоя (как по мне, герои это заслужили), так что, надеюсь, это снизит темп повествования и даст всем передышку перед началом полнейшего хаоса.

Связь Гарри с Волдемортом образовалась из-за незавершённого проклятия. Как объяснил Дамблдор в главе 18: «Деструктивность, ненависть, исходившая от Волдеморта во время «выстрела» Авадой в Гарри, образовали связь палач-жертва, а когда та не сработала, вернувшись к Тому, «ниточка» так и не была разорвана, потому что смертельное проклятье не убило мальчика. Поэтому Гарри чувствует, когда Волдеморт испытывает ненависть».

Не спадающее напряжение, депрессивная сказка — Хм, полагаю, что великое преимущество автора — знать, что будет дальше. Полагаю, Вам всё кажется беспросветным — и это только «начало (конца)», но уверяю, я не пишу дарк, только сумерки😉. Кроме того, какой смысл писать (и читать) историю «добро против зла», в которой всё гладко?⁽¹⁾ Имейте терпение.

Британская полиция носит оружие — только закончив и опубликовав последнюю часть, я выяснил, что британские правоохранители не носят при себе огнестрельное оружие. Не верится, что после изучения работы британской версии SWAT⁽²⁾ я всё же упустил этот момент, поэтому прошу прощения за ошибку, но оставлю главу без изменений.

Северус наблюдал за работой Помфри, передавая ей любое зелье, какое бы она ни попросила.

— Спасибо, — в очередной раз сказала Поппи, осторожно вливая ещё один флакон в горло Дамблдора.

Снейп, в памяти которого всплыли воспоминания того будущего, вынужден был отвернуться.

Воспоминания о смерти Дамблдора.

Это случилось примерно за год до того, как Гарри отправил его в прошлое. Волдеморт откопал ещё одно мерзкое заклинание — оно обращало магию жертвы против её хозяина. По сути, это воссоздавало ужасное явление, которое происходит, когда ведьма или волшебник боится собственной силы — хаотичная магия. Только во много раз хуже. Заклинание не просто искажало магию человека, а направляло извращённую силу внутрь — таким образом жертву отравляла собственная магия, повреждая рассудок. В конце концов, Альбус Дамблдор потерял всякое чувство времени, места и самосознания. Его судьба оказалась хуже, чем у его покойной сестры Арианы. Его разум был разрушен в течение месяца, и лишь благодаря простой силе воли и помощи Северуса с окклюменцией ему удалось продержаться так долго. Большинство теряли себя в течение недели.

— Старое заклинание для старика, — отметил тогда Волдеморт.

Северус сглотнул. Он не мог допустить, чтобы история повторилась.

— Поппи, зелья работают? — спросила Помона, входя в лазарет с Ремусом, Минервой и Филиусом.

Мадам Помфри посмотрела на них с мертвенным выражением лица.

— Мне удалось свести к минимуму только часть обнаруженных повреждений — в первую очередь внутреннее кровотечение. Травма головы весьма серьёзна, и, боюсь, осколки черепа проникли в мозг: я обнаружила небольшие скопления омертвевших клеток. Конечно, я исцелила видимый ущерб, но дальше даже зелья бессильны...

— Что ты хочешь сказать? — уточнил Филиус, бросив взгляд на феникса, присевшего у подножия кровати Альбуса. — Разве Фоукс не может его вылечить?

Помфри покачала головой.

— Это только усугубит ситуацию. Конечно, его плоть и кости моментально восстановятся — тут сомнений нет, — но при этом будут вытянуты все фрагменты костей, застрявшие в тканях мозга, что, в свою очередь, принесёт разуму пациента непоправимый вред.

Филиус нахмурился.

— Поэтому я приняла решение закрыть место перелома, не используя общее исцеляющее заклинание. Я опасаюсь трогать эти фрагменты, так как ткани мозга невозможно исцелить полностью. Даже с помощью слёз феникса.

Северус взглянул на недавно залеченную область: у самого виска Дамблдора, чуть ниже самого ранения, наблюдалась небольшая вмятинка.

— Ты хочешь сказать, что у него неизлечимая травма мозга? — тихо спросила Минерва, схватившись за сердце. — И он никогда не оправится от нанесенного ущерба?

Филиус приблизился к кровати Альбуса, его взгляд стал печальным, а Северус ущипнул себя за переносицу. Этого не может быть! Тем временем Ремус, глубоко задумавшись, рассматривал носки своих туфель.

— Но ведь можно сделать хоть что-то, дабы нивелировать ущерб, — проговорила Помона, не желая поддаваться отчаянию.

— Человеческий разум чрезвычайно хрупок. Магия не всесильна, — вздохнула Помфри, после чего присутствующие вспомнили Лонгботтомов.

— Постойте, — подал голос Ремус. — Прежде чем предполагать худшее, почему бы не обратиться к тем, кто знает о травмах головы намного больше?

Мадам Помфри вскинулась, и ответила с лёгким раздражением.

— Я по праву считаюсь экспертом в этой области. Меня много раз вызывали в св. Мунго, дабы помочь в лечении…

— Заклинаний, влияющих на разум, но не подобных механических черепно-мозговых травм. Давайте смотреть правде в глаза: в мире магии мы редко сталкиваемся с подобными увечьями. Наша врождённая магия обычно защищает нас от переломов черепа и тому подобного, но эта травма была вызвана мощным огнестрельным оружием — пулей, — скорость которой выше, чем что-либо в нашем мире. Нужно обратиться к целителю, у которого есть опыт в лечении такого вида травм, а таких специалистов в волшебном мире нет, — без обиняков сказал Ремус.

— Ты же не предлагаешь... — начала Минерва.

— Я согласен с Люпином, — вмешался Северус. — Нужно отвести директора к кому-то, кто обладает знаниями в этой области.

— Но… магглы?! Их методы откровенно варварские! — продолжала упорствовать та.

— Не обладая магией, они нашли другой способ, — объяснил Северус.

— У них есть специальное оборудование для диагностики и лечения подобных травм, — сказал Ремус. — У меня был некоторый опыт общения с их… рентгеном. Они делали снимки моего мозга и костей ног после автомобильной аварии. Это было замечательно. Я нигде не видел ничего похожего.

— У меня есть знакомые, у которых есть связи в маггловской клинике. Я поговорю с ними и узнаю, смогут ли они помочь, — прощебетал Филиус.

Все посмотрели на Макгонагалл, ожидая её вердикта. Она вздохнула и кивнула.

— Замечательно, но мы не позволим предпринимать что-либо без подробных объяснений, — сказала она.

— Безусловно, — отозвался Филиус и выпорхнул из комнаты.

* * *

Мадам Боунс глазам своим не верила.

В центре Зала Пророчеств лежала огромная стеклянная… капля. У одной из стен зала шары с пророчествами на полках отсутствовали от слова «совсем», тогда как с противоположной стороны они были разбиты, и лишь кое-где не хватало одной-двух сфер. Она обошла стеклянный курган и добралась до места, которое, казалось, было точкой отправления.

Она шагнула к месту, откуда, похоже, было запущено заклинание «конуса», вызвавшее тотальное уничтожение шаров. Она бросила взгляд вокруг, и её глазам предстало огромное помещение — поразительно, какой ущерб нанесли ему два могущественных волшебника менее чем за минуту.

Покачав головой, она обратила внимание на полку слева от себя.

Там были брызги крови или же нечто похожее…

Вытащив палочку, она полностью повернулась к заинтересовавшему её шкафу. Мадам Боунс осторожно извлекла из боковой панели странный металлический предмет — искорёженный кусочек металла не больше ноготка на мизинце.

Это была пуля.

— Мадам, — окликнул её аврор с другой стороны глыбы стекла.

— Да? — ответила она, поместив находку в маленький пакетик и спрятав её в боковой карман мантии.

— Я обнаружил здесь кровь, — сообщил он, указав на пол рядом с тем местом, где стоял сам.

Это, безусловно, заинтересовало Амелию, и она перебралась к подчинённому. Предварительное сканирование показало, что в зале было только две пары точек аппарации — на вход и выход, следовательно, Дамблдор был не единственным, кто получил травму.

Если учесть стеллаж номер девяносто шесть с парой капель крови…

Хм, значит Волдеморт тоже был ранен...

* * *

Филиус, верный своему слову, связался со своим другом Тоддом, который настоял на том, чтобы они как можно скорее показали Альбуса «неврологу» — целителю мозга.

— Как мы его туда довезём? — поинтересовалась Помона, взглянув на Дамблдора, по-прежнему пребывавшего без сознания.

— Я полагаю, что лучше всего портключом — естественно, после того, как мы убедимся, что ничего не потеряем по дороге, — отозвалась Помфри.

Северус кивнул.

— С этой задачей справится Петрификус Тоталус.

— Согласен, — ответил Филиус, протянув простой жёлтый карандаш. — Тодд уже подготовил для нас палату в лондонской маггловской клинике. Это портключ туда. Нам нужно появиться там в течение трёх часов. Врач, который будет осматривать Альбуса, — сквиб, так что нам не придётся скрывать от него магию, но я всё же предлагаю отправиться в маггловской одежде.

— Прекрасно, — проворчала Минерва, так и не убеждённая до конца, что это — единственный способ. Однако выбора особого не было. Она с тревогой взглянула на Дамблдора и застыла от неожиданности.

— Альбус?

Все сразу же обернулись и встретились с ясным взглядом директора.

Помфри бросилась к нему, а остальные последовали за ней.

— Как Вы себя чувствуете, Альбус? — спросила она.

— Б’льно. Шо случил’сь? — спросил тот и скривился от звуков собственной речи. Хотя, сказать по правде, она была не такой жуткой, как вначале. Оставалась лишь тень невнятности — будто его язык и губы онемели. Тем не менее, это заставило всех присутствующих с беспокойством переглянуться.

— Фоукс принёс Вас в покои Минервы. Помните? — уточнила Помфри.

Альбус в растерянности покачал головой.

— Последнее, что я помню — это Том и Адское пламя.

— Можете рассказать, что было до этого? Мадам Боунс обнаружила в Отделе Тайн свидетельства схватки, — попросил Филиус.

— Стекло, — пробормотал Дамблдор, закрыв глаза. Ему дали минутку, так как, очевидно, память всё ещё подводила директора. Он открыл глаза и посмотрел на Макгонагалл. — Мне всегда приятно общаться с тобой, моя дорогая. Ты знаешь, что твоя любимая чашка оч’сильн’ напомнаэт шары в Зале Пророчеств? Хм, интересно, а невыразимцы сильно расстроятся, когда увидят, во что он превратился. Том был весьма недоволен, когда я помешал ему прослушать Трелони. — Альбус покачал головой и моргнул. — Простите. Мне трудно сосредоточиться. Какой был вопрос?

Мадам Помфри похлопала его по руке.

— Ничего, Альбус. — Она оглянулась на остальных и вернулась к Дамблдору. Тот, казалось, не обратил внимания на её внезапную нерешительность, хотя, казалось, он всегда появлялся там, где кто-то начинал чувствовать себя неуютно. — Альбус, из-за тех событий, мы считаем, что тебя стоит показать специалисту.

— А? — переспросил Альбус, но тут же продолжил: — Полагаю, это разумно. В детстве мама всегда сердилась на нас с братом, когда мы прыгали на кровати. Говорила, что не желает, чтобы наши бошки столкнулись и растряслись.

Северус сделал шаг вперёд.

— Да, директор. Именно поэтому мы считаем, что Вам необходимо показаться маггловскому врачу, который специализируется на травмах головы.

— Великолепно. Когда мы отправляемся? — спросил Альбус, слегка прищурив правый глаз словно от боли.

— Ну, если у вас нет возражений, то, думаем, в течение часа, — ответила мадам Помфри, бросив обеспокоенный взгляд на пациента, когда тот поднял руку и приложил её к правой брови.

— Альбус?

— Глаза… режет, — пояснил он, сомкнув веки.

Ремус посмотрел на Филиуса и остальных.

— Тогда, возможно?.. Полагаю, чем раньше мы отправимся, тем лучше.

Макгонагалл было нечего возразить.

* * *

— Как он, дорогой? — спросила Перенель, нежно положив руку на предплечье мужа.

— Лучше, однако, боюсь, я не смог заблокировать связь так хорошо, как хотелось бы, — вздохнул Николас, сделав шаг из комнаты Гарри, но остановившись в дверном проёме. — Ему было больно.

Перенель нахмурилась.

— Больно? Ты же не имеешь в виду... Волдеморт ранен?

Они были в курсе ситуации в волшебном мире и знали о недавних нападениях, а также о побеге из Азкабана и разгуливающих на свободе дементорах.

— Полагаю, да. Что-нибудь слышно об Альбусе? — поинтересовался Николас.

Перенель покачала головой.

— Немного. Минерва просто сказала, что они едут к специалисту — есть опасения, что у него нечто большее, чем просто сотрясение мозга.

— Хм, я тоже испугался, когда она рассказала, что в него попали из маггловского пистолета. Волшебники недооценивают силу напуганных вооружённых магглов.

— Это точно, — согласилась Перенель.

* * *

— Доктор Прайс, это — Альбус Дамблдор, — представил Филиус.

Доктор Прайс улыбнулся и сделал шаг вперёд, с облегчением отметив, что, по крайней мере, некоторые волшебники хотя бы приблизительно знают, как одеваться в мире магглов, пусть наряды гостей и выглядели несколько... нестандартно.

Директор, одетый в чёрные брюки с чёрно-фиолетовой футболкой под бархатным жилетом, сидел. Рядом с ним стоял мужчина в тёмном, который, хоть и казался взрослым готом, безусловно, больше всех походил на маггла. С другой стороны кресла расположилась женщина в старомодной форме медсестры, а перед ней — весьма невысокий мужчина, больше походивший на ребёнка с усами. В целом, они выглядели как странная цирковая труппа... Или же сбежавшие из психиатрического отделения, похитившие медсестру.

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался Прайс, протянув правую руку Дамблдору.

Он внимательно наблюдал за движениями пожилого человека, подмечая любые признаки недавней травмы головного мозга. Поскольку явных признаков тот не проявлял, то Прайс крепко сжал руку пациента в своей.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил врач.

— Если честно, не так уж плохо, хотя, с другой стороны, не очень хорошо, — ответил Альбус, переведя взгляд с лица Прайса на картины за его спиной.

— Ну, это понятно, — отозвался тот, взглянув на остальных посетителей, которые не замедлили представиться. После этого Прайс переориентировался на своего пациента. — Я хотел бы провести несколько тестов, пока готовится КТ-сканер. Вы можете либо подождать в соседней комнате, либо тихонько посидеть здесь. Эти тесты не требуют конфиденциальности.

Сопровождающие послушно переместились в левую часть кабинета, хотя мадам Помфри осталась ближе всех — для наблюдения.

Прайс подвёл Альбуса к смотровому столу, и тот тут же уселся на краешек.

— Хорошо, кулаки, пожалуйста, — попросил доктор Прайс после выполнения простых действий, обычных для остальных пациентов: измерения кровяного давления и частоты пульса.

Дамблдор вытянул руки и сжал их в кулаки, как и просили.

— Постарайтесь держать их так как можно дольше, — сказал Прайс, положив на них свои ладони и мягко надавив, а затем сделал запись в своём планшете. Потом он повторил действия, толкая кулаки Дамблдора то вверх, то внутрь, то наружу.

Он кивнул, не очень удивлённый результатами. Всё соответствовало тому, что было известно о травме мужчины.

Прайс провёл тесты на прочность, двигательный контроль и координацию рук и глаз, отмечая всё в карте пациента, остальные же просто молча наблюдали.

— После того, как я увижу компьютерную томограмму, я смогу сделать окончательные выводы. Предпочитаю сначала получить полный объём информации и лишь потом ставить диагноз, — пояснил он.

— Понимаю, — спокойно сказал Дамблдор, но тут в дверь постучали и вошла медсестра, толкая собой инвалидную коляску.

— КТ-сканер готов, доктор, — оповестила она.

— Прекрасно, — отозвался Прайс, перехватив у неё кресло и установив его рядом со смотровым столом.

Брови Дамблдора поползли вверх.

— Так принято во всех больницах, если речь идёт о серьёзной травме головы, — мягко объяснил Прайс, не зная, как глава Визенгамота отнесётся к несколько унизительной поездке в инвалидной коляске.

Он зря волновался.

По лицу Дамблдора расползлась широкая улыбка, и он быстро уселся в кресло, нетерпеливо хлопая по подлокотникам.

— Всегда мечтал погонять на таком!

Доктор Прайс моргнул, решив, что или мозг пациента претерпел более серьёзные травмы, чем показывали тесты, или же он просто столь же ненормальный, как и его сопровождение. Он склонялся к последнему.

— Даже не думай, Альбус. Никаких «погонять»! — воскликнула Помфри. — Ты здесь из-за травмы головы, и я не позволю, чтобы она усугубилась!

— Перестраховщица, Поппи, ты — перестраховщица, — пошутил он, хотя было ясно, что этот бой проигран.

Она фыркнула и покачала головой. Северус, скрестив на груди руки, прислонился к стене.

— Можем отправляться? — уточнил доктор Прайс, не желая встревать в их перепалку.

— Да, доктор Прайс, — весело ответил Филиус, полностью игнорируя незначительную размолвку.

Врач, толкая инвалидную коляску, шёл впереди, а Северус, Филиус и Помфри последовали за ним.

Войдя в комнату с КТ-сканером, Прайс почувствовал, что все вошедшие — те, кто столпился позади, — неотрывно смотрят на устройство, в то время как Дамблдор в восхищении подался вперёд.

— О! Он похож на огромный рождественский леденец! Поразительно!

* * *

И начальники отделов, и простые сотрудники Министерства возблагодарили Мерлина, когда рабочий день наконец закончился, и они смогли вернуться домой и поужинать с семьёй.

Обливиаторы с облегчением выдохнули и убрали палочки, пытаясь унять боль в запястьях от того количества заклинаний забвения, которое им пришлось выпустить за последние пятнадцать часов.

Авроры растеклись на своих диванах, счастливые, что добрались до дома и могут расслабиться после самого безумного дня десятилетия. В схватке с Пожирателями смерти им удалось захватить некоторых из них, упустив большинство — учитывая, что раньше всем беспрепятственно получалось уйти. Для пущей безопасности магглорождённых с их семьями перевезли на новые места жительства и установили там усиленную охрану. Они также убедили маггловские власти, знавшие о происходящем, что опасность на данный момент миновала и делается всё возможное, дабы подобное не повторялось. Тщетность этих обещаний понимали даже авроры. И, наконец, стали создаваться карты, с помощью которых можно будет отследить перемещения сбежавших дементоров.

Мадам Боунс закрыла глаза и, опустившись в кресло, прислушалась к звуку воды, наполнявшей ванну. Она только что вернулась из Министерства после осмотра обугленных остатков кабинета министра. Просто чудо, что кому-то удалось покинуть эту комнату живым.

Амелия вздохнула: погибла аврор Доу. Убита Волдемортом при захвате министра, которого он использовал в качестве щита от Дамблдора. А затем директор вывел его из себя, заставив атаковать и оттолкнуть министра, чтобы выпустить сильную волну Адского пламени. Фадж трясся, как осиновый лист, когда рассказывал об этом.

Она покачала головой.

Статут секретности пока держался, но надолго ли? Премьер-министр магглов был по понятным причинам в ярости. Только благодаря её оперативному решению предоставить полную информацию о происходящем он не позволил себе необдуманных действий. И Фадж совсем не помог в той ситуации. Лучше бы он подал в отставку.

Мадам Боунс медленно встала, размышляя над тем, что ещё может случиться за эти сутки. Уже утром всё будет в «Ежедневном Пророке». Волшебный мир узнает, что Волдеморт действительно вернулся и собирается мстить. Маги поймут, на что он готов пойти: его больше не заботит соблюдение Статута секретности — не то чтобы когда-то это было иначе — и ему потребовалось лишь несколько часов, чтобы сровнять с землёй огромную территорию — как волшебного мира, так и маггловского.

Вместе со своими приспешниками он разорил Азкабан, побудив дементоров к восстанию — не то чтобы это было трудно, — разрушил семь домов магглорождённых, прорвался через охранный контур Министерства (она подозревала, что там не обошлось без предателя), ворвался в Зал Пророчеств и полностью разрушил кабинет министра. Были убиты пять семей магглорождённых, семь авроров и более двадцати магглов (полицейских и гражданских), а пятнадцать авроров и почти сто магглов — ранены.

Готово ли Министерство к войне с этим монстром? А мир?

* * *

Доктор Прайс сделал сопровождавшим знак присесть. Дамблдор заснул и блаженно отдыхал в соседней комнате с медсестрой, которая, как положено, будила его каждые два часа. Северус, Филиус и Поппи сели, бросая обеспокоенные взгляды на папку на коленях врача.

— И что теперь? — не скрывая нетерпения, спросила Помфри. Она привыкла быть целителем, а не умирать от сомнений и беспокойства.

Доктор Прайс выпрямился и, развернув папку к посетителям, открыл её.

— Учитывая его первоначальное состояние после того ранения, сейчас дела обстоят весьма неплохо. Благодаря зельям для восстановления кровеносных сосудов и кровевосполняющему зелью удалось предотвратить появление более серьёзных проблем, таких как субарахноидальное кровоизлияние⁽³⁾ и субдуральные гематомы⁽⁴⁾, — принялся за объяснения врач.

— В Ваших словах так и слышится большое «но», — отметил Северус.

— Да. — Прайс перевернул страницу, открыв изображение сканирования мозга. — Как видите, несколько мелких фрагментов костей черепа попали в правую лобную долю мозга. Эти четыре... — он указал на крошечные осколки возле пулевого отверстия, — не сильно меня беспокоят, а вот эти два... — переместил он конец ручки и постучал по странице, — совсем другая история. Те, что находятся позади и чуть выше его правого глазного яблока весьма меня напрягают. Несмотря на помощь зелий, этот костный фрагмент оказывает значительное давление на отёк, образовавшийся за глазом и чуть ниже — на зрительном нерве. Без должного лечения возможно возникновение необратимых изменений зрительного нерва, не говоря уже о повреждении тканей мозга в непосредственной близости к глазу. Что касается второго, то он вызывает беспокойство из-за глубины его проникновения в лобную долю. Теперь, после осмотра, я расцениваю нанесённый ущерб не как серьёзный, а скорее как незначительный или умеренный, что, честно говоря, просто поразительно. Не знаю, может дело в немедленном оказании медицинской помощи или же природной магии, или тут присутствует какой-то другой фактор, но общий ущерб от полученных травм едва ли можно классифицировать как черепно-мозговая травма средней тяжести. Он просто счастливчик.

— Хорошо, чем ему грозят эти травмы? — пропищал Филиус.

— Буду откровенен с вами: при подобных повреждениях очень трудно разговаривать спокойно. Когда фрагмент кости проник в его мозг и начал передвигаться, он нарушил ткань вокруг и позади глазного яблока, потянув за собой крошечные части мозговой материи. Теперь, в данном случае, это не так катастрофично, как кажется, поскольку фрагменты костей были тонкими и острыми, а не тупыми и грубыми, но я солгу, если скажу, что это не имеет серьёзных последствий, подлежащих устранению.

— Хорошо, чем это грозит? — уточнила Помфри. — Как мы можем ему помочь и чего нам ждать?

— Лобная доля в первую очередь отвечает за критическое мышление, сознательные телодвижения и индивидуальные черты характера. Детальный осмотр показал, что левая сторона его тела заметно слабее правой; конечно, он сильнее и быстрее своих сверстников — его реакция и мелкая моторика сравнима с реакциями большинства мужчин среднего возраста, — но факт остаётся фактом: его левая сторона заметно пострадала. Прежде всего, левосторонние движения замедлены и менее плавные, чем правосторонние, что безусловно влияет на речь.

— Можно ли это исправить? — с беспокойством спросил Филиус.

— Вполне. Путём физиотерапии, логопедии и физических упражнений. Несмотря на то, что разум — хрупкая вещь, он весьма стабилен, — заверил Прайс. — Но физическое состояние — всего лишь часть проблемы. В связи с характером травмы я обязан предупредить вас обо всех психологических и психических отклонениях, к которым она может привести. На самом деле некоторые признаки уже проявились, хотя и не столь критично, как в других наблюдаемых мной случаях. Как вы, несомненно, заметили, его концентрация внимания сильно ослабла, и он легко отвлекается. Со временем это может сойти на нет, но существуют специальные техники для восстановления фокусировки внимания, пусть и частичной. А пока что просто наберитесь терпения.

Помфри и Филиус кивнули с серьёзным видом, пообещав выполнить все рекомендации медика.

Доктор Прайс вздохнул и вновь взглянул на папку перед собой.

— Прежде чем мы перейдём к вариантам лечения, должен предупредить вас о возможных... резких перепадах настроения у мистера Дамблдора. Из-за повреждения нижней орбитальной поверхности лобной доли вот здесь, — он указал на упомянутую область, которая находилась в нижней части лобной доли рядом с правым глазом, — у него могут наблюдаться внезапные приступы ярости и агрессии.

— Насколько внезапные? Беспричинные? — уточнила Помфри.

— Честно говоря, я не знаю. У меня были и пациенты с беспричинными вспышками, а были и те, у которых для возникновения такой реакции существовал «спусковой механизм». Например, их что-то раздражает, и вместо того, чтобы реагировать так, как обычно, они набрасываются. Это идет рука об руку со следующим возможным последствием вот этого. — Он ещё раз постучал по вышеупомянутой поврежденной части. — Его способность к критическому мышлению и осознанию норм поведения, возможно, также ослабнет.

Северус поднял бровь.

— То есть директор может позволить себе выражаться время от времени?

— Возможно, но я имел в виду, что его социальные наклонности — восприятие рискованности и несоответствия правилам в целом — могут быть нарушены. — Прайс быстро поднял руку, чтобы «гости» не выражали свои опасения вслух. — Поймите, я просто перечисляю все возможные проблемы, дабы они не стали для вас неожиданностью.

— А вот это, должна Вам сказать, — проблема! Он — директор школы с более чем двумястами учениками, глава Визенгамота и Верховный чародей МКМ! Если его критическое мышление ослабнет хоть в малой степени... это приведёт к катастрофе! — вскричала мадам Помфри.

— Мадам, — обратился к ней доктор Прайс весьма серьёзным тоном. — Каждая черепно-мозговая травма уникальна, и невозможно точно предсказать, какими могут быть последствия. Всё, что мы можем сделать — это, рассмотрев предыдущие случаи, определить, что их объединяет, дабы быть готовыми ко всему. Поскольку со времени, как мистер Дамблдор получил травму, прошли всего лишь сутки, нам необходимо обозначить возможные последствия. Следующие двадцать четыре часа станут определяющими. Однако, как я уже говорил, после детального осмотра пациента — оценки масштабов повреждений и его душевного состояния — не думаю, что травма помешает ему вернуться к своим обязанностям; однако неправильно предполагать, что всё будет как раньше. Кроме того, позвольте напомнить, что ему феерически повезло, и прогноз весьма положительный. Я бы назвал его нынешнее состояние чудом. Большинство людей с проникающим ранением в голову — подобным тому, что получил мистер Дамблдор — остаются с более серьёзной черепно-мозговой травмой от фрагментов костей, не говоря уже об опасном для жизни кровотечении и отёке мозга, приводящие к необратимым изменениям. — Доктор Прайс покачал головой, явно поражённый прогнозом Дамблдора.

— Спасибо, доктор, — произнёс Филиус.

— Я просто рассказал вам всё, как есть, — отозвался тот, а затем продолжил: — Теперь о лечении и восстановлении...

* * *

Дамблдор моргнул и уставился в потолок, выложенный квадратными плитками. Где он? Ах, да! В маггловской клинике. Северус с остальными преподавателями привезли его сюда, дабы, очевидно, справиться с его черепно-мозговой травмой.

Ну, пусть он и сказал доктору Прайсу, что чувствует себя не так уж плохо, на самом деле ему было нехорошо, хотя после ночного отдыха стало намного лучше. Хм, может быть, ему позволят вернуться в Хогвартс? Фаджу, должно быть, скоро понадобится помощь, тем более что он лишился своего кабинета в том Адском пламени. Этот жалкий человек, несомненно, плакался об этом всем кому не лень — если, конечно, он правильно помнил характер Корнелиуса, и, к сожалению, не ошибся.

Альбус взглянул на капельницу и странные провода, тянувшиеся к нему.

Ах, маггловские технологии — они такие чудесные!

— Доброе утро, мистер Дамблдор, — поприветствовала его медсестра, подойдя к постели и сняв показания приборов.

— Здравствуйте… — прищурился тот, читая её бейджик с именем, — медсестра Дороти.

Это была пожилая медсестра: её волосы были почти полностью седые, а лицо — испещрено добрыми морщинками. Она была той, что сидела с ним накануне вечером, периодически будила его и задавала очень лёгкие вопросы. К сожалению, в то время он был слишком сонным, чтобы спросить, почему она мешает ему спать.

— Мадам, зачем этой ночью Вы постоянно будили меня и задавали одни и те же вопросы, снова и снова? — спросил вдруг Альбус.

— О, это необходимая процедура после любой травмы головы. Она помогает нам диагностировать серьёзность повреждений.

— А, понятно. Я ответил правильно? — полюбопытствовал директор.

— Учитывая Вашу недавнюю травму, Вы справились на удивление хорошо, — сказала та с улыбкой и вышла, коротко пояснив, что его жизненно важные показатели выглядят вполне приемлемо.

Дамблдор моргнул.

Она что... флиртовала с ним?

Его передёрнуло.

Вскоре после ухода медсестры в палату вошли доктор Прайс, Северус, Минерва и мадам Помфри.

Хм, они выглядят очень мрачными.

— Доброе утро, директор, — поздоровался Северус.

— Как ты себя чувствуешь, Альбус? — спросила Минерва, а Поппи подошла и, казалось, проверяла: всё ли в порядке.

Дамблдор взглянул на Поппи.

— Хм, ну, мне казалось, что я чувствую себя великолепно, но, учитывая твой взгляд, я уже не уверен.

— Ох, Альбус! Мы просто беспокоимся о тебе, вот и всё, — поспешно заявила Помфри.

Мысленно сокрушаясь, что на нём нет очков-полумесяцев, директор пронзил их строгим взглядом:

— Вы ничего не хотите мне рассказать?

Северус с остальными обернулись к доктору Прайсу, с достоинством выдержавшему их взгляды. Чувствовался огромный опыт.

Сделав всем знак располагаться, доктор Прайс занял место рядом с кроватью Дамблдора.

— Я передал ваш случай команде неврологов нашей больницы и обсудил с ними дальнейшие действия. В вашей лобной доле мозга застряло несколько осколков черепа, но нас больше всего беспокоит фрагмент, находящийся чуть выше вашего правого зрительного нерва. Мы твёрдо уверены, что он может стать проблемой и помешать Вам видеть правым глазом. Кроме того, существует риск того, что острый край фрагмента кости может со временем повредить окружающие ткани и вызвать кровотечение, которое невозможно выявить до возникновения серьёзных проблем. К тому же, пусть остальные осколки нас не так сильно беспокоят, их удаление также в ваших интересах, ибо предотвратит в дальнейшем развитие осложнений.

— То есть Вы хотите сказать, что мне необходима операция? — уточнил Дамблдор.

— Совершенно верно, сэр.

— Признаться, мой правый глаз, похоже, стал видеть хуже. За ним ощущается странная боль, причём довольно сильная. Не знаю, как ещё это описать.

— Вероятно, это связано с тем, что осколок давит на нерв, — спокойно объяснил Прайс.

— Тогда я согласен на операцию. Есть ли что-то, что я должен о ней знать?

— Не буду вдаваться в подробности, если, конечно, они Вам не нужны, но не буду скрывать: эта процедура опасна.

— Что ж, я привёл в порядок все свои дела. В Гринготтсе на этот случай лежит моё завещание и другие документы, — просто ответил Альбус.

— Очень хорошо. Прежде чем мы продолжим, я должен обсудить с Вами некоторые особенности вашего состояния, — проговорил Прайс и повторил то, что рассказывал его сопровождающим накануне вечером.

«Хм, теперь понятно, отчего мне так трудно сосредоточиться на чём-либо одном в течение длительного периода», — размышлял Дамблдор.

— Эта проблема может со временем сойти на нет, поэтому не слишком зацикливайтесь на ней, — посоветовал Прайс.

— Трудности с концентрацией сейчас не самая моя главная забота, доктор. Что действительно беспокоит, так это внезапные приступы гнева или эмоциональной слабости, о которых Вы упомянули, и мне бы абсолютно не хотелось начать сомневаться в своих способностях оценивать последствия и планированию действий, — сказал, хмурясь, Дамблдор. — Мне придётся оставить все свои посты в волшебном мире.

— Ну, тот факт, что Вас это беспокоит, на мой взгляд, уже хороший знак, не говоря уже о том, как Вы только что обрисовали ситуацию, при которой Вам придётся сделать выбор, если вдруг не сможете выполнить свои обязанности.

— Доктор Прайс прав, Альбус. Кроме того, если такие проблемы действительно возникнут — только «если», — я вмешаюсь и помогу тебе даже в случае твоего несогласия, — пообещала Минерва с улыбкой.

— Это конечно, успокаивает, Минерва, но что, если что-то случится, когда я буду в состоянии ярости? Не думаю, моя девочка, что тебе приходилось видеть меня по-настоящему разозлённым.

Северус сделал шаг вперёд, и его внезапно вырвавшаяся сила приковала к себе взгляд Альбуса.

— Я поддержу её — так же, как и остальные сотрудники, — заявил Снейп. — Не сомневайтесь: если потребуется, мы обо всём позаботимся.

Помфри и Макгонагалл развернулись и чуть ли не с открытым ртом воззрились на Северуса, совершенно поражённые его словами. Они никогда раньше не слышали, чтобы он говорил с такой силой — тем более, с директором. Доктор Прайс взглянул на Снейпа с явным одобрением, а Дамблдор пристально смотрел на него.

У Альбуса возникло очень странное чувство, будто заявление Северуса не просто слова утешения — это были слова, произнесённые с абсолютной уверенностью. Факт. Опыт? Взгляд мастера зелий, направленный на него, был острее, нежели те, что он видел раньше. В нём чувствовалась сила, которую директор никогда раньше не ощущал в молодом человеке, да что там — даже не предполагал её наличия.

Это была энергия, способная унять любой гнев, мстительность или же ненависть. Это было сострадание, покровительственная забота, и (смеет ли он так сказать?)… Ага́пе — Любовь.

Директор не был уверен, была ли это «эмоциональная слабость», о которой говорил доктор Прайс, или его собственная естественная склонность реагировать на подобное проявление тепла, но, к его стыду, глаза наполнились слезами, и он был вынужден ущипнуть себя за переносицу, чтобы сдержаться и не заплакать.

— Спасибо, Северус, — проговорил Дамблдор, едва справившись с внезапным комом в горле.

* * *

— Ну что, Гарри, не хочешь проведать Норберту? — предложил Николас. — Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Гарри улыбнулся и кивнул. Утренняя боль в шраме, наконец, уменьшилась до едва заметного покалывания, но сознание всё ещё ощущалось спутанным, словно после тяжёлой болезни, когда мозг не в состоянии ясно оценивать ситуацию. Поттер предположил, что причиной этому послужили действия Николаса, но так как они притупили жуткую связь с Волдемортом, он не собирался жаловаться.

Позапрошлая ночь была сложной, даже присутствие Николаса помогало слабо.

Он видел, слышал и чувствовал... разное.

Краткие сцены и разговоры, но чувства... Они были самыми яркими.

Он рассказал Николасу и Перенель всё, что вспомнил, хотя многое было трудно описывать.

Там была незнакомка по имени Беллатрикс, говорившая мягким, но испуганным тоном. Было много крови, повсюду. Были вспышки заклинаний. Гарри полагал, что это — исцеляющее заклятье, но, казалось, оно работало не так, как хотел Волдеморт, и, по-видимому, должно было — если Гарри правильно распознал свои эмоции. Кипящая ярость, боль и возмущение — и ко всему этому примешивалась тонкая струйка страха...

В боку у жуткого мага была кровоточащая рана. Гарри увидел это мельком, когда тот глянул вниз, дабы применить к себе обезболивающее заклинание. Тёмный волшебник попал в перестрелку, и — Гарри был уверен — это была не простая рана. Если боль, которая передавалась по их связи, что-то значила, то выстрелом ему разворотило всю грудную клетку.

Гарри вздрогнул, вспоминая страницы из библиотечных медицинских справочников с подробным описанием похожих травм и необходимых методов лечения.

Есть о чём задуматься…

Вдруг глаза Гарри расширились.

Куда делась его библиотечная книга?

Он остановился, отчего Николас обернулся и вопросительно посмотрел на него.

— Что-то не так, дитя? — спросил Фламель.

— Книга, которую я взял в библиотеке! Я уронил её, когда... Что будет, если я её не верну? — спросил он, будучи в шоке от того, что только об этом вспомнил.

Николас наклонил голову, словно припоминая.

— Если меня не подводит память, Дамблдор позаботился об этом. Он поручил миссис Фигг отправить сообщение в библиотеку о том, что книга была утеряна ввиду не зависящих от тебя обстоятельств, и попросил выслать ему счёт, дабы он мог приобрести для них новую.

Гарри моргнул. Похоже, у Николаса очень хорошая память — ведь он так быстро и уверенно вспомнил необходимое.

— Ой, нужно будет поблагодарить профессора Дамблдора при следующей встрече, — отметил Гарри.

Николас кивнул, хотя, казалось, что-то не давало ему покоя.

— Сэр? — окликнул его Гарри, заметив помрачневшее лицо Фламеля.

Тот не ответил, жестом пригласив следовать за собой. Когда они подошли к дереву, росшему возле конюшни, Николас, наконец, повернулся к нему, и присел на траву. Гарри также опустился на землю, скрестив ноги, отпустив Корал со своего запястья в соседние кусты.

— Как ты знаешь, Гарри, прошлой ночью кое-что случилось. Не стану углубляться в подробности — расследование до сих пор идёт, — но пострадало много народу. И волшебников, и магглов, — рассказал Николас.

— Там гибли люди, — тихо отозвался Гарри. — Я не чётко это видел, но... Я чувствовал, чувствовал его... радость.

Николас грустно вздохнул.

— Я надеялся, что мне удастся поставить тебе сильную защиту, но, похоже, эта связь сильнее, чем предполагалось. Воистину, ненависть — яд человечества.

Гарри понурился, стараясь не вспоминать о том, что он чувствовал, особенно о «положительных» эмоциях, транслируемых от монстра.

— Сколько? — спросил Гарри, подняв глаза.

— Точных цифр я не знаю, да даже если б знал, то не сказал. Не стоит тебе слушать о таком.

— Там были Ваши знакомые?

Николас не был уверен, о ком его спросили: об убитых или раненых.

— Лично я не был знаком ни с кем из погибших, — ответил он, решив, что это безопасный ответ.

— А среди раненых? — уточнил Гарри.

Хм, а мальчик-то догадливый! Ну, он всё равно не собирался от него скрывать...

— Альбус Дамблдор был доставлен к специалисту из-за ранения в голову и в настоящее время проходит лечение. Ожидается, что он восстановится достаточно быстро, чтобы вернуться к своим обязанностям в Хогвартсе к началу семестра.

— «Достаточно быстро»?.. — прошипела Корал, свернувшись на колене у мальчика. — Мне не нравится эта фраза, Гарри.

— Мне тоже, но мы ничем не можем помочь... Хотя… — ответил Гарри, а затем поглядел на Николаса. — Я могу чем-то помочь? Он нуждается в лечении?

Если Николас и удивился, то не показал этого.

— На данный момент нет. По крайней мере, не в том, которое ты можешь предложить.

— Что с ним? — не мог не спросить Гарри.

— Гарри, я, конечно не могу утверждать, но знай: он в умелых руках, и врачи сделают всё возможное, чтобы исцелить его.

Гарри кивнул, неохотно соглашаясь, что он отнюдь не всесилен — даже близко нет.

— Однако я пригласил тебя на конюшню не для того, чтобы сообщить об Альбусе, а по совершенно иному поводу. Я много думал, и Перенель, выслушав мои доводы, согласилась с ними. Тем не менее, решать не мне, а тебе.

Гарри не ответил, ожидая продолжения.

— Речь о твоей магии, в особенности о заблокированной её части.

Гарри живо заинтересовался. Корал тоже подняла голову.

— Полагаю, можно начать постепенную разблокировку — если хочешь, прямо сегодня.

Примечания автора к главе:

Бо́льшая часть медицинской терминологии и сведений о мозге, озвученных в этой главе, получена с сайта www.brainandspinalcord.org — очень информативный и полезный веб-сайт. Как бы странно это ни звучало, мне понравилось исследовать мозг и последствия определённых травм, дабы у Дамблдора они выглядели максимально правдоподобными. Тем не менее, заявляю: я не врач и не сильно разбираюсь в подобных вещах — это всего лишь история, не придирайтесь 😉

1) переводчик оставляет за собой право не соглашаться с мнением автора))

Вернуться к тексту

2) (изначально англ. Special Weapons Assault Team — особо вооружённая штурмовая группа; теперь англ. Special Weapons And Tactics — особое оружие и тактика) — военизированные боевые подразделения американских полицейских структур, предназначенные для выполнения опасных операций, аналог российского СОБРа.

Вернуться к тексту

3) кровоизлияние в субарахноидальное пространство — полость между паутинной и мягкой мозговыми оболочками. Может произойти спонтанно, обычно вследствие разрыва артериальной аневризмы или в результате черепно-мозговой травмы.

Вернуться к тексту

4) тип гематомы, обычно ассоциируемый с черепно-мозговой травмой. При СДГ кровь изливается между твёрдой и паутинной мозговыми оболочками, как правило — вследствие разрыва мостиковых вен, залегающих в субдуральном пространстве, что приводит к повышению внутричерепного давления с компрессией и возможным повреждением вещества головного мозга.

Вернуться к тексту