Listen to your heart (гет)

Примечания:

Прошу прощения, что так на долго пропала. У меня были серьёзные проблемы со здоровье, да и в самой жизни случилось много всего не очень хорошего и уж точно не позитивного. Надеюсь, что вы меня поймёте и простите, а если нет, то я готова принимать тапки и помидоры. ))) Приятного чтения.

По прошествии двух дней с отъезда Гэндальфа и Пиппина в Гондор все были будто на иголках, не сводили глаз с горизонта, ожидая увидеть среди горных вершин пламя сигнальных огней Минас-Тирита. Но каждый день мучительного ожидания тянулся бесконечно долго. Настолько, что минута казалась часом, час — днём, а день — неделей.

Менеланна стояла в тронном зале и беседовала с Эовин. Ей давно хотелось рассказать роханской деве, чтобы та не питала особых надежд об Арагорне. Тщательно подбирая слова, Менеланна старалась более тактично объяснить, что сердце Арагорна уже давно занято.

Арагорн, Леголас и Гимли сидели около конюшен, вглядываясь в вершины гор. Покуривая трубку, Гимли периодически поглядывал на Леголаса и на красовавшийся на его шее кулон. Сделав очередную затяжку, он передал трубку Арагорну и уставился на эльфа.

— Ты ей хоть цветочки подарил?

Леголас удивлённо уставился на друга.

— Ты о чём? — поинтересовался он. — Какие цветочки?

— Вот тебе на. — Гимли взмахнул руками. — Полевые, конечно. Вон их сколько растёт. — Он обвёл руками вокруг, показывая простор полей, на которых росли цветы.

— Нет, не дарил, — ответил Леголас, всё ещё не понимая, к чему клонит Гимли. — Зачем?

— Как это зачем? Тоже мне эльфийский принц, — буркнул гном, подскакивая с насиженного места. — Наша Звёздочка заслуживает того, чтобы ей цветы приносили каждые пять минут, а ты за столько времени ей даже одного букетика не подарил. А ещё говорят, что эльфы очень романтичные, — усмехнулся Гимли. — Орк и тот романтичней тебя будет. Что ж, — Гимли радостно потёр ладони в предвкушении, —я как опытный сердцеед смогу дать тебе много полезных советов.

— Чувствую, они будут весьма дельными, — скептически хмыкнул Леголас. — Смею напомнить тебе, друг мой, мы ждём сигнала от Гэндальфа, поэтому сейчас нам всем не до романтики.

— Мы в ожидании уже вторые сутки, — произнёс Гимли. — И сигнала точно не пропустим, а вот Звёздочку и увести могут. — Он указал на стоявших на крыльце и заливавшихся смехом Менеланну и Эомера.

Вечерело. Солнце близилось к горизонту, стараясь скрыться за горами. Менеланна стояла на крыльце, наблюдая за ним. Ей очень нравилось наблюдать за сменой времени суток.

— Менеланна, — позвала Эовин, подойдя к ней. — Почему ты стоишь здесь? Все собираются ужинать.

— Я любуюсь красотой заката. — Менеланна мельком взглянула на неё и снова повернулась к горизонту. — Многие восхищаются солнцем, когда оно только встаёт. Рассвет действительно великолепен. Но и закат по своей красоте ему не уступает. — Она улыбнулась, наблюдая за Эовин, которая теперь тоже разглядывала небо. — Невероятное зрелище, когда солнце трудилось весь день, а теперь уставшее отправляется спать.

Солнце медленно опускалось за горизонт. От этого всё вокруг окрашивалось в другие цвета. Само солнце из жёлтого превращалось в оранжевый или практически красный диск. Небо будто полыхало пламенем. Только тёмная полоса гор не менялась вдалеке. За неё постепенно закатывался огненный диск, виднелся только его небольшой край.

Очень красивы на закате в этот момент облака. Подсвеченные последними лучами, они были прекрасны, завораживали своими формами и цветовой гаммой. Они из белых превращались в огненные, пурпурные, тёмно-фиолетовые. Их оттенок постоянно менялся. Сочетание оттенков оранжевого и синего — это очень красиво, такой яркий контраст.

— В закате действительно есть что-то волнующее, — вдруг произнесла Эовин. — Кажется, что солнце уходит насовсем. Ещё чуть-чуть, и исчезнут его последние лучики, всё вокруг погрузится в темноту. Но утром оно снова будет сиять.

— Да, — согласилась Менеланна. — Ещё я поняла, что красота заката в том, что двух одинаковых не бывает. Каждый раз цвета неба и облака совершенно другие, оттенок солнца не такой, как был вчера. — Она мечтательно закрыла глаза. — Великолепие природы в этом и состоит: она рисует ежедневно шедевры, никогда не повторяясь. Небо — это её огромный холст.

Эовин улыбнулась. До знакомства с Менеланной она даже и подумать не могла, что закат может быть разным. Но эльфийка научила её многому. Менеланна была для неё не просто подругой, но и примером для подражания. Менеланна же наоборот восхищалась Эовин — она была красивая, смелая, сильная духом, как и подобает роханской деве. Простояв так ещё какое-то время, девушки зашли во дворец, где уже были накрыты столы. Оглядевшись в поисках своих друзей, она не заметила никого, кроме Арагорна и Мерри. Они сидели рядом с Эомером, что-то обсуждая.

— Менеланна, Эовин. — Эомер поднялся за столом, указав на свободные место рядом с ними. — Не присоединитесь к нам?

Переглянувшись с Эовин, Менеланна направилась к Арагорну и Эомеру, попутно высматривая Леголаса среди людей. После отбытия Гэндальфа и Пиппина в Гондор они практически не разговаривали, и Менеланне казалось, что всё произошедшее — просто её фантазия. Плод воображения после тяжёлой битвы.

Ужин проходил вполне обычно. Эовин не теряла надежды и ухаживала за Арагорном, предлагая ему различные блюда, а Менеланна слушала рассказы Эомера и некоторых воинов. Истории их были настолько нелепые и забавные, что Менеланна звонко смеялась, совсем позабыв про отсутствие Леголаса и Гимли.

— Интересно, почему не пришли к ужину Гимли и Леголас? — тихо спросила у Менеланны Эйовин, с изяществом зачерпывая рагу из своей тарелки.

— Возможно, ждут сигнальных огней. — Менеланна пожала плечами и снова рассмеялась над очередной шуткой Эомера.

Эовин неожиданно коснулась плеча Менеланны. От внезапности Менеланна вздрогнула и ударила Эомера рукой по носу. Запрокинув ему голову, она начала извиняться и рассматривать, всё ли с ним в порядке и не идёт ли из носа кровь. Эовин подёргала Менеланну за край туники, привлекая её внимание, и указала на вход в зал.

Повернувшись, Менеланна увидела Гимли и Леголаса. Взгляд Леголаса был устремлён на Менеланну. Он перевёл взгляд с неё на Эомера, потом взглянул на руки Менеланны, обхватившие лицо роханского воина, а затем резко развернулся и вышел.

Гимли, повернувшись к Менеланне, окинул её грозным взглядом и предупреждающе погрозил пальцем.

— Прошу меня простить, — произнесла Менеланна и направилась вслед за Леголасом.

Выйдя на каменную террасу, она с удовольствием глотнула прохладного ночного воздуха. В небе, окружая бледную луну, светили миллиарды звёзд. Менеланна окинула взглядом округу в поисках Леголаса, но не обнаружила его. Потупив опечаленный взор, она увидела, что у её ног что-то лежит. Наклонившись, Менеланна подняла маленький букетик первых, едва раскрывшихся полевых цветов. Вдохнув сладкий, едва уловимый аромат, Менеланна нежно провела пальцами по трепещущим лепесткам. Это были первые цветы, которые были сорваны для неё, сама мысль, что сорваны они были именно Леголасом, наполняла сердце теплом. Менеланна прижала букетик к груди и направилась в сторону конюшен. Леголас сидел за конюшней на одной из лавок, наблюдая за вершинами гор.

— Я искала тебя.

Леголас неторопливо повернул голову на встревоженный голос Менеланны. На его лице красовалась слабая улыбка, а вся его поза говорила о крайней степени напряжённости.

— Хотел немного побыть один. — Он грустно улыбнулся и снова перевёл взгляд на горы.

— Тогда я считаю своим долгом избавить тебя от мрачных мыслей. — В голосе Менеланны была слышна улыбка. Леголас снова повернулся к Менеланне, но на этот раз взгляд его упал на прижатые к её груди руки. — Я нашла их на террасе. — С озорной улыбкой она показала ему нежные стебельки цветов, которые всё ещё бережно сжимала в руке.

— И кто бы это мог быть? — Леголас скептически оглядел маленький букетик.

— Наверное, тот, кто неправильно понял ситуацию. — Менеланна покосилась в сторону дворца. — И даже не разобравшись с тем, что произошло, сделал свои выводы.

— И что же произошло? — поинтересовался Леголас, приподняв одну бровь.

— А то, что я чуть не сломала нос Эомеру. — Менеланна улыбнулась.

— Несладко тебе с ним придётся, если он столь вспыльчив, — глядя на ярко освещённые окна тронного зала, пояснил Леголас.

— Я привыкла к трудностям. — Она гордо вздёрнула подбородок. — Ну, и что-то же заставило его искать их в поле? — улыбнулась Менеланна, прижимая цветы к лицу.

— Быть может, чересчур навязчивый гном его допёк? — произнёс Леголас.

— Тогда мне стоит поблагодарить его. — Менеланна уткнулась носом в цветы, вдыхая их аромат и стараясь скрыть смущение. — Спасибо. Они прекрасны. — Она подошла к Леголасу и с наслаждением забралась в его надёжные и уютные объятия. Эльф с присущей ему осторожностью погладил её волосы, словно боясь причинить вред. Менелана слегка отстранилась и обратила свой взор на равнины.

— На что смотришь? — Леголас кивнул головой на далёкие равнины Рохана.

— Там лежит Вестфолд, а левее от него дорога на Изенгард, — словно вызубрив всю карту, произнесла Менеланна. — А ты видишь что-то ещё? — вопросительно приподняв бровь и взглянув на Леголаса, поинтересовалась она. Несколько ленивая и столь соблазнительная для неё улыбка появилась на его лице.

— Я вижу сильную эльфийку, которая прошла долгий и трудный путь, — глядя на Менеланну, произнёс Леголас. Его голос не дрожал, и каждое слово было уверенным и чётким. — А ещё я вижу перед собой прекрасного воина и удивительную эллет.

— Вам не стоит разбрасываться этими словами, юный аранен. — Несмотря на то, что она произнесла вслух, признание Леголаса тронуло Менеланну до глубины души.

— Ты неисправима, Менеланна, — начал смеяться Леголас, притянув её к себе. Менеланна лишь закатила глаза, утопая в ласке и нежности лихолесского принца. — Как ты?

Менеланна знала, что это простой вопрос. Но у неё редко спрашивали что-то подобное. Как правило кто-то вечно пытался её отгородить от всяких опасностей.

— Не поверишь, но я бы сейчас не отказалась от мягкой кровати. — Демонстративно потянувшись, Менеланна немного отошла от Леголаса. — Желательно в Ривенделле.

Вновь оказавшись подле Леголаса, Менеланна медленно провела пальцами вдоль его лица, по широким скулам. Леголас повернулся к её ладони, прижимаясь к ней губами и оставляя нежный и аккуратный поцелуй. В его голове билась лишь одна мысль: «Я рад, что она сейчас здесь».

Почувствовав, как длинные и тонкие пальцы эльфа пробежались по её рёбрам, остановились на талии, крепче стискивая её в своих руках, Менеланна закусила губу и, смутившись, отвела взгляд. Леголас бы всё отдал в своей жизни, чтобы вот так просто стоять и наслаждаться компанией друг друга. Последние несколько месяцев они только и делали, что бежали, пытались кого-то догнать, сражались и боролись за свою жизнь.

— Ты когда-нибудь жалела о времени, когда познакомилась со мной? — неожиданно спросил Леголас.

— Только если поначалу. — Менеланна подняла взгляд на него. После этого положила ладонь ему на грудь. — Потом я поняла, что это была всего лишь маска, к которой ты привык. Я не знаю, в какой момент это произошло, но ты стал для меня тем, за кем я без сомнения пойду в чертоги Мандоса. — Менеланна заглянула в голубые глаза Леголаса. — А ты? Ты жалел о встрече со мной? — Он крепко сжал её ладонь.

— Да. — Леголас опустил голову, сильнее сжимая ладонь Манеланны. — Ты появилась в моей жизни как гром среди ясного неба. Вывела меня из привычного состояния. — Он поднял голову и посмотрел в серые глаза Менеланны, что в ночи казались чёрными. — Ты не была похожа ни на одну эллет, кого я знал. Своевольная, дерзкая и наглая девчонка — вот что я о тебе подумал при первой встрече. — Леголас провёл тыльной стороной ладони по щеке Менеланны. — Я привык сохранять сдержанность и холоднокровие, которым меня учил отец, но твоё присутствие будто блокировало всё это. И тогда я понял, что ты единственная, кому я не могу сопротивляться, от кого не смогу спрятаться за давно возведённой стеной. И это было до ужаса непривычно и страшно. — Менеланна нежно провела по щеке Леголаса, едва касаясь кончиками пальцев. Она поднялась на носочки и невесомо коснулась его губ своими.

Поцелуй казался нежным и шелковистым, а каждое соприкосновение губ дарило трепетное чувство в груди. Сердце билось тяжело и быстро. И Менеланна не могла не заметить, что под её ладонями в точно таком же ритме билось сердце и Леголаса. Это поднимало внутри неё волну восторга и нескончаемой любви.

Тем временем поцелуй переходил на новый уровень. Им перестало хватать этих лёгких и еле ощутимых прикосновений. Менеланна пальцами зарылась в длинные золотистые волосы Леголаса. А его губы становились лишь напористей и ещё более желанными. Она утопала в ощущениях, которые окутывали всё её тело, словно одеялом, столь же страстно и безропотно отзываясь на ласки Леголаса. Когда он отпрянул от губ Менеланны, она опустила взгляд, скрывая смущение. А вместе с тем Леголас пытался вернуть себе контроль, который так быстро ему удалось растерять. Всего лишь один поцелуй. «Ох, Валар, как один поцелуй может настолько сильно выбить из колеи, так сильно свести с ума?» — думал он, прижавшись подбородком к макушке Менеланны.

На следующее утро Менеланна, Гимли, Леголас и Теоден с несколькими советниками обсуждали стратегию на будущие бои, когда в зал внезапно ворвался Арагорн.

— Сигнальные огни Минас-Тирит! Зажглись огни! — кричал он. — Гондор зовёт на помощь!

В зале повисла тишина. Все присутствующие устремили взор на короля, ожидая его решения.

— И Рохан явится. Собрать Рохирримов! — Он бросил взгляд на племянника. — Собери армию в Дунхарроу — столько воинов, сколько сможешь найти. У тебя два дня. На третий мы пойдём в Гондор — на войну. — Эомер поклонился своему королю и тут же покинул зал. — Гамлинг! — воскликнул Теоден.

— Да, владыка.

— Надо объехать Риддермарк, призови всех, кто годен к войне в Дунхарроу.

— Слушаюсь. — Гамлинг поклонился и тут же вышел из замка.

— Пойдёшь с нами? — поинтересовался Арагорн, подходя к Эовин.

— Только до лагеря. По традиции придворные дамы провожают мужчин. Воины нашли своего предводителя. Они пойдут за тобой даже на смерть. Ты дал нам надежду. — Она слегка улыбнулась и опустила взгляд.

Менеланна наблюдала за этим издалека и ей искренне было жаль Эовин. Она стала за это малое время для неё хорошей подругой, и Менеланна хотела всячески поддержать её, но не могла.

Все тут же засуетились, в глазах некоторых даже загорелось некое подобие надежды. Теоден был готов выступить, прийти на помощь Гондору. Он отправил своих военачальников на объезд территорий Рохана, дабы призвать на войну мужчин и собрать многочисленную армию. По приказу Теодена уехал и Эомер. Потребовалось два дня, чтобы собрать всех воинов.

— Простите, у меня есть меч, — кричал Мерри, стараясь поспеть за королём Теоденом. — Примите его, прошу. Примите мою службу, король Теоден.

— С радостью принимаю. Отныне Мериадок — оруженосец Рохана.

Все вышли из залы. Менеланна шла позади Леголаса и Гимли в сторону конюшен.

— Конница. Хотел бы я вести легион гномов, вооружённых до зубов и вонючих. — Гимли тяжело вздохнул и остановился.

— Твоим родичам не надо ехать на войну. — Леголас похлопал друга по плечу. — Война сама шагает по их землям.

— Итак, судьба нашей эпохи решится у стен Минас Тирита, — произнёс Теоден и, надев на голову шлем, взобрался на коня.

— Пробил час, всадники Рохана, вы дали клятву? Пришло время исполнить её! За короля и страну! Хэй! — Эомер пришпорил коня, и воины под воодушевлённые возгласы двинулись в путь.

К ночи войско поднялось по петляющей дороге, высеченной под крутым углом в утёсе. На каждом повороте стояли каменные изваяния, высеченные предками Друэдайн, называемые Бесовы камни. На вершине разбили лагерь и решили отдохнуть. Некоторые воины уселись вокруг разведённых костров, кто-то был в патруле, а некоторые отдыхали в палатках перед предстоящим долгим походом. Менеланна сидела у костра рядом с друзьями. Теоден и Арагорн обсуждали количество воинов, которых удалось собрать, а Гимли потягивал свою трубку.

Дуновение ветра из-за ущелья между горой заставило коней заржать.

— Кони встревожены, а люди подавлены, — заявил Леголас, оборачиваясь.

— Рядом с этой горой им не по себе. — Эомер, сидевший рядом, подбросил веток в костёр.

— Что это за дорога? Куда она ведёт? — Гимли указал на расщелину.

— Это дорога на Димхольт, подгорный проход, — ответил Леголас.

— Оттуда никто не возвращался. — Эомер огляделся и слегка поёжился. — Это дурное место.

К середине ночи большинство воинов уже спали. Менеланна сидела около костра, не давая ему потухнуть. Закрыв на секунду глаза, она вдруг увидела образ Арвен, сидящей в их беседке с книгой в руках и улыбающейся. Лицо её было до ужаса бледное, а под глазами залегли синяки, что было так не присуще эльфам. Отложив книгу, Арвен подошла к сестре и еле слышно прошептала: «Не бросай его, прошу. Помоги справиться с этим бременем». Менеланна лишь кивнула, и видение исчезло. Девушка стала оглядываться по сторонам и заметила Арагорна, спешащего в палатку к Теодену.

— Ты в порядке? — Леголас подсел рядом, передавая Менеланне флягу с водой.

— Да, — она сделала глоток, — куда направился Арагорн?

— Говорят, кто-то из эльфов решил нас посетить, — вмешался подошедший Эомер.

— Эльфов? — Хором отозвались Менеланна и Леголас.

Девушка посмотрела на палатку, заметила выходящую фигуру в плаще и Арагорна. Арагорн поклонился незнакомцу и взглянул на Менеланну. Она поднялась со своего места, осторожно начала подходить к другу. Незнакомец развернулся и снял капюшон. Менеланна резко остановилась, не веря своим глазам. От подступавших слёз глаза стало слегка пощипывать. Бросив флягу с водой, Менеланна подбежала к мужчине и обняла за шею, вдыхая такой родной запах.

— Ада, — произнесла она, крепче сжимая отца.

— Менеланна. — Элронд обнял дочь, поцеловал в макушку.

— Что ты ту делаешь? — Она резко отстранилась от отца. — А как же Арвен?

— Ты знаешь? — Элронд с горечью в голосе посмотрел на дочь.

— Недавно узнала.

— Ты не хочешь вернуться? — Владыка взял дочь за руку и с надеждой посмотрел на неё. Менеланна лишь покачала головой.

— Не могу. Не теперь, — еле слышно произнесла она. — Я обещала.

Элронд одобрительно кивнул и обняв дочь ещё крепче, чем раньше, снова поцеловал в макушку.

— Будь благословен твой путь, — прошептал он. — Я люблю тебя, моя малышка.

— И я тебя, — произнесла она. Менеланне не хотелось прощаться, но она прекрасно понимала, что отец не сможет остаться с ними и продолжить путь. В Ривенделле его возвращения ждут эльфы, которые ещё не уплыли. И самое главное — Арвен. Она нуждается в отце больше, чем кто бы то ни было.

Поклонившись отцу, Менеланна направилась обратно к костру, по дороге подбирая флягу, которую выронила.

— Арагорн, прошу как отец, — произнёс Элронд, внимательно глядя на него, — присмотри за ней.

— Думаю, — начал Арагорн, — есть тот, кто справится с этим лучше меня. — Он кивнул в сторону костра, где сидели Менеланна и Леголас.

— Возможно, ты прав, — с ноткой грусти ответил Владыка. — Но им придётся очень трудно. Трандуил ни за что не одобрит этот союз, вспоминая историю прошлых лет.

— А вы? — поинтересовался Арагорн.

— А для меня самое важное, чтобы мои дети были счастливы. — Элронд слегка улыбнулся и поспешил удалиться.

Менеланна взглянула в сторону, где стояли отец и Арагорн, но там уже никого не было. Она попросила Леголаса найти Гимли и готовиться в путь. Она прекрасно понимала, что хочет сделать Арагорн, и не могла позволить пройти ему этот путь в одиночку. Дойдя до Гвэйве, Менеланна погладила коня и отвязала его. Спустя пару минут к ней подошёл Леголас.

— Путь предстоит трудный, — сообщил он.

— Но мы обязаны его пройти. — Менеланна взяла коня под уздцы.

— Куда это ты собрался? — раздался голос Гимли около палатки.

— Не в этот раз. На этот раз ты должен остаться, Гимли. — Арагорн серьёзно посмотрел на друга.

— Ты ещё не привык к упрямству гномов? — ехидно подметил, подходя к ним, Леголас. Арагорн обернулся, увидел друзей.

— Тебе лучше смириться. — Гимли поднялся на ноги и затушил трубку. — Мы пойдём с тобой, дружище.

— Мы столько прошли вместе, — добавила Менеланна. — И этот путь мы тоже пройдём вместе.

Арагорн усмехнулся и направился в сторону ущелья, где проходила дорога на Димхольт. Менеланна подмигнула Гимли и, крепче сжав удила, пошла вслед за Арагорном.

Солнце ещё не поднялось над высоким чёрным гребнем Заклятой Горы, и друзей окружал полумрак. Страх начал закрадываться в сердца сразу, как только кончилась гряда старых камней и они въехали в урочище Димхольт, заросшее тёмным лесом. Когда кони вступили в тень чёрных деревьев, склонившихся над дорогой, всем стало не по себе. Впереди открывался вход в тёмную, глубокую расселину, а посреди дороги, как перст, возвещающий гибель, высился огромный камень.

— Кровь стынет, — пробормотал Гимли. Остальные промолчали.

Голос гнома глухо упал на влажную хвою, устилавшую землю под ногами. Кони отказывались идти дальше зловещего камня, Менеланне и Леголасу пришлось спешиться и вести их в поводу. Один за другим спустились они в расселину — и оказались перед каменной стеной, в которой, словно пасть самой ночи, зияли разверстые Чёрные Ворота. Над входом смутно виднелись неясные символы, а изнутри, словно серый туман, выползал страх.

— С тех пор как роханцы осели в здешних краях, ещё никто из смертных не прошёл этой Тропой, — произнесла Менеланна. — Она закрыта. Но сказано, что в чёрный час наследник Исилдура найдёт в себе мужество и сумеет пройти по ней. Отец как-то говорил мне о словах провидца.

— Как же звучали слова провидца? — спросил Леголас.

— Вот что изрёк предсказатель Малбет во времена Арведуи, последнего короля Форноста:

Над равнинами тень простёрлась,Покрывая крылами запад.Дрогнул камень, могилы предковЖдут своих судеб. Скорей восстаньте,Неживые, бесчестье смойте!Час для тех, кто нарушил клятву,Собираться к Чёрному Камню:Рог трубит над вершиной Эреха.Кто воззвал вас? Кто кличет тени?Кто к забытым из тьмы взывает?Чьей он крови? — Принявших клятву.Чьих земель он? — Грядёт с полночи.Чем влеком он? — Нуждою бранной.Он нарушит круги заклятья,Он осилит Ворота Мёртвых.

— Вот они, эти страшные ворота, за которыми, возможно, находится наша смерть, — прошептал Гимли. — Но мы всё-таки войдём в них. А вот коней туда будет не заманить.

— Туда идём мы, значит, должны идти и кони, — твёрдо сказал Арагорн. — Если мы пройдём сквозь тьму, за её пределами нас ждёт ещё много долгих лиг пути, а каждый потерянный час играет на руку Саурону. За мной!

Он переступил порог — и так непреклонна была его воля, что Менеланна шагнула следом, и Гвэйве беспрекословно подчинился ей. Ибо конь любил свою хозяйку так сильно, что готов были идти за ней даже за порог страшной Двери, — только бы тверда была её воля. Один Арод, конь из Рохана, не двинулся с места: он дрожал, обливаясь потом, да так, что жаль было на него смотреть. Леголас закрыл ему глаза руками, пропел несколько слов, растворившихся в темноте и ещё дрожащего перевёл через порог. Гимли остался один. Ноги у него подгибались, и он рассердился на себя:

— Где это слыхано? Эльфы идут под землю как ни в чем не бывало, а гном стоит у порога и трясётся! — С этими словами он пересилил страх и ступил во тьму, но его ноги сразу же налились свинцом, а вокруг сделалось так чёрно, что даже ему, Гимли, сыну Глоина, бесстрашно спускавшемуся в глубочайшие пещеры Средьземелья, показалось, что он лишился зрения.

В Дунхаргской Крепости Арагорн запасся факелами. Второй факел нёс Леголас, шедший за Арагорном и Менеланной. Гимли, оступаясь на каждом шагу, пытался поспеть за ним. Перед собой он не видел ничего, кроме чадного пламени факелов, но каждый раз, когда друзья останавливались, гному чудилось, что со всех сторон до его ушей доносится многоустый шёпот — приглушённый, настороженный, на языке, которого он не слышал ни разу в жизни.

Никто не напал на отряд и никто не преградил дороги, но с каждой минутой Гимли становилось всё страшнее — главным образом потому, что теперь он знал: возврата быть не может. Они шли, не считая и не замечая времени, пока не наткнулись на нечто, о чём гном не мог впоследствии вспоминать без содрогания. Подземелье, насколько мог судить Гимли, было достаточно широким — но вдруг стены и вовсе расступились, и они оказались в просторном зале. Здесь гнома охватил такой ужас, что у него чуть не отнялись ноги. Далеко слева, поймав свет факелов, что-то блеснуло; Арагорн приостановился — и направился прямо туда. «И как ему только не страшно? — подумал гном. — Попади мы в любую другую пещеру, Гимли, сын Глоина, первым бросился бы на блеск золота. Но здесь — ни за какие блага! Лежит, и пусть бы себе лежало!»

Но он всё-таки последовал за остальными и увидел, что Арагорн стоит на коленях, рассматривая что-то, а Леголас светит ему двумя факелами, своим и его. Перед Арагорном, у самой стены, лежал огромный скелет. На рёбрах поблескивала кольчуга; рядом лежало оружие, нетронутое ржавчиной, — воздух в пещере, Гимли это почувствовал сразу, был необыкновенно сух. На кольчуге ещё держалась позолота. Золотой пояс, который охватывал когда-то тело, был украшен тёмно-красными каменьями, шлем на костяном затылке сверкал чистым золотом.

Смерть настигла воина у дальней стены подземного зала, когда он пытался открыть запертую каменную дверь. Костяные пальцы впились в зазор между дверью и стеной. Зазубренный меч, брошенный рядом, говорил о том, что воин в предсмертном отчаянии рубил им камень. Арагорн не притронулся к останкам; долго он смотрел на них, ничего не говоря, затем встал и глубоко вздохнул.

— Симбэльминэ здесь не расцветут никогда, хотя бы настал и конец мира, — тихо проговорила Менеланна. — Девять и семь курганов поросли с тех пор зелёной травой, а он всё лежит тут, под дверью, которую так и не открыл. Куда она ведёт? Зачем он хотел пройти в неё? Этого никто никогда не узнает…

— Но я пришёл не за этим! — вдруг громко крикнул Арагорн, оборачиваясь к шепчущей тьме. — Оставьте себе ваши сокровища и свято хранимые тайны проклятых лет! Всё, что мне нужно, — это скорость. Пропустите нас и следуйте за нами! Я призываю вас к Камню горы Эрех!

Ответа не последовало — если не считать ответом мгновенно наступившую мёртвую тишину, ещё более зловещую, чем шёпот, только что наполнявший пещеру. Дохнуло холодом. Огонь заметался и погас, разжечь факелы больше не удалось. Что произошло потом и сколько минуло часов — один или несколько, — они не помнили. Отряд шёл вперёд. Гимли с трудом поспевал за остальными: в затылок ему дышал нестерпимый страх, — вот-вот настигнет и вцепится! — а в ушах стояло шарканье несметного множества ног.

Гимли оступался, падал, вставал снова — и наконец пополз на четвереньках, чувствуя, что больше не выдержит, что того и гляди потеряет рассудок и сам кинется назад, в объятия настигающего ужаса. Вдруг до слуха донёсся звон падающих капель — чистый и ясный, словно кто-то бросал камешки в тёмный колодец сна. Стало светлее. Но что это?.. Впереди показались ещё одни ворота, с более высокой аркой; у порога журчал быстрый ручей. Они скрылись в белеющем проеме и — конец пещере! Глаза Менеланны различили впереди дорогу, бегущую вниз между почти отвесных скал, острыми зубцами вонзавшихся в далёкое небо. Ущелье было таким узким и глубоким, что на тёмном синем небе вверху блестели крохотные звёзды, хотя, как узнала потом Менеланна, до заката оставалось ещё целых два часа. Впрочем, она не удивилась бы, скажи ей кто-нибудь, что это вечер иного, забытого в веках, давно минувшего дня — или, может быть, чужого, неизвестного мира. Друзья снова сели на лошадей и вытянулись в цепочку.

Наступил вечер, сгустились плотные синие сумерки. Страх по-прежнему шёл за ними по пятам. Леголас, говоря что-то Гимли, обернулся — и гном увидел, как блеснули зоркие глаза эльфа.

— Мёртвые не отстают! — воскликнул Леголас. — Я вижу их! Они растянулись по всей дороге. Призрачные люди и призрачные лошади, бледные знамёна, похожие на обрывки облаков, копья, словно зимний лес в тумане… Мёртвые не отстают!

— Это так, — подтвердила Менеланна. — Мёртвые следуют за нами. Они вняли зову.

Отряд выехал из ущелья внезапно, словно вынырнув из трещины в скале. Впереди раскинулась широкая горная долина. Поток, бурля и пенясь на широких уступах, с холодным шумом устремился вниз.

— Где мы? — спросил гном.

— Мы спустились вниз от истоков Мортонда, длинной реки с ледяными водами, которая вдали отсюда впадает в море, омывающее скалы Дол Амрота. Думаю, ты не будешь спрашивать, откуда взялось другое имя этой реки, которым люди зовут её испокон веков, — Чёрный Корень? — ответила Менеланна.

Долина Мортонда широким полукругом раскинулась среди обрывистых скал, глядевших на юг. Сплошь поросшая травой, в этот час она казалась серой.

— Забудьте об усталости! Вперёд! Вперёд! Мы должны успеть к Камню Эреха до полуночи, а дорога туда ещё неблизкая! — произнёс Арагорн сидя за спиной Менеланны.

Не оглядываясь, помчались они вниз по горным лугам, пока не выехали на мост, перекинутый через набравший силу поток, и не отыскали дорогу, ведущую в низины. Всадники мчались не останавливаясь, как охотники, настигающие зверя, пока кони не начали спотыкаться от усталости. И вот незадолго до полуночи, когда воздух и земля слились в одну сплошную тьму, подобную тьме самых глубоких подземных пещер, — они въехали наконец на гору Эрех.

Ужас перед Мёртвыми с давних времён владычествовал над этой горой и пустынными полями вокруг неё. На её вершине водружён был огромный каменный шар, наполовину врытый в землю. Верхняя часть шара выступала над горой на высоту человеческого роста. Круглый чёрный камень выглядел здесь странно и неуместно. Некоторые верили, что он упал с неба, но старожилы ещё помнили сказания Закатного Края, в которых говорилось, что камень этот был некогда вывезен из гибнущего Нуменора, и поставить его здесь повелел сам Исилдур.

К этому-то камню и подъехали глубокой ночью друзья. Натянув поводья, они остановили коней. Менеланна подала Арагорну серебряный рог, тот поднял его к губам, протрубил — и всем, кто стоял поблизости, показалось, будто откуда-то послышался отклик, словно из дальних пещер долетело приглушённое эхо. Ничего больше слышно не было, но все чувствовали: вокруг горы собралось огромное войско. С гор дунул ветер, холодный, как дыхание призраков. Арагорн подошёл к Камню и воззвал громким голосом:

— Клятвопреступники! Зачем вы сюда явились?

— Дабы исполнить клятву и обрести покой. — Из тьмы послышался голос, доносившийся словно из дальнего далека.

— Ваш час настал! Я иду в Пеларгир, что на Андуине. Вы пойдёте со мной. Когда весь этот край будет свободен от прислужников Саурона, я признаю, что ваша клятва исполнена. Тогда вы покинете эти места и обретёте вечный покой. Это говорю я, Элессар, наследник Исилдура, Короля Гондора! — воскликнул Арагорн.

С этими словами он велел Леголасу развернуть знамя, которое ему Элладан и Элрохир привезли из Ривенделла. Но полотнище оказалось совершенно чёрным. Если и были на нём вышиты какие-либо знаки или слова, в темноте их разглядеть было невозможно. Наступила тишина, и с этого момента вздохи и шёпот больше её не нарушали. Они разбили у Камня лагерь, но почти никто глаз так и не сомкнул, ибо страх всю ночь стоял вокруг плотной стеной.

С первым лучом зари, холодной и бледной, Арагорн поднялся и вновь повел друзей вперёд. Это была неслыханная, изнурительная скачка. Мало кто из воинов выдержал бы её, если бы не воля Арагорна, что по-прежнему вела всех за собой. Никто из смертных не смог бы совершить такого похода, кроме дунаданов с Севера, а с ними — гнома Гимли и эльфов Леголаса и Менеланны! Миновав перешеек Тарланг, они понеслись по Ламедону. Войско призраков не отставало от них ни на шаг, а впереди летел страх. Так добрались они до Калембэла, города на реке Кирил, и солнце цвета крови село за Пиннат Гэлин, оставшийся далеко позади, на западе.

Город был пуст, броды свободны — большинство мужчин ушло на войну, остальные жители разбежались и попрятались, заслышав, что грядёт Король Мёртвых. На следующий день заря не встала. Тьма Мордорской Бури поглотила небольшой отряд, скрыв её от взора смертных. Но Мёртвые следовали за ними неотступно.

Дойдя до ещё одной пещеры, Менеланна поёжилась. Впервые с тех пор, как они ступили на тропу мёртвых, ей стало не по себе. Это место отличалось от всех, что они проходили раньше.

— Путь закрыт. Этот путь проложен мёртвыми. И мёртвые хранят его. Путь закрыт, — словно эхом разнеслись среди гор последние строки, сказанные Леголасом.

Из расщелины резко вырвался гнилой, могильный ветер с туманом, заставляя лошадей вздыматься на дыбы.

— Я не боюсь смерти. — Несколько небольших, но уверенных шагов, и вот Арагорн уже скрылся в небольшой пещере. Менеланна быстро переглянулась с Леголасом, в его глазах не было страха, лишь твёрдая уверенность в происходящем. Она кивнула, поглубже вдыхая, и, расседлав Гвэйве, прислонилась к его уху.

— Тебе с нами нельзя, — прошептала она. — Встретимся в Гондоре.

Слегка улыбнувшись коню, Менеланна развернулась и устремилась вслед за Арагорном. Они шли довольно долго, настороженно и максимально тихо, шаг за шагом вглубь пещеры, отчего становилось лишь холоднее. Удерживая в руках лук с заряженной стрелой, но опущенный, Менеланна осторожно оглядывалась по сторонам в предчувствии опасности. Что-то приближалось с каждым шагом. Что-то необъяснимое, и от этого кровь стыла в жилах, а дыхание учащалось. Шумом и тихим хрипом мертвецов было наполнено мрачное место, в которое они забрели. Однако пути назад нет, их друзьям потребуется помощь в войне, и кто, как не они, сумеют оказать её.

Погрузившись в раздумья, Менеланна и не заметила, как пещера впереди начала расширяться, и вскоре они оказались в огромном подземелье. Арагорн словно куда-то спешил, выбегая вперёд и осматриваясь вокруг. Всё вокруг теперь казалось не только тёмным, но и неестественно, мертвецки-зеленоватым, что не могло не пугать. Впереди показались огромные каменные ступени и что-то вроде странной статуи над ним. Шипение и туман расползались вокруг, заставив сбиться плотной кучкой и оборачиваться по сторонам в поисках врага.

— Кто вторгся в мои владения? — эхом разнёсся по подземелью мёртвый голос, и они обернулись, встречаясь с оживающим из зелёного тумана призраком.

— Тот, кому ты будешь служить, — молвил Арагорн.

— Мёртвые никогда не пропускают живых. — Хриплый смех быстро наполнил пещеру, однако Арагорн не потерял даже капли своей решимости, делая шаг вперёд.

— Ты меня пропустишь. — Шипение, шум, скрежет — со всех сторон, прямо из воздуха появлялись живые мертвецы — призраки. Холод пробрал Менеланну до костей, заставляя до боли сжимать в руках лук. Гимли же, подняв секиру, что-то тихо ворчал.

Лишь Леголас с Арагорном оставались спокойно-уверенными, не сводя взгляда с предводителя мертвецов.

Мертвецы окружили их. Плотным кольцом сжали со всех сторон призраки убийц и воров.

— Путь закрыт! — раскатился голос призрака по пещере. — Этот путь проложен мёртвыми… и мёртвые хранят его. Путь закрыт. Тебе придётся умереть! — Шаг в сторону, и Леголас незамедлительно выпустил стрелу в голову призраку, однако та пролетела сквозь их предводителя и несколько десятков других призраков, стоявших за ним. Менеланна обернулась, глядя на приближающихся мёртвых, понимая, что ни лук, ни любое другое из человеческих орудий им не поможет. Вся надежда лишь на Арагорна.

— Я призываю вас исполнить клятву! — серьёзным тоном произнёс Арагорн, чем вызвал неутомимый гнев призрака.

— Никто, кроме короля Гондора, не может повелевать мной! — наступал призрак, удерживая рукоять меча.

Арагорн же поднял вверх лезвие своего меча, следя за противником. Крик. Удар. Звон скрещивающихся клинков.

— Клинок был сломан! — зашипел мертвец, и Арагорн резким движением выбил у него меч, приставил лезвие к его шее, удерживая рукой.

— Его перековали! — сквозь зубы выдавил он, с силой отталкивая от себя призрака. — Бейтесь за нас и восстановите честь! — воскликнул Арагорн, медленно прохаживаясь среди призраков. — Что скажете? — Словно расчищая себе путь, он поднял клинок, и призраки расступились перед ним, с опаской глядя на восстановленный меч.

— А, не теряй времени, Арагорн. — Гимли рисковал нарваться, однако продолжал. — У них не было чести при жизни, нет и после смерти.

— Я наследник Исилдура. — Словно и не слушая гнома, Арагорн продолжал идти меж призраков, проводя остриём меча ровный круг в воздухе вокруг себя. — Идите со мной в бой! И я сочту ваши клятвы исполненными. Что скажете?

Призраки, собравшиеся вокруг них, лишь рассмеялись и исчезли. Пещера снова погрузилась во тьму.