Драко Малфой на краю Ойкумены (гет)

You're asking me will my love grow,

I don't know, I don't know.

You stick around now, it may show,

I don't know. I don't know.

The Beatles, "Something"

**

Читай по губам! Читай по моим губам: «Акцио Драко Малфой». Посмотрела сияющими глазами, покраснела и снова уставилась на Поттера. Пойдем другим путем.

**

— Герм, ты не против? Он не хочет больше летать. Отправишь его куда нужно?

Гермиона поспешно кивнула. Внезапно ей захотелось изо всех сил ущипнуть себя за руку.

— Тогда увидимся через пару дней в «Норе»? — крикнул Гарри, готовясь дать команду дракону. — До Рождества! Малфой, удачи!

И, одарив их на прощание шальной улыбкой, Гарри исчез. Был — и нету. Только вздрагивает и тает в воздухе белое сияние, да снежная пыль летит на горячий черный асфальт. Драко спрыгнул с подоконника в комнату. Захлопнул окно, мельком заметив, что палочка Гермионы от ветра скатилась со стола и упала на пол. Он незаметно задвинул ее ногой поглубже под стол и выпрямился.

**

Даже не знаю, что теперь делать! Что делать с ним, что делать с собой. Все страшно запуталось. А ведь было так ясно еще полчаса назад!

**

Грейнджер смотрела на него с обалдевшим видом. Руки стискивают ворот халатика, плечи напряжены, глаза сияют сквозь слезы.

Слезы? Неужели это все еще из-за... брось, разве можно так расстраиваться из-за магглянки?

Девушка рассерженно провела ладонью по влажным глазам.

О, Мерлин! Ну ПРОСТИ, если для тебя это так важно! Тоже мне, трагедия. Ты вообще не должна была этого видеть! Хотя сцена ревности, которую ты закатила, того стоила. Все сомнения насчет твоих чувств пропали в тот самый момент, когда ты возникла на пороге с этим неописуемым выражением обиды и горя на лице. С таким видом, будто с трудом удерживаешься от парочки «Круцио». А еще говорила — «любой парень». Я ведь даже почти поверил... тролль подери, это было ужасно! Никогда не делай так больше!

И ты так впечатляюще выглядишь в этом махровом халате и теплых носках. Смотришь прямо на меня. И кусаешь дрожащие губы. И вдруг мы оба расплываемся в глупейших улыбках. И ты снова быстро вытираешь глаза. Я думал, ты произнесешь речь в стиле Главной старосты девочек. Думал, будет много «нельзя» и «я-люблю-рыжего-дебила». И "подонок-трахнул-магглу-тебе-нельзя-верить». А ты просто молчишь и смотришь — так, будто пытаешься прожечь во мне дыру. И вздыхаешь, словно в комнате не хватает воздуха. И через несколько секунд становится слишком поздно для речей, потому что я кидаюсь вперед, как феллер к флакону с «Феликс Фелицитис», с отчетливым желанием обнимать тебя, пока ты не забудешь даже имя своего жениха.

И тогда ты хмуришься и открываешь рот с явным намерением что-то сказать. Прости, дорогая! Момент для этого безвозвратно упущен.

**

Гермиона почувствовала, что тонет в захлестывающем ее чувстве счастья. И одновременно — огромном чувстве вины. И чем больше было счастья, тем сильнее вина, так что она стояла, задыхаясь, не в силах справиться с собой, чувствуя, как пол уплывает из-под ног, а сердце ускоряет ритм. Она не имеет права чувствовать себя счастливой оттого, что Драко Малфой, первый школьный красавец, человек, оскорблявший ее чаще, чем кто-либо еще во всей жизни, стоит в ее комнате в пол-первого ночи, отводя с лица платиновые волосы, и смотрит жадными серыми глазами на ее губы. Рон не заслуживает такого от своей невесты. Она не имеет права чувствовать себя счастливой из-за того, что Малфой нашел способ увидеть ее еще раз. Что ради нее он превозмог свой страх перед драконами, каким-то образом уговорил Гарри... Этот совершенно безумный, немыслимый для слизеринца поступок наконец заставил ее поверить, что происходящее важно и для него тоже. Что это не просто скука. Ведь всем известно, что Малфой смертельно боится любых животных, не говоря о драконах!

И все равно, она не имеет права чувствовать себя настолько счастливой. Настолько виноватой. Оттого, что он сейчас шагнет к ней и прижмется к ее губам своими.

Белобрысая слизеринская гадюка. Прекрасный слизеринский принц.

Малфой, ты такой кретин, зачем ты все это затеял?! Сделай уже что-нибудь... иди ко мне... или я сама на тебя наброшусь.

— Стой, где стоишь! Мы должны обсудить...

Отличная попытка, Грейнджер.

— Малфой, ты... не надо... это так неправильно!

И она снова целует в ответ. Как всегда. Всхлипывает, прожигает карими глазами, жмется ближе, и двигается рядом с ним так, что перехватывает дыхание, и целует, и лепечет что-то, и ее нежная кожа словно течет под его пальцами. Драко вдруг понял, что тоже шепчет, дрожащими руками зарываясь в тяжелые волосы, целуя маленькое ухо, шею, раздвигая желтый банный халатик, прижимаясь губами к груди. Шепчет безостановочно, словно читает любовное заклинание:

— Прости, прости... можешь потом делать со мной все, что угодно... надавать пощечин... только потом, Грейнджер, потому что я не могу больше... все, что захочешь...я действительно подонок...только потом, ведь я... ты... ты...

**

— Нам нужно больше материалов про «звезд», — сурово заявил главный редактор «Ежедневного пророка» на пятничной редколлегии, — после войны общество хочет развлекаться, а не читать полосные материалы о «проблеме утилизации магических артефактов». Что это вообще такое, а?! Кто это написал и зачем? Кто это будет читать?! У «Ведьмополитена» продажи растут, а наши падают!

Рита Скитер задумчиво постукивала ядовито-красным ногтем по краю стола.

**

Влад слушал доклад Семена, время от времени прерывая его взрывами искреннего хохота.

— В канализационный люк?

— С расстегнутыми штанами?

Семен многозначительно кивал.

Вот ведь хитроумный змей! Как ему удалось так волшебно все обстряпать?

**

Ника лежала в джакузи, лениво размышляя о том, что будет делать завтра. Общаться с Драко точно больше не будет. Она обиделась. Просто свинство — оставлять ее спать в незапертой комнате почти на целый день! И что она в нем нашла? Красавчик, конечно... странно, она смутно помнит, с чего ей вдруг пришло в голову принять его предложение и отправиться в общагу. Фи. Так вульгарно! Наверное, перезанималась, вот крыша и поехала. Хотя, если он как следует извинится, может быть, она его и простит. Жаль, что после долгого сна все подробности ночи как-то изгладились из ее памяти. Вроде бы он оказался неплох... ну, неважно. Парень из общаги! Она подцепила комок ароматной пены и нахлобучила на голову. Ножкой осторожно повернула кран, добавив горячей воды. Если Драко не извинится, она попросит режиссера вышибить его из театрального кружка. Не так-то приятно проснуться от того, что тебя разглядывает какой-то сутулый очкастый ботан!

**

— Скажи мне...

Прерывистый вздох. Кажется, она уже не может толком соображать. Хороший признак.

— Грейнджер, я...

Встрепанная, как побывавший в зубах кошки воробей, Гермиона вырвалась из его объятий. Пришлось отпустить, облокотиться на локоть, переводя дыхание. В сумраке комнаты, освещаемой только светом, летящим с улицы, они уставились друг другу в глаза. Потом Драко улыбнулся и провел рукой по ее лицу, очерчивая брови, губы. Чмокнул в нос.

— Молчание — знак согласия. Тебе понравилось.

Гермиона фыркнула. Сама не ожидала от себя, что еще способна фыркать после таких... ТАКОГО.

— Ты с ума совсем...

— Я спятил. Знаю. Хочешь пить?

Боже, у него каждое движение — как музыка. Даже то, как он тянется за графином. Вода кажется такой вкусной...я рядом с ним — как корова рядом с оленем.

— Малфой...

Он опустил голову, засыпав ее ворохом мерцающих в сумраке волос, мягких, словно теплый снег. Внутри этого снежного водопада она потянулась к его лицу губами, выгнулась, подаваясь ближе. Драко бросил взгляд вниз и тихо хмыкнул.

— Ты потрясающе смотришься в одних шерстяных носочках. Вся такая гладкая, шелковая... просто сводишь меня с ума этими носками... или уже свела... давай их сюда.

Он принялся покрывать поцелуями ее лодыжки, потом осторожно пристроил обе ножки себе на плечи и подтянул за бедра выше. Гермиона всхлипнула, вцепилась одной рукой в покрывало, другой в плечо Драко, и на следующие десять минут попросту выпала из реальности.

Вся такая горячая и нежная... и строгая... гриффиндорская староста... ненавижу Уизли!

Еще час, четыре позы и вторую половину графина с водой спустя он снова зарылся носом в ее волосы.

Чайные розы. Мои чайные розы, всё мое. Дорвался.

— Грейнджер...

— А?

— У тебя случайно нет с собой гриффиндорского галстука? Он бы очень украсил этот потрясающий наряд!

Ну вот, я пополнила собой длинный список девиц, которые знают, что после третьего оргазма Малфой начинает болтать и глупо хихикать... Интересно, под каким номером записалась.

Грейнджер почему-то погрустнела. Устала? Я идиот. Она такая нежная!

— Прости. Тебе больно?

Гермиона отрицательно мотнула головой, уткнувшись носом в его плечо.

— А что тогда? Эй?

— Я ничем не лучше те... ну, чувствую себя такой сво... люблю Рона... и все равно... как теперь...

— Грееейнджер, — сказал Драко удивительно проникновенным голосом, — еще раз упомяяянешь этого рыжего кретина, и я заткну тебе рот носком.

— Ты не понимаешь.

— Это ты не понимаешь. Ты выбрала меня. Все. Я не хочу больше о нем слышать! Придурок сам виноват. Пойми: все. Ты. Выбрала. Меня. Если ты еще раз подойдешь к этому рыжему ублюдку ближе, чем на пару шагооов... еще раз произнесешь его имя в моей постели... и я убью этого урооода! Тролль подери, ты что думаешь — я железный?!

Гермиона посмотрела в гневные серые глаза и неуверенно улыбнулась.

— Вообще-то считается, что ты серебряный.

Он покачал головой. Приподнялся на локте и принялся выписывать пальцами круги по ее животу, время от времени опуская голову и чмокая.

Вся словно из сливок и меда... как же я влип. Сейчас она скажет, что это было ошибкой.

— Послушай, ты должна мне поверить. Это не просто... что ты там думаешь... слизеринский разврат, или не знаю... а что ты думаешь, кстати?!

— Я уже не понимаю, Малфой.

— Ты могла бы называть меня Драко.

— Скажи ты. Что это для тебя?

Малфой перевернулся на живот, обхватил ее одной рукой. Пробурчал в волосы:

— Ну, для меня это важно.

— Честно?

— Представь себе. Если хочешь знать, со мной в первый раз такое.

— А Панси?

— Да почему именно Панси? И какого тролля мы их всех вспоминаем?!

Кажется, он пожал плечами. Так хочется поверить! Знаю, что глупо, но так хочется! Вечная история. «Ни одной из них доныне я не любил», говорит Дон Жуан очередной жертве. И та верит. ДУРА.

— Я послезавтра улетаю. А ты... тут... как будешь?

Драко у нее под боком мрачно хрюкнул.

— Я тут буду лезть на стенку. Не хочу даже думать об этом сейчас.

— А... Ника...

— О, Мерлин. Лучше ответь мне — а Уизли?

— Ты с ней.

— Я — нет. Если тебя интересует, это был довольно неудачный опыт.

— Все равно я не имею права тебе запрещать...

И тут Драко взбесился. Не так, как взбесился бы Рон или Гарри. Он словно заледенел. Сел на кровати и зашипел, мерзко кривя губы:

— Отлично... из этого следует, что и я не имею? Ты это хочешь сказать, Грейнджер? Никаких взаимных обязательств, ты не запрещаешь мне, я не запрещаю тебе? Ты вообще отдаешь себе отчет, с кем связалась? Я не могу делить тебя со всяким сбродом... собираешься сделать из этого небольшое курортное приключение? И как? Надеюсь, хорошо развлеклась? Уже невтерпеж добраться до Уизли и сравнить? Прости, послушай... ты с ума сошла...я же вижу, ты тоже... просто дождись, ради Мерлина, подожди, я вернусь к тебе,тогда мы со всем разберемся... Тролль подери, ты меня убиваешь!

Отлично. Теперь я ее умоляю. Отец был бы в шоке. Ненавижу ревновать к этому рыжему уроду.

**

Наглый до изумления. Он что, всерьез уверен, что я должна вот так просто бросить человека, который всю жизнь был рядом со мной? Которому я верю? Просто потому, что их высочество соизволили провести со мной ночь? Ему мало того, что я уже чувствую себя такой... дрянью... Рон наверняка нарядил елку, купил подарок... ждет меня... с Косолапсусом. Как можно испортить ему Рождество?! Нет, это немыслимо. Признаться, просить прощения? Скрыть все и врать остаток жизни... отменить свадьбу? Все отвернутся от меня. Молли, Артур... Что я знаю о Малфое, кроме того, что он сын самого жестокого ублюдка после Вольдеморта? Кроме того, что ему нравилось называть меня грязнокровкой? Кроме того, что с ним так хорошо в постели, что его волосы похожи на лунный свет, что от него почти невозможно отказаться... если поверить. Но как ему можно верить? Как он МОЖЕТ требовать, чтобы я ему верила?

Все это — совершенно несерьезно. Безумие. К весне он успеет найти себе десяток девушек, а когда его отпустят, женится на ком-нибудь из чистокровной семьи. Он сам будет стыдиться меня. Наверняка будет. Он же признает, что просто спятил тут с тоски. И ведь я скучаю по Рону, боже мой, он такой надежный, такой ТЕПЛЫЙ, рыжий, добрый! Такой СВОЙ! Секс — еще не главное в жизни...

Она открыла глаза и встретила мрачный взгляд склонившегося над ней Драко.

Так красив, что можно ослепнуть.

— И что ты решила?

— Драко... не настаивай, я действительно не знаю.

Он молча лег на спину, заложив за голову руки.