Патронус Алекс (джен)

— Мистер Поттер, вы не могли придержать язык и поделиться своим гениальным открытием позже, без лишних ушей? — съязвил Снейп в своей обычной манере.

— В кабинете профессора ЗОТИ есть интересное зеркало, оно показывает врагов и степень их опасности. Не думаете же вы, что преступник продержался полгода на чистом нахальстве. А до своего кабинета он по-любому дошёл бы быстрее, чем я нашёл бы кого-то, готового меня слушать и верить. Согласитесь, что фраза «сэр, из фляги профессора Грюма пахнет оборотным зельем», звучит гораздо более нелепо, чем «мы видели, как крыса превратилась в Питера Петтигрю». И если сейчас в школе присутствовали взрослые маги и воины, то в случае промедления они бы ушли, кстати, вместе с вами и предупреждённый о провале преступник остался бы в школе, полной детей. Сомневаюсь, что он бы стал встречаться в поединке с директором Дамблдором. — Я говорил не столько Снейпу, он видит и слышит только то, что хочет, сколько аврорам и дамам из ДМП. В течение моей речи растерянность с их лиц исчезла, а когда я назвал их воинами, взгляды и вовсе стали торжественными, а плечи расправились. Мёртвые коллеги из случайных жертв собственной нерасторопности превратились в защитников детей.

— Пацан прав, — вынес вердикт один из авроров.

— Несомненно, — согласилась миссис Колинз. — Про крысу и Петтигрю мы потом послушаем.

— Вы бы лучше телами товарищей занялись, — поторопил авроров Снейп. Несмотря на то, что все они теперь герои, к телам товарищей подступиться им было непросто. И пока профессору не рассказали, что он может делать со своими советами, я сказал:

— Не хочу показаться настырным, но настоящему мистеру Грюму наверняка нужна медицинская помощь. И мне любопытно, зачем всё это было нужно. Может, спросим?

— Не выйдет, не тот человек, чтоб пойти на добровольное сотрудничество, — неожиданно ответил мне Снейп и даже вполне мирно. — Так что Грюма придётся искать самим и быстро.

— Вы его знаете? — вспомнила о своих обязанностях миссис Колинз.

— Учились вместе, это Барти Крауч-младший. Правда, я думал, он умер в Азкабане.

Я хмыкнул и в двух словах рассказал, как Барти Крауч-старший навещал сына, незадолго до его, так сказать, смерти. И навещал как раз со смертельно больной женой. И пока меня не спросили, откуда я это знаю, поинтересовался, нельзя ли напоить задержанного сывороткой правды. Или у них нету?

— У меня есть, — как бы даже оскорбился профессор Зельеварения.

— Но нельзя, — с сожалением сообщила Френсис Бэкон. — Только с добровольного согласия подсудимого.

— Вообще-то, в исключительных ситуациях, Верховный чародей может дать разрешение на принудительное использование сыворотки правды, — напомнил я букву закона работницам ДМП. — А Верховный чародей у нас — директор школы. И наличие ещё живого пленника подпадает под исключительную ситуацию.

Похоже, что у Синди Колинз и Ко. мои слова вызвали очень противоположные чувства.

— Уголовный кодекс вы впитали с молоком матери, мистер Поттер, — проворчала она и послала аврора по фамилии Гарвей за директором. Пока он бегал, остальные занялись приведением в порядок мёртвых товарищей. Оно состояло из чистящих чар и закутывания в трансфигурированное полотно. Профессор Снейп закончил лечить пострадавшего и выдал заключение:

— Переносить порталом, камином или парной аппарацией его нельзя, так что лечиться придётся в больничном крыле, неделю.

— Так долго?! — удивился аврор Келли. Как самый старший из присутствующих авроров он, похоже, считал себя опытным.

— Нечего было стоять, разинув рот, во время боевого столкновения.

— Не нужно, Северус, у ребят это был первый бой, — сказал вошедший в класс Дамблдор.

Альбус Дамблдор

Северус был обижен и язвителен. Дамблдор мог его понять, ведь он с начала года демонстрирует зельевару своё недоверие, и сегодня, позволив обыскать кабинет, не оказал поддержки. Но так было нужно. После того, как Сириус передал информацию о сне Гарри, последний кусочек мозаики встал на своё место, и стало ясно, Воландеморту нужно помочь воскреснуть, чтобы окончательно уничтожить. А значит, Северусу придётся вновь войти в его ближний круг. И Альбус всего лишь пытался смягчить процесс возвращения. Не вышло. С похищением Гарри теперь тоже будут проблемы. Всё же Дамблдор надеялся, что Том не передумает создавать тело при помощи крови Гарри Поттера, ведь это единственный шанс для мальчика избавиться от крестража и остаться в живых. План был хрупкий, тонкий, но он выполнялся, пока Гарри занимался своими делами. Теперь же всё зашаталось, как карточный домик, неизвестно, устоит или взорвётся. Больше шансов, что случится последнее.

Во-первых, появление Лили Поттер ставит под сомнение преданность Северуса, и ладно бы для него, Дамблдора, но ведь и для Воландеморта тоже. Слишком много шансов, что Снейп побежит утешать молодую вдову вместо борьбы за правое дело.

Во-вторых, с появлением Лили Поттер и статьёй в «Пророке», объясняющей причины исчезновения Воландеморта. Он может передумать и вместо крови Гарри пожелать воспользоваться кровью Лили. Специально, чтобы этого не произошло, Дамблдор послал в «Пророк» свою статью, под псевдонимом, конечно. Главная мысль статьи в том, что щит несёт в себе только кровь Гарри, но никак не кровь его матери. После его статьи множество магов-теоретиков затеяли в прессе дискуссию на эту тему, но большинство поддерживало версию Дамблдора. Теперь же, когда агент Воландеморта в Хогвартсе провалился… И ведь говорить об этом с Лили бесполезно. Как только девочка узнает, что может стать целью вместо сына, она приложит все усилия, чтобы ею стать. М-да.

В-третьих, появление Лили Поттер. Девочка чрезвычайно активна и самостоятельна. Вместо того, чтобы полностью положиться на него, Дамблдора, и на старого знакомого по «Ордену Феникса» Аластора Грюма, она подняла на уши министерство в целом и ДМП в частности. Впрочем, в этом не было бы ничего дурного. Министерству давно следовало напомнить о некоторых обязательствах, а Альбус всегда умел использовать обстоятельства в интересах дела. Полгода в Азкабане Северусу бы особо не повредили, а в плане вхождения в доверие к Воландеморту — наоборот, очень помогли и заодно удержали бы подальше от Лили, но… Зачем, во имя Мерлина, этому мальчишке понадобилось присутствовать при аресте Снейпа, а главное, пить при нём оборотное зелье, ведь мастер-зельевар его мог опознать с гораздо большей вероятностью, чем ученик-четверокурсник? Закономерный итог, Барти Крауч лежит оглушённый и связанный, пьёт сыворотку правды. Организовать похищение Гарри некому. Репутации мудрого и великого волшебника нанесён урон. Северус обижен. Из плюсов же только то, что Гарри уже участвует в турнире, а Том не любит менять планы.

— ОЖИВИ! — произнёс Дамблдор, указав на грудь Крауча. Тот открыл глаза. На его лице не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Дамблдор стал перед ним на колени, так, чтобы их лица находились, на одном уровне.

— Ты слышишь меня? — тихо спросил Альбус.

Мужчина моргнул.

— Да, — так же тихо ответил он.

— Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, как ты оказался здесь, — спросил Дамблдор. — Как ты сбежал из Азкабана?

Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил. Пока он рассказывал, как его мать поменялась с ним местами, а отец вывел из тюрьмы, каждый присутствующий в классе счёл своим долгом покоситься на Гарри Поттера.

— А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — продолжил Дамблдор.

— Инсценировал смерть матери. Тихие семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина… чтобы вернуться к нему на службу. Отец заставил меня ходить круглыми сутками в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение.

— Стало ли кому-нибудь известно, что ты жив? — опять спросил Дамблдор. — Знал ли об этом кто-нибудь кроме твоего отца и домашнего эльфа?

— Да, — ответил Крауч, и снова моргнул. — Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила её в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришёл домой. Она обвинила его. Он наложил на неё мощное заклятие памяти, чтобы она забыла всё, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь её память повреждена навсегда.

— Расскажи, как тебе удалось уйти от своего отца? — спросил Дамблдор.

— За мной пришёл мой хозяин, — голова Крауча качнулась, и по его лицу расползлась безумная улыбка. — Он прибыл к нам поздней ночью на руках у своего слуги, Хвоста. Мой хозяин выяснил, что я ещё жив. Он схватил Берту Джоркинс в Албании. Он пытал её. Она многое ему рассказала. Она рассказала ему о Турнире Трёх волшебников. Она сказала ему, что старый аврор Грюм будет преподавателем в Хогвартсе. Он пытал её, пока не разрушил заклятие памяти, наложенное моим отцом. Она рассказала ему, что я бежал из Азкабана. Она рассказала ему, что отец держит меня взаперти, чтобы помешать мне вернуться к хозяину. Так мой хозяин узнал, что я остаюсь его верным слугой — может быть, самым верным из всех… Хозяин задумал план на основе информации, полученной от Берты. Ему был нужен я. Он прибыл к нам около полуночи. Отец открыл дверь.

Улыбка на лице Крауча стала ещё шире, будто бы он вспомнил самый приятный момент своей жизни.

— Всё случилось быстро. Хозяин наложил заклятие Империо на моего отца. Теперь под контролем оказался отец. Хозяин заставил его заниматься своими делами как обычно, как будто ничего не случилось. А я был освобождён. Я очнулся. Я снова стал самим собой, снова ожил впервые за долгие годы.

— И что лорд Воландеморт велел тебе сделать? — продолжил допрос Дамблдор.

— Он спросил меня, готов ли я рискнуть всем ради него. Я был готов. Я мечтал, я больше всего на свете хотел послужить ему, доказать, что я достоин. Он сказал, что ему нужен верный слуга в Хогвартсе. Слуга, который незаметно проведёт Гарри Поттера через Турнир Трёх волшебников. Слуга, который будет следить за Гарри Поттером. Обеспечит его победу. Превратит Кубок в портал, который отнесёт первого, кто его коснётся к моему хозяину. Но сначала…

— Вам нужен был Аластор Грюм, — прервал его Дамблдор.

— Мы с Хвостом сделали это. Хвост заранее раздобыл оборотное зелье. Мы пробрались к нему в дом. Грюм сопротивлялся. Был шум. Нам удалось вовремя одолеть его. Сунуть его в одно из отделений его собственного волшебного сундука. Выдернуть несколько волосков и бросить их в зелье. Я выпил его. Я стал двойником Грюма. Я взял его ногу и глаз. Я был готов встретить Артура Уизли, который прибыл утихомиривать маглов, услышавших шум. Я заставил мусорные бачки двигаться по двору. Я сказал Артуру Уизли, что слышал, как кто-то влез ко мне во двор и заколдовал мусорные бачки. Затем я упаковал одежду Грюма и его приспособления в его же сундук и отправился в Хогвартс. Я держал его живым, постоянно под заклятием Империо. Мне нужно было расспрашивать его. О его прошлом, о его вкусах и привычках, так чтобы я мог обмануть даже Дамблдора.

— А что стало с Хвостом после нападения на Грюма? — спросил Дамблдор.

— Хвост вернулся в дом моего отца, чтобы заботится о хозяине и следить за моим отцом.

— Он и сейчас присматривает за твоим отцом? — предположил Альбус.

— Да. Через некоторое время отец стал сопротивляться заклятию Империо, точно так же, как и я. Хозяин решил, что отец больше не должен выходить из дома. Вместо этого он заставил его писать письма в министерство. Он заставил его написать, что он болен.

Смысла сейчас ловить Воландеморта Альбус не видел. Да, поймать его можно, но нельзя уничтожить, и об этом тут же узнает весь магический мир, и обязательно найдётся кто-то, желающий помочь Тёмному лорду. И хорошо если сейчас, а если позже, когда его, Дамблдора, уже не будет в живых… Значит не стоит оттягивать неизбежное. Пусть лучше всё произойдёт при нём. Чтобы он смог проследить за окончательным уничтожением Воландеморта после уничтожения всех его крестражей. Так что сейчас нужно дать знать Питеру о провале Крауча-младшего и поговорить с Северусом, чтоб не делал глупостей.

— У кого-нибудь будут вопросы? — спросил Дамблдор, внимательно осмотрев всех присутствующих в классе. Снейп сидел с каменным лицом, авроры и сотрудницы ДМП синхронно покачали головами. А Гарри встрепенувшись кивнул.

— Мне интересно, зачем ему вообще нужно было бросать моё имя в Кубок?

— Чтобы похитить, он же рассказал, — мягко напомнил Альбус, на самом деле порядком растерявшись, он не понял вопроса Гарри, а это было нехорошо.

— Барти Крауч изображал нашего преподавателя, — нетерпеливо возразил мальчик. — Он мог оставить меня на отработки или предложить дополнительные занятия… И куда бы я делся? А там достаточно одного оглушающего и мантии-невидимки, и неси куда хочешь. Так зачем всё это? — Поттер неопределённо поводил рукой в воздухе.

Взрослые побледнели, включая самого Дамблдора. Снейп представил себе, что у него из-под носа умыкнули ребёнка, которого он обещал защищать, да ещё до того, как этот ребёнок вернёт его Лили. Авроры и дамы представили, что им пришлось бы разыскивать пропавшего Мальчика-Который-Выжил. А сам Дамблдор ужаснулся упущенной возможности. Ну что ему стоило намекнуть «Грюму» на необходимость дополнительных уроков для Гарри Поттера. Направить мысли упивающегося в нужное русло и проследить за похищением. Когда же вернувший себе тело Воландеморт избавил бы Гарри от крестража, попытавшись его убить, отправить мальчику Фоукса. Это конечно, если Гарри решил бы вернуться. А если нет… Что ж, всё было б ещё проще, ведь убийца, связанный со своей жертвой душой и кровью, умер бы вслед за жертвой. А там неспешно можно было б уничтожить остальные крестражи, чтоб они не навредили случайным людям, как тот же дневник.

— Кто такой Хвост? — спросила Синди Колинз пленника напрямую, пока Альбус приходил в себя.

— Хвост — это Питер Петтигрю, — несмотря на безэмоциональность допрашиваемого, можно было без труда понять, что Хвост вызывает у него презрение. А каждый присутствующий в классе вновь покосился на Гарри Поттера.

Что этот неугомонный ребёнок ещё успел натворить?

— Сейчас самое важное найти Аластора и отнести вашего товарища в больничное крыло, — перенаправил внимание народа Альбус. — Мы с Северусом и мисс Бэкон пойдём в кабинет профессора ЗОТИ. Мистер Гарвей отлевитирует пострадавшего в больничное крыло. А миссис Колинз свяжется с ДМП и авроратом и займётся всем остальным.

Несмотря на то, что Дамблдор вроде бы влез не в свою епархию, возражений и недовольства не последовало.

Гарри

Меня таки выставили, жаль. А я бы сходил с профессорами и мисс Бэкон поискать Грозного Глаза. Но Дамблдор велел сходить написать письмо маме или кому-нибудь другому, кто за меня беспокоится. Ну и ладно, подробности узнаю из утренней прессы. Наверное. Нет, весьма характерный сигнал я почувствовал сразу после прихода директора, и жучка взглядом тоже нашёл, но то, что считает важным и интересным мисс Скитер, совсем не обязательно будет важно и интересно мне.

На выходе из подземелья меня встретили Гермиона, Рон и, что занятно, Мэнди. И всем им было интересно, что происходит? Я с сомнением посмотрел на Мэнди. Сказать ей что-то сейчас — это всё равно, что сказать всей школе. Гермиона поняла мой взгляд правильно и беспомощно пожала плечами. Ну да, Рон ещё не научился сопротивляться женскому обаянию, и если специально не предупредить, чтоб молчал, всё расскажет. Ну и ладно, будет по Хогвартсу гулять ещё одна сплетня. Я таинственным шёпотом рассказал ребятам официальную версию.

— А как ты умудрился по запаху опознать оборотное зелье? — спросила Мэнди. Рон с Гермионой многозначительно переглянулись.

— Пойдём, я расскажу, — предложил Рон и махнул нам рукой, уводя Мэнди. — Мы в библиотеку, доигрывать.

— Мне кажется или ты что-то недоговорил? — поинтересовалась Гермиона, стоило шахматистам скрыться из виду.

— Помнишь, я по карте проверял, не подменили ли Снейпа? — мой намёк девочка поняла слёту.

— Ну конечно! Судя по тому, что о похищении знала вся школа ещё до завтрака, Мэнди про карту лучше не говорить.

— Я тоже так подумал. И кстати, кое в чём Дамблдор прав, нужно сходить поговорить с мамой и Сириусом. Заодно уточню, не знают ли они, когда именно профессор Трелони начала преподавать в Хогвартсе, — вспомнил я про ещё один отложенный вопрос.

— Зачем? — не уловила Гермиона связи с обсуждаемой темой. Я напомнил ей про два настоящих предсказания.

— …И второе уже вовсю сбывается. А мы про первое ничего не знаем.

Девочка насмешливо фыркнула.

— Это совпадение! — убеждённо сказала она. — Неужели ты действительно веришь в предсказание, сделанное Трелони?

— Верю, — огорчил я Гермиону. — Во-первых, своё второе предсказанье она произнесла при мне. И вместо того, чтобы как обычно обыграть его, Трелони просто про предсказание ничего не помнила. Во-вторых, когда Римус о нём заговорил, Дамблдор напрягся, а узнав, что речь идёт о втором предсказании, сразу успокоился.

— Ты считаешь, что Дамблдор скрывает предсказание, которое касается тебя? — спросила Гермиона, явно ожидая отрицательного ответа. Но по моему взгляду быстро поняла, что не дождётся. — Ну это уж слишком, — возмутилась она.

— Ты уже говорила нечто подобное, — напомнил я подруге. — В конце лета, когда я рассказывал, как Крауч вытащил сына из тюрьмы.

Вместо того, чтобы осознать и устыдиться, Гермиона снова фыркнула и ушла.

Я прикинул, есть ли в Хогвартсе тихое местечко ближе, чем моя кровать. Решил, что нет, и двинулся к нашей комнате устраивать сеанс связи. Основной причиной был даже не пересказ последних событий, а вопрос «Насколько близкими друзьями были Дамблдор и Грюм?». Если бы кто-то полгода изображал Рона или Гермиону, я бы заметил, но вот Невилла — уже вряд ли. Ведь мы почти не разговариваем. Чарли Уизли тогда сказал: «Если не ошибаюсь, они с Дамблдором старые друзья». Разумеется, Чарли может и ошибаться. Слишком большая разница в возрасте, слишком большая дистанция. Увидеть разницу между друзьями и приятелями сложно. У Сириуса, между прочим, та же проблема. Тут речь идёт о таких цифрах, когда плюс-минус десять лет роли не играют. Но всё же отчёт я закончил этим вопросом.

— Знаешь, — задумчиво произнёс Сириус, — вот мы сколько времени не замечали, что Пит работает на Воландеморта. Сейчас я даже не уверен, заметили бы мы его подмену или нет. Но подмену Джеймса я бы сразу заметил.

— Что возвращает нас к вопросу. Насколько близкими друзьями были Дамблдор и Грюм?

— По-моему, тут есть ещё один не менее важный вопрос: зачем? Ведь если, как ты предполагаешь, Дамблдор раскрыл Грюма, то получается, он молча наблюдал за тем, что творил этот упиванец.

— Получается, — согласился я. — Но чтобы узнать, зачем он это делал, нужно иметь побольше информации. Поэтому начнём с первого вопроса, и, возможно, второго не возникнет.

Сириус согласно хмыкнул, но у кого поинтересоваться историей знакомства двух старых волшебников, он с ходу придумать не смог. У меня за отсутствием знакомств идея была только одна: сам Аластор Грюм. Ну тут мне будет проще спросить, чем Блэку. Во-первых, я с ним раньше увижусь. Во-вторых, он мне немного обязан, есть шанс, что и выслушает, и не убьёт, и даже, чем чёрт не шутит, ответит.