Регент для юного Тёмного Лорда (джен)

Утро отличалось от вечера лишь светло-голубой полоской неба на востоке. В остальном же разницы не было никакой. Так же тихо, холодно, промозгло и темно.

Том и Скабиор остановились друг напротив друга, одарив друг друга тоскливо-раздраженными взглядами.

Они встретились у ворот в поместье, как нехотя уговорились прошлым вечером. Первым появился отчаянно зевающий, почесывающийся Скабиор, пятью минутами позже застегнутый на все пуговицы Том даже излишне уверенным шагом пересек аллею и остановился напротив, одарив оборотня нарочито пренебрежительной гримасой.

Скабиор только невозмутимо и на редкость заразительно зевнул. Надо признать, Тому большого труда стоило не последовать его примеру. Полночи он проворочался в тщетных попытках уснуть, а когда ему это, наконец, удалось, его преследовали смутные жутковатые видения: мрачный лес, затянутый туманом, и раненый, жалобно плачущий единорог, на чьей шее серебрились крупные капли крови.

После пробуждения Том ещё долго отплевывался и полоскал водой рот — но противный привкус железа на языке, к счастью, объяснился всего лишь прокушенной во сне губой.

— Ну? Так и будем стоять? — угрюмо поинтересовался он. — Пойдем, что ли!

— Будем-будем, — равнодушно бросил Скабиор. — До тех пор, пока не разберемся в парочке нюансов.

— Например?

— Первое, держишься за мной и стараешься по возможности не мешать и держаться наветренной стороны, — Скабиор загнул первый палец. — Второе, меня слушаешься быстрее, чем думаешь. Говорю "Ложись!" — падаешь, говорю "Беги" — бежишь, желательно петляя. Я не знаю, какая ещё пакость может водиться в этих лесах, и узнавать, честно признаюсь, не желаю. Однако за твою голову слишком много платят, чтобы рисковать понапрасну.

— Обо мне не беспокойся, — фыркнул Том. — Я о себе позабочусь!

— Поверь, я беспокоюсь исключительно о себе и благополучии своей стаи! — Скабиор прижал руку к сердцу. — За твою жизнь я отвечаю своей, а моя мне ещё дорога! Так что, полусквиб, лучше делай, как я говорю. Чем быстрее мы всё сделаем, тем быстрее расстанемся!

— Ладно, — препираться дальше Тому было лень. — Договорились. С чего начнем?

— Есть несколько мест, которые было бы неплохо найти и осмотреть. Походим, посмотрим, вернемся, доложим — и считай дело сделано! — пожал плечами Скабиор. — Тебе карту дали? У меня только упрощенный вариант.

— Я взял, — кивнул Том и стянул с плеча накануне собранную сумку и запустил в нее руку. — Волшебная! — он помахал маленьким клочком пергамента. — На ней даже наше местоположение видно, если присмотреться.

— Хорошо вы, волшебники, живете, однако! — присвистнул Скабиор, склонившись над картой, которую Том увеличил и аккуратно расстелил на скамейке.

— Ты сам, что ль, не волшебник, — хмыкнул Том, заглядывая тому через плечо.

— Волшебник, — не стал спорить Скабиор. — По рождению. По образу жизни — так магглы мне ближе. Нужна мне эта ваша магия, одни проблемы от нее.

— Чего ещё ожидать от оборотня, — Том постарался скрыть удивление за презрительным тоном. — К тому же грязнокровки. Вот она магия, перед тобой! Не нужна, значит?

— Это вещь, она кем-то сделана. Чужой труд я уважаю, — отозвался Скабиор, он хмурился и сосредоточенно водил пальцем по карте. — Магия — лишь инструмент, не более.

— Из-за такого отношения магия и ветшает! К ней нельзя относиться столь потребительски!

— Ей-богу, ты же не станешь поклоняться молотку, даже если с его помощью построил величественный собор! — отмахнулся Скабиор. — Всё, нашел — убирай и пошли!

— Ты не прав! — Том бережно свернул карту и уже на ходу запихнул её обратно в сумку. — Из-за обилия грязнокровок с подобным мышлением множество древних техник были утеряны!

— Я не грязнокровка, я — оборотень, это куда хуже! — ухмыльнулся Скабиор. — Мне положено быть невежественным быдлом, так что не веди со мной просветительских бесед!

— Вот ещё! Надо мне просвещать такого, как ты!

— Вот и не надо, — веско отрезал Скабиор. — Мы с тобой из разных миров, но должны сделать одно дело и не угробиться. Держаться за мной, рот без нужды не открывать, меня слушаться беспрекословно! Вводная ясна?

— Ну-ну, — неопределенно, но скептически отозвался Том.

— Так!

Скабиор резко остановился, благо извилистая тропинка уже подвела их к невысоким кованым воротцам и калитке, разделявшим сад и начинающийся за ним лес.

Оборотень обернулся к Тому и наклонился к нему, уперев руки в бока.

— Слушай меня, щенок, — процедил он. — Мы с тобой не в игрушки играем, если не хочешь все то время, пока я исследую лес, проваляться обездвиженный под той скамейкой, изволь слушаться!

— Зря сказал. Предупрежден, значит вооружен! — фыркнул Том. — Ладно, я тебя понял. Хотя в Запретном Лесу было куда опаснее, чем в этой роще!

— Э-э, друг мой, это ты просто браконьерством в тутошних лесах не занимался! — глубокомысленно протянул Скабиор и решительно толкнул калитку.

* * *

Первая сова прилетела с утра пораньше, не успел Люциус сделать первый глоток кофе. Повинуясь краткому приказу, домовик принес письма и на всякий случай немедленно исчез с хозяйских глаз долой.

Первое же из писем вид имело непередаваемо официальный: новенький лоснящийся пергамент от напряжения аж похрустывал, точно накрахмаленный передник. Адресат, кому оно было предназначено, был прописан аккуратной убористой вязью в соответствующей графе.

Таких писем Люциус Малфой повидал на своем веку немало. От прочей корреспонденции их всегда отличала одна не слишком заметная деталь: едва различимый оттиск, символизирующий весы и вспыхивающий золотом в тот же миг, когда получатель брал письмо в руке. В тот же момент в отделе правопорядка Министерства Магии мелодично звенел звоночек, и отвертеться от повестки или официального извещения об обыске становилось весьма проблемно, даже практически невозможно.

Именно поэтому Люциус не спешил касаться письма. На помощь, впрочем, он тоже звать не спешил: никому постороннему письмо бы в руки не далось.

— А ведь такое хорошее намечалось утро... — с легкой печалью вздохнул он.

В этот момент в комнату вошла Нарцисса, левитирующая перед собой поднос с завтраком. Услышав последние слова мужа, она недоумевающе нахмурилась и плавным движением палочки беззвучно опустила поднос на середину стола. Жидкость в графине с соком слегка всколыхнулась, но больше не сдвинулось ничего. Тарелка с омлетом аккуратно придвинулась к Люциусу.

Злополучного конверта Нарцисса пока не замечала.

— Что случилось, Люциус? — спросила она.

— Появляются первые проблемы, похоже, — пожал он плечами. — Какие именно, пока не знаю. Буду разбираться после завтрака.

— Гм, — неопределенно высказалась Нарцисса. — Откуда же на этот раз?

— Из хорошо тебе знакомого отдела правопорядка.

Нарцисса только вздохнула.

— Благодаря ему мы уже одиннадцать лет живем, как на вокзале, — она придвинула к себе чашку с чаем. — Надеюсь, ты не трогал конверт? Хоть позавтракаем спокойно, а я заодно вспомню, что ещё следовало бы убрать.

— Не трогал, — успокоил её Люциус. — А то я их штучки не знаю: вскроешь конверт, а в калитку уже авроры стучатся!

— Вот именно, — отозвалась помрачневшая Нарцисса. — Как же надоело! Право слово, никогда не устану проклинать тот день, когда твоему отцу взбрело в голову направить тебя на поклон к Темному Лорду! Почему ты его послушался? Ты ведь тогда не разделял этих идей! И я не разделяла!

— Ну, тогда бы я на тебе не женился, — хмыкнул Люциус. — Разве ты не помнишь, что нам обоим это показалось самым разумным выходом? Либо терпеть самодурство моего отца, либо обретать самостоятельность под крылом Лорда!

— Можно было бы потерпеть несколько лет, пожить в бедности, — отсутствующим голосом проговорила Нарцисса. — Уизли же жили! Почему мы не могли?

— Не говори глупостей, прошлого все равно не вернуть, — Люциус махнул рукой. — Тем более что жить так мы могли бы ещё несколько десятилетий! Отец бы обеими руками вцепился в жизнь на всем готовом! Просто назло!

Нарцисса бессильно оперла голову на руки, признавая его правоту.

Абраксас Малфой был человеком до крайности волевым, резким и не терпящим возражений. Возможно, именно поэтому его сын был столь скользок и уступчив: всегда уступая на словах, но втихую все равно поступая по-своему.

На самом деле мистер Малфой-старший ничего не имел против ухаживаний единственного сына за чистокровной красавицей-девицей из именитого рода. Тем более что ухаживания характер имели самый что ни на есть серьезный и романтический. Единственное, что ему не нравилось в этой ситуации, это по уши влюбленный Люциус, повлиять на которого во многих ситуациях было... сложно. В некоторых же он и вовсе никого кроме Нарциссы не слушал.

Абраксас Малфой терять контроль над ситуацией не любил, а за людьми — тем более, а за собственным сыном — так и вовсе! За девицей Блэк он подозревал мотивы отнюдь не бескорыстные, да и вообще от семейства Блэк всегда стоило ожидать проблем. Посему он с куда большим удовольствием одобрил бы увлечение сына кем-нибудь... более безопасным.

Деликатным намекам Люциус не внял, от неделикатных — отмахнулся, после же прямого разговора от и без того не самых гладких отношений отца с сыном остались лишь жалкие ошметки и ультиматум. Либо Люциус разрывает отношения с девицей Блэк, либо отправляется свивать семейное гнездышко без поддержки семейных капиталов.

Ультиматум Люциуса впечатлил; по крайней мере, так показалось довольному Абраксасу. Сын покорно согласился со всеми условиями, получил отсрочку для разрыва отношений, аккуратного и не скандального, и отправился искомый ультиматум исполнять.

Исполнил...

Спустя пять месяцев Абраксас получил от сына длинное письмо, где тот подробно и обстоятельно объяснял, что он думает о дражайшем родителе и его воле. Заодно Люциус извещал о недавно заключенном браке и благоприобретенной финансовой независимости.

Не успел Абраксас разразиться ядовитой тирадой о том, как низко должен пасть мужчина, чтобы жить на деньги жены, как обнаружил, что предприимчивый сын провернул несколько весьма ловких финансовых махинаций и посредством этого вывел часть счетов полностью под свой контроль. Действовал Люциус не сам, благоразумно не подставляясь под судебные разбирательства, а от солидного фонда со звучным названием "Вальпургиевы рыцари". Репутация у фонда была настолько интересной, что даже гоблины предпочитали не вдаваться лишний раз в подробности его дел.

Люциус смотрел на сидящую перед ним жену и вспоминал первые годы брака. Тогда всё казалось правильным, разумным. Кто из них смог бы представить тот ад, что развернулся перед ними спустя несколько лет?

Нет, Нарцисса неправа, никогда они не смогли бы жить, как Уизли, как все остальные. Люциус бы не смог. Он просто не умел мыслить такими мелкими категориями, не представлял как. Он никогда не зарабатывал денег, он управлял ими, всегда тонко чувствуя, как ему стоит в том или ином случае поступать. Каждый хорош в своем деле, Люциус нашел себя в этом, и это дело не раз спасало ему свободу, а то и жизнь.

Отправляя его к Лорду, отец и представить не мог, насколько сам утратит власть. Почувствовав шанс выскользнуть из-под отцовского влияния, Люциус приложил все усердие, чтоб отличиться в глазах Лорда. Далеко не сразу разглядел он, куда завело его это усердие. А когда разглядел, менять что-либо было уже поздно, да и трепетная душа юнца претерпела необратимые изменения, огрубев и очерствев, новые идеалы прочно вошли в сознание. В принципе, Люциусу все нравилось вплоть до того момента, пока не начался откровенный террор и настоящие ожесточенные боевые схватки с аврорами.

Впрочем, что толку было от воспоминаний о былом, когда в настоящем времени намечались уже вполне насущные проблемы.

Конверт призывно сверкал печатью. Люциус поморщился, кивнул Нарциссе и решительно протянул к нему руку. Конверт едва ли не сам впорхнул в раскрытую ладонь, зашуршал и развернулся.

— Какая прелесть... — протянул Люциус после минутного проглядывания письма. — Этого, конечно, следовало ожидать, но чтобы с таким размахом?..

— Что там? — наклонилась к нему Нарцисса.

— Требование предоставить полное досье на каждого из оборотней, справку о трудоустройстве или деятельности каждого, справку об отсутствии судимостей, справки о психическом здоровье, официально заверенные у лекарей в Мунго... — перечислил Люциус. — И заметь, это едва ли не одна пятая от общего списка!

— А иначе?

— Иначе их задержат до выяснения обстоятельств, и меня с ними на всякий случай. Действительно вдруг они взяли нас под империус и управляют нами, создав преступную группировку и представляя опасность для граждан магической Британии?

— Хм, список случайно не авторства мистера Крауча? — усмехнулась Нарцисса. — Уж больно знакомый стиль!

— Ну, авторство принадлежит, скорее всего, его секретарям, — Люциус небрежно отложил прочитанное письмо на край стола и откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок. — Но идея определенно его.

— Что думаешь делать? — Нарцисса обеспокоенно взглянула на него, обошла стол и подошла к мужу со спины, мягко положила руки ему на плечи.

Люциус рассеянно поймал её ладонь, поднес к губам, не переставая задумчиво глядеть в одну точку.

— Я затеял опасную игру, — наконец проговорил он, не выпуская её руки из своей. — Кто-то назовет меня паникёром, боящимся собственной тени. Однако я верю, что сейчас делаю всё правильно. Я не отступлю. Возможно, это мой шанс выплатить свой долг перед тобой и сыном.

— За тобой нет никакого долга! — твердо отозвалась Нарцисса, крепче сжимая его руку. — Это был мой выбор! Мой, помнишь? Я ведь могла оставить тебя, я не захотела.

— Уже неважно, чей тогда был выбор, — покачал головой Люциус. — Свершилось то, что свершилось, но это не значит, что я не отомщу, когда придет время!

— Белла тогда вступилась...

— Единственное, что она сделала полезного за свою жизнь, — жестко сказал Люциус. — Никогда не испытывал пиетета перед кровной родней, один вред!

— Оставим этот бесполезный разговор, — уже более раздраженно проговорила Нарцисса. — Лучше подумай, как будешь оформлять все эти бумаги! Из того, что я успела заметить, у этих существ даже имен нет! Одни прозвища!

— Да есть у них имена, — отмахнулся Люциус. — Это заморочки оборотней, мол, пред взором луны он должен представать под вымышленным именем, чтобы иметь возможность скрываться от нее днем. У половины из них есть даже эти маггловские бумажки... как их... паспорта.

— Ты хоть представляешь, какой скандал разразится, если хоть одна журналистская тварь опубликует их личные данные? — обернулась к нему отошедшая обратно к столу Нарцисса. — Говорят, среди оборотней полно сквибов и детей-полукровок с фамилиями, весьма известными в магическом мире! Да, конечно, ты немедленно засудишь это издательство, но ситуации это уже не поправит!

— Я подумаю, что можно сделать, чтобы этого избежать, — кивнул Люциус. — Спасибо тебе. Об этом я не подумал, а ведь это вполне в духе Фаджа... Оборотни спасибо не скажут!

— Кто бы на их месте сказал, — хмыкнула Нарцисса. — Кстати, когда там возвращаются Том с этим оборотнем, как его, Скабиором?

— По идее, должны к обеду вернуться, — пожал плечами Люциус. — Время у них ещё есть.