Химическая свадьба (гет)

4 — 29 октября.

Хогвартс — Хогсмид.

Четыре недели октября пролетели как один миг и были до отказа насыщены событиями.

В первую неделю Иванна в основном сидела в библиотеке и отправляла заказы на дополнительные ингредиенты для своего исследования, которые не удалось собрать в экспедиции. Вечера она проводила в лаборатории, где сначала поучаствовала в процессе приготовления чудесной мази (в рецептуру которой после бурной дискуссии было решено не вносить никаких изменений), а потом в течение трёх дней выступала в качестве субъекта клинического исследования: Снейп внимательно наблюдал за поведением её шрама и тщательно записывал результаты. К среде шрам стал совсем слабо различим, однако здоровая кожа вокруг него из-за избытка драконьей желчи слегка воспалилась, так что решено было устроить небольшой перерыв в лечении.

В перерывах между приготовлением мази и лечебными сеансами Иванна успела наткнуться в секретере на шкатулку со школьными заметками Снейпа на тему зелий. Там же обнаружился его старый учебник, исчерканный вдоль и поперёк, и записная книжка некоей Эйлин Принц. Снейп пояснил, что именно из этой записной книжки он почерпнул идею мази, и предложил Иванне самой ознакомиться с записями. Придя к очевидному выводу, что Эйлин Принц — имя матери Снейпа, Иванна быстро пролистала книжку. Идей у девушки было много и большинство из них были абсолютно интуитивны. С высоты своего опыта Иванна находила многие из описанных вещей очевидными, однако для школьницы эти мысли были довольно смелыми. На последних страницах она обнаружила расписание собраний кружка по какой-то неизвестной ей игре под названием гобстоунз и расписание квиддичных тренировок, чем была порядком обескуражена, не в силах представить, как можно сочетать лабораторные изыскания с серьёзными занятиями спортом. Она поделилась своим удивлением со Снейпом, на что тот сухо ответил, что его мать, очевидно, сама не всегда понимала, чего хочет. Иванна вежливо не стала развивать тему, ещё раз пролистала книжку и переключилась на записи самого Снейпа. Заметив экслибрис на форзаце, она мысленно хмыкнула, догадавшись, отчего Снейп тогда, на лестнице, так странно глянул на неё. Цитируя «Золушку», она частично угадала его школьный псевдоним.

Завершив просмотр записей, Иванна попросила разрешения сделать себе копию для более детального изучения их позже — отдельные моменты её заинтересовали. Снейп великодушно предложил ей забрать шкатулку и изучать, сколько душе заблагорассудится. Иванна попыталась отказаться от такой чести, мотивируя это тем, что наверняка растеряет кучу листов. Снейп сообщил, что не питает к этой макулатуре никакой сентиментальной привязанности, так что Иванна может делать с ней что хочет. Та не поверила, но шкатулку взяла, решив сделать копии и вернуть всё на место при первой же оказии.

Вторая и третья неделя прошли для Иванны под флагом томительного ожидания заказанных ингредиентов — некоторые пришли довольно быстро, но, например, посылка из Австралии надёжно застряла где-то на экваторе. Приступать к опытам по диссертации она не хотела до того, как сделает хорошую порцию огненной эссенции, а огненную эссенцию без каллитриса нормально не сварить. Чтобы скоротать время, Иванна облазила хогвартские теплицы, от нечего делать зашла на осмотр к мадам Помфри, несколько раз чаёвничала у Хагрида, один раз — с Дамблдором и МакГонагалл. Столкнувшись в субботу после обеда на кухне с Люпином, зашедшим туда якобы по жалобе на Пивза, до вечера проговорила с ним на разные темы — начиная с аконитового зелья, заканчивая особенностями восприятия мира в животной форме. Неизвестно, сколько бы ещё они там сидели, если бы на кухне не возник Снейп и не поинтересовался с крайне недовольным выражением лица — не пора ли уже заняться Иванниной спиной? Иванна распрощалась с Люпином и побежала в подземелья.

От шрама удалось избавиться окончательно к двадцать второму числу. Снейп привёл Иванну в большой зал с полуразрушенными колоннами, наполненный обломками мебели и непонятным хламом, и попросил её проверить, как обстоят дела с подвижностью. Иванна охотно перекинулась в кошку и стала проверять. Двадцать минут диких скачек среди мусора полностью убедили её, что со спиной теперь всё в порядке. Исполненная великой радости кошка ещё некоторое время носилась по пересечённой местности, поднимая клубы пыли, после чего подскочила к Снейпу, с громким мурлыканьем потёрлась о его ногу, отошла в сторонку и превратилась в безобразно запылившуюся Иванну. Чихая и безуспешно пытаясь выбить пыль из мантии, она сообщила, что спина у неё теперь как новенькая. Снейп, демонстративно отряхивая брючину, ответил, что несказанно за неё рад.

От разговоров с хогвартскими аборигенами, надо сказать, у Иванны осталось странное чувство — будто бы её постоянно проверяют на вшивость в рамках темы Волдеморта. Прямых вопросов никто не задавал, да и косвенные к этой теме можно было отнести с большой натяжкой. Интуиция Иванны, однако, била во все колокола, заставляя её быть особо внимательной к словам — как к своим, так и к словам собеседника. Особенно она озадачилась, когда поняла, что даже Хагриду известно, что между нею и Каркаровым существует некая связь. Она спокойно могла допустить, что это известно Дамблдору и МакГонагалл — даже то, что им известно об истинном положении вещей, или скорее об одной из вариаций этого самого истинного положения. В принципе, она могла допустить, что что-то известно Люпину — просто по логике. Тот, кстати, почти не расспрашивал Иванну о её дурмштрангской деятельности, всё больше рассказывал сам — в частности, поведал ряд душещипательных подробностей, объясняющих крайне прохладное отношение к нему Снейпа. Иванне вновь вспомнилась речь МакГонагалл; она сильно озадачилась — неужели Люпин тоже исподволь агитирует её нестись сломя голову к Снейпу с утешениями и лаской? И если да — то с какой целью?

…Но когда Хагрид, после долгих расспросов об её отце, вдруг, почти слово в слово повторив Дамблдора, выразил недоумение, что Мирослав не возражает против её общения с Каркаровым, она просто выпала в осадок. Иванна машинально возразила, что, мол, Каркаров был оправдан Визенгамотом, и всё такое, но Хагрид как будто понял, что сболтнул лишнего, и виртуозно перевёл разговор на Запретный лес. Складывалось впечатление, что всех их так или иначе интересует, что думают в Восточной Европе и России о том, что творилось в Соединённом Королевстве на протяжении прошлых двух лет. Иванна не понимала, отчего нельзя спросить напрямую, но своими ответами чётко дала понять, что лично ей было в основном до лампочки, и вскользь упомянула о деятельности её родителей. По идее, этого должно было хватить для того, чтобы представить общую картину. Но, если с этим вопросом было более-менее ясно, Иванна по-прежнему не понимала, чего от неё добиваются по отношению к Снейпу, а главное — зачем. В целом же, если бы не приближение работ по диссертации, Иванна задумалась бы над этими расспросами гораздо крепче, и наверняка насторожилась бы больше.

В двадцатых числах начали поступать остатки заказанных ингредиентов. Дожидаясь, когда придёт весь её заказ, Иванна забросила праздные шатания по школьным окрестностям, напрочь выбросила из головы размышления о странных разговорах и прочно укоренилась в библиотеке, выгонять откуда её стало весьма проблематично. А выгонять было необходимо, потому что в противном случае она могла просидеть там не одни сутки.

Снейп, заручившись поддержкой мадам Пинс (которая относилась к проносу неуставных предметов в библиотеку не менее трепетно, чем Снейп — к проносу оных в учебный класс), выманивал Иванну из зала укрепляющим зельем, в то время как Смиты лихорадочно рассовывали по полкам выбранные книги и скрывались в неизвестном направлении с письменными принадлежностями и сделанными за день записями. Каждый раз Иванна страшно ругалась и кидалась их догонять, но те знали, как эффективно скрываться в коридорах Хогвартса. Тогда Иванна шла искать Снейпа, чтобы в очередной раз сообщить, что она думает о его методах, в результате чего получала ещё несколько порций разнообразных полезных для здоровья зелий, чашку чая и неспешную беседу у камина на отвлечённые темы, после чего смиренно шла спать, ворча, что все над ней издеваются. С алым постельным бельём она в итоге смирилась, точнее — не стала сильно морочиться на эту тему, решив, что не в этом счастье.

На фоне всего она даже забыла, что грядёт тридцать первое октября — её День рождения. Вспомнила она о нём случайно, услышав, как в библиотеке, скрытые от неё стеллажами, ученики обсуждают приближение Хэллоуина. Иванна сверилась с календарём. Тот показывал двадцать шестое октября. Она задумчиво поскребла затылок. Если уж не ко Дню рождения, то к Хэллоуину стоило всё же подготовиться, хотя бы формально. Во-первых, нужно будет купить приличное платье, во-вторых — посетить парикмахерскую, в-третьих — выяснить, кто что пьёт, и организовать небольшой междусобойчик. Она, разумеется, не собиралась конкурировать с Хогвартским пиром по случаю Хэллоуина, но посчитала долгом выразить Снейпу и Смитам свою признательность за уже оказанную и предстоящую помощь. Да и вообще, приятно было бы с ними посидеть и просто поболтать. В идеале стоило организовать вылазку на природу, но она опасалась, что погода может подвести, да и представить, что Снейп согласится присутствовать на пикнике, было слишком сложно даже для её воображения. Мудро постановив обдумать этот вопрос ближе к делу, она занялась другими вещами — а именно приведением себя в пристойный вид.

Первым делом она выяснила у Смитов координаты ближайшей парикмахерской и магазинов готового платья, после чего, справедливо рассудив, что девицы тоже захотят обзавестись праздничными нарядами, попыталась отпросить их у Снейпа с занятия в пятницу — Зелья как раз были у них последним по расписанию уроком в тот день. Снейп, конечно же, наотрез отказался, заявив, что ничего подобного он делать не будет, ибо непедагогично. Иванна назвала его тираном и деспотом, с чем он охотно согласился. Тогда Иванна, рассудив, что в парикмахерской Смиты ей не понадобятся, предложила им встретиться в Хогсмиде вечером, уже после занятий. А если кто-то что-то имеет возразить на тему безопасности — так лучше пусть девушек проводит, вот и вся безопасность. Разумеется, Снейп согласился далеко не сразу — Иванне пришлось очень долго упрашивать его, но в итоге консенсус кое-как был достигнут.

В пятницу, двадцать девятого, она оказалась в Хогсмиде около трёх пополудни. Парикмахерскую она нашла быстро и почти так же быстро вышла из неё, уже будучи окультуренной. Пряди волос по-прежнему выбивались из пучка, но уже не выглядели, будто их укоротили с помощью мачете (а так, на самом деле, оно тогда и случилось).

Обнаружив, что до встречи с девушками остаётся несколько часов, Иванна отправилась прогуляться по деревне. Большинство магазинов на главной улице не произвели на неё особого впечатления (что, впрочем, не помешало ей купить кулёк шевелящихся мармеладных червячков со вкусом колы), но стоило отклониться от неё, как начались интересности. Свернув на неприметную тропку между домами напротив «Трёх мётел» и пройдя сквозь заросли терновника, Иванна оказалась перед полуразвалившимся домишкой, скорее даже сараем, нежели жилым домом. Она бы даже не обратила на него никакого внимания, если бы не разглядела «дневной светлячок» над входом. Где-где, а в таком идиллическом и даже местами пасторальном месте как Хогсмид, Иванна меньше всего рассчитывала наткнуться на тёмномагический указатель. Создание «дневного светлячка» в Дурмштранге преподавали уже на втором году обучения. По сути, это был простейший маячок, похожий на болотные блуждающие огоньки, призванный привлечь внимание к определённому месту — точнее, внимание волшебника, знакомого с тёмной магией. Сигнализировать маячок мог о чём угодно, потому Иванна очень осторожно приоткрыла дверь сарая и заглянула внутрь.

…Внутри обнаружилось тесное полутёмное помещение, в котором Иванна с удивлением узнала аптеку. Ряды стеллажей, сплошь уставленных разнообразными склянками и коробочками, пыльными и чистыми, заполненными и полупустыми, всех возможных цветов и оттенков, занимали максимум места, протиснуться между ними можно было только боком, очень медленно и осторожно. Для окон здесь не нашлось места, аптека освещалась множеством свечей, укреплённых прямо на стеллажах.

Скользя взглядом по полкам, Иванна незаметно для себя пробиралась к прилавку. Ассортимент завораживал и обескураживал. Помимо полного набора заспиртованных человеческих органов, вампирьих клыков, когтей гарпий и прочих ингредиентов с не менее сомнительной славой, Иванна обнаружила великое множество растительного сырья, в том числе и вожделенный каллитрис. Впрочем, взглянув на ценник, Иванна слегка успокоилась — платить за несчастное растение, даже пусть очень редкое, четыре его, и без того немалые, реальные цены она не была готова. В целом же расценки на ингредиенты и артефакты были относительно вменяемые — для тех, кто по каким-либо причинам не мог заняться заготовками самостоятельно.

В глубине зала Иванна разглядела прилавок и, протиснувшись между двух стеллажей с кристаллами, направилась туда.

— Здравствуйте, чем могу быть полезен? — к её полной неожиданности из-за стеллажа появился высокий, слегка сутулый мужчина неопределённого возраста. — О… Доктор Мачкевич! Какая неожиданность, — удивился он, рассмотрев Иванну.

Такого поворота событий Иванна никак не ожидала. Она уставилась на него, судорожно вспоминая, где могла его видеть.

— Здравствуйте… мастер Шварц, — фамилия всплыла в памяти внезапно. — Для меня увидеть вас здесь — не меньшая неожиданность!

Почти десять лет тому назад, в начале осени после иванниного выпуска, Каркаров возил её в Словакию для знакомства с «полезными людьми». Под полезными людьми подразумевались поставщики и заготовители редких (читай — запрещённых) ингредиентов для зелий. Как получилось, что после того суда он ухитрился сохранить старые связи и влияние, Иванна не очень представляла, но спрашивать не стала. Тогда, откровенно говоря, её это не сильно занимало — впрочем, как и сейчас.

В Братиславе Каркаров привёл её на званый ужин к Стефании Батори (являющейся прямым потомком той самой Чахтицкой пани), где присутствовало довольно много интересных представителей магического мира — как из Восточной, так и Западной Европы. Каркаров лично представлял её далеко не всем. Она познакомилась с несколькими весьма подозрительными колдунами и ведьмами, так или иначе связанными с зельями, в числе которых был и мастер Шварц. Неподозрительные колдуны и ведьмы в числе её новых знакомых тогда тоже оказались, но мастер Шварц не относился к этой категории. «От рыжих одни неприятности» — некстати вспомнила она слова Снейпа, глядя на беспорядочно спадающие на кривоватое пенсне пряди волос цвета ржавчины. Может, беспокойство её и было необоснованным, однако Иванна досадовала на своё несвоевременное любопытство.

— Присмотрели что-нибудь интересное? — вежливо улыбаясь, прервал затянувшееся молчание мастер Шварц.

— Да, каллитрис заметила, — вяло отозвалась Иванна, пытаясь привести мысли в порядок. — Жаль, что не зашла к вам раньше, не пришлось бы терять время в ожидании посылки из Австралии, — закончила она и мысленно обругала себя последними словами.

Аптекарю совершенно не нужно было знать над чем она сейчас работала. Впрочем, мастер Шварц и без её оговорок соображал неплохо.

— Что ж, если что-нибудь понадобится из особых компонентов, или просто экзотики — милости прошу, — он развёл руками. — Завидую вам, хогвартская библиотека полна сокровищ, — добавил он, мягко давая понять, что ей совершенно незачем пытаться выдумывать какие-либо объяснения своему пребыванию тут.

— Да, с удовольствием, — кивнула Иванна, — до свидания, — попрощалась она и покинула аптеку.

Ругательски себя ругая, Иванна отошла от злосчастного строения. Нет, по сути то, что её опознал этот Шварц — в принципе не так уж страшно… Наверное. Нет, действительно, к чему эта зацикленность на инкогнито? Интуиция, однако, упорно настаивала на сохранении такового. Только вот, толку уже…

В расстроенных чувствах Иванна не заметила, как из сухостоя к ней неслышно подошла крупная чёрная собака и довольно чувствительно боднула в бедро, оглушительно гавкнув, и принялась многозначительно обнюхивать карман её мантии. Погружённая в свои переживания, Иванна мельком глянула на пса, велела ему отстать, рассеянно потрепала за ухо, выудила из кармана горсть обломков солёных галет (которые как-то раз ухитрилась тайно протащить в библиотеку), высыпала их на траву и со словами «кушай, собачка» так же отрешённо пошла на центральную улицу.

Примечания:

«Чахтицкая пани» — Эржбета Батори, известная своими специфическими вкусами и методами поддержания молодости.