Где ты, Балто? (джен)

Примечания:

В данную главу вставлены старые комментарии Барбидокской и Signe Hammer, спасибо им за это)

Со второй недели сентября у третьекурсников наконец начались Прорицания и Уход за волшебными существами, который Гарри предложил для краткости назвать по-маггловски — зоологией, а то пока выговоришь…

Класс Прорицаний, как поняли студенты, находился в Северной башне, на самой верхотуре, и к нему вела веревочная лесенка. Правда, к самой башне ребята тоже долго добирались, причем с помощью портрета некоего сэра Кэдогана. Этот потешный рыцарь состоял сплошь из противоречий: то он ругается на всех, орет так, что уши закладывало, то через секунду он лапочка и душка, готовый расшибиться в лепешку во имя долга, чести и благородства.

Подниматься по вихляющейся, крутящейся и провисающей веревочной лесенке то ещё удовольствие. Гарри, пока вскарабкался, судорожно хватаясь за пеньковые струны, постарел на двадцать минут. Именно столько времени ему потребовалось, чтоб добраться до класса. Во всяком случае ему так показалось, на самом деле он влез в люк за полминуты. Вполз в класс, встал на дрожащие ноги и отер со лба обильно выступивший пот. И пока остальные вползали, успел осмотреться. И чем больше охватывал взором открывшееся пространство, тем выше и скептичнее поднимались его брови. Ибо класс походил на что угодно, только не на класс…

Гарри это место напомнило мини-шатер цирка шапито — круглое помещение с двумя ярусами по периметру, на них по пять круглых столиков в окружении разномастных кресел, этакое подобие амфитеатра, в центре которого стояли стол и кресло учителя. На полках вдоль стены — бесчисленные чайники и чашки, заваленные пергаментами, перьями, птичьими лапами, бусами и прочим хиромантическим мусором. Вся эта красота густо задрапирована красными и бордовыми занавесками, прозрачными и плотными, из-за чего в комнате царил тяжелый полумрак, который не могли рассеять свечи и жаровни с курениями.

Принюхавшись, Гарри затосковал — воняло черноземом и жжеными сигарами, пресловутый запах необработанного мускуса, ага… В этот аромат тонко вписывался едкий запах свежей подожженной травы, отчего немного закружилась голова.

— Кхе… кхе-кхе… — закашлялся сзади Дин. — Конопля-то тут зачем?

Гарри пожал плечами и двинулся к ступенькам, намереваясь пробраться подальше от курилен. Но запах, увы, был повсюду: им воняли занавески, скатерти на столах, обивка на креслах. Гарри вскоре стало казаться, что он сам пропах-пропитался звериным духом кабарги — так сильна была концентрация сырого неочищенного мускуса. Расселись студенты, шаря глазами в поисках учителя и кальяна, отчего-то возникло желание воскурить окружающие ароматы…

Когда появилась учительница (без кальяна), то вид её вызвал у многих истеричный смешок — тётка походила на экзотическую гуппи, вставшую на хвост. Бесчисленные шали и юбки создавали сходство с кружевными плавниками и хвостом сей милой рыбки, а огромные очки с аховыми диоптриями дорисовывали выпученные глаза той же офигевшей гуппи. Бусы и ожерелья всех форм и размеров, браслеты с фенечками на запястьях и перстни на пальцах воспринимались уже как должное.

Трелони, пьяно вихляясь и повизгивая голосом, начала не то урок, не то сеанс гадания, вводя детей в состояние ступора.

— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов. Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее.

Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое.

— Этот дар дается немногим. Вот вы, — внезапно обратилась она к Невиллу, который вздрогнул от неожиданности, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?

Припомнив бабулю, сидящую в кресле и пяткой поглаживающую надбровье Ниры, Невилл пожал плечами.

— Здорова. Дракона пятой попирает.

Трелони поперхнулась, подавившись удивлением. Справилась не скоро, но и то, странно косясь на Невилла, кое-как продолжила:

— В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.

Парвати томно вздохнула, думая о своем женихе, которому была обещана ещё с колыбели — у принца Амара был редкий цвет волос, медно-рыжий, природный и оттого очень значимый, волосы не надо было красить хной. Его брат-близнец Амрит был чуть потемнее, в бронзу…

А Трелони дальше жути нагоняет:

— В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет…

Класс напряженно притих, но профессор Трелони продолжала, ничего не замечая:

— Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник?

Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором.

— Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.

Гермиона гавкнула. Ойкнула, извинилась, кашлянула и разразилась визгливым лаем. Вслед за ней заголосил-закукарекал укуренный в отпад Дин Томас. Рон полез к Драко на колени, нежно целуя в розовые щечки… Лаванда, которой напророчили несчастье, внимательно оглядела обкуренных подростков и, поддавшись влиянию конопли, заистерила:

— То есть как это? Шестнадцатого октября я умру??? Это поэтому Ребекка уговаривала меня остаться дома? Да?!

Гарри, чей мозг тоже слегка поехал от наркотиков, вскочил, схватил кресло и, мимоходом трансфигурировав его в тяжелый двуручный меч, с воинствующим воплем берсерка насел на профессоршу:

— А-а-а-ааа, так это ты всем беды накаркала, ведьма старая?! Порешу-у-ууу!!!

Ой, что тут началось… Визг, дым, грохот. Локоть Невилла совершенно нечаянно (честно-пречестно) задел жаровню, та, не ожидавшая пинков, улетела вперед, щедро высыпая ароматные угли на тюлевую бордовую занавеску… Красная комната стала ещё краснее за счет весело ревущего огня, золотыми всполохами заплясавшего по стенам.

Такого урока на памяти Трелони ещё не было. Её башенка, под завязку забитая горючими материалами, вспыхнула за какие-то доли секунды почище пороховой бочки. Очумевшие подростки, обкурившиеся наркотическими веществами, только чудом не сгорели, ссыпавшись в люк в полу и скопом посигав из окон, где их ловили перепуганные дементоры, не давая расшибиться о землю. Трелони спаслась сама.

Тревожные наши колокольчики трезвонили во всю мощь, выдергивая Хранителей из самых неожиданных мест, один гваделор принесся прямо из-под душа, мокрый насквозь, и едва сумел удержать своего подопечного мыльными руками. В общем, десятерых, выпрыгнувших из окон, поймали мы с дементорами, остальные скатились по винтовой башенной лестнице, набив синяки и шишки от падения в люк — лесенка, напоминаю, веревочная была, по такой не шибко-то разбежишься…

В итоге — переполненная больничная палата и взмыленная мадам Помфри, пытающаяся помочь сразу двадцати студентам, накурившимся легких наркотических курений для раскрепощения сознания, которые издревле использовались всякими гадалками и экстрасенсами. Ну и Трелони в том числе, решившей усилить эффект за счет конопли и марихуаны, типа, подростки сильные, могут не среагировать на слабенькие благовония. И вообще, она же каждый год это практикует! Непонятно, с чего у ребят такая реакция?!

Так стресс, матушка, стресс! Дети и так все на нервах, за кошечек своих переживают, не отошедшие ещё от новостей об оборотне, а тут такая ударная доза наркоты… На таком эмоциональном фоне у кого угодно мозги поедут.

— Гарри, отдай, отдай меч, — ласково уговаривал Северус, пытаясь осторожно отнять клеймор из рук Поттера. Но Гарри не отпускал — он крепко обнимал клинок, как девушку, и прижимался щекой к усеянной рубинами рукояти. Не добившись желаемого, Северус выпрямился и окинул взглядом палату — студенты сидели на койках и на полу, вяло отмахивались от санитаров, кого-то рвало в подставленный тазик, Гермиона гавкала и рычала на медсестру, пытавшуюся подойти к ней с мензуркой успокоительного.

Вздохнул и, покачав головой, перевел взгляд на Поттера. Тот вдумчиво дышал на рубин и полировал его рукавом, что-то проникновенно говоря мечу. Северус прислушался.

— Я тебя домой возьму. И Дадли подарю… Он заслуживает, ты бы видел, как он армиями командовал — настоящий генерал, наш король Дадли.

Тут Гарри позеленел, отдал меч Северусу и зажал рот руками. Кротко и молча Северус подставил тазик — у парня начался отходняк. Глупую Трелони призвали к ответу, а её полностью выгоревшие башенные апартаменты тщательно обыскали на предмет тайничков, в которых нашли запасы наркотиков и хереса. Находки поставили компетенцию профессорши под вопрос, и после срочного совещания дурочку уволили. Как говорится — лучше поздно и задним числом, чем никогда и с концами.

На том же совете подняли было проблему дня — а где достать нового учителя прорицания? — как Помона возразила, заявив со своего места:

— Вот я всегда думала — а в чем толк от таких уроков? Прорицания же не передаются спонтанно, как знания. Ведь это дар, и дар порой наследственный. С ним рождаются, а не перенимают на уроках посредством учебников. Ну какой прок обычному человеку от того, научится ли он читать по линиям ладони, это и я могу — нагадать на ладошке погоду на завтра, — если всё равно не смыслит, в чем различие между линией Судьбы и Холмом луны? Ну выучит человек хиромантию, научится распознавать все эти рисунки складок и черточек, и что толку? Он станет провидцем? У него откроется третий глаз? Начнет зрить в будущее? Что-то я сомневаюсь… Настоящих пророков во всем мире-то раз, два и обчелся.

— Ну нет, Помона, — возразил Дамблдор. — Вспомни экскурсии в Отдел Тайн, разве ты не видела Зал пророчеств? Сотни стеллажей с миллиардами шариков, и в каждом записано пророчество! А каждое пророчество — это пророк, произнесший его.

— И большая половина из них — шарлатаны, — хмыкнул Северус, снимая сюртук и закатывая рукава белоснежной рубашки — в учительской было довольно душно.

Дамблдор закусил волосатую губу, видя чистые предплечья обеих рук, а ведь на левом была черная метка… Что за Мордред, куда она подевалась?! Аргументация в лице Темного Лорда, который охотится за бедняжкой Трелони, зачахла на корню — Дамблдору нечем стало крыть. Какой-такой Лорд? Он же подох ещё в восемьдесят первом!

— Помона права: истинные провидцы чрезвычайно редки, — взяла слово МакГонагалл. — За всю историю Хогвартса в свет вышли лишь двое: Кассандра Ваблатски и Иниго Имаго. Ещё можно вспомнить американца Тихо Додонуса. Посему предлагаю на время упразднить уроки прорицания за неэффективностью, до тех пор, пока не появится компетентный и проверенный прорицатель. Не понимаю, Дамблдор, — Минерва посмотрела на директора. — Какого рожна вы утвердили на пост преподавателя эту шарлатанку Сивиллу Трелони? Эту пьяницу и наркоманку, не умеющую предсказать прирост пшеницы на следующий год, а ведь предсказать, каков будет урожай, способен даже Хагрид!

— Неправда! — взвился Дамблдор. — Трелони может! Предсказала же она падение Темного Лорда от руки мальчика, который выжил!

В наступившей после этого тишине можно было услышать, как копошится дождевой червяк в цветочном горшке на окне. Все так и уставились на директора, ляпнувшего о пророчестве, о котором никто ничего не слышал.

— Надо же… — вкрадчиво подобрался Сильванус Кеттлберн. — Трелонушка что-то напророчила? А почему же мы об этом ничего не знаем?..

— Ну почему же не знаем? — лениво протянул Северус. — Все газеты магмира трубили об этом, славили имя осиротевшего мальчишки, вместе того, чтоб посочувствовать младенцу, утратившему обоих родителей в одночасье. И потом… Вы не спрашивали, почему взорвался дом?

— Ну, Авада же, Авада! — застонал Дамблдор.

— Причем тут Авада? — поднял бровь Северус. — Дом Поттеров взорвал Крауч, безумный Палач.

— Это ты про старшего? — с интересом посмотрела на него Минерва. Северус склонил голову.

— Младший тоже помер, через год после миссис Крауч. Все трое похоронены в семейном склепе Краучей, печально, но да, оборвался старинный род. А вам, Дамблдор, — Северус посмотрел в глаза старику, — следует уяснить раз и навсегда: Авада следов не оставляет и дома физически не взрывает. Авада Кедавра — это, простите, ток, ударом которого воздействуют на труп с целью включить остановившееся сердце, нечто вроде маггловского дефибриллятора. Просто усиленная Авада способна то же сердце остановить, для чего её и усовершенствовали убийцы. Электричеством, знаете ли, человека тоже можно убить.

— Ну, так как же? — вернул всех на прежние рельсы Сильванус. — Когда Трелони напророчила вам, Дамблдор, и почему вы умолчали о пророчестве перед нами?

— Потому что липа! — выплюнул Северус. — Я там был и могу пересказать дословно всё, что она «напророчила». Высказанные пророчества забываются сразу после произнесения, а Трелони его не забыла.

Кавычки в фразе Северуса услышали все и вопросительно посмотрели на молодого декана Слизерина.

— «Напророчила»? — мягко подтолкнула Минерва.

— Понимаете, — начал пояснять Северус, — Трелони, если пророчество было настоящим, не могла о нем рассказать, потому что забыла. Значит, она этот бред или придумала, выучила, или не она донесла до широкой массы. Хотя ушей в трактире на тот момент было много, тем более, что Альбус явно заглушающие не использовал. Так вот, она не просто не забыла, она в момент произнесения этого «пророчества» отвлеклась и увидела, как Аберфорт уволакивает за шкирку меня, когда я подслушивал в коридоре. Ну и вот, меня она прекрасно запомнила. Учитывая, что я услышал только половину пророчества, Трелони потом снова вошла в транс и досказала вторую половину, которую дослушал Альбус. Спектакль. Это, простите меня, не пророчество, а фальсификация чистой воды. Настоящие пророчества так не делаются, с перерывом на чай.

Помолчали, переваривая услышанное, потом негромко заговорил Сильванус:

— Если подумать, то получается, что Дамблдор сдался под давлением, проще говоря — струсил… ну правильно, народ действий требует, а откуда их взять, когда и первая-то дуэль с Грин-де-Вальдом была вовсе даже не дуэль, ведь с Геллертом они были лучшими друзьями, хоть и разошлись на почве недопонимания общего блага. А вот выйти против Темного Лорда, человека, который ненавидит Дамблдора истово и яростно, причем умеет намного больше — не будем забывать, что Альбус силен только в транфигурации да в зельеварческом полумифическом сотрудничестве с Фламелем, но ни разу не боевая магия и не Темные искусства — это страшно и больно, а вдруг убьют? Поэтому срочно создал образ нового героя, а что этому герою ещё сопли десять лет как минимум подтирать, это второй вопрос. Так, что ли?

Взгляды всех устремились в старика, затеявшего всю эту кашу, неверящие, недоумевающие, разгорающиеся гневом. Дамблдор заерзал, чувствуя, как под ним трясется и шатается трон, и зная, что не может никого из них уволить — это означало бы полное признание их правоты.

— Ну вот что… — тяжело скрипнул желваками Северус. — Кто за то, чтобы сместить Дамблдора с кресла директора и утвердить на его место другого?

— Учебный год уже начался, так что придется подождать либо до Рождества, либо до экзаменов, — неуверенно проговорила МакГонагалл, жалея, что не может сказать обратное.

— Либо до тех пор, пока Люпин кого-то загрызет, — несогласно буркнул Сильванус. От его слов все вздрогнули. Черт, действительно, оборотень в школе… Осознав же, руки подняли все и сразу, без раздумий, потому что ну сколько можно приглашать в школу всяких неадекватов вроде одержимых жаждой мести, духами или вот последний пример — волком? Причем, на минуточку, ни один из них не имел диплома учителя как такового…

Взгляд Сильвануса был тяжелее египетской пирамиды.

— Альбус, Альбус… — укоризненно покачал он крупной головой. — Неужели ты и вправду начал «воспитывать» нового героя из Гарри Поттера? А я-то думал, зачем тебе понадобилась полоса препятствий на первом курсе мальчика…

— Но я… Но он… Но шрам… — начал заикаться Дамблдор, загнанный в угол.

— Что шрам? — спросил Северус, поглаживая руку на том месте, где когда-то чернела метка Лорда. Это напоминание заставило Дамблдора замолчать — какой шрам? Какие теперь крестражи, если Лорд сгинул с концами?.. Тоскливо погладил бороду и обреченно спросил:

— Кто будет директором вместо меня? Минерва?

— Нет, — неожиданно отказалась та. — Люпина я не потяну. Предлагаю Сильвануса.

Все с улыбкой взглянули на ширококостного бородача Кеттлберна, тот тихо засмеялся.

— Староват я уже в директоры, давайте лучше Помону. Она справится, я уверен.

Помона Стебль польщенно ахнула, удивленная предложением коллеги, и смутилась, когда все остальные выразили дружное согласие.

— Да-да! А правда, Помона, будь директором!

— Тебя все любят и уважают!

— Из тебя выйдет отличная директриса!

— А я-то могу предложить кандидатуру? — со смехом спросила она.

— Ты что, не хочешь? — поразился Флитвик. — Ну и кого ты предложить хотела?

— Северуса! — выпалила Помона. — Его дементоры сегодня спасли жизнь нескольким студентам!

— Ну нет, — отклонил щедрое предложение Северус. — Помона, милая, сделай милость — стань директором сама, у меня на попечении и так целый Азкабан.

— А почему бы вам обоим не стать директорами? — огорошил вдруг всех Сильванус. — Помните, в прошлом и четверым не тесно было?

Взгляды всех перетекли на групповой портрет над столом МакГонагалл — четверых основателей Хогвартса. Пенни и Кандида одобрительно заулыбались им, а Салли и Годрик отсалютовали шпагами, мол, дерзайте, смелее, потомки!

— Я согласен быть твоим помощником, — тут же расставил приоритеты Северус.

— А почему? — мило удивилась Помона.

— Ты старше, — пожал плечами зельевар.

Тяжко-грустно вздохнул в своем кресле Дамблдор — ну вот всё и решено. В следующем году он уже больше не увидит Хогвартса. Эх-хе-хе-е-е…

Третьекурсники, укурившиеся на уроке Трелони, к счастью, быстро оправились и уже к четвергу смогли прийти на урок к профессору Кеттлберну, на котором он начал знакомить ребят с фантастическими тварями. В качестве первого учебного пособия был представлен диринар, доставленный из зоопарка Ньюта Саламандера. В этой пухлой птице с короткими крылышками Гарри, к своему удивлению, признал дронта, вымершего голубя с острова Маврикий. Его догадку профессор подтвердил и поставил десять баллов за знание истории.

Он рассказывал интересно и увлеченно, дети стояли перед верстаками и внимательно слушали лекцию. Конспектировали и зарисовывали дронта-диринара. За уроком следили две собаки, сидящие у ног Хагрида, Клык и Ровер. Сам Хагрид стоял с арбалетом, нацеленным в сторону леса. Но как ни сторожился он, опасность всё же пришла внезапно.

Затрещали ветви, и на поляну перед хижиной вылетел гиппогриф. Опоздав на секунду, залаяли собаки. Тренькнули наши колокольчики. Гиппогриф сверкнул глазами и, яростно завизжав, бросился на детей, полосуя когтями Хранителей, бросившихся закрывать собой подопечных. К нам на помощь подоспели дементоры — окружив гиппогрифа, они оттеснили его к лесу. Зверь долго сопротивлялся, рвался в сторону замка, чуя тлетворное, сводящее с ума зло, окружающее Люпина. Но благодаря нашим совместным усилиям — Хранителей, Хагрида, псов и дементоров — удалось оттеснить гиппогрифа за хижину и там связать, чтоб передать обезумевшего зверя в центр по контролю магических популяций.