Сломанная корона (джен)

Марсель полностью потерял нить нервных и оттого разрозненных рассуждений графа Зеул, но продолжал кивать на каждую реплику, заранее соглашаясь. Как будто выбор другой был, все равно придётся повиноваться. Их виконтство — часть графства, и местом в Совете они обязаны как раз своим послушанием. Никаких выдающихся заслуг, просто дополнительный голос в копилку Зеулов.

Виконтесса Никсен сидела, скрестив руки на груди и глядя на графа весьма скептически, но он-то себе таких вольностей позволить не мог. Он ещё даже не виконт, и неизвестно, когда им станет — отец, несмотря на то, что и из комнаты не мог выйти самостоятельно, оказался выносливым и умирать не собирался, зато кошмарил всех, от жены Марселя до последнего слуги. Да и матушка ему не очень-то уступала своей авторитарностью, потому он с детства твёрдо выучил — меньше споришь, целее будешь.

А Лахеса… Лахеса бесстрашная. Она и с её величеством дружелюбно общается. И перепалки с графом для неё дело обыденное, они с детства знакомы. И она важная, пусть и титул не очень высок, очень многое контролирует.

— Проще говоря, хочешь восстановить репутацию чужими руками, — хмыкнула виконтесса. — Да не боись, не будет никто к тебе долго цепляться, ты у нас такая прелестная картинка… Скажи, Марсель, он неплохо позавчера смотрелся?

— Да, — так же привычно поддакнул он в ответ — запоздало спохватившись, что это была издёвка, только подняв глаза на змеёй зашипевшего и сжавшего ладони графа. Что она там сказала? На коленях, что ли, смотрелся? — То есть нет!

Поздно — граф смерил его убийственным взглядом, пока Лахеса залилась звонким смехом. Вот же… влип. Припомнит ведь. Ладно, если ему, но не Агнессе бы.

— Я задумался, — сник Марсель, почти честно признавшись.

— Я заметил, — сердито фыркнул граф, отворачиваясь к окну, и Марсель невольно подметил всё ещё не снятый бинт на запястье, только уже чистый, почти сливавшийся с кружевами на рукавах, если не знать, можно и не заметить.

— Не стесняйтесь, милорд, нашего искреннего восхищения, — фыркнула Лахеса, и Марсель невольно втянул голову в плечи.

Вот же безбашенная. Её спокойствию можно позавидовать.

— Дурак, — Мефис, проигнорировав виконтессу, вздохнул, взлохматив себе волосы, и обернулся снова. — Держи, — протянул ему конверт. — Всех и всё, что перечислено — проверить.

Марсель кивнул, не зная, радоваться ли, что сейчас обошлось, или, напротив, опасаться, не зная, когда теперь аукнется, а граф, отдав такой же виконтессе, гордо удалился. Пожалуй, неудивительно, что он такой нервный. После произошедшего-то. Марсель, может, и вовсе на месте бы в такой ситуации только от страха помер, потому не мог не сочувствовать, несмотря на своеобразный характер своего сюзерена.

— Я не понял, что от нас надо, — честно признался Марсель, глядя на печать. А зачем он её поставил, если лично в руки отдал?.. Чтобы, если что, другие доказательства были?

— Плюнуть на всё это, — заверила виконтесса, приподнявшись на цыпочки и панибратски похлопав его по плечу. — Меф просто хочет теперь выслужиться, вот и бесится. И ведь найдёт же, чем… Так что он и сам прекрасно справится. Не волнуйся, у него ненавистников — почти всё графство, и без тебя найдёт, кого притащить как виноватого. Просто выкинь из головы… Я так сделаю и тебе советую.

Марсель обречённо вздохнул, понимая, что ему так просто «плюнуть» может и не выйти. Ещё и после дурацкой оговорки.

* * *

— Ты вернулся! — Агнесса выбежала первая, среагировав даже раньше слуг, и повисла у него на шее, едва Марсель переступил порог поместья.

Наконец-то дома. В столице одни тревоги.

Из окна, что ли, увидела? Ждала? Она всегда знала, когда он приходит. Возможно, правда, это чутьё было её особенной способностью, поскольку больше она ничего особо не проявляла, как и сам Марсель, правда. Как-то… не было необходимости?

— Извини, что так долго, — Марсель послушно отстранился, лишь когда она наобнималась, и отдал плащ лакею. — Непредвиденные обстоятельства…

Агнесса засеменила следом за ним, болтая о всяких всякостях — от очередных достижений сына до каких-то свежих сплетен.

Сплетен!

Агнессу редко куда-то звали. Поскольку Марсель официально не был виконтом, то и она не стала виконтессой — а происхождение у неё могло показаться излишне простым. Семья имела какое-никакое влияние и значение только в виконтстве, поскольку владела местными торговыми предприятиями, но для аристократичного круга это было слишком мелко. А дядя Агнессы когда-то служил дворецким у Даймонов, вот и пристроил племянницу сюда же, совершенно не способную к торговому делу, зато послушную и обладающую красивым почерком и высокой грамотностью, в писарицы. Агнесса проработала на отца Марселя недолго: ту едва не наказали из-за какой-то совершенно незначащей ошибки (даже не совсем ошибки — она хотела что-то посмотреть и не догадалась, что то могут счесть за попытку воровства, и после свадьбы Марсель осыпал её всевозможными мелкими безделушками, до сих пор пытаясь загладить тот случай), и чудом оказавшийся рядом Марсель заявил, что его всё устраивает и он тогда забирает её себе. Ему не особо-то требовались её услуги, но девушку стало жалко, так что находил какие-то дела, чтобы её занять… Документов-то много.

А женился в итоге со скандалом. По своей натуре неконфликтный, Марсель впервые в жизни упёрся, но, видимо, тут ещё надо было сказать спасибо младшему брату, который за год до этого просто сбежал из дома… Марсель не уверен, что смог бы на что-то такое решиться, но родители, видимо, решили, что хотя бы один имеющийся наследник, женатый на бывшей служанке, лучше, чем вообще никакого сына.

Для наивной Агнессы он стал почти героем, и ему было немножко стыдно, что на самом деле он не сильно-то это оправдывал. Он и не смелый, и не какой-то благородный, ну, самый обыкновенный.

Агнесса была симпатичной (опять же, стыдно, но первым впечатлением было именно это), милой и доверчивой, так что в какой-то мере от политики Марсель сам её ограждал. Ещё успеется… А пока отец жив и он лишь его заместитель, ей можно и не вникать. И не очень хотелось, чтобы ей в принципе пришлось об этом думать. Раз уж он не особо хорош, то может пытаться просто сделать её жизнь лучше, ведь так?

Круг общения у Агнессы был маловат — она застряла между двумя разными сословиями, слишком высоко для своего бывшего общества, слишком низко для аристократов. Но в последнее время её всё-таки куда-то приглашали, и Марсель подозревал, что это дело рук леди Алекто: та не сильно страдала от предрассудков, зато делила людей по надёжности, а Даймоны всегда были верны Зеулам… В любом случае, старт для Агнессы был весьма неплохой, он, скорее, переживал, что её там обидят.

Но пока то ли не обижали, то ли она не поняла. А он же не может за ней последовать на женские собрания — только проводить и встретить. С другой стороны, леди Алекто и правда забавы ради над другими не смеялась, так что открыто там её травить точно не будут.

— Так что у тебя произошло? — Агнесса нетерпеливо подёргала его за рукав камзола, и Марсель, поразмыслив, решил, что ладно, переоденется позже, и утянул жену за собой в кресло.

Агнесса счастливо захихикала, устраиваясь у него на коленях, а он притянул её к себе поудобнее, обнимая за талию. Мягкая и тёплая. Марсель, махнув рукой, выгнал из комнаты слугу, и потянул эти самые руки к не возражавшей Агнессе уже посмелее.

— Да внезапные проблемы… — он не очень-то хотел её действительно загружать всем этим. Ещё испугается. Пообниматься и… всё такое хотелось куда больше, чем думать над произошедшим. Тем более, когда заседание уже позади, а Агнесса здесь. И что сказать-то, когда сам не до конца осознал? — Измены и всё такое. Ты же не общалась в последнее время с кем-то из Контумо?

Агнесса растерянно похлопала глазами, наморщив лоб в задумчивости, и Марсель подумал о том, что все эти маленькие привычки такие же милые, как и она.

— Нет… Или да? Талия, она же ещё двоюродная сестра. Она меня спрашивала насчёт пожертвований…

Марсель с трудом подавил не вовремя нахлынувшую зевоту — не выспался с этими приключениями, но не зевнуть стало делом принципа, а то ещё подумает, что ему неинтересно, — и попытался вспомнить, кто вообще эта Талия. Чья сестра? Баронессы? Совсем не помнил…

— Что спрашивала?

— Ну, почему я вообще это выбрала, а я рассказала про Флёретту… — Агнесса шмыгнула носом. — Я не поняла, что она хотела.

Их младшая ребёнка, Флёретта, умерла, не дожив и до года: не самое редкое, конечно, явление, но Агнесса очень долго была безутешна, да и самого Марселя это выбило из колеи, но надо было и жену поддерживать, и ничего не понявшему сыну внимание уделять, и дела никто не отменял, потому горе пришлось задвинуть на задний план, и дочь постепенно превратилась в горькое воспоминание.

Агнесса же от своего имени несколько раз занялась благотворительностью: пара пожертвований для сирот, ничего особенного. Марсель ей препятствовать, конечно, не стал. Если ей поможет лучше себя чувствовать, то почему бы и нет.

— А что спрашивала? — поинтересовался, чтобы отвлечь разговор от дочери, и поцеловал Агнессу в лоб, зарылся пальцами в пушистые тёмно-русые локоны.

Та неуверенно заулыбалась:

— Ну, почему именно туда… А я не почему, я же не выбирала, хотя в последний раз та девушка, Марта, очень мило мне сочувствовала… Но дети-то везде одинаковые.

Ладно, наверное, ничего страшного в этом нет. Совпадение.

— Если что-то похожее будут спрашивать, в следующий раз сразу отправляй их ко мне, ладно? — попросил он.

Ещё захотят тоже подставить или что-нибудь вроде. Раз уж граф так чуть не влип… Агнессу на раз-два смогут провести — и тут никто не станет ничего перепроверять, причём она или не причём.

— Ладно, — послушно согласилась она, глядя доверчиво.

Вот и хорошо. А его сиятельству можно, конечно, и про это будет сказать — пусть и вряд ли информация пригодится. Только если он не решит в ответ к Агнессе прицепиться… Сложно! А с другой стороны, умолчит, и, если всплывёт, то прицепится чисто к молчанию, причём и в том случае, если этот разговор совершенно никуда не ведёт.

Потом подумает. Не сегодня. Сегодня…

— Перейдём в твою комнату? — подхватил Марсель Агнессу на руки, легко вставая с кресла.

* * *

— Ну и что ж тебе там надо? — рассеянно поинтересовалась Алекто у сына, упорно пытающегося залезть на стол, но никак не препятствовала этому.

Лезет и лезет. Стул ему, может, уступить? С него как-то ближе, чем с пола… Почему она вообще об этом думает?

Встрепанный он весь, конечно. Можно няньку позвать, пусть разбирается, но Алекто вместо этого сама встала и пошла за своей лентой, чтобы, вернувшись, обнаружить Вееля довольно восседающим на столе. Она бегло огляделась — всё цело, ничего не упало.

— Добился, — хмыкнула она. — Спиной ко мне повернись.

Тот, не осознав подвоха, послушался, и негодующе завопил только тогда, когда она уже разделила волосы на три пряди и начала их сплетать. Это уже вопрос практичности, а не странной излишней эмоциональности.

— Зато причёсывать не будут, — вздохнув, заверила она ребёнка, выиграв себе этим договором полминуты, за которые успела управиться.

Веель что-то на своём детском пробурчал, подёргал себя за волосы и полез уже под стол.

— Я в домике! — раздалось оттуда через какое-то время, и Алекто с философским смирением угукнула.

И чем ему этот стол нравится? Она тут часами торчит, но место-то неприглядное. Впрочем, чем бы дитя не тешилось.

Сплошная череда неудач. Постава эта, в столице из-за казни главы городской стражи непонятно, что дальше будет, удержит ли новый человек контроль. Предательство Ауры Эосы влекло за собой довольно многое: авторитет у неё был немаленький. Пока что, казалось, всё в порядке, но Алекто не могла перестать об этом думать, хотя, казалось бы, это совершенно не в её компетенции. И королевская стража по-прежнему идеальна… Но подрывалось ощущение безопасности столицы.

Сколько из бывших подчинённых казнённой решит, что сия мера была излишней? Не окажется ли их слишком много? С учётом уже отколовшихся членов Ордена… Те хотя бы не находились в непосредственной близости.

И свою помощь не предложить — в графстве и без того с военной силой слабовато. Это к маркизу Тропаим, он после старшей принцессы в боевом деле второй человек в стране. На счастье, влияние Лилиумов было ослабленно ещё до королевы Мирабелль, иначе бы пришлось худо, ведь именно они считались основателями Ордена.

Проще говоря, появившаяся брешь Алекто сильно беспокоила. А дополнительная проблема — совершенно слёгший свёкор, который неизвестно, долго ли ещё протянет. Мефис не пылал к нему особой сыновьей любовью, но стал срываться на окружающих из-за любой мелочи. Правда, тут нельзя сказать наверняка, точно ли его вывело из себя именно это, а не промашка перед королевской семьёй. Алекто больше бы поверила во второй вариант, но всё-таки полностью в родственных чувствах мужу не отказывала… Вееля же он обожал.

Алекто прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, устало вытянув ноги — по которым только что ужасно обиженный ребёнок полез к ней на колени.

— Ваше сиятельство, леди и молодой лорд Эмпуас прибыли, — заглянула в кабинет Каталина.

— Иду, — повела плечом Алекто.

Лилит решила навестить отца — а ей заодно выпал шанс узнать, как там у золовки дела. С чаепития так наедине больше и не виделись, а это было почти год назад. А мельком: на дне рождения королевы да ещё на парочке мероприятий, но там то она была в чьей-то компании, то у Алекто имелись свои дела.

Пока Алекто подоспела, Мефис уже явно сумел с сестрой ожидаемо поцапаться, если судить по его виду страдальца, которого опять никто не слушает — но фразу его она не успела расслышать.

— Добро пожаловать, — с вежливой улыбкой поприветствовала Алекто маркизу и юного лорда, не давая продолжить беседу, первая и так выглядела излишне напряжённой.

Сына маркиза она и раньше встречала, но только сейчас до неё по-настоящему дошло осознание, что этот парнишка, формально, Лилит стал сыном, являясь почти её ровесником.

Морро Эмпуас молча поклонился. Удивительно, что он решил мачеху сопровождать. Дополнительный надзор?

— Не то чтобы… Я к отцу, — резко заявила Лилит, развернувшись и направившись по лестнице наверх, ни на кого не оглянувшись.

Мефис закатил глаза:

— Как всегда… Вам подготовить комнату?

— Не то чтобы не имелось причин, — внезапно бросил Морро, заставив Алекто удивлённо вскинуть брови, а Мефиса выдавить из себя несколько натянутую вежливую улыбку. Ну да, перед сыном маркиза он промолчит. Всё решает влияние.— Да, благодарю. Мы только до завтра.

А может и не надзор?

* * *

Лилит поймала её в коридоре после ужина сама, выскочив из тёмного коридора и схватив за руку — очень уж неожиданно, пусть и неудивительно, что та могла незаметно передвигаться по родительскому дому. Алекто непроизвольно отдёрнула руку и молча глянула на золовку, давая ей самой начать.

Та смущённо кашлянула в кулак:

— Я хотела поблагодарить… Мне пригодилось. Не знаю, как ты догадалась.

«Была жертвой больше десяти лет».

— Я тебе что-то должна? — осторожно поинтересовалась Лилит.

— Это просто маленький подарок от родственницы, — отмахнулась Алекто. Пусть считает за семейную помощь, раз уж от старшего брата не дождалась. Она задумалась, по привычке очень осторожно подбирая слова, а не спрашивая в лоб. — Не требуется ли дополнительное сопровождение для обратного пути?

— Допо… А, нет, Морро сам вызвался меня проводить, всё в порядке, — заверила Лилит.

Алекто окинула её придирчивым взглядом. Звучит искренне. Пожалуй, можно поверить. Значит, она всё-таки не одна: если «сын» относится к ней хорошо, значит, её будущее не такое уж и беспросветное, пусть и всё ещё отдалённое.

— Спокойной ночи, — кивнула Алекто.