Дамы семьи Блэк (гет)

Примечания:

Интерлюдия посвящается Некроскопу, который активно ее лоббировал — и, думаю, не напрасно, вышло интересно )))

Кричер еще раз протер серебряный чеканный молочник и полюбовался им на свету. Ах как славно, ах как красиво — будет хозяюшка Вальбурга брать его своими изящными ручками, уж как приятно будет хозяюшке! Он заметил маленькую черточку возле горлышка, нахмурился и близоруко поднес молочник почти к самому носу — просто грязь или все-таки царапина? Совсем сдал Кричер, стал подслеповат, не может достойно следить за домом доброй хозяюшки… и спина его согнулась в три погибели, да и колени ноют — никак не успеть за молодым хозяином Сириусом, когда тот вихрем носится по дому, грозя сшибить все на своем пути… То ли дело мастер Регулус — тот удался в отца, спокойный и обстоятельный, и никогда-никогда не повысит голос на своего верного Кричера…

Он с надеждой потер пальцем загадочную черточку, но та и не думала исчезать. Все-таки царапина. Кричер тяжело вздохнул и отставил молочник — надо будет что-то придумать, да поскорее: утром молочник непременно должен стоять на столе, так заведено еще дедом хозяина Ориона. Кричер помнил хозяина Сириуса так, будто это было вчера: важный джентльмен, представительный и статный, но в глубине души точь-в-точь как его младший тезка. Иногда Кричер даже путал двух Сириусов, особенно когда сын хозяюшки Вальбурги озорничал: у его прадеда глаза блестели точно так же и были такими же синими-пресиними.

Кричер неодобрительно покосился на оплошавший молочник и принялся тщательно начищать столовое серебро, мурлыча себе под нос незамысловатую песенку. Хозяин Сириус, ну надо же… столько лет прошло, а Кричер до сих пор его помнит, причем с каждым годом все яснее, в то время как последние дни кажутся одинаковыми, сливаются в бесконечную цепь.

Кричер стареет. Не станет его — и дом на Гриммо обветшает, а потом, того гляди, и вовсе рухнет! Конечно, хозяева найдут новых эльфов, но что с тех взять? Желторотые безголовые лентяи не будут знать, как готовить доброй хозяюшке Вальбурге кофе и как правильно подавать хозяину Ориону завтрак, и что молодой хозяин Сириус до сих пор таскает тесто с кухни, а мастер Регулус, хоть уже и не маленький, не любит спать без света и надо обязательно следить, чтобы его ночник не потухал…

Они не будут знать, как кланяться, когда говорить и когда молчать, а когда делать вид, что не понимаешь, о чем спрашивает хозяин Орион: какие-такие гости? Не было никаких гостей! Да, Кричер очень уважал хозяина Ориона — тот был достойным и разумным волшебником, — но его глупое старое сердце было навсегда отдано любимой хозяюшке Вальбурге — целиком и без остатка.

Кричер помнил ее всякой. Помнил маленькой девочкой, хрупкой до прозрачности, точно фарфоровая куколка — он качал ночь напролет богато украшенную колыбельку… а еще помнил веселой трехлеткой — тогда Кричер был ее верным пони, катал ее по «Старым дубам»⁽¹⁾, а она крепко держалась за его уши, хохотала и знай пришпоривала. Но, Кричер! Но, лошадка!

Он помнил хозяюшку угловатым подростком — вредный мастер Сигнус дразнил сестру глупой гусыней, а Кричер беспощадно мстил за обиды своей любимицы: прятал пару от носков или коварно смешивал оттенки и размеры, тайком расчесывал пуделя хозяйки его гребнем и подавал мастеру Сигнусу к чаю самые черствые булочки. И прекрасной девушкой он хозяюшку Вальбургу тоже помнил и то, как на столике в прихожей не было места от писем: приглашения на приемы, пылкие признания, предложения руки и сердца… А еще Кричер помнил ее невестой и то, как утирал слезы, глядя на нее издалека, из окна на втором этаже, задыхаясь от гордости и радости: отец хозяюшки вел дочь к алтарю по аллее из старых каштанов…

Как некогда хозяин Сириус подарил Кричера племяннику, молодожену-Поллуксу, так и выросшая дочь Поллукса, любимая хозяюшка Вальбурга, заполучила Кричера в приданое и увезла его обратно в Лондон, в такой знакомый дом на Гриммо. Верный Кричер делал все, чтобы она не пожалела, что из всех эльфов выбрала именно его: он оставлял на туалетном столике свежие цветы, чтобы утром доброй хозяюшке было приятно вдохнуть их сладкий аромат, прятал под кровать овсяное печенье и молоко — иногда хозяюшка любила перекусить среди ночи… Он расчесывал смоляные кудри, волосок к волоску, не менее ста раз, и напевал своей любимице колыбельную, когда она получала очередное письмо, написанное резким и острым почерком, и от волнения еще долго не могла сомкнуть глаз…

Одно омрачало жизнь Кричера: шло время, но в доме на Гриммо так и не появился новый наследник. Хозяин Орион давно уже не задавал Кричеру вопросов с подвохом и все реже появлялся дома, а хозяюшка Вальбурга спускалась к завтраку только когда он уходил. Кричера это расстраивало, Кричер волновался, ах как он волновался! Он подавал к столу свежайших устриц и икру, а на гарнир повадился готовить спаржу и сельдерей под трюфельным соусом⁽²⁾. За ужином он воскуривал благовония, зажигал свечи и щедро наливал хозяевам легкое вино, так сладко кружившее голову. Однажды, в порыве отчаяния, Кричер даже сунулся в аптеку, но глупый, мерзкий, противный аптекарь наотрез отказался продавать ему зелье — хотя Кричеру было лучше знать, как именно помочь добрым хозяевам!

Наконец он понял, в чем беда, о да, он все отлично понял. Беда прокралась в дом незаметно, на мягких кошачьих лапах, убаюкала славную хозяюшку сладкими речами, усыпила ее бдительность. Ах как слеп был верный Кричер, ах как глуп! Не зря хозяин Орион задавал каверзные вопросы — все же он был умным и наблюдательным волшебником…

Кричер собирался храбро встать на пути беды, явись она снова в дом на Гриммо 12, а там уж будь что будет… но тучи рассеялись сами собой. Неожиданно хозяюшка Вальбурга стала вставать пораньше, чтобы застать хозяина Ориона в столовой, а уходить из-за стола — позже, и смеялась она совсем как прежде, а еще глядела на супруга так, как не глядела уже давно. Кричер очень любил ее звонкий смех…

И сыновей хозяюшки он тоже любил — почти как ее саму. Родившихся один за другим после стольких лет, ах как он их баловал! Веселого молодого хозяина Сириуса, который точно так же любил ухватить верного Кричера за уши, и серьезного, обстоятельного мастера Регулуса, который смотрел на мир так, будто сомневался в его существовании. Кричер тер им вкусные яблочки и готовил молочные кашки, он зорко присматривал за ними, утешал их горести и вытирал им носы — и потому совсем не заметил, как хозяин Орион снова почти перестал появляться дома, а хозяюшка Вальбурга стала все чаще уходить с визитами, а возвращаться то радостной, то мечтательной, то задумчивой.

Наконец настал черный день — день, когда она вернулась домой очень рано, заперлась в своей комнате и не отзывалась целые сутки, а верному Кричеру ничего не оставалось, кроме как дежурить под дверью и пояснять перепуганному мастеру Регулусу, что его матушке нездоровится. Добрая хозяюшка Вальбурга вышла к семье на следующий день и была она совсем другим человеком: глаза ее стали холоднее, а губы сжались в тонкую нитку, словно она пыталась удержать в себе горькие слова, полные отчаяния и гнева. Мастер Регулус так жался к ней, так старался развеселить матушку, но у него ничего не вышло — ни в тот раз, ни позже…

С тех самых пор хозяюшка Вальбурга стала все чаще пропадать в библиотеке и в кабинете, а молоко с печеньем теперь оставалось нетронутым, и волосы отныне она расчесывала сама, а петь ту самую ласковую колыбельную строго-настрого запретила.

Кричер тяжело вздохнул и придирчиво осмотрел последнюю ложечку. Вот и управился, вот и славно, ай да Кричер! Скоро в школе для волшебников каникулы, и сыновья любимой хозяюшки вернутся домой. Кричер порадует их, да-да, он обязательно их порадует. Он приготовит для молодого хозяина Сириуса мясо: вкусные, скворчащие стейки и ароматные колбасы, — а мастеру Регулусу припасет сладостей. Он сделает для него воздушную Павлову с малиной, а еще — Итонскую путаницу⁽³⁾… И немногословный мастер Регулус будет улыбаться и шутить, а еще легонько обнимет Кричера и похлопает его по плечу, а потом пойдет читать — он очень много читает, мастер Регулус, хозяюшка Вальбурга и хозяин Орион хорошо воспитали сына…

Молодым хозяином Сириусом Кричер тоже гордился, только втайне: добрая хозяюшка была в обиде на первенца, а Кричер не хотел ее расстраивать. Потому он заботился о непутевом наследнике Блэков втихую: подсовывал конфеты под подушку, стирал его одежду, которую тот по привычке бросал где ни попадя, и незаметно клал свежую в шкаф, а еще — прятал сигареты, потому что не годится юному волшебнику портить легкие так рано!

Как жаль, ах как ужасно жаль, что добрая хозяюшка Вальбурга сердится на старшего сына… а еще на обеих племянниц — для одной только госпожи Цисси по-прежнему открыты двери дома на Гриммо. Кричер делал ей кружевные блинчики с вареньем, взбитыми сливками и фруктами, а мисс Цисси благодарно улыбалась в ответ, и он смущался, неловко прикрывался ушами — она была так похожа на ангела!

Кричер знал, что скоро госпожа Цисси выйдет замуж за волшебника Малфоя, и заранее переживал: хорошо ли позаботятся о ней криворукие эльфы супруга? Помолвка была неожиданной, даже Кричер знал, что два Благороднейших и древнейших рода не ладили с незапамятных времен, — но госпожа Цисси была так счастлива, она порхала по дому легкокрылой ласточкой...

— Кричер, у нас гости, накрой на стол!

Он встрепенулся и засуетился: заварочный чайник, сандвичи с огурцом… а ведь молочник-то с царапиной! Кричер в отчаянии потянул себя за уши и задумался. Если повернуть другой стороной, возможно, достойные господа не заметят… Он подхватил молочник и поставил его на поднос, отодвинулся, прищуриваясь. Не видно!

В столовой в ожидании доброй хозяюшки сидела красивая женщина, очень похожая на нее, и Кричер с сомнением присмотрелся: неужто госпожа Дорея? Женщина усмехнулась краем губ, и наваждение исчезло: ну конечно, это вовсе не госпожа Дорея, а ее старшая сестра — просто Кричер стал подслеповат и туго соображает.

— Госпожа Кассиопея? — уточнил он, и женщина кивнула и склонила голову к правому плечу.

— Помню-помню тебя, хитрец, — грудным голосом сказала она. — Все служишь своей любимице? Ко мне ты идти не захотел, как ни звала.

— Добрая хозяюшка Вальбурга так любила глупого верного Кричера, — заюлил он, отступая от стола и склоняясь в поклоне. — Она бы очень скучала по своему старому никчемному эльфу…

— Ну да, ну да, — усмехнулась госпожа Кассиопея. — Впрочем, наши линии теперь и так сойдутся. Радуйся, Кричер: моя младшая дочь станет женой Сириуса. Будешь ли ты служить ей так же верно, как своей хозяйке?

— Кричер так любит добрую хозяюшку Вальбургу, — запричитал он, отступая еще на шаг, — Кричер так старается ей угодить… Кричер будет заботиться о славной госпоже Пандоре, он будет баловать славную госпожу, да-да, он обязательно будет!

— Баловать и служить — разные вещи, шельмец, — заметила госпожа Кассиопея. В ее голосе звякнула сталь, и Кричер поразился тому, как умудрился спутать ее с младшей сестрой — голос той был бархатом темнее самой темной ночи. — Впрочем, иного я и не ждала. Поди прочь.

Примечания:

Саундтрек Вальбурги: https://www.youtube.com/watch?v=RYPWxymohWs

Вальбурга — https://ibb.co/5F09Pmy

Кассиопея — https://ibb.co/9hskbnT

Дорея — https://ibb.co/QkXjNC5

Вдогонку вопрос: хотели бы себе такого упрямого, но верного эльфа или ну ее к Мордреду, такую опеку? ))

1) Мне не верится в то, что прям все Блэки жили на Гриммо, так что у меня ветвь Сигнуса с дочерьми обитала в поместье "Старые дубы" (моя авторская вольность)

Вернуться к тексту

2) Все это считается афродизиаками

Вернуться к тексту

3) Базой обоих десертов является безе, до которого Реджи большой охотник. Павлова — торт из безе и взбитых сливок, верхний слой — из ягод или кусочков тропических фруктов (в Великобритании — малины). Итонская путаница — смесь из ягод (чаще всего клубники), безе и взбитых сливок. Десерт получил своё название в честь Итонского колледжа.

Вернуться к тексту