Ограняя, изменять (джен)

Ответы на вопросы:

Придирки — смотря на это, у меня возник вопрос: как же вы смогли осилить оригинальную историю о Гарри Поттере? Вы что, держали рядом с собой блокнот, фиксируя там каждую мелочь, которая вызывает раздражение? А потом закидывали ими мадам Роулинг по почте? Неужели вам неинтересно просто следить за развитием сюжета? Повторюсь: мне нравится конструктивная критика и вопросы о персонажах и истории в целом, но донимать меня тем, что уже объяснялось и, на мой взгляд, является оправданным — пустая трата времени.

Сегодня тридцатое июля.

Завтра у Гарри день рождения.

Первым об этом ещё вчера напомнил Ремус, и теперь Помона, Поппи и Альбус планировали праздник ему и Невиллу. На мероприятие пригласили Сьюзан и несколько других хаффлпаффцев, и, когда речь зашла о Драко, Северус признал, что, в связи с недавними событиями, наверное, не стоит включать его в список гостей. И пускай сердце Снейпа болело за крестника, игнорировать внешние обстоятельства он не имел права. Последнее, что было нужно Малфоям, — это близость к Гарри Поттеру, даже через сына. Тёмный Лорд ждал, что они, воспользовавшись этим, будут готовы действовать по его приказу. Обманывать надежды господина было опасно для жизни.

Северус сделал заметку: рассказать Драко о причинах своего поступка. Если ему объяснить, он обязательно поймёт.

Вечеринка будет проходить в Хогвартсе, так как это — самое безопасное место, и, в отличие от дома Фламелей, все приглашённые без труда могут добраться туда.

Последних на празднике не будет, однако они заверили Альбуса, что в ближайшем будущем устроят для Гарри собственный, только для них троих. Северус был доволен: он точно знал, как для мальчика важно ощущение семьи, которое дарили ему Фламели.

Снейп покачал головой, и его мысли потекли в другом направлении.

На вечер придёт Сириус Блэк.

Он, по-видимому, вполне поправился и сможет уйти из св. Мунго, пусть и на один день, что означает медленное, но верное выздоровление. По словам Ремуса, он всё ещё был тем Блэком, которого они помнили, а значит, незрелым, упрямым и опрометчивым.

Вот счастье-то!

Северус не хотел встречаться с ним, но понимал, что это неизбежно. Однако стоило чуть-чуть поразмыслить над ситуацией, и его гримаса превратилась в ухмылку. Блэка ждёт пренеприятный сюрприз. Интересно, что он скажет, узнав, что его крестник равняется на старину «Нюниуса»?

Хм, возможно, увидеть Блэка всё же будет не столь неприятно.

* * *

Гарри был взволнован. Вчера Фламели рассказали ему о предстоящем празднике. Он ещё не отправил Невиллу подарок и решил подарить его на вечеринке. Это была книга по гербологии из библиотеки Фламелей. Николас любезно сделал для него копию.

К сожалению, новых опекунов на вечере не будет. Они слишком ценят своё уединение и полагают, что будет лучше, если никто не прознает, у кого Гарри живёт — и потому останутся дома. Поттер понимал их, а после их обещания устроить отдельное празднование только для них троих, Гарри совсем успокоился.

Следующим моментом преткновения стали приглашённые. Мальчик был счастлив, что там будут Сьюзан с некоторыми другими хаффлпаффцами, включая Седрика Диггори, Ханну Эббот, Джастина Финча-Флетчли и Эрни Макмиллана. Однако расстроился, когда узнал, что Драко не придёт, пусть и понимал положение Малфоев. Он также знал, что там будет несколько профессоров, включая профессора Снейпа. Но больший интерес для Гарри представлял Сириус Блэк — тот, что, по-видимому, был его крёстным.

Николас и Перенель ничего не скрывали. Поскольку на данный момент Сириус Блэк был недостаточно здоров, он не мог стать его опекуном; однако, если (когда) он поправится, Гарри сможет выбрать, с кем остаться.

Он не был уверен, как к этому относи́ться, но, судя по некоторым вскользь брошенным фразам Фламелей, они надеялись, что Гарри останется с ними. Когда Гарри осознал это, его сердце сделало радостный кульбит.

— Ты готов, Гарри? — спросил его Николас, войдя в комнату.

— Да, — ответил тот, зажав под мышкой подарок для Невилла.

— Я временно подключил камин к кабинету Альбуса. Просто скажи: «Кабинет директора, Хогвартс, жёлтые носки». Последняя часть — пароль. Это очень важно. Альбус даст тебе порт-ключ, который потом придётся вернуть.

— Хорошо.

— Развлекайся, Гарри. С днём рождения, — сказала, обняв его, Перенель.

Гарри улыбнулся и, взяв горсть пороха, сделал, как сказал Николас, и исчез во вспышке зелёного пламени.

* * *

Северус стоял в дальнем углу и с удовольствием следил за происходящим.

Дамблдор, Флитвик и мадам Лонгботтом разговаривали, сидя за столом с подарками для Гарри и Невилла. Минерва, Поппи и Помона болтали рядом с тортом, без сомнения, обсуждая последние новинки волшебной моды. Невилл, Сьюзан, Ханна, Джастин, Эрни и Седрик с Гарри у противоположной стены ожидали, когда можно будет открыть подарки и съесть торт, и играли в «прикрепи-ослу-хвост». В другом углу стояли Люпин и Блэк. Ремус, вне всяких сомнений, пытался удержать последнего в случае, если тот попытается досаждать Гарри.

Он зря волновался: дворняге оказалось достаточно просто таращиться на сына своих друзей.

Северус задумался, на сколько у Блэка хватит терпения.

— Время подарков! — провозгласил Дамблдор, жестами приглашая всех к столу и создавая два стула — для Гарри и Невилла.

В своём укромном уголке Снейп закатил глаза, поражаясь энтузиазму старика, в то время как дети столпились вокруг, а большинство взрослых отставали от них всего лишь на пару шагов. Северус же остался там, где сидел. С его места открывался прекрасный обзор, и при этом он находился вдалеке от Блэка и остальных приглашённых, что также было немаловажным.

Подарки всё прибывали. Гарри и Невиллу вручили массу как полезных, так и бессмысленных вещей. Они получили несколько книг, много конфет и других предметов.

Северус подарил Гарри книгу под названием «Медицинские зелья», а Невиллу — «Жизненно важные травы для жизненно важного зельеварения». Оба мальчика были в восторге и принялись беспрестанно благодарить, пока не вспомнили правило «не фонтанировать». Хотя он был единственным профессором, преподнёсшим подарки, Снейп не беспокоился, что его заподозрят в «выборе любимчиков», так как ясно выразил свои ожидания. Проще говоря, сверстники Гарри и Невилла не ждали от него подарков, опасаясь не угодить и не имея возможности соответствовать его высоким стандартам.

Блэк покосился на книги, но ничего не сказал, без сомнения, считая, что уж его подарок превзойдёт снейповский по всем параметрам.

И вот Гарри открыл следующий свёрток.

Это был Нимбус 2001. Ни сам подарок, ни его даритель не стали сюрпризом, в отличие от реакции Гарри.

В глазах Гарри, когда он снял обёртку, не было того яркого блеска, какой можно было бы ожидать у ребёнка его возраста. Немудрено: в последний раз, когда Поттер летал на метле, был днём, когда Драко чуть не расстался с жизнью. К счастью, — Северус был уверен в этом, — он был единственным, заметившим несоответствие, особенно после ахов и охов детей, восхищавшихся дорогим подарком.

— Спасибо, мистер Блэк, — вежливо сказал Гарри, пока Седрик чуть ли не слюни пускал от вида элитной метлы.

— Пожалуйста, Гарри, зови меня «Сириус». Не сказать, что я такой уж солидный дядя⁽¹⁾, — пошутил тот с широкой улыбкой.

Северус пытался не закатывать глаза, но потерпел неудачу. К счастью, никто на него не смотрел.

— Твой отец превосходно играл в квиддич. Не удивлюсь, если это у тебя в крови. В этом году ты сможешь попробовать попасть в команду, — продолжил Блэк.

— Посмотрим, — согласился Гарри, хотя Северус точно знал, что у того и мысли такой не возникло. Однако, понятное дело, услышав о Джеймсе, мальчик был тронут.

На этом, к счастью, все подарки закончились, и вынесли праздничный торт.

— Эй, Добби! — окликнул Гарри домовика, который с парой других домашних эльфов тащил огромный торт.

Северус мысленно усмехнулся: такой толстый слой глазури покрывал этого монстра кулинарной промышленности. Эльфы явно превзошли себя.

— Приветствую Вас, мастер Гарри, сэр! — отозвался с воодушевлением Добби, водружая торт на стол при помощи товарищей. — Добби надеется, что хозяину и его друзьям понравится торт!

— Уверен в этом, Добби, он выглядит просто великолепно, — ответил Гарри, и от этих слов на лицах всех эльфов расплылись счастливые улыбки.

С десертом возобновилось общение, умело избегаемое Северусом, что совсем не мешало ему подслушивать, особенно в самом конце вечера, когда к Гарри подошли Блэк с Ремусом.

— Гарри, надеюсь, тебе понравится новая метла, — немного смущаясь, начал Сириус. — Я знаю: некоторые могут вообразить себе невесть что, но, учитывая, сколько твоих дней рождения я пропустил...

— Я думаю, она великолепна. Ещё раз спасибо, — сказал Гарри, взглянув на Ремуса, стоявшего рядом с Блэком.

Невилл с ребятами отошли, чутко давая Гарри пообщаться с крёстным.

— Не за что, Гарри, — ответил Сириус с улыбкой.

Северус подумал: а осознаёт ли Блэк, как по-идиотски таращится на мальчика. Наверное, нет.

— Знаешь, ты так похож на Джеймса, — отметил Сириус. — За исключением глаз. Они у тебя от Лили.

Гарри неловко переступил с ноги на ногу, по понятным причинам ощущая смущение.

— Ну, Ремус рассказал, что тебя определили в Хаффлпафф, — продолжил Сириус, без сомнения осознав свой промах и пытаясь сменить тему. — Признаться, я слегка шокирован, что сын Джеймса — "Барсук".

— Как и многие другие, — ответил Гарри, пожав плечами. — Но я сказал Шляпе отправить меня туда, где мне будет комфортно, и это оказался Хаффлпафф.

— И как тебе под крылышком у профессора Спраут? Когда я учился, у чёрно-жёлтых был другой декан.

— Она просто супер! Я рад, что она — глава моего факультета, — сообщил Гарри.

Северус удивился, почему Поттер не рассказал о дополнительных занятиях по контролю за магией, проводимых мадам Спраут. Хотя, конечно, это не его дело.

— Значит, она — твой любимый профессор? — с любопытством спросил Сириус.

— Мне, конечно, очень нравится, её стиль преподавания, но на самом деле мой любимый учитель — профессор Снейп.

О-о-о… Теперь начнётся самое интересное!

Ни один мускул на лице Северуса не дрогнул, пока тот исподволь надеялся, что Блэк не будет смотреть в его сторону. И он не стал, так как был слишком потрясён.

Ремуса, казалось, совсем не удивил выбор Гарри, однако он с беспокойством смотрел на Сириуса.

«Хм, похоже, бывший волк не предупредил своего друга», — подумал Северус.

— Снейп?! — воскликнул Блэк.

Гарри кивнул, неправильно расценив выражение лица крёстного как замешательство, а не шок.

— Он гениален. Он — глава Слизерина и преподаёт зелья. Он подарил мне книгу о медицинских зельях, а Невиллу — о жизненно важных травах. Он мне очень помог. Благодаря ему я увлёкся парселмагией, и он помог мне получить Корал, представляешь? — добавил мальчик, как только змейка высунула голову из рукава. Гарри внезапно замолчал, из чего Северус заключил, что та что-то ему сказала.

К счастью, прежде чем ситуация вышла из-под контроля, Дамблдор воспользовался моментом, чтобы подойти к Гарри. Северус не знал, что тогда почувствовал: облегчение или всё же раздражение.

— Готов возвращаться, Гарри? Твои опекуны уже ждут, — объявил он.

— Да, сэр, — ответил Поттер и, бросив на Блэка извиняющийся взгляд, попрощался с ним. — До свидания, Сириус и профессор Люпин.

— Пока, Гарри, — откликнулись те, хотя Сириус, казалось, сделал это автоматически.

Не обращая внимания на то, что Гарри увёл директор, Блэк растерянно смотрел на Ремуса, а Северус по-прежнему вёл себя отстранённо, будто и не следил вовсе за оживлённым разговором. Он наблюдал, как Гарри перед отъездом прощается друзьями.

— Не таким я его себе представлял, — признался Сириус, когда Гарри отошёл с Дамблдором подальше.

— Я пытался тебя предупредить, — ответил Ремус.

Сириус нахмурился, в его взгляде сверкало стойкое неприятие.

— Но... Снейп?!

Ремус ничего не сказал, но оглянулся на Северуса, который, к счастью, смотрел в другую сторону, пусть и ощутил на себе чужой взгляд. Ремус расправил плечи, что-то явно решив для себя.

— Сириус, он сделал для Гарри очень много, даже спас ему жизнь. Думаю, что в твоих интересах смириться и не делать глупостей. Не могу похвастать, что изучил Гарри, но точно знаю: он чрезвычайно предан тем, кому он небезразличен. В конце концов, он хаффлпаффец. Считаю, что пора отбросить старые обиды.

Северус всеми силами старался не заслушаться речью Ремуса. Когда же у этого неудачника появился стальной стержень, и он научился вещать тоном «будет-только-так-и-не-иначе-или-ты-пожалеешь»?

Притворившись, что заинтересовался чем-то совсем в другой стороне, Снейп испытывал огромное искушение оглянуться и понаблюдать за выражением лица Сириуса, но решил не рисковать. Кроме того, у него было очень живое воображение.

* * *

Гарри шёл в ногу с Дамблдором, который, любезно уменьшив подарки, сложил их в один пакет.

Этот день, даже учитывая тот неловкий разговор с крёстным, безусловно, стал одним из лучших в его жизни. Это был первый вечер по случаю дня рождения, который он устроил сам, и факт, что пришло больше людей, чем ожидалось, сделал праздник ещё лучше. И хотя Драко так и не смог прийти, было приятно увидеть Сьюзан с ребятами.

— Ну, Гарри, тебе нравится у Фламелей? — поинтересовался Дамблдор, когда они подошли к горгулье перед его кабинетом.

— Очень. Николас говорил Вам? С его помощью я снял четверть своего блока! — сказал, сияя, Гарри.

— Он сказал мне, что вы добились некоторых успехов, но не уточнил — насколько. Значит, на четверть? Замечательно! — ответил Дамблдор, искренне радуясь за Гарри. — Это, безусловно, делает мой подарок ещё более подходящим.

— Подарок, сэр? Вы не обязаны... Вы и так позволили нам с Невиллом устроить праздник в школе и...

— Чепуха, мой мальчик, мне только в радость. Кроме того, эта вещь хранилась у меня более ста лет, и вот уж скоро век, как я ей не пользуюсь. Я хочу, чтобы она вновь приносила пользу, а так как, похоже, ты единственный человек, кому она может пригодиться...

Как и надеялся Дамблдор, Гарри был заинтригован.

— Что это такое, сэр? — спросил он.

— Сейчас покажу, — ответил директор, поднимаясь по лестнице, стоило горгулье отступить от входа.

Гарри последовал за ним, а из рукава мантии мальчика высунулась любопытная мордочка Корал. Таким составом они и вошли в кабинет.

— Это, Гарри, Куб Превращений.

Поттер сделал шаг вперёд, желая поближе рассмотреть предмет, что лежал в морщинистой ладони директора.

Это был прозрачный стеклянный куб с маленькими сверкающими пружинками и шестерёнками внутри, а в самом центре плавали странные светящиеся пузырьки.

— Я получил его, когда учился на четвёртом курсе Хогвартса. У меня возникли небольшие проблемы с применением заклинаний: например, попытка зимой наложить согревающие чары на комнату обернулась вспыхнувшим пологом над моей кроватью. Вот тогдашний директор во избежание повторных эксцессов и сделал всё возможное, чтобы эта вещь оказалась у меня. —

Альбус улыбнулся своим воспоминаниям, а Гарри постарался скрыть лукавую усмешку. — Всё, что тебе нужно сделать — это направить любое заклинание на поверхность куба или внутрь него. Можно тренировать даже простенькие дуэльные заклятья, хотя при контакте с кубом их эффект сойдёт на нет.

— И что тогда будет?

— Куб начнёт светиться, и, в зависимости от интенсивности цвета, ты поймёшь, насколько сильным было твоё заклятие. Вот, попробуй. Всё, используй любые чары, — предложил Дамблдор, положив артефакт на угол стола.

Гарри моргнул и послушно достал свою основную палочку.

— О-о-о, попробуй то, что мы нашли вчера вечером. Ступефай! - взволнованно зашипела Корал.

— Но я ведь ещё ни разу не пользовался им, — заупрямился Гарри.

— Тем больше причин опробовать его именно сейчас, — убеждала Корал. — Кроме того, это простое дуэльное заклинание. Его даже в учебник вставили.

— Экспеллиармус проще, — отметил Гарри.

— И скучнее, — добавила Корал.

— Ладно. Если уж тебе так хочется…— произёс Гарри, не замечая веселья Дамблдора.

В конце концов, Дамблдор научился понимать парселтанг. Из-за Волдеморта этот навык стал просто необходимым.

— Сделай это, как будешь готов, — ободрил его директор.

Гарри кивнул и, прикусив нижнюю губу, принялся восстанавливать в памяти правильный узор взмаха палочки, а также советы авторов учебника для новичков.

— Остолбеней! — закричал он.

Из палочки вылетел ярко-красный луч, и Гарри пришлось постараться, чтобы остаться на ногах, а не быть отброшенным к стене из-за отдачи. Он ударил по кубу, но тот не был сбит со стола: стеклянная поверхность куба поглотила луч, и он не сдвинулся ни на дюйм.

Внезапно шестерни и пружины бешено закружились, а пузырьки, непрестанно дрожа, от стенок стянулись к центу куба. Вся свистопляска прекратилась только после того, как Дамблдор накрыл артефакт ладонью.

— Ну, что ж, запусти ты в кого-то таким оглушающим, и твой противник гарантированно провалялся бы без сознания минимум до конца дня, — заявил директор.

— То есть, получается, я перестарался? — расстроился Гарри.

Дамблдор усмехнулся.

— Всего лишь чуточку, однако в смертельном бою мощные заклинания могут сослужить неплохую службу, исключение — те, что требуют усиленного контроля, или ты втянут в затяжное сражение.

— А Вам приходилось сталкиваться с подобным? — спросил Гарри, не в силах удержаться от любопытства.

— Да. Для большинства трансфигурационных формул необходим жёсткий контроль, и использовать их в дуэли совсем не просто, но весьма полезно. Если же ты имеешь в виду, оставался ли я когда-нибудь без магии во время боя, то да, было пару раз. Но давным-давно, о Волдеморте тогда ещё и не слышали.

Гарри задумчиво кивнул, пытаясь представить себе те битвы.

— Ну, а теперь позволь показать, как считывать результаты, — сказал Дамблдор и, мгновенно переведя тему, указал на верхнюю внутреннюю пружину. — Необходимо, чтобы она оставалась неподвижной, даже если завибрирует, — ничего страшного, а вот если начнёт вращаться, как сейчас, — значит, сила заклинания превышена по меньшей мере в три раза. Две пружины в нижнем ряду действуют похоже, однако их вращение говорит, что заклинание усилено в два или полтора раза — в зависимости от того, двигаются ли одна или обе. Помни, всё зависит от твоей способности контролировать мощность заклятья. Существует только несколько чар, которые необходимо выполнять с одной силой — не слабее и не сильнее, — так что не мучайся и не пытайся сделать каждое заклинание идеальным. Это необязательно. Тем не менее, в качестве тренировки контроля над магией эти пружины станут большим подспорьем. Две последние покажут, если сила колдовства недостаточна. Они работают так же, как и остальные, только коэффициенты равны половине и одной четверти вместо трёх, двух и полутора. Сообразил?

Гарри кивнул, уже видя преимущества этого своеобразного предмета.

— Теперь о пузырьках. Они подсказывают, какое количество магии вложено в заклятье. К примеру, в Вингардиум Левиоса требуется вложить её больше, чем в Люмос. Отчасти именно поэтому для левитации предметов так важно движение палочки. Это позволяет магии сохранять свою «плотность» при перемещении выбранного объекта. Не буду мучать тебя теорией, ибо она достаточно запутанная, но её суть я объяснил. Когда твой Ступефай попал в Куб, пузыри слегка собрались к центру. Вполне ожидаемо при твоих способностях. Магия была достаточно густой, что позволило бы надолго вырубить цель на расстоянии нескольких метров — я бы сказал, три дюжины, — однако это заклинание можно с лёгкостью отклонить при помощи защитных чар, таких, например, как Протего.

— Возможно ли изменить плотность заклинания? — поинтересовался Гарри.

— По этому вопросу до сих пор ведутся жаркие споры. Для каждого человека «наполняемость» заклинания — индивидуальная особенность, но я обнаружил, что она напрямую зависит от эмоций, намерения и сосредоточенности. Поэкспериментируй, чтобы определить, какой из аспектов больше всего влияет на твоё колдовство. Николас обязательно поможет. Перенель также может высказать свои мысли: у неё на всё своё мнение.

— Спасибо, сэр. Ваш подарок определённо поможет мне.

— Не за что, Гарри. Я только рад, что этой вещью снова будут пользоваться, — ответил Дамблдор.

Гарри улыбнулся, и его мысли потекли в другом направлении.

— О чём задумался, Гарри? — насторожился директор.

— Ни о чём, хотя да, — признался он, когда тот продолжил внимательно смотреть на него. — Ну, мне просто интересно, то есть, я знаю, что это не моё дело, но... Мне интересно, всё ли с Вами в порядке после... случившегося.

Гарри было очень трудно поднять глаза на Дамблдора от стыда, ведь он чувствовал, что задал довольно личный вопрос.

— Вот ты мне и расскажи, — ответил Дамблдор, отойдя в глубь кабинета и присев на одно из боковых кресел, жестом подозвав к себе Гарри. Куб Превращений при этом он вернул на угол своего стола.

Гарри медленно приблизился, не вполне понимая, что хочет от него директор.

— Я был ранен сюда, — сказал Альбус, указывая на неровную вмятину на краю лба, расположенную у самой кромки роста волос. Он не видел причин приукрашивать свою недавнюю травму. Мальчик был в курсе событий той ночи, поэтому директор знал, что лучше рассказать прямо, чем ходить вокруг да около. — Чтобы вынуть фрагменты кости, доктор Прайс провёл операцию на этом участке, — продолжил он, обведя другую область головы: чуть выше виска и далее вдоль всего лба, — после чего мадам Помфри заботливо залечила это место и отрастила волосы.

— «Доктор»? Значит, Вы были не у целителей?

— Нет, меня направили в маггловскую клинику. Профессор Снейп с остальными преподавателями посчитал, что простецы имеют больше опыта в лечении тяжёлых внутренних травм. И был прав. У них замечательное оборудование.

— Всё же, Вам делали МРТ или компьютерную томографию? — полюбопытствовал Гарри, а Корал подняла голову.

Дамблдор моргнул, слегка удивлённый вопросом и впечатлённый тем, что Гарри знает об аппаратах.

— КТ. Именно так они выяснили, где находятся фрагменты кости, а также смогли решить, как к ним подступиться. Представляешь, на снимке отразилось подробное изображение внутренней части моей головы.

Гарри кивнул, думая о своём.

— Вот, снова этот отсутствующий взгляд... О чём ты думаешь на этот раз? — спросил, хмыкнув, Дамблдор.

— Ну, мне просто стало любопытно, что увидят врачи, если сделают компьютерную томографию Лонгботтомам, — тут же отозвался Гарри. — Хочу сказать: на Рождество я был у них, и когда попытался понять, что не так, то увидел многочисленные вспышки на нервных окончаниях и во внутренней части головы. Там очень много рубцовой ткани, и было невероятно трудно понять специфику, отчасти оттого, что я не понимал, что мне показывают. Проведя небольшое исследование, я кое в чём разобрался, но, честно говоря... всё ещё во многом не уверен.

— Хм, теперь мне тоже стало интересно, — задумавшись, признался Дамблдор. — Возможно, я могу поговорить с доктором Прайсом о возможной консультации, хотя, конечно, сначала нужно будет получить разрешение Августы.

Гарри с восторгом закивал.

— Невилл был бы счастлив, если бы доктор Прайс согласился их принять! И, возможно, если бы мне подробнее рассказали о повреждениях, то я смог бы их исправить!

Дамблдор грустно улыбнулся.

— Посмотрим, Гарри. Но не слишком надейся. Лонгботтомы пребывают в таком состоянии уже очень долго. Даже с твоими уникальными способностями кое-что поправить не получиться.

Гарри тихонько всхлипнул, но кивнул.

— Да, я знаю, но... это же не значит, что и пытаться не стоит, верно?

Дамблдор еле заметно кивнул, про себя удивляясь непоколебимому желанию мальчика помогать каждой унцией своей силы.

— Ну так как, Гарри, — обратился к нему директор, и мрачное выражение исчезло с лица. — Я всё ещё жду твоё заключение о том, как продвигается моё выздоровление. Признаться честно, пусть я и доверяю доктору Прайсу, я с удовольствием выслушаю мнение независимого «эксперта».

— Конечно, сэр, — сказал Гарри и, подняв руку, аккуратно прикоснулся к виску директора.

После нескольких слов на парселтанге, произнесённых тихим шёпотом, у него перед внутренним взором стали вспыхивать картинки повреждений. В месте ранения Поттер заметил следы образования четырёх рубцов, верно интерпретировав их, как последствия попадания в мозг фрагментов кости. Два из них были поверхностными, и вокруг микроскопических шрамов наблюдались лёгкие кровоподтёки. Третий был несколько длиннее. Мальчик также обнаружил небольшие следы реабилитационных мероприятий после хирургического вмешательства доктора Прайса. Что касается последнего рубца, то он заканчивался за правым глазом, и выглядел заметно хуже. Окружающие его ткани, особенно те, что располагались ниже и в непосредственной близости от места внедрения фрагмента, представляли собой смесь восстанавливающегося мозгового вещества, рубцовой ткани, крошечных карманов крови и кровоподтёков. Несмотря на это, Гарри не видел ничего, что бы вызвало у него опасения или насторожило. Всё выглядело так, как и должно было быть, согласно его знаниям о черепно-мозговых травмах и интуиции целителя. Наблюдалась также слабая отёчность (что неудивительно), но в целом динамика была положительной, что свидетельствовало о широких возможностях маггловской медицины.

Разобравшись с тем, что увидел, Гарри рассказал обо всём Дамблдору.

— Невероятно! — воскликнул директор, не уставая восхищаться возможностями парселмагии Гарри.

— Гм, хотите, я попробую исцелить то, что смогу? — поинтересовался Поттер.

— Хм, если у тебя есть желание. Доктор Прайс уверен, что я вполне способен восстановиться самостоятельно, но я с радостью воспользуюсь твоим предложением.

— Ладно, — ответил Гарри с мягкой улыбкой, снова поднимая руку с Корал. — Я сосредоточусь на кровоподтёках: не думаю, что смогу помочь с остальным, и совсем не хочу в результате моего вмешательства случайно навредить.

— Полностью с тобой согласен, Гарри.

Позднее, когда Дамблдор вспоминал об этом, он поражался мудрости, с которой Гарри подошёл к столь деликатной проблеме. Однако в тот момент он без сомнений позволил мальчику попробовать свои силы. И даже потом, когда начал сомневаться в своих решениях, он не смог утверждать, что следовало поступить иначе или что это было опрометчиво.

Поэтому Гарри сделал всё возможное, чтобы снять отёк и убрать оставшиеся кровоподтёки. Это ощущалось странно, но мальчик использовал все свои знания, дабы, возможно, позже помочь Лонгботтомам. Он решил «обработать» как можно большее количество синяков, но не стал вызывать слишком много изменений сразу, не будучи до конца уверен, что случайный сдвиг рубца не повредит здоровым тканям, зная, что, скорее всего, уже повлиял на кровоток в некоторых областях. Пусть больших скоплений крови и не было, но снятие даже малейшего давления (из-за синяка или отёка) на артерию или капилляры оказывало влияние и на окружающую область.

Опустив руку, Гарри с Корал увидели, как Дамблдор с глубоким вздохом откинулся на спинку кресла.

— Спасибо, мальчик мой. Я даже не осознавал, что постоянно чувствую тупую боль, пока она не исчезла. Какое же это облегчение!

Гарри улыбнулся.

— Не за что, сэр.

Как только Дамблдор пришёл в себя, точнее, привык к своему улучшенному состоянию, он вручил Гарри портключ, и тот вернулся к Фламелям.

* * *

Мистер Ли, бывший оборотень и действительный член Международной Конфедерации Магов, присел за журнальный столик и взял ручку.

Он только что вернулся с заседания МКМ. Оно было последним в летней сессии, а также первым, на котором после своей дуэли с Волдемортом смог присутствовать Альбус.

Все присутствующие встретили Председателя громкими аплодисментами, восхищаясь смелостью и решительностью своего Главы и тут же осудив действия Тёмного Лорда и его приспешников. Такой бурной реакции господин Ли не ожидал, однако после не последовало никаких действий.

Несмотря на все свои заявления и добрые слова в адрес Дамблдора и Министерства (ставшие приятным сюрпризом, ведь в прошлый раз поступки Волдеморта не вызвали ничего, кроме панического ужаса), Ли понимал, что МКМ на этом и остановится — ведь остальным странам ничего не грозило, да и Статут секретности по-прежнему оставался в относительной безопасности.

У мистера Ли вырвался горький смешок. Несмотря на все попытки политиков убедить общественность и самих себя в том, что существование магии не находится под угрозой обнаружения маггловским миром, Статут секретности был в опасности. И независимо от стремления (как его самого, так и Дамблдора) донести до большинства заседавших в МКМ, что Волдеморт — угроза не только для Великобритании, но и для самого существования волшебного мира, их никто не слышал.

О, члены совета кивали на тревожные слова и делали сочувствующие комментарии, принося соболезнования Британии в связи с её страданиями, но не более того. Видимо, они полагали, что этой малости (согласия, что Волдеморт — нехороший человек) было вполне достаточным.

Мистер Ли вздохнул: любой может осудить действие, повторяя это из раза в раз, но ведь это никоим образом не останавливало террориста. Это не спасло жизни. Хотя признание правонарушения является первым шагом, оно не должно становиться последним. Должно быть продолжение: желание и готовность использовать необходимую силу — в случае Волдеморта без неё было не обойтись.

Мистер Ли обладал собственными ресурсами, а потому отказывался отвернуться от того, кому он и многие другие поклялись в вечной верности — Гарри Поттеру.

Вот почему он снова взял перьевую ручку и поднёс её к бумаге. Именно поэтому он уже связался с союзниками и предупредил семью.

Он собирался оказать безвозмездную поддержку.

Время пустых разговоров прошло.

* * *

Северус, опустившись в кресло, прикрыл глаза и покружил в стакане успокаивающую настойку.

Сегодня первое сентября, два часа ночи.

Ранение Волдеморта полностью затянулось, но Тёмный Лорд всё ещё страдал от «неизвестного» недуга. Северус конечно же знал, что это — инфекция, занесённая в кровь сумасшедшего с частичками мусора, но, естественно, не мог этого обнародовать. Нет, он солгал монстру в лицо, утверждая, что пока не может с точностью определить этиологию⁽²⁾, высказав подозрение, что, возможно, виной — первоначальное лечение (осуществлённое Беллатриссой).

Он вышел из комнаты, пообещав добраться до сути, и напрягся в попытке скрыть даже следы эмоций, когда услышал, как за спиной заскулила Беллатрисса.

Это случилось вечером, два дня назад, но мысли Снейпа сейчас были заняты совсем другим.

Он чувствовал: что-то будет. Волдеморт определённо что-то задумал. Нечто ужасное.

Северус только что вернулся из усадьбы Яксли после попытки «помочь» Тёмному Лорду добраться до сути его болезни.

Всё время его визита Волдеморт был странно собран, несмотря на жар и постоянный дискомфорт. Набрасывая диагностические заклинания, Северус ощущал, как магия тирана пульсирует в предвкушении, и по собственному опыту знал, что это не к добру.

— Северус, — зашипел Волдеморт.

— Да, мой Лорд? — отозвался тот, отвернувшись за обезболивающим зельем.

— Детская магия от природы нейтральна и очень хорошо адаптируется. Поэтому в старые времена были в ходу определённые... ритуалы. По-моему, пришло время воспользоваться этой силой снова, да?

— У Вас, мой Лорд, есть все возможности осуществить желаемое и даже больше. Для меня большая честь стать свидетелем этого, — плавно ответил Северус.

Волдеморт ухмыльнулся.

Снейп зажмурился: смысл слов Волдеморта яростно ударил по сознанию. Какими бы ни были его планы, у Тёмного Лорда уже был доступ к ряду детей — тех, что он считал расходным материалом.

И, что хуже всего, Северус не знал, где их содержат.

Ладонь Снейпа застыла и, опрокинув стакан, он с медитативным спокойствием наблюдал, как жидкость медленно переливается через край и течёт на пол.

* * *

Последние недели лета пролетели незаметно, и Гарри с трудом верилось, что он уже в поезде.

Фламели сдержали слово и устроили для него ещё один праздник по случаю дня рождения, только для них троих. Такого Гарри совсем не ожидал, и не потому, что он был ярким или шумным. Наоборот, он был тихим и очень личным — и именно поэтому память о нём Поттер сохранит до конца своих дней. Никогда ещё он не чувствовал, что кто-то любит и ценит его просто так. А потому задавался вопросом: неужели это и значит «быть семьёй».

Он получил несколько писем от Сириуса Блэка но, хотя и ответил, сказать по правде, не знал, о чём говорить с этим человеком. Он казался достаточно милым и искренним, но отношение к нему... было странным. Гарри не чувствовал тяги к квиддичу. Конечно, это крутая игра, и матчи он смотрел с удовольствием, но явная одержимость им Сириуса была выше его понимания. По ответам Блэка стало ясно, что и «хобби» у того как такового не было, не говоря уже о том, что он никогда не упоминал профессора Снейпа. И так, куда ни кинь... И неизвестно ещё, будет ли лучше.

Что касается Куба Превращений, то они с Николасом использовали его на всю катушку, работая как над мощностью заклинаний, так и с контролем над ними, ибо Перенель мягко раскритиковала методы обучения своего мужа и способности Гарри сосредотачиваться. Это в конце концов побудило Перенель заняться с Поттером дуэльным искусством, отчего тот был в полном восторге. Николас в свою очередь пообещал, что на зимних каникулах начнёт обучение воспитанника алхимии.

Гарри ждал этого с нетерпением, внезапно обнаружив, что называет домом отнюдь не Хогвартс.

— Привет, Гарри, — поздоровался с ним Невилл, зайдя в купе в сопровождении блондинки.

— Привет, — откликнулся тот, бросив взгляд на девушку.

Простая чёрная мантия выдавала в ней первокурсницу, а мечтательный взгляд придавал девочке ещё более потерянный вид, чем, как полагал Гарри, был у него самого в самом начале прошлого года.

— О, это Луна Лавгуд, — представил её Невилл. — Она, кажется, немного… — Он тут же запнулся, не зная, как закончить предложение, не оскорбив девушку.

— Привет, Гарри Поттер. Невилл любезно избавил меня от карликовых флубси. Знаешь, они собираются на путях волшебных поездов и могут затянуть тебя под состав, — не задумываясь, выдала она.

— Э-э-э, привет. Присаживайтесь, пожалуйста. Моих сладостей хватит на всех, — проговорил Гарри, осторожно взглянув на Невилла: «она это серьёзно?»

Невилл пожал плечами и взял предложенную шоколадную лягушку, тогда как Луна разместилась подле него.

Через несколько мгновений пришли Драко, Винс и Грег.

— Привет, Драко, — сказал Гарри, предлагая им конфеты.

— Привет, — ответил тот, плюхаясь на соседнее с ним место. Грег же сел с другой стороны, а Винс — рядом с Невиллом.

Они едва взглянули на Луну, но её это, казалось, совсем не беспокоило.

— Как прошло лето? — задал вопрос Драко, откусив от сладости.

— Отлично, — честно сказал Гарри. — Лучше, чем когда-либо.

Драко выглядел слегка ошарашенным.

— Значит, родственники от тебя отстали?

— О, я больше у них не живу, — ответил Поттер, понимая, что очень мало кто знает, что у него сменились опекуны. — С недавнего времени у меня теперь другой дом, но где он и кто мои опекуны, я сказать не вправе, извините.

Драко с ребятами переглянулись, хотя Невилл уже был в курсе, узнав об этом на вечеринке.

— Ну, вот и славно. По крайней мере, они же волшебники, да? И хорошо с тобой обращаются? — зачастил Драко.

— О, они определённо волшебники, и очень милые. Знаешь, мне кажется... Ну, я считаю, что они, наверное, не против, чтобы я остался с ними навсегда, — радостно сообщил Гарри.

— Вот здорово! — воскликнул Невилл.

— Рад, что Дамблдор опомнился и нашёл тебе дом с нормальными условиями, — сказал Драко, уверенно кивнув в подтверждение своих слов.

Гарри решил не рассказывать друзьям о похищении, «визиту» к Волдеморту и нападении оборотня, из-за чего ему и назначили новых опекунов. Мальчик был вполне доволен, что данный инцидент не стал достоянием общественности, и вообще больше не имеет значения. С тех пор много воды утекло.

Вскоре между ними завязалась беседа, и Луну наконец представили Драко и остальным ребятам. В разговоре они не стали касаться Волдеморта и подобных серьёзных тем. Вместо этого они с удовольствием болтали о весёлых развлечениях этого лета и о том, что их ждёт в грядущем учебном году. Не успели они оглянуться, как поезд замедлил ход, а вскоре и вовсе пришло время выходить.

Как и в прошлом году, Хагрид созывал к себе первокурсников, а старосты разбирали остальных студентов, размещая их по каретам.

Гарри отправился с Невиллом, а Драко, Винс и Грег присоединились к слизеринцам. Однако вскоре к Поттеру с Лонгботтомом подошли Сьюзан и Ханна.

— Идите сюда, — окликнул их рыжий префект Гриффиндора, указывая путь к ожидающим их повозкам.

— Кто это? — внезапно спросил Гарри, глядя на существ, запряжённых в кареты, и Корал высунула голову, чтобы посмотреть.

— О чём ты говоришь? — удивилась Сьюзан.

— Животные, напоминающие лошадиные скелеты, обтянутые кожей, что стоят перед каретами, — пояснил Гарри. — Только не говори, что ты их не видишь.

— Я вижу их, Гарри, — успокоила его Корал.

— Но я действительно никого не вижу, — изумилась Ханна, когда к ним подошли Эрни с другими хаффлпаффцами.

— А я вижу, — ответил Невилл. — Но понятия не имею, что это за звери.

— Кого ты видишь-то? — спросил Эрни, оглядываясь вокруг в надежде понять, о чём они говорят.

— Ребята, вы правда их не видите? — растерянно пролепетал Гарри.

Толпа вокруг ребят всё увеличивалась, что создало заметный затор. И это, безусловно, привлекло внимание старосты.

— Что здесь происходит?!

Снова этот рыжий гриффиндорец. Гарри постарался вспомнить его имя. Вроде бы Перси…

— Что за звери тянут кареты? — переадресовал ему вопрос слегка сбитый с толку Гарри.

У Перси от неожиданности брови поползли вверх.

— Никто не тянет кареты. Насколько я знаю, они движутся сами по себе.

— Нет, в них запряжены лошадеобразные скелетоподобные животные с крыльями, как у летучей мыши, — вступил в разговор Невилл. — Они стоят перед каждой каретой.

— Ну, не знаю, что тебе сказать… — протянул тот, мгновенно заткнувшись, стоило подойти двум другим старостам: мальчику с Хаффлпаффа и девочке с Рейвенкло.

— Что-то не так? — спросил хаффлпаффец.

— Эти двое утверждают, что видят существ, тянущих повозки, — объяснил Перси.

Хаффлпаффец вздохнул, а рейвенкловка сочувственно посмотрела на Гарри и Невилла.

— О, бедняжки! Видеть этих зверей в вашем возрасте… — заметила она. — Хотя, если учитывать... — продолжила девушка, взглянув на лоб Гарри. К счастью, она была достаточно умна, чтобы не заканчивать фразу.

— Что? — переспросил шокированный Перси. Его проигнорировали.

— Их называют фестралами. И только те, кто видел смерть, способны видеть их, — объяснил староста барсуков.

— Ты их видишь? — спросил Невилл.

— Нет, но я знаю, что фестралы настоящие. Я столкнулся с таким на третьем курсе. К счастью, нашёлся человек, способный их видеть. Он и объяснил мне, к чему я прикоснулся. Это очень трепетные существа, которых просто боятся из-за... смерти.

Гарри медленно кивнул:

— Спасибо, что рассказали нам о них.

— Не стоит. Давайте всё же отправляться, а то ужин съедят без нас, — отозвался тот.

Сев в карету, Гарри выглянул в окно и посмотрел на замок. Невилл вошёл вместе с ним, а Джастин, Эрни, Ханна — следом.

— Интересно, а кто ещё может видеть фестралов? — задалась вопросом Сьюзан, и Ханна с ребятами задумались.

— Можно узнать, — обратился Эрни к Гарри и Невиллу, вздрогнувшим от неожиданности. — Ребят, а кого вы... видели?..

— Дедушку,— шёпотом ответил Невилл.

Гарри, не отрывая взгляда от окна, задумался: а что ему сказать, если спросят. Он-то знал, чью смерть видел совсем недавно. Грейбека.

Поттер ощущал, как другие смотрят на него, ожидая ответа. Он закрыл глаза.

— Всё в порядке, Гарри. Тебе не обязательно рассказывать, — сказала Сьюзан.

Эрни смутился, внезапно осознав, что Гарри мог помнить, как умерла его мама.

— Прости, мне не следовало спрашивать. Я сглупил.

— Это не из-за мамы, — пробормотал Гарри, не в силах позволить им так думать. — Это был... кое-кто другой.

Это заявление тут же привлекло внимание всех присутствующих, прежняя нерешительность испарилась, как и не было.

— Кто? — выдохнула Ханна.

Гарри сглотнул, понимая, что необходимо дать хоть какой-то ответ.

— Не хочу вспоминать, но поверьте мне: никто не будет скучать по этому человеку, — заявил Гарри. — Только не рассказывайте никому. Это случилось этим летом. Дамблдор и Министерство в курсе, но мне не улыбается, если об этом пронюхает пресса. Кроме того, Волдеморт обеспечивает их материалом сполна.

— Конечно, Гарри. Обещаем, — подал голос Эрни.

1) классическая шутка Сириуса о своём имени: Sirius — serious

Вернуться к тексту

2) причину

Вернуться к тексту