Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Как ни убеждал Майрон своего нового друга выбросить проклятый сильмарил, но тот отказался наотрез. А ведь водопады Сириона были таким подходящим для этого местом! Увы, как оказалось, вся родня маленькой принцессы была о камне прекрасно осведомлена. Высокородные эльфы не отдали его Эльвинг сразу, чтобы уберечь ребёнка на случай возможной погони. Но стоило им добраться до Гаваней, и прекрасное ожерелье было публично водружено на шею девочки. Почему-то восторженные синдар посчитали это событие неким символом того, что их народ всё ещё жив.

Так как Эльвинг была совсем мала, опеку над ней, естественно, взяла Галадриэль. Но нравилось это далеко не всем. Ведь кузина сыновей Феанора становилась своего рода регентшей, а многим синдар казалось это кощунственным. Кончилось тем, что по наущению поправившегося отца Трандуила Орофера, обосновавшийся на острове Балар Кирдэн аккуратненько всем намекнул, что «здесь вам не Дориат» и «вообще-то эти Гавани мои», пообещав отдать устье Сириона пришедшим синдар не ранее, чем их королева достигнет вразумительного возраста.

Что касается самого Майрона, то, как и прежде, он соорудил себе маленький домик и открыл кузницу. С Келеборном и Галадриэлью майа не общался вообще, смутно подозревая, что нолдорское проклятие лежит и на этой женщине. Но знакомство с Трандуилом и его отцом Орофером позволило ему не отрываться от королевской семьи и обеспечило выгодной работёнкой. Более того, благодарный папаша даже свёл кузнеца с руководством верфей, после чего заказы на гвозди полились к бывшему прислужнику Моргота нескончаемой рекой.

Первая проблема возникла лишь через год, когда тёмный вала выяснил местоположение тайного эльфийского государства Гондолин и отправил туда свои несметные полчища. В результате король Тургон был убит, а его народ побежал на юг, и, естественно, припёрся всё к тому же устью Сириона.

К счастью, Майрон жил один, и никто не слышал той брани, которую он произнёс в адрес проклятых преступников, что не могли спокойно сдохнуть посреди своих скал. Быть может, стоило повесить на дверях кузницы вывеску: «Нолдор не обслуживаются»? Ведь скоро этим поганцам наверняка потребуются гвозди!

Но когда правители Гондолина прибыли в Гавани для переговоров с Кирдэном, глаза майа полезли на лоб. Эльфами руководил человек по имени Туор, а его жена Идриль приходилась дочерью покойному королю. С ними же прибыл и их сын, Эарендил, но лет ему было столько же, сколько и Эльвинг.

Как ни надеялся он, что возмущённые синдар прогонят преступников со своих земель, но нолдор всё же остались. Жители Гондолина пришли в настоящий ужас, узнав о поступке сыновей Феанора, и сразу же отреклись от всех их деяний. Сыграл свою роль и Кирдэн, давно друживший с их народом и приютивший у себя на острове Балар верховного короля нолдор Эрейниона Гил-Гэлада. Хитрый корабел снова аккуратно напомнил всем несогласным, что вообще-то эти Гавани его.

Вдобавок, простые гондолинские эльфы принялись рассказывать на все лады и сочинять всевозможные песни о том, какие кошмары творились в их павшем государстве. Резня в Дориате стала казаться истиной мелочью по сравнению с нашествием драконов и балрогов, и многие синдар сжалились над несчастными беглецами. Особенно впечатлял рассказ о поединке каких-то Глорфиндела и Эктелиона с балрогами, закончившемся гибелью обоих.

Но Майрон узнал об этой душещипательной истории от Готмога.

— Этот эльф нарочно свалил меня в дурацкий фонтан, — шептал в ночной темноте невидимый дух. — Ведь там было очень глубоко. Разве это честно — бодаться шлемом?

Рыжеволосый майа внимательно прислушался к доносящейся с улицы музыке.

— Зато теперь про тебя споют много песен, — с лёгкой насмешкой произнёс он, всё ещё гадая, как верховный балрог умудрился его найти.

— Эти песни не про меня, — возразил Готмог. — Они воспевают только моего противника. А обо мне скоро все забудут. В Ангбанде забыли уже. Мои парни теперь со мной даже не разговаривают. Только спорят из-за моего места. Как будто говорить со слабым духом ниже их достоинства.

— А Моргот?

Майрон попытался вглядеться во тьму, что царила в его кузнице, но так ничего и не увидел.

— Я обращался к Мелькору и просил помочь мне перевоплотиться. Но он…

— Что он?

— Сказал, чтобы я вселился в какого-нибудь волка или орка. Представляешь!!! Меня в орка! Чтобы во мне потом хлюпала эта мерзкая жидкость!

— Быть может, он просто рассердился из-за твоего поражения? — предположил майа. — А потом сменит гнев на милость?

В комнате пронёсся лёгкий ветерок.

— Нет. Я вначале тоже так подумал. Но потом понял. Всё гораздо хуже, Гортаур. Просто он совсем ослаб и ничем не может мне помочь.

На мгновение Майрон замер, а потом тихонько рассмеялся.

— Ты всё-таки это признал?

— Признал.

— Так зачем ты пришёл ко мне?

Дух балрога немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем всё же произнёс:

— Я просто хотел попрощаться…

— Попрощаться? — не понял майа.

— Да. Я не могу жить без огня. Быть может, мои силы когда-нибудь восстановятся, но сколько потребуется ждать? Мелькору такие не нужны. Я отправлюсь туда, где сияет вечный огонь. В Чертоги Безвременья. А там будь что будет…

— Погоди… — Майрон удивлённо похлопал глазами. — Ты собираешься…

— Я предстану перед Эру. Ты ведь сам советовал мне это. Помнишь?

Хозяин кузнецы медленно кивнул.

— Прощай, Гортаур, — добавил Готмог. — Или как там тебя… Майрон? Я не спрашиваю, почему ты не сделал этого сам. Ты любишь давать дельные советы другим, но никогда не мог применить их к себе. Просто пообещай мне, что как следует об этом подумаешь.

— Я п… подумаю…

Растерянно пробормотав всего два таких сложных слова, кузнец вдруг осознал, что они поменялись местами. Когда-то просил подумать именно он. Майа потянулся рукой во тьму, но там было пусто.

Дух балрога ушёл...

— Прощай, Готмог, — тихо прошептал его оставшийся собрат по несчастью. — Наверное, ты был прав, и я действительно дурак…

Да, давать советы другим было легко. Гораздо сложнее решиться на что-то самому. Именно поэтому в Чертоги Безвременья Майрон так и не вернулся, а вместо этого продолжил ковать свои гвозди, помогая эльфам облагораживать Гавань и строить новые корабли.

Однажды Трандуил даже притащил в кузницу того самого Туора, а заодно и его сына Эарендила. Хитрый синда потом пояснил, что нолдор мечтают уплыть за море, и он хочет развить в них это желание до крайности, пусть они хоть все при этом утонут от своего проклятия. Человек и его сын действительно очень интересовались кораблями и хотели знать, что и где для этого производится.

— Майрон у нас самый главный по гвоздям, — принялся рассказывать посетителям когда-то спасённый им эльф. — Иные мастера делают такие гвозди, что древесина потом от них треснет, и корабль начнёт течь. А вот эти гвозди — всем гвоздям пример! Никогда от них не было ни одной трещины! Мой отец даже велел сколотить ими наш дом!

На самом деле Трандуил не знал о строительстве кораблей ровным счётом ничего, и майа это прекрасно понимал. Но отделаться от проклятых преступников он был не против и сам.

— Наверное, ваш народ только и мечтает вернуться домой, — как бы невзначай вставил хозяин кузницы. — Сам я в Валиноре, конечно, не был, но, судя по рассказам приплывших оттуда, нет более дивного места, чем Благословенный Край.

— Увидеть Валинор — моя мечта, — честно признал Туор. — К сожалению, наш народ не пустят туда. А я вдобавок ещё и человек.

— Так это даже лучше! — принялся убеждать его Майрон. — Люди сами вольны выбирать свою судьбу, и никакие проклятия на них не действуют.

— Но ведь и людям запрещено туда плавать, — усомнился правитель нолдор.

— Что за ерунда? Никогда не слышал о подобных запретах! Кто вам такое сказал?

Вообще-то майа не врал и про такие запреты действительно не слышал. Ведь когда он покинул Валинор, никаких людей ещё не было.

Туор как-то неловко пожал плечами. Об истоках данного утверждения он не знал и сам. Но дело было не только в этом.

— А как же моя жена и сын? — вдруг спросил человек. — Ведь они-то нолдор.

Рыжий кузнец подошёл к Эарендилу и внимательно его осмотрел. Если честно, то с детьми он до этого не связывался и ничего про них не знал. Юный потомок королей Гондолина смотрел на стоящего перед ним фальшивого эльфа с таким восторгом и доверием, что майа невольно ощутил болезненный укол совести.

— Ваш сын скорее человек, — наконец произнёс он. — Проклятие не властно над ним. А что до жены… Уверен, валар не убьют невиновных только из-за неё одной.

— Что ж, это даёт мне надежду, — Туор печально улыбнулся, а затем его взор вдруг упал на драгоценные камни, лежавшие у Майрона на столе. — Я смотрю, ты занимаешься и ювелирным делом?

— Когда устаю от создания гвоздей.

— У моей жены есть очень красивый зелёный камень. Он называется Элессар. Быть может, ты согласишься сделать для него достойную оправу? Я готов за это щедро заплатить.

— Конечно, господин, я возьмусь за столь ответственную работу, — пообещал человеку Майрон. Если честно, его давно уже интересовало, из чего нолдор изготавливают свои камни. А просить у Трандуила ненадолго стырить сильмарил было как-то неудобно.

Обрадованный Туор и его сын направились к выходу. А вот синда на секунду задержался.

— Ты был просто великолепен! — восхищённо произнёс он. — Даже я не смог бы придумать столь правдоподобно звучащей белиберды! Надеюсь, теперь этот выскочка уж точно уплывёт!

Почему-то «уж точно уплывёт» прозвучало как «уж точно утонет».

— Белиберды? — непонимающе переспросил майа. — Но ведь я сказал чистую правду…

Желание Трандуила сбылось лишь частично и далеко не сразу. Спустя какое-то время Туор и его супруга Идриль действительно покинули Средиземье. Но брать с собой народ они не рискнули. Остался и их сын.

Благодаря людской примеси и Эарендил, и Эльвинг росли весьма быстро, вскоре превратившись во взрослых юношу и девушку. А затем во всеуслышание объявили о желании заключить брак. Эльфийское сообщество восприняло эту идею по-разному, но большинство всё же одобрило. Не возражал и Майрон. Ведь Эарендил не являлся преступником лично, и никакого проклятия с приговором на нём действительно не было.

Свадьба прошла со всем положенным королевским размахом, но майа никто туда, естественно, не пригласил. Уж слишком низок был его ранг. Разве что всё тот же Трандуил занёс ему потом пару бутылок вина, одну из которых тут же сам с горя и выпил. Ну, ещё бы! Ведь его коварный план по избавлению от проклятых нолдор полностью провалился.

Прошло ещё несколько лет, и у Эарендила с Эльвинг родились сразу два сына, названных Элрондом и Элросом. Как понял майа, за влияние на молодых супругов и их детей среди местных чиновников и королевских родичей шла самая настоящая борьба, наиболее активную роль в которой играли Келеборн с Галадриэлью, Кирдэн и отец Трандуила, Орофер. Но супруги этого как будто не замечали. В таком возрасте они гораздо больше думали о служении воле Эру, нежели о политике. А ещё Эарендил буквально сходил с ума по морю и зачастую проводил на кораблях больше времени, чем в собственном доме. И едва ли он вообще знал, где в данный момент находятся его дети.

Но зато это знал Майрон. Ибо однажды Трандуил притащил обоих мальчуганов прямо в его кузницу.

— Ты их что, украл? — ахнул майа, однако синда лишь радостно рассмеялся.

— Не украл, а взял погулять! — назидательно пояснил он. — Родственник я, или кто? Малышам совершенно неинтересно сидеть с тётей Галадриэль и слушать её нудные сказки. А твоя кузница — просто кладезь самых удивительных вещей! Дети, поздоровайтесь с мастером Майроном!

— Доброе утро, мастер Майрон! — дружно произнесли два темноволосых мальчугана, а затем стремительно бросились к оружейным стойкам.

— Пожалуйста, ничего не трогайте! — попытался остановить их кузнец. — Это может быть опасно!

К его ужасу, дети тут же похватали самые красивые кинжалы и вдобавок начали на них драться.

— Защищайся, злобный орк! — громко крикнул один из них, атакуя своего брата.

— Ай! — воскликнул второй тоненьким голоском, получив болезненный укол в руку. На маленькой детской ладошке выступила капелька крови.

— О, Эру! — простонал майа, бросаясь к детям. — Сейчас же прекратите!

Но оба ребёнка принялись носиться по кузнице, удирая от своего преследователя.

— Элронд! Смотри!

Пока Майрон гонялся за одним из них, второй добрался до печи и попытался достать оттуда раскалённую заготовку для гвоздей.

И тогда Трандуил не выдержал:

— А ну стоять! — громко рявкнул он своим командным голосом, явно отработанным во время воинской службы. — Сейчас же верните всё, что вы украли и извинитесь!

К огромному удивлению майа, дети покорно подошли к столу, вернули кинжалы, а затем извлекли из своих карманов два драгоценных камня, золотое кольцо и целую пригоршню гвоздей.

— Простите нас, пожалуйста, — виновато произнесли они тщательно заученную фразу. — Мы больше никогда так не будем.

На лице Трандуила расцвела довольная улыбка.

— Ну, не правда ли, они милые? — добродушно заявил эльф, тут же поменяв интонацию голоса. — Просто им немного не хватает строгого отцовского воспитания.

— Дядя Трандуил очень строгий! — подтвердил Майрону один из малышей.

— Дядя Трандуил привёл вас сюда, чтобы заказать игрушки, — напомнил им хитрый синда. — Расскажите мастеру Майрону, фигурки каких знаменитых воинов вы хотите получить, и он всё для вас выкует.

Глаза детей восторженно заблестели.

— Я хочу Моргота, Таурона, Готмога, трёх орков и двух волков, а ещё Кархарота с отгрызенной рукой! — принялся перечислять наиболее нахальный из двоих близнецов.

— Элрос! — ахнул возмущённый Трандуил. — Да ведь это же враги! Попроси кого-нибудь из наших.

— Но наши у меня уже есть! Я буду играть в войну!

— Ох… — эльф недовольно покачал головой. — Хорошо, но обещай, что обязательно их победишь! И никому не говори, кто тебе это подарил. Особенно тёте Галадриэль.

Радостный ребёнок быстро закивал головой.

— А ты что хочешь? — обратился Майрон к маленькому Элронду.

— А я хочу папу, — печально ответил заметно погрустневший мальчик. — Чтобы он всегда был рядом со мной.

И эльф, и майа заметно смутились. Кузнец покосился на Трандуила, и тот легонько кивнул.

— Хорошо, малыш, — заверил ребёнка светловолосый синда. — Если ты так хочешь, будет тебе и папа.

На стол кузнеца лёг увесистый мешочек монет. Дети и их заботливый родственник дружно направились к двери.