Merry dancers (гет)

— Вы уверены, профессор? Я уже и не ожидал, что мы найдём хоть что-то, способное взаимодействовать с «СС», — удивлённо произнёс Том, не отстающий ни на шаг от Дамблдора, держащего неизвестный курс по коридорам замка. — Чтобы чертополох…

— Да, и он пока не превратился в помои, — подтвердил Альбус, поглядывая на наручные часы и прибавляя скорости. — Пока это всего лишь основа для возможного зелья, которая оказалась стабильна. Но вы сами знаете, что чертополох мало используется в зельеварении, с ним, разве что, можно приготовить микстуру от бородавок на языке, да отвар от натоптышей.

— Это уже что-то, — уже более сдержанно произнёс Том. — Куда мы направляемся? В лабораторию?

Альбус нахмурил брови, остановился и повернулся к любопытному студенту, в чьих глазах горела неимоверная жажда знаний.

— Вы отправляетесь на завтрак, мистер Риддл. Я попросил вас пройтись со мной только ради того, чтобы сообщить последние новости. К сожалению, пока наши исследования придется заморозить, — увидев вопросительный взгляд собеседника, Дамблдор снизошел до объяснений: — В последние дни кое-кто очень заинтересован в работе преподавательского состава и может случайно узнать о предмете нашего изучения. Пока я не намерен доводить сведения о наших открытиях, которых, по сути, ещё нет, до министерства. Пока мистер Хопкинс здесь, боюсь, у нас мало шансов продолжить изучение…

— Хопкинс слишком рьяно вмешивается и в работу старост, — заметил Том недовольно хмурясь. — Он хочет, чтобы мы дежурили вечером не по двое, а вчетвером. А у многих из нас в этом году С.О.В и Ж.А.Б.А, и это несколько затрудняет выполнение его пожеланий.

— Директор Хопкинс, — поправил Альбус, хотя ему и самому не нравился этот тощий проныра с длинными «щупальцами» вместо рук, подосланный министерством.

— Вы думаете, он здесь ненадолго? — внезапно выудил из последних фраз Дамблдора Том. — На его место придет кто-то другой?

— Мы все искренне надеемся, что к нам вернется профессор Диппет. Он и сам относится к увольнению, как к недолгому отпуску. Школой не так-то просто управлять, Том, и боюсь, что новый директор переоценивает свои возможности, — вероятно, честность в разговоре с этим студентом и была лишней, но Альбус после утреннего педсовета чувствовал себя как выжатый лимон и был сильно раздражен. Сложилось впечатление, что Элайджа впервые оказался наделенным такой властью и теперь раздает опрометчивые указания и приказы, зачастую идущие вразрез со школьной программой семестра, которую придется полностью менять по его усмотрению. Собственно, по его велению, Альбусу и пришлось идти к пропустившему утренний разбор полетов Уидмору. — Какой у вас первый урок? Древние руны, если не ошибаюсь? — Том кивнул в ответ, понимая, что разговорившийся Дамблдор просто сменил тему. — Наверное, у вас будет замена.

— С профессором всё в порядке?

— Искренне на это надеюсь, — вздохнул Альбус; уж кто как не Том, пробывший в Хогвартсе все каникулы, знал, что Эзраэл находился отнюдь не в здравом состоянии, хотя вчера обещал, что возьмет себя в руки и выйдет на занятия. — Идите на завтрак, мистер Риддл, — произнёс он, останавливаясь возле одной из дверей четвертого этажа. Это и были покои Уидмора.

— Приятного дня, профессор, — вежливо пожелал Том и отправился вдоль по коридору, где за поворотом располагался кабинет древних рун; завтракать не хотелось, и остаток времени до урока он решил провести за повторением пройденного материала.

— Эзра? — прозвучал за спиной испуганный голос.

Том резко обернулся и успел увидеть только мелькнувший в дверях краешек профессорской мантии Дамблдора, скрывшегося в комнатах Уидмора. Почувствовав неладное, он рванул обратно и застыл на пороге. В комнате стоял жуткий запах перегара, смешанный с непонятной резкой вонью от… профессор древних рун лежал на полу без чувств; на его штанах было внушительных размеров мокрое пятно. Том брезгливо поморщился.

— Эзра, очнись! — Дамблдор проверил его пульс и достал волшебную палочку. — Энервейт!

Тело на полу зашевелилось, Уидмор промычал что-то нечленораздельное, но затем его красное от пьянства лицо внезапно позеленело; он едва успел повернуть голову набок, прежде чем его стошнило на выцветший ковер. Том сделал бесконтрольный шаг назад, стараясь не вдыхать смрад. Альбус тоже едва сдерживал отвращение, прикрывая рукавом рот и нос.

— Эванеско, — и густая лужа около головы волшебника, снова впадающего в беспамятство, исчезла, оставив только неприятный запах. — Том, наколдуйте носилки.

Он подчинился, стараясь держать нос прикрытым тканью мантии. Дамблдор отлеветировал Уидмора на носилки и приказал им подняться в воздух. Он прошествовал мимо Тома в коридор и осмотрелся. Студенты ещё заканчивали завтрак, по крайней мере, в этой части замка пока не было ни души.

— Найдите Галатею, у неё сейчас окно, пускай проведет первый урок у вас, — скомандовал Дамблдор, но после нового невнятного стона Уидмора остановил Тома, уже идущего в сторону лестниц. — Стойте, Том! Пожалуйста, возьмите у Эзраэла в кладовке зелье преподобного Бастера, у Эзраэла аллергия на большинство лекарств, — пояснил Альбус, — принесите их мисс Адамс, будьте добры. Оно бледно-голубого цвета с желтоватым осадком.

Риддл кивнул, подошел к двери в комнаты Уидмора и, набрав побольше воздуха в легкие, смело шагнул внутрь, стараясь не дышать. Запах стоял такой мерзкий, что слезились глаза. Помимо того, что на полу возле столика у камина стояло множество пустых бутылок из-под Огденского виски, сам камин представлял собой руины после взрыва, так как потухшие головешки лежали прямо на полу. Опрокинутый книжный стеллаж мешал пройти в дверь, которую Том методом исключения определил как дверь кладовки — дверь в спальню была открыта. Теряя осколки последних стекол, стеллаж со скрипом встал на место, повинуясь элементарному заклинанию. Дамблдор наверняка и не заметил всего этого бардака — кинулся сразу к этому вонючему алкоголику. Профессор Уидмор был очень интересным человеком, он прекрасно знал свой предмет, но после смерти его любимой ученицы не смог выйти из запоя. Аврора рассказывала о том, как его наняли на работу, да и сам Том догадывался о пагубном пристрастии Уидмора, когда тот, в основном после выходных, частенько появлялся на занятиях опухшим.

В кладовке творилось что-то страшное, будто здесь развернула крылья огромная Венгерская Хвосторога и снесла все полки шипованным хвостом. На полу валялись открытые флакончики из-под рунического песка, распространившегося по комнате и осевшего пылью на всех предметах. Куча осколков бутылочек с личными зельями, которые, разбившись, образовали лужу непонятной консистенции на полу. Кипы бумаг, разорванные книги, ковер был смят складками и лежал криво. В помещении было совершенно нечем дышать из-за вонючих, разъедающих горло испарений смешавшихся зелий. Том взмахнул волшебной палочкой, чтобы открыть небольшое окошко под самым потолком, но этого было недостаточно. Сохранилось ли зелье от аллергии или, дебоширя в пьяном угаре, Уидмор умудрился и его разбить?

— Акцио Зелье преподобного Бастера! — произнёс Том, но ничего не произошло; он совершенно не хотел искать тут что-то вручную. Ботинки уже покрылись налётом пыли. — Акцио Зелье преподобного Бастера! — со злобой проговорил он, совершенно не ожидая, что это поможет.

Взгляд зацепил нечто шевелящееся. В складках ковра что-то двигалось, чертово зелье застряло там! Осторожно подцепив краешек ковра заклинанием, Том оттянул его вверх, и оттуда на каменный пол выкатилась бутылочка с зельем, соответствующим описанию Дамблдора. Он чуть склонился, чтобы поднять зелье, как внезапно различил нечто странное. На внутренней стороне ковра и на полу были тёмные пятна, словно нарисованные угольком. Движение волшебной палочки назад, и ковер отодвинулся чуть дальше… Размытая, нечеткая, но очень похожая на Пертро… Это была руна возрождения, инкарнации, выжженная прямо в каменном полу, нет… приглядевшись, Том понял, что сама руна была нанесена какой-то пылью, черной... Нет, не может быть, рисунок слишком размыт, быть может, это что-то другое, но понять этого не дал чей-то голос:

— Мистер Риддл? Мерлин Великий! Что здесь произошло? Что вы здесь делаете? Почему здесь все перевернуто вверх дном?!

Том поднял вверх руку, демонстрируя флакон с бледно-голубым содержимым. Женщина в вязаной мантии стояла в дверях и смотрела на него с изумлением.

— Профессор Дамблдор попросил меня найти зелье… — начал было пояснять Том.

— Но зачем же было все рушить? — уже строго, но всё еще ошарашенно, произнесла школьный завхоз.

— Дослушайте, миссис Норрис! Профессор Уидмор отравился алкоголем, мы нашли его здесь несколько минут назад, мне нужно отнести это зелье мисс Адамс, прошу меня извинить, — спокойно сказал Том, протискиваясь в гостиную между Норрис и дверным косяком.

— Мерлин, бардак-то какой! Мимзи!

Том услышал хлопок, с каким перемещаются эльфы, но уже вышел из зловонного помещения и быстрым шагом направился к лестницам…

* * *

Шум голосов студентов и шорох новеньких перьев, купленных к началу семестра — Хогвартс продолжал жить своей жизнью. Что бы ни случилось, какие бы беды не обрушились на школу, древний замок выдержит их, несмотря на любые несчастья. Дети улыбались, хвастаясь рождественскими и новогодними подарками родителей, демонстрировали новые метлы, шары-напоминалки и игрушечные шапки-невидимки, которые делали прозрачными только головы. Старшие вели себя более сдержанно; за столами на завтраке в Большом зале, всё ещё увенчанном чёрными знаменами, было тише обычного. Аврора Уинтер старалась не смотреть по сторонам и, быстро завершив приём пищи, удалилась прочь, подальше от гнетущей тоски вернувшихся в школу студентов. Абрахас шепнул Иви, что будет ждать её в кабинете древних рун, поднялся с места и поспешил за ней. Риддла не было на завтраке, он, наверняка выполняя обязанности старосты, завершал последние приготовления к новому семестру вместе с МакГонагалл, которая тоже отсутствовала.

Эвелин пересеклась с Томом лишь единожды, когда он раздавал новые расписания занятий вечером в слизеринской гостиной. Она старалась вести себя сдержанно и не смотреть на него, хотя взгляд то и дело перемещался на школьного старосту. Кто бы мог подумать, что сирота, выросший в маггловском приюте, окажется потомком самого Салазара Слизерина? Тайная комната, о которой ходило множество слухов в позапрошлом году, всё-таки существует — к такому выводу склонялась Иви, случайно наткнувшаяся на папку с именем «Том Марволо Риддл» в тайнике Малфой-мэнора. И раньше было мнение, что Хагрида подставили, и подставил именно этот парень, выдающий себя за блестящего студента, примерного старосту, и сейчас это подозрение только укрепилось. Под маской идеала, в котором и раньше можно было различить умело скрытую фальшь, скрывалась отнюдь не светлая личность. Риддл опасен… Лорд Малфой дал ясно понять, что стоит вести себя осторожно и держаться подальше от него, но… как можно позволять учиться в Хогвартсе такому как он?

Прозвенел колокол, возвещая о скором начале первого урока, и последние студенты стали покидать Большой зал, рассредоточиваясь по коридорам. Впереди Эвелин шел Джереми Милтон, на ходу читая выпуск «Ежедневного Пророка» и жуя бутерброд, периодически отряхивая налипшие на мантию хлебные крошки. Иви вошла в класс одной из последних и, размышляя о чём-то своём, проследовала к привычному месту за третьей от учительского стола партой, которую они с Абрахасом оккупировали, когда начали встречаться. В поле зрения попала чья-то светлая голова. Потребовалась секунда-другая, чтобы понять, что кто-то занял её место. Ссутулившись, Аврора Уинтер вертела карандаш между пальцами, постукивая то одним, то другим его кончиком по столешнице.

— Привет, Эвелин, — поздоровалась она негромко и выжидательно взглянула на Абрахаса.

Уголки его губ слегка дрогнули, на мгновение изобразив улыбку.

— Ив, можно тебя попросить? — но, не дожидаясь ответа, он продолжил: — Ты не против, если Аврора на древних рунах посидит со мной?

Никого мнение Эвелин не интересовало — такой вывод она сделала, когда увидела разложенные на столе учебники Авроры и подготовленную тетрадь, раскрытую на последней теме. Возвышаясь над этой девушкой, Иви не сразу вспомнила, что стоит быть снисходительнее к ней, как и к потере Абрахаса. Одну пару можно было перетерпеть, но чувство собственности взыграло в самый неподходящий момент. Её молодой человек сюсюкался с Уинтер, мог даже иногда приобнять её у Эвелин на глазах, как это случалось и раньше. Дружба — так он назвал эти отношения, дружбой они и были, и Иви никогда не ревновала, но сейчас… Этих двоих ещё больше сплотило общее горе, горе, от которого её общество не могло спасти. Она не была в состоянии дать ему то сочувствие, которое требовалось… Уйдя в свои мысли, Иви и не заметила на себе застывший сосредоточенный взгляд Абрахаса.

— Да, конечно, — прозвучал её голос, в котором не скрылись нотки недовольства. Намеренно отведя взгляд, она стала искать свободные места. Вторая парта ближе к двери оказалась свободной, и Иви, поначалу не задумываясь, двинулась к ней, но так и не дошла. Это место принадлежало Авроре и Риддлу: последнего в кабинете ещё не было.

~~

Кольцо Друэллы Розир приятно сверкнуло бриллиантом, да… владея ювелирным бизнесом, Блэки не скупились на караты. По словам Цигнуса, помолвка, состоявшаяся на Рождество в родовом поместье Блэков, прошла успешно, его отец выглядел вполне довольным, словно и не отдал за невестку целую текстильную фабрику. Тема Круциатуса прошла стороной, никто не упоминал об этом, несмотря на крутой нрав представителей этого семейства и любовь к перемыванию косточек.

Том стал раскладывать на столе школьные принадлежности, но почувствовал, что чего-то не хватает. Он прошелся пальцами по корешкам двух учебников, тетради и справочнику по Защите от Тёмных искусств, перья были на месте, даже то, которое подарила Аврора. Чернильница! Он порылся в портфеле, тщательно проверив все отделения по два раза, но не обнаружил искомой.

— Аврора, я воспользуюсь твоей черни… — Риддл повернулся влево, чтобы спросить, но… наткнулся на удивленный взгляд Харфанга Лонгботтома сидящего за соседней партой; создалось впечатление, что тот собрался покрутить пальцем у виска…

Колокол на урок уже прозвенел, но преподавателя не было. Аврора сидела в обществе Абрахаса и что-то с ним обсуждала, тот осторожно гладил её по плечу. Невольно внутри Тома стало образовываться неприятное ощущение, словно ему не додали кнат на сдачу — такое мерзкое чувство, но не слишком важное, чтобы обращать на него особое внимание. Грустное лицо Авроры и пустой взгляд, обращённый в никуда… а Абрахас что-то тихо говорил, что-то успокаивающее, при этом то и дело вздыхая. Джеки была их близкой подругой, но разве успокаивающего присутствия Тома Авроре было недостаточно? Почему на её глаза вновь наворачиваются слёзы, будто пройденный этап первой скорби снова вернулся? Альбус Дамблдор действительно попросил приглядывать за внучкой, Том выполнял просьбу, помогал пережить Авроре потерю, но сложилось впечатление, что его труды пошли прахом…

— Учебники в сумки, — прозвенел приказ, но голос принадлежал отнюдь не Уидмору. Студенты повернулись к двери; довольно лёгкой пружинящей походкой, несмотря на свой возраст, к преподавательскому столу проследовала Галатея Меррисот.

В глазах учеников застыл знак вопроса и только Том заранее знал о замене. Пока профессор водружала на стол фолиант по ЗОТИ, в помещении появились тихие перешептывания, словно ни у кого не хватало смелости спросить, почему им поставили этот урок, хотя некоторые все же догадывались о некоей зависимости профессора Уидмора от алкоголя.

— Я, конечно, понимаю, что никто из вас даже не пытался садиться за домашние задания во время каникул. Так как урок внезапный, я не стану снимать с факультетов баллы, но, всё-таки поинтересуюсь, есть ли кто-нибудь в классе, кто выполнил домашнее задание? Ну, конечно мисс МакГонагалл и мистер Риддл, о вас и речи не идет, — по-доброму уточнила Меррисот, оглядывая лучших учеников школы, поднявших руки в воздух. — Мисс Уинтер? — улыбка не спадала с губ профессора.

— Я сделала, но… домашнего задания у меня с собой нет, — несмело отозвалась Аврора.

— Ничего, вы должны помнить его содержание. Расскажите нам о зомби, мисс Уинтер, что это такое и в чём различия между зомби и инферналом.

Аврора набрала побольше воздуха в легкие и открыла рот…

— Профессор, а почему у нас замена? — осмелилась вмешаться Друэлла, выглядывая из-под густой блестящей челки.

— У профессора Уидмора простуда, — ответила за Меррисот Аврора, тоже наблюдавшая «плохое» самочувствие Уидмора все каникулы. — Он вчера говорил, что постарается выйти, но, по-видимому, не смог, так ведь, профессор?

Галатея с небольшим опозданием кивнула, подтверждая её ложь. Том едва удержался от смешка; когда нужно, Аврора, оказывается, могла убедительно врать. Она нахмурилась в ответ на его усмешку и отвернулась к профессору.

— Итак, инферналы — это оживлённые с помощью заклинаний тела умерших, то есть они подвластны волшебнику и как марионетки и могут выполнять его приказы. Зомби тоже является оживленным трупом, но исторически — это жертва колдунов африканских племен, проживающих в районе Дагомеи, позже на Гаити. Появление Зомби также является результатом воздействия на труп, в данном случае — яда, — Аврора рассказывала как-то уж слишком неэмоционально и от того непривычно. Все привыкли видеть её сумасшедшую жестикуляцию, похожую на движение лопастей мельницы в ураган; сейчас её ответ выглядел более чем сдержанно. — К сожалению, с древних времен не осталось записей об этих ядах, однако иногда живые мертвецы появляются на кладбищах и…

— Прошу прощения, мисс Уинтер, — остановила Меррисот, глядя куда-то за спины студентов. — Мисс Уилкис, почему вы сидите одна на задней парте? Подсаживайтесь ближе. К мистеру Риддлу, — попросила она, указывая на пустующее рядом с Томом место за второй партой. Тот медленно повернулся к Эвелин, на его лице не было ни одной эмоции, лишь простой холодный взгляд, от которого она на миг застыла. — Прошу вас, пересядьте, — более настойчиво попросила профессор, глядя на не сдвинувшуюся с места студентку.

— Профессор, могу я здесь посидеть?

— Мисс Уилкис, я два раза повторять не буду.

— Том не кусается, честно, — наивно проговорила Аврора, глядя на Эвелин непонимающими глазами; в классе тут и там стали появляться сдавленные покашливания. Том гневно глянул на Цигнуса, прячущего приступ смеха, загородившись Друэллой. — У него иногда случаются психи, но он тебя не обидит. Иногда он…

— Аврора, замолчи, пожалуйста! — сдержанно попросил Том, начиная кипятиться.

— А что я такого сказала? — она захлопала глазками, но Абрахас дернул её за рукав мантии, призывая завершить перепалку. Она ему что-то возмущенно шептала, пока стихали последние смешки в аудитории.

Эвелин надменно поднялась с места, взяла сумку и тетрадь, которую подготовила к лекции, и уверенным шагом двинулась к свободному месту, не спуская взгляда с Риддла.

— У тебя чернильница есть? — задал вопрос Том намеренно «обыкновенным» тоном.

Иви не ответила, лишь поставила пузырек с яркими синими чернилами на середину парты, будто разделяя территорию. Абрахас, наблюдавший её поведение, невольно задумался о реальных причинах неприязни Эвелин к Риддлу. Она мало рассказывала об этом, складывалось впечатление, что такие отношения возникли как-то сами собой. В любом случае, некоторые аспекты её жизни просто не обсуждались, как и многое, что мог скрывать Абрахас. Доверие между ними было, но оно касалось их собственных отношений… Он взглянул на соседку по парте, только что выставившую Тома своим «чересчур близким другом и ещё психом»; она, кажется, обдумывала свой неоконченный ответ, не заметив за своими словами ничего предосудительного.

— Зомби заразны, — начала Аврора после команды преподавателя, — так же известно, что они питаются плотью, умеют различать запах животных и человеческий; кушать предпочитают последних…

— Спасибо, мисс Уинтер, что не процитировали учебник, а вложили в ответ собственными словами практически весь нужный материал, — с мягкой улыбкой произнесла Меррисот. — Пять баллов Рэйвенкло, кто продолжит? Да, мисс Розир…

* * *

Она с опаской прошла под серой каменной аркой, кое-где испещренной трещинами. Казалось, что строение может обвалиться в любую секунду, и поэтому Аврора недоверчиво прикрыла голову руками, оглядываясь по сторонам. Вкупе с пасмурным небом и снежными сугробами это место казалось ещё более мрачным, но от того не менее красивым, каким-то величественным, наполненным духом прошлого.

— Пойдем, найдем смотрителя, — предложил Том, оглядывая огромное пространство кладбища в Уэльсе; что же тогда, по мнению Дамблдора, «небольшое»? Небольшое для магглов или для кого? — Иначе мы тут до сумерек плутать будем.

— Нам туда, — сообразил Абрахас, указывая в сторону невписывающегося в архитектурный ансамбль надгробий со скульптурами, склепов и каменных крестов деревянный обветшалый домик с заметенным крыльцом.

«Похоронное бюро — сто футов влево (рядом с церковью)» — гласила вывеска со стрелкой, указывающая на видневшееся за голыми деревьями серое строение с высокими шпилями. Обычная маггловская церквушка, где отправляли в последний путь усопших. Раздался колокольный звон, заставивший ребят вздрогнуть. С высокой колокольни с возмущенным карканьем спорхнула стая черных ворон.

— Не нравится мне это место, — прошептала Аврора, потирая плечи и поглядывая на мрачные надгробия, Мерлин знает каких времен. На один из постаментов, спрятав лицо в ладонях, облокотился грустный ангел — посреди крестов эта скульптура выглядела даже устрашающе.

— Не все кладбища в Британии такие, как это... Тут красиво, — задумчиво произнес Том, поглядывая на того же ангела. — Думаю, что если пройти вглубь, то дальше будут простые надгробия.

— Ты бывал раньше на кладбищах?

— Да, когда убегал из приюта. Рядом располагалось небольшое кладбище, но оно больше напоминало гряду безликих гранитных камней.

Абрахас осторожно постучал рукой в перчатке по самому, на его взгляд, чистому от заноз месту двери. В ответ послышались шаги, и заскрипел деревянный пол.

— Похоронное бюро дальше, — начал было старик, не взглянув на посетителей, но увидев перед собой трех юнцов, одетых в странные длинные пальто тёмных цветов, сощурил глаза и поправил очки с сильно увеличивающими его глаза линзами. Аврора с интересом оглядывала смотрителя, чуть склонив голову вбок. — Вам что-то нужно?

— Да, сэр, — произнес стоявший ближе всех к старику Абрахас. — Не могли бы вы подсказать, где мы можем найти одну могилу? Нам нужна…

— Обождите, — сухо проскрипел он и скрылся в сторожке, прикрыв за собой дверь. Где-то внутри послышалось противное громкое «мяу» и чертыхание старика, видимо, наступившего кошке на хвост.

Ребята обменялись непонимающими взглядами, но стали покорно ждать. Их троих отпустили с последнего урока трансфигурации, чтобы они успели навестить безвременно ушедшую подругу до темна.

— Может, мы не туда попали? Профессор Дамблдор говорил, что кладбище маленькое, — рассудила Аврора, облокотившись на деревянную колонну-укрепление, поддерживающую козырек крыльца.

Затянув шерстяной шарф потуже, Том достал из кармана мантии складное зеркальце, служившее портключом.

— Нет, туда, точно. Он лично проверял наш портключ, — негромко произнёс он; повертев вещицу в руках, убрал зеркало обратно в карман и посмотрел на часы. — Где этот старик, нам через час возвращаться!

— Может, наш новый директор что-то напутал? Знаете, я слышала, что министерские портключи иногда неправильно срабатывают, там работают одни неумехи…

Дверь снова отворилась, оборвав речь Авроры, и в проеме появился всё тот же старенький невысокий человек в очках с очень толстыми линзами. В его руках находилась амбарная книга.

— Кого вы ищете, молодые люди? — снова оглядев пришельцев с головы до ног, спросил он, открывая книжку на первой странице.

— Джоконда Смит, она похоронена здесь двадцать девятого декабря ушедшего года, — отрапортовал Абрахас негромко и услышал позади себя тяжелый вздох Авроры.

— Ах, Джоконда Смит? Да-да, помню-помню, бедная девочка, — отозвался смотритель и захлопнул книгу, даже не взглянув в неё. Абрахас успел уловить название «Схема кладбища». — Такая юная и такая смерть… — похоже, он не понимал, что некоторым не очень приятны подобные слова. — Упасть в строительную яму… — Аврора хотела что-то возразить, но Том толкнул её в плечо. — Вся её семья погибла при той страшной бомбардировке, и она вслед… Соболезную вашей утрате. А вы, стало быть, её друзья?

— Да, сэр, — нетерпеливо произнес Том, считающий минуты до срабатывания обратного портключа прямо в директорский кабинет. Теперь все студенты находились под контролем Хопкинса, и все отлучки проходили лично через него.

— Я вас провожу, кладбище большое, ещё заплутаете, — предложил старик, доставая откуда-то из-за двери теплую телогрейку.

…Начало кладбища представляло собой множество старых забытых могил, поросших плесенью надгробий и обломанных крестов. Оно не выглядело неухоженным благодаря расчищенным от снега тропинкам, но никто уже не навещал давно усопших. По мере приближения к цели гранитные доски и редкие памятники становились чище, новее.

— Кыш! — взревел смотритель, махнув рукой в сторону сидящего на надгробии ворона; тот недовольно каркнул и улетел дальше, приземлившись на плечо каменной женщине, склонившейся над чьей-то могилой. — Проклятые птицы, — пробурчал он, невзирая на то, что на кладбищах и в святых местах магглов было не принято употреблять подобные слова.

— Том, что это ещё за строительная яма? — всполошилась Аврора полушепотом. — Что ещё за чушь…

— Тише ты, потом объясню, — оборвал тот, поглядывая на впереди идущего старика.

Ещё несколько футов, и они свернули на узенькую тропку меж могилами, где едва был протоптан снег.

— Вон они, Смиты, — указал смотритель в сторону большого каменного надгробия. — Вы дорогу запомнили?

— Да, сэр, запомнили, спасибо вам большое, — вежливо отозвался Абрахас.

— Ну, ладно, — старик ещё раз скептичным взглядом оглядел трех странно одетых молодых людей. — Через полчаса начнутся сумерки, фонарей у нас нет, да и на кладбище принято приходить раньше, — не опустил он упрека, пристально глядя почему-то на Тома. — Мы закрываем ворота ровно в шесть. Не задерживайтесь, — сухо добавил он и, скрипя снегом под старыми ботинками на шнуровке, отправился обратно к главной тропе, оставив их посреди кладбища.

— Аврора, ты идешь? — Абрахас повернулся к застывшей на месте девушке, не решающейся сделать хоть один шаг. Он приблизился к ней и взял за руку. Широко раскрытые глаза смотрели только в одну точку — свежую могилу, занесенную снегом, на которой всё ещё лежали похоронные венки и уже завядшие букеты. Молча Абрахас подтолкнул её вперед, сам ощущая нечто давящее в груди.

— Том, что это значит, почему строительная яма? Она же… — Аврора тяжело вздохнула, стараясь выровнять дыхание. Где-то каркнула одна из кладбищенских ворон, заставив её вздрогнуть и заозираться по сторонам.

— Самоубийство считается тяжким грехом, Аврора. У магглов не принято хоронить самоубийц на кладбище, поэтому министерству пришлось схитрить, чтобы её положили рядом с близкими, — монотонно ответил тот. — Я так предполагаю.

Аврора поёжилась от его слов.

— Том, выбирай выражения, — попросил Абрахас, приобнимая моментально сжавшуюся в комок подругу. Она ещё не привыкла относиться к Джоконде, как к погибшей и до сих пор не верила, что та могла совершить самоубийство.

— А что я такого сказал? — удивился Том, хотя и сам частенько затыкал вмешивающихся в её горе зевак. — Какие слова следует для этого выбирать? Таких слов, боюсь, не найдется, — уже тише зазвучал его голос.

…Молча они стояли напротив четырех могил семьи Смит, одного большого камня с тремя именами и маленького — принадлежавшего Джеки. Здесь был и Денни, чьи годы жизни оказались слишком коротким промежутком времени… На их надгробиях не было фотографий, лишь сухие строки имен, даты рождения и смерти. Аврора застыла на месте, вглядываясь в могилу Джеки. У неё на душе было странное ощущение, которое удерживало её от слёз. Идя сюда, она захватила с собой флакончик успокоительного отвара и пару носовых платков, но из глаз не выкатилось ни единой слезинки.

Как может быть такое, что пару недель назад они весело смеялись на рождественской вечеринке у Слагхорна, а теперь… теперь шесть футов промерзшей земли отделяют их и ничего уже не вернешь. Абрахас и Том наколдовали каллы и, уничтожив увядшие, замерзшие белые розы, возложили их на могилу. Как теперь это неуместно прозвучало бы, но Аврора не так давно говорила Джеки, что каллы — похоронные цветы, и вот теперь они оплакивают её смерть. В душе зарождалась вина за оброненные по глупости слова о подаренном Томом белоснежном букете строгих цветов.

Шелест лысых веток кустов и деревьев, сбрасывающих с крон снег, гул одиночества. Люди под землёй — как другой мир, безмолвное царство покоя и тишины, отправившиеся в последний путь любимые или просто знакомые, безвременно ушедшие молодые и совсем ещё маленькие дети. По соседству от могилы Джеки стоял реалистичный памятник в виде портрета с рельефным изображением какого-то усатого круглолицего мужчины. В этой части кладбища было мало стариков — годы чудовищной войны унесли многих солдат и жертв военных действий. Совсем слабый ветер — в этом месте не было дыхания жизни. Зимний пейзаж скорби…

Аврора взмахнула волшебной палочкой, иллюзия для магглов рассеялась, и на плите возле имени и дат жизни и смерти появилась приписка: «Магия будет помнить тебя», и тут она не выдержала и расплакалась, присев на корточки, будто могла быть хоть на пару футов ближе к Джоконде. Слёзы были такими внезапными, что Аврора не успела, как следует, вздохнуть. Она провела по безликим сухим строкам ладонью и даже не почувствовала, как с двух сторон на её плечи легли руки Абрахаса и Тома.

— Почему ты ушла? — прошептала Аврора; она не собиралась впадать в истерику, а просто тихо плакала, глотая слёзы. — Милая моя Джеки…

Том и Абрахас были морально готовы к слезам Авроры, последний и сам почувствовал, как скупая слеза скатилась по его щеке, но он быстро стер её рукавом мантии, стараясь держать себя в руках. Он сильно скучал по Джоконде и холодными вечерами в Малфой-мэноре на зимних каникулах вспоминал, как они гуляли у Черного озера и собирали разноцветные осенние листья, как Абрахас катал Джеки на метле после тренировок, и как весело хохотала всегда улыбающаяся Аврора, после смерти подруги переставшая быть похожей на себя…

В душе Риддла не было ничего кроме неприятной тоски, когда все вокруг находятся в унынии. Жаль Джоконду, но она сама выбрала свой путь, такова судьба… Признаться, за красотой мрачного кладбища скрывалось угнетение, которое Том ощутил только после того, как Аврора дала волю чувствам. Он понимал горе, но не умел переживать так же сильно, как Абрахас и она, однако и у него внутри порой возникало ощущение сдавленности, может, в этом был виноват остаток души, прячущийся где-то глубоко в сердце. Человеческие чувства и эмоции… Том был далек от всего светлого, но раздражение, ярость, гнев, гордыня и алчность — были привычны. Сейчас всё было как-то иначе, он ощущал дрожь в ладони от сотрясающихся плеч Авроры и быть может, зацепил её эмоциональный фон…

— Что это такое? — шепотом спросила Аврора, указывая пальцем на выделяющийся знак на надгробии; она стряхнула снег, чтобы разглядеть фигуру полностью. Перед ними предстал вырезанный на камне небольшой увядший цветок с крупными опадающими лепестками. — Мак? Зачем на её надгробии вырезан мак?

Абрахас сощурился, приглядываясь к неяркому изображению. Нет, этого не может быть…

— Это не мак… Это ветреница, магическая анафема — один из символов отлучения от рода, — негромко произнёс он, не веря в собственные слова. — Кто-то был здесь после похорон.

— Отлучения от рода? — удивился Том, даже он не имел представления о значении этого символа. — Какого рода?

— Я не знаю, — покачал головой Малфой, спускаясь, чтобы рассмотреть рисунок поближе. — Это стандартная процедура, таких символов всего три — лядвенец рисуют, когда отлученный сделал что-то претящее правилам рода — знак мести. Цветы лайма говорят о супружеской измене, порочат покойника. А ветреница… — он подумал, стоит ли продолжать, так как Аврора сильно побледнела.

— Продолжай, — прошептала она, но в голосе совсем отсутствовала уверенность.

— Ветреница — самый сильный магический символ, она стирает отлученного из древа и удаляет все записи в семейных книгах. О таких в роду вообще не принято говорить…

Аврора резко вскочила на ноги, сжала кулачки и гневно посмотрела на Абрахаса.

— Как такое может быть? Джеки никому не сделала ничего плохого, что всё это значит?

Оставалось только развести руками, ведь он и сам не мог понять, кому понадобилось рисовать ветреницу и проводить ритуал отлучения. Джеки была полукровной волшебницей, но, насколько он знал с её слов, ни к какому знатному роду не принадлежала. В голове сами собой образовывались мысли, которые при Авроре озвучивать не стоило…

— Я не знаю, Аврора…

* * *

Слово Анафема — термин, означающий отлучение от церкви, немного извратила под мир гп.

Давно не выкладывала коллажи читателей...

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/y_38adff46.jpg (Катя Ястребова)

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/y_c3c8d64a.jpg

http://cs11236.vkontakte.ru/u2165231/115888835/x_fdcc9beb.jpg (Катя The-Hopeless-Dreamer)

http://cs10933.vkontakte.ru/u19045190/115888835/y_e272d3cf.jpg (Lady Nana, которая сто лет меня не комментировала)

ну и мое представление героев —

http://cs10956.vkontakte.ru/u762161/115888835/z_bbb69313.jpg