Волшебники (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

26 декабря 2003 — свадьба Гарри и Джинни

21 июня 2004 — избрание Рона главой гильдии магических ремесел

17 июля 2005 — рождение Джеймса Сириуса Поттера

2006 — 4 января: рождение Розы Грейнджер-Уизли, 14 июня: Альбуса Северуса Поттера

2008 — 16 мая: рождение Лили Луны Поттер, 28 июня: Хьюго Грейнджер-Уизли

Декабрь 2009 — назначение Гарри главой Аврората

30 июня 2011 — открытие Музея Магии

22 марта 2014 — избрание Адриана Акерли министром магии

Действия в главе разворачиваются: 22 октября 2015

Выйдя из кабинета министра, Гарри был слишком раздражён, чтобы ждать лифта, поэтому предпочёл подняться по лестнице. Открыв зеркало на ходу, он вызвал Оуэна:

— Как продвигаетесь?

— Алтея только что ушла с большим количеством образцов для исследования. Я задержал её здесь немного, хотел выяснить, можно ли погасить огонь под котлами, не устроив взрыв.

— Орудие убийства у вас?

— Нет, ещё нет.

— Нам обязательно нужно его найти, — отчеканил Гарри. — С отпечатками пальцев того ублюдка, который это сделал. Это крайне важно.

— Сомневаюсь, что оно в этом доме, — озабоченно ответил Оуэн. — Мы уже практически перевернули весь дом вверх дном.

— Возможно, он избавился от него по дороге. Вряд ли оно в лесу, иначе Селена бы его почувствовала. Надо искать неподалёку от дома, в месте, где она не могла бы слишком часто рыскать.

— Я сделаю всё, что смогу.

— Ты понимаешь, почему я тебя прошу об этом? — добавил через мгновение Гарри.

— Да, тебе нужно полностью укомплектованное дело, которое позволит нам поддержать обвинение без признания, да еще и с судьями, которые предпочли бы оправдать подзащитных.

— Именно так. Я рассчитываю на тебя.

Гарри закрыл зеркало и продолжил подниматься. На его этаже как раз выходила из лифта Демельза, направлявшаяся в штаб-квартиру авроров.

— Прекрасно, что я тебя встретил, — сказал Гарри, догоняя её. — Братья Элфик арестованы вместе с сестрой и шурином. Последние двое проходят как свидетели. Не могла бы ты провести допросы? Бери лучших из других команд, если нужно. У нас нет ничего срочного. Ты знаешь все детали дела и понимаешь, что поставлено на карту. Сделай всё, что в ваших силах.

— Да, командир, — ответила она с серьёзным лицом.

В этот момент появилась Алтея с сумкой на плече, в которой несомненно находились все образцы для исследования. Гарри решительно отверг промелькнувшую мысль коротко переговорить с ней, понимая, что ему нечего сказать ей нового или важного, да и не хотелось, чтобы она почувствовала сжигавший его изнутри дикий стресс. Он мельком посмотрел в сторону своего кабинета, но мысль о встрече с заместителем не вызвала у него ни малейшего энтузиазма. Не раздумывая, он резко развернулся и покинул штаб-квартиру, направившись через несколько дверей на той же лестничной площадке в Департамент магического правопорядка.

* * *

Гермиона уже была на работе, когда Гарри ворвался к ней в кабинет.

— Можешь наложить пузырь тишины? — спросил он, опускаясь в кресло для посетителей.

— Конечно, — невозмутимо ответила она, откладывая ручку. — У тебя проблемы, Гарри?

Он выложил все, начиная от трудностей расследования и ссоры с министром до момента, когда на мгновение потерял контроль над палочкой.

— Я правильно поступил? — спросил он, внезапно забеспокоившись, что мог облажаться.

— Да, Гарри, абсолютно. Если ты не ошибся с нужным человеком, то ты остаёшься хозяином Бузинной палочки.

Гарри прокрутил в голове случившееся и сказал:

— Я не мог ошибиться, они были в разных концах комнаты.

— Тогда всё в порядке, — успокаивающе заверила она его.

— Мне будет трудно объяснить это тем, кто видел, как я это сделал, — продолжил Гарри. — Я не стал с ним церомониться, хотя он уже был оглушен и обезоружен. Это выглядело как превышение служебных полномочий.

— Вариант не идеальный, но ты не мог поступить по-другому, — успокоила она его.

— В любом случае, я уже не могу вернуть все назад. Полагаю, придётся с этим жить.

Гермиона с пониманием взглянула на него:

— Ты завтракал сегодня?

— Выпил только кофе, — признался Гарри. — Я ушёл рано и не хотел будить эльфов.

— Что ж, самое время это исправить.

Она подняла палочку, и через несколько мгновений перед Гарри появились яичница с беконом и чайник.

— У тебя всегда такие запасы? — удивился он.

— У меня нет. Но ты же знаешь Рона. Ему нужно знать, что в любой момент он может получить домашнюю еду. Кстати, о Роне...

Она взяла зеркало и вызвала мужа. Через мгновение там появилось его лицо:

— Всё в порядке, дорогая?

— У меня тут один наш друг, у которого сегодня не задалось утро, — объяснила она, поворачивая зеркало, чтобы оба мужчины могли видеть друг друга.

— Спасибо за завтрак, — сказал Гарри, поднимая вилку, с которой капал яичный желток.

Рон с тоской смотрел на своего друга, который явно собирался объедаться его вкусностями, и спросил:

— Гарри, можешь объяснить мне, почему ты всегда идёшь к моей жене за поддержкой? Ты ведь знаешь, что она способна убедить тебя в том, что если ты чихнешь в неподходящий момент, то миру придет конец! И потом, разве у тебя нет своей жены?

Гарри усмехнулся:

— Когда ты — командующий аврорами, лучше — и внушительнее — обратиться за советом к другу из отдела магического правопорядка, чем плакаться в мантию жене, — ответил он.

— Согласен, — кивнул Рон, — но не стоит слишком часто обращаться к ней за советом. Она уже и так была на первой полосе «Ведьмополитена», нам этого хватило.

— Гермиона, Рон прав, — подхватил Гарри с сияющей улыбкой. — Придётся вести себя разумнее и в будущем ограничиться одной юридической консультацией в неделю.

— Спасибо, Гарри, я знал, что могу рассчитывать на твою деликатность! — с уверенностью заявил Рон.

Затем он наклонился, словно пытаясь заглянуть за край зеркала и уточнил:

— Какое у нее сейчас выражение?

— Глаза будто говорят: «Нет, ну правда!», но не могут скрыть, что ее все это веселит, — сказал Гарри.

Они втроем рассмеялись, а потом Рон спросил:

— Могу я для тебя сделать что-нибудь ещё?

Гарри стал серьёзным:

— Мне гораздо лучше, спасибо. Кстати, я сегодня утром перекинулся парой слов с Акерли, так что если тебе что-нибудь нужно от Министерства для гильдии, лучше подожди несколько дней.

— Правда? Рад, что ты и до него добрался, Гарри. Честно говоря, мне этот тип всегда казался слишком очаровательным.

* * *

Окрылённый неизменной поддержкой лучших друзей, Гарри вернулся к себе в кабинет. Там его ждал Причард, угрюмо уставившийся на лист бумаги на своём столе.

— Не знаю, что именно ты сделал, но все наши заявки на оборудование и расходные материалы на следующий квартал только что вернулись с пометкой «Отказано», — холодно сообщил Станислас.

— Ага, министр решил мне напомнить, кто тут главный, — ответил Гарри с легкой усмешкой. — Не волнуйся, мы с этим разберемся, когда все уляжется.

— Ты в хорошем настроении, — едко заметил Причард. — Полагаю, благотворное влияние утренней прогулки?

Гарри придвинул свое кресло ближе к Причарду, чтобы придать разговору менее формальный тон:

— Я понимаю, что тебе не понравилось, что я провёл этот арест за твоей спиной, — признал он, — но к тебе это не имело никакого отношения. Я, правда, сомневался до последнего и почти уже решился тебе рассказать, но инстинкты подсказывали мне действовать. А я привык доверять своей интуиции.

Гарри сделал небольшую паузу и продолжил:

— Я принял решение рано утром, зная, что министр будет против, поэтому предпочёл действовать незаметно. Предупредил только тех, кого это непосредственно касалось, да и то всего лишь за полчаса до начала операции. Сделал исключение только для Уотчовера, потому что мне нужен был один из его агентов на месте, чтобы прикрыть нам спины на случай внезапного нападения, и у меня не было других вариантов, как это провернуть без его непосредственного участия.

Гарри внимательно посмотрел на Стэна:

— Я действительно собирался сообщить тебе обо всем лично сразу после арестов, но всё пошло не по плану и это полностью вылетело у меня из головы. Потом ты сам отправил меня к министру, и я подумал, что причина вызова именно в этом и ты уже в курсе.

— И почему он вызывал тебя на самом деле?

— Из-за вчерашней размолвки с гарпией. Он расценил это как посягательство на целостность магического сообщества. Я сказал ему, что мне плевать, как это все выглядит, и что я хочу, чтобы он просто дал мне спокойно делать мою работу. Вслед за этим, я рассказал об арестах, и ему это не очень понравилось.

— Гарри... — вздохнул Станислас.

— Стэн, не переживай. Акерли не такой серьезный противник, как Скримджер или Шеклболт. Он просто политик, жаждущий власти. Он не сможет удержаться в кресле министра, если открыто нападёт на меня, и не только потому, что я символ магического мира, но и потому, что тем самым он настроит против себя главу гильдии ремесленников и всех глав департаментов, входивших в Орден Феникса.

— Тебя он не тронет, ты прав, но он может усложнить жизнь нашему отделу.

— Этого не произойдет, пока я — командир авроров. Впрочем, его цель даже не в этом. Сегодня утром я ясно дал ему понять, где заканчиваются его полномочия, а это, — Гарри указал на запросы в пометки «Отказано», — его способ напомнить мне, что я всего лишь один из отделов в его министерстве. Теперь, когда границы расставлены, и я не претендую на что-то большее, чем командующий Авроратом, мы просто будем держать друг друга в поле зрения, находясь каждый в своей юрисдикции. Держу пари, что через несколько недель нам одобрят нужный нам бюджет, как только он убедится, что я остаюсь на своем месте.

— А ты планируешь оставаться на своем месте? — усомнился Станислас.

— Думаю, да. Я уже сделал свою работу. Теперь Оуэн отвечает за улики, а Демельза — за допросы. Если им не удастся прижать наших птичек, значит, либо мы не смогли этого сделать, либо это действительно были не они. Справедливость восторжествует, а я лично отправлюсь к кентаврам и объясню, что было сделано.

— Просто признай, что ты тоже можешь ошибаться!

— Ну конечно! И что с того? Мы постоянно допрашиваем невиновных. Да, стараемся свести такие ошибки к минимуму, но полностью исключить их невозможно. Мы не можем позволить страху совершить ошибку парализовать нас. Я вел это расследование так же, как делал это всегда. Ни больше, ни меньше. В противном случае, если бы я уступил, что было бы следующим? Отказ расследовать дела, которые не нравятся господину министру? И что будет дальше?

— Возможно, ты прав, — согласился Причард. — И что планируешь сегодня?

— Вернусь к текущим делам по скопившимся расследованиям. Я разрешил Демельзе привлекать к допросам лучших из лучших, поэтому думаю, она возьмет Велбелавда и Пламптона. Надо будет проверить, не скажется ли это негативно на их с напарниками текущих делах.

Во время обеда позвонила Джинни, чтобы узнать, как у него дела и есть ли время сходить куда-нибудь поесть. Он поблагодарил её за заботу — предложение явно было результатом разговора с её братом или невесткой, — но предпочёл остаться с заместителем. Спустя час Станислас почти полностью расслабился, потому что Алтея заверила их, что нашла в изъятом зелье кровь кентавриды. Тем не менее, утреннее раздражение всё ещё ощущалось.

Еще через несколько часов наконец появился грязный и растрёпанный Оуэн, но вид он имел торжествующий. С помощью волшебной палочки, чтобы его не касаться, он принёс длинный меч, который выглядел так, словно побывал в земле. Аккуратно положив его на один из столов, где авроры осматривали улики, он громко позвал:

— Энтони! Иди сюда! Нужно снять отпечатки!

Энтони Голдштейн, чьи руки все еще несли неизгладимые следы адского пламени, был особенно искусен в тонкой магии, необходимой для подобных задач. Поэтому именно его регулярно привлекали для решения самых деликатных дел. Когда Оуэн заметил, что Гарри наблюдает за процессом из кабинета, то предложил ему взять руководство на себя. Гарри махнул рукой, показав, что предпочитает оставить Оуэна за старшего. Оуэн долго разговаривал с Энтони, прежде чем они приступили к работе.

Через сорок пять минут Оуэн явился к нему на доклад:

— У нас есть частичный отпечаток. Энтони говорит, что это большая удача, учитывая, что меч был закопан в землю.

Гарри удовлетворённо кивнул. Даже такой отпечаток мог оказаться полезным для установления ответственности, если вина группы будет доказана.

— Как успехи у Демельзы? — спросил он.

— Не знаю. Я показал ей, что у нас есть, а она выхватила лист с отпечатком и бросилась к комнатам для допросов.

— Как ты вообще смог обнаружить зарытый меч? — поинтересовался Причард.

Оуэн посмотрел на него с признательностью и с довольной улыбкой объяснил:

— Я послал за псом-ищейкой. Мы нашли несколько пустых грязных бочек, в которых, по всей видимости, была кровь. Я сразу понял, что мы точно не станет просить помощи гарпии, чтобы выйти на след. Тогда я начал искать другое решение и вспомнил статью об охотничьих методах в «Пророке». Через зеркало связался с нужными людьми и смог найти одного человека, который согласился прийти вместе со своим псом. Гарри, извини, я знаю, тебе это не нравится, но он будет очень разочарован, если ты откажешься пожать ему руку.

— Я найду пять минут, чтобы отблагодарить его, — заверил его Гарри.

— Так или иначе, его питомец обнюхал дно бочек и сорвался с места, как угорелый. Он направился прямо в Запретный Лес. По дороге он заставлял нас дюжину раз ходить туда-сюда, и я уже начал переживать, что ничего не получится. Но хозяин как-то сумел объяснить ему, чего мы хотим. В итоге пес начал рыть землю прямо на тропинке. Мы покопались и сразу же наткнулись на рукоять меча.

— Блестяще! — поздравил Гарри. — Ты молодец!

Оуэн одарил его лучезарной улыбкой.

— Спасибо, Гарри. Ну, в общем, это всё. Я выкопал оружие как можно аккуратнее и принёс сюда. Теперь мне нужно вернуться и проверить, как там Вики с агентом Уисп.

— Отлично, продолжай в том же духе.

* * *

Два часа спустя настала очередь Демельзы отчитываться. В руках у неё была пачка бумаг.

— Ну что, мы немного продвинулись вперед, — сказала она с довольной улыбкой.

— Рассказывай, — поторопил Гарри, приглашая её сесть в кресло.

— Если коротко, мы снимаем обвинения в соучастии с зятя с сестрой, и они дают показания против убийцы кентавриды.

— Превосходно!

— Первым заговорил Таддеус Оддпик. Он предложил рассказать всё, что знает, если мы оставим в покое его жену. Я согласилась, и он рассказал, что его дорогая Беллок лечила Эльвендорка. Он самый младший из братьев и сестёр, и, по словам зятя, самый угрюмый. И что вы думаете?

Ее радостное выражение лица и сияющий взгляд подсказали Причарду разгадку:

— Частичные отпечатки пальцев, снятые Харпером, принадлежат Элфику-младшему?

— Именно так!

— Если бы ты не была беременна, я бы угостил тебя чем-нибудь покрепче, — с улыбкой поздравил Гарри.

— Спасибо, оставлю это на потом.

— А сестра? — спросил Гарри.

— В обмен на соглашение она признается, что лечила брата.

— По такому же соглашению, что и с её мужем?

— Нет, в его пользу. Он слышал, как они говорили об этом раньше, но не думал, что они пойдут на это. Она не хочет, чтобы её обвинили в бездействии, что она не попыталась предотвратить преступление.

— Очень преданная друг другу пара, — заметил Гарри.

— Честно говоря, я им почти сочувствую. Им нет дела ни до чего другого, но они действительно заботятся друг о друге.

— А братья Элфик? Они заговорили? — спросил Станислас.

— Не особо. Они слишком много знают о судебных делах. Попросили адвоката, но чтобы просто потянуть время, потому что они явно не нуждаются в совете заткнуться и не выдавать себя. Велбелавд, Пламптон и Олдридж ничего не смогли вытянуть из них.

— Никаких жалоб на методы задержания? — спросил Гарри.

— Нет, а должны быть? — спросила Демельза.

— Экспеллиармус оказался чрезмерно мощным, — лаконично признался Гарри.

— До такой степени мощным, что это может ослабить обвинение? — забеспокоился Станислас.

Гарри задумался. Заклинание, которое он использовал, не относилось к разряду атакующих. Несмотря на то, что оно могло показаться излишнем или плохо рассчитанным по мощности, его воздействие не шло ни в какое сравнение с мощными чарами помех, способными остановить дыхание, как это иногда бывало, или тем более с огненным заклинанием, которое использовал Малдун. Гарри покачал головой.

— Не думаю. Я просто хотел, чтобы у Демельзы были все факты.

— Всё могло бы выглядеть лучше, — мрачно заметил Причард.

— У нас есть свидетельские показания семьи, котёл, рецепт зелья, меч с отпечатками, — возразил Гарри. — Этого более чем достаточно, чтобы убедить, что мы не ошиблись.

— И день еще не закончился, — одобрительно сказала Демельза. — Ты подпишешь соглашения, чтобы свидетели могли подтвердить свои показания?

Гарри бегло просмотрел документы и подписал их.

— Я вернусь с показаниями, — пообещала Демельза. — Я бы еще хотела, чтобы ты отправил запрос в отдел Магического правопорядка с просьбой продлить срок содержания братьев под стражей. Они вряд ли заговорят до вечера, а если не успеем продлить срок, их придётся освободить завтра в шесть утра.

— Я займусь этим.

Вскоре после этого прибыл Оуэн со своей небольшой командой и принес все собранные улики.

— Мы не нашли ничего нового, — резюмировал Оуэн. — Разве что книгу по рунам, которая, по утверждению агента Уисп, является книгой по зельям. Мы проверим, не оттуда ли взят рецепт зелья с использованием крови кентавра. А как идут допросы?

— У нас двое свидетелей, готовых дать показания в обмен на сделку, — сообщил Гарри. — Это сестра и ее муж.

— Книга с зельем была у них дома, — заметил Оуэн.

— Это объясняет, почему они так стремились к переговорам, — заметил Причард.

— Если бы мы не согласились, у нас были бы только косвенные улики, предоставленные гарпией, — напомнил Гарри. — Демельза поступила правильно. Оуэн, иди, пожалуйста, с ней и пройдитесь еще раз по всем пунктам. Она должна иметь всю имеющуюся информацию.

Чуть позже Демельза заглянула к Гарри, чтобы передать письменные показания супругов Оддпик. Прочитанное вызвало у него отвращение.

В ходе различных сделок братья раздобыли книгу с рунами и попросили сестру перевести её, рассчитывая найти в ней какое-нибудь забытое зелье, которое можно было бы выгодно продать. Так они наткнулись на рецепт зелья с использованием крови кентавра, которое, согласно описанию, должно было наделять силой и мужественностью. Убедившись, что рынок для подобного зелья весьма перспективен, они решили наладить его производство.

Сложнее всего оказалось раздобыть кровь. Элвендорк уверял, что это возможно, но братья лишь посмеялись над его словами, что лишь подогрело его решимость.

Так случилось, что младший из братьев и сестер Элфик иногда захаживал в Запретный Лес, чтобы собрать редкие растения, которые можно было найти только там, и затем продать их. Со временем он заметил, что некоторое время суток было менее опасным: когда кентавры спали, когда вампиры скрывались от солнца и когда гарпии покидали свои места ради работы или развлечений в деревенском пабе. По следам навоза, которые они оставляли, он выяснил, где кентавры проходили чаще всего, и заметил, что другие лесные существа избегали этих тропинок, что давало ему иллюзию относительной безопасности. Однако сестра и её муж не верили, что эти наблюдения позволят Элвендорку воплотить свои замыслы. Он никогда не заходил глубоко в Лес, а все знали, что кентавры агрессивны и опасны.

Беллок с мужем не знали, как ему удалось осуществить задуманное, но однажды он вернулся домой со сломанными рёбрами, многочисленными порезами и синяками, а также пятилитровым бурдюком, наполненным крови. Беллок подлечила брата — как всегда, когда кто-то из них получал травмы, — и вернулась к своим делам, не желая иметь ничего общего с тем, что он натворил. Они с мужем были встревожены, узнав, что авроры ведут расследование, но предпочли держаться в тени, чтобы не привлекать к себе внимание.

Гарри и Причард пришли к одному выводу, что супруги, скорее всего, были больше замешены в этом деле, чем утверждали. Но Оддпики по-прежнему были их лучшим шансом поймать убийцу.

В конце дня они всё ещё находились там же, где и утром. Братьев Элфик перевели в камеры Департамента магического правопорядка, Алтея убрала свой набор для работы с зельями, а все улики были аккуратно разложены и запечатаны для дальнейшего использования.

Гарри собрал в своём кабинете всю команду, которая работала над этим делом в тот день.

— Завтра мы продолжим изучение книги рун и подготовим материалы для продления содержания наших троих подозреваемых под стражей до суда. Напоминаю, что это деликатное расследование, связанное с магическими существами, поэтому строго запрещено обсуждать его с кем-либо вне нашей команды. Если будут утечки информации, они не должны исходить от нас, понятно?

Он подождал, пока все утвердительно кивнули, и продолжил:

— Вы отлично поработали сегодня, спасибо.

Гарри засомневался на мгновение, но все-таки добавил:

— Единственный, кто сегодня совершил ошибку, — это я, когда во время штурма слишком сильно выдвинулся вперёд и попал под заклинание. Олдридж, ты очень хорошо справился с ситуацией, видно, что ты усердно занимаешься на тренировках. Мне же придётся ещё немного поработать над собой.

На лицах присутствующих появились улыбки, но Оуэн и Винс Олдридж, лично видевшие, каким образом Гарри вернул себе свою волшебную палочку, остались невозмутимы. Гарри дал более дополнительные указания по заданиям на следующий день и завершил собрание.

— И что теперь? — осторожно спросил Станислас.

— Теперь я подготовлю подробный доклад для министра и оставлю ему общение с прессой.

— Отлично, так даже лучше.

— Остаётся надеяться, что он не станет вмешиваться в наши дела, — заметил Гарри.

— Уверен, ты сделаешь всё возможное, чтобы суд состоялся в любом случае.

— Абсолютно верно, — лаконично подтвердил командир авроров.

* * *

Гарри написал длинную записку и магией отправил её Акерли. Когда он вышел из кабинета, то заметил, что Оуэн всё ещё был на своём рабочем месте. Командир авроров обдумал ситуацию. Он мог просто пойти домой, коротко кивнув другу. Однако он знал, что если Оуэн задержался, значит, хотел поговорить с ним наедине. Как истинный гриффиндорец, Гарри не привык избегать сложных разговоров, особенно с друзьями.

— А что если нам пропустить по стаканчику? — предложил он.

— С удовольствием, — согласился Оуэн.

Они неспешно обменивались новостями о семьях, пока выходили из Министерства и шли в бар в Косом переулке. Как только официант принес заказанные напитки и удалился, Гарри незаметно наложил заклинание тишины и сказал:

— Не будем ходить вокруг да около. Тебя интересует, почему я бросил Экспеллиармус в уже обездвиженного человека.

— Это было довольно неожиданно, — согласился Оуэн.

— Наверное, так и есть. Но ты должен знать, что это было сделано не из страха или мести. Я просто должен был это сделать, но не могу объяснить почему.

— Это связано с тем, кто ты есть? — догадался Оуэн. — С твоим прошлым как Мальчика-Который-Выжил?

— Да, именно так.

Оуэн задумался на мгновение, затем с лёгкой улыбкой заметил:

— Знаешь, это даже немного странно. Ты постоянно возвращаешься к Экспеллиармусу. Похоже, это твоя визитная карточка.

— Мне уже говорили об этом, — ответил Гарри, вспоминая Ремуса и их разговор на последнее Рождество. — К чему менять привычки, если оно так хорошо выполняет свою работу?

— Позволь мне сказать, что это до сих пор кажется совершенно непостижимым, — отметил Оуэн. — То, что ты победил Сам-Знаешь-Кого с помощью Экспелиармуса, до сих пор остаётся загадкой для всех.

— Пусть и остается, — сказал Гарри.

— Как и то, что было сегодня?

— Ты и так слишком много знаешь, — вздохнул Гарри.

— Не только у меня появляются вопросы, — заметил Оуэн.

— Могу себе представить. Но Винс Олдридж мне не друг, и уж лучше пусть он считает, что я сошёл с ума, чем получит информацию, которая может привести к серьёзным последствиям. Я спокойно переживу, если он перестанет меня уважать.

Оуэн кивнул, показав, что уловил скрытый смысл слов Гарри. Он осознавал, что Гарри доверяет ему, проявляя дружеские чувства. Некоторое время они молчали, потягивая сливочное пиво. Гарри позволил своим мыслям вернуться к исторической дуэли с Волдемортом. Потом он вспомнил, что хотя его понимание работы Старшей палочки сыграло свою роль, ему помогали многие союзники на протяжении многих лет.

— Я победил его не только благодаря Экспеллиармусу, — сказал он Оуэну. — Но и благодаря любви.

Оуэн замер, явно поражённый этим заявлением. Его лицо на мгновение отразило растерянность, но он всё же нашёл в себе силы спросить:

— Только не говори мне, что добрых чувств оказалось достаточно, чтобы победить Сам-Знаешь-Кого!

— Я не говорил о добрых чувствах, я говорил о любви, — уточнил Гарри.

— Хочешь сказать, что победил, потому что… любил его? — с сомнением в голосе спросил Оуэн. На его лице застыло выражение недоверия, при этом казалось, будто он и вовсе не хочет знать ответ на свой вопрос.

Гарри улыбнулся. Теперь он наконец понял, почему Дамблдор часто оставлял свои мысли незавершёнными, заставляя собеседника размышлять.

— Младенцем я выжил благодаря любви матери, — объяснил он. — Мы получили в свое распоряжение решительно настроенного шпиона, потому что один человек безответно любил её. Наставник, который помог мне выполнить задачу, был сформирован своей детской любовью — той, что заставляла его совершать ошибки, но в конечном счете дала ему силы искупить свою вину. Неспособность Волдеморта любить стала его слабостью, она ослепила его и помешала ему завладеть оружием, которое он так жаждал. А вся поддержка, которую я получал от людей, привела меня туда, где я был нужен, и дала мне силы и желание сделать то, что должно было быть сделано.

Долгие секунды молчания последовали за этим заявлением. Оуэн явно пытался осмыслить услышанное и извлечь из него что-то, что могло бы удовлетворить его любопытство.

— Ладно, — наконец сказал он. — Любовь, значит.

Они откинулись на спинки стульев, и скопившаяся за день усталость обрушивалась на них тяжелой волной. Поставив напитки на стол, они обменялись взглядами, и Гарри жестом предложил заказать вторую порцию — он был слишком изнурен, чтобы идти домой.

— Как тебе было вернуться в Хогвартс? — спросил он Оуэна, когда им принесли новые напитки.

— Скажу так: мне показалось, что я больше вернулся в Запретный лес, а не в Хогвартс, — ответил Оуэн. — Но все равно было приятно снова увидеть кабинет директора. В прошлый раз я был слишком увлечён амулетом, чтобы оценить его.

— Ты никогда не бывал там, когда учился? — поинтересовался Гарри.

Оуэн рассмеялся:

— Знаешь ли, никто никогда не хотел, чтобы его вызвали на ковер к директору. Обычно это означало большие проблемы. Думаю, ты установил своеобразный рекорд, появляясь там хотя бы раз в год.

— Нет, — возразил Гарри, — Броклхерст никогда не вызывал меня. Последний год выдался очень спокойным. И это ведь хорошо, правда?

Оуэн вежливо кивнул, не проявляя особого энтузиазма.

— Что? — спросил Гарри. — Я что-то пропустил?

— Не уверен, сможешь ли ты представить, каково было слизеринцам возвращаться в Хогвартс всего через три месяца после того, как их всех вывели из Большого зала под ненавидящими взглядами трёх других факультетов, — ответил его друг. — В «Хогвартс-экспрессе», который в начале августа отвез нас на дополнительные летние занятия, родители настояли, чтобы мы все ехали в одном вагоне. Даже старосты остались с нами, опасаясь, что их выкинут из их купе.

Гарри, приехавший на месяц позже, никогда не задумывался о том, как это всё происходило. Джинни, насколько он помнил, тоже никогда не упоминала об этом.

— А когда Броклхерст произнёс свою речь о терпимости и дружбе между факультетами, мы не поверили ни единому слову, — продолжал Оуэн с легкой усмешкой. — Мы думали, что никто не сможет простить нас за то, что произошло в прошлом году, и что все эти благие намерения останутся пустыми словами. Но… пришлось признать, что учителя действительно старались. Нас намеренно смешивалив классах, организовывали совместные учебные занятия. Странно было видеть хаффлпаффцев в роли наставников и помогать гриффиндорцам!

Он улыбнулся, словно эти воспоминания всё же несли в себе что-то тёплое.

— Не смогу сказать, что всё это стало сплошным праздником дружбы, — заключил он, — но оно оказалось не так плохо, как мы опасались.

— Это было трудное время со всеми этими судами и разбирательствами, — вспомнил Гарри.

— Это ещё мягко сказано. Мы старались не оставлять одних в коридорах тех, чьих родителей судили, но драки и издевательства всё равно случались.

— Августину, который оказался в Гриффиндоре, тоже пришлось нелегко, — сказал Гарри. — Я как-то говорил об этом с МакГонагалл, и она призналась, что гриффиндорцы вели себя особенно отвратительно.

— Вот в чём беда людей, которые считают, что они одни имеют право на мужество и добродетель, — едко заметил Оуэн, давая понять, что усилия профессора Броклхерста хоть и были достойными, всё же оказались недостаточными.

— Да, наверное, гриффиндорцы иногда бывают немного… раздражающими, — с сожалением признал Гарри.

— Всё нормально, я не имел в виду тебя, — заверил его Оуэн. — Если кто и мог спустить их с небес на землю, так это ты. К тому же, раньше ты постоянно ставил Малфоя на место, а только за это я уже считал тебя почти терпимым.

— Разве что за исключением тех случаев, когда нас ставили друг против друга в роли ловцов на шестом курсе, — вспомнил Гарри.

— Честно говоря, я каждый раз искренне надеялся, что ты сломаешь ногу перед игрой. Ради поддержания спортивного духа, конечно.

— В этом я не сомневаюсь, — рассмеялся Гарри, бывший восходящей звездой квиддичной команды Гриффиндора.

* * *

Дома Гарри застал не только Джинни, но и Рона с Гермионой. Он не удивился: они поддерживали друг друга почти двадцать пять лет, несмотря ни на что. Уизли взяли с собой детей, что привело в восторг Джеймса, Альбуса и Лили. Сверху раздавались радостные крики, смех и топот, пока младшее поколение носилось по дому. Взрослые же весь вечер поддерживали лёгкую беседу, наслаждаясь компанией друг друга. Никаких сложных тем — просто уютные разговоры. Лишь незадолго до того, как все собрались расходиться, затронули более серьезные темы.

— Ну что, как дела с твоим расследованием? — спросила Гермиона.

— У нас есть два свидетеля и несколько зацепок. Не особо серьезные, но их должно быть достаточно, чтобы двигаться дальше. Мы постараемся побыстрее передать дело в суд.

— Ты уже сообщил министру?

— Да, я отправил ему подробный отчёт. Не хочу, чтобы он подумал, будто я что-то скрываю. Подожду, как он отреагирует на то, что попадёт в прессу, прежде чем предпринимать что-то ещё.

— Скажи-ка, Гарри, — вдруг вклинился в разговор Рон, — это ведь ты отправил ко мне полицию, чтобы узнать, что мне известно об исследованиях нитей акромантулов?

— Э-эм… да. Это всплыло в ходе моего расследования, и я хотел убедиться, что это меня не касается.

— Я ничего не смог им рассказать. Этим вопросом занимается ткацкая гильдия.

— О чём вы вообще говорите? — спросила Джинни.

— Думаю, в ближайшие несколько месяцев у нас появится новая, исключительно магическая ткань, — сообщил Рон. — Она будет невероятно тонкой и при этом очень прочной. Не знаю, подойдёт ли она для одежды, но что касается наших товаров, то это может стать настоящим прорывом. Всё, начиная от сумок, палаток, брезентов и одеял, стать гораздо лучше. У них возникла идея изучить нити, производимые этими мерзкими тварями, и использовать их как вдохновение для создания нового материала.

— Смотрю, ты как всегда дружен с пауками, — поддразнил Гарри.

— Это не тебя пытались сожрать эти монстры с волосатыми лапами! Ах да, точно, ты же был со мной. Напомни-ка мне, Гарри, в ты точно не мазохист?

— Я никогда не говорил, что люблю их. На самом деле, на этой неделе я провёл немало времени в Запретном лесу и тщательно избегал встречи с пауками. Видишь ли, с возрастом я всё-таки учусь.

— А нашу старую добрую машину ты случайно не нашёл? — с любопытством спросил Рон.

— У меня не было времени на её поиски. Зато я успел поболтать с кентаврами, вампирами и гарпиями. Честно говоря, самым неприятным собеседником оказался министр.

— Бедный Гарри, тебе просто суждено шататься по жутким гадким местам, — заключил Рон, дружески похлопав его по спине.